(Начало Повести: http://proza.ru/2008/01/27/182)
53 Великая Отечественная
Вертолет улетел. Мы с генералом зашли в хату. Захмелевший дед Иван и Марк стояли у застеленной широкой кровати. И дед со "шмайсером" в руках что-то показывал на нем капитан-лейтенанту. Остальные сидели за столом.
И вдруг Алексей Петрович, подскочив резко к ним, рывком поднял автомат вверх. Как тогда, в июле сорок третьего...
А тогда, в сорок третьем...
Старший лейтенант Аксенов Алексей Петрович, бывший учитель немецкого языка в одной из средних школ Челябинской области, пригнул с парашютом в наступающий рассвет над оккупированной территорией Белоруссии. По расчетам штурмана экипажа, выбросившего его, он должен был приземлиться на поле среди леса.
Это было чудо, а может быть высокая квалификация штурмана виной этому, но это так и произошло.
. Из воспоминаний генерала Аксенова.
Гул самолета постепенно стих, никого не потревожив. Я падал в утренний туман над землей. Сгруппировавшись, с волнением, стал ждать земли. Она появилась внезапно в разрыве тумана над полем спелой пшеницы. Мне повезло – приземление было удачным.
- Слава Богу...- мысленно произнес, поднимаясь.
Прислушался. Ничто не нарушало утреннего покоя тумана. Положив автомат на землю, быстро собрал парашют, отрезал две стропы и положил их в прорезиненный мешок со своим багажом. Определившись, пошел в сторону укрытого туманом леса. Я хорошо изучил по карте этот район и, поглядывая на компас, минут через тридцать увидел, темнеющую сквозь туман, опушку леса.
Упрямо стал продираться сквозь влажные кусты орешника. По моим расчетам здесь где-то должна быть река. Кончился орешник, лес стал редеть и передо мной разлегся в легкой туманной дымке некошеный луг в цветочном великолепии. В одном месте лес своим каменистым берегом наклонился над рекой.
Развернув портативную радиостанцию, послал короткий условный сигнал, обозначающий
начало операции. После этого ножом десантника зарыл под березой на опушке радиостанцию.
На этом обрывчике быстро разделся и, сложив одежду и оружие в свой мешок, связав стропой в крепкий узел парашют, вошел медленно в воду. Свежесть реки охладила разгоряченное тело. Быстрое течение подхватило и понесло меня вдоль высокого правого берега. Парашют, постепенно намокая, стал всё больше погружаться, и я его отпустил. Туман над рекой медленно рассеивался.
Левый пойменный берег сужался, лес приблизился к воде. Удерживаемый мешком, как поплавком, подплыл к берегу. Выбравшись из воды поближе к деревьям, быстро углубился в лес. Где-то поднималось солнце, но здесь было еще темно, низкий туман спал на деревьях и кустах. Было зябко, и я поспешно оделся. Повесив "шмайсер" на грудь и засунув малокалиберный пистолет за пояс, закинув мешок за спину, в ускоренном темпе, почти бегом, удалился с этого места.
Где-то здесь, в этих Белорусских лесах находился партизанский отряд товарища Лесного. И первым моим заданием было установление связи с ним. В течение двух месяцев я изучал карты и аэрофотосъемки этого района, запоминая их почти наизусть. Но все равно это был поиск иголки в стогу сена. После неудачной операции на одной небольшой железнодорожной станции отряд ушел в леса, и связи с ним не было.
Для начала мне было необходимо попасть на эту железнодорожную станцию и найти там связного по кличке "Чалый". Определив свое местонахождение, я понял, что до неё мне понадобится добираться не менее трех - четырех суток.
Я, выросший в сибирской тайге, люблю лес, в нем остерегался только встречи с человеком. И здесь, среди деревьев и животного мира, чувствовал себя своим, слившись с этой великолепной природой. После полудня вышел к разбитой грунтовой дороге, идущей от нужной мне станции в областной центр и, сделав привал в кустах недалеко от нее, стал наблюдать за проезжавшим немногочисленным транспортом.
Нечаянно глянув в придорожную канаву, увидел в ней зеленную жилу телефонного кабеля. Разрезав его, затащил оба конца в придорожные кусты и соединил их у подножия толстого дуба. Выждав около часа, взял оба конца в руки стал их соединять и рассоединять. Примерно через полчаса послышался звук мотоцикла. Я рассоединил концы кабеля.
Выглянув из укрытия, увидел медленно едущий по обочине со стороны станции мотоцикл с коляской. За рулем его сидел солдат, другой шел сбоку, придерживая кабель в руке. Я спрятался за толстым стволом дерева, когда он зашел в кусты и наклонился над разрезанным кабелем, ударил пистолетом по голове.
Солдат молча упал у моих ног. Связав ему сзади руки парашютной стропой, привязал к дереву. Из кармана у него вынул телефонную трубку с проводом для прослушивания телефонной линии.
- Was ist los, Нans? (Что случилось, Ганс?) - послышался голос водителя мотоцикла.
-Alles gut! Er ist es! (Всё хорошо! Это оно!) – ответил я, и, выйдя из-за куста, выстрелил из пистолета ему в висок.
Перекинув водителя в коляску, подъехал за кусты к дереву. Открыв багажник, увидел несколько ручных гранат с длинными деревянными ручками, одну воронкообразную противотанковую и две фляги. Одна была с чем-то спиртным, другая с водой. Полил водой на голову сидящему под деревом. Он, открыв глаза, ошалело посмотрел вокруг.
Отвесив ему пару оплёух, сказал:
- Antworten! Schnell! (Отвечать! Быстро!)
- Ja,... ja, - осмысленно глядя на меня, пролепетал он.
Я довольно быстро выяснил, что этот телефонный провод соединяет узел связи железнодорожной станции, где сейчас дежурит его приятель ефрейтор Вилли Краммер, с полицейским участком близлежащего города. Кроме этого получил еще много других интересующих меня данных.
Присев на корточки над разрывом кабеля, подключился при помощи трубки и, копируя берлинский акцент пленного, громко сказал:
- Вилли! Это я,...Ганс... Ну что там у вас?
- Ты чего орешь? Вы нашли повреждение?
- Да...
-Давай скорее связь... Тут гестапо посылает переводчика этим полицейским болванам... Там нормальная дорога для мотоцикла?
- С коляской плохо... и дождь собирается.
- Поговори сам с начальником гестапо, я ему сейчас объясню,... будь на связи...
Разговор прервался. Я, не прекращая прослушивать, соединил оба конца кабеля. В этот момент в трубке послышался голос:
- Алло...
- Господин штурмбанфюрер, здесь ефрейтор Шнитке...- скороговоркой выпалил я.
Над головой ударил громовой раскат.
- Ефрейтор, там действительно плохая дорога?
-Так точно, господин штурмбанфюрер! Но без коляски и без пассажира сзади можно неплохо проехать.
- Спасибо...
- Хайль Гитлер! – сказал я, и отсоединился от линии.
И в этот момент сзади меня тихонько хрустнула ветка. Мороз прошел по коже… Автоматически глянув в застывшие от страха глаза привязанного солдата, определил направление к возникшей опасности. В резком подскоке развернулся лицом к ней...
Передо мной стоял в армейской гимнастерке с красными петлицами подтянутый чернобородый мужчина с немецким автоматом в руках. Решение стрелять к нему пришло несколько с опозданием...
Подбив "шмайсер" вверх, крепко обхватив чернобородого руками, повалил его на землю. Густая автоматная очередь полосонула по пышной кроне могучего дерева, посыпались ветки, листья... Он несколько растерялся. И, пользуясь этим, я тихо сказал слова пароля. Он, помедлив, с удивлением произнес отзыв.
После чего я вскочил на ноги и подал руку лежащему. Но тут же полетел на землю от удара прикладом по голове... Очнувшись, увидел над собой группу партизан, кто-то из них лил на меня воду. Увидев, что я очухался, Лесной подал мне руку и помог встать. Голова гудела и слегка кружилась, подташнивало.
Молча хлопнул по плечу командира отряда и, показав кулак всем остальным, пошатываясь, подошел к телефонной линии и опять подсоединил трубку. Послышался голос ефрейтора Краммера:
- Алло! Пан шуцман, будит говорил гер штурмбанфюрер...
Ему с большой почтительностью ответил сиплый голос:
-Я,... я... Яволь!
В трубке голос гестаповца, с переводом того же Вилли, сообщил начальнику полиции, что ему посылается на мотоцикле переводчик унтер-офицер Эрнст Кумпель. Он имеет награды от фюрера. Он будет помогать в борьбе с бандитами. Унтер-офицер Кумпель сейчас будет говорить.
- Пан начальник!
- Слушаю, пан переводчик.
- Я не только переводчик... Я – унтер-офицер армии фюрера...
- Слушаюсь, пан унтер-офицер!
- По приказу германского командования вы должны к утру очистить помещение от всех арестованных.
- Но мы еще не всех допросили...
- Это неважно уже. Ликвидируйте всех. Я скоро буду у вас.
Пошел теплый летний дождь. Кто-то набросил на меня плащ. Я отключил трубку и рассказал Лесному суть переговоров.
- Там несколько наших и... моя жена... Остальные далеко отсюда, здесь нас только шесть. Пришли разведать. Отряд будет завтра к вечеру.
продолж. http://proza.ru/2008/08/19/277