Путин едет!

Нина Цыганкова
(уличная зарисовка, июнь 2008, только что закончился второй президентский срок В. Путина и в должность президента вступил Д. Медведев)

Люди, живущие в провинции, иногда думают, будто москвичи из-за близкого к Кремлю проживания и к самим властям близки, уж сами чуть ли не власть, но это  - огромное заблуждение. Простые москвичи так надежно отгорожены от «непростых», что и разницы почти уж нет никакой, живешь ли ты в столице или в богом забытой таежной Сосновке - все равно видишь их только по телевизору. Лишь изредка, всего на несколько мгновений могут пересечься наши пути.
Недавно и у меня случилась такая вот мимолётная встреча с властью. Произошло это на перекрестке улиц Намёткина и Профсоюзной при большом стечении народа. Стекся туда народ не по чьему-либо приказу или приглашению, а из-за необходимости каждому пересечь одну из этих улиц, но движение было перекрыто. Улица Намёткина, ведущая в сторону Газпромовской вышки с пилоткой-недомерком на макушке,  была непривычно пуста - ни одной машины в пределах видимости, а Профсоюзная улица забита автомобилями до самого горизонта.
Толпы пешеходов на всех четырех углах перекрестка нарастали. К каждой толпе был приставлен свой милиционер. Наш - большой, мешковатый и непривычно для этой профессии добродушный. Он все  пытался сохранять подобающее его положению строгое выражение лица, но лицо его не слушалось и то и дело расплывалось в улыбке. Тогда он, рассердившись, сдвигал жидковатые бровки, вытягивал рот трубочкой и деловито хлопал рукой по висящему на боку орудию усмирения граждан. А граждане нетерпеливо переминались с ноги на ногу.
- Ну, скоро там? – капризно спросила девушка на высоких каблуках в юбке до пупка и устремила на милиционера кокетливый взгляд рисованных глаз.
- Потерпите, граждане, - обернулся на голос милиционер и, встретившись взглядом с девушкой, улыбнулся.
- Потерпите, потерпите! Опять потерпите! – заворчал стоявший рядом со мной тщедушный пенсионер в старенькой ковбойке и застиранных до белизны джинсах. – Натерпелись уже! В войну терпели! После войны терпели! Ельцин пришел к власти, опять велел терпеть. Затяните, говорит, на полгода пояса, а там рай наступит. Я затянул, так до сих пор и хожу затянутый на последнюю дырку. Вот, смотрите!
Он приподнял рубашку и демонстрировал всем окружающим свой впалый живот и действительно затянутый на последнюю дырку ремень.
- Зато у них ремни не сходятся! – злобно проворчал белобрысый парень в черной майке с белой крупной надписью «ELEMENT».
- Нажрали морды – аж уши оттопырились! – поддержала его полная женщина с тремя подбородками. - Во!
Она надула щеки и очень артистично изобразила морду с оттопыренными ушами.
- Ничего! Они еще дождутся! – мрачно предрек «ELEMENT». – Русский народ долго запрягает!
- Спокойно, граждане! – добродушно увещевал возбудившуюся толпу милиционер.
- Жену свою успокаивай! – рявкнул «ELEMENT». – И вас всех, прислужников ихних, вместе с ними… - он повел головой в сторону маячившего вдали Газпрома.
От слов злобного «ELEMENT»-а милиционер сник, опустил голову и медленно пошел прочь.
- Ну, что вы пристали к нему!? – льстиво крикнула в его удалявшуюся спину женщина-коротышка в пестром платье. -   Он же службу несет, ему положено.
Милиционер выпрямился.
Тут вдруг за нашими спинами началось какое-то волнение, раздались раздраженные голоса. Милиционер резко обернулся и, вытянув шею, старался разглядеть, что там происходит.
- Куда прешь!? – истерично визжал женский голос.
- Не толкайся! Всем надо, - назидательно басил мужчина.
- Не вы одна опаздываете, - возмущались люди.
Однако опаздывавшая неудержимо ломилась вперед и, преодолев последний на ее пути ряд томящихся граждан, ступила на мостовую. Бдительный милиционер в мгновение ока оказался перед ней и, раскинув руки, преградил ей путь.
- Нельзя, гражданка!
- Что значит - нельзя! Я на работу опаздываю!
Милиционер, не отвечая, решительно, но корректно теснил ее назад на тротуар.
- Выходить надо заранее! – посоветовал опаздывающей женщине затянутый на последнюю дырку пенсионер. – А то копошатся до последней минуты, маникюры наводят, а потом опаздывают.
- Точно! – подхватил долговязый мужчина в очках.
И зря он это сделал, потому что стоявшие рядом с ним женщины – а их оказалось большинство – дружно набросились на него и вмиг объяснили разницу между валяющимся на диване с газеткой в руках мужиком и женщиной – труженицей, матерью, хозяйкой.
Тем временем опаздывающая женщина наседала на милиционера.
- Что здесь происходит? Почему не пускают? – допытывалась она.
Милиционер делал многозначительное лицо, но не отвечал. На выручку ему пришла нерусского  вида женщина с растрепанным хвостом черных волос и в тапочках на босу ногу. Она стояла у фонарного столба и увлеченно грызла семечки, вынимая их из зажатого в руке целлофанового пакета. Сплюнув шелуху на фонарный столб, нерусская повернулась к опаздывающей и радостно сообщила:
- Сейчас Путин поедет!!
- Бляха-муха! – воскликнул «ELEMENT». – Мы тут живем, ничего не знаем, а они понаехали, бог знает, откуда, и все-то им известно: кто едет, куда, зачем!
Нерусская женщина пропустила замечание мимо ушей – скорее всего, не приняла его на свой счет – и продолжала плевать семечками в фонарный столб.
- Товарищ милиционер! А товарищ милиционер! – заискивающим голосом попросила опаздывающая женщина. – Давайте, пока никого нет, я быстренько перебегу на ту сторону.
- Нельзя, гражданка!
- Но меня с работы уволят! Меня клиенты ждут!!
- Подумаешь! «Клиенты»! – вмешался долговязый мужчина в очках. – Вон «Скорую», и ту тормознули. А она - «клиенты»!
- Где? Где «Скорую» тормознули? – завертел головами народ.
- Да вон!
Долговязый мужчина показал рукой на дальнюю сторону Профсоюзной улицы. Действительно, там, выдвинувшись вперед из первого ряда – видно, остановили на скаку – стояла белая с красным крестом на боку машина «Скорой помощи».
- Безобразие! – зашумели люди. - «Скорую»-то почему не пускают?
- Почему? Почему? – передразнил «ELEMENT». – Потому что господа едут!!
- Путин едет! – уточнила нерусская женщина с семечками.
- А кто-то, может быть, сердечным приступом  мается, ждет не дождется врача, – заканючила женщина, изображавшая морду с оттопыренными ушами.
- А может, это самое, в  «Скорой», кто-то, как бы, блин, от боли корячится, – сочувственно сказала девушка в юбке до пупка. - Меня вот так в прошлом году, ну это, как бы, с аппендиксом  в больницу везли. У-у!
- Так будут везти - живым не довезут, - авторитетно заявил пенсионер.
- Товарищ милиционер! - решительно обратилась к представителю власти женщина-коротышка в пестром платье.
Она решила, что имеет на милиционера особые права, раз защищала его от нападок «ELEMENT»-а, а потому приказала ему:
- Распорядитесь, чтобы «Скорую» пропустили.
- Как же, пропустят они! – воскликнули сразу несколько человек.
- А вдруг в этой «Скорой» террорист прячется, – ехидно заметил «ELEMENT».
Милиционер сделал вид, что ничего не слышал, повернулся к нам боком, но его втянувшаяся в плечи голова и зардевшаяся щека ясно показывали, как неудобно ему и стыдно перед гражданами за не им установленные порядки.
- Едет! – вдруг закричала нерусская женщина и радостно замахала пакетом с семечками.
- Кто едет? – спросил только что подошедший сбоку интеллигентного вида мужчина с бородкой.
- Сам Путин едет!! – радостно сообщила ему женщина.
- «Сам» теперь уже не Путин, а Медведев, - поправил ее долговязый мужчина в очках.
- Какой еще Медведев!? – удивилась нерусская женщина.
Народ захихикал.
- Ну, вот, а говорили, что они лучше нас всё знают.
- А! Чурки они, одним словом! – презрительно бросил долговязый.
- Сам ты «чурка»! – неожиданно для себя выпалила я.
Терпеть не могу этих словечек, приклеиваемых одним махом ко всему народу, пусть даже к своему собственному, как «совки» - помните? Но женщина, названная «чуркой», снова не обратила внимания на оскорбление. Она перестала грызть семечки и вытянула шею в сторону Газпрома.
- Путин едет! Путин едет! – радостно повторяла она, махая пакетом.
Наш милиционер насторожился, напрягся и не отрывал глаз от дороги, ведущей со стороны Газпрома.  И вдруг он в один миг преобразился: на лице появилось озабоченно-испуганное выражение, он резким движение отодвинул толпу от края тротуара, выдвинулся на полметра на проезжую часть, вытянулся в струну и замер. Теперь и мы увидели мчавшийся на большой скорости кортеж машин. Когда первая машина была уже на подходе, нерусская женщина выкинула неожиданный финт: она выскочила на мостовую, забежала за спину милиционера, вытянула шею в сторону приближающихся машин, и в знак приветствия выбросила вверх руку с зажатым в ней пакетом с семечками.
- Бляха-муха! – испуганно воскликнул «ELEMENT».
- Шахидка чёртова! – простонал пенсионер.
- Чу-урка! – прошептала я и в страхе закрыла глаза, ожидая каждый миг услышать выстрелы, крики, стоны.
Но ничего не произошло. Когда я приоткрыла глаз, кортеж уже промчался, сделал на полном ходу резкий разворот и понесся на огромной скорости по пустой полосе.
- Во, шпарят! – восхитился долговязый мужчина в очках.
- Им закон не писан, - ответил народ.
Шахидка-чурка, как ни в чем не бывало, вернулась к фонарному столбу.
- Сталина на них нет, - злобно прошипел, глядя в ее сторону «ELEMENT», похоже, как и я, еще не отошедший от страха. - Быстро бы приучил их к порядку.
- Ты нас Сталиным не пугай! Пуганые! – снова завелся пенсионер.
- Отстань, дед, - отмахнулся «ELEMENT».
Милиционер все еще стоял по стойке «смирно».
- Ну, что? Видели Путина? – улыбаясь, обратился к возмутительнице спокойствия интеллигентный мужчина с бородкой.
- Нет, Путина не видала, - разочарованно ответила она, - но других видала.
- Каких других?
- А таких важных! Все в черных костюмах и галстуках.
- А-а!
Милиционер, наконец, вышел из оцепенения  и обернулся к толпе. Он постепенно обретал свой нормальный добродушный вид.
- Ну, можно уже? – кокетливо стрельнула в него рисованным глазом девушка в юбке до пупка.
- Подождите еще немножко, гражданочка, - улыбнулся ей милиционер и окинул взглядом другие углы перекрестка, где пешеходы тоже стояли в томительном ожидании.
Не хотелось ему первому давать «отбой». Однако «отбой» устроился сам собой: женщина, торопившаяся к клиентам, не выдержала и побежала через улицу.
- Куда!? – закричал ей вслед милиционер, но было поздно.
Другие недисциплинированные граждане последовали за ней, а потом и с противоположной стороны улицы навстречу нам хлынула толпа. Милиционер безнадежно махнул рукой. Зажегся, наконец, зеленый свет и для машин на Профсоюзной улице. «Скорая помощь», подпрыгнув на месте, рванулась вперед.
- Значит, жив еще, - сказала я вслух.
- Кто жив? – поинтересовался шагавший рядом со мной пенсионер.
- Как кто? Террорист, конечно.
- Какой террорист? – не понял он.
- А который в «Скорой» прятался.
Пенсионер покрутил пальцем у виска и прибавил шагу.
Перейдя дорогу, я оглянулась. Толпы на углах перекрёстка исчезли, разошлись по разным направлениям. Лишь нерусская женщина с пакетом семечек в руке все еще стояла, прислонившись к фонарному столбу – наверное, переживала несостоявшуюся встречу с «самим» Путиным. Но вот и она повернулась, пошла назад и вскоре затерялась среди прохожих.
На перекрестке восстановился обычный режим движения: шли люди, мчались машины – как будто ничего и не было здесь всего пару минут назад. И в моей душе не осталось никакого следа от встречи с промчавшейся мимо меня - песчинки в безликой для них толпе - безликой для меня власти. Но застряли в памяти и запросились на бумагу мои случайные попутчики: пенсионер, со времен Ельцина затянутый на последнюю дырку, девушка с рисованными глазами, злобный «ELEMENT», женщина, изображавшая жирную морду с оттопыренными ушами, опаздывающая на работу женщина, долговязый мужчина в очках, указавший на «Скорую», женщина-коротышка в пестром платье, сначала защищавшая милиционера, а потом дававшая ему указания, сам добродушный милиционер и, конечно, наивная нерусская женщина с семечками – прости меня, грешную, за «чурку» - это я со страху ляпнула: ведь, могли бы и пальнуть. Но не пальнули. И на том спасибо.