Особого пиетета перед людьми в форме я не испытываю, но работников дорожно-патрульной службы откровенно уважаю. Конкретных уродов среди них не больше, чем среди других людей и относиться к ним надо, как к лицам ежедневно исполняющим нелегкие обязанности по регулированию двух российских бед – дураков на дорогах.
Москва осталась за кормой семейного автомобиля часов в семь вечера обычного пятничного дня. Тысячи дачников тащили свои организмы на подмосковные шесть соток, загорать при прополке грядок, кушать подгоревшее мясо, с гордостью называя его шашлыком, и запивать его перебродившей кислятиной, именуемой вином.
Мы ехали на Море. Смывать московский смог и усталость, загорать на тесных и грязных пляжах, есть подгоревшее мясо, именуемое шашлыком, и запивать его кислятиной, именуемой вином. В общем-то разница между дачниками и нами была небольшой, поэтому к пробке на М4 я относился без раздражения, тем более, что был закален пробками столичными.
Автомобиль вел себя идеально, где надо шел на обгон, когда следовало тормозил. Ближе к ночи внутрисалонные лампочки окончательно сморили жену и дочь, мне же мешал уснуть легкий слалом по извилистой дороге и потряхивание при объезде трещин и колдобин.
Геленджик встретил нас в три пополудни следующего дня. Частный сектор, небольшой торг, заселение. Сполоснуть на мойке машину, так чтобы засверкал перламутром кузов, да очистились стекла от налипшей за дальнюю дорогу мошкары, потом море, кабак, море, кабак, море... Черт. Надоело. Драйва нет.
– Слушай, тебе здесь нравится? – спросил я супругу вечером третьего дня.
– Полностью с тобой согласна, надо рвать когти отсюда, пока плесенью не покрылись, – ответила супруга в унисон моим мыслям и пошла договариваться с хозяевами частной гостиницы о возврате денег уплаченных за неделю вперед.
Грузимся, кондиционер на полную, тапку в пол! В девять утра следующего дня – Абрау-Дюрсо. Ящик шампанского в багажник. Одиннадцать утра – Анапа. Дельфинарий? В пень дельфинарий! Час дня – Порт Кавказ. Через пролив – Крым. Становимся в очередь на паром. Три часа дня – таможня.
– Приготовьте багажник к осмотру! – строгий таможенник в кителе. На улице больше сорока градусов жары. Мы из салона машины боимся нос показать, рядом стоит Газель с семейством из пяти человек, уже давно в плавках и купальниках, мокрые от пота и налипшей пыли.
– Это у вас что? Шампанское? Ящик? Положено по два литра на рыло! А вас сколько? Трое? Документы! Младшему нет еще четырех лет! И уже не может жить без бокала шампанского по утрам? Все равно положено шесть литров, а у вас девять! Как вопрос решать будем? Выпейте четыре бутылки и можете ехать! Не хотите пить? Предложите четырехлетнему пассажиру... Вы предлагаете мне!? В качестве искреннего уважения и расположения? Сколько? Одну!? Мне! Одну!? Ладно. Заверните в пакет и отнесите вон туда. Пассажиры – на выход! Вам на пассажирский терминал! Следующий!
– С Т О Й !!! – голос жены с пассажирского терминала. Капотом я уже пересек государственную границу и почти выехал с таможенного терминала.
– Мы никуда не едем! Я забыла свидетельство о рождении дочери! Мне тут статью паяют – о попытке незаконного пересечения государственной границы! – супруга в истерике.
Нет. В истерике я. Думаю, то как я орал на жену, слышали от Сочи до Одессы! О, как я орал... как Бог.
– Как это вы меня не пустите назад! Ехать на Украину, выезжать с таможни, потом заезжать обратно и завтра утречком я буду тут? Товарищ офицер – извините, но вы ошалелиь, если думаете, что я брошу здесь семью! Мне не важно, что вам положено, а что покладено. Я сейчас выброшу ключи от машины в залив и стану у вас здесь на терминале жить всем семейством до тех пор, пока не придет дубликат из дома. Вам это надо, товарищ офицер? Готовы выпустить? Спасибо, господин хороший! Только надо договориться, чтобы три машины стоящие за мной и уже прошедшие таможню сдали задним ходом, чтобы я мог выехать, а потом снова прошли таможню? Вы думаете, они не согласятся? Товарищ офицер, вы плохо меня знаете – согласятся.
Они согласились. У них просто не было выбора. Я просил, угрожал, требовал, взывал к богам, обещал кары и манну небесную... Больше всего сопротивлялся усато-лысый казак на Мерседесе, но в итоге и он сломался после того как я сначала заплакал, а потом пообещал четвертовать его на пару с бультерьером на заднем сиденье. Бультерьер жалобно завыл и казак согласился сдать задом.
– Товарищ офицер... Да, я еще здесь. Вы это... бутылку мне не вернете? Я же не пересекаю границу! Что к вам попало, то пропало? Странно – вон мой пакет стоит, я же вижу. Забирать и катить, и чтобы меня больше не видели? Хорошо, товарищ офицер, вы меня больше никогда не увидите... Что вы, что вы! Как вы могли такое подумать – я ничуть вам не угрожаю... предупреждаю.
Проорав на супругу еще самую малость, и добившись от нее категоричного «Мне неважно с тобой или нет, но мы с дочерью едем домой!» я решил все же отложить поездку до столицы и сделать еще одну попытку отдохнуть. Путь в Абхазию и иную заграницу был для нас закрыт, но рядом было Азовское море на котором мы никогда ранее не были. В шестом часу вечера, станица Голубицкая неподалеку от Темрюка. Вот это да! Мне здесь нравится. Категорически не нравится супруге. Может до Сочи? Прикинул по карте – пятьсот верст. Ерунда – шесть часов дороги, машина - Зверь.
Два часа ночи. До Сочи еще сто километров. От серпантинов в голове сплошной компот. Поселок Лазоревское. Частный сектор.
– Сколько!? Сто долларов за одну комнату? Дайте срочно мне той травы, что вы курили! В это время я больше ничего не найду? Вы плохо меня знаете! Я все найду! А если не найду, то приеду сюда и всех вас достану!
Темно как... в общем ни черта не видно. Гостиница.
– Есть номера? Полгостиницы пустой? Вот как хорошо. Нам повыше и с видом на море!
Разгрузились. Погладил машину по капоту – умница моя, только вот хозяин у тебя непутевый, мотаемся туда-сюда по побережью. Уложили дочь на кровать. Пару пива в баре. На балкон. Посчитал – за один день чуть больше полутора тысяч километров, половина из них по серпантинам.
– Дорогая! Это чего это там на пляже? У меня миражи после серпантинов наверно! Нет. Точно глюки.
– Тогда у меня тоже мираж. На пляже железная дорога! Мама. Это как?
Спустились в бар. Действительно по всему черноморскому побережью от Туапсе до Адлера железная дорога по пляжу. Какой муд... умный человек догадался так сделать? А как отдыхать, где чистый и свежий воздух если тебе на голову сыпется чужое го… богатство и московская сажа из проезжающих поездов? Вот так и отдыхать! Это твоя Родина, сынок.
Однозначно. Оставаться здесь не будем. В Сочи тоже не поедем. На Украину не пустили. В Абхазию тоже не пустят. Елы-палы. В Геленджик? Да ну его. Поехали поищем что-нибудь за Туапсе.
Восемь вечера следующего дня. За кормой машины четыреста километров серпантинов. Глаза – вот вот выскочат из орбит. Успели искупаться в трех поселках, покушать еще в двух, но нигде не нравится. Возвращаемся до поселка Ново-Михайловское – там не понравилось меньше всего. Частный сектор.
– Сколько!? Турбаза Приморская? Это где? В долине? Народу никого, собственная экосистема из-за окружающих гор? Здорово. Поехали!
Собственная экосистема это факт! Стопроцентная влажность, пятьдесят градусов днем и тридцать ночью! Реальные тропики со змеями и прочей экзотикой! В общем, почти Африка.
Выдержали мы там неделю. Больше отдыхать не было сил. Засобирались домой. Тем более, что кончалась наличность а в ближайших поселках банкоматов не было. Их вообще в округе пятисот км не было. Были в Сочи. Были в Ростове. Значит, едем в Ростов! И оттуда домой.
Перевал Джубга – четыре пополудня следующего дня. Купили меда, орехов и прочих сувениров. Ростов – девять вечера. Хороший город. Объехал его раза четыре – очень нравится! Только банкоматов не видать. Точнее видать, но либо в закрытых банках, либо не работают. Считаю наличность. Вытряхиваю и пересчитываю мелочь. До Москвы – больше тысячи км. Денег на шестьсот км. Хоть и неприхотливый у нас автомобиль и бензина кушает мало, но на воде, все же ездить не умеет.
Чего-то не сходится...
Четыре утра – Воронеж. До Москвы – пятьсот километров. Денег нет. Зато есть треть бака бензина. Где-то километров на двести. Черт! В кошельке четыре пластиковых карточки от разных банков, на каждой минимум по сто долларов! Копаюсь под сиденьями и в бардачке. Нахожу пятьдесят рублей – я счастлив, это еще три литра бензина!
– Ваши документы! Откуда едете? Да вижу-вижу... как на море? Отдохнули? Что-то вид у вас уставший... Вы зачем так спешите – скорость превышаете?
– Товарищ младший лейнтинат, отпустите нас пожалуйста. Я не буду вам угрожать, просто предупрежу – если не отпустите, то запомните на всю жизнь! Я вам в кошмарах буду приходить! Не отпустите? Штраф надо заплатить? Смотрите... я вас предупредил. Товарищ лейт... капитан! У меня деньги кончились. Нет, вы не поняли, они не просто кончились, они кончились совсем. Опять вы не поняли всей глубины своего падения! Кончились не только деньги! Кончился бензин! Кончилась еда! Есть двадцать килограмм фруктов и ящик шампанского! Но нет ни крошки хлеба! Товарищ майор. Я хочу кушать! Хочет есть моя жена! Сейчас проснется и захочет еды мой ребенок! А в машине только скорлупа от орехов! Товарищ подполковник, я скоро белочкой стану от этих орехов! Я их всю ночь грызу! Мы купили десять килограмм орехов! И я все сгрыз. Я хочу пить! Хочет пить моя жена...
– Ничем не могу вам помо...
– Не спешите, товарищ полковник! У нас еще полночи впереди, а я вам и десятой части несчастия обрушившегося на вашу голову не рассказал... Сейчас проснется и захочет пить мой ребенок! А в машине только ящик шампанского и литров двадцать вина! Нет, я вина не пил, но его пила моя жена – вы посмотрите на нее! Вы видите эти синие круги под глазами! Вы посмотрите на ребенка! Нет, ребенок не пил. Товарищ генерал-лейтенант! У меня есть четыре пластиковых карты! На них кучи денег. На них миллионы! Чего? Миллионов конечно нет. Но деньги там есть! Я готов дать денег вам, я готов дать денег даже вашей собачке! Я готов дать денег всем вокруг! Но в радиусе трехсот километров нет ни одного банкомата! Теперь вы начали понимать, товарищ генерал-майор... У меня три мобильных телефона! На каждом неограниченный лимит! У меня тысячи знакомых готов помочь в трудную...
– Сколько?
– ...минуту, эмм… Пятьсот!
– Чего! Триста!
– Товарищ генерал! Подождите, я не закончил...
– Хорошо – пятьсот!
– Товарищ младший лейтенант... одну минуточку! Да не пугайтесь вы так! Я совсем скоро уеду. И не говорите что я вас не предупреждал! Товарищ лейтенант, в знак глубокой признательности, в знак уважения к трудностям незнакомых людей, в знак небольшой компенсации за отданные мне деньги... возьмите пожалуйста эту бутылку шампанского из Абрау-Дюрсо. И не смейте меня благодарить! Я от чистого сердца!
– Товарищ младший лейтенант... еще момент! Да-да, совсем скоро я уеду с вашего поста и из вашей жизни! Но позвольте еще одну просьбу! Нет, денег мне больше не надо, спасибо. Выпейте эту бутылку шампанского на новый год! Вместе с любимой женщиной. Загадайте желание. И пусть оно исполнится! И пусть звезды сыпятся на ваши погоны одна за другой и пусть каждая из них будет больше, чем предыдущая! Ведь вы действительно хороший человек... Все-все... Еду. До свидания, товарищ лейтенант. Свидания со мной вам будут сниться в кошмарах? Хорошо – прощайте! Хороших вам снов...
Мы приехали домой, вытащили фрукты и орехи, вино и шампанское, одежду и купальные принадлежности... я с грустью обошел автомобиль, который возил нас так далеко, ни разу не подвел и сам был свидетелем красоты Краснодарья и человечности людей в погонах... погладил пыльный капот, постучал ногой по колесу, взял салфетку и протер фары… прости Железяка, нет у меня сил везти тебя сейчас на мойку.
Прости и спасибо.
Еще раз обошел машину, заглянул в уже пустой багажник. В самом дальнем углу сиротливо лежал пакет, который я оставлял на таможне и потом забрал обратно. Я развернул пакет и с удивлением вытащил бутылку коньяка двадцатипятилетней выдержки. Видимо перепутал и взял чужой пакет.
Ну что ж, есть повод вернуться!