«Ярко-зеленое море билось о берег, обливая песок, траву и деревья. Валя шла по берегу безмолвного моря, за ней кружись, и летели стрекозы, но ногам бегами различные жучки, а в воде плавали маленькие рыбки. Солнце сияло, но иногда его закроет то ажурное, то похожего на льва, белое облако. Вали было приятно и очень хорошо.
Зашла в лес и через ветки деревьев с ней играли светлые лучики солнца. Пели песни птицы, а вот пробежал зайчонок. Довольная Валя собирает ягоды, грибы, но….
Лес закончился, и девушка увидела болото….. Вокруг него огромный круглый костер. А в болоте….. стоять… люди….. Людей было так много, как муравьев на высокой кочке.
Люди шевелили ногами, были грязные и даже не приятные.
Валя, несколько минут стояла, как вкопанная, она замерла и с удивлением смотрела на них. И весь народ протянул к ней руки, громко закричал:
- Спаси! Спаси нас девушка! Мы не знаем, за, что нас так наказали!?»
МАМА!!!!!
Ша, стоять… Что это?
А-а, вспомнил… Это я нечаянно от Лидии Ермиловой вынес. Простите, бога ради.
Не поэт
Анатолий Ярцев-Ветер
Поэта дар мне не достался.
Так. Рифмоплетства скромный крест.
И сколько я бы не старался,
Мне средь Поэтов нету мест.
Я не могу витиевато
Слова в чуднОй узор вплетать.
Зато, покрыть умею мАтом
И очень, складно так...послать
______________________________________________________
ПАЛАЧ РЕЦЕНЗЕНТОВ
Голгофоностство
Великий дар мне был в мензурке
ВручЁн как ордер на арест.
Несу я бремя нецензурки
Как на Голгофу тяжкий крест.
Мне средь поэтов места нету,
Но что бы стоил тот поэт,
Когда ввернул бы я поэту
Витиеватый минуэт
О лбах, удар держащих крепко,
О ртах, что рифму могут плесть,
И как на публике не редко,
Я ставлю на бок этот крест.
Но по субботам я как новый
В средУ поэтов захожу.
И там анапест свой готовый
До них, убогих, довожу.
Но каждый раз, как ни старался,
Сказать Есенину – привет! –
Сергей бежал, Сергей скрывался,
И хлопал дверью в туалет.