Много раз я натыкался на одно и тоже. Читаю какую-то книгу, и чем больше уделяю времени внимательному изучению сносок и объяснений, тем больше возникает некоторое раздражение. Яснее не становится, а ритм прочтения сбивается. Потом начал соображать, что на самом деле, если писателю удалось вложить нечто в напечатанный текст, то объяснений и не требуется. Первый раз про это прочитал (извините, если совру) у Станислава Лема, в его объяснении про "сепульку". Подробно следя за ссылками, потом понимаешь, что он ехидно и весело смеялся над читателем. Да, наверно, и над собой тоже.
Я так надолго отвлёкся потому, что по другому не могу въехать в объяснение, чем же меня привлёк здесь язык Мерче.
А этот язык удивителен. Я очень далёк от жизни Израиля. Меня эта жизнь не очень интересует. И не знаю я очень многого. И слов, и понятий, которыми буквально усеян этот текст, не знаю, и даже скажу более кощунственно, не появилось желание узнать. Но! Я читаю этот текст, и мне совсем не мешает незнание. Может быть даже, это незнание помогает мне увидеть жаркое марево, учуять дразнящие запахи, незнакомые непривычные лица маячат передо мной. Речь и звуки проникают в мои уши и создают некий непонятный фон. Я - тут. В этом далёком и незнакомом, не моём мире. Но это не мешает мне приглядеться, прислушаться, помолчать, и пожелать мира этой земле.