Юрий Львович Михайлиди очень любил ездить в командировки. Если его посылали в город, где он бывал ранее, там его всегда ждала с нетерпением какая-то, встреченная в первый приезд, любимая. Он готовился к этой встрече: покупал подарки, цветы, придумывал трогательные речи. Он мечтал о встрече и, как правило, свидания эти были яркими, пламенными, незабываемыми. Но больше Юрий Львович любил ездить в новые места, где он ещё не был. Уже накануне такой поездки он становился каким-то мечтательно-рассеянным. Даже жена знала, что если он не отвечает на вопросы, смотрит на неё отсутствующим взглядом, значит скоро уедет в командировку. Уже давно он объяснил ей, что так он мысленно готовит свою речь на совещании в том городе, куда едет в командировку. А на самом деле в голове Юрия Львовича роились мысли типа:
- Если у неё будут голубые глаза, я скажу ей, что взглянув в них, моя душа воспарила к небесам. А если зелёные, то скажу, что утонул в пучинах её глаз. А если чёрные? Умер что ли? - улыбнулся Юрий Львович своей шутке.
Эта командировка была именно такой. Он ехал в город Нежск первый раз и знал, что его ждёт новое приключение. Фразы типа: "Я всю жизнь плутал по закаулкам судьбы и наконец достиг вершины, на которой царите Вы... Моё сердце у Ваших ног..." одна за другой рождались в его голове. В это время жена рассказывала ему, что у них не работает смывной бачок, и надо бы пригласить соседа Петю, который может починить всё. При словах "надо бы пригласить соседа" Юрий Львович на миг вернулся в реальность.
- Зачем нам надо приглашать соседа?
- Смывной бачок починить.
- А... Да, неудобно всё время смывать ведром. Пригласи.
- А ты? Может ты сам пригласишь?
- Я? Нет, дорогая, мне не до унитаза. Завтра я уезжаю в командировку на три дня. Ты уж сама.
Три дня командировки пролетели, как в сказке. У неё были серые глаза, и он сказал:
- Ваши глаза, как магнит, притягивают меня к Вам.
Она спросила:
- Вы у нас в командировке? На сколько?
- На три дня.
- Хорошо, - сказала она,- встречаться будем у меня, я не люблю гостиничные номера. Но встречи со мной недёшевы.
- Сколько? - машинально спросил Юрий Львович.
Она назвала сумму, которой он располагал, и которую планировал потратить на это приключение. Его слегка покоробил её тон и циничность, с которыми она быстро решила организационные вопросы предстоящей любви. Но что поделаешь, такие теперь нравы.
Три дня пролетели в любви и ласке. Она умело удовлетворяла его прихотям. Он дарил ей цветы и, приготовленные заранее, подарки. Оговоренную сумму она забрала у него в первый же день, поэтому прощание было естественным. Он обещал её помнить и в следующий приезд быть у её ног, на что она ответила:
- Хорошо, если я буду свободна.
Так они расстались. Юрий Львович приехал в аэропорт и узнал, что его рейс задерживается по метеоусловиям Москвы.
- Интересно, что там в Москве? Туман что ли?
Он знал, что жена сегодня на дневном дежурстве, дома будет только в девять вечера. На работу он ей не звонил, или звонил в экстренных случаях. Поэтому он спокойно бродил по скверику около аэропорта, где было хорошо слышно, что объявляет диктор аэровокзала, и мысленно проживал прошедшие три дня, проведённые в объятьях сероглазой прелестницы.
Обычно он любил баловать своих женщин: водил их в рестораны, заказывал самые дорогие вина, блюда, музыку. Делал дорогие подарки: платья, туфли, духи. Для них он был мужчина - праздник, поэтому в следующий раз они всегда были ему рады, ждали его, и это было искренно.
В этот раз всё было по-другому. Когда вечером Юрий Львович пришёл к новой знакомой с цветами, шампанским и фруктами, она сказала, что ничего этого в следующий раз не надо, всё входит в оговоренную сумму, и деньги потребовала вперёд. Он суетливо распихал куда-то цветы и прочие покупки, отсчитал деньги. Она пересчитала их и отнесла в другую комнату. После чего восхитилась букетом, поставила его в вазу. Помогла ему раздеться, усадила за уже сервированный стол, ухаживала за ним, как за персидским шейхом. После шампанского и двух рюмок коньяка неприятный осадок от встречи испарился, и дальше всё было как в прекрасном эротическом романе. Но вот сейчас воспоминания об этих первых минутах опять неприятно задели его самолюбие. Он вдруг понял, что, если раньше подарками и обхождением он завоёвывал любовь женщин, то в этот раз просто купил её за деньги. И он совсем не был уверен в том, что в свой следующий приезд, а ездить в Нежск придётся и не раз, так как он договорился о долгосрочном сотрудничестве с местным комбинатом и вёз на подпись договор, его Сероглазая Колдунья, как мысленно называл он её, будет свободна и примет его в свои объятья.
Время шло, а посадку на рейс всё не объявляли, через каждый час откладывая её на три часа. В девять часов вечера Юрий Львович позвонил домой, но к телефону никто не подошёл.
- Задерживается, - проворчал Юрий Львович, - хотя знает, что я сегодня возвращаюсь и должен уже быть дома.
В десять часов он позвонил снова, и опять никто не подошёл к телефону.
- Может на ночное дежурство оставили, - подумал Юрий Львович и позвонил жене на мобильный телефон. Телефон был выключен.
- Что же такое? - уже занервничал Юрий Львович. - Где она может быть?
Ни в одиннадцать, ни в двенадцать ночи телефоны не отвечали.
- Кому ещё позвонить, узнать, что там происходит? Позвоню соседке, бабе Тоне. Она, старая, по всей ночи телевизор смотрит, говорит - бессонница, и мобильник у неё всегда под рукой.
Баба Тоня, как верный страж, сразу же откликнулась на звонок, пожаловалась, что у неё сломался телевизор, а про жену сказала, что видела, как она с соседом Петей заходила к себе домой, и больше с тех пор она её не видела.
- С соседом? С Петей? А что ему у нас надо? Может он всегда к ней заходит, когда меня дома нет?
Петя был высокий, широкоплечий русский богатырь с большими голубыми глазами и пышной шевелюрой русых волос. У него была своя автомастерская, где кроме него работали ещё два его друга. В доме Петя слыл мастером на все руки, и соседи всегда звали только его, когда в квартире что-то ломалось. Он никому не отказывал, чинил хорошо, аккуратно и надолго. Деньги брал только за купленные запчасти. Он и жена Юрия Львовича, Лена, выросли в одном доме, знали друг друга с детства, только Петя был моложе Лены на шесть лет. и в общих юношеских компаниях они не встречались, общение было просто соседское.
- А вдруг они уже давно встречаются и только при мне делают вид, что просто соседи!
Он снова и снова звонил жене то домой, то на мобильный, но она не отвечала.
- Наверное она позвонила в аэропорт, узнала, что мой рейс задерживается и решила продолжить любовную встречу. Телефон выключила. Или... Нет, к Пете ушла. А жена его где? С детьми на дачу уехала. Точно, я же сам видел, как он верхний багажник нагрузил, посадил в машину свою мать, жену, детей и повёз их на дачу. Их отвёз, а сам с моей женой! Вот ведь змея! Со мной всё:"Юрочка, солнышко, люблю", а сама без меня Петю ласкает!
Он представил, как они, его жена и Петя, вошли в ЕГО квартиру и, страстно целуясь и раздевая друг друга, прошли в ЕГО спальню и на ЕГО супружеской кровати предались любовным утехам. Он представлял, как Петя нежно целует обнажённое тело его жены, проникает в неё и совершает с ней то. что может делать только он, её законный муж! А она? Он представлял, как она трепещет под ласками Пети, целуя и лаская его тоже.
- Какая мерзость! - глаза Юрия Львовича налились кровью, кулаки сжались. Он нисколько не сомневался, что там всё именно так и происходит.
- Как? Как она может? Она же замужняя женщина! - вопрошал Юрий Львович неизвестно кого и вдруг услышал ответ:
- Но ты ведь тоже женат, а это не мешает тебе любить других женщин.
- Я - другое дело! - машинально ответил Юрий Львович и оглянулся, чтобы узнать, с кем это он разговаривает. Рядом с ним сидела неприглядного вида старушка с палочкой в руке.
- Ты кто? - спросил Юрий Львович.
- Я - Совесть твоя, - ответила старушка.
- Совесть? - удивился Юрий Львович, - Я и не знал, что ты у меня есть.
- Совесть у всех есть, только не все на неё внимание обращают, как ты на меня.
- А что это ты такая старая, я вроде ещё молодой?
- С тобой состаришься, - горько вздохнула Совесть. - Ты же врёшь всем на каждом шагу: жене, начальнику, сослуживцам, любовницам. Как я не пыталась тебя урезонить, ты на меня никакого внимания не обращаешь. Вот и старею я раньше времени. Глядишь, и умру совсем. А человек без Совести, что машина без тормозов, долго не пробегает. Я умру, тогда и тебе не долго жить останется.
Тут репродуктор аэровокзала оповестил о том, что совершил посадку самолёт из Москвы, и сразу же была объявлена регистрация на рейс, которым должен улетать Юрий Львович. Он вскочил со скамейки.
- Ну, мне пора, - обратился он к старушке и очень удивился, когда никого не увидел на скамейке.
- Привиделось... Заснул что ли? - пробормотал Юрий Львович и заспешил в аэропорт на регистрацию.
В самолёте Юрий Львович посмотрел на часы - шесть тридцать утра. Лететь три часа. К одиннадцати, с учётом на московские пробки, он доберётся до дома.
- На работу сегодня не пойду. - Решил Юрий Львович и устало закрыл глаза.
Воображение тут же стало подсовывать ему разные варианты измены его жены с соседом Петей.
Вот Петя ремонтирует смывной бачок, а жена в это время накрывает на кухне стол: шампанское, коньяк, деликатесы разные, фрукты...
- Это же тебе твоя Сероглазая Волчица такой стол сервировала, - не выдержала Совесть.
- Ой, Совесть, молчи, все женщины одинаковые!
Он опять поддался Воображению, представил, как они пьют шампанское, жена садится Пете на колени...
- Это же ты так в прошлой командировке с Синеглазой Куколкой развлекался, - настойчиво возвращала его в реальность Совесть.
- Ну и что, и они так могут!
- Про других ты ничего знать не можешь, всех по себе ровняешь...
А Воображение уже рисовало постельные сцены одну эротичнее другой. Юрий Львович аж заскрипел зубами от злости. И тут сосед слева толкнул его локтем. Юрий Львович открыл глаза и посмотрел на соседа вопросительно:
- Что? Что случилось?
-Да, Вы всё стонете, а теперь вот зубами скрипите, я подумал, может с сердцем плохо?
- С сердцем? Да, с сердцем плохо. Но я дотяну до Москвы. - Он опять закрыл глаза. Сосед то и дело с тревогой посматривал на него.
- Ну, что ты человека напугал? С сердцем у него плохо! Это не сердце, это Душа твоя в грязи жить устала, вот и напустила на тебя Ревность жгучую, может хоть так образумишься, Похотливый Кузнечик.
- Кто?!
- Кузнечик, говорю, похотливый. Скачешь с женщины на женщину без остановки, а свою жену не видишь и не слышишь. Детей и то не нажил! Так, Перекати Поле! Умрёшь, и ничего от тебя не останется!
- Что ты всё обзываешься, да про смерть каркаешь?
- А как ещё с тобой разговаривать?! Я всю жизнь с тобой поговорить пыталась хорошими словами, а ты не слышал, будто и нет у тебя Совести вовсе. А я вот есть! И всегда была с тобой! Раньше у тебя ещё и Стыд был, но это в детстве, да в школьные годы, а потом ты так себя вести стал: зачёты - экзамены за деньги сдавал, молоденьких девочек портил и бросал, подворовывал...
- Что?! Когда это я воровал?
- А в студенческой столовой пока по раздаче к кассе движешься, то стакан сметаны съешь, то сок выпьешь, да пустой стакан там же и оставишь... То колбасу с тарелочек по ломтику с друзьями съедите, а другие потом за всю порцию заплатят...
- Да это разве воровство? Так, озорство, скорее.
- Я и говорю - подворовывал. А Стыд от этого всё уменьшался, уменьшался... А вот когда ты у своего друга идею украл, да за свою выдал, вот тут Стыд тебя и покинул совсем. А без Стыда ты распоясался и меня слушать перестал, и с женой, как с пустым местом обращаешься, совсем её не замечаешь. Вот скажи, когда ты с ней последний раз в ресторане был? В кино? На концерте? Ты хоть в лицо-то её помнишь? Ты же дома либо в телевизор, либо в зеркало на себя любимого смотришь, либо спишь.
- Слушай, замолчи, а? Достала совсем... Как это я жену не помню? Помню, конечно.
Он вспомнил, как впервые увидел её в институте. Это была самая красивая девушка на курсе. Он познакомился с ней и сразу понял, что она не такая, как все, с кем он встречался раньше ради того, чтобы провести ночь. С ней хотелось быть вместе и ночь, и день. Они поженились после первой сессии, а после первого курса она вдруг решила, что хочет быть врачом, забрала документы и поступила в медицинский. Они стали учиться врозь, виделись мало, но успевали бегать друг к другу на вечеринки, часто собирали однокурсников у себя, так как были единственными женатиками на оба курса. Он закончил институт первым и стал работать в хорошей фирме, где местные женщины сразу обратили на него своё внимание и быстро взяли в оборот. Он научился изменять своей жене так, что она об этом и не догадывалась. А потом пошли командировки. которые принесли ему много любовных приключений и новых чувств. Отношения с женой стали обыденными, скучными. Она, окончив институт, работала в больнице по сменам, часто задерживалась на дежурствах, писала диссертацию. О детях в их семье даже разговоров не было. Она умело предохранялась, так что он ни о чём не беспокоился.
- А может она и в больнице на дежурствах мне изменяет? С врачами... С больными...
- Ну, ты, батенька, совсем с ума сошёл! Ты про кого сейчас такую грязь думаешь? Ты про жену свою любимую гадость удумал! Она и в мыслях такого допустить не может, одного тебя, дурака, любит!
- Опять обзываешься! Да и откуда тебе знать про её мысли, если ты не её, а моя Совесть?
- А я с её Совестью под одной крышей живу, когда в командировки с тобой не езжу. Её Совесть чистая, молодая, красивая, не то что я, а ведь мы с ней ровестницы.
- А кто тебе не давал...
- Ты не давал. Столько сраму с тобой приняла! И на работе у тебя всё через взятки, и любовницы в каждом городе. Всех-то ты покупаешь! А что, как деньги кончатся? Как тогда жить будешь?
- С чего бы им кончиться? У меня везде всё нормально оформлено. Документация - не подкопаешься! Так что нищета мне пока не грозит.
- От сумы да от тюрьмы не зарекайся !
- Ну, что ты опять каркаешь!
- Ничего ты не понимаешь. Устала я с тобой. - И Совесть замолчала.
Юрий Львович открыл глаза. По проходу между рядами самолёта красивая стюардесса двигала тележку и предлагала всем пассажирам еду и напитки. Раньше бы Юрий Львович наговорил девушке кучу комплиментов, попробовал бы завести знакомство. Но разговор с Совестью выбил его из колеи, он закрыл глаза и отказался от обеда. Перед глазами снова возник Петя.
- Нет, я убью его, если что...
- Ой, убьёт он! Убивальщик! Лучше посчитай, сколько раз ты должен быть убитым мужьями твоих сотрудниц! Я уж о командировках вообще молчу. - проворчала Совесть.
Юрий Львович вдруг вспомнил, как регулярно занимался любовью с сотрудницей отдела заказов в своём кабинете в то время, когда её муж работал в соседнем кабинете. Это разжигало его страсть. Он представлял, как её муж видит их через стену, крушит её кулаками и вбегает в самый кульминационный момент их любовных утех. Она бросается перед мужем на колени. А он, Юрий Львович, сидя в кресле за своим столом без штанов, указывает им обоим на дверь. Это всегда смешило его. Но сейчас он представил, что этот самый муж мог убить и его, и свою жену, и это не показалось ему смешным.
Самолёт наконец-то совершил посадку в Москве. Голодный и невыспавшийся Юрий Львович под проливным дождём добежал до автобуса, сел в него, устало закрыл глаза и уснул.Он не слышал, как автобус отъехал от аэропорта и направился в Москву. Проливной дождь застилал окна автобуса, по асфальту текли реки воды, и автобус, как морской корабль, рассекал их своими колёсами. Юрий Львович спал до самой Москвы, а когда проснулся и посмотрел в окно, то не сразу понял, проснулся ли он, так как увиденное за окном скорее напоминало сон или кадры из фильма ужасов. Автобус ехал по реке, а на обочинах лежали вывернутые с корнем деревья, покорёженные машины, раздавленные остановки.
_ Что это? Что случилось?
- Ураган вчера был. Вон как деревья повыворачивало. По телевизору говорили, что и Кремлёвские стены от упавших деревьев пострадали.
- А, это опять Вы? - Юрий Львович узнал в собеседнике своего соседа по самолёту.
- Я специально с Вами сел. Вижу - Вам плохо. С сердцем шутить нельзя. А у меня волейдол есть, если надо.
- Не надо. Отпустило уже. А о разрушении домов не сообщали? А то я что-то до жены дозвониться не могу.
- Связь нарушена. И электричества тоже нет, - сообщил сосед
Доехав до своей остановки, Юрий Львович вышел из автобуса и дворами пошёл к дому. Все дворы представляли страшное зрелище. Как будто какая-то огромная рука положила огромные деревья наземь, а они, падая, подмяли под себя машины, детские качели, горки, гаражи-ракушки. Огромные корни, ещё недавно державшие деревья над землёй, теперь беспомощно торчали из земли.
Проходя мимо автосервиса, который теперь напоминал кладбище раздавленных машин, Юрий Львович увидел Петю и подошёл к нему.
- Что тут было-то? - спросил он, поздоровавшись.
- А тебя что, в Москве не было? Жаль. Неслабое зрелище пропустил. Ураган у нас тут случился. За какой-то час Москва в помойку превратилась. Машины мне на ремонт везут, а их только в переплавку сдавать нужно. Но люди все в шоке, им пока этого не объяснишь. Чиним, что можем.
- Петя, а мне жена сказала, ты к нам заходил, - осторожно завёл интересующий его разговор Юрий Львович.
- К вам? - как-будто удивился Петя, но потом, вспомнив, сказал, - А. да, меня жена твоя смывной бачок починить просила. Я даже запчасти купил, да с ураганом этим забыл начисто. Слушай, может ты сам починишь, я расскажу как, а то я теперь отсюда не скоро выберусь.
Он забежал в здание автосервиса, вынес коробочку с запчастями для смывного бачка, рассказал, что и как нужно сделать и снова убежал в сервис, куда его позвали друзья-механики.
Сомнения по-поводу Пети рассеялись, как туман. Но вот жена, почему она не отвечала на звонки?
Наконец-то Юрий Львович добрался до своей квартиры. Открыл дверь ключом. Вошёл. Дома всё было тихо и спокойно. Он прошёл на кухню, там никого не было. В зале тоже никого. Открыл дверь в спальню и увидел, что жена его, Лена, спала прямо на покрывале, не сняв с себя верхней одежды.
- Лена! - позвал он жену.
Она открыла глаза и встрепенулась:
- Ты?! Ну, Слава Богу! Я так боялась, что ураган твой самолёт в воздухе разрушит!
- А ты чего это спишь днём и не разделась? - спросил Юрий Львович.
- Я сутки из больницы не выходила. От урагана столько людей пострадало, не успевали принимать. Рядом с больницей троллейбус с людьми перевернулся, представляешь?
- Представляю. А ты почему на звонки не отвечала?
- В мобильном батарея села, а подзарядное устройство я не брала с собой, не знала, что в ночь работать останусь. Ты волновался? Извини. Мне сегодня в ночь опять, моя смена.
-Ты спи, я тоже эту ночь не спал. Сейчас душ приму и посплю с тобой рядышком.
Он стоял под струями воды, смывающими усталость, тревогу и нервозность прошедшей ночи и думал:
- Как я мог подумать о ней плохо?! Да она же Ангел! А я? Козёл я, а не кузнечик! Прекращать надо с этим Дон Жуанством !
- Правильно говоришь!
- Кто это?
- Это - я, Совесть твоя. Вижу, прочистил тебе ураган мозги.
- Прочистил, с твоей помощью. Пошли чай пить, старушка.
Юрий Львович пил чай и делился своими соображениями с Совестью:
- Теперь всё по другому будет. Работу я поменяю, меня давно Серёга в свою фирму зовёт. Со взятками, любовницами, командировками покончу. А с Ленкой, наконец, детей заведём.
- Ты с кем это разговариваешь? - заходя в кухню, спросила жена.
- А разве я вслух? Это я так, сам с собой.
- И о чём же?
- Да, вот, думаю, - наливая жене чай, произнёс Юрий Львович, - не пора ли нам с тобой о детях подумать?
- О детях?
- О детях.
- А как же работа? Мы же с тобой всё время на работе.
- И это неправильно. Работа для того, чтобы зарабатывать деньги. Деньги для того, чтобы содержать семью. Семья - это муж, жена и дети. Дети - наше продолжение. А где у нас дети? У нас до сих пор нет детей! Пора заводить.
- Ты прав, - улыбаясь сказала Лена, - ты как всегда прав! Будем заводить детей!
- Пей быстрее чай и пойдём.
- Куда?
- Как - куда? Детей заводить. - Он подхватил жену на руки, и они, весело смеясь, удалились в спальню.
- Может всё ещё и наладится, - с улыбкой глядя им вслед и отхлёбывая чай из чашки, произнесла старушка, Совесть Юрия Львовича.
- Может и деток доведётся понянчить, - мечтательно произнесла юная красавица, Совесть Лены, помешивая ложечкой чай в чашке.