Голубой Витиной мечтой было: поехать куда-нибудь с одним портфелем в руках. То есть без багажа. Совсем. Он так и рассказывал: «Вот совсем без багажа – в отпуск. Только «дипломат» в руках… И все… Открываешь, а там – все, что надо для жизни в течение месяца: пара смен белья, расческа, бритва, носовой платок и пять тысяч долларов…» Почему-то именно пять тысяч долларов ассоциировались в Витиной буйной голове с удовлетворением всех жизненных потребностей. Но, так как долларов у Вити отродясь не было, мечта его так и оставалась неосуществленной.
Но однажды удача все-таки улыбнулась Вите. Нет, он не получил наследство от американской тетушки и не выиграл в лотерею. Просто путался под ногами в санаторно-курортном отделе, когда там образовалась «горящая» путевка в приличный южный дом отдыха. И еще ему выплатили денежное содержание сразу за три месяца. И Витя справедливо рассудил, что сейчас как раз тот самый случай, когда нет необходимости тащить с собой чемодан одежды «на все случаи жизни». Хватит плавок и носовых платков. Ну и, конечно, некоторого количества хрустящих купюр в банковской упаковке. Гулять, так гулять!
До Москвы Витя добрался вполне благополучно, проведя большую часть пути в туалете, потому что на мурманском вокзале что-то не то съел в буфете. Но это мелочи. Настроения они не испортили. В Москве надо было пересаживаться на другой поезд. До отправления оставалось часа два, осматривать столицу не имело смысла и Витя, пылая любовью ко всему человечеству, прогуливался со своим «дипломатом» по центральному залу Курского вокзала. Тут-то ему и попался на глаза озабоченный лысеющий толстячок, волокущий два огромных чемодана. Выглядел он прямо-таки обреченно. Явно опаздывал. Чувствительное Витино сердце не выдержало, и он бросился на помощь. Толстячок, мотая круглой головой, отчего капли пота разлетались веером во все стороны, пробормотал что-то вроде благодарности, посетовал на ненадежность городского транспорта и доверил Вите один из своих чемоданов.
Лучше бы он этого не делал! Естественно, у чемодана уже через минуту, на эскалаторе, идущем вниз, к тоннелям на платформы, оторвалась ручка. Иначе и быть не могло. Витя стоял с ошалелым видом, разглядывая выдранную «с мясом» ручку, а чемодан в это время с грохотом пытался догнать своего хозяина, не смог, и забился в судорогах внизу, там, где эскалаторная лента уползает в пол. Витя оттащил его в сторонку и попытался приладить ручку на место. Не вышло. Обняв чемодан обеими руками и кряхтя от напряжения, Витя выпрямился и начал озираться. Толстяка нигде не было видно. Он исчез. Растворился, как и не было. Тысячи мыслей вихрем пронеслись в Витиной голове. Толстяк не мог не видеть, по крайней мере, не слышать, что случилось. Зачем же он убежал?! Чемодан тут же приобрел ужасно подозрительный вид. Наркотики? Фальшивая валюта? Расчлененный труп? Но, скорее всего – бомба. Судя по весу – атомная. А кругом мирные, ничего не подозревающие люди…
С жутким криком Витя бросился наверх, к выходу. На открытом пространстве привокзальной площади по всем расчетам от взрыва должно быть гораздо меньше жертв. Расталкивая испуганных пассажиров и непрерывно вопя, Витя несся вверх по эскалатору, идущему вниз. Обливаясь потом, сорвав голос, добрался, наконец, до стеклянных вокзальных дверей, где и был задержан милицейским патрулем. Рядом с рослым сержантом топтался тот самый толстячок, бормоча под нос что-то вроде «Ворьё… совсем распоясались… а поезд ушел…».
Чемодан у Вити отобрали, хотя сведенные судорогой руки напрочь отказывались разжиматься. Причитающего толстяка вроде бы посадили на следующий поезд. А с Витей разобрались быстро, хотя он и получил пару раз по ребрам, пока его, скрутив, волокли в отделение. Да и содержимое Витиного «дипломата» вызвало некоторое недоумение у дежурного. Но удостоверение офицера и отпускной билет вкупе с путевкой сделали свое дело. Даже на свой поезд Витя успел. А менты ржали еще полдня, вспоминая, как Витя самоотверженно спасал Курский вокзал.