Наступил август – в здешних местах один из самых жарких и напряжённых месяцев лета. Для большинства семей пришла пора сбора урожая на дачах, время, когда кухни в квартирах превращаются в некие мини-фабрики по переработке овощей и фруктов и заготовки их на зиму. Порой нелегко выкроить даже часок для того, чтобы заняться ещё чем-нибудь. Но, тем не менее, всегда находятся неотложные дела, ради которых, увы, приходится бросить всё и поторопиться, например, расплатиться по долгам.
Вторник. Несмотря на то, что кассы в домоуправлении открываются в 10, уже в половине десятого очередь, выстроившаяся в узком длинном коридоре перед заветной, пока ещё закрытой дверью, собралась весьма внушительная. По крайней мере, я в ней оказалась восемнадцатой. Коридор глухой, без окон, поэтому через пятнадцать минут пребывания в нём столь большого скопления людей стало жарко от разгорячённых тел. Духота стала затруднять дыхание. В такой обстановке всегда кажется, что очередь движется на удивление медленно. Да и присесть, чтобы не подпирать стены, которые моментально становились влажными от пота, выступавшего на оголённых плечах и руках, было негде, так как стулья, даже если бы таковые нашлись, поставить было бы просто негде.
В большую просторную комнату, где собственно находились кассы, разрешали проходить дозировано – по четыре человека, не более, аргументируя это тем, что скопление людей внутри, с их громкими разговорами станет отвлекать кассиров от работы, требовавшей максимума сосредоточенности и внимания.
В коридоре, и вправду, было достаточно шумно. Кто-то живо обсуждал городские новости. Случайно встретившиеся в очереди знакомые делились впечатлениями о проведённых на рыбалке выходных днях. Пенсионеры по-стариковски роптали на растущие в магазинах цены, а заодно на то, что надоели бесконечные очереди, в которых приходится простаивать часами, куда ни пойди – хоть в сбербанк, хоть в пенсионный фонд, хоть к врачу в поликлинику.
Поскольку очередь стояла по обе стороны коридора, выходившим из кассы приходилось, чуть ли не боком, протискиваться к выходу из ДУ. Может, поэтому я и обратила особое внимание на мужчину, который легко, никого не задевая, несколько раз прошёл вдоль всего длинного коридора, то исчезая за дверью комнаты, то вновь из неё появляясь. Он был молодцеват, хорошо одет, и, если бы я не разглядела его столь внимательно, то наверняка бы не вспомнила, что на нём не было костюма. Тут невольно поймала себя на мысли о том, что мужчины подобного стереотипа непременно должны носить дорогой костюм, как обязательный атрибут преуспевающего человека. Тот факт, что он как-то по-хозяйски, размашисто открывал и закрывал двери кассы, вверенным шагом, быстро шёл в другой конец коридора, где, мне помнится, находился кабинет начальника ДУ, заставил меня предположить, что представительный мужчина – это новый руководитель домоуправления. Когда же, в очередной раз, выйдя из комнаты, где располагались кассы, он обратился к людям, продолжавшим стоять в очереди, я окончательно уверилась в том, что не ошиблась, и перед нами сам хозяин учреждения.
-Граждане, пройдите внутрь,- предложил он, распахнув перед нами дверь. - Там просторно, работает кондиционер, зачем здесь толпиться, не пойму. Почему вы себя так не уважаете?
Толпа медленно направилась к распахнутой настежь двери. В это время кто-то из конца очереди робко и тихо произнёс:
- Но нам не разрешили проходить внутрь всей толпой.
- Интересно знать, кто же это вам не разрешил? – услышали мы голос мужчины, которого я приняла за начальника, доносившийся уже из внутреннего помещения, заполнившегося людьми.
- Ну, мы не разрешили,- прозвучало из-за стекла,- а Вы, собственно, кто такой, чтобы здесь командовать?- поддержала первого кассира вторая женщина, до этого безразлично смотревшая на дисплей компьютера.
И тут я буквально опешила, услышав в ответ:
- Я заместитель мэра нашего города.
Затем он представился, назвав полностью имя, отчество и фамилию, чтобы не у кого не возникло и сомнения в том, что перед нами не самозванец, а самый настоящий заместитель главы города.
По толпе, словно лёгкий ветерок, пролетел шумок изумления.
Кассиры, тем не менее, ещё раз потребовали, чтобы очередь вернулась в коридор. Часть толпы уже, было, попятилась. Но в это время только что представившийся нам заместитель мэра встал в проёме двери, и вновь повторил вопрос, с которого начал своё общение с нами:
- Почему вы себя так не уважаете?
Затем, словно решив поставить финальную точку, он отреагировал на недовольства, продолжавшие доноситься из-за стекла:
- Вот что я хочу вам сказать, уважаемые работники домоуправления – вам следует хорошо запомнить, что вы должны обеспечить в первую очередь максимум удобств для граждан нашего города, а не для себя. Вы обязаны позаботиться о том, чтобы люди не ждали в душном, плохо проветриваемом коридоре. И эта комната, кстати, тоже плохо оборудована. В ней следует поставить стулья вдоль стен, чтобы пришедшие платить за квартиру могли хотя бы сидя ожидать своей очереди.
В помещении, где располагались кассы, мгновенно повисла тишина. Люди молча подходили к окошкам, также молча рассчитывались по платежам, и, не проронив ни слова, исчезали за дверью. А мне тогда подумалось: наверняка каждый пытается ответить себе на поставленный заместителем мэра вопрос – почему мы себя не уважаем, а, поскольку ответа на поверхности не находит, пребывает в молчаливом раздумье.
Уже вернувшись домой и оказавшись наедине со своими мыслями, я подумала, что нашла для себя вполне удобоваримый ответ. Думается, потому народ и не роптал, и не требовал, чтобы его впустили в просторное, прохладное помещение, что не хотел терять к себе уважения. Наверняка люди были уверены, начни они чего-нибудь требовать, обязательно придётся ввязаться в разборки с кассирами, которым, как говорится, пальца в рот не клади – уж это-то каждый из собственного опыта знал наверняка.
На мой взгляд, любая из сторон, участвующих в склоке, не зависимо от того, кто прав, кто виноват, не заслуживает к себе уважительного отношения.
Другое дело, если с возражениями против нелепых и ущемляющих права граждан выступит лицо официальное. С ним вряд ли станут спорить. Он априори неуязвим даже для тех, для кого давно стало неписаной нормой общаться с людьми, стоящими по ту сторону стекла, по меньшей мере, неуважительно.
И всё-таки, наверное, стоит сказать спасибо человеку, напомнившему нам всем, что и мы заслуживаем уважения. Так, глядишь, наступит время, когда об этом вспомнят и другие люди, почему-то забывшие о том, что и мы, как и они являемся равноправными гражданами России.