Espa;ola cuando besa, es que besa de verdad.*
Глава 1.
***
- Можно, дорогой, всё-всё можно! – пламенно шептала Агнес, и Луис Мигель от этого шёпота пролился жемчужным счастьем.
Когда счастье закончилось, он дежурно поцеловал Агнес и сбежал в душ. Агнес расслабленно положила ноги на спинку кровати. В ванной выключилась вода - Агнес снова опустила ноги и приняла нарочито манящую позу, выпятив округлость бедра и втянув живот.
- Дорогая, ты неподражаема! – Луис Мигель вошёл в комнату, закутанный в чёрный с золотом банный халат, потянулся за пачкой сигарет. – Хочешь?
- Нет, я бросаю.
Он вскинул брови домиком.
- Да, сейчас модно бросать. Но после такого сам бог велел. – он сладко затянулся и с подозрением посмотрел на Агнес. – Слушай, а почему можно-то? Ты предохраняешься?
- Меня природа предохраняет, - улыбнулась она. – Мне ведь уже сорок... Врач сказал, что детей у меня уже не будет. Так что ты не волнуйся, всё замечательно. И потом, мы ведь будем только с тобой... Поэтому и инфекции нам не страшны. Или страшны?
Луис Мигель смутился. Инфекции всегда страшны. Но не противоречить же женщине! Когда всё можно...
- Если ты хочешь в душ, я приготовил чистое полотенце. – больше всего Луис Мигелю хотелось, чтоб Агнес уже ушла. И чтоб он мог поменять простыни. Завтра рано вставать.
- Не хочу я в душ... Обними меня! Вот ляг здесь рядышком, и обними... Мне так хочется спать на твоём плече...
- Агнес, это не возможно. И обсуждению не подлежит. Я привык спать один. Иначе мне не заснуть, а у меня завтра тяжёлый день.
- У, какой! Пора бы знать, что женщине после удовлетворительного секса нужна нежность и ласка. Чтоб она чувствовала, что мужчина её любит. А ты любишь меня?
- Люблю, люблю... Только уже очень поздно. Тебе пора.
- А я останусь в комнате для гостей. А завтра мы вместе позавтракаем. Я тебе кофе приготовлю, и даже в булочную сбегаю за свежими круассанами. Хочешь?
- Завтра придёт домработница. Она и в булочную сбегает, и кофе приготовит. И перестань торговаться. Если так хочешь, останешься в пятницу.
- А в субботу?
- А в субботу я занят. Агнес, мне очень трудно с тобой спорить. Но я не хочу, чтоб ты на что-то надеялась. Мы никогда не поженимся. Не потому, что ты мне не подходишь. Просто я никогда ни на ком не женюсь. Мы встречаемся, пока нам обоим того хочется. И каждый может сойти с поезда, когда он посчитает, что это его остановка... Ну не делай мне глазки! Я ведь никогда тебя не обманывал!
- Никогда, - подтвердила Агнес. – А мог бы. Хотя бы для видимости. – она потянулась за одеждой. – Застегни мне лифчик, пожалуйста. На последнюю. А то давит.
- Раздевать женщину значительно проще, - хмыкнул Луис Мигель, пытаясь разрядить обстановку. – Так значит, договариваемся на пятницу? Вот и останешься... – Он поцеловал её в губы долгим поцелуем. Какая ты красавица! Моя красавица!
***
Луис Мигель постоял у открытой двери, пока Агнес дошла до калитки. Послал воздушный поцелуй, перед тем, как калитка закрылась. Запер дверь на ключ, потушил свет в прихожей. Прошёл на кухню, взял широкий низкий тяжёлый стакан. Наполнил его кубиками льда из морозилки. Вернулся в зал, открыл бар. Повертел в руках одну бутылку, другую. Остановил свой выбор на роме. Пришлось возвращаться на кухню за кока-колой. Подумал, что ходит туда-сюда по квартире, когда надо было бы поменять простыни и спать-спать-спать. Завтра заседание профсоюза. Если очень повезёт, он сможет оставить надоевшую работу и заняться общественной деятельностью. А может быть, и политикой. Надо над этим поразмыслить на досуге. Он утопил своё тело в мягком кресле. Из спальни для гостей послышалось лёгкое поскуливание. Чёрт! Надо выпустить Уго. А то насвинячит из мести. Пришлось опять вставать.
Уго обвиняюще посмотрел на хозяина: «Ты меня совсем не любишь! Запираешь! А я не люблю, когда меня запирают! Даром, что ли я благородных кровей...»
- Ну что же делать, дружок! Агнес боится собак. Иди сюда, папа тебе даст печенье. Хочешь печенья? Хорошая псина!
Уго сразу Луис Мигеля простил. Мир в доме был восстановлен.
Луис Мигель вернулся к креслу. Потянулся за дистанционкой, сигаретами и стаканом с «Куба Либре». Уго улёгся у его ног. На журнальном столике зашевелился мобильник. Который час? Кто звонит так поздно? Он подумал, что неугомонная Агнес. Но это была Пепа.
- Что ты делаешь?
- Пью ром и курю сигарету.
- А я думала, что ты спишь.
- Тогда зачем звонишь так поздно?
- Но ты же не спишь. Если ты куришь и пьёшь так поздно, значит кто-то был у тебя... Не надо, я не хочу слышать подробностей. Лучше не знать...
- Тогда лучше не звонить в неурочное время. И вообще, я ж свободный мужчина. И ты не хочешь быть моей женой. Поэтому не смей мучить меня своими претензиями.
- У меня нет претензий. Я просто не могу заснуть. Мне страшно и одиноко.
- Хочешь, я приеду?
- Нет, что ты. У тебя завтра много дел. Правда?
- Правда. Хорошо, что ты позвонила.
- Правда?
- Правда. Рассказать тебе сказку?
- Нет, в следующий раз. Желаю тебе спокойного сна. Пусть тебе приснятся ангелочки.
- Ты мой ангелочек. Так что мне приснишься ты. Может, я всё-таки подъеду?
- Нет, отдыхай. До субботы.
- До субботы.
Пепа отключилось, а Луис Мигель понял, что уже не заснёт. Он будет думать о Пепе. Мобильник снова заволновался. Извещение, что звонила Агнес. Всё-таки звонила. Значит, добралась до дома. Не будет он ей перезванивать.
***
Агнес неслась по пустынному проспекту. Все светофоры мигали унылыми жёлтыми глазами. Агнес не любила жёлтый. Цвет предательства и разлуки. Цвет несчастий. Жёлтые светофоры – нехороший знак. Под стать настроению. Он снова её выпроводил. И опять говорил про поезд. А Агнес – не поезд. Агнес его судьба. А Луис Мигель – её судьба. Ей больше никто не нужен. И она своего добьётся. Агнес обязательно придумает, как его зацепить. Она встряхнула рыжей копной и упрямо поджала губы. Надо только что-нибудь придумать. И избавиться от всех соперниц. И заставить его понять, что он любит только её. Потому что она красавица. Потому что она умница. Потому что она даёт ему настоящее счастье. Потому что он без неё не может.
Возле дома, как всегда, места для парковки не было. Как жаль, что Луис Мигель знает, что она умеет водить. И как жаль, что он знает, что у неё есть машина. Надо было строить из себя дурочку и неумеху. Тогда бы ему пришлось отвозить её самому. Или позволить ей остаться. Эврика! В следующий раз она скажет, что у неё барахлит машина. Захочет с ней увидеться – придётся ему попотеть. Вот посмотрим, понравится ли ему после секса и душа тащиться на другой конец города!
Агнес сама себе улыбнулась. Умная ты девочка, Агнес. И всё у тебя получится. Вот увидишь.
Счастье! На соседней улице одиноко белело место, достаточное для того, чтобы запихнуть её рено. Просто нужно немножко потрудиться. Вот и готово. Агнес заглушила мотор и огляделась. Вроде, нигде нет запрещающих знаков. Удача улыбнулась ей с парковкой. Улыбнётся и с Луис Мигелем.
Она вышла из машины и оглянулась. Невдалеке стояли двое парней и наблюдали за нею. Агнес засомневалась – может, стоит вернуться в машину и заблокировать двери? Но стало стыдно. Чего она так боится? И застучала каблучками в противоположную сторону. В конце концов, к её подъезду можно подойти, пройдя дворами. Она вытащила из кармана мобильник, набрала номер Луис Мигеля. Занято! Набрала ещё раз...
В это мгновение она почувствовала сильный толчок в спину. Не удержавшись на ногах, Агнес упала. Парни вырвали у неё сумку и мобильник и побежали по крутой улице вниз. Она закричала: «Помогите!». Не чувствуя боли в разбитых коленках, вскочила и понеслась за ворами, подворачивая ноги на неудобных высоких каблуках. И угораздило её обуть эти туфли! Чёрт! Чёрт!
Ступив на решётку, прикрывающую водосток, она поняла, что дальше двигаться не может – застряла. А парни уже заворачивали за угол и припустили, как зайцы, в разные стороны. К тому же фонарь не горел, и было невозможно определить, у кого из них была в руках дамская сумочка.
Агнес высвободила босую ногу и пыталась спасти хотя бы обувь, когда её осветили синие огни полицейской машины.
- Девушка, у Вас проблемы?
- Даааа. – ей было невозможно стыдно за свой потрёпаный вид, за то, что стояла босая посреди проезжей части, за то, что оказалась такой дурой: не послушалась интуиции и не закрылась в машине.
Полицейский вышел, сочувственно наклонился.
- Ну, туфли – это не самая страшная потеря!
- Меня обокрали! Сумочка! Документы! Ключи от машины... И они видели, когда я парковалась! О, господи! И документы... Они побежали. Туда! – она бессвязно лепетала, понимая весь ужас сложившейся ситуации.
- Стойте здесь и никуда не отходите, - начальственным голосом произнёс полицейский. – Мы проедем по району, может и успеем.
Машина отъехала, а Агнес так и осталась стоять посреди улицы на одной ноге. Парадный туфель был раздавлен безжалостными колёсами и ремонту не подлежал. А стоять без обуви было холодно. К тому же начался дождь, который синоптики ждали с прошлой недели. Вот так всегда. Бедному жениться – и ночь коротка.
***
Агнес не знала, сколько времени прошло. Минут десять или двадцать. А ей показалось, что целая вечность. Она не решалась укрыться от дождя под козырьком подъезда – а вдруг она не заметит, когда воры подойдут к её машине? Босиком по холодным лужам за машиной не набегаешься. Из двух зол, как известно, выбирают меньшее. А меньшее зло было хотя бы не остаться без машины. Поэтому она старательно её охраняла, прислонившись спиной к водительской двери. Наконец вернулись полицейские. Разумеется, с пустыми руками. Ведь Агнес не смогла даже рассмотреть грабителей по-настоящему. Только знала, что они вырвали её сумочку.
- Вы, девушка, здесь неподалёку живёте? У Вас есть запасной ключ? Машину желательно припарковать на другой улице. Так надёжнее. Вас подвезти? Или предпочитаете, чтоб мы здесь посторожили?
Агнес предпочла, чтоб они сторожили. Всё равно она уже промокла. Шмыгая носом – кажется, она уже простыла – пошлёпала к дому. Чёрт! Ключи от дома тоже остались в сумочке!
Она долго звонила в домофон. Наконец услышала испуганно-раздражённый голос матери.
- Кто там? Какого чёрта?!
- Мама, мамочка, это я! Открой пожалуйста!
- Ты с ума сошла? Ты знаешь, который час?
- Мам, открой дверь. – У Агнес не было ни времени, ни желания церемониться.
Наконец дверь открылась. Она вошла в подъезд, оставляя мокрые отпечатки ног на мраморном полу. Лифт, конечно же, не работал. Кто-то не закрыл дверь на третьем этаже. Чёрт!
Тяжело дыша, она добралась до квартиры. Надо записаться в спортивный зал. И очень хорошо, что она бросает курить. Надо же, какие глупости в голову лезут!
Дверь в квартиру мать открыть не догадалась. Пришлось опять звонить и ждать, пока мама дошаркает до входной двери, посмотрит в глазок и решится повернуть ключ в замке. Как будто поднимаясь по лестнице, Агнес могла превратиться в грабителя. Вот вам и любовь к отпрыскам!
- Ты знаешь, который час?! – кудахтала мамаша. – И на кого ты похожа! Ты только на себя посмотри!
- Мама, меня ограбили. Где запасные ключи от моей машины? Я их хранила в этой шкатулке...
- Приличные женщины не шляются по ночам, поэтому их никто не грабит. Взяли моду! В моё время...
У Агнес не было настроения слушать её.
- Ключи дай!
Мать замолчала и принесла ключи от машины. А потом снова завела свою волынку.
Паспорт, паспорт... Ага, в кабинете в ящике. Снять колготки. И юбку. Быстро! Штаны. К этой кофточке не подходят. Плевать.
Запасной ключ от квартиры. Всё.
- Ты куда?! Опять! В ночь! Ты...
Агнес захлопнула дверь и помчалась по лестнице вниз.
***
Поняв, что она всё равно не заснёт, Пепа встала с кровати и надела спортивный костюм. Вышла на кухню. Выпила стакан воды, оглядывая критическим взглядом кафель под потолком. Грязь какая! Вот и чудно. Есть чем заняться. Она достала из шкафчика чистые тряпки, аммиак в белой бутылке, тазик. Работа по дому её успокаивала. Жаль, что нельзя пройтись пылесосом по коврам! Зато помыть кафель можно. Мысли витали в приятной невесомости.
- Вот какая я умница. Вот какая я чистюля. Лапочка, солнышко. Самая-самая замечательная. Уф, устала.
Четверть пятого. Сейчас она примет ванну. Она очень редко принимает ванну. А ванна расслабляет. Потом она скорее всего отключится. Надо попросить у врача рецепт на более действенное снотворное. А та таблетка, что она приняла вечером не произвела должного эффекта. Наверное, Пепа к этим таблеткам уже привыкла. Вот сейчас она на всякий случай примет ещё. Сразу две или три? Лучше три.
Пепа очнулась в ледяной воде. Она потеряла сознание? Слава богу, что не утонула в ванной. Она включила горячую воду. Лила её на плечи, шею, округлый живот, пока всё тело не покраснело. Не простыть бы!
С трудом выбралась из ванной. Протёрла полотенцем большое запотевшее зеркало. Она ещё ничего! Жаль, что уже пустая. Уже совсем не женщина. Или уже не совсем женщина? Как правильнее выразить эту мысль?
Дошла до кровати и упала в её обволакивающее тепло. Даже не выключила ночник. Рука повисла на полпути. Пепа удалилась в наркотическую темноту. Не забыть...
Продолжение следует...
* Когда испанка целует, она целует по-настоящему. (исп.) – слова из старинной песни, ставшие поговоркой.