Обидная это история, но закончилась она хорошо. А было так.
Одна маленькая девочка была непослушная да ещё иногда плохие слова говорила. Гуляла она однажды с папой и мамой. Погуляли, время было домой возвращаться, но девочка закапризничала. Папа с мамой уходить собираются, зовут, а дочка не идёт. И ладно бы только капризничала, а то и гадости взялась говорить. Злая сделалась, нехорошая и такие слова сказала, после которых уже и вороны каркать перестали. Рассердилась очень — она играть хочет, а ей не дают. Девочка считала, что всё должно быть, как она хочет. А начав капризничать, она ещё и никогда не могла останавливаться. Но в тот день она даже себя превзошла!
Вот только девочка не знала, что гадости говорить очень и очень опасно. Иногда это как бы и ничего, но тут всё пошло не так! Стоит она, как каменная, отвернулась и ни с места, похолодела только. Потому что слово «гадость» от слова гад — значит что-то такое, что ползает и холодное. Папа с мамой всё дальше и дальше уходят, а девочка и смотреть им вслед не хочет. «Ну и что, — думает, — пусть сами возвращаются и забирают меня». Но папе с мамой слова эти совсем не понравились, они тоже обиделись, идут и не оборачиваются.
Тут такое началось! Сначала у девочки ножки холодные стали, потом ручки, потом уже такая холодная стала, что себя не чувствует, но стоит! Ей бы папу догнать, чтобы он её на ручки взял, всё бы и ничего — так нет, вредность не даёт. Уж совсем окоченела, но всё равно на своём стоит: «Ну и пусть, простужусь — сами лечить меня будут».
А дело было в другом.
Стала девочка гадкая, некрасивая и покрылась вся какой-то противной кожей, неприятно даже. Не знаю уж как, но такое случается с теми, кто родителей не слушается. Правда, как сделалась она такая, ей уже не очень холодно стало. Улеглась она под кустиком и калачиком свернулась.
Люди мимо шли, испугались и закричали:
— Ой, что там такое!
Стали показывать в её сторону, чтобы никто туда не ходил, но мальчишки, которые хулиганы-противные, туда назло побежали, а как её увидели, дразнить взялись и камнями бросаться. Девочка испугалась — да уж поздно! Как назад всё воротить не знает. Вот так-то. Одно дело, когда внутри мысль нехорошая смущает — подумать можно и исправиться, никто и не узнает. Но другое дело, когда слово сказано!
Спохватилась девочка — хочет маму позвать, ротик открывает, а у неё ничего не выходит, только язычок раздвоенный показывается. Даже плакать не получается! Хотела догнать — мальчишки не дают. Тут только девочка поняла, что произошло что-то непоправимое. Очень ей страшно стало. Бросилась она от мальчишек прочь, а они только того и ждали — погнались! С ними и собаки уже злые-бездомные откуда-то взялись. Лают, зубы скалят, укусить пытаются. Шум поднялся ужасный!
Трудно сказать, чем бы это закончилось, но шёл какой-то человек, увидел такое безобразие, пристыдил всю свору, ещё и прогнал. К девочке наклонился. Пожалел. Узнала девочка в этом человеке своего папу. Обрадовалась. А папа узнать её уже не смог и дальше поспешил. Еще бы, где тут узнаешь, когда такие перемены. Вот ведь беда!
Бросилась девочка за папой, а он быстро идёт и не успевает она за ним. Девочка уж из последних сил выбивается, а папа того гляди из виду скроется. Хорошо ещё он шёл и во все места заглядывал, потому что девочку искал. Слышал он, пищит что-то в траве, оборачивался, да не признавал и дальше шёл. А когда из сил выбился и присел отдохнуть, она уж сама на коленки к нему забралась. Тепло — это ведь очень нужная вещь, особенно всем маленьким. Стал папа с ней разговаривать и гладить. А она прижалась к нему и взялась слушать, как никогда не слушала.
Долго они сидели. И чувствует девочка, что отогреваться начала. Видно не всё плохо было, где-то глубоко внутри девочка ведь хорошая оставалась. А папа про беду свою рассказывал, про то, как он доченьку свою любит и за неё боится. Огорчался очень, что чересчур строг был с девочкой, и девочка его тоже жалела.
Только всё хорошо стало. Сказал папа случайно те самые волшебные слова, которые сказать надо было. Тихое чудо произошло. Вернулся к девочке его родной, прежний облик. Нет, лучше прежнего стала! Вот радость-то. С тех пор они всегда хорошо разговаривают. А какие именно слова были, я не знаю. Вы, если надо будет — сами поищите. Одно скажу: слова эти ласковые. Это не всегда чудо, но это совсем не мало.