Мандариновый рай

       



       У Катерины были: муж-алкаш и тунеядец, двое сыновей подростков, комната в коммуналке и должность старшего лаборанта в институте. Брак с мужем закончился сразу же после рождения первенца, второго она родила случайно, поздно обнаружила беременность. Не было у Катерины: счастья, любви, внимания, денег и элементарного достатка. Да, впрочем, ей было все равно: какие на ней туфли, как она выглядит, как пробилась седина в ее русых волосах до пояса, что она ест, пьет, есть муж или нет. Будни отличались от выходных только тем, что не нужно было идти на работу. Вот только сынишки смотрели на нее с ожиданием и надеждой на что-то вкусненькое. Катерина замирала от их взглядов и готова была на любой труд, чтобы только увидеть их сияющие мордахи. А тут ей сообщили, что в институте сокращение штатов и она подлежит увольнению.
       
       Вся в слезах она возвращалась домой – в свой ад. Не доходя до квартиры, остановилась у окна и тупо уставилась на тротуар. Из ступора ее вывела соседка – разбитная молодуха, возвращавшаяся с какой-то гулянки. Затащила Катерину к себе домой, поставила на стол бутылку коньяка и две рюмки. Так они просидели часа три. Говорила соседка, а Катерина слушала, что есть подработка за хорошие деньги собирать в Сухуми мандарины. Нужно только билет в одну сторону купить и даже обещала дать Катерине адрес куда ехать.

       Выхода не было. Попросила соседку присмотреть за детьми, взяла билет и через двое суток была в Сухуми. Адрес нашла не сразу. Оказалось, нужно еще проехать два часа автобусом за город. До места добралась к вечеру. Огромный дом стоял окруженный садом из одних мандарин. Катерина стояла и не решалась кого-либо позвать. По двору бродили сухие, черные от солнца и прожитых лет женщины, похрипывали куры и утки, на горячих бревнах валялись коты и по всему двору в мыслимых и немыслимых емкостях лежали мандарины.

       Вышел хозяин – коренастый мужик лет этак под 60, очень некрасивый, спросил что надо, осмотрел с ног до головы Катерину, прикидывая как много она сможет работать, подумал, почесал затылок и, вздохнув согласился дать ей работу.

       - Работай хоть днем, хоть ночью, за каждые 100 кг получишь 10 долларов.

Катерина не могла сообразить много ли это -100 кг., сколько ей времени нужно будет собирать эти килограммы, но 10 долларов невообразимая для нее сумма затмила все и она согласилась.

         Не так это было просто собрать 100 кг мандаринов. Катерина валилась с ног и через два дня у нее поднялась температура от переутомления. Она поняла, что не только работать не сможет, а даже встать. Так и лежала в сторожке посреди сада на огромной кровати, метаясь по ней в жару и периодически впадая в забытье.

       О том, что она не вышла на работу, сообщили Гиви (хозяину) его домочадцы. Он зашел в сторожку, подошел к кровати и наклонился над Катериной. Она спала. На белоснежных щеках горел румянец и все лицо было усыпано капельками пота, полуоткрытый рот с алыми губами, русые волосы выбились из под косынки и разметались по подушке, на покрасневшей шее пульсировала синяя жилка, пышные груди вздымались и опускались в такт ее учащенному дыханию, мокрая рубаха прилипла к животу, обнажая всю ее наготу.

        Гиви давно не видел такой красоты, а если и видел, то уже забыл. Он протянул свою черную от земли, натруженную руку к Катерине, чтобы накрыть ее наготу и не удержался.. Прикоснулся к волосам, к горячему лбу, едва коснулся упругого плеча, а потом опустил руку на грудь. И все. Все полетело в тартарары, все провалилось и исчезло, закрутилось и захлебнулось. Гиви целовал эту женщину с такой страстью, его руки скользили по горячему телу вверх и вниз, вверх и вниз и никакая сила не смогла бы его оторвать от нее в этот миг. Животная невероятная страсть охватила его, он почти задыхался от желания и вдруг почувствовал ответ на свои ласки. Когда обессилев они наконец оторвались друг от друга, мир стал для них совершенно иным.

       Все прожитые 40 лет жизни, пронеслись перед глазами Катерины, но никогда в жизни ей не было так хорошо, никогда никто не целовал ее с такой страстью и не дал почувствовать, как она желанна, не заботился о том, чтобы и она достигла вершины наслаждения.
       Гиви даже не предполагал, что женщина может быть такой активной, нежной и целомудренной одновременно.

       На следующее утро, едва открыв глаза, Катерина увидела на столе: молоко, сыр, лепешку и кувшин вина. На самом краю стола лежал цветок календулы, на стуле лежала ее выстиранная и выглаженная одежда. Катерина решила, что это намек на прощальный завтрак, глубоко вздохнула, и уже представила, как она вернется домой без денег... Открылась дверь и вошел Гиви. Теперь Катерине он уже не казался таким некрасивым, она даже слегка задохнулась от волнения, не смогла выдержать пристального взгляда и опустила голову. Гиви подошел, потрогал ее лоб шершавыми пальцами, долго смотрел в глаза, на полуоткрытый рот, наклонился и очень нежно прикоснулся горячими губами к ее губам.
       
       - Работать ты больше не будешь. Я заплачу тебе за месяц работы, прошу, только не уезжай, останься.

       Катерина осталась. Работала до обеда, потом спускалась к морю, плавала, спала в своем сарайчике, а когда темнело, трепетала от ожидания и желания. Так пролетели две недели. Катерине нужно было возвращаться, а как не хотелось этого ни ей, ни Гиви. Увы. Завтра она уезжает. Гиви пришел, как обычно вечером с охапкой цветов и корзиной мандаринов, сел напротив Катерины , протянул 500 долларов и голосом не требующим возражений произнес:

       - Это твоим детям. Я буду высылать тебе деньги каждый месяц и буду ждать тебя здесь всегда – весной и летом, зимой и осенью. Ты никогда не пожалеешь о том, что приехала сюда.

       Катерина медленно поднялась, взяла букет и обрывая цветы разбросала их по кровати, затем так же медленно рассыпала по полу корзину мандаринов, подошла к Гиви, взяла его руку и приложила к своему сердцу, не отрывая своих глаз от его снимала одежду с него и себя. Запах раздавленных мандарин и цветов календулы наполнил дивным ароматом маленькую каморку на краю грузинского села в самом центре мандаринового Рая.
       



       Зина Ермакова

       Дюссельдорф 08.2008г.