Раздался выстрел. Мы погибли…
Как еще оттолкнуть от себя человека? Сказать ему, что бы уходил навсегда. Физически это возможно, но человек не сможет вырвать вас из сердца. Он может запрещать себе вспоминать, думать о вас, может уничтожить все, что с вами связанно, стереть информационные носители, запретить себе даже упоминать имя…но вы все равно будите жить в его сердце…Вы можете встать на колени и просить его забыть, можете кричать или шептать сквозь слезы, умолять, заставлять…но вы тут бессильны…и он тоже…Любить – самый главный дар жизни, который одновременно является ее смыслом.
Эта война началась еще сотни лет назад, и никто не помнит точных дат. Ты любишь войну и оружие, стрельбу, военные действия, историю. Помнишь, то фото, с винтовкой? Она тебе к лицу. Я храню его в своем сердце. Одно из любимых. Та субличность, с оружием в руках, очень ярко характеризует тебя всецело. Мирное время было не долго, у тебя с зимы, у меня не многим позже, но настигла война, обоих и одновременно. Неожиданно так, как всегда со спины и на цыпочках. За что мы воевали? Каждый сам за себя. За свои и чужие чувства, сердца, любовь. Всем известная формулировка – Мы любим тех, кто нас не любит и губим тех, кто любит нас. – очень верные слова. Но с точки зрения психологии, легко объяснимо, даже на войне. Зачем нам на поле боя легкодостижимая цель? Мы можем пристрелить ее завтра. Сегодня настигаем ту, что нас не замечает, в самой высокой башне, под десятью замками. Чем больше сопротивление противника, тем сильнее наш азарт завоевать крепость врага. Могут пройти годы, проведенные на этом поле битвы. В конце концов, однажды, вы завоюете крепость, захватите врага, а окажется, что на нем одежды вашей страны, вашей армии. Это захваченный пленник из соседней роты. Спасти друга – это замечательно. Но у истинного солдата наступает полнейшее разочарование, от того, что враг его обманул, подсунув муляж. Враг так и не побежден.
А, теперь, посмотрим глазами врага. Чем сильнее на него нападают, тем дальше он отступает, тем продуманнее стратегии и жестче тактики. Стратегия и тактика. Очень легкий вопрос, на котором я завалила экзамен.
Я о любви сейчас говорю тебе. О своей, о твоей, о чужой.
Наша война длится уже несколько месяцев и нет ей ни конца ни края. Ты отступаешь, я нападаю, а на мои пятки наступают другие, вражеские племена. Ты включаешь холодный расчет, трезво смотришь на ситуацию, я не вижу ничего в безумной погоне от врагов, за врагом. Мои выстрелы четко мимо, в воздух, потому что я не умею даже держать винтовку, я и близко ее не видела никогда, пока война не началась. А ты меткий стрелок еще в прошлом, снайпер. Но не предпринимаешь шагов к наступлению. Справедлив. Знаешь, что я тебе не конкурент, я слишком слабый противник. Присматриваешься. Возраст дает о себе знать. С годами – умнее, сильнее, рассудительней. Я лечу напролом, на своего врага, без прикрытия.
Но самое главное и важное, ты любишь своего врага, той любовью, которой не должен знать боец, по отношению к противнику. Ты любишь всем сердцем, стук которого, каждый раз, синхронен с моим. Но какая может быть любовь на войне? Мы из разных вражеских армий, мы соперники, даже при том условии, что объединены единой целью, быть вместе.
Ты сильно ранен. До своего лагеря не дойти, ты прекрасно понимаешь, что на долго твоей крови не хватит. Она медленно сочится из раны, окропляя землю. Голос хрипнет, перед глазами темнеет. Лишь одно заставляет тебя еще жить, мое присутствие рядом. Я сильный боец, у меня много сил, их хватит на двоих. Хочу спасти тебя, понимая всю невозможность данного факта – ты ранен смертельно. Нам давно уже пора с поля боя, пора домой, но ты не можешь идти. Я сажусь рядом, обнимаю и говорю, что не брошу тебя. По уставу, меня нужно расстрелять, по жизни, любой бы так сделал. Ты скоро умрешь, так пусть хоть сколько-нибудь я проведу с тобой, в любви. Ты отталкиваешь меня, путая мою любовь с жалость, которая тут не приемлема. Прогоняешь, просишь бросить тебя одного, умирать, прячешься, закрываешь лицо руками, мокрое от слез. Ставишь бронь, которую не пробить пулями. Да я и не умею, ты же знаешь. Ты жалеешь себя, и меня. Боишься причинить мне боль, знаешь, что все равно умрешь, а вторым умирать так трудно. Ты не хочешь для меня этого - трудно. Я готова разделить с тобой даже это. Твои последние минуты со мной. Я кричу – Не отталкивай! Позволь любить тебя! – а ты вырываешь себя из моего сердца, на живую, без уколов и анестезии.
Мы лежим в окопе. Два солдата, из разных армий. Над головой свистят пули, грохочет взрывчатка, земля летит в разные стороны, на наши головы, впереди нас. Одежда порвана в клочья, из твоей раны еще сильнее течет кровь, уже заливая землю вокруг. На секунду, я понимаю, что твое дыхание остановилось, подношу ухо ко рту и не чувствую ничего, кроме ужаса, разрывающего изнутри. При осознании тяжелого мир рушится. Дальше этой окопы мне не уйти. Достаю из кобуры свой пистолет, приставляю к виску. Когда то же я должна научиться стрелять метко. А что же я тут без тебя? У меня и так не было тебя, а теперь и вовсе не будет. Выстрел. Брызги крови на твоем лице тоже. Открываешь глаза. Это проверка была, сколько сможешь без дыхания, под водой, если придется пересекать границу. Твой мозг работает 24 часа в сутки, разрабатывая разные планы. Я очень редко разговариваю и быстро делаю выводы. Да, все проблемы у людей от того, что они не умеют разговаривать и быстротечны в выводах. Четко осознаешь, что по щекам текут слезы. Больно, от того, что второй должна была умереть я, любимая твоя. Тебе больше не кого любить . Лишь мое мертвое. Второй выстрел раздался скоро. Нас больше нет на этой войне. Пора домой. Погибли…