Звонок
Так много ужастиков с названием «Звонок» или на тему телефонных звонков.
А в жизни? - Он не звонит ей уже третий год. Ужас, растянутый для нее в годах, сезонах, месяцах, днях и ностальгических перманентных моментах ее существования. Она, наконец, решилась спросить его номер телефона в справочной и позвонила ему.
…Его усталый знакомый голос. Но он не узнал ее сразу. Потом его голос дрогнул и на том конце провода для нее раздались прерывистые гудки. Он испытывал ужас: она позвонила ему домой. Она успела услышать в трубке плач ребенка и поняла, что он уже дедушка (!) и ему страшно за свою репутацию перед семьей и целым обществом. Теперь они поменялись местами. Раньше она боялась его незвонков, отныне он будет страшиться ее звонков. Она представила, как навсегда лишенный покоя, он будет первый подбегать к телефону, стараясь перехватить ее возможный звонок раньше домочадцев. Теперь, наконец, он будет думать о ней каждый день и ночь. Теперь, наконец, она будет в этом абсолютно уверена. Она стала его кошмаром. Но она больше никогда ему не позвонит. Она не воспользуется этой сладостной возможностью мести. Он не интересен ей. Он банален. Она забудет его, наконец. Он опять в ее власти. Он даже достоин жалости. Она же теперь с улыбкой думает о нем и желает ему покоя и счастья (прим1).
Прошли годы. Она родила долгожданного ребенка. От мужа. Только Он оставался в неведении о ее счастье с мужем. Больше всего на свете Она жаждала известить Его. Чтобы Он более не боялся ее. Чтобы понял, что рожденная ею новая жизнь возродила Ее из пепелища, дала Ее жизни смысл. Она написала Ему, не смея, да и не желая звонить. К ее большому удивлению Он тут же и приветливо ответил, выказывая искреннюю радость за нее. Более того, Он, поначалу сдержанный и деловой в переписке, начал сам периодически поздравлять Ее с праздниками, всегда указывая в электронных сообщениях все свои ТЕЛЕФОННЫЕ НОМЕРА. Однако позвонить Ему по-прежнему было для нее табу, собственноручно ею установленному, некоей гранью, которая очерчивала границы ее женского достоинства. Первой ее скрываемой реакцией на его неожиданную искренность и откровенность в переписке была ожившая обида за упорное раннее игнорирование с его стороны.
Было полнолуние (см. прим2.), когда Она почувствовала, что Он думает о Ней. Невесомый, Он присел на ее кровать, где дружно посапывала малышка и похрапывал родной человек – муж.
Необыкновенное прозрение наполнило ее и она сказала Ему мысленно: «Ты любишь меня. До сих пор любишь. Как же я не понимала Тебя. Прости меня». Тут, наконец, она осознала сказанные Им когда-то слова: «Я боюсь испортить Тебе жизнь. Это все неправильно. Муж любит Тебя. Из нас двоих я виноват. Я ведь намного старше Тебя». Ей стало легко. И после этой ночи телепатического общения, этого лунного подарка, их переписка «завязалась», они упоенно рассказывали друг другу сокровенное, не забывая обращаться друг к другу на Вы и при этом не упоминать прямо о живых еще чувствах друг к другу, лишь призрачно намекая.
В другую лунную ночь она с поразительной ясностью вспомнила свои свидания с ним, все, что они сказали друг другу и все, что сказали за них их тела. Она поняла, что в их недолгом романе было настолько много настоящего, настолько много счастья, что желать продолжения было бы уже лишним. Оказывается, она бегала за Ним впоследствии, почти забыв о том прекрасном, что между ними было. Эти отношения вдогонку утратили прелесть. Она делала это, стремясь во что бы то ни стало закрыть зияющую рану отвергнутой души и не помня себя, свою целостность. Ей показалось, что став для него из вожделения в досаду, она виновата перед ним, за то, что не могла вовремя остановить себя, проявить гордость и самодостаточность. После этой ночи раздумий и воспоминаний о былом Она написала в одном сообщении «извините, если есть, за что».
Ответ был его трогательно неожиданным. Речь шла о том, что за свое пренебрежение к людям Он понес достаточное наказание, оказавшись недавно у последней черты, «разбитый на осколки» и сумев «сам себя вытащить за волосы». И теперь, писал Он, «та, что почти утекла меж пальцев, снова улыбнулась ему». Он имел в виду Жизнь, а казалось, что Он говорит и о Ней. Она поняла и приняла Его ответные извинения. То, что он серьезно заболел после их расставания, чудом восстановился, было для нее неожиданным поворотом, оправдывающим Его. После этого сообщения она уже на мгновение допускала фантазию о том, как Она звонит Ему.
Вскоре Он предложил ей зарегистрироваться в скайпе, что давало возможность общаться в чате в реальном времени и даже говорить через компьютер, как по телефону, причем бесплатно. Сначала они только переписывались в чате, обмениваясь шуточками и недомолвками. Он спросил, почему бы Ей не вставить свое фото, чтобы с ней было легче общаться. Она возразила: «А воображение и память?», понимая, что переходит запретную черту, попадает из зоны дружеского флирта в зону боли. «Все вместе» - напечатал Он, дав понять, что, конечно же, он НИЧЕГО не забыл.
Она не удержалась признаться Ему, что когда недавно была у стоматолога, то только вспоминание Его последней посланной Ей по электронке фотографии удержало Ее от обморока. В ответ Она ждала чего угодно, шутки, иронии, замечания о Его опыте лечения зубов. Но увидев ответ, Она похолодела и ее слегка затрясло от волнения: там было написано то, чего Она более всего хотела и более всего боялась: «Звоню» (!).
…Его голос с того конца «провода» сначала был сдавлен и даже дрожал и мгновенные паузы между их репликами казались ей долгими и мучительными. Поэтому Она изо всех сил старалась казаться развязной и веселой, бодро забрасывая долгожданного собеседника интересной информацией из сферы ее интересов и выслушивая его пронзительно простодушные и искренние ответы из области культуры и литературы, а также размышления о спорте и досуге. Она говорила о гаданиях на рунах, о помощи сновидений в выборе путей решения жизненных проблем. В качестве примера Она говорила о персонажах Ее снов, как о разных друзьях и прочих людях из Ее жизни. Но Она умалчивала о том, что на самом деле персонаж был только один – Он.
И вот уже они весело смеялись, чувствуя себя легко и радостно. Он спросил Ее о планах на выходные, рассказал о своих планах поехать с семьей на дачу, всячески давая понять, что хочет впоследствии обсудить результаты в начале недели, то есть продолжить общение.
Она взяла тайм-аут, не выходила на связь. Она вспоминала и обдумывала каждое сказанное Им или написанное слово, видя подстрочное значение. Неожиданно вспомнились и произнесенные Им давно на свидании слова, которым Она не придала тогда должного значения: «Ведь мы уже были сегодня близки. Давай теперь поговорим».
Теперь они не были близки, они оба понимали, что это исключено, и говорили друг с другом вдоволь, и настолько откровенно, что Она даже спросила у него, есть ли границы у дружбы между мужчиной и женщиной, и должна ли Она беречь в нем мужчину, а Он в ней женщину? На что Он ответил, что на то они и друзья, чтобы чувствовать, что можно говорить друг другу, а что – нет.
Он сказал, что период возвращения ее как друга в его жизнь совпал с периодом окончания черной полосы в его жизни и Он видит связь между этими процессами. Что отношения между мужчиной и женщиной могут и должны быть шире, чем просто сексуальная связь. И спектр их отношений на этот раз стал ярче и богаче. Что дружба между обоими полами возможна и прекрасна.
Она уже свыклась с ролью друга, как неожиданно узнала от Него «по-дружески», что полгода назад обстоятельства разлучили Его с любимой женщиной и он даже хотел покончить жизнь самоубийством и до сих пор собирает себя по кусочку. Это известие уязвило в ней женщину, ей было так больно за то, что совсем не из-за Нее Он хотел свести счеты с жизнью, а из-за другой, которую Она за это люто ненавидела. Затем Она раскаивалась в своей ревности и жадном эгоизме, и ей стало горько, что Она как друг не выдержала испытания и ведет себя как самая обыкновенная женщина… Где-то в глубине Она надеялась на бредовую мысль о том, что та самая женщина это именно Она и есть, и Он таким образом выражает свою досаду за то, что у Нее БЕЗ Него все хорошо, именно ХОРОШО, а не просто «утренний бодрячок», что Она родила мужу ребенка, которого могла бы родить Ему, но Он испугался менять свою жизнь из-за пресловутой сохранности так называемого внутреннего равновесия, что Она, наконец и по-настоящему счастлива с мужем…Да, ведь именно полгода назад Она известила Его о рождении.
Вспоминалось, как она просила прощение у Бога за то, что преступила черту, приобретя любовника и таким образом потеряв друга. Как Она вымаливала у Всевышнего второй шанс, просила вернуть Ей друга. Ее мечта исполнилась. И Она хотела бы вернуться на исходные, когда-то потерянные позиции невинной большой дружбы между мужчиной и женщиной, когда они обращались на Вы, дорожили друг другом, были искренни и преданны, делились солнцами своих душ и еще не ведали оборотных сторон своих сокровенных лун...
Теперь они общаются как добрые друзья, делая вид, что между ними ничего не было, и видимо, каждый из них поверит в это, представит, что это плод фантазии их подсознания или отголосок прошлых их жизней в иных воплощениях (см. Примечание3).
Примечание 1
А когда-то она писала ему:
По цветам Твоим я пчелой пролечу
Звезд пьянящий нектар для Тебя соберу
Степным ветром Твое окно распахну
Разбросаю бумаги и печаль разгоню
И полей Твоих жажду успокою водой
А по трепетным всходам пробегу я росой
И к колосьям тяжелым мышкой я подкрадусь
Унесу мало зерен и, возможно, вернусь
На что он отвечал:
По цветам Твоим я пчелой пролечу
Я с Тобою в полете прижавшись к плечу
Звезд пьянящий нектар для Тебя соберу
Буду ждать я Тебя у окна поутру
Степным ветром Твое окно распахну
Я Тебя с ароматом печали вдохну
Разбросаю бумаги и печаль разгоню
Мы печали отдали святому огню
И полей Твоих жажду успокою водой
И заполнится небо мной и Тобой
А по трепетным всходам пробегу я росой
Не спеши уходить и немного постой
И к колосьям тяжелым мышкой я подкрадусь
Твоих черных волос я тревожно коснусь
Унесу мало зерен и, возможно, вернусь
Может быть я уже не проснусь..
Примечание 2
Ветер беспощаден. Ветер изнывает от скуки. Она прижималась к нему всем телом и ствол великана источал тепло, а в радиусе его кроны ветер, заплутавшись, будто бы становился ручным и податливым и стихал. Она гладила его сухую кору и величая дерево Николя, просила передать привет Ему. «Пусть каждое дерево напоминает Ему обо мне, пусть ветер в любом лесу, саду шепчет Ему мое имя».
Полнолуние. Луна заглядывает в каждый дом, проникает в каждую душу. Серебряный свет дрожит в зеркале. Она наводит зеркало на Его фото так, чтобы в нем отразилось Его и ее лицо и лунный диск. Она просит Луну сделать так, чтобы хотя бы в эту лунную ночь Он думал о ней.
Примечание3.
Было ли простым совпадением то, что Он родился в день рождения Н. Рериха, а Она узнавала себя внешне и ментально в жене Рериха Елене?