Мама хлопотала по дому. Папа, как всегда, был в отъезде – дела. А я сидел у окна и разглядывал листья клена-богатыря, который был гораздо выше меня и старше. Все думал: сейчас эти листья раздвинутся, появиться папа, и скажет обычное «здравствуй, сын».
В свои 4 года я уже интересовался окружающей природой, учился разговаривать с деревьями, птицами, травой, цветами, как это делала мама, когда мы вместе гуляли. И что занятно, мне никогда не было скучно на прогулках, мама рисовала словесные картинки о том, как все живое умеет слышать и иногда по-своему разговаривать. Это настолько интриговало, что я не успевал капризничать, как другая малышня – что обо мне могут подумать птицы и растения, если они всё видят и слышат. А я же – мужчина, мамина опора, папино крыло!..
Разглядывание клена сменилось порывистой радостью: сквозь резные листочки я увидел, как подъезжает папина машина, значит, сейчас он выйдет ко мне… я так долго его ждал…
Метнувшись вперед, я толкнул створки окна, восторженно крикнул: «Ура, папа приехал!» и, не успев ничего сообразить, кубарем вывалился из окна вместе с тяжелым кактусом. Молниеносно я оказался на земле, а в мое детское нежное пузико беспощадно впился своими колючками монстр с подоконника.
То ли от отчаяния, что разбил горшок с любимым маминым детищем (все-таки ровесник моего старшего брата), то ли от боли, я завопил подобно пожарной сирене на всю нашу небольшую улочку, совершенно не тревожась, что обо мне в настоящее время подумает клен.
Папа, не успев толком подъехать к гаражу, мгновенно выскочивший из машины, и мама, только что возившаяся с кастрюлями, с обнаженным ужасом в глазах подскочили ко мне и давай меня ощупывать – не сломал ли чего. Из-за собственного вопля я не слышал, о чем они переговаривались, но как только услышал их смех, обескураженный, реветь перестал.
- Ну вот, совсем как настоящий ёжик, - улыбаясь, проговорил папа.
- Ёжик наш… кактусовый, - поддержала его мама…
Мои родители нежно с любовью вытаскивали из меня колючки, а я своей «умненькой головкой» (как говорила мама) размышлял: как же нелегко приходится ёжику жить с колючками, хотя, наверное, на спине носить колючки не так больно, как на животе.
И вслушиваясь в папины слова, представлял, вот вытащат из меня сейчас все колючки, и я опять стану их «солнышком», а не ёжиком.