О судьбе

Виктор Горобец
Буфетчица станции Селин Луг Евдокия Павловна Народная в своих не хрупких габаритах скрывала отзывчивость сестры милосердия и охоту до всякой лирики, во что увидевшие её верили с трудом.
Вечерами менестрели пригородных поездов с удовольствием захаживали в станционный буфет, демонстрировали талант и угощались щедростью от Павловны. В дни особого расположения, как правило, отмеченные красным цветом в календаре, хозяйка наделяла творческих студентов, нищих и убогих усиленным пайком и домой. В праздничные дни тучная Евдокия меняла повседневное платье на выходное, наводила косметику и зримо молодела. Внимая мастерству, буфетная царица вечным жестом подпирала щеку, подпевала в такт дребезжащей посуде и таяла на слёзы. Мысли её делались вязкими, подобно кофию для проверяющих и такими же горькими.
«Года, года живу с дорогой, породнилась с ней, не представляю себя – отдельно. С детства под железкой, жизнь прошла по магистралям, с пересвистом маневровых, в системе дорожного общепита со вкусом прелого чая и вокзальных котлет. А где-то, может рядом, совсем другие ценности и вечная весна, от которой щемит в душе и тянет в дали. Чем я хуже прочих? Начинала ведь с чего-то Пугачёва?» Всплакнув от единения с людьми искусства, она умиротворенно подбивала кассу, сдавала смену, и шла в тихой мечтательности домой, где без скандала с выпивохой-мужем молча отправлялась спать, долго для этого ворочаясь…
И грустить ей так оставшуюся жизнь о собственном далёком выборе, толкнувшем в кулинарный и после – на торговую стезю, если бы в один декабрьский день не прознала о готовящемся новогоднем празднике. Концерт планировался в Доме культуры железнодорожников, где объявлялись открытые конкурсы самодеятельности и куда радушно приглашались все…
Истребовав законный отпуск и сдав дела, Евдокия обняла на удачу сейф, освежила песенный репертуар и решительно направила стопы в Дом культуры, где письменным заявлением на участие в концертной программе повергла распорядителя в состояние крайнего изумления.
– Как объявлять?
– Так и объявляй: Евдокия Павловна, мол, Народная…
Шока удалось избежать прямо на сцене, излюбленным лекарством всех конферансье и прочих нервных категорий граждан. Впрочем, конкурсантка и ведущий находились в диаметральных концах весового ряда, и спор не состоялся… Оставшееся время настойчивая буфетчица посвятила выбору фасона платья, тонкостям этикета и работой над движениями. В отношении исполнительского мастерства особо не задумывалась, – тексты знала наизусть, и петь доводилось.
Сыграло ли последнее роковую роль в дебютном выходе Евдокии Павловны, или в случившемся повинен некий совершенно случайный фактор, – неизвестно, а только дело затеянное буфетчицей банальным образом лопнуло. Ещё в ожидании своего часа она извелась до основательной утраты контроля над голосом, потреблением антистрессовых напитков и опорно-двигательным аппаратом. Теплота рампы не грела, напряжение софитов выбило остатки храбрости, а бодрый элегантный ведущий отрезал путь назад и отнял всякую надежду затмить…
Взойдя на сцену и завидев публику, бесстрашная буфетчица умерла, а просто «Евдокия» поняла ошибку. Певица в Народной впала в коматозное состояние и на сцене осталась растерянная женщина в телесах и глупом платье для коктейля с дурацкой алой розой на груди. Такого количества высоких чинов, ей лицезреть не доводилось. Французские костюмы изысканные причёски, белые пятна с пуговицами нетерпеливых начальственных ожидающих глаз привели её в священный трепет, от которого ноги мелко затряслись, а тошнота схватила за могучее горло. Но музыка пошла вовремя, руки сами взялись в замочек, и надо было поспевать. С первых аккордов стала ясна требовательность зала, – уровень присутствующих явно превышал запросы её обычных завсегдатаев. Виляя по тексту, как рефрижератор на товарной горке, вздымая альт к лепному потолку и обрывая его в сопрано, Евдокия Павловна стыдливо раскраснелась, совершенно запаниковала, и в нужном месте, где «выше надоть», ошиблась нотной колеёй и ржаво рявкнула такое, от чего вертлявый заместитель генерального директора нервно дрогнул, отчетливо пукнул и конфузливо бежал, согнувшись вдвое… Могучего телосложения «генерал» не выносил назойливых «мух», подхалимов недолюбливал, так что бегство докучливого заместителя значительно его потешило и привело к отличному настроению. Зал неприятно грохотал голосовыми связками, многие хватались за различные части тела, кто-то бросил яблоко… И только генеральный – сам человек уважающий смелость и азарт, – прочувствованно аплодировал аматору искусства:
– Хо-ро-ша!
Посрамлённая буфетчица из общей какофонии нюанса не заметила и спешно удалилась, «бис» не дожидаясь.
Номер завершал программу, призовой фонд исчерпался, а премия к Новому году требовала куда меньшей компании, – общество засобиралось. Удовлетворённый удавшимся вечером руководитель местного отделения железной дороги жестом подозвал распорядителя торжества, шёпотом на ухо велел вернуть самобытную артистку и выделить поощрительный приз…
* * *
Поздно вечером вдоль тридцать второго пути в сторону Сортировочной, оставляя жидкую цепочку следов, переваливалась одинокая грузная фигура с объёмистой плетёной корзиной. В корзине дёргал носом жирный кроль с тонким голубеньким бантиком – генеральский подарок «за храбрость». Ухали локомотивы, дрожали под декабрьским ветром провода и почтительно замерли, взяв на караул, рёбра железнодорожного моста у самого дома.
Тяжело хлопнула калитка, выпуская одного из мужниных собутыльников, опасливо при виде неё шарахнувшегося, зачуяв хозяйку, лениво тявкнул Будильник, качнулась на крыльце тень.
– Хто там?! – распетушился надравшийся супруг.
– Сейчас… – с угрожающим спокойствием приблизилась Павловна.
Ловко ухватив «хозяина» за ухо, рывком отправила его носом в снег, и погнала спать в летнюю кухню. Вернувшись в сени, Евдокия определила корзину в угол, извлекла оттуда кролика, нашарила впотьмах топор и скрипнула дверью на улицу. Валил густой снег. Крупные мокрые хлопья парашютировали в ядовитом свете деревянного уличного столба. У летней кухни она с каменным лицом отрубила кролику голову, неумело содрала шкурку, и взялась стряпать борщ.
ISBN 966-508-361-9 © Горобец В.В., 2006