Сон?

Андрей прошел в комнату и сел на диван, расслабившись и вытянув усталые ноги. День был хлопотный. Помимо занятий пришлось еще немало побегать, выполняя различные общественные поручения. «Хорошо все-таки, подумал он, - что Марина с Сережкой уехали. А то бы пришлось сейчас впрягаться в эту самую домашнюю работу… Да, хорошо без них, легко, спокойно… и все-таки чего-то не хватает. Привык я, видимо, к этой суете, визгу…»
За окном медленно темнело. Тускнели ветви деревьев, догорали последние лучи далекого солнца. Слышались голоса соседок, обсуждавших очередную «новость», но в голосах этих чувствовались усталость, накопившаяся за день, и растущее желание идти спать. Какая-то женщина несколько раз прокричала: «Наташа! Спать пора!» Залаяла, побежав за проезжавшей машиной, собачонка. Из-за стены, от соседей, слышалось пение Пугачевой и ухающий мужской голос, обсуждавший «лохматую ведьму». Ему вяло отвечала жена и говорила что-то о том, что «сам-то ты лучше что ли».
Вскоре ночь окончательно овладела улицами и домами. Даже огни фонарей и освещенные окна не могли разогнать навалившуюся на город темноту. Андрей все сидел, бездумно, устало, слушая голоса за окном и невидяще уставившись глазами в стеллаж на противоположной стене. Разобрать, о чем или о ком говорили завсегдатаи скамейки и подъезда было уже невозможно, да он и не старался это сделать. Ему было приятно просто сидеть и неторопливо перебирать в уме события дня, случайные мысли, выплывшие из глубин памяти какие-то отрывочные, бессвязные воспоминания. Почти не видно стало книг и всего, что находилось в комнате. Андрей перебирал пальцами выключатель ночника, но свет не включал. От волнений и огорчений прожитого дня, суматошного, утомительного, он незаметно отвлекся и стал мечтать. О, это он очень любил! Ему нравилось представлять свои встречи с разными людьми, мысленно участвовать в различных событиях, давно минувших или возможных. Делал это он с огромнейшим удовольствием, неторопливо, постоянно возвращаясь к началу и переделывая сцены, диалоги, с предельной точностью представляя характеры и лица своих собеседников, обстановку, краски окружавшей природы. Какие только встречи он себе не представлял! Он «разговаривал» с известными людьми прошлого, такими, как Платон, Александр Македонский, Наполеон, Шлиман, Ленин. Очень живо и особенно увлекательно проходили его «встречи» со случайно замеченными, но чем-то понравившимися ему девушками. Иногда он представлял себя капитаном парусника, иногда космонавтом, а то и рабом на римских галерах или атлантом, марширующим по равнинам Этрурии. Эта игра нравилась ему с детства. Сейчас ему уже за тридцать, закончил аспирантуру, преподает в университете, женат, есть ребенок, но расстаться со своим детским увлечением никак не может. Смеется над собой, даже запрещает себе это, отвлекается насильно какими-нибудь делами, но стоит делам уйти, стоит ему хоть немного отвлечься от забот, как все начинается сначала.
В последнее время всего чаще в его «театре» идет «пьеса», в которой заняты всего два «актера»: он сам и неизвестная ему девушка. Она молода и так прекрасна, что у него захватывает дух при одном только взгляде на нее. Он не знает ни ее имени, ни кто она. Ему некогда все это спросить у нее, потому что важнее всего ему кажется наглядеться в ее глаза, глубокие, ласковые омуты, бездонные до того, что кружится голова, лучистые, как жемчужины.
Вот и сейчас она снова пришла к нему. Как-то незаметно, тихо подошла и ласково положила ему руку на голову. Он вздрогнул и недоуменно огляделся.
Все вокруг переменилось. Исчез стеллаж с книгами, потухли фонари за окном, стихли голоса. Вокруг был лес. Он стоял сплошной зеленой стеной. Трепетали на ветру листья, колыхались ветки деревьев. Весело и оглушительно пели птицы. Колокольчиками звенел ручей, по его воде расходились круги и деловито сновали какие-то насекомые, плыли листья, веточки, травинки. А прямо перед ним, опершись рукой о дерево, стояла она, та самая гостья, которую он уже не раз встречал в своих видениях.
- Что это? Где я? – растерянно пробормотал Андрей. – Я сплю?
- Ты у меня в гостях, - улыбнулась девушка, ласково и чуть-чуть насмешливо. – До сих пор я ходила к тебе в гости, а сегодня вот решила пригласить тебя. А сон это или не сон – решай сам. Подумай и ты все поймешь… если уж это так важно для тебя..
Андрей еще раз внимательно и восторженно обвел глазами поляну, посреди которой они находились.
-Господи, как здесь красиво! Конечно, это сон. Только во сне может быть так красиво. Я знаю, сон пройдет и все это исчезнет. Снова перед глазами будут сверкать лишь книги… и я с каждым днем все больше и больше стану забывать подробности нашей встречи… я знаю… так было всегда… Но никогда еще не было так красиво! Почему? – повернулся он к ней. – Только потому, что сегодня мы у тебя, а не в моем мрачном доме, да?
- Не знаю, - о чем-то задумавшись, произнесла она. – Честно говоря, твой дом никогда не казался мне мрачным… А сейчас ты увидишь мой дом. В нем тоже маленькие окна, которые пропускают совсем немного света. И комнатки крошечные. Но зато около моего дома много деревьев и цветов. Хочешь посмотреть на них?
- Да, конечно. Очень. Только, знаешь… ты извини… я давно собираюсь тебя спросить… как тебя зовут? Какое у тебя имя?
- Мое имя? – ее смех хрустальными колокольчиками прозвенел по поляне. – Ты очень хочешь его узнать? Для тебя это очень важно? А разве так тебе плохо? Разве до сих пор ты чувствовал какое-либо неудобство из-за этого?
-Да нет, что ты! – Он взял ее за руки и заглянул в глаза, потом прижался к ее рукам губами. – Мне и так очень хорошо с тобой. Если бы ты знала, как мне хорошо с тобой! Легко! Чудесно!... И все-таки мне очень хочется называть тебя по имени. Ты знаешь, про себя, я называю тебя просто «Ты». Чем не имя? Мне оно так нравится, я уже свыкся с ним. Но я хочу знать о тебе больше… знать всё. Почему другие знают о тебе больше, чем я?! Это несправедливо! Мне может не понравиться твое имя. Это и не мудрено. Имена дают не боги, которые знают все о душе и судьбе человека. Их дают обыкновенные люди, подчас мало понимающие что не только в том, что их окружает, но и в самих себе. И все равно, я хочу знать, как зовут тебя другие люди и нравится ли тебе откликаться на это имя?
_ ну что ж, я скажу тебе свое имя. Я и не делала из него тайны, наоборот, давно уже хотела рассказать о себе… Да, - задумчиво произнесла она, - я скажу тебе его. Только уж ты не удивляйся очень. Оно наверняка покажется тебе необычным.
- Пусть! Все равно скажи. Пожалуйста! Мне очень хочется его узнать.
- Меня зовут… - она пристально посмотрела ему в глаза, затем решительно тряхнула головой и добавила:… меня зовут Франческа.
_ Франческа?! Ты сказала… Франческа? Но ведь это не русское имя? Почему же тебя так зовут? Наверное, у вас в семье был кто-то родом из Италии? Или тебя назвали так в честь какой-нибудь литературной героини?
- Да, - она нахмурила брови и стала смотреть на ручей. – Да, меня назвали так потому, что у нас в семье были тальянки. И не одна. У нас все в семье из Италии.
- Вот как. Понятно. И давно вы у нас, в России?
- В России?... В России я была только, когда разговаривала с тобой.
- Как? Значит, это … Италия?!.. А, понимаю, мне действительно, это только снится. Ведь только что я был у себя в комнате. Да, это сон. Иначе и быть не может… Но почему тогда ты так печальна? Объясни мне. Я не прав? Что происходит?
- Я объясню тебе… потом. У нас мало времени. А мне так много еще надо еще показать тебе. Я все расскажу, но потом, а сейчас нам пора в город. У нас мало времени. Прошу тебя… Бежим?!
- Ну, хорошо. Я подожду. А, может, и сам тем временем догадаюсь. Бежим!
Они взялись за руки и побежали по тропинке сквозь чащу. Франческа бежала быстро. Андрей еле успевал за ней. Он бежал не замечая ничего вокруг – ни полян, украшенных солнечными лучами, ни древних деревьев, сплетавших свои морщинистые ветви над головами людей, ни голосов и звуков леса. Он видел только Франческу. Одежда на ней разлетелась, длинные, густые волосы веером окружали голову, сквозь них то и дело мелькала ее тонкая, нежная шея. Она бежала босиком и стройные, длинные ноги мелькали в траве словно отблески далеких огней. Андрей бежал и любовался ею. Все в ней было прекрасно, все нравилось ему, до всего хотелось дотронуться губами.
Лес неожиданно кончился и они остановились. Андрей заворожено смотрел на открывшуюся картину небольшого городка, лежавшего в долине и почти не заметного среди зелени. Белые домики с причудливыми крышами и маленькими оконцами, узкие, замысловато изгибавшиеся улочки, несколько стройных башен на холме, ровные поля виноградников вокруг. Городок был небольшой, но какой-то уютный. Андрею очень захотелось пройти по его улицам, посмотреть на его жителей.
- Что это за город? – спросил он Франческу.
- Это…, - переводя дыхание после бега ответила она, - это Винчи. Здесь я родилась и живу.
- Винчи?! – у Андрея перехватило дух. – Это Винчи? Родина Леонардо?
- Какого Леонардо? – удивленно спросила Франческа.
- Леонардо да Винчи, великого художника и ученого.
- У нас чуть ли не в каждом доме есть Леонардо. Их много, и старых, и молодых. Но что-то я не слышала, чтобы про кого-нибудь говорили, что он великий художник.
- А какой сейчас год?
- От рождества Христова 1460-й!
- Вот как!... Значит, он уже родился и живет здесь.
- Но где, в каком доме, в какой семье?
- Я не знаю, в каком доме… Сохранилось предание об одном доме, но его не видно отсюда.
- А кто его родители? Ты знаешь что-нибудь о них?
- Отец его – нотариус. Сер Пьеро…
- А, знаю, - перебила взволнованно она. – Это вон в том доме. – Франческа указала на мрачный дом с двумя маленькими оконцами, полускрытый высокими стройными деревьями. – Там дом сера Пьеро да Винчи. Сам-то он почти все время проводит во Флоренции. А здесь живут его жена Альбиера Амадори, родители сера Пьеро и его брат Франческо. Да, там есть один мальчишка по имени Леонардо. Ему лет восемь. Баловень. Все его любят, а он больше всего любит ходить по здешним лесам. Я много раз встречала его. Сидит на земле и что-нибудь рисует на песке или камнях. Неужели это он и есть великий художник? Ты шутишь?
- Я не знаю, тот ли это Леонардо. Но в вашем городе родился великий художник, сын нотариуса и крестьянки, и он прославил этот город на века.
- Крестьянки, говоришь… Да, я слышала, говорят, что этот Леонардо родился у сера Пьеро от Катерины. Потом он забрал его, а Катерину выдали за хлебопека Антонио… Антонио ди Пьеро. У нас его зовут Аккаттабрига.
- Да, да, значит, это он. Аккаттабрига, - это ведь означает задира, не так ли? Да, это вероятно и есть тот самый Леонардо.
Франческа задумалась. Она стояла на краю обрыва. Слабый ветерок распушил ей волосы. Она смотрела на город и тихо гладила рукой по коре дерева. Потом медленно повернулась к Андрею. В глазах у нее блеснули слезы.
- Как обидно!.. Ты знаешь о моем городе больше меня, хотя никогда не был в нем. Ты знаешь все о всех… кто кем будет, чего добьется… когда умрет. А когда умру я? Какая у меня будет жизнь, ты знаешь?
Андрей ничего ей не ответил. Да и что он мог сказать? О Леонардо написаны груды книг. Он гений и им человечество интересуется, изучает его жизнь, творчество. А кто она? Обычная итальянка, ничего великого, сиречь нужного, что - ли, миру не дала и миру она не интересна. Вероятно, со временем, как и все жительницы этих живописных мест, выйдет замуж за какого-нибудь земледельца, родит ему кучу визгливых детей, пристроит их в жизни и, истощенная заботами и невзгодами, тихо и незаметно угаснет.
- Ведь вот прошло уже полтысячелетия, но я ничего не знаю о ней, да и не узнал бы, если бы не этот сон. Ах, да, это же сон. Была ли на самом деле эта Франческа – неизвестно. Это просто сон, мои дневные мечты, родившиеся в двадцатом столетии, которые пробуют ожить хотя бы в грезах сна. Сейчас этот сон пройдет, а то и неожиданно прервется и все кончится. Может, я еще и увижу ее во сне когда-нибудь, но сон и пять веков неодолимая преграда.
Господи, бред какой-то! Но почему бред? Ведь стоит же вот она передо мной. Я могу дотронуться до нее рукой. Какие красивые волосы! Какая нежная кожа, какие бездонные, ласковые глаза! А ресницы! Она… живая! Что же это такое – сон? А, может, все же во сне возможно путешествие во времени? Вся жизнь человеческая, все впечатления, опыт, радости, ошибки сохраняются в одной какой-нибудь клетке, в обломке черепа… Почему же все это не может сохраниться… в природе? Атмосфера вбирает в себя все живущее… Нет, бред какой-то! Так легко и до «души» дойти, до бога и черт знает еще до чего…
И все-таки она прекрасна! И красота эта живая. Я в жизни не все так отчетливо, явственно вижу, как ее сейчас, в этом сне. Хоть бы он подольше не кончался…
- Франческа! – тихо позвал он. – Прости меня…
- За что?
- Не знаю… Ну, за сон этот, за то, что… потревожил тебя… за то, что между нами сотни лет… за все… я так привык к тебе за время наших встреч, я не могу уже без тебя. Пусть это сон, пусть все нереально, но я люблю тебя, люблю, как никогда никого не любил… там… наверху… Прости, я сам не знаю, что говорю… Прости, прости меня…
- Ну, что ты? Не надо. Не проси прощенья за то, в чем не виноват… не ты виноват. Я думаю, что это все-таки не сон… Я часто думала о том, что только в будущем, когда люди перестанут быть такими злыми и жестокими, когда все будут любить друг друга, родится человек, которому я буду верить больше, чем себе, которого смогу полюбить и который будет по-настоящему любить меня… не так, как в наше время. Я не хочу жить только ради семьи. Воспитывать детей, вести хозяйство – все это надо… но без любви, без преданности все это не то. Пусто… плохо…
- Да, да, ты права. – Ее волнение захватило Андрея еще больше. Он дрожал. Слезы навернулись на глаза. – Я тоже часто думал, что нет в этой жизни человека, который был бы мне нужен, без которого я не смог бы жить, дышать. Любить и жить одновременно невозможно. Не ради ведь продолжения потомства мы любим. Ради чего-то еще, что нужнее, без чего жизнь, действительно, пуста. Ты права в этом. Но в будущее я не стремился. Сам не знаю почему, я всегда думал о прошлом, о том времени, в котором мы сейчас с тобой. Я люблю тебя… И моя любовь смогла преодолеть даже время. Пусть это сон, краткий, недолговечный, для меня он важнее всей моей прожитой жизни. Он и есть моя жизнь. Умереть бы сейчас! После этого сна нет смысла жить.
- Нет, нет, не умирай! Только живи! Пусть между нами будут века, пусть даже мы с тобой больше никогда не встретимся… даже во сне. Только живи! Я хочу знать, что ты живешь. Ведь пока живешь, - ты помнишь об мне. Я хочу, чтобы ты помнил об мне всю жизнь. Помни, слышишь! Пусть память твоя будет вечной и яркой, как это солнце!..
…Андрей вздрогнул и невольно зажмурился. Сознание медленно возвращалось к нему. Он снова сидел в своей комнате, снова перед его глазами был стеллаж с запыленными книгами. Только виден он был лучше, потому что в комнате горел свет. Сильная лампа слепила глаза. Пришла мать. Это она включила свет.
- Ты, чт, спал? – подошла она к нему. – Поздно уже. Стели постель и ложись. А то опять уснешь сидя. Ты что такой? Голова болит? Или во сне что привиделось?
- Да нет, просто так… устал что-то сегодня, - сказал Андрей и вздохнул. Ему стало тоскливо. Только во сне было то, о чем он мечтал, но… и сны проходят. А теперь уж, сколько ни старайся, этот сон уже не вернешь. У Андрея было почему-то такое чувство, что не только сегодня, но и вообще никогда уже больше этот сон не повторится и никогда уже не увидит он Франческу. Свою Франческу…
Прошло несколько лет. Этот сон действительно больше никогда не повторялся. Франческа больше никогда не приходила к нему. Жил он обычной жизнью, в которой всего было понемногу – и суеты, и радости, и печали. Печали долго не занимали его, радости быстро проходили и не очень-то радовали его. В душе было постоянное чувство – ощущение того, что произойдет нечто необычное. В тот раз он узнал, что его посылают в командировку в Италию. Конечно, он обрадовался, и самой командировке, ибо предстояла интересная работа, увлекательная поездка, памятные встречи, но еще больше занимало его то, что он сможет побывать во Флоренции. Глядишь, удастся завернуть и в Винчи.
Удача действительно улыбнулась ему. Он побывал в Винчи. Посмотрел на дом, где родился Леонардо, прошел по улочкам городка, о чем мечтал когда-то во сне. Но город он не узнавал. Это был уже не тот городок, что когда-то приснился ему. Маленький, но вполне современный городишко, с грязью, копотью, людской толчеей. Андрей собрался уже уезжать, когда ему пришла в голову мысль найти тот обрыв, на котором стоял когда-то вместе с Франческой. После долгих поисков он нашел этот обрыв или, по крайней мере, место, чем-то, правда, очень смутно, напомнившее ему его встречу. Взобрался на него. Те же леса вдали, те же стройные башни, домики, прилепившиеся к кривым улочкам. Сердце Андрея забилось, взволнованно и с какой-то рвущейся наружу радостью. – Этого не может быть, - попытался взять себя в руки он, - просто я часто видел фотографии Винчи, вот они мне и приснились. А тогда был просто сон, выдумка уставшего от суеты мозга.
Так стоял он на краю обрыва, смотрел на клонящееся к закату солнце, вспоминал Франческу, ее слова о памяти подобной солнцу и.. пытался все это объяснить законами физиологии, применить к чудесной сказке законы психологии. Соглашался со всеми доводами рассудка и все же верил своему сну, наперекор всему, верил и это ободряло его, придавало какой-то новый, необычный и важный смысл всему его существованию, всем надеждам и мечтам. И этот смысл был главным из всех смыслов, которыми когда-либо он пытался объяснить свою жизнь. – Пусть это сон, - думал он, - но я буду помнить его вечно и воспоминания мои сохранят все подробности, они будут яркими, как солнце Италии, теплыми и ласковыми, как ее небо…
Сзади послышались шаги. Андрей обернулся и увидел старика, седого, морщинистого, тяжело опиравшегося на кривую, суковатую палку. Как будто из прошлого пришел – подумалось Андрею. - Неужели такие и сейчас бывают?!
Старик подошел к нему и заговорил. Он очень удивился и обрадовался, когда узнал, откуда приехал незнакомец, стал рассказывать ему о родном городе, о Леонардо. Андрей рассеянно слушал его, задавал какие-то вопросы, но сам все время смотрел и смотрел на заходящее солнце. И вдруг слова старика заинтересовали его.
- А еще, скажу тебе, есть у нас легенда. Она, правда, не связана с Леонардо, она об этом месте, но, говорят, что произошло все это в те времена. Жила тогда в нашем городке простая девушка по имени Франческа. Очень красивая она была и многие хотели взять ее в жены, да она никого не хотела видеть. Все говорила, что любит другого человека, мол, из какой-то далекой страны. Ну, и вообще, обижались люди, говорила всякие глупости. Будто тот человек еще не родился… и родится лишь через сотни лет. Из-за этого и стали подозревать, что она не в своем уме. Смеяться стали над ней. Она, в свою очередь, стала избегать людей. Да… сильно над ней смеялись… И она не выдержала, говорят, насмешек. Что-то с собой сделала или просто с горя умерла. Вот здесь же, на этом самом месте. Но, ты знаешь, говорят, что видели ее в тот же день с каким-то человеком. Не по-нашему он был одет… Очень она была радостная и счастливая, смеялась много. И говорила всем, что дождалась своего любимого. А на другой день и нашли ее здесь… Незнакомец вряд ли что сделал с ней. Может, и правы люди, умерла она просто от помешательства. И все же всех тогда очень поразила ее смерть. Поверили – не поверили, но много думали тогда люди об этом. Вон даже до нас дошла эта легенда… Монахи забеспокоились, говорили, что это происки дьявола и запретили хоронить ее на общем кладбище. Говорят, здесь ее и похоронили. Где именно, конечно, уж никто не знает, но говорят, что здесь, на этом обрыве… Да ты что? Что с тобой? Плачешь?
Андрей, ошеломленный, со слезами на глазах, ничего не отвечал и лишь исступленно смотрел на землю, в которой… Потом обхватил голову руками и как подкошенный повалился на траву. Старик не мешал ему. Его слезящиеся глаза были устремлены вдаль, а губы беззвучно произносили какие-то бессвязные слова.