ДЕМОНСтРАЦИЯ
Вот не везет, выругался Физик, проходя третий этаж. Даже Патриот уж на что патриот, и тот бюллетень взял. Пустырь колебался от полчищ сотрутников, до ушей смакующих ибилейный воздух. Найдя своих, Физик с ужасом понял, что плохо только ему. Все остальные явились действительно по своей воле. С тоски Физик прильнул к Ветерану, сплошь облепленному орденами, медалями и колодками. Мысль о колодках перенесла его в средние века. Полагая, что и Ветеран думает о том же, Физик похлопал его по плечу: «С праздником!».
– Спасибо, дорогой, и тебя также. Если не добавил: по тому же месту, значит доволен, заключил Физик.
– Вчера праздничную пайку дали, похвастался Ветеран.
– И чего?
– Кило картошки, два шрапнели и три ширли-мырли. Правда, дома ширли-мырли в пакете не нашел. Наверное, выронил по дороге.
– Выронил, поддакнул Физик.
– Но все равно гульнули здорово, сказал Ветеран.
– Стройся, гавкнул мегафон. Физик встал рядом с Ветераном, но подошел Чин и приказал: в колонны, по алфавиту. Пришлось Физику встать перед Филоном – хоть и сволочь, но морда знакомая. Потом стали проверять списки. Против каждого указывалось: институт, лаборатория, на-сион-альность, внешние признаки и еще какие-то условные обозначения. Потом с каждой стороны каждой шеренги появились зеленые штатские с красными овчарками.
– А штатские зачем, спросил Физик.
– Для порядку, ответил Филон, чтобы кто-нибудь чего-нибудь не вздумал. Цвет овчарок никого не удивил.
Впередистоящие ухватились за канаты, свисавшие с гигантского портрета Заибана, подвешенного к дирижоплю. Наконец процессия тронулась, доказательством чего послужил гимн Заибану:
Славься, славься, Заибан,
Верный друг неверных стран,
Наша доблесть, наша совесть,
Разувесистая бровесть!
Вот бы нам твово ума,
Так имели бы сполна
Ширли-мырли и шрапнели,
Да еще б и век гудели.
В свете розовых идей
Мы разделаем лядей.
Что нам кучка отщепенцев...
Выселенцев... Поселенцев...
Славься, славься, Заибан!
Нам наказ тобою дан.
Мы стремимся и добьемся,
Если вдристь не за...
К этому моменту колонна подошла к Памятнику, и аэростат зацепился за деталь ниже пояса. Раздался треск, и отколовшийся кусок рассек канат, а упавший портрет достал всех до буквы "ж". Вывозить было нечего. Панику предотвратили овчарки. Оставшиеся в живых запели: Славься, славься, Заибан...
– Царство ему небесное, вспомнил Физик о Ветеране. Перед выходом на площадь каждому вставили кляп – чтобы не ляпнул чего-нибудь лишнего, а на руки за спиной надели браслеты – чтобы не смог что-нибудь вынуть.
– Это для красоты, говорили сотрудники, они золотые. "На золото куплено", решил Физик.
С Пирамиды Заибан делал всем ручку. Из мощных радиомагнитофонов неслось "Славься, славься..." Демонсранты сладострастно улыбались и раз-евали рты в такт словам. После гимна Заибан прочитал речь:
– От изма к азму, от сосизма к комизму! После низложения с себя обязанностей демонстрантов ибаняне жизнерадостно разводились по домам. Вечером выбросили ливерную. Ибилей закончился только к утру.
САПОГИ
Выстрел грянул последней болью
Журавлиного небосвода,
Сердце врезало в землю кровью
Запрещенное всем: "СВОБОДА".
...Мы ж идем в магазинчик "Обувь":
– Вот на вечной подошве, мерьте,
Чтоб топтать не стоптать до гроба,
Чтоб носить не сносить до смерти.
Мы проводим по жизни глазом,
За алтын ерунду скупаем
И глядим на пустые фразы,
Только под ноги – не желаем.
Но когда выстрел снова грянет,
То увидим на землесводе,
От сапог миллионных раны
На завещанной нам "СВОБОДЕ"...
(Продолжение следует.)