Небольшое предисловие написано 08.08.2022
да актуальность этого рассказа написанного мной четырнадцать лет скрылась за очередным поворотом нашей непростой истории.
Поезд c танками, что в конце появляется придуман тогда как и всё. Символ тревожного предчувствия он наверное. НЕ обмануло предчувствие.
И так рассказ:
В Харькове подсели ещё люди, в основном опять молодёжь, выделялась красивая девушка со стрижкой под ноль. Веселье получило дополнительный приток энергии, казалось, что не на серьезное дело, а на пикник…
Андрею было немного не свойски (совсем немного), в этой весёлой компании, людей его в основном моложе.
Он решил уединиться в части вагона, противоположной шумной компании. «У нас нет надежды. И в этом наш путь, У нас нету надежды, и в этом наш путь…» -- услышал он тихое пение одной фразы, под аккомпанемент гитары, раздающееся из багажного купе…
Он заглянул. Багажное купе было переоборудовано из пассажирского. С одной стороны вместо полок стояли ящики; было только сидение у столика, с другой - обычные две полки. На них и лежали молоденькие парень и девушка, немного хиповского вида, парень и играл на гитаре.
- Чаю хочешь, у нас очень хороший – сходу предложила девушка гостю. Андрей глянул на стол, в стеклянном чайнике завлекающе светился свежий крепкий чай. Он с радостью принял приглашение.
Чай действительно оказался очень вкусный. Андрей решил завязать разговор.
- А что это вы в этом купе едете, груз охраняете? – умней вопроса он не нашёл, да и ему действительно было интересно.
-Да нет, просто так – ответила девушка – надо же здесь кому-то ехать.
-Я тоже чайку выпью, на дежурство скоро…- сказал парень, спрыгивая с верхней полки.
-А я думал, вы здесь дежурите.
- Нет, здесь охранять не от кого…Все свои… – очень радостно заявила девушка, Юля, кажется, её звали -- мы сейчас в локомотив пойдём.
- И что там?
- Мы – продолжил парень – просто дежурим, если машинистам и штурманам понадобится какая помощь. Можно сказать я даже охранник от своих, а то сейчас птичка перепел прилетит, начнёт народ туда ломиться. А нельзя…
-А я чай в основном грею. А в ящики эти и по пьяне никто не полезет. И кроме нас его содержимое никого не заинтересует.
-Почему же – возразил парень – здесь платина, золото, серебро, ртуть есть, до кучи меди; на очень немаленькую сумму. Но я думаю даже автоматы у наблюдающих, излишняя мера предосторожности.
Вскоре ребята ушли на дежурство, и Андрей опять остался один в купе. У него не было сменных дежурств, он был электрик. К работе по теме он пока привлекался только скорей в качестве испытуемого, хотя здесь трудно было определить, кто ставит эксперимент, и над кем ставят, скорей все были в обоих качествах
Он решил полежать, может и вздремнуть прямо в этом купе: его спальное место было в большом салоне, где сейчас шла пьянка- гулянка, а смена дежурства длится двенадцать часов. Минут на двадцать Андрей заснул. Его разбудила остановка поезда и оживление в коридоре, топот и голоса, из всех слов выделялось несколько раз повторенное: «Мелитополь».
-Кто здесь, Андрюха ты…что ты здесь делаешь? а Игорь с Юлькой на дежурстве? Стоим сорок минут, Мелитополь, пойду погуляю --- вошёл в купе, быстро проговорил, и вышел старый знакомый Егор.
Выйдя на платформу, Андрей заметил, что уже совсем стемнело. Бабушки с пирожками, кукурузой, пивом и прочим сперва отшатнулись от несколько необычного вида поезда, потом, заметив, что из него вышли с виду нормальные люди, дружно подтянулись. И были с оживлением встречены. Андрей пошарил в карманах и нашёл только русские рубли, проэксперементировать возьмут их здесь или нет; не успел.
-Тебе гривны нужны, на, потом посчитаемся – он обернулся. Ему протягивал несколько купюр парень, молодой, но с весьма приличной бородой, так, что хотелось за неё подёргать, проверить, не приклеена ли. А ещё у него, через плечо был надет инструментальный ящик. Лицо было знакомое. Но в поезде до этого его не было.
- Я Коля из Макеевки, виделись мы с тобой. Я вот только сейчас подъехал к поезду присоединиться. Мне сказали, ты электрик Ну в общем, я как бы сменить тебя должен, тоже электрик. Только ты, я слышал, высотник на севере, а я здесь под землёй, в шахте трудился. Ты меня в курс дела введи, схему я разобрал, объясни тонкости, а то тебе наверно тоже напиться хочется…
- А, да. вспомнил – пожимая Коле руку, сказал Андрей – в Нижнем виделись. Нюансы. Но вот раз – и он показал на габарит вагона, у которого они стояли, у него был треснут корпус, и горел он тускло -- но не вставать нам в депо из-за этого, норматив не нарушает. Часть автоматов я заменил в главном распределительном. В туалете вагон-салона что-то лампа тормозит с включением, вот разберись, там какой-то нестандартный конденсатор стоит, не нашлось замены.
- Посмотрю. У меня с собой -- он хлопнул по сумке – ну давай я к тебе как поедем, подойду ещё.
- Давай.
- Он исчез, и несколько секунд, было слышно, как он громко с кем-то обнимается, с Сашей Чёрным из Киева, кажется.
« А хорошая идея напиться» -- подумал Андрей, и здесь же увидел, как парни вчетвером что-то несут. Это была бочка, надо понимать вина, все радостно, все восторженно это приветствовали.
Не успел Андрей провести пятиминутный инструктаж Николаю, к нему подошла, одетая в белый халат, Света Бражникова и позвала его в лабораторию. Лаборатория была в следующем за салоном вагоне, вагон был двухэтажный, внизу технические помещения, вверху большой зал, под колпаком из тонированного бронестекла. Он вошёл туда. Несколько человек в белых халатах, сонно и как бы нехотя, в течение минут пятнадцати, измерили температуру и давление, и сняли тесты на ПРИБОРЕ. Затем Андрей прямо с проводящим тесты врачом Владимиром, который сдал смену, спустились в салон.
Андрей скромно сел в углу, но не замечен не остался, здесь же налили.
Вино и закуска, всё было отлично. Через час народ успокоился, потихоньку разошлись по спальным местам.
Андрей вышел в тамбур. Небольшая доза алкоголя сделала своё дело. Ушли мысли о том, что не так важно, что не принял участие в монтаже новой ячейки на подстанции… Не очень хорошо распрощался с Аркадием, вроде друзья были…Так и не отдал Кате пятьсот рублей, которые брал, когда совсем без денег сидел, сейчас деньги есть, но не заезжать же в Выборг ради пятьсот рублей: «Будем в Симферополе стоять, брошу я ей на сотовый, …»
Вдруг он почувствовал бурчание из кармана, сотовый, звонила мама (надо сказать на поезде был мощный ретранслятор, что бы по всему пути была связь).
Разговор был коротким и почти обыденным. Те же самые вопросы по большому счёту, что она задала ему, приехав в родительский день, когда он с детсадом выехал на дачу, первый раз в жизни оказавшись на месяц без неё.
У Андрея выступили слёзы при мысли, что очный встречи с матерью скорей всего уже вообще не будет. Слёзы скорей сентемента, чем горя.
Он некоторое время стоял приторможенный, одной частью сознания пытаясь осознать этот факт, а другой рассматривая зажатый в руке сотовый телефон. Он у него был весьма престижной модели, c яркими, светящимися нефритовой синевой кнопками.
Потом отлегло. Не так всё плохо, кажется, приходит то, о чём всю жизнь мечтал, может ещё с выезда на дачу с детским садом, тогда наверно в первый раз понял, что будет ещё и потом. А мама у него не плохо устроена.
Он стоял у окна и смотрел на пробегающие тёмные формы. Запах вагонного сортира и машинного масла, смешивался с тёплым пряным запахом летней Украинской ночи. Иногда резко приносился и тут же уносился громкий, прорывающийся сквозь стук колёс, треск цикады. Очень часто тёмная стенка лесозащитной полосы раздвигалась, и было видно поле с множеством то более близких, то далёких огоньков. Очень часто, километра через два, стояли посёлки у самой железной дроги. Тонкая арочная линия газовой трубы над заборами. Классические белые хатки чередовались новыми архитектурными формами. Вот совсем новый весьма оригинальный постмодерновый, с башней в стиле кубизма домик, ещё, похоже, не достроен, рядом видна куча щебня и бетономешалка. Но, как и двадцать, сто, двести лет назад шелковицы, тополя.
Андрею вспомнилось, когда это с ним уже было. Тысяча девятьсот восемьдесят второй, они с мамой едут к морю, ему уже представляется, как он с маской пробирается сквозь подводные скалы, а вокруг разлетаются пёстрые рыбы, парят медузы, грозят клешнями крабы, как по телевизору видел. Ему не спится, не терпится увидеть и море, и скалы, и старинную крепость. А в окне бежит эта же ночная украинская степь, станицы, тополя; домики конечно в основном поскромней чем сейчас.
А вот эти голубые с зелёными ромбами ворота точно были. Волнистая сельская улица тянулась вдоль путей. Вот здание школы, прямо как с картинки в букваре, по которому учился Андрей, за тополями вытянутое белое здание, наверно в нём магазин, сейчас на углу светится несколько неуклюжий баннер, с логотипом «PEPSI», тогда его не было. Волнистая, пыльная улица тянется дальше. Вдоль неё стоят фонари, тогда они горят, как тогда, один из трёх.
И вот один из них, на отдалении от других, на самом краю села, но очень яркий, точно сильней других, испускает вниз светящийся, даже сверкающий конус. Точно он. Сейчас рядом стоит, кажется, одиннадцатка, и что-то старое, вросшее в землю, тогда новенькая семёрка. Он точно помнит, у них во дворе такая тогда же появилась, вызвав у ребятни интерес.
Под ним сидело трое ребят подросткового возраста. В центре паренёк лет пятнадцати, он был освещён фонарём, так, что, несмотря на расстояние и скорость, его можно было хорошо разглядеть. Были видны его стройные, мускулистые ноги (он был в шортах), аккуратная (можно сказать военная) причёска. Он о чём-то увлечённо, но спокойно говорил двум своим товарищам, Они как-то притенены, и их разглядеть было трудно, но неуверенно можно сказать, что одна девочка.
Непонятно почему, тогда, то ли тепло ночи подействовало, он точно почувствовал, как хорошо, уютно в их компании… и ему, кто не был очень компанейским, так захотелось выйти, подойти к ним.
Но поезд промчался, чрез несколько секунд, пакгауз, приспособленный (судя по неприятного вида мешкам, и цистернам, для удобрений и прочей сельхозхимии), закрыл вид. А через несколько секунд и он исчез. И опять была тёмная стена лесополосы, а в её разрывах огоньки далёких сёл.
Сама не понимая почему, Надя с утра находилась в приподнятом настроении, а к вечеру, и приподнятым его было трудно назвать, всё кругом просто пело. Просмотренный раз в двадцатый, детский мультик, показался не только смешным, но и невероятно светлым, добрым; и за нефтяников Уренгоя, что раньше срока освоили новое месторождение, возникла искренняя радость. Представилось, как они с чувством выполненного перед Партией долга и премией в кармане приходят домой в тёплые, уютные квартиры. А там жёны уже сготовили вкусный ужин для героев, дети получают подарки, и жёны наверно, что-то модненькое…
Но самое интересное, её личное, просто волшебное предвкушение. Ближе к вечеру, закончив помогать бабушке в огороде, дочитав «Евгения Онегина», которого предстояло изучать в школе, она пошла гулять. Кстати, от романа, у неё осталось какое-то странное чувство, вроде хорошо написано. Но почему так грустно кончилось, почему никто ни решился просто стать счастливым; ну наверно Пушкин гений, ей пока не понять глубину замысла. И мысли, навиваемые классическим произведением, она быстро отбросила.
Она одела своё любимое голубое платье, старенькое, и ещё детского фасона, но, с недавно сделанными выточками, и новым подшитым воротником, оно смотрелось совсем неплохо. А туфельки весьма новые и модные, тёмно-малинового цвета. В них не очень удобно здесь по колдобинам прыгать, но она наловчилась. Ей подарили их за хорошее окончание седьмого класса, хотела в деревне не надевать, до осени, до Киева сберечь, но раз здесь такое дело… В последний момент, перед выходом её взгляд упал на полочку над холодильником. Там лежала губная помада, бабушкина гигиеническая, лишь слегка придающая блеск; и тушь для ресниц (напротив очень дорогая, французская, её кто-то как-то случайно достал, и кому-то просто подарил, кому и не нужно особо) там уже совсем немного оставалось. «Воспользоваться»- подумала Надя. Ну во-первых без спросу чужое нехорошо. Но бабушка точно разрешит, сама как-то предлагала. А тушь, принадлежит родственнице какой-то, той похоже, вообще здесь не будет. Во-вторых, в школе как-то пользоваться косметикой в седьмом классе, весьма не поощрялось. И в-третьих какой-то женский рефлекс ей подсказывал, что по неопытности, может получится безобразно. Но сейчас она не в школе, и класс не седьмой уже, пионерский галстук больше не носить (с ним как-то косметика не сочеталась), а поэтому в восьмом как-то уже полегче будет. Все «против» снялись, а тот же женский рефлекс, помог ей без опыта, сделать всё крайне изящно.
И вот она перескакивает через лужи и кучи навоза, идя по улице между рядом домов, и железной дорогой. Сегодня они проведут вечер с Сашей. Нет не вдвоём, кто-то из ребят присоединится. И это к лучшему, как-то робеет она один на один остаться. А ещё, Сашу она любит особенно, так как и он особый, но любит она и всех своих друзей, и в школе в Киеве, и здесь.
На встречу ей попался Борька – Очкарик. Как почти всегда в рваных тренировочных, клетчатой рубашке и домашних тапочках. Очкариком она его зовёт, конечно, только про себя. В школе у них очкарики в основном те, кто отличники, в шахматы играют. А он, напротив, говорит, его давно из школы исключать хотят, да по закону это сложно, числится он там только, ходит иногда. Очки у него потому, что очень плохое зрение. С очками он почти с пятидесяти метров в кошку из рогатки попал (за что правда от Сашки получил по голове) А без очков он метрах в десяти человека не узнает. Он иногда похож на хулигана, но это не так. Он добрый, что по кошке стрельнул, так не насмерть, ну так все у них делали. Получив оплеуху, сказал, понял, что это плохо. И просил, что бы ни когда его по голове не били. У него какая-то болезнь. Он очень беден, у него одна мама (мамка, как он называет, Надя такое только в фильмах про старое время слышала), отец где-то в тюрьме, мама работает на заводе, , что-то подтаскивает, метлой и лопатой махает, проводит на работе часов по десять.
-Привет, ты куда.
-К мамке на завод, обед отнести надо. А вечером приду.
И он побрёл, ему предстояло пройти в обе стороны более десяти километров.
Это могло показаться странно, но этот деревенский мальчишка, двоечник, из такой семьи; нашёл именно в Наде с Сашей лучших друзей. Хотя многие их разговоры были и непонятны, и неинтересны.
Пока она шла вдоль путей, её обогнало целых три поезда. Они шли к морю, но ей туда не особо хотелось – ей было хорошо здесь. Вот колодец, вот стопка бетонных плит, вот раскидистая шелковица – это её самое прекрасное место в мире.
Они не договаривались, но встретились точно.
Саша её на год старше. Он здесь первый год, в отличие то Нади, которая здесь. каждое лето. Он какой-то дальний родственник новых жильцов, недавно купивших дом. Они богаты, у них «Жигули» новой модели. Он приехал из Ленинграда. Он очень красивый, сильный, умный, добрый. Он хочет быть военным. У Нади есть знакомый военный – дядя Вася, но он сильно пьёт, Саша, конечно, не будет, он очень культурный, в школе отличник.
Саша вначале был не рад перспективе лета у малознакомого двоюродного дяди
Но путёвка в «Зеркальный» в последний момент почему-то ему не досталась. Он даже готов был провести лето дома, друзья, много дел. Но родители настаивали на этой его поездке. Зачем им это было нужно, он не понял, да и не зачем. Он был весьма самостоятелен, и здесь оказался совсем свободен. Сперва ему было скучно, но вскоре он нашёл для себя много интересного.
В Ленинграде его друзья старше его. Некоторые уже закончили школу, учатся в институтах, и военных училищах. Но здесь с парнями такого возраста дружить ему показалось невозможно, ну разве что о мопедах поговорить. А во всём остальном, от них хочется держаться подальше. Грубые, грязные, постоянно думают, где найти портвейн, с удовольствием рассказывают, как не за что на танцах кому-то морду набили, или что где прихватили. А ребятня помладше ничего, не пьют, по крайней мере. Не такие начитанные, зато по каждому поводу к родителям спрашиваться не бегают. А ещё многие тоже с городов на лето приехали. И получилось, что он среди них оказался вожаком. Будущему командиру Советской Армии нужный опыт.
И ещё одна мелочь, скорей приятная, в городе пройдись в пятнадцать в шортах, засмеют. А здесь тепло, а в шортах очень удобно.
А ещё он встретил Надю.
Сперва они гуляли вдвоем. Саша рассказывал о прочитанных книгах: Джек Лондон, Ремарк. Потом, когда они шли к реке, им навстречу вышла ватага местных ребят. Они собирались играть в футбол. Саше было предложено посудить. Играли здесь по условным правилам. И спорные ситуации проводили к бурным выяснениям, иногда и к дракам. Но в лице Саши, все увидели, судью, беспристрастного и справедливого (в качестве игрока он слишком выделялся по росту). Надя на этих матчах, так же к всеобщему удовольствию, была врачом, ( в перспективе она мечтала им быть). Пусть в качестве лечения были только салфетки для стряхивания грязи со ссадин, и её поглаживания ушибленных мест. Так что уединение парочки закончилось.
Подошёл Борька, из-за того, что вероятность получить по голове и разбить очки (хотя они на резинке от трусов, а не на душках) больше у полевого игрока, он всегда на воротах. На других воротах единственная в игре девочка Лиза, она весьма крупная, и ужасно громко матерится.
Потом количество игроков начало уменьшатся: наиболее мелких загнали домой, кто-то похромал туда после травмы, у кого-то в планах ранняя рыбалка. Чтоб уравновесить силы пришлось игрокам переходить из команды в команду.
Потом были просто посиделки, пара партий в «дурачка», и в «очко» на «носики» между Борькой и Дениской. Две бутылки Пепси на шестерых …
Прихрамывая и матерясь, что в двенадцать её домой загоняют в двенадцать, ушла Лизка.
Осталось трое: Саша, Надя, Боря. Он может в душе и понимает, что хорошо почти влюблённую парочку вдвоём оставить, но как хорошо с ними. Ему наверно особенно.
А мимо шли и шли поезда. Их шум плавно накладывался на пение цикад.
- Ленинград-Севастополь, ты на нём сюда приехал – глядя на очередной поезд, сказала Надя.
Саша немного отвлёкся от схемки на песке, где он пытался объяснить Борьке немного в теории карбюраторного движка, а то он в мопеде капался неплохо, и для дальнейшего развития ему было полезно…
-- Ну вот, понял, в общем, тебе чтоб непросто гайки вертеть, а мастером стать, учиться надо, не бросай школу.
--Понял -- немного смущённо сказал Боря. И снял очки, чтобы протереть. Саша с Надей в это время просто смотрели друг на друга.
Небольшой порыв ветра качнул фонарь, тени сместились, было ощущение, что под ногами кто-то пробежал. И в этот момент Борька вздрогнул, матюгнулся и стал ускоренно одевать очки, но запутавшаяся резинка подвела. Саша с Надей, несколько даже испуганно посмотрели на него. Одев очки, он всмотрелся в сторону путей, и раздосадовано крякнул, и стал, показывать в сторону путей, как бы говоря: «не на меня, туда смотреть надо было».
-Что?
Боря успокоился.
-Наверно показалось.
И после некоторой паузы разъяснил:
- Поезд, этот, типа тормознул, назад, джжж, вагон вдруг, такой, бронепоезд …
- Может, бронепоезд -- сказал Саша – Брежнев, или Романов, если из Ленинграда поезд, отдыхать едут. А тормознул, показалось, игра светотени, ты без очков.
-Да – совсем успокоился Боря, но добавил: -- и чувак вылез, показалось.
Они замолчали, Пауза растянулась бы наверно минут на пять. Но Боря прервал.
- Не, ну точно чувак с поезда, вот по рельсам сюда идёт.
Серый силуэт (скорей всего он был в белом, но таким казался в темноте) двигался вдоль рельс, со стороны, куда ушёл поезд. Когда до ребят оставалось метров около ста, он сошёл и пошёл на них, но видно попав в чертополох (было слышно, как матюгнулся), вернулся на путь, огляделся. Ребята следили за ним.
- Да, паренёк какой-то -- сказал Саша. -- откуда он, интересно.
- К нам идёт – продолжила Надя.
-Точно пацан. Что-то не знаю, не из местных, не из дачников..
Незнакомец наметил путь, прошёл по путям, до тропинки, которая была, метрах в пятидесяти, назад от ребят. Прошёл по ней, немного не дойдя до улицы, пошёл прямо на срез.
Он явно шёл к ним.
Подойдя, он остановился, и, оглядывая ребят, замешкался. Он, кажется, не знал с чего начать знакомство, а он его хотел. На нём были сандали, под ними светлые носки. Джинсы «Салют», очень светло-серые, белая рубашка, и забавная детская панамка, на ней был изображён Чебурашка с якорем, да и явно мала она была. Ему на вид было лет тринадцать.
-Привет – звонким голосом прервала молчание Надя.
-Привет, парни и девушки, меня зовут Андрей – ответил незнакомец, растерянности в его голосе не было.
-Александр, Саша – Саша сделал ему шаг навстречу, протягивая руку.
Борю это как-то покоробило. Не по понятиям, вставать на встречу незнакомому пацану, да ещё самому вожаку. Но может Саше видней, он умный, да и с ходу показывать неуважение, не стоит. А тем более как-то странно парень появился, не простой может. Лучше не хамить, проблемы будут, но и корешиться с ходу не стоит. «Лучше проходил бы мимо» так сказал про себя Борька, но привстал, чтобы пожать руку, представиться.
- А меня Надя. Какая у тебе шляпка смешная.
-А да -- казалось, что он опять растерялся, что сказать, но на пару секунд -- в поезде ухо надуло. Вот надел, первую, что попалась.
-Так это ты сейчас с поезда спрыгнул, Борьке не показалось.
-- Да я.
Все немого озадачились. Ситуация необычная.
-- Не поранился, когда прыгал на ходу -- проявила заботу Надя.
-- Да нет, я не на ходу.
Саша с Надей посмотрели на Борю: да, ему не показалось.
--С этого Ленинград-Севастополь.
-- Да, с него.
--Тебя что, высадили, без билета ехал? -- предложила наиболее простую версию загадочного события Надя.
-- Да нет, сам вышел -- сказал Андрей, и очень по взрослому улыбнулся. И прозвучало это очень убедительно. И поэтому наверно Саша решил не расспрашивать внезапного гостя о причинах его появления. Захочет, сам расскажет. А просто перейти к знакомству:
-- А ты сам откуда, с Ленинграда?
-- Да, с Питера…
Саши стало приятно встретить земляка, да ещё назвавшего родной город старым название, и в таком пролетарском произношении, хотя это ещё придало таинственности.
Саша хотел спросить дальше, но какой-то необычный звук, похожий на новый музыкальный дверной звонок (его недавно поставили Сашиному соседу), но красивей, или простенькая мелодия на электропианино, раздался из Андрюхиного кармана. Он широко раскрыл глаза и побледнел. Напряг и поднял плечи, будто испугался, но потом расслабился, наоборот покраснел, и будто чуть не рассмеялся.
Он достал из кармана причину звука, приборчик похожий, то ли на карманный приёмник, то ли калькулятор, верней сразу на оба.
Увиденное далее ребят потрясло. Сперва он глянул на экранчик, затем, нажав на одну из кнопок, он приложил прибор к уху и стал говорить как по телефонной трубки.
- Да, Паша, привет – (из приборчика послышалось журчание голоса) – да я, это я -- … -- голос помолодел… воздух хороший -- … -- да --.. -- да, да, отлично -- ..— да, давай по делу если есть, заграница здесь, роуминг --..— да --… я говорил, надо контролировать этих холявщиков.. – ..пришлось подваривать.. --..— ага -- .. – да… есть..-- .. «хамерайт» будет всех лучше..--.. в Питере, у толстого Васи телефон есть..— прямо по ржавчине…--.. привет ему.. --… не стоит..— да...--.. есть, из Питера…-- у того же Васи -- … нормальные.. хорошо… -- Андрей и Игорь, скажешь от меня.. – ну не знаю --…-- да..--..уволился --… -- да, уволили, забухал..— ну всем привет -- …--- пока --..— спасибо.
И опять нажав кнопку, он убрал приборчик в карман. Он стоял, явно ожидая вопросов, их было так много, что и начать с какого ни кто не знал. При этом он был и не смущён и не особо обрадован вниманием к своей персоне. Первой заговорила Надя:
- А это, что телефон такой что ли – такая вот простая у неё возникла догадка. Она видела в фильмах о загранице телефоны в машинах, а наша наука, что хуже, смогли совсем карманный разработать. Но кто же этот парень, если у него самая секретная разработка. И странный разговор. Они переглянулись с Сашей, как бы без слов обмениваясь мыслями.
-- Да, правильно, это телефон – он сказал как учитель в школе на правильный ответ.
Ребята опять сделали паузу обдумывая, «Шпион!» – мелькнуло в голове у Саши – «за границей сейчас, слова иностранные». Он глянул на Надю, она разделяла его тревогу. А вот Боря чего-то туго передумывал, кажется готовый найти простое решение. Он услышал родное: «запил, уволили».
«Нет, не шпион, по-русски говорит со своими, и не маскируется» тревога стала спадать. Любопытство только нарастало. Саша понял, не надо его показывать, завязать простой разговор, всё станет ясно.
-Ничего не понимаю – выразил свои эмоции Боря -- ты вообще откуда.
-- Долго объяснять – вздохнул Андрей. Он присел на бревно, и кажется, задумался, прикрыв глаза.
--Андрюша, а можно мне с твоего телефона домой позвонить, я по маме соскучилась, и надо кое-что спросить – звонкий голос Нади, кажется, разрубил неоднозначность ситуации. ( А Наде действительно было интересны два вопроса: У мамы были какие-то проблемы со здоровьем. Она собиралась обследоваться. Вернулась ли её лучшая подруга Наташа с турпохода на север.)
-Да…-- (пауза) -- интересно… что из этого выйдет – себе под нос проговорил Андрей, и решившись, бодро: -- Куда?
-- в Киев.
--На стационарный.
-- Что? Какой?
-- А да, забыл, точно… Можно, сейчас, Украины триста восемьдесят… Киева сейчас… Номер?
Надя сказала. Андрей набрал. (Саша с Борей уже не строили догадки о его словах и действиях, просто внимали).
-- Гудок пошёл. Держи. Закончишь – дашь мне.
Гудки шли долго. « Зря наверно так поздно; мама спит» -- прикинула Надя.
Гудка после двенадцатого трубку сняли:
-Да, я слушаю -- это был голос мамы, но звучал он как-то не так, и мама всегда говорила «алло», а не «да».
-- Здравствуй мама, ничего, что разбудила, как у тебя дела?
Последовала пауза. Наде послышалась громкая как зажигается спичка, будто мама закуривает, точно так как в фильмах, в основном заграничных, кода женщине звонят, например, бросивший её мужчина. Но мама не курила.
--Здравствуй дорогая, Что так внимательна, в такое позднее время, о делах моих спросила… Деньги кончились.
Это точно была мама, но никогда Надя её такой не слышала, Внутри у неё что-то резко сжалось, но детская непосредственность победила:
-- Нет, деньги есть. А как у тебя? Что врачи сказали?
--Врачи!? Я, слава Богу, ещё жива пока, А вот тебе, доча, давно пора к врачам, от психиатра до венеролога.
Надя испытала шок, у них к этим в классе, послать на приём к этим врачам, значилось как ну самое мягкое, как стёб.
-- Мама, это я Надя!
-- Да я это понимаю – мама говорила совсем необычно для себя – а ты это понимаешь?
-- Что?!
-- Что ты Надя, моя дочь, понимаешь!?
-- Да – Надя ответила на такой не простой вопрос. Андрей покраснел и отошёл, отвернув лицо, было непонятно, он испуган, ему стыдно, или он смеётся.
-- Да, понимаю – сказала Надя спокойно, а потом вдруг сорвалась – Мама, Мамочка!!! Что случилось!? Почему ты так говоришь?
Надя услышала, как мама вздохнула.
-- А ничего не случилось, и со здоровьем у меня, не хуже, чем когда мы с тобой последний раз виделись – мама говорила уже совсем спокойно, пугающе спокойно – ну, я удовлетворила твой интерес, тебе больше ничего не надо?.
-- Мам, ну… я не знаю, ты обижаешься, что мало тебе звоню, так ты знаешь, у бабушки телефона нет. Здесь. Не поверишь. Случайно…
--А – прервала её резко мама – ты, что вообще с ума сошла, у какой бабушки…
-- У бабушки Маши.
В трубке вдруг послышался смех, какой-то злорадный.
-- Да там телефона точно нет, и ты там скоро точно будешь.
Смех, пусть недобрый, приуспокоил Надю.
-- Ты меня, наверное, не поняла. Я спросить хотела, что врачи тебе сказали.
-- Врачи!? Доча, ты о чём?
-- Ну, ты говорила, там подозрения есть, что-то обследовать надо..
Мама рассмеялась…
-- Да… ты хорошо помнишь. Были, на рак, как у бабушки, к счастью не оправдались, только два года назад это было, ты только вспомнила…
Надя опять испытала шок. А потом вспомнила. Два года назад, что-то было, ей не говорили, маленькая ещё, а сейчас, Видать значит тем более ничего, если об этом сама мама и не вспомнила. А может, просто скрывает. Да нет, вряд ли. А у бабушки Маши разве рак, нет, А бабушка Вера, мама папы, она далеко, в Сибири, и да, вроде болеет, папа ездил к ней.
- Так это хорошо.
-Да это хорошо, я думаю точно тебя переживу.
Надя ничего не понимала, она почти плакала. Саша готов был броситься на помощь, но не знал куда.
- Ладно, пользуясь тем, что ты позвонила, и даже хочешь сама говорить, спрошу, хотя понимаю, что скажешь одно, а выйдет другое. А… Ну во-первых, когда планируешь дома появиться?
-Ну, мама, мы ведь решили – лицо Нади стало предельно спокойным, но от глаз вниз росли чёрные хвостики туши.
- А, ну да, понимаю. Много мы с тобой решали, ну здесь вопросов больше нет. А вот более сложный вопрос: ты зачем взяла, прикрываясь моим именем, взяла у Наташи, моей подруге, пятьсот гривен.
А это можно было считать даже забавным. Гривны – денежная единица древней Руси, в школе учили. И Надя не помнила, что бы у мамы, была подруга Наташа.
- Понимаю, что ответить нечего. Только пойми как перед подругой теперь мне. И знаешь, что для неё это деньги – мама не дала ей додумать. Она, что из древней Руси, эта Наташа.
-А какая Наташа?
- О да ты под дурачку косишь, или впрямь от героина все мозги расплавились. Москаленко Наташа.
У Нади всё перевернулось в голове. Первое, странное выражение «под дурачку косишь», явно не очень культурное (где-то слышала), но мама так не говорит. Второе причём героин, Надя слышала, это наркотик, за границей есть люди, его употребляют. А Наташа Москаленко, не мамина. А как раз её подруга, туристка.
-Да, как раз хотела спросить, Наташа с похода вернулась?
-А… Во-первых. Она тебе не Наташа, и теперь, после всего, не тётя Наташа, а Наталия Андреевна, и вообще лучше с ней тебе не общаться, меня не позорить. Поход?! Да Наташка походы с детства любила. И вот собралась раз в десять лет, и тут ты забираешь у неё все отложенные деньги. Ну, нашли мы для неё пошла.
И Надя ничего не нашла лучше чем сказать:
- Я не знаю, до свидания, приезжай, я ждать буду…
Ответ был парадоксальным:
- Да уж лучше вы к нам. Пока.
И пошли гудки. Надя хотела перезвонить. Но кажется поняла, больше разговора – больше непонятного. Мама обещала, возможно, через неделю подъехать.
- Да теперь всё понятно. Целую. Пока, мамочка – сказала она вслух. Чтобы успокоить ребят. И протянула странный телефон Андрею, который уже тянул руку назад, не поворачиваясь.
-А можно, теперь я? – вдруг почти вскрикнул Саша.
-Можно. Куда? – глухо, не оборачиваясь, сказал Лёша.
-А Ленинград. Только дай, я сам номеру наберу.
- А какие первые цифры номера.
Саша, замялся, он точно и не решил, кому звонить. Потом решился:
- Три пятёрки.
-Гражданка… Да там номер такой же будет – и как-то хитровато – с этого телефона, Номер у меня Российский, код Питера знаешь, такой же, только после восмёрки гудка здесь ждать не надо.
-А какой код?
- А, что только заказывали разговор, по автоматической связи не звонил.
- А вспомнил. Восемь, восемьсот двенадцать.
-Да, да. На звони, нажимаешь на кнопки.
- Понял -- Сашу успокоило знакомое слово «Гражданка».
Саша с удовольствием разобрался с техникой. Надя. вытянув вперёд сою белую, тонкую шею, со вниманием и надеждой на это смотрела. Она, кажется, наделась, что Сашин разговор решит её вопросы.
-- Ты родителям – спросила она его.
-- Нет, они сейчас не дома скорей всего, другу Димке.
Трубку взяли быстро, и незнакомый, не очень приятный голос мужчины лет сорока быстро выкрикнул:
-Алло!
«Кто это» — Саша весьма озадачился. Отца у Димы не было. Иногда у них дома появлялся какой-то мужчина, у его матери, и Диме это не очень нравилось. Саша здесь его не понимал, ведь имеет его мама право на личное счастье, и тем более (их мамы были подруги), Саша слышал (хотя по малолетству его не особо информировали), что человек он хороший, военный моряк. Но голос в трубке был неприятен, даже по такому короткому слову.
-- Кто это? Кого Вам надо? Уже, блин, за полночь, что молчите?
И мнение о неприятности усилилось.
- А можно Диму.
- Какого тебе Диму.
-Васильева.
-Ну, я Васильев Дмитрий.
Совсем интересно, что это за полный Димкин тёзка.
-Это Ленинград, я в Ленинград, на Гражданский проспект звоню? – далее Саша назвал номер дома и квартиры.
-Да, только странно ты город Ленинградом, пацан, назвал, откуда ты такой.
-Ну я сам с Ленинграда, а сейчас с Украины звоню. А другого, ну… молодого Димы Васильева нет.
- Да я не старый, Что-то ты, пацан, странное говоришь, или я слишком много выпил. Белочка начинается. И голос твой знакомый.
-Нет, совсем молодой, школьник ещё, он жил на этой квартире.
- Что-то совсем ты не то говоришь. Я здесь жил. С самого начала, ну учился я в школе. Даже номер помню.
Лицо Нади напряглось, она понимала, что и у Саши твориться неприятно-таинственное, но радоваться этому или пугаться.
-А ты, парень, вообще кто? И что тебе нужно?
-Ну меня Александр Агафонов зовут.
- О! – взвыл голос.
- Я. .. Вы что, меня знаете?
- Знал когда-то – далее послышались странные смешки – всё, готов, допился – и далее, вдруг резко повысив голос – или ты, пацан, так меня разыграть хочешь, «приколы нашего городка» по типу?!
«А, наверное, это Димкин дядя, младший брат его мамы. Он что-то говорил про него. У него что-то нехорошо в жизни, в тюрьме сидел, наверное, вышел, А ведь дом их не так давно построили. Он сам не с самого рождения в нём живёт. А дядя тем более». – но подчитав года, Саша решил, что заканчивать школу он мог уже здесь. Из раннего детства появились воспоминания о каком-то парне с длинными волосами, (похожий на Волка из «Ну, погоди»), который иногда подходил к Димке, когда они ещё в песочнице играли. Но как его звали, Саша не помнил.
- А, ты – (он вспомнил, что был с ним на «ты», да и на «Вы» с явно нетрезвым, не совсем вменяемым человеком не нужно) – наверно его дядя, меня помнишь, я его друг.
- Ты, парень, мне мозги не е**, у меня племяша нет, а Сашка Агафонов мой друг был, лучший.
Саша собрал всю свою выдержку будущего командира, и решил всё-таки прояснить ситуация. И кажется появлялись догадки, он был весьма начитанным, и аналогии улавливались.
- Нет определённо интересно, -- разбор ситуации похоже решил взять на себя этот другой Дима Василиев – да откуда ты, парень, с Питера говоришь? С Гражданки?
-Да я с Ленинграда, совсем маленький жил на Суворовском, в центре, а мне года четыре было, новую квартиру дали, до сих пор там и живу. Сейчас вот на Украине на каникулах.
-А что это ты всё Питер, Санкт-Петребуррргггг, всё Ленинградом называешь.
-Ну ведь…
-Да понимаю, вспомнил детство золотое, и юность, как студентом до пивного ларька бегали. Пиво за двадцать копеек, что ли. Только вот дядьку своего помню, Кольку, он маме младший брат был, и мне ну типа не дядя, а старший брат. Любил его. А о чём я? А вот… Ленинград. Он , у нас тесновато было, в ПТУ в общагу переехал. Кстати учился хорошо очень, И в ПТУ пошёл из-за меня. Дед с бабкой померли трагично, И я родился, и что, маме, Слава ей небесная (папаня мудак, я его и не видел) кроме сына младшего брата содержать. В путяге хоть стёпка. А, так вот. Он там в комнате вместо Ленина, портрет Ленона повесил. И когда ему сказали, что за херня, что за мудак это, почему не Ленин, или Брежнев скажем. Он сказал, что думал. И вылетел из путяги. А на работу не устроиться, И первая посадка за тунеядку. А потом пошло. Так и не знаю, где могила его. Маманя, вот недавно умерла. Ей эта история, кроме нервов сильно попортила жизнь. Дядя Жора, капитан второго ранга, побоялся жениться на сестре зека, попортить моральный образ офицера. Вот поэтому имя Ленина для моего родного города, мне ну ни х** не нравится. А что это я тебе рассказываю всё это. Ты кто – глюк? А вообще спасибо, что позвонил, хоть с глюком поговорю, а то совсем один.
Не понял, это о чём, хотя ясно проступило: да того волосатого парня звали не Дима, а Коля, Николай. И Димка любит «Биттлз» и вообще рок шестидесятых семидесятых, который другие ребята называют «старьём». И как-то сказал, что любовь к нему привил старший брат, за эту любовь пострадавший. И Саше показалось, что какое-то отношение, какое-то зловещие, эти пьяные откровения, к нему и его друзьям имеют.
-А ты, значит, Санька Агафонов будишь, как мой друг.
-Да – Саша ответил коротко, он понял, сейчас собеседник сам расскажет много интересного. В трубке было слышно бульканье, и придыхание.
-Ах, какую гадость пью. Говорил я ему: «Ни ходи в армию, не служи ты этой Родине, кинет, она тебя» Шёл бы в универ, как я. Но конечно признаю, что я имею, не показатель, человека удачливого. А вот Гришка с параллельного, они с Санькой в двоём лучшие физ-мат-хим-био. Он потом со мной в параллельной группе был, сейчас в Штатах работает, большой учёный, приезжал недавно. Хата в соседнем доме за ним. А Мишка, спортсмен, тоже со мной ведь учился, но, как и я, не доучился. Вместе в начале девяностых крутых пацанов изображали. Только он вот теперь, и впрямь крут, тошниловка напротив, помнишь Сань, солидный кабак теперь, его. Вот так. А к чему это я. А я про Саню Агафонова речь веду. Вобщим Родина его и кинула. После девяносто первого зарплаты никакой, стал по горячим точкам ездить, что бы боевые были. И доездился. Был у меня друг Саня. Нет его. А, что там за шум во дворе, о Ленка, Сашкина вдова на Рено своём подъехала. Сучка! Говорил, Саня, не ходи за неё. Не тебя она любит, а блеск формы и офицерскую зарплату. И пока ты по Карабахам и Чечням кровь проливал, она здесь время зря не теряла, И компенсацию за тебя себе выхлопотала, твоим старикам ничего не дала. Ну вроде что-то немного. Ох сука!! Надо тебе было на той хохлушке жениться. А я ведь недавно с ней общался, позвонила мне не понятно с какой радости. Дочка у неё, тоже Надька, вот только говорит о ней как-то не весело. У меня догадка появилась. Да совсем с ума сошёл, базарю с тобой, будто ты, глюк, или не глюк, просто парень что-то напутал, может впрямь тот Саня Агафонов. Всё допиваю, ещё вот закуски немного есть. Завтра к врачу.
Пошли короткие гудки, какие-то противные как никогда. Саша стоял бледным, но со спокойным выражением лица. Надя подошла и взяла его за руку. А таинственный незнакомец, как-то ещё отдалился. Саша, что для Нади стало совсем непонятным, хитро прищурился в его сторону.
-А что если и вот Боря позвонит..- и развернувшись к Борьке, как то неуважительно, решив за него – Боря. Ведь ты тоже позвонить хочешь, правда.
- Ну да, к мамке на работу, то-то удивится. У них в сторожке телефон есть. А она, когда машин нет, там сидит.
Насчёт удивления, чуть не рассмешило Сашу, и даже Надю, уж больше чем им удивляться никому не доводилось.
-Да можно -- голос Андрея звучал, как из другого мира – только здесь вообще, какие телефоны. Коды.
- Там на заводе от города, Мелитополя, телефон.
-Дай, его сюда сейчас наберу, код страны,у меня же номер Российский. потом номер сами наберёте.
- Что кнопки нажимать? – спросил Боря.
-Да – решил помочь ему разобраться в незнакомой технике Саша.
Когда Боря уже прислонил, трубку к уху, вдруг сморщился, и отдернул её. Надя даже вздрогнула.
-Ну и визг, противный.
-А, это факс – прокомментировал Алексей.
-И что? Ну не позвонить сейчас туда. Другой телефон есть? — (этой фразой он избежал лишних вопросов о факсе, с чем его едят)
-Ну Тётке Нинке. Её подруге, у неё дом там рядом, и телефон недавно поставили, от завода. Номер с заводским похож.
Алексей сделал несколько нажатий на кнопки, и дал Боря добрать последние цифры.
- А она спит наверно – вставила Надя, но трубку взяли почти моментально.
-Охорона слухає
-.Что? Я куда попал
-Да це турфiрма. Зараз ні кого крім мене немає.
-А це, не общежитие завода, тётя Нина, Нина Васильевна, завхоз.
-Який завод, заводу п'ятнадцять років немає. Постій хлопець, А я знаю тітку Ніну, що завгоспом у гуртожилку, общаге, була. Вона прибиральниця в магазині на ерпшім поверху, живе тут.
-А её подругу Галину Андреевну. Сын Боря у неё.
-Може знаю. Є подруги. Син в одної, чув, під машину потрапив. У магаинi телефон є, можу дати. Удень дзвони.
- Спасибо не трэба. До свидания.
- Пока, хлопець.
Боря не сразу разобрался с отключением. Выключив, как-то вздохнул.
-Что-то не понял ничего. Туфирма. что такое? Завода нет. Кто-то под машину попал. Странный у тебя Андрюха телефон.
Это да – ответил Андрей – вот забываешь его часто. А здесь вот не нужен, а прихватил случайно. Всё картинку подпортил. И ребятам казалось, что они его понимают.
Вдруг послышался мат, в исполнении девчёночего голоса. Все обернулись и увидели Лизку.
-- Только заснули, я из дома. Так и знала, что вы ещё здесь. О1 новый хлопец появился. О! Что Боря ты держишь. Не кажи, Угадаю. Это рация- телефон! Правильно?
--Правильно – грустно ответил Боря.
Лизу перекосило, ни когда таким умным голосом Боря не говорил. Но долго она не удивлялась.
-- Чья, твоя? – она обратилась к Андрею – дай позвоню.
И здесь вдруг сперва Боря, затем Андрей рассмеялись, Саша сперва нахмурил брови, но потом присоединился. Надю это по началу просто испугало, но потом присоединилась и она.
Лиза задумалась – что за причина смеха, но, не поняв, не смутилась, и не стала спрашивать.
--Куда? – просил Алексей.
--В Москву!
--И кто же это у тебя там? – ехидно спросил Борька, его соперничество с Лизкой даже такая ситуация не могла отменить.
-- Тебе скажи.
Борька хмыкнул.
- Ленка Лисицына, в лагере, в Анапе отдыхали прошлым летом.
-А ты у нас ведь и пионерка-активистка, тебе путёвку дали.
--Ну не тебе дураку её давать, таблицу умножения забыл. – при этом она уже взяла телефон: -- Как здесь? Номер кнопками? Код?
-- Да — Ответил Алексей – восемь, четыреста девяносто пять, далее номер и зелёную кнопочку, Видишь. По экранчику можешь контролировать.
Лизка разобралась быстро, Один раз матернувшись, набрав не ту цифру. Андрей ей помог исправить.
--Ленка привет, узнаёшь!?
--Я не Ленка, Ленки нет, уехала.
--Блин! А кто ты!?
--Я Алиска, у нас голос очень похож. Все замечают.
-- А, ты её младшая сестрёнка, она мне про тебя рассказывала.
-- Нет, сестра её тётька Юлька вообще за границей. Я её дочка.
- Чо7 Ленка, да это ты. Кончай шутить.
--Кстати подружка, что ты мою мамку так фамильярно, Ленка, она взрослая тётька. А может, ты не туда попала.
-- А может. Лена Лисицына. Из Москвы, с Проспекта Вернадского. Дом не знаю, а телефон – и она произнесла телефон.
-- Сходится, да это моя мама. А ты кто, ну по голосу тебе лет восемнадцать.
Хохлацкий прононс.
-- Ха. Мне двенадцать. Я с Украины, из под Мелитополя, но русская. Ну, наверно не туда попала, той Ленке четырнадцать быть должно, на два меня старше.
--Знаешь, а голос твой мне знаком тоже.
(А надо сказать, что у телефона включилась громкая связь, и разговор был всем слышен. Саша и Боря вожделенно улыбались, вслушиваясь в него, Надя улыбалась, но грустно.)
--Ге. И на кого?
--А у мамашки есть подруга, ещё с детства, сейчас они с ней дела ведут, Лиза, и она, вот совпадение, из под Мелитополя, сейчас правда в Киеве живёт, и на два года мамы младше.
--И какая она с виду?
-- А хохлушка здоровенная, титькастая. Ну всё же. Какие потрясающие совпадения. Твоя подружка и ты просто пара паре моя мамашка и её Лизка.
--Да бывает. А ты тоже смотрю нормальная девчонка.
--Ну да, а я сейчас на транс-пати собираюсь. Пока мамашка в отъезде, она не в восторге, говорит, рано мне туда. А ты в таких темах бываешь?
--- Что-то не совсем поняла. Как-то не по нашему пониманию говоришь. Хотя немного, вроде…разумiю трохи.
-- Прикольная, ты. Слушай мне пора, но я с тобой ещё наверно поговорю. Ты теперь телефон знаешь, звони.
-- А прикольная, это в вашей деревне хорошо или плохо?
-- (звонкий смех) – Если про тебя. То очень хорошо. А, кстати, моя маман, сейчас с Лизкой в Анапе, приколись. Все люди кто на Гоа, кто на Ибицу, а они всё в Анапу, детство пионерское вспоминать, как строем в галстуках ходили…
- А я вот тоже Анапу люблю, и Ленка моя.
-Мда, там мило. А вообще прикол сплошной.. Ну, Ой! Пора бежать, Борька на сотовый звонит. Пока, пока… звони…
-- Ну, покеда…Ты тож прикольная.
Звонкий смех, а потом гудки.
--Блин. Андрюх, как что бы не гудело. Забирай.
--Алексей забрал трубку. Саша, Боря и Надя рассмеялись, весело, но с налётом истеричности.
--Я не поняла, вы похоже меня подъе**ли.
--Лёша, может, ты теперь всё нам объяснишь? – серьёзно и совсем спокойно спросила Надя.
Алексей отошёл, и смотрел в сторону железной дороги.
-- А вам интересно было это слышать – сказал он каким-то не своим голосом. И хотя он стоял спиной, всем почему-то явно увидилось, что он говорит, не раскрывая рта, а по щеке у него катиться слеза, большая такая.
Кто-то что-то хотел сказать. Но всех сперва отвлекло резкое шипение и лай. Это видно кот Маркиз и пёс Джек опять выясняли отношения. Не во время как-то. Потом налетел порыв ветра, холодного. Несколько цикад замолчало. Закачался фонарь, забегали тени. А потом пошёл поезд, это был военный эшелон. Платформы с танками, бронетранспортёрами, грузовые вагоны, в открытых дверях видны стоящие солдаты, наверно дежурные… Поезд очень грохотал, и был очень длинным. Куда едет такое войско? Поезд всё шёл, шёл…
Андрею ещё сквозь сон виделись что-то белое нависающее над ним. Открыв глаза, Алексей увидел , свисавшие с верхней полки, край простынки, и босую догу, по видимому девичью..
-Утро доброе! – громко сказал он.
-Привет! – ответил нестройный дуэт Юли и её парня.
- Вы что вдвоём на верхней полке?!
- Да не хотели тебя будить.
-А я как здесь оказался?
-Мы с дежурства пришли, ты лежал – это сказала Юля, спрыгивая с полки. Босые ноги глухо шлёпнули по столику. Она села напротив. Андрей из-под стола мог видеть её нижнюю часть, и обратил внимание на её костюм, сверху на ней была футболка, а вот ниже пояса ничего. Алексей попробовал встать. Но голова кружилась.
- Здесь вино осталась – сказала ему на это она.
Выпив, Андрей взбодрился. И здесь заметил, что стука колёс нет, и за окном картинка не меняется.
-А что давно стоим?
-Да часа два – это сказал, спрыгивая парень, на нем и футболки не было.— И стоять ещё здесь более двух дней.
Андрей изобразил взглядом вопрос.
-- А не понятно как дальше, каким путём нас погонят.А ты на автобус идёшь?
--Какой?
-- А в Судак, на день, а может более, пока стоим здесь.
-- А зачем? Об этом что-то не говорил никто.
--А это просто купаться, загорать. Решили на месте, всё равно встали..
-- А кто едет?
-- А едут. Мы не едим. Место ещё точно есть.
--Поеду. Только когда? У меня вещи не здесь.
-- Успеешь, через час где-то. А тобой Света Бражникова интересовалась.
-- В смысле?
-- А заходила, смотрела, как спишь.
Приведя себя в порядок и договорившись о поездке, Андрей вышел на низкий, пыльный перрон. По нему медленно, куря и попивая пиво прогуливалось несколько группок участников экспедиции. Меланхолично между ними шла бабушка с варёной кукурузой. Алексей купил у неё.
Потом началось оживление, подходили люди, видно приближался поезд.
Вдруг Андрей ощутил на себе взгляд, обращённый к нему. Он развернулся. И увидел придёрнытые характерной блестящей дымкой глаза. Со зрачками, вкручивающими в себя пространство. И взглядом то ли безразличным, то ли отчаянным, зовущим, просящим то ли предлагающим. Они принадлежали девушке лет шестнадцати, крайне прекрасной, что даже пыль лежала на ней как-то не неприятно. На ней была кожаная куртка, под которой не просматривалась ни футболка, ни сорочка, потрёпанные джинсы, рваные кеды на босу ногу. Она слегка пошатывалась.
Что-то в ней было знакомое.
Здесь в кармане зазвонил телефон. Звонил Паша, товарищ по бывшей работе.
--Привет.
-- Привет.
--О, сейчас ты нормальный, как обычно, узнаю.
--А что я ненормальным бывал?
--Да вчера, совсем видать свежий воздух, хорошее вино тебя взбодрили.
--А мы вчера говорили?
--А, видать хорошего вина было с лишком.
-- Ну может быть.
-- Спасибо за всю информацию, что вчера, если помнишь, дал.
-- Не помню, но пожалуйста.
-- Ещё один вопрос, эти ребята с Питера. На какие деньги рассчитывать любят, и как у них с бухалом, а то после Рыжего, у нас как-то теперь все осторожно.
-- А что с Рыжим?
-- Да я тебе вчера говорил, уволили за пьянку.
-- А да, что-то припоминаю, видать здорово тоже вчера. А ребята какие.
--Ну твои питерские альпинисты.
--А да., Андрей с Игорем, ну две тысячи евриков в месяц надо, с учётом простоев.
--Да Игорь вообще не пьёт, Андрей любит, но здоровый он, себя контролирует, не то, что Рыжий придурок.
--А ну лады… Кара-Дагу привет.
«Блин, а я вчера наверно изрядно перебрал, нехорошо, думал, что теперь повода грусти и нервам не будет, завяжу вообще» -- события вечера как-то стали всплывать, или сон какой-то странный. И тут его дёрнуло: — «Эта девчонка. Ведь она была тогда» -- какое «тогда» он точно сам не понял.
А она стояла совсем уже совсем рядом. И явно чего-то хотела. Глаза встретилась.
--Дай сотик позвонить, срочно надо. Пожалуйста.
--Вообще рад помочь. Но вот у меня российский номер, тебе наверно по Украине.
-- Да маме в Киев. Что бы не нервничала. А у меня своя симка. Прикинь. Вот также взял мой приятель, телефон, чтобы свою вставить, и убёг, кинул меня. Но я тебя нет, я вообще хорошая. И ещё бегать сейчас ну ни как не могу, а ты парень здоровый. И потом хочу, что бы пивом меня угостил – она рассмеялась.
Алексей конечно дал.
-Мам. Это я Надя, извини, что сбежала. --… -- и вообще -- ..—не очень --… -- вчера?! -- …-- не помню -- …-- что серьёзно !? -- …-- ну я вообще -- …-- мама, ты была права, это мудак Слава, оказался полным козлом -- …-- кинул меня -- …-- а не важно -- …-- -- …--да, это да, -- …-- я понимаю, прости, пожалуйста, веришь, я здесь немного наварила, и стольник тебе до востребования послала -- …-- ну извини, пока.
Она грустно улыбнулась.
- Это моя мама. Надя, и я тоже Надя. И говорят, я по фоткам видела, в мои годы она была как я сейчас. А я плохая дочь. А ты с Петербурга.
-Да, я там рос, учился. Мама там. В последнее время, правда, больше на севере был. А как ты узнала.
-- На свой сотик. Как взяла, отдаю. Не думай я не конченая сучка, хорошего человека не подвиду. У мамы друг был из Питера первая любовь. Саша звали, военный, погиб. Мама мне рассказывала. У меня на Питерских чутьё, потому к тебе и подошла. Так пивом угостишь.
-- Пошли. Оно здесь хорошее.
-- И кукурузку варёную.