Господи, как хорошо! Повидалась! Сынок. Родимый. Счастье-то какое!
- Есть кто из родных-то у неё? – спросил врач «скорой», щурясь от сладковатого запаха, царившего в комнате.
- Есть…Есть…Сын у неё. Хороший парень. Вот неделю назад в гости она его ждала. А потом я уезжала…на неделю…а приехала, слышу, кот ейный пищит. А он никогда и голос-то не подавал. А у меня ключи. Мы ключами-то обменялись. Мало ли чего…Возраст, знаете – сбивчиво ответила высокая полная женщина, прижимая к груди пушистого серого кота.
- Ой! Горе-то какое! Гореее…- и шумно сморкаясь в огромный носовой платок, соседка заплакала.
Анна Петровна спешила из магазина. Быстрее идти не удавалось. Под ногами хлюпала вода вперемешку со снегом.
Вот зима-то не выдалась! Слякоть одна. И сапоги, будь они не ладны, все ноги стёрли. Уж лет пять, как ношу, а всё одно и тоже. Натирают. И сумки набрала тяжеленные. Вон уж, пальцы ни чего не чувствуют. Зачем столько? Всё ведь утром купила. Да решила, что надо ещё за красной рыбкой сходить. Любит у меня сынок больно красненькую. Да и сама пару кусочков съем, не откажусь. А в итоге, опять набрала всякой всячины. И картошечки хорошей купила.
Заметив неподалёку лавочку, женщина решила немного передохнуть. Поставила бережно сумки, и подстелив пакетик, села. Отдышалась. Пригладила рукой волосы, выбившиеся из под вязаной шапочки. Замерла облегчённо, задумалась.
Сын позвонил сегодня! Прямо с самого утра. Сквозь сладкую дрёму скорее почувствовала, чем услышала звонок телефонный на кухне. С трудом заставила себя подняться. Так за неделю устала, что выходной свой законный – воскресенье, еле дождалась. А как услышала голос родной в трубке, так мигом, куда вся усталость и делась.
Позвонил Андрюшка и сказал, что заедет вечерком. Радость в душе всколыхнулась. Вспомнил! Не забыл! У неё же день рождения две недели назад был. Вот и отпразднуем. Хороший у неё сын. Не пьёт, не курит, работает. Не то, что современная молодёжь! Одни пьянки да гулянки на уме. А её Андрюшенька не такой! Добрый он, заботливый. Говорила ему где-то пол года назад, что телевизор её старенький совсем не показывает. В ремонт надо. Вот он и сказал сегодня, что на счёт телевизора заедет. Думала, что он и забыл давно. Ан нет, помнит! Хороший у неё сын, хороший!
А какой сюрприз ему будет, что не надо это старьё в мастерскую нести. Новый она купила. На работу устроилась. Тяжеловато, конечно! Ну, да ничего! Работа не трудная. Дежурить на проходной. Сиди себе на посту и сиди. Делать-то ничего не надо. Только спать совсем мало приходится. Глаза красные стали. От недосыпу. Ну, так это временно. Вот с кредитом расплатилась за телевизор. Так теперь ещё немного надо поработать, чтоб Андрюшке на дачу подкинуть деньжат. Давно уже он на счёт дачи задумывается. А то с пенсии много ли отложишь? Крохи одни…
А она ещё ничего, молодец! Всё сегодня успела! И салатики нарезала, и квартиру всю до блеска вымыла, и даже бельё постельное перегладила. Оно, конечно, у неё и так глаженное в шкафу лежит. Но так задохнулось небось, в шкафу-то без воздуха. Вот и прогладила. Андрюшенька-то всегда свежевыглаженное любил.
А утку какую в духовке сделала! С яблоками! Врёт этот доктор из поликлиники, что у неё с сердцем совсем плохо. Однозначно - врёт! И диагноз какой-то жуткий выдумал, небось! Пацан ещё совсем, институт только закончил. Много ли понимает! Таблеток навыписывал кучу. Пейте, говорит, постоянно. А чего это я их буду пить всё время? Пропила курсом и достаточно. И Андрюшке ничего говорить не стала. Чего зря парня волновать. И так, щас не жизнь, а сплошная нервотрёпка.
Сверху посыпал мелкий, мокрый, толи дождь, толи снег, и Анна Петровна поспешила домой.
У подъезда, перегородив проход, стояла грязная, заляпанная липким снегом иномарка. Анна Петровна, стараясь не коснуться мокрого бока машины, бочком протиснулась к подъезду, наступив при этом в противную вязкую кашицу. С сожалением почувствовала, что ноги окончательно промокли. Остановилась у двери подъезда, постучала сапогами, сбивая прилипший снег, и заторопилась по лестнице. Лифта в пятиэтажке не было. Приходилось ходить пешком.
Между вторым и третьим этажом сердце заныло, дыхание сбилось. Прислонившись к стенке, Анна Петровна перевесила сумки на локоть и прижала руку к груди. Как же не вовремя! Даже зло взяло! Постояла ещё минутку, и тряхнув головой, закусив от щемящей боли губу, решительно двинулась по лестнице.
Около своей двери сердце отпустило. Сунула руку в карман, достала ключи. Но только прикоснулась к замку, как дверь, скрипнув, открылась.
Дома! Сын уже дома!
Счастливо улыбаясь, вошла в квартиру. Сняла сапоги. Ступив на коврик, потянулась за тапочками, и не удержавшись, шагнула в сторону. Лужа! С ботинок Андрюшиных натекло. Ну, теперь ноги совсем мокрые!
Сунув ноги в тапочки, поспешила в комнату.
- Андрюша! Сынок! Приехал! – голос звенел от радости.
- Маа… Привет! Я тут тебя не дождался…Есть так охота было! – с полным ртом ответил Андрей. – Вкусно-то как! Ты у меня мастерица!
В комнате было накурено. Андрей сидел за столом и энергично расправлялся с гусем. Напротив, в пустой вазочке от салата, дымился окурок.
- Андрюша…ты же не куришь! Сынок…
- Всё мамуль, только без нотаций!!! Я не маленький. Да я и не курю, а так - для успокоения нервов. Кстати, машинку-то мою видела? У подъезда прямо… Хороша? Не новая, конечно. Но бегает отлично. И ещё новость! Домишко мы в деревне прикупили. Совсем даром, считай. Бабка померла, а сын алкоголик. Соседи потом вразумили его. Да поздно! Сделочку-то уже оформили. Ленка моя довольна! Щас в отпуск вместе пойдём. Будем на природе шашлычки жарить – Андрей с хрустом потянулся и откинулся на спинку стула.
Анна Петровна аккуратно поставила к стенке сумки и сняла пальто.
- Сынок, я тут рыбки красненькой купила, твоей любимой! Подожди минуточку, сейчас порежу! – и метнулась на кухню, по пути сунув в шкаф промокшее пальто.
Сполоснула руки, быстренько нарезала рыбу, открыла банку оливок. Зайдя в комнату, поставила тарелку на стол и села напротив сына. Улыбаясь, вглядывалась в раскрасневшееся лицо Андрея, с сожалением замечая проблески седины на его висках.
Вот жизнь-то пошла! Ещё и сорока лет мужику нет, а волос серебрится!
- Как Леночка? Как Антошка? Давно я их не видела…Что, с собой-то не взял? Скучаю я по внуку! – Анна Петровна, торопясь, выпалила всё на одном дыхании.
- Да чего я их в такую погоду потащу-то? Март на дворе, а посмотри, что на улице творится! Главное, чтоб до июня снег сошёл. А то весь отпуск насмарку – и Андрей заливисто засмеялся.
Андрей ел, а Анна Петровна не могла на него насмотреться. Сидела напротив, подперев голову руками, и только радостно вздыхала.
Подцепив на вилку последний кусочек красной рыбки, Андрей повернулся в сторону телевизора.
- Ну, мамуль, ты мне сюрприз сделала! Когда купила-то? Давно? Как показывает? Не-то, что то старьё. Вот Антошка-то обрадуется! А то и ехать не хочет в деревню. Без телека. Я и сказал ему, что поеду к тебе. Думал, придётся твой ящик в ремонт тащить. А ты как знала! Молодец! – Андрей отправил вилку в рот и скорчил уморительную рожицу – Мамуль, а что, чая не предусмотрено?
Анна Петровна тяжело поднялась со стула, и комкая в руках салфетку, спросила:
- Так ты телевизор мой хотел на дачу?
Больно кольнуло под рёбрами. Но Анна Петровна быстро взяла себя в руки. И что это я? Говорящий ящик сыну с внуком пожалела? Совсем старая стала! Соображение потеряла!
А вслух спокойно:
- Конечно, забирай! Я и не смотрю его. Всё больше радио слушаю.
- Так и я о том же! Когда это ты телевизор смотрела!?! Я такого и не помню. Как на счёт чая-то?
Анна Петровна поспешила на кухню. Заварила чай. Такой, как Андрюша любит. С бергамотом. Достала с верхней полки две изящные чашечки. Насыпала в вазочку конфеты, и поставив всё на поднос, вернулась в комнату.
Сын уже возился около телевизора, отсоединяя провода.
- Ну, вот и всё! Я смотрю, у тебя и коробка на балконе валяется. Неси сюда! Не дай бог, стукну в дороге.
Засунув телевизор в коробку, Андрей взял со стола чашку. Подув на дымящийся чай, отхлебнул половину.
- Ну, всё, мамуль! Я побежал! – и стал натягивать валявшуюся на диване куртку.
Уже понимая бессмысленность вопроса, Анна Петровна спросила:
- Андрюша, может, ночевать останешься?
- Ну, что ты! Ленка, супруга моя, знаешь, какой скандал устроит! Требует, чтобы я всегда дома ночевал…
- Да и правильно! Семья – это святое. Ступай, сынок! – Анна Петровна изо всех сил старалась не расплакаться.
Андрей взялся за телевизор, но спохватившись, шагнул к матери. Обнял, чмокнув в морщинистую щёку:
- Чуть не забыл! С днём рождения! Подарок за мной! А то сейчас совсем на мели. Машина, дача…Ну, ты же понимаешь! Ты же у меня – золото!
- Конечно, конечно, сынок! Подожди! – женщина метнулась к серванту.
Открыв дверцу, достала шкатулку. Вынула завёрнутые в белоснежный носовой платочек, сложенные ровной стопочкой деньги. Прямо в платке протянула сыну:
- Вот возьми. Немного, правда. На телевизор истратила. Но всё подспорьё! На дачу чего-нибудь купите…
- Да мы и так справляемся! Но спасибо, конечно! Я всем говорю, что у меня не мама, а чудо! Самая замечательная! – и сунув деньги в карман, легко подхватил громоздкую коробку.
В прихожей, не выпуская телевизора из рук, влез в ботинки и кивнул на дверь:
- Открывай! А то мне ещё по лестнице эту махину переть. Употеешь, пока дотащишь! Пока, мамуль! Позвоню!
- До свидания, сынок! Поезжай аккуратно! Антошу-то за меня поцелуй!
Закрыв за сыном дверь, устало привалилась к косяку. Сердце-то как болит…И голова кружится. Но это от голоду, наверное. С утра крошки во рту не было. Некогда…
Прошла в комнату. Нагнулась, подобрала с пола свой платочек. Конечно, зачем он Андрюше?
Присела на стул рядом с тумбочкой, непривычно пустой без телевизора. Машинально платочком стала протирать пыль. Мелькнула мысль:
- Надо же! Вроде всё сегодня прибрала!
Взяла в руку рамочку с фотографией Андрюши. Совсем маленький тут, сорванец! Коленки вон содраны… С щемящей грустью, всматривалась в смеющееся лицо сына.
Боль накатила волной, пережала грудь огненной лентой. Анна Петровна наклонилась, прижавшись лбом к холодной, гладкой поверхности тумбочки. И пережидая боль, подумала:
- Господи, как хорошо! Повидалась! Сынок. Родимый. Счастье-то какое! Сча…
Рука разжалась, и рамка с фотографией со стуком упала на пол.