1.
-Здравствуй, Фёдор! Уж лет пятнадцать, как я тебя не видел!
-Привет, Арсений! Вижу, дела идут отлично?
-Да. Вот дом себе построил—сущий замок. Жена красавица, сын—юноша прекрасный. И храм построил я на собственные деньги, художник из Неаполя украсил его своды. Хор мальчиков собрал со всей страны я, теперь поют они в чудесном храме. Ну, словно Херувимы! А по воскресеньям я сто рублей раздариваю нищим.
-Но это очень много!
-Однако подаю. Со всей губернии те нищие приходят. А у тебя дела какие, друг мой?!
-Да вот женюсь. Конечно, не красавица невеста, но сильны чувства. Необходимо мне дом построить, да в краткий срок, до лета. А денег кот наплакал. Продай мне брёвна за полцены: ну, выручи, дружище!
-Друзей вот много, но что от вас мне проку? Что будет, коли всем вам уступать я стану? Могу лишь в долг я дать любую сумму, но под проценты!
-И сколько ставка?
-Процентов десять. Плачу я сто целковых батюшке, что служит в нашем храме, и надо отработать все расходы!
-Тогда прощай, Арсений. Я думал друг ты мне, но вышло всё иначе!
2.
-Дуэль, Арсений Алексеевич!
-Что вы себе позволяете, Афанасий Петрович?! Как вы посмели врываться в мой кабинет?!
-Это как вы посмели быть с моей женой?1
-Уберите от меня свои руки, Афанасий Петрович! Это было всего один раз, и я готов возместить вам моральный ущерб!
-Ах вы, негодяй! Дуэль, на пистолетах, завтра же!
-Я уплачу вам пятьсот рублей, Афанасий Петрович. Это было минутное помешательство. Зачем нам, солидным людям, стреляться?!
-Вы трус и лицемер, Арсений Алексеевич! Я требую удовлетворения: дуэль!
-Успокойтесь, Афанасий Петрович. Уж лучше я заплачу вам тысячу рублей, чем буду стрелять в человека.
-Вы были с моей женой не меньше восьми раз, сударь! Ещё ни один барон рода Карауловых не терпел такого оскорбления, как я от вас: дуэль!
-Будет вам дуэль, Афанасий Петрович, хоть и грех это! Завтра в семь утра на опушке, на пистолетах, с десяти шагов!
-Вот и ладненько, Арсений Алексеевич! Разрешите откланяться!
3.
-И не страшно вам, Арсений Алексеевич?! Свистну—и перережут вам горлышко мои соколы!
-Не выгодна тебе смерть моя, потому и не опасаюсь, Василий. Дельце есть у меня к тебе.
-Что за дело?
-Погубить нужно барона Караулова и супругу его, да непременно этой ночью.
-Грешно это, Арсений Алексеевич! Помните лесопромышленника Кирилова—конкурента вашего, что убит был мною по вашему распоряжению? Не боитесь геенны огненной?
-Не мели языком, Василий. Вот донесу на тебя, беглого каторжника—и делу конец! Так что не поучай меня! Скажи лучше, сколько требуешь.
-Чудной вы, Арсений Алексеевич! Рассказывал мне приятель, как вы в храме на коленях молитесь. Что же, Господа хотите ввести в заблуждение?
-Молчи, холоп! Говори, сколько уплатить тебе.
-А вот не поднимется рука моя на барона, ибо встал я на путь праведный!
-Да что ты мелешь, Василий! Уж обрек ты на погибель душу свою, неужто важно для Господа, десять ли ты убил человек или двенадцать?!
-Сказано: нет, и не искушайте меня, Арсений Алексеевич!
-Ишь грешник кающийся выискался! Может, в монастырь подашься?!
-Эх, несчастный вы человек, Арсении Алексеевич! Зачем храм воздвигли, если не веруете?!
-Это я-то не верую, Василий?! Вот застрелит меня Афанасий Петрович завтра на дуэли—и я прямиком в рай! А тебя вот черти дожидаются!
-Вон оно что! Так вы дуэли избежать желаете?!
-Уж не выйдет, если ты от дела отказался. Или возьмёшься? Уплачу, не обижу.
-Полно, Арсений Алексеевич. А вот насчёт рая вы не обольщайтесь. Скорее, в аду мы встретимся.
-Тьфу на тебя, Василий! Совсем извёл ты меня своею философией!
4.
-Как вы себя чувствуете себя, батюшка?
-Плохо, сынок. Рана болит, слабею. Не ровен час, преставлюсь.
-Доктор сказал, что ранение не опасное, батюшка.
-Много ли знают эти доктора, Павел? Слушай. Нужно в короткий срок построить пристанище для нищих, дабы сто человек имели там место, где спать и тарелку супа. Смета уже составлена. Проследи, дабы завтра же началось строительство.
-Может, не стоит, батюшка? Вы и так каждое воскресенье одариваете сотней рублей этих бездельников, ещё и гостиницу построить для них изволите!
-Что же тебя, Павел, не выучили в Англии состраданию?! Смотри, завещаю всё имущество своё приходу да монастырям, и останешься ты без копейки!
-Сдаётся мне, батюшка, что желаете вы перед смертью Господа умилостивить. Может, есть у вас на душе грех какой?
-Во всякий день нужно творить дела благие, Павел, и нет человека без греха! Отныне будешь вести все мои дела. Если жив буду, то всякую неделю стану проверять счета, и не дай Бог, переплатишь кому или затянется строительство приюта для нищих—три шкуры спущу!
-Уяснил, батюшка. Но дозвольте изымать у работников ваших десятую часть заработка: ведь и им должно помогать нищим да немощным.
-И то верно, Павел, изымай. Еще поклянись, что и после смерти моей будешь каждое воскресенье подавать по сто рублей беднякам да калекам, содержать пристанище для нищих и храм, а также жертвовать Церкви пятую часть доходов.
-Клянусь, батюшка!
-Вот теперь можно и умереть спокойно! Ступай, Павел!
5.
-Здравствуйте, Арсений Алексеевич! Как здоровье ваше?
-Спасибо, Владимир, бывало и лучше. Зачем пришёл?
-Горе у меня, Арсений Алексеевич: сын мой Данила с крыши упал и спину повредил. Ходить не может, и должно отвезти его в столицу. Одолжите мне на пять дней вашего Рябого, ибо нет в городе коня резвее—век не забуду благодеяние ваше!
-Зачем тебе Рябой, Владимир?! Вон найми Савку—извозчика.
-Да не дотянет Савкина кобыла до столицы, а если дошкандыбает, то дня за три. А мне быстро надо, Арсений Алексеевич: иначе Данила калекой останется!
-На-ка тридцать рублей, купишь два билета на почтовую карету. Ступай
-Так нет билетов до столицы, Арсений Алексеевич»! Вот я двадцать лет у вас работаю—неужто не подсобите?!
-Вот тебе ещё двадцать рублей. А коня не дам, не проси: сдохнет по пути, что мне тогда делать?! Второго такого силача не отыскать!
-Да что станется с вашим жеребцом?! А если и случится—неужто Рябой важнее моего Данилки?!
-Ступай, Владимир, ступай. Не дам я тебе Рябого, и иную лошадь не проси: все в работе. Завтра помолюсь я за твоего Данилу.
-Вот на коленях стою, Арсений Алексеевич! Если вы не дадите мне лошади, другие богатеи даже говорить со мной откажутся!
-Не могу я рисковать ни жеребцом, ни кобылой. Ступай, холоп!
-Бог вам судья, Арсений Алексеевич! Прощайте.
6.
-Вот, Арсений Алексеевич! Читайте!
-Что за тон, Марья Ивановна?! Муж я вам или кто!
-Уж лучше в землице сырой покоиться, нежели быть женою вашей! Вы читайте, читайте!
-Вот, получай, баба глупая!
-Давай, бей, изверг! Не впервой мне быть побитою! Всё равно вы с Еленой Николаевной забавляетесь!
-Постойте. Так это письмо от Васьки—беглого каторжника. Вот тут пишет он, что прошлой весной уплатил я ему двести рублей за убийство лесопромышленника Кирилова. Словам злодея доверяете, Марья Ивановна?!
-Я по вашим глазам вижу, что правду написал Васька!
-Всё, конец пришёл моему терпению, Марья Ивановна! Вот я при смерти, а вы изволите истерику закатывать! Нынче же велю отвезти вас в загородный дом!
-Нет, в монастырь, Арсений Алексеевич! Экипаж уж у ворот дожидается. Буду каяться, что полюбила вас—лицемера и негодяя!
-Это я-то негодяй! На, получи, дура!
-Благодарствую за тумаки, Арсений Алексеевич: зачтётся это вам на Суде Божьем! Прощайте!
7.
-Здравствуйте, Арсений Алексеевич. Справился ведь я с вашим поручением.
-Здравствуйте, Анатолий Павлович. Чем порадуете?:
-Ох, и хитёр наш мэр господин Вдовушкин! Зараз составлял по две сметы на содержание общественных зданий. Одна, настоящая, по которой и производились расходы, хранилась в его сейфе, а другая смета, рубликов этак на двести больше, посылалась губернатору. Ай, лихо!
-Вы копии раздобыли, Анатолий Павлович?
-А как же, Арсений Алексеевич! Головой рисковал, но раздобыл!
-Ох, и порадовали вы меня! Ну, давайте бумаги!
-Эко вы шустро, Арсений Алексеевич! Знаете, как трудно было ключ от сейфа выкрасть, а после и обратно подсунуть нашему мэру славному?! А коли откроется моя проделка, так не снести мне головушки!
-Сколько хотите, лис хитрый?
-Пятьсот, Арсений Алексеевич.
-Что?! Но это же форменный грабёж!
-Тогда до свидания, Арсений Алексеевич.
-Э, постойте, Анатолий Павлович! Не кипятитесь вы так: вот вам чек.
-Уж вы не серчайте, Арсений Алексеевич! Грешно доносить на начальника, и ежели губить душу свою, то за деньги солидные!
-Ступайте, Анатолий Павлович: нечего вам кривляться предо мною!
8.
-Здравствуй, Кузьма. Зачем пришёл?
-Здравствуйте, Арсений Алексеевич. Как здоровье ваше?
-Плохо моё дело: не ровён час преставлюсь. Так что у тебя?
-Прошение, Алексеевич. От тридцати рабочих ваших. Вот, извольте прочесть.
-Ну-ка, ну-ка. Так это чистая дерзость, Кузьма: увеличить вам жалованье в два раза!
-Так мы узнавали, Арсений Алексеевич, в соседней губернии платят в три раза более супротив вашего. Оттого мы ещё мало требуем.
-Ступай, холоп: ни копейки вам не добавлю!
-Так долее продолжаться не может, Арсений Алексеевич! Гроши вы нам платите, десятую часть изымают у нас в пользу церкви, а теперь ещё десятую часть удерживаете на постройку прибежище для нищих! Яко же нам прокормить семьи наши?!
-Ступай к Павлу Арсеньевичу, с ним и договаривайся, нынче он всем заправляет.
-Так сын ваш и выслушать меня не желает! А мы же так не отступимся, Арсений Алексеевич: забастовка у нас!
-Что?! Забастовка?! Григорий, поди сюда!
-Чего изволите, Арсений Алексеевич!?
-Выпори, Григорий, бунтовщика этого, да хорошенько!
-Будет исполнено, Арсений Алексеевич!
-Так что ж это делается?! Креста на вас нет, Арсений Алексеевич!
9.
-Здравствуйте, Арсений Алексеевич! Как здоровье ваше?
-Низкий поклон вам, Яков Андреевич! Помираю я. Может, исполните одну просьбу мою?
-Какую просьбу?
-Мэр наш господин Вдовушкин вором оказался, Яков Андреевич. Вот, извольте посмотреть на копии смет. Одну из них—ту, что подороже, этот плут Вдовушкин вам посылал, а расходы производились вот по этой смете, что подешевле. А разницу в карман! Вор!
-Каким образом эти бумаги оказались у вас, Арсений Алексеевич?
-Не всё ли равно, Яков Андреевич?! Вор должен сидеть в тюрьме, а на его место назначьте сына моего Павла: не даром же он в Англии обучался!
-Извиняйте, но не могу, Арсений Алексеевич. Ваш Павел балагур и повеса.
-Что?! Да как вы смеете?!
-Не далее, как вчера ваш Павел был у графа Воронина, проиграл там тысячу рублей и устроил пьяный дебош. Какой из него мэр?
-Боже мой, Яков Андреевич! Ведь я же ни сном, ни духом! Какой стыд, какой…
-Вам дурно, Арсений Алексеевич?
-Помираю! Врача!
10.
-Здравствуй, Арсений.
-Здравствуйте, отец Михаил.
-Грешен ли?
-Грешен, батюшка, каюсь. Помнится, стучался ко мне один старик и умолял пустить его на ночь. Так я прогнал того старца. И ещё два раза, по молодости, не подал милостыни, ибо копейку пожалел. Тогда же с азартом играл в карты, яко отпрыск мой неразумный, но давно уж не играю.
-Ещё что, Арсений?
-Более грехов не упомню, отец Михаил. Сходите за нотариусом: желаю переписать завещание.
-Сын ваш не велел пускать к вам нотариуса, Арсений Алексеевич. Все мы по молодости буйствуем. Право же, не стоит лишать из-за этого наследства сына родного!
-Ах ты, сволочь продажная! Ща пойду и скажу, дабы послали за нотариусом!
-Тихо, тихо, Арсений Алексеевич! Силушки у меня поболе вашего, так, что лежите и не дёргайтесь! Лучше припомните, может, ещё согрешили?
-Григорий! На помощь!
-Эх, Арсений Алексеевич! Неужто есть на свете лакеи неподкупные?! Вы уж при смерти, а Григорию жить ещё!
-Позови ко мне сына, поп продажный!
-Зачем же?! Дабы проклясть его?! Не желает Павел с вами разговаривать, Арсений Алексеевич.
-Вот, сколько благих деяний сотворил, а возле одра моего смертного и нет никого! Жена убежала, сын не любит! Один, яко перст! Ничего, на Небесах сполна оценят всё то благо, что я сотворил!
11.
-Вам прямо, Арсений.
-Как же прямо, сударь, если сюда?! Вот написано «Рай»! Эй, откройте! Да открывайте же!
-Да будет вам стучаться во врата, Арсений. Сказано вам: прямо ступайте.
-Нет же, сударь! Это какая-то ошибка! На мои деньги храм воздвигли, пристанище для нищих и каждое воскресенье я по сто рублей подавал милостыню!
-Смотрите, Арсений: вот мои рога, копыта, хвост. Разве я похож на Ангела, глупый вы человек?
-Да вы же бес!
-Вот именно, Арсений. А если я бес, то куда мы идём?
-В ад?! Но это же несправедливо! Эй, откройте врата!
-У нас всё по-честному, Арсений: что установлено Господом, то и исполняем. Идёмте, да не упирайтесь вы так! Осторожно, ступеньки вниз.
-Нет!
-Вот мы и пришли, Арсений. Вот и котёл сугубо для вас приготовлен. Тотчас же огонь разведу. Ну, полезайте же…
16. 02. 2007г. Алексей Беляев