Что можно найти в Гималаях. Юридические тонкости клонирования людей и не только. О расизме и праве людей на ветеринарную помощь. Как сделать террориста-смертника. О пользе маленьких криминальных талантов. Неожиданное развитие виртуального флирта. Уютные выселки опасного мира. Клады, как морские полезные ископаемые. Суета вокруг акул и буньипов. О морских фестивалях и запрещенном кино. Методы любительской конспирологии и криптографии. Кое-что о гуманитарной технической помощи.
-------------------
«Хорошим называется полководец, который сражается, когда легко побеждать. Поэтому, когда хороший полководец побеждает, у него не оказывается ни выдающейся победы, ни прославленного имени, ни геройских подвигов. Его победы - результат того, что он не делал ошибок до сражения. Он побеждает уже побежденного. Уметь хорошо сражаться, это занимать такое положение, когда поражение невозможно, и не упускать момента для нанесения поражения противнику. Войско, которое должно победить, ищет сражения лишь после того, как победа обеспечена. Войско, обреченное на поражение, сначала сражается, а потом ищет победы. Тот, кто хорошо сражается, управляет противником и не дает противнику управлять собой. Кто умеет заставить противника самого прийти, тот заманивает его выгодой. Кто умеет не дать противнику самому прийти, тот задерживает его вредом. Свежие силы можно утомить. Сытого можно заставить голодать. Прочно засевшего можно сдвинуть с места». (Сунь Цзы. «Искусство войны»).
…
20 апреля. Лос-Анджелес. Студия NBC. «Рождение предка. Прыжок через миллион лет».
Программа «В мире науки». Ведет Питер Бирбоу.
- В начале я прошу оператора показать, собственно, науку, в лицах. Вот это, так сказать, настоящее науки: доктор Джералд Винсмарт из Калифорнийского Экспериментального Центра Генной Инженерии консорциума Atlinc. А вот это - будущее науки: студенты UC, нашего Калифорнийского университета, стипендиаты фонда Pra-Human Restore, который учрежден консорциумом Atlinc. Они приехали из Ройс-Холл, Сан-Диего, Дэвис, Беркли и Сан-Франциско, поддержать свою команду … Ребята, сделайте, чтобы вас было слышно!
(Вой, топот, хлопки в ладоши, свист, выкрики Wow!!!)
- Я не оговорился на счет команды, потому что президент консорциума Atlinc, Лайон Кортвуд, не только инициировал создания фонда Pra-Human Restore, оказывающего поддержку публичному университету нашего штата, но и участвует в его спортивной жизни. Я имею в виду американский футбол. В нашу студию, как видите, он пришел в футболке с эмблемой университета. Лайон, вы действительно выходили на поле?
Кортвуд, крепкий загорелый мужчина среднего роста, с чуть заметной склонностью к полноте, улыбнулся, демонстрируя безукоризненно белые зубы, и ответил:
- Вы будете смеяться, Питер, но так и есть. Конечно, я играл слабовато, и пару раз мне здорово врезали по ребрам. Моя жена потом сказала, что я азартный псих, но за 20 лет, что мы прожили вместе, она как-то к этому привыкла. В общем, игра была, что надо!
(Аплодисменты, жизнерадостный смех, топот)
Питер Бирбоу дождался, пока шум утихнет, и продолжил:
- А теперь – главная интрига передачи… Сейчас вы видите трех молодых, очаровательных и отчаянно-смелых женщин. Келли Клай, Лэй Форсмен и Санди Рэндолф. 50 дней назад они стали волонтерами в том беспрецедентном эксперименте, которому посвящена наша передача. Поприветствуем их…
(Аплодисменты, выкрики Wow!!!)
- Но все началось раньше, год назад с находки двух смелых парней из международной гималайской горно-спасательной службы, Вот они: Стив Клосбег и Дейв Макконнар. Поприветствуем их тоже…
(Аплодисменты)
- … Кто из вас расскажет? Стив? Тебе слово.
Стив встал и озадаченно почесал в затылке. Видно было, что камера его смущает.
- Ну, работаем мы на южном склоне К-4, где сошла лавина. Там пропали альпинисты-любители, и мы думали, может, их засыпало. У нас был резонансный сканер, это такая полезная штука, которая чует людей и животных под снегом. И она запищала там, где мы вообще не ожидали. Я еще говорю, может, какой сбой? Не должно здесь никого оказаться. А Дейв говорит: давай проверим.
- Да, - подтвердил тот, - я сказал, слышь, Стив, эти любители такие болваны, куда угодно могут залезть. Но мне тоже было странно: этот участок, там даже не снег, а заледеневший наст, который старше вавилонской башни. А сканер показывает, что под ним кто-то есть.
- Короче, - продолжал Стив, - взяли мы лопатки и давай долбить этот чертов наст. Вроде, бред, неоткуда там взяться людям, но сканер-то показывает. И вот, когда зарылись уже по самую шапочку, я увидел руку.
- Ага, - вставил Дейв, - он по этой руке саданул лопатой, а потом только сообразил. Ну, рука как лед. Я и говорю: это, наверное, парень, что пропал в прошлом сезоне. Сорвался с карниза, пробил снеговую пробку и здесь застрял. А Стив говорит: ни черта не парень, а девка. Как он по руке это понял?
- Семейная тайна, - съязвил Стив, - короче, копаем дальше и видим, что-то не так. Эта девка голая, только завернута в кусок медвежьей шкуры. И она здесь уже черт знает сколько лет лежит. Ну, это сразу видно тому, кто разбирается. Я подумал: вдруг это йети, в смысле, снежный человек. Его уже лет сто в горах ищут, а мы… Круто было бы. Ну и связались с базой: у нас, мол, йети.
Дейв хихикнул и добавил:
- А Элиза, ну, дежурная по базе, говорит: вы придурки, чем вы там обдолбались? А Стив ей: сама ты дура темная, тут научное открытие века… Как в воду глядел.
- Верно! - подхватил ведущий, - Это было открытие века. О том, кого нашли спасатели, расскажет доктор Джерри Винсмарт. Вам слово, доктор.
- Существо, найденное во льду К-4, называется Homo erectus. Это предок современного человека, обитавший на Земле два миллиона лет назад. Он окончательно вымер в начале последнего ледникового периода. Ему на смену пришли неандертальцы, а потом – люди современного типа. До сих пор в руки ученых попадали только части скелета этого существа, но теперь мы получили полностью сохранившееся тело, а точнее – два, потому что найденная женская особь была беременна, примерно на четвертом месяце.
- Джерри, а как возник план восстановить живого Homo erectus? – спросил ведущий.
- Ну, вообще-то программа восстановления вымерших видов существует уже 40 лет. За это время был воссоздан бизон, тур, эпиорнис, сумчатый волк, морская корова Стеллера и, наконец, сибирский мамонт. В последнем случае было применено клонирование генного материала, содержащегося в замерзшем теле. Сейчас 6 мамонтят бегают в национальном парке Пайнвуд… Дайте первый ролик на экран.
Идет ролик национального парка. Необычные лохматые хоботные размером с теленка, еще не вполне уверенно дефилируют по лужайке в сосновом лесу, в сопровождении двух сотрудников в форме лесников парка. За невысоким забором – посетители, большинство с детьими. Дети в восторге и их то и дело приходится оттаскивать, чтобы они не пролезли на ту сторону забора.
- Очаровательные создания, - ведущий улыбнулся, - по-моему детям кажется, что это ожившие герои старого любимого мультфильма «Ледниковый период». Доктор, а что вы скажете о динозаврах? Я имею в виду, Майк Крайтон, писатель-фантаст, еще в прошлом веке предсказал, что их тоже восстановят.
- Да, Пит, я читал «Парк юрского периода». Сейчас я попробую объяснить кое-что. Мы научились с помощью молекулярных роботов, т.н. «наноботов», ремонтировать ДНК, то есть генетический материал из замороженных или высушенных клеток. Это примерно то же самое, что починить веревочную лестницу, по которой пару раз случайно проехала газонокосилка. Молекула ДНК под электронным микроскопом действительно похожа на скрученную веревочную лестницу. Так вот, мы научились ремонтировать поврежденную лестницу. Теперь следующий этап. Допустим, веревочную лестницу случайно залили бетоном, а потом все веревки сожрали термиты. У нас остались только дырки в бетоне, и по ним надо сделать новую лестницу, один в один как старая. Это и есть идея Крайтона: ДНК динозавров разрушилась, но можно использовать ее отпечатки в окаменевшей глине. Сейчас ведутся работы в этом направлении. Как все это сделать, в принципе, понятно.
- Значит, у нас есть шанс увидеть живых динозавров?
- Я просто уверен, что мы их увидим.
(Аплодисменты)
- Джерри, давайте вернемся к эректусу, к этому существу, обнаруженному спасателями. Как оно выглядело, было ли оно еще обезьяной или уже человеком?
- С точки зрения биологии, эректусы значительно ближе к нам, чем, например, шимпанзе. Они принадлежат не только к отряду человекообразных, но и к роду Homo. Образно говоря, если шимпанзе – это наши кузены, то эректусы – наши родные братья. Эректусы умели делать простейшие каменные орудия, рубила, в то время как шимпанзе пользуются необработанными камнями. Кроме того, эректусы уже знали огонь, что сразу выделяет их из животного царства.
- Это все очень интересно, док Джерри. А как они выглядели? По находке Стива и Дейва мы уже знаем, что они не были покрыты шерстью, а как они передвигались, общались, ну, в общем, как они делали все то, что отличает нас от обезьян?
- Homo erectus по латыни означает «Человек прямоходящий». Сейчас я покажу, что это значит практически… Дайте второй ролик.
Идет ролик кафе с дансингом. Там веселится пестрая молодежная кампания: разные стили одежды, разные расы, разная речь. Кто-то танцует, кто-то болтается у стойки бара, кто-то сидит за столиками. Камера приближает один из столиков. Сидящая за ним темнокожая девушка с короткой стрижкой, в топике, джинсах и кроссовках, допивает кофе, встает и присоединяется к группе танцующих. Она мало отличается от своих сверстниц. Она чуть ниже среднего роста, и крепко сложена, что, впрочем, совершенно не лишает ее гибкости. Она подвижна, как капелька ртути. Лицо у девушки круглое, с покатым лбом и крупными чертами, в которых как бы смешан китайский, ланкийский и австралийский тип. Большие, очень яркие глаза, кажется, живут своей жизнью и обладают особым магнетизмом, как это бывает у латиноамериканских zambo. Она и танцует, как latino - броско и экспрессивно…
Ролик заканчивается.
- К сожалению, - говорит Винсмарт, - эта девушка умерла более миллиона лет назад.
- Так это была та самая девушка-эректус? – спрашивает ведущий.
- Совершенно верно. То, что вы сейчас видели, это анимированная 3d реконструкция.
- Впечатляет, правда. Я было подумал, что это таитянка или малайка.
- Ничего удивительного. Внутри рода Homo внешние отличия между видами немногим меньше, чем между современными расами людей. Тем не менее, наша девушка - эректус, а не сапиенс, она принадлежит к другому биологическому виду.
- Думаю, наши зрители уже заинтригованы, но еще не знают, о каком эксперименте идет речь. В чем же он состоит?
- Все как в эксперименте с мамонтами, - ответил Джерри, - из клеток замороженного тела homo erectus мы получили генетический материал и реставрировали его ДНК с помощью наноботов. После этого мы взяли у наших девушек-волонтеров по несколько яйцеклеток и поместили в их ядра генетический материал эректуса. Так мы получили зиготы, готовые развиться в эмбрионов эректуса. Мы отследили первые несколько дней эмбрионального развития в пробирке, и, убедившись, что все нормально, пересадили микроскопических эмбрионов в матки. Эта часть эксперимента проведена точно так, как это делается при распространенных сегодня операциях экстракорпорального зачатия.
- То есть, - уточнил ведущий, - это означает, что сейчас Келли, Лэй и Санди беременны маленькими эректусами?
Джерри Винсмарт улыбнулся и утвердительно кивнул.
- Совершенно верно, Питер. Сейчас срок беременности 7 недель, так что…
Келли, элегантная спортивно сложенная мулатка, весело перебила его:
- Так что, можно сказать: мы немножко беременны.
(Смех, топот, аплодисменты)
Питер взмахнул в воздухе руками, успокаивая студентов, и спросил:
- Док Джерри, но ведь это клонирование, не так ли? А клонирование людей, запрещено законом…
- Это клонирование, верно. Но не людей. Закон запрещает клонировать Homo sapiens, т.е. существ нашего биологического вида. Но закон ничего не говорит о клонировании Homo erectus, которые относятся к другому биологическому виду, хотя и близкому к нам. А что не запрещено - то разрешено, мы ведь живем в свободной стране.
- Наверное вы правы, Джерри, но ведь вынашивают-то люди, как быть с этим?
- Конечно. Вынашивать может только существо, биологически максимально близкое к клону. Именно поэтому в эксперименте участвуют девушки-волонтеры. Закон об этом ничего не говорит, закон запрещает лишь выращивать человеческое существо путем клонирования, но не запрещает женщине вынашивать клон другого существа.
- Да, - согласился ведущий, - похоже, Джерри, вы обставили законников. А теперь давайте вернемся к нашим сегодняшним героиням, Келли, Лэй и Санди. Как вы решились на такой смелый эксперимент? Кто ответит… Ты, Лэй?
(Камера перемещается на Лэй. Это высокая девушка скандинавского типа сложения)
- Ну, могу и я. У меня в роду плохая генетика. У всех аллергия на цветочную пыльцу, а годам к 40 - астма. Я просто хочу здорового ребенка. По-моему это нормальное желание для женщины.
- Несмотря на что, что ребенок будет, как бы это сказать, не вполне человек? – уточнил ведущий.
- Если хотите знать мое мнение, - решительно сказала Лэй, - вся эта бюрократия, про то, кто - человек, а кто - нет, придумана адвокатами, чтобы обманывать нас, простых людей.
(Аплодисменты)
- Полвека назад адвокаты говорили, что цветные - не вполне люди. Я адвокатам не верю. Я верю ученым, а ученые говорят, что эректус - это человек другой расы, как, например, африканец или китаец. И у эректусов аллергии не было, правда, док Джерри?
- Вероятно, не было, - подтвердил Винсмарт.
- Вот видите, - торжествующе сказала Лэй, - не было. А что эректусы вроде как цветные, так мне это все равно. Я ненавижу расизм! У меня половина друзей – цветные, вот Келли, мулатка, и мы с ней теперь не разлей вода.
(Аплодисменты, камера перемещается на Келли)
- Келли, что ты скажешь? Каков твой мотив участия в этом смелом эксперименте?
- Знаешь, Питер, - ответила она, - я вот честно скажу: мое призвание - эстрада. Не мелочь какая-то, не бары с живой музыкой, а большая эстрада, Я просто чувствую это. Но сейчас просто так наверх не пробиться. Или нужен богатый папочка, а мой старик всю жизнь чинил автомобили, и сам понимаешь, золотых гор не нажил. Или надо спать со всеми подряд, а это не по мне. И когда мне сказали про эксперимент, я поняла: вот он, мой шанс! Да, я хочу стать знаменитой, и не стесняюсь этого.
- Ты уже стала знаменитой, Келли, - говорит ведущий, - сейчас нас смотрят 40 миллионов американцев.
- Wow! - крикнула Келли, - Эй, ребята у телевизоров! Я люблю вас!
(Аплодисменты)
- Скажи, Келли, а ты не боишься, что ребенок будет не похож на сверстников? Ведь это тяжело, быть непохожим на других детей, в классе, или на улице?
- И пусть будет непохожим, - ответила она, - Мне совсем не хочется, чтобы он был похож на всех, кого попало. Некоторые боятся выделиться и хотят быть как все, но у нас так не будет! Мой ребенок должен стать личностью! В нашей семье всегда умели воспитывать правильно, и я сумею, будьте уверены. Мой ребенок всегда сможет за себя постоять.
(Аплодисменты, камера перемещается на Санди. Она худенькая и, по сравнению с Лэй и Келли выглядит этакой школьницей в кампании более взрослых подруг).
- А что скажешь ты, Санди? – спросил ведущий
- Я - студент-биомедик и я - идеалистка. Мне не нравится, что наши клиники за бонусы от фармацевтических фирм скармливают пациентам что угодно. Супримофар, который рекламируют по ТВ, это парацетамол, которым лечил простуду еще мой дед. Только название новое и цена в 10 раз выше. С этим пора что-то делать, иначе завтра клизму назовут суперпромывалкой и продадут вам за 1000 баксов.
(Аплодисменты и смех в студии)
- Возникла каста шарлатанов, тормозящих медицину. Вместо современных методов, нас пичкают лекарствами 20-летней давности. За дикие деньги нас лечат хуже, чем домашних животных. Знаете расценки стоматологов? Так вот, забудьте их. У меня были проблемы с зубами и я воспользовалась собачьим наногелем DR-plus за 40 баксов, который якобы для людей не подходит. Теперь я могу на спор разгрызть баранью лопатку.
(Возгласы, аплодисменты свист и топот в студии)
- Это только начало, - продолжала она, - Я хочу вернуть идеалы школы Луи Пастера. Там проверяли все на себе. Я проверяю на себе и на своем ребенке. У меня будет моральное право сказать: люди, вас обманывают! Ветеринарные методы клонирования, генной инженерии и молекулярной робототехники, прогрессивнее, эффективнее, безопаснее и дешевле того старья, которое вам продают в клиниках эти жулики с лицензиями!
(Топот, выкрики, аплодисменты)
- Здоровьем младенца будет заниматься ветеринар? - уточнил ведущий.
- Конечно! Эректус, как бы, не человек и имеет право на ветеринара. Люди пока лишены такого права, но, я надеюсь, этой дискриминации скоро придет конец!
(Ураган аплодисментов)
…
После эфира они сидели в маленьком кафе телецентра, уставшие так, как будто целый день таскали мешки с гвоздями.
- Может, не стоило ввязываться в эту муть? - задумчиво произнесла Лэй.
- А что толку теперь про это рассуждать? – Санди очень выразительно похлопала себя по животу, - дело сделано.
- Главное, аванс уже у нас, - добавила Келли, - и вообще, где наша не пропадала.
- И где только наша не пропадала, - подхватила Санди.
Подошел менеджер студии.
- Эй, что у вас за кислые лица, а? Веселей, девчонки, вы же не на похороны пришли. Вы собираетесь стать счастливыми богатыми мамами, а материнство - это…
- Чем учить нас быть мамами, - перебила Келли, - лучше добудь косячок.
- Ну, это я мигом, - менеджер улыбнулся и сунул руку в карман…
- Ни в коем случае! – отрезал доктор Винсмарт, - девушки, я же вас предупреждал и еще раз предупреждаю: алкоголь и наркотики на ближайшие 8 месяцев исключаются. Потом – пожалуйста, если не будете кормить грудью. Хотя я бы рекомендовал все-таки грудью кормить, поскольку здоровье малышей…
- Вы классно все расписали, док, - сказала Лэй, - но нам чего-то не весело от всего этого.
- Если косяк нельзя, так хоть анекдот расскажите, - добавила Келли, - у вас правда смешно получается.
- Ладно, - Винсмарт улыбнулся, - расскажу по дороге. Видите, уже наш эскорт подошел.
…
5 мая. Студия CNN, Сан-Франциско. «Чем грозит обезьяночеловек».
Программа «На острие политики». Круглый стол ведет Нил Сноу.
- Привет всем, кто нас смотрит. Ручаюсь, вы не пожалеете, что настроились на наш канал, потому что такого еще не было в истории! Всего несколько недель назад группа ученых, бизнесменов и волонтеров объявила о дерзком эксперименте по возрождению древнего обезьяночеловека, называемого иначе питекантропом или эректусом. Но за эти несколько недель страсти накалились так, что у политиков и юристов дым идет из ушей! Сегодня за круглым столом будет острый спор, это видно по настрою участников. Не будем терять время. Сенатор Майкл Лайтбар, ваша подача. Как вы относитесь к этому эксперименту?
- Я отношусь так же, как к экспериментам врачей-убийц Йозефа Менгеле и Ариберта Хайма. Мне стыдно, что это происходит в Америке, а виновники еще не за решеткой!
- Полегче со сравнениями, сенатор, - заметил Лайон Кортвуд, президент консорциума Atlinc, - за такие публичные оскорбления можно и под суд угодить.
- Хотите суда? – спросил Лайтбар, - будет суд. Надеюсь, он разберется, как трех опасных преступниц сначала выпустили под залог, а потом потерпевшие вдруг отказались от своих показаний. И почему эти женщины решили вынашивать детенышей допотопных обезьян на следующий день после того, как оказались на свободе.
- Вы ошиблись столетием, - ответил Кортвуд, - после роспуска комиссии Маккарти, никто из сенаторов уже не может подменять собой компетентный суд. Кто дал вам право называть преступницами девушек, которых суд присяжных признал невиновными?
- Здравый смысл дал мне право. Как называется угонщик автомобилей? Как называется хакер, взламывающий банковские счета? Как называется участник молодежной банды? Вот они, ваши так называемые волонтеры.
Произнося эту гневную филиппику, Лайтбар последовательно указал пальцем на Келли, Санди и Лэй, сидящих за столом ровно напротив него.
- Где вы учились вежливости, сэр? В свином хлеву? - поинтересовалась Санди тоном английской королевы, на званый обед к которой явился лорд в грязных туфлях, - вас не учили в детстве, что показывать пальцем на людей неприлично?
- По сравнению с правыми из сената, любая банда - хор воскресной школы, - сказала Лэй.
- Бьюсь об заклад, у него в шкафу висит куклуксклановский балахон - вставила Келли.
- Ваше хамство вам дорого обойдется, - процедил Лайтбар.
- Это была угроза? – с некоторой ленцой поинтересовался Кортвуд, - я не ослышался, сенатор?
- Она меня оскорбила, - заявил Лайтбар.
- Не очень сильно, заметим. Вот если бы она рассказала, как вы во время эритрейского кризиса продавали оружие в Сомали…
- Это была законная сделка, - перебил сенатор.
- Из этого оружия убивали американских парней, - продолжал Кортвуд, - суд установил, что вы нажили на их смерти 9 миллионов долларов. Эти деньги не жгут вам пальчики?
- Но суд меня оправдал! Я чист перед законом.
- Верно, суд вас оправдал. Но когда Popmarket weekly назвал вас «продажной тварью» в связи с этой историей, суд не счел обоснованным ваш иск в защиту деловой репутации.
- Мы отклонились от темы, - вмешался ведущий, - чтобы настроить всех на более мирный тон, я дам слово преподобному Фрэнку Миллзу. Ему, видимо, есть, что сказать.
- Вернее, мне есть, что спросить, - поправил пастор, - как по-вашему, доктор Винсмарт, в чем разница между человеком и животным?
- Полагаю, в материальной культуре, - ответил Винсмарт, - человек выделился из животного мира, когда стал создавать искусственную среду, а не просто пользоваться дарами природы. Люди создали технологии, построили машины, возвели города…
- Вы, вероятно, атеист? – перебил пастор.
- Я агностик.
- А с точки зрения агностика, есть ли у человека душа?
- У человека есть психика. Так точнее.
- А у животных есть психика?
- Да, но только у высокоразвитых. Собака, кошка, лошадь, дельфин, обезьяна.
- Значит, если бы собаки стали строить машины, вы бы относились к ним, как к людям?
Винсмарт пожал плечами.
- Я полагаю, да. Такие сюжеты есть в фантастике, и это выглядит логично.
- А сожительство человека с такой собакой вы бы одобрили?
- Сожительство в каком смысле?
- Как мужа с женой, - пояснил пастор.
- Я бы счел это странным, - ответил Винсмарт, - слишком велика разница строения тела, и к тому же, генетическая несовместимость. Такая пара не могла бы иметь потомства.
- А если бы могла? Вы сами упомянули фантастику. Вообразим, что женщина за деньги легла со скотом, понесла от него, а потом выносила детеныша. Вы бы это одобрили?
В студии повисла напряженная тишина.
- Напомню, что вы спрашивали не о скоте, а о разумном животном, - заметил Винсмарт.
- Пусть так, - согласился пастор, - вообразим, что ученые вывели породу разумных псов, и богатый хозяин такого пса решил из любопытства повязать его с женщиной. Этот богач нашел женщину, находящуюся в бедственном положении и заключил с ней сделку. Она спарилась с его псом и забеременела, а богач с интересом ждет, что же у нее родится.
- Если это намек, то он притянут за уши, - подал голос Кортвуд.
- Это не намек, а чистая правда, - парировал пастор Миллз, - здесь в студии сидят три молодые женщины, с которыми вы поступили именно так, как я сказал.
- Минуточку, - сказала Лэй, и ее голос звенел от возмущения, - этот тип, кажется, заявил, что я трахалась с псом. Вообще-то за это бьют морду. Эй, Миллз, может у тебя проблемы? Может, твоя жена трахается с псом, потому что ты ее не можешь удовлетворить?
- Зачем вы так грубо, мисс Форсмен, - вмешался ведущий, - преподобный Миллз не хотел вас обидеть…
- Ни фига себе, не хотел! У вас что, уши заложены? Этот ублюдок сказал, что меня трахал пес, - Лэй обвела взглядом студию, - все слышали, так?
- Именно так он и сказал, - поддержала Келли, - он извращенец, наверное.
- Про священников-зоофилов писал еще Таксиль, - добавила Санди, - Папа Римский из-за этого запретил им держать обезьян. Про собак, правда, там нет.
- С собаками трахались при дворе французского короля, - сообщила Лэй, - я в каком-то фильме видела. Они специально держали свору борзых для этого дела.
Лайон Кортвуд встал, улыбнулся и поднял руки над головой.
- Брэк! Милые леди, посмотрите, вы вогнали его преподобие в краску, а он просто хотел сказать нам проповедь об уважении к человеку. Верно, мистер Миллз?
- Я хотел сказать, что наука не должна оскорблять человеческую природу, - несколько смущенно ответил пастор, - а этот эксперимент… Вы же понимаете…
- Ни капли не понимаю, - Кортвуд улыбнулся еще шире, - поясните свою мысль, мистер Миллз. Только прошу вас, не прибегайте к аналогиям из области секса с четвероногими. Ведь эректус, как известно, такое же двуногое существо, как и все мы.
- Это не эксперимент, а мерзость, - громко заявила до сих пор молчавшая женщина в дорогом деловом костюме, - я представляю американские семьи, если кто не знает.
Она постучала пальцем по табличке с надписью «Вирджиния Ридли, вице-президент лиги защиты семьи».
- Семьи богатых белых баптистов, так точнее, - иронично вставила Келли, - черных вы за американцев не считаете, да?
- Вы очень агрессивны, - строго сказала Ридли, - не лучше ли вам успокоится?
- А не лучше ли вам говорить за себя, а не за все американские семьи? – ответила Келли.
- Почему вы сразу воспринимаете меня, как врага? Я не сказала ничего дурного о вас, я лишь говорю, что вас втянули в мерзкое действо, но в этом виноваты не вы, а тот, кто вас соблазнил деньгами.
- Соблазнил деньгами, - передразнила Келли, - вы так запросто это говорите, что сразу видно: вам ни разу не приходилось выбирать между дырявыми ботинками и голодным брюхом. Руки покажите.
- Зачем?
- Что вам, трудно? Сделайте вот так:
Она протянула руки ладонями вперед. Ридли, помедлив, сделала то же самое.
- Какие нежные, - насмешливо сказала Келли, - Сразу видно, эти руки никогда не держали ничего тяжелее дамской сумочки. Богатый папочка, богатый муж, да?
- Как вы смеете!
- А вот так. Бьюсь об заклад, вы за всю жизнь не заработали своим трудом ни цента.
- Чем нападать на меня, лучше бы подумали, как будет жить тот несчастный детеныш, которого вы собираетесь произвести на свет, - тихо сказала Ридли.
- Да уж получше, чем я, когда меня произвела на свет моя мамочка. В семье, где никогда не было и половины тех денег, которые стоит ваша сумочка из крокодиловой кожи.
- Бриллиант в кольце на полкарата тянет, - добавила Лэй, - выгодное, видать, дело, семью защищать.
- Очень, - подтвердила Санди, - на их программу из бюджета ежегодно выделяется 140 миллионов баксов. Скажите, мэм, сколько вы получаете в своей лиге?
- Не ваше дело, - затравленно огрызнулась Ридли.
- Как это не наше, если мы платим налоги на ваши колечки с бриллиантами?
- Позвольте я верну разговор, так сказать, в русло, - снова вмешался ведущий, - давайте послушаем мнение юриста об этом эксперименте. Джеффри Финней консультант совета по биоэтике при президенте США.
- Еще одно кладбище налогов, - прокомментировала Санди.
- Может, вы дадите мне высказаться, девушка? – спросил Финней.
- Да пожалуйста.
- Спасибо. Начну с того, что в нашей стране клонирование запрещено законом.
- Репродуктивное клонирование людей, - поправил Винсмарт.
- Да, разумеется, - согласился юрист, - и объект клонирования в вашем эксперименте с правовой точки зрения тоже человек, на что указывает его полное наименование, Homo erectus. Слово Homo, в переводе с латыни, как известно, обозначает человека.
- Как чувствовал, что кто-нибудь это скажет, - сообщил Винсмарат и бросил на середину стола большую цветную картинку, - мистер Финней, кто это, по-вашему?
- Какая-то крупная обезьяна. Горилла, орангутан, шимпанзе или что-то вроде того.
- То есть, по закону мы имеем право ее клонировать?
- Разумеется, ведь это не человек.
Винсмарт весело подмигнул ему.
- Сразу видно, что вы не биолог. Это Kenyanthropus, что, в переводе с греческого означает «кенийский человек». Он жил на планете 4,5 миллиона лет назад.
- Это существо никак не может быть человеком! - возразил юрист, - это явно обезьяна!
- Конечно, - согласился Винсмарт, - Кениантропа согласно биологической систематике относят к роду Homo, но не к виду Homo sapiens, к которому принадлежим мы, люди.
- Значит, я прав, - заключил Финней, - он не из нашего вида, и его можно клонировать.
- Точно также и эректус, - сказал Винсмарт, - он из рода Homo, но не из нашего вида, и поэтому мы имеем право его клонировать.
Юрист задумался всего на несколько секунд, и сказал:
- Так, не путайте меня своей биологией. Раз его родит женщина, значит он человек. А человека запрещено клонировать.
- Увы, - сказал Винсмарт, извлекая из портфеля цветной журнал, - от биологии так просто не уйти. Что за животное на этом фото?
- Мамонт, разумеется, - ответил юрист, - уж на этом уровне я знаю биологию.
- Верно. Но по вашей логике это животное обязано быть индийским слоном, поскольку оно рождено индийской слонихой. Можете прочесть статью под этим фото. Она о том, как был клонирован мамонт. Слониха использовалась для вынашивания клона.
- Но ведь мамонт и слон – это почти одно и то же, - не сдавался Финней.
- Это как сказать. Они различаются, все же, сильнее, чем человек и шимпанзе.
- Тогда почему вы не использовали шимпанзе, чтобы вынашивать ваших экректусов?
- Потому, что человек и эректус ближе друг к другу, чем любой из них к шимпанзе.
Юрист снова задумался, а затем взял со стола изображение кениантропа и поднял так, чтобы все смогли рассмотреть.
- Скажите-ка, доктор Винсмарт, а если бы вам представилась возможность клонировать этого красавчика, вы бы тоже наняли женщин для его вынашивания?
- Следите за речью, - прикрикнул на него Кортвуд, - у нас волонтеры, а не наемники.
- О, простите, - юрист церемонно поклонился, - Доктор Винсмарт, в случае кениантропа из рода Homo, вы бы тоже предложили женщинам, американкам, добровольно… О, да, именно добровольно, родить таких очаровательных обезьянок, похожих на шимпанзе?
Винсмарт хотел ответить, но Кортвуд опередил его.
- Мистер Финней, вы уже перестали бить свою жену?
- Что за чушь? Мы женаты 14 лет и за это время ни разу не ссорились.
- Правда? Ну, а если бы вы ее все-таки били, то сейчас перестали бы?
- Какого черта вы спрашиваете о том, чего никогда не было?
- А какого черта это делаете вы? – осведомился Кортвуд, - какого черта вы размахиваете портретом ископаемой обезьяны, которая рядом не стояла с нашим экспериментом? Наш эректус будет выглядеть вот так!
Кортвуд вытащил из папки несколько листов с распечаткой 3D реконструкции.
- Вот как он будет выглядеть! Если на эректуса надеть штаны и рубашку, вы даже не скажете «о, черт!» если встретите его на улице.
- Раз он не отличается от человека, значит он человек, - заметил Финней, - а клонирование людей запрещено.
Тем временем, Винсмарт положил на стол две фотографии.
- Мистер Финней, взгляните сюда, что это за существа, по-вашему?
- По-моему, шимпанзе, - сказал юрист.
- Они чем-нибудь отличаются друг от друга?
- Не знаю. По-моему, правый крупнее, чем левый. Может, это самец и самка?
- На самом деле, - сказал Винсмарт, - справа шимпанзе, а слева бонобо. Неспециалисты принимают бонобо за некрупных шимпанзе, хотя это другой биологический вид. Точно так же неспециалист примет эректуса за человека какой-то специфической расы.
- Между прочим, - включился Лайтбар, - на наших глазах тут творится чисто нацистская практика. Доктор Винсмарт утверждает, будто только ученые имеют право решать, кто человек, а кто – нет. Вся это возня с эректусами придумана, чтобы размыть естественную границу между человеком и обезьяной. Если мы это допустим, то такие вот ученые начнут делить людей по расовому признаку на человеков и недочеловеков. Все это уже было.
- У вас в семье есть цветные? – спросила его Келли.
- У меня в семье? – удивился сенатор.
- Да, у вас. Черные, китайцы, индейцы, или хотя бы метисы. Ну, вы понимаете.
- Я понимаю, что значит «цветные», но при чем тут моя семья?
- Это значит «нет», - громко сказал Кортвуд, - ваша семья, по традициям плантаторов Южной Джорджии, состоит исключительно из людей белой расы. При этом ученых в вашей семье не было, как не было их и среди нацистских лидеров, раз уж на то пошло.
- Как будто у вас в семье есть цветные, - огрызнулся Лайтбар.
В ответ Кортвуд спокойно вынул из бумажника фото, и повернул так, чтобы все видели.
- Я немного сентиментален, - пояснил он, - люблю носить с собой фотографию жены. Она наполовину вьетнамка. Ее мама из Сайгона, мой тесть познакомился с ней на войне.
- Мы опять ушли куда-то в сторону, - заметил ведущий, - я предлагаю обсудить вот что: все мы уважаем науку. Но хотелось бы знать, что ваш эксперимент даст в практическом смысле. Я имею в виду, для всех нас, для зрителей которые сейчас смотрят наш канал.
- Наш эксперимент даст снижение цен на медицину в 5 раз, - громко сказал Кортвуд.
- Вы, наверное, имели в виду на 5 процентов, - предположил Сноу.
- Нет, я имел в виду именно в 5 раз, то есть, на 80 процентов.
- Вы изобрели какое-то суперлекарство?
- Нет, мы изобрели способ прекратить супержульничество. Внимательные зрители уже, наверное, заметили, что кое-кому очень не нравится, что в нашем эксперименте будет стерта некая граница между человеком и животными. Вы слышали, как тут упражнялся в красноречии сенатор Лайтбар. Вам еще не раз будут ездить по ушам подобным образом. Так вот, наука говорит, что разница между людьми и животными не в строении всяких органов, печенки, селезенки и прочих частей тела, а вот тут и только вот тут.
Кортвуд выразительно постучал себя кулаком по широкому лбу и продолжил:
- Тем, что происходит у нас в сознании, занимаются разные психоаналитики и прочие философы, оставим их. А нашими органами, которые точно такие же, как у животных, занимаются врачи и фармацевты. Они проводят границу между человеком и животными, и со своей стороны этой границы в 5 раз задирают цены. Почему лечить собаку гораздо дешевле, чем человека? Потому, что собачьим организмом занимаются ветеринары, работающие в условиях конкуренции. А человеческим организмом занимается тресты, вроде ассоциации американских врачей. Они поделили рынок, устранили конкуренцию и поставили на страже своих незаконных интересов целую банду медицинских чиновников. Возникла медицинская монополия. А монополия - это, во-первых, сверхвысокие цены, во-вторых запредельный консерватизм, а в-третьих, разнузданная коррупция. Все разговоры о «естественной границе между людьми и животными» имеют одну очевидную цель: не пускать на рынок современные биотехнологии, которые дешевле, надежнее, эффективнее и безопаснее, чем те допотопные методы, которые законсервированы монополистами. Почему нас режут средневековыми скальпелями и пичкают токсичными неэффективными
антибиотиками? Почему женщинам продают небезопасные гормональные контрацептивы, вместо безопасных молекулярно-технических, которые абсолютно безвредны и абсолютно надежны? Почему людям запрещают клоны, биоимпланты, генную модификацию тканей? Почему нельзя лечить людей наноботами, которые уничтожают любую бактериальную инфекцию за 2 часа? Почему все это разрешено только для животных?
- Вы хотите получить разрешение обращаться с людьми, как со скотом? - перебил его Лайтбар, - такие фокусы уже делали коммунисты в прошлом веке. Они тоже в начале мягко стелили, рассказывая доверчивой публике, как капиталисты пьют кровь рабочих.
А кончилось все тоталитаризмом, нищетой и концентрационными лагерями.
- Сенатор, вам коронки на зубах не мешают? - добродушно поинтересовался Кортвуд.
- Нет, они очень неплохие.
- А сколько стоили?
- Немало, - признался Лайтбар, - но здоровье дороже, или вы другого мнения?
- Я того мнения, что свои зубы, все же, удобнее.
Он оскалил снежно-белые зубы, несколько раз громко клацкнул ими и продолжил.
- Мы с вами почти ровесники, сенатор, и ведем примерно одинаковый образ жизни. Но почему у вас полный рот коронок и мостов, а у меня нет даже ни одной пломбы? Кстати, знаете, сколько мне стоили мои здоровые зубы? Ровно 40 долларов, и ни цента больше. Я просто воспользовался вот такой штукой, - Кортвуд вытащил из кармана и поднял вверх большой тюбик из пластика с рисунком собачьей морды, - Это наногель DR-plus, для восстановления зубов у домашних животных. А началось все с того, что я увидел зубы доктора Винсмарта. Доктор, покажите камере зубки. Спасибо. Видите, они такие же, как у меня. Я как-то раз спросил его: Джерри, как ты, черт побери, сохранил свои зубы? А он мне и говорит: включи мозги. Твои зубы ничем не отличаются от зубов твоего сеттера. Их можно лечить точно также, и выкинь визитную карточку своего стоматолога. Вот отсюда и возникла идея эксперимента. И когда представился случай возродить существо, которое, по сути, человек, но формально не является человеком, мы поняли: да, это то, что надо! С момента появления эректусов на свет, вы все увидите, какие преимущества дает свобода от медицинских монополий, потому что запрет на ветеринарное лечение действует только для людей, но не для эректусов. Да, мы хотим заработать на этом хорошие деньги, но вы, все кто нас смотрят, сэкономите на этом гораздо больше. Мы не просим вас верить нам на слово. Мы просим только посмотреть на то, что мы делаем. И если вы увидите, что это хорошо - просто поддержите нас. Просто скажите: разве в Америке не одни законы для всех? Разве антитрестовский закон кто-то отменил? Разве у нас медицинские воротилы и чиновники выше закона? Разве Америка перестала быть страной свободы и равноправия?
- У нас время кончается, - очень тихо сказал ведущий.
- У нас оно только начинается! – ответил Кортвуд, хлопнув его по плечу, - Я ни с кем не прощаюсь, вы скоро снова увидите нас на экране.
…
После эфира все участники проекта выглядели, как тщательно выжатые лимоны. Доктор Винсмарт присосался к фляжке с коньяком. Три девушки смотрели на него с некоторой завистью. Кортвуд был похож на боксера, который только что провел на ринге 15 раундов и получил десятка два полновесных ударов по всем частям тела.
- Классно вы их поимели, босс, - сказала Лэй, - уж поверьте, я понимаю в таких вещах.
- Спасибо, золотце, - ответил он, отнимая у Винсмарта фляжку, - ты тоже молодец, что сдержалась и не вцепилась в морду этому святоше.
- Просто я успела схватить ее за ногу, - призналась Келли.
- Вовремя, - добавила Лэй, - иначе этого собачьего ебаря выносили бы оттуда по частям. Я же не умею прикидываться культурной, как Санди.
- А это, кстати, просто, - сказала Санди, - меня один парень научил, психолог. Он бы еще много чему мог научить, только его посадили.
- За что? – спросила Келли.
- Он придумал компанию по добыче урана в Антарктиде и продавал акции. Сначала все было классно, но потом он толкнул кому-то этих акций на два миллиона баксов сразу, и его повязали федералы.
- Жадность фраера губит, - констатировала Лэй, - так всегда. Босс, а куда мы едем?
- В аэропорт. Ночью вы с доком будете уже на Гавайях.
- Как бы, отдых на экзотических островах? - спросила Санди.
- Как бы, меры повышенной безопасности, - в тон ей ответил Кортвуд, - кое-кому очень не нравится то, что мы делаем, поэтому… На военной базе когда-нибудь были?
- Нет, а что?
- Вот, поживете там месяц - другой, расширите свой кругозор.
- Ни фига себе, - сказала Келли и пропела, - The sergeant calls: stand up and fight, you are in army now!
…
5 мая - 3 июня. Резервная база ВМС, остров Гавайи. Противник наносит первый удар.
База военно-морских сил США Махукона-2 на северном мысе Упола острова Гавайи одноименного штата, была скучнейшим местом. Ее построили в середине прошлого века, как карантинный пункт для участников операций в Индокитае. Потом из нее сделали реабилитационный центр, а потом просто стали использовать, как военный санаторий.
Территория с самого начала была разбита на секции, разделенные внушительными заборами, так что девушки не видели никого, кроме двух биомедиков из Atlinc и немногочисленных военнослужащих группы обеспечения. Все дни походили один на другой, как армейские пуговицы. Подъем, завтрак, медико-биологические тесты, обед, спорт (маленький бассейн, волейбол или настольный теннис), ужин. До отбоя - телевизор, интернет или карты на выбор.
Келли и Лэй спелись на почве покера и что ни день, обыгрывали местных служащих на двадцатку-другую баксов, за что получили прозвище «бандитки». На шулерстве их никто ни разу не поймал, но их заявления о собственной честности все равно воспринимались с большой долей скептицизма. Частота появления у них на руках комбинаций «street» и «flash royal» входила в слишком явное противоречие с теорией вероятности.
Санди брала карты в руки реже. Она предпочитала секс-чаты по мотивам fantasy. Иногда Келли и Лэй составляли ей кампанию, но только в качестве суфлеров. Обычно аватары Санди были женщинами, которые вызвали бы острый комплекс неполноценности у всех top-моделей сразу, но бывало и по-другому. Как один раз недоуменно выразилась Келли, наблюдая такой случай: «я иногда люблю поизвращаться, но быть зеленой драконихой и торчать когда тебя трахает трехголовый монстр с двумя херами - это, в натуре, перебор».
Три раза прилетал Кортвуд, притаскивал кучу мелких подарков и, наговорив всем кучу ободряющих слов, вновь исчезал. С ним приезжали телевизионщики и снимали трех девушек для очередной передачи, рекламирующей эксперимент «Erectus». Почти каждый день появлялся доктор Винсмарт, поселившийся в квартире, купленной консорциумом Atlinc в ближайшем отсюда городке Махукона. С доком можно было поболтать и, опять же, перекинуться в карты. Незаметно пролетело 4 недели, и уже, казалось, что опасения Кортвуда были напрасны. Вот тогда-то все и произошло.
…
Младший служащий Натаниэл Смит не знал что у взрывного устройства, выполненного в виде двухлитрового тетрапака с фруктовым соком, нет замедлителя. Человек, который передал ему это устройство вместе с авансом 50 тысяч долларов, сказал, что замедлитель установлен на 200 секунд - вполне достаточно, чтобы убраться из столовой, и сделать вид, будто там и не был. Задача состояла в том, чтобы вскрыть клапан и незаметно положить тетрапак в мусорную корзину, которая стояла в углу. Натаниэл выбрал удачный момент в начале ужина: Лэй Форсмен стояла у раздачи, болтая с поварихой, а дежурный охранник умудрялся неуклюже флиртовать с ними обеими. Все трое ничего не замечали. Через окно он видел, как Келли Клай и Санди Рэндолф идут по дорожке и заворачивают за угол в 7 метрах от входа. Отвлечь их ничего не может, и они будут здесь через несколько секунд. Натаниэл знал, что они, как обычно, подойдут к раздаче, чтобы набрать еды на подносы. За это время он спокойно выйдет из столовой с мешком кухонных отходов и доберется до свалки, где будет прикрыт от взрыва тяжелыми мусорными контейнерами.
Натаниэл Смит не придал значения словам человека, передавшего устройство: «Перед вскрытием клапана убедитесь, что все три женщины находятся в помещении». Ясно же, что тот имел в виду: все три должны оказаться в помещении в момент взрыва, а взрыв будет через 200 секунд. Человек знал, что взрыв произойдет сразу (очень удобно, когда исполнитель ликвидируется вместе с целями), но не предполагал, что дезинформация о 200 секундах может провалить все дело…
Итак, Натаниэл Смит, убедившись, что никто на него не смотрит, и что Келли и Санди вот-вот войдут, надорвал клапан тетрапака. Он не успел даже удивиться. От него почти ничего не осталось. Впоследствии его опознали только по коронкам на верхней челюсти. Повариха, охранник и Лэй Форсмен прожили дольше на ту долю секунды, за которую взрывная волна дошла от угла до стойки. Крыша с перекрытиями рухнула, окна и двери вылетели. Келли и Санди в этот момент находились всего в метре от двери, но были прикрыты капитальной стеной. Взрывная волна сбила их с ног, но не покалечила. Они ослепли и оглохли, но зрение через несколько секунд вернулось. Правда, мир казался причудливым, собранным из беспорядочно крутящихся цветных пятен, и совершенно бесшумным, будто его накрыли плотной ватой. Келли пришла в себя первой и, схватив за руку Санди, потащила ее в сторону тех самых мусорных контейнеров, за которыми хотел спрятаться Натаниэл Смит. Как она сумела найти дорогу в вечернем полумраке, да еще в застилавшем все вокруг дыму и мелкой пыли, она потом и сама не могла понять.
Спрятавшись между контейнерами, они некоторое время безуспешно говорили друг другу что-то, но каждой казалось, что другая просто открывает рот и двигает губами. Слух кое-как вернулся только минут через 5. Они услышали шипение, гул и треск пожара, сирены, рев моторов, окрики, отрывистые команды…
- Что это было? – спросила Санди.
- Нас хотели грохнуть, вот что, - сказала Келли,
- А Лэй? Надо ее вытащить…
- Ты спятила? Там все в клочья. Мы в полной жопе.
- В смысле? – переспросила Санди, - мы, по крайней мере…
- Мы живы только пока нас не нашли, - перебила Келли, - Думают, мы там. А если нас найдут, то мы трупы.
- Ты уверена?
- Включи мозги. Нас продали. Это бизнес, понимаешь? Кто-то предложил хорошую цену, и ударили по рукам. Потом все это спишут на каких-нибудь гребаных террористов.
- Продали, - задумчиво повторила Санди, - Так. Надо выбираться отсюда.
- Уф. Наконец, ты начала соображать. Давай-ка оглядимся аккуратненько… Ух, блин…
Все вокруг было затянуто пахнущим гарью смогом, сквозь который едва пробивался свет прожекторов и автомобильных фар. Со стороны столовой было видно тусклое зарево, на фоне которого мелькали темные тени. Оттуда доносилось шипение и свист, видимо в огонь лили струи воды из нескольких гидрантов.
- Как думаешь, тут до самых ворот задымлено? - спросила Санди.
- Еще бы. А что толку? Как ты через них пройдешь? Там наверное, и вояки, и копы.
- А если через стену?
- Два с половиной метра и колючая проволока под током, - напомнила Келли.
- Черт… Лэй обязательно бы что-нибудь придумала.
- Не будь тока - и я бы что-нибудь придумала.
- Ты серьезно?
- Ну. А то я через стенки с колючкой не лазила.
- Ток я отключу, - сказала Санди.
- Что, правда?
- Отвечаю. Мне только любой распределительный щит найти.
Минут через 10 она и правда отключила ток. На всей территории. А еще через 5 минут Келли показала, как лазают через колючую проволоку с помощью ржавого куска стальной сетки и старого одеяла (и то и другое нашлось на свалке). И не только показала, а даже фактически втащила менее спортивную подругу наверх. Вниз, правда Санди спрыгнула сама, не слишком удачно, но без переломов и вывихов.
- Ты пока иди наискосок через пустошь и спрячься на обочине шоссе, а я разнюхаю, что там, - Келли деловито махнула рукой в сторону ворот базы.
Ворота были в двухстах метрах, вокруг них горело множество фар автомобилей и стоял такой шум, что было слышно даже отсюда.
- Осторожней там, а то сцапают.
- Ладно, не учи лису кур таскать, - Келли хлопнула подругу по плечу и тихо растворилась в сумерках.
Санди встала на ноги, выругалась сквозь зубы (все-таки бедром она ударилась изрядно), и поковыляла через кустарник в сторону шоссе. Несколько раз она чуть не провалилась в какие-то канавы, но, в общем, добралась удачно и уселась на обочине, спрятавшись за дорожным ограждением. Мимо проносились автомобили, в основном раскрашенные камуфляжными узорами. Большая часть - в сторону базы, меньшая - в обратную.
Через несколько минут едущий со стороны базы открытый джип затормозил в 20 метрах от ее укрытия и водитель осветил свое лицо фонариком. Вот так номер: за рулем была Келли. Перепрыгнув через ограждение (и снова выругавшись от боли в бедре) Санди пробежала эти несчастные 20 метров и шлепнулась на сидение рядом с подругой. Машина тут же рванула с места.
- Ты что, подломила эту тачку?
- Нет, блин, попросила покататься. Чем спрашивать фигню, лучше думай, чего дальше.
- Нечего думать. Езжай прямо, а на развилке - направо. Попадем четко в Кэптан-Кук.
- А за фигом нам туда? – спросила Келли.
- Причалы, - коротко ответила Санди.
- Ну?
- Вот и ну. Ты катер сможешь подломить?
Келли передернула плечами.
- Не фиг делать. Мне что тачка, что пароход. А толку? Тут же океан вокруг.
- Тут много чего вокруг, - загадочно ответила Санди, - черт, кажется мой мобильник сдох. Твой в порядке?
- Держи, - Келли протянула ей миниатюрную трубку, - Только не вздумай звонить 911, тут они, наверное, все повязаны.
- Не дура, понимаю… - буркнула Санди, набирая какой-то номер, - …Ну, отвечай же, черт тебя дери… Где ты там, возьми трубку…
- Кому ты… - хотела спросить Келли, но тут абонент ответил.
Санди со страшной скоростью затараторила на каком-то языке вроде испанского. Разговор длился минут 15, за это время Келли уже повернула на развилке и увидела впереди огни небольшого города.
- Ну, чего? - спросила она подругу.
- Надо питьевой воды купить, - ответила та, строча что-то в маленьком блокноте, - еще жратвы, какая попадется, и пару канистр дизтоплива.
- Не вопрос, - сказала Келли, - у меня есть наличными баксов 200. Купим все в автомате на заправке. А зачем?
- Затем, что нам плыть часов 12, а может и больше.
- По океану? 12 часов? Ты сбрендила!
- У тебя есть другие варианты? – спросила Санди.
Других вариантов не было. Среди владельцев океанских катеров на Гавайях далеко не все являются обстоятельными людьми, поэтому искомое плавсредство нашлось достаточно быстро. Замок на причальной цепи Келли открыла скрепкой за минуту. Еще за 3 минуты выдернула провода замка зажигания и скрутила их. Негромко заработал мотор.
- Ты умеешь управлять этой штукой? - спросила Санди.
- А чего тут управлять? Тот же катер, только габариты вдвое против обычного. Знай себе рули, было бы куда.
- Туда, - Санди махнула рукой в открытый океан, - видишь на панели компас? Держи курс четыре вот этих деления вправо от юго-запада.
- Ладно, - Келли пожала плечами, - надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Катер медленно двинулся вперед, покачиваясь на пологой волне.
….
Когда огни Кэптен-Кука практически скрылись из виду, девушки, посовещавшись, решили, что можно включать свет. В маленькой открытой рубке нашлось некоторое количество полезных вещей: маленький телевизор, пара старых матросских накидок, коробка фееров, канцелярские принадлежности и потрепанный морской атлас. Еще обнаружилось десяток старых журналов «Плэйбой», полупустая пачка презервативов, бутылка дрянного виски, тоже полупустая, и дешевый спиннинг.
- Не так уж плохо, - констатировала Санди, вооружившаяся атласом и линейкой, - я бы предпочла бортовой комп с курсографом и спутниковым интернетом, но обойдемся GPS в твоем мобильнике.
- А куда мы плывем? - поинтересовалась Келли.
- Вот сюда.
- Гм. Чем этот кусок океана лучше любого другого?
- Ничем. Но нас там встретят знакомые ребята.
- Те, которым ты звонила по мобильнику?
- Ты угадала. Только надо повернуть чуть-чуть к югу, мы от курса отклонились.
- К югу - это куда?
- Это налево.
- Ага, понятно. Ну, попробую, - Келли чуть повернула штурвал и зафиксировала в новом положении, - слушай, а что мы будем делать дальше?
- Заляжем на островке и прикинем, как сделать деньги из вот этого обстоятельства.
Санди выразительно похлопала себя ладошкой по животику, пока еще почти плоскому.
- Думаешь, получиться?
- Почему бы нет? В этих маленьких эректусов вбухана чертова прорва миллионов баксов. Значит, это кому-то очень нужно.
- А кому-то другому очень ненужно, - заметила Келли, - помнишь, что стало с Лэй? Я думаю, плохие парни, которые это сделали, скоро поймут, что мы смылись.
- Наверное, поймут. Найдут одеяло на стене, краденный джип у причалов и сопоставят с пропавшим катером. Где-то с 8 утра нас начнут искать. Но они ни черта не знают, куда мы направились, а за два часа весь океан не прочешешь. Мы успеем дойти до места.
- Ну и что? Думаешь, нас на этом твоем острове не найдут?
- Это уже другая история, - Санди ткнула пальцем в атлас, - Вот этот пунктир означает границу владений дяди Сэма, а вот этот - морскую границу Конфедерации Меганезия.
- Ух ты! То есть мы, туда проползем, как мексиканцы-нелегалы в Техас?
- Вроде того. А плохие парни не умеют путешествовать так скромно, как мы, да и друзей в Меганезии у них, скорее всего, нет.
- Если они работают на правительство США, а скорее всего так и есть, то они договорятся и без друзей.
- Вот это вряд ли, - Санди улыбнулась, - ты не в курсе политики. Для США Меганезия это вдесятеро хуже, чем Куба при Кастро. Потенциальный противник и все такое.
- Ни фига себе! А нас там не засадят в концлагерь?
- Не засадят. Там другие законы. Долго объяснять… Черт, что у нас опять с курсом. Мы теперь наоборот, отклонились к югу. Нам надо правее.
- Я слишком сильно повернула этот дурацкий руль, - предположила Келли, - Ладно, буду крутить понемногу. Вот так. Знаешь, если честно, то я начинаю дрейфить. Прикинь, мы уже полтора часа плывем, ни хрена не видя. Я так не привыкла. Не хочется врезаться в какой-нибудь риф или сесть на мель.
- Тут глубины от 500 метров и более, - успокоила Санди.
- А если встречный корабль?
- Ты увидишь его огни километров за пять.
- Легко сказать! Здесь столько звезд, что не вдруг отличишь. Из-за этих волн кажется, что они все движутся. А вон та штука с прожектором явно идет поперек нашего курса.
- Келли, расслабься, это Луна восходит.
- Блин! Вот я дура. Вот что значит первый раз в океане. Хорошо хоть меня не укачивает.
- Меня тоже. Хоть в этом повезло.
- Да уж. Повезло. Как думаешь, Санди, что сейчас там, на базе?
- Сейчас узнаем, если телек пашет. Это наверняка попало в новости. Ну-ка проверим…
Телевизор работал. И в новости это попало. Сейчас шла примерно середина репортажа.
«… Допустить на территорию базы. Мы вынуждены вести съемку с шоссе, откуда виден только сплошной забор с колючей проволокой по верху и железные ворота. Справа от них находилась столовая военного пансионата, внутри которой произошел взрыв. За этот час нам удалось поговорить с врачом из «скорой помощи» и с двумя парнями из пожарного расчета. Они сообщают, что видели только сильно изуродованные обгоревшие трупы и ни одного раненного. Руководство базы не отрицает, что Келли Клай, Лэй Форсмен и Санди Рэндолф жили в этом пансионате, но отказывается что-либо сообщить об их судьбе».
- Переключи на какой-нибудь частный канал, - посоветовала Келли, - по национальным каналам всегда ботва, а частники уже наверняка разнюхали.
- Сейчас поищу, - Санди потыкала в пульт, - о! Your Favorite Online
Четверть часа шла светская хроника. В основном, бриллианты и голые задницы. Затем четверть часа про каких-то зоологов-экстремалов, живущих среди львов. Затем мультик для взрослых, где все трахали всех, причем довольно смешно. А после появилась заставка «Политическая тема дня: Кто и кого взорвал на Гавайях», с предупреждающей надписью внизу: «Запись содержит шокирующие кадры, которые категорически не рекомендуется смотреть детям, людям со слабым сердцем или нервами, и беременным женщинам».
Келли невесело пошутила:
- Гляди-ка, Санди, нам про нас смотреть не рекомендуется. Какая, блин, трогательная забота… Ох, черт, меня сейчас вырвет.
«Эту съемку сделал наш оператор, сумевший попасть на территорию базы Махукона-2, военно-морского флота США на острове Гавайи через час после взрыва и пожара. Вот сотрудники спасательной службы извлекают из-под обломков здания столовой одно из тел. Вы видите, в каком оно состоянии. Кто это - можно определить только в специальной лаборатории. В момент взрыва в столовой находились 7 человек, из них 4 служащих и 3 знаменитых участницы эксперимента по клонированию первобытного обезьяночеловека.
Напоминаем, в чем состоял этот трагически прервавшийся эксперимент».
Пошел ролик из первой передачи с объяснениями Винсмарта:
«Закон запрещает клонировать Homo sapiens, т.е. существ нашего биологического вида. Но закон ничего не говорит о клонировании Homo erectus, которые относятся к другому биологическому виду, хотя и близкому к нам. Вынашивать может только существо, биологически максимально близкое к клону. Именно поэтому в эксперименте участвуют девушки-волонтеры. Закон об этом ничего не говорит, закон запрещает лишь выращивать человеческое существо путем клонирования, но не запрещает женщине вынашивать клон другого существа».
Телеведущий продолжил:
«Пока найдено 4 тела, из них только одно опознано – это служащий, который находился в бойлерной, дальше всего от эпицентра. От 3 человек, находившихся, видимо, рядом с эпицентром, остались лишь несколько фрагментов тел. На вопрос, какова была цель террористов, ответ однозначный: уничтожение участниц эксперимента «erectus». Древние римляне говорили: ищи, кому выгодно. Чьим интересам угрожал эксперимет?
Еще один ролик из первой передачи с выступлением Санди:
«Люди, вас обманывают! Ветеринарные методы клонирования, генной инженерии и молекулярной робототехники, прогрессивнее, эффективнее, безопаснее и дешевле того, старья, которое вам продают в клиниках эти жулики с лицензиями!... Эректус, как бы, не человек и имеет право на ветеринара. Люди пока лишены такого права, но, я надеюсь, этой дискриминации скоро придет конец!»
Снова телеведущий:
«После первого телешоу с участницами эксперимента стал резко падать сбыт на рынке медицинских услуг и препаратов. Одновременно начался рост сбыта ряда ветеринарных препаратов, которые, судя по всему, потребители покупают для себя, а не для своих домашних животных (хотя все эти препараты маркированы, как предназначенные для животных, а не для людей). После второго телешоу с похожими заявлениями, кризис рынка усилился. Убытки составили более 300 миллионов долларов. Итак, у воротил медицинского бизнеса был мотив для теракта, но только ли у них?».
Дальше пошел ролик из выступления Кортвуда:
«Они поделили рынок, устранили конкуренцию и поставили на страже своих незаконных интересов целую банду медицинских чиновников. Возникла медицинская монополия. А монополия - это, во-первых, сверхвысокие цены, во-вторых запредельный политический консерватизм, а в-третьих, разнузданная коррупция. Все эти разговоры о «естественной границе между людьми и животными» имеют одну очевидную цель: не пускать на рынок современные биотехнологии».
Телеведущий подвел итог:
«Итак, у консервативных политиков тоже был мотив. Мы пока не можем предъявлять прямые обвинения, но этот варварский акт не должен остаться безнаказанным. Мы будем следить за ходом расследования, которое ведут совместно полиция штата Гавайи, ФБР и контрразведка. Подробности в наших следующих сообщениях».
Появилась новая заставка и начался какой-то сериал про двух туповатых парней, пытающихся склеить самых красивых девчонок на Малибу.
- Значит, пока считается, что мы распались на запчасти, - подытожила Келли.
- Считалось четыре часа назад, - педантично поправила Санди, - сейчас наверняка уже есть данные анализа ДНК.
- Да брось ты, полиция обычно неделю с этим ДНК возится, а то и больше.
- Здесь не тот случай. Всего 7 вариантов ответа и все образцы ДНК есть заранее. Оп… Мы отклонились немного к западу, дай чуть левее.
Келли кивнула и едва заметно переместила колесо штурвала.
- Никогда бы не подумала, что буду вести корабль ночью по приборам. Слушай, а что, по-твоему, сейчас делает док Джерри?
- Скорее всего, дома, в Махуконе, я имею в виду в городе, а не на базе.
- Ты хочешь сказать, он еще не знает? Это же во всех новостях!
- Я хочу сказать, что, скорее всего у него в квартире сидит парочка агентов FBI и задает всякие вопросы. А заодно следит, чтобы он не поехал на базу. Не сомневаюсь, что иначе он бы туда поехал, и он бы увидел гораздо больше, чем эти идиоты-репортеры.
…..
3 июня. Махукона, остров Гавайи. Контакты с агентством национальной безопасности.
Санди почти угадала. В квартире доктора Винсмарта в Махуконе действительно сидело двое агентов, только не FBI, а NSA. Они вошли туда в тот момент, когда Джерри открыл дверь, намереваясь немедленно ехать на базу, откуда ему сообщили о взрыве. Агенты не просто вошли, а еще и втолкнули хозяина внутрь, после чего один, видимо младший из них, запер дверь и встал возле нее, а другой, видимо старший, махнул своим служебным удостоверением в метре перед носом у Джерри и спросил:
- Куда вы собрались, мистер Винсмарт?
- А кто вы такие, чтобы врываться в мой дом, удерживать меня силой и задавать вопросы?
- Вы же видели, кто мы, разве нет?
- Я не умею читать на лету, - ледяным голосом ответил Джерри, - покажите мне свой ID так, чтобы я мог прочесть вашу фамилию и должность.
- Давайте присядем и поговорим, - предложил старший.
- А давайте вы уберетесь из моего дома. В противном случае я вызову полицию.
- Вы сможете позвонить тогда, когда мы вам позволим.
- Иначе говоря, это налет, - сказал Джерри, усаживаясь в кресло в холле.
- Это расследование террористического акта, - пояснил старший.
Он ногой подвинул тумбочку, сел на нее напротив Винсмарта и продолжал:
- Вам известно, что произошло на базе Махукона-2?
- Мне известно о взрыве, и я намерен ехать туда, чтобы выяснить, что случилось с моими подопечными. А вы машете своими дурацкими корочками и не даете мне этого сделать.
- Кто вам сообщил о взрыве?
- Наверное, дежурный офицер базы. Я не спросил его имя, какая разница. А вот ваше имя я хочу знать, и спрашиваю второй раз.
- Кого вы называете своими подопечными? – спросил старший агент.
- Идите к чертовой матери! – взорвался Джерри, - Я не буду отвечать на дурацкие вопросы человека, который не хочет даже назвать себя.
- Вы должны понимать, доктор Винсмарт, что расследование таких инцидентов ведется в режиме секретности, а вы в числе главных подозреваемых, поэтому в ваших интересах быстро и четко отвечать на мои вопросы. Сколько времени назад вам позвонили?
Некоторое время Джерри молча переваривал услышанное, а затем переспросил:
- Вы назвали меня главным подозреваемым в этом взрыве?
- К сожалению, это действительно так, - подтвердил старший агент, - сами посудите: из гражданских лиц только вы и ваш шеф, мистер Кортвуд имели свободный доступ в этот сектор базы в любое время. Кортвуда нет на Гавайях, значит, остаетесь только вы.
- А как на счет того, что я сегодня там не был?
- Мы это проверим, но даже если и так, вы могли заложить часовую мину или мину с дистанционным управлением накануне. Поскольку вы не желаете сотрудничать, я буду вынужден обыскать квартиру. Где ваш домашний компьютер?
- Я что, похож на человека, который будет помогать грабить собственный дом?
- Как хотите.
Учитывая, что квартира была невелика, старший агент легко нашел кабинет, где и стоял компьютер. Справедливо полагая, что система защищена паролем, агент воткнул в один из портов некое миниатюрное устройство и только после этого включил компьютер. По идее, система после этого должна была просто загрузиться и позволить пользователю без проблем скачать все интересующие его файлы. Все это и произошло, за исключением одного «но»: поскольку специалисты Atlinc учитывали вероятность подобной попытки взлома, произошло срабатывание сигнального устройства, пославшего сообщение в полицейский участок. Через 5 минут в дверь позвонили.
- Вы кого-то ждете, мистер Винсмарт? - спросил старший агент.
Джерри промолчал, зато из-за двери раздалось стереотипное: «откройте полиция!».
Старший агент чуть слышно выругался и приказал младшему:
- Открой и покажи удостоверение.
Едва дверь начала открываться, Джерри крикнул:
- Это налетчики с фальшивыми ID!
Реакция четверых полисменов была, опять же, стереотипная: они влетели в квартиру и навели свои револьверы на присутствующих. Последовал приказ:
- Руки за спину, лицом к стене.
- Мы из NSA, черт побери! - сказал старший, - это подозреваемый…
- Все трое, - перебил полисмен с нашивками лейтенанта, - Мэл, надень на них браслеты и проверь карманы.
По истечении некоторого времени, обстановка выглядела следующим образом:
Трое полисменов распределились по углам гостиной, лейтенант сидел за столом, доктор Винсмарт - в кресле. Наручники с него сняли, убедившись, что он это он. Что касается агентов, то они сидели на диване со скованными за спиной руками, а все содержимое их карманов лежало на столе перед лейтенантом. Там же, в маленьком полиэтиленовом пакете лежало и миниатюрное устройство для взлома компьютерной системы. Лейтенант деловито писал протокол. На попытки старшего агента что-либо возразить, был дан короткий ответ: «я вас выслушаю после того, как выполню первичные формальности».
- Я могу позвонить? – спросил Винсмарт.
- Кому?
- Моему начальству. Квартира служебная, в компьютере коммерческая информация.
- Как его зовут?
- Лайон Кортвуд, президент консорциума Atlinc.
- Звоните, но по громкой связи, - разрешил лейтенант.
- Спасибо, - сказал Винсмарт и набрал номер.
После короткого разговора Кортвуд сказал: «ясно, Джерри, дай мне офицера полиции» и трубка перешла к лейтенанту. В результате все данные из удостоверений агентов были продиктованы по телефону, а затем Винсмарта, и агентов увезли в полицейский участок, где разбирательство продолжалось еще 4 часа, поскольку там появился дознаватель из FBI. После обмена официальными факсами между полицией и офисом NSA в Гонолулу, агентов все-таки отпустили, отдав им все, кроме взламывающего устройства (его забрало FBI). Когда все это завершилось, Винсмарта попросили проехать в криминалистическую лабораторию для опознания - и он поехал, как оказалось, совершенно напрасно. Один более-менее целый труп принадлежал мужчине, которого Джерри не помнил. Еще три представляли собой сильно деформированные торсы с фрагментами конечностей, лишь у одного из которых сохранилась часть головы. Прочие останки напоминали крупные куски сильно подгоревшего барбекю. Опознавать тут было совершенно нечего.
Кажется, он впал в ступор. Сознание просто отказывалось соглашаться с тем, что красно-черные куски на металлических столах это и есть все, что осталось от трех симпатичных, веселых молодых женщин, которым он еще вчера днем говорил забавные комплименты, и с которыми он гонял шарик в настольный теннис. За прошедшие три месяца знакомства, он стал воспринимать их, как близких друзей, или даже как родных. Тем более, настоящие родные у Винсмарта практически отсутствовали. Кто-то из родственников жил в Канаде, но он не виделся с ними годами. Семья не сложилась, женщины приходили и уходили, не особо задерживаясь. Друзья, помимо коллег по работе, как-то не образовались. Так что на исходе пятого десятка лет, док Джерри был человеком, хотя и очень коммуникабельным, но практически одиноким. Раньше он совершенно не страдал от этого одиночества, но вот сейчас, глядя на эти столы, он чувствовал себя, как человек, в один день потерявший все.
Джерри лишь со второго раза отреагировал на вопрос офицера-криминалиста.
- Кем они вам приходились, мистер Винсмарт?
- Кем? - механически переспросил он.
- Ну, я имею в виду для протокола, - смущенно пояснил офицер.
- Не знаю, как для протокола, - сказал Джерри, - но ближе них у меня никого не было.
- Тогда я пишу «близкие друзья».
- Да. Наверное, это правильно.
Прошла еще пара минут.
- Подпишите вот здесь, мистер Винсмарт.
Он поставил подпись и спросил:
- Что-нибудь еще я могу сделать?
- Боюсь, что пока нет, - ответил офицер, - Я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой.
- Не надо, я хочу пройтись пешком.
- Может быть, вам дать что-нибудь успокоительное?
- Спасибо, но я не думаю, что это хорошая идея. Все равно я вряд ли успокоюсь. В общем, я оставлю вам визитку, вдруг что-то еще выяснится. Хотя, что еще может выясниться? А теперь просто пойду домой… Похоже уже светает. Я даже не заметил, как прошла ночь.
…
4 июня. Граница в океане. Маленький яркий воздушный конфликт.
- По-моему, светает, - сказала Келли, зевая.
- Странно. Вообще-то сейчас 4:15, а по справочнику рассвет в 5:07
- Выкини свой справочник. Видишь светлая полоса вон там. По компасу это восток.
- Тьфу, дура я. Конечно, светает. А 5:07 это астрономический восход Солнца.
- Это чего такое?
- Это когда край Солнца появляется над горизонтом, - пояснила Санди.
- Надо же, - буркнула Келли, - астрономический восход. Выдумают ведь…. О, гляди, птички какие-то полетели. Это случайно не альбатросы?
- Черт их знает.
- Но ты же биолог, нет?
- Биомедик. И отучилась всего три курса.
- А, понятно. Кстати, сколько нам еще плыть?
Санди посмотрела на экран мобильника и сверилась с картой.
- Где-то 240 километров. Примерно пять часов хода.
- Еще пять часов, - повторила Келли, - а на базе уже, наверное, врубились на счет нас.
- Врубились, да не совсем. В хот-лист наше корыто еще не попало.
Каждые полчаса девушки переключали телевизор на 34-й спутниковый канал, где шла полицейская информация – горячий список угнанных транспортных средств.
- Зато армейский джип оттуда исчез час назад, - возразила Келли
- Ну и что? Патрульные копы нашли его у причалов, отдали военным, вычеркнули из хот-листа и все.
- Но вояки же знают, что это мы подломили их тачку.
- Им плевать, - веско ответила Санди. - У армейских первый закон: ничего не делать, если начальство не приказало. Любая инициатива грозит исполнением.
- Это как?
- Ну, в смысле, проявишь инициативу, тебя же заставят лишнюю работу делать, а потом еще и накажут за то, что плохо сделал. Оно им надо?
- А, я врубилась, - сказала Келли, - О, смотри, уже что-то розовое виднеется. Красивый здесь рассвет, верно?
- Красивый-то красивый. Но мы теперь как на подиуме, с любой стороны нас видно.
- Ты же говорила, всем плевать.
- Всем да не всем, - неопределенно высказалась Санди, - ладно, пойду посмотрю, что нового по ящику показывают.
Она отправилась в рубку и через несколько минут оттуда раздалось восторженное:
- Вау! Я меганезийский телеканал поймала! Ух, ни фига себе, заваруха!
Келли, зайдя в рубку и глянув на экран, пришла в некоторое недоумение:
- Это что, военный переворот у них? Опять мы, блин, попали…
- Нет, - успокоила Санди через пару минут, - Это разборки футбольных болельщиков. Там кто-то что-то подсудил или что-то в этом роде. Я начало пропустила.
- Все, я врубилась, - с облегчением в голосе сказала Келли, - Ну, это нормально. Ага, вот и копы с водометами нарисовались, точно как у нас в Техасе. Только я не догоняю, на каком языке диктор трещит.
- Лингва-франка. Это такой бэзик из испанского, португальского и еще из чего-то. Типа, местный эсперанто. Он простой, как мычание, я за месяц….
- Погоди, - перебила Келли тыкая пальцем в экран, - Это ведь ни фига не футбол. Это какой-то гибрид с баскетболом.
Санди кивнула.
- Ну, да. Это aztecball. Ацтекский футбол, короче. Фишка в том, чтобы любой частью тела, хоть жопой, забить мяч в кольцо. Мяч диаметром 15 сантиметров, из сплошного каучука, весит полтора килограмма. Если таким залепят со всей дури кому-нибудь по башне...
- Уже кому-то залепили, - перебила Келли, - Выносят с поля.
- Ну, так и я о том, - продолжала Санди, - Диктор говорит, что эту игру придумали ацтеки, древние индейцы, отмороженные на всю голову. После завоевания Мексики испанскими конкистадорами эта игра исчезла, а лет 10 назад ее возродили меганезийские студенты, типа, по приколу. Сейчас она входит в пятерку самых популярных.
- Ничего себе прикол, - фыркнула Келли, с любопытством глядя на экран.
Мелькнула заставка в виде перевернутого человечка с монеткой в руке, а затем пошли кадры: 8 голым парням и девчонкам вручают пузатые бутылки с яркими этикетками и блестящие коробки, перевязанные разноцветными ленточками.
- Призеры соревнования местных фридайверов, - сообщила Санди, - В море бросают кучу монеток, и кто больше соберет руками. Вообще без всякого оборудования. Ни груза, ни маски с трубкой, только пластиковый пакет на шнурке. Смотри, финал показывают…
- Ничего себе. Это на сколько же в глубину они ныряют?
- Цифры справа. 36 метров, время под водой 132 секунды, число монет 29.
На следующей заставке был крутящися двухцветный шарик и ракетка.
- А это я знаю, - сказала Келли, - Это эксцентрик-теннис. Я в него даже играла. Шизовая штука. У шарика внутри грузик на резинках, так что он может в воздухе поворачивать и вообще лететь в обратную сторону.
- Отборочный тур в округе Туамоту, - прочитала Санди, и добавила, - Вот, блин, и тут сплошные китайцы. Ну почему китайцы всех обыгрывуют в теннис?
Келли пожала плечами и проинформировала:
- Я читала в журнале Nature, что у них глаза в ходе эволюции так изменились: стали чуть раскосые и получается наподобие прицела. Поэтому они редко промахиваются. Прикинь?
- Полная лажа, - возразила Санди, подумав полминуты, - Это для чего такая эволюция?
- Ладно, сдаюсь, это я тебя купила. А что там за штуковина на заставке?
Заставка сменилась, и теперь на ней было нечто вроде парусного катамарана.
- Проа-конкурс, - пояснила Санди, - Я про это в интернете читала. Проа это по-здешнему катамаран, типа, эмблема фан-клуба изобретателей и национальный символ Меганезии. А конкурс объявляется на что угодно, хоть на software для предсказания погоды, хоть на проект авиалайнера. Лишь бы премиальный фонд собрали больше миллиона фунтов.
- Что-то мало похоже на конкурс изобретателей, - заметила Келли, - Какие-то полярники и военные. Ты перевести можешь, что там?
- Сейчас, встроюсь… Ага, объявлен победитель проа-конкурса на лучшее антарктическое жилище, пригодное для условий бла-бла-бла… Короче, вот эта штука, похожая на гибрид египетской пирамиды с эскимосским иглу… Опять бла-бла-бла, автономное питание от ветровых и солнечных генераторов, площадь… Вот парень, который выиграл конкурс. А вот карта Антарктиды.
- Вижу, - сказала Келли, - А что это там за линия типа границы?
- Диктор говорит: конкурс был проведен в целях повышения эффективности заселения и освоения природных ресурсов Земли Мэри Бэрд, самого южного округа Меганезии. По решению верховного суда и конференции окружных судов от 20 декабря прошлого года, сектор Антарктиды между 90 и 160 градусом западной долготы навечно присоединен к Меганезии и … Бла-бла-бла… Короче, они его теперь хрен кому отдадут, и поэтому в кадре военные. Ну, типа, на страже родины и все такое. Сейчас население округа Мери Берд составляет 117 человек, это адрес сайта, где можно получить там в аренду участок на 99 лет на льготных условиях… Келли, хочешь в Антарктиду на 99 лет?
- Ага, щас! Всю жизнь мечтала. Кстати, это ведь у тебя был парень, который торговал там ураном? Ну, ты еще рассказывала, что его повязали федералы.
Санди кивнула.
- Да. Тимоти Форд. Правда, он не ураном торговал, а акциями Трансантарктической Урановой Компании. Слепил сертификат о создании, акт геологоразведки, проспект эмиссии, аудиторское заключение и покатилось. Только фарта ему не хватило.
- Вот так, - невесело заключила Келли, - только подвернется хороший парень, как бац и в каталажке. Нет гармонии в этом долбанном мире. Слушай, что-то жрать хочется. Может, устроим пикничок на палубе?
Пикничок сильно улучшил обеим настроение, и перешел в продолжительные посиделки на палубе, прерываемые только периодической проверкой и корректировкой курса. Чтобы не скучно было, сначала перемалывали косточки всем знакомым парням, потом травили байки из жизни, и дошли даже до обсуждения политики, но, примерно на этом этапе…
- Глянь, Санди, там парус!
- Где?
- Блин, я тебе рукой показываю.
- Не вижу. У меня близорукость.
- Очки носить надо.
- Они мне не идут.
- Ну, контактные линзы.
- А знаешь, сколько с ними возни?
- Блин! зуб даю, он идет прямо на нас. Ну, теперь-то видишь?
- Теперь вижу. Оранжевый.
- Ага, - подтвердила Келли, - ну чисто апельсиновая корка. И черный кружок посредине.
- Это Акела, - сказала Санди.
- Кто-кто?
- Акела. Ник у него такой в сети. Это из «Книги джунглей» Киплинга.
- А, я, читала в школе. Там про Маугли, Багиру и какого-то тигра - беспредельщика.
- Вот-вот. Сейчас я ему просигналю.
Санди, вскарабкалась на крышу рубки и замахала руками над головой.
Маленький парусник, оказавшийся при ближайшем рассмотрении легким катамараном, или, по-меганезийски, «проа», уже выполнил полукруговой маневр, оказался чуть позади катера и сейчас догонял его.
- Панда, слушай сюда, - раздался голос, усиленный мегафоном, - держите ту же скорость, не глушите мотор. Мобильник бросьте на катере включенным. Когда я поравняюсь с вашим левым бортом, прыгайте ко мне. Повторяю, бросьте включенный мобильник и не глушите мотор, пусть катер идет как идет. Это важно.
Сказать, что пересадка представляла собой прыжок, было бы не честно. Скорее это был довольно быстрый переполз. Едва обе оказались на борту, проа резко ушел влево. Катер, продолжая идти прежним курсом, быстро удалялся вперед и вправо. Через четверть минуты суда разделяло уже метров 300.
За это время девушки успели рассмотреть Акелу. Это был худощавый молодой человек среднего роста, на вид лет 27. Самыми выразительными деталями его немного детского лунообразного лица были оттопыренные уши. К этому прилагались: нос картошкой и большие светло-голубые глаза, контрастировавшие с коричневой от загара кожей.
- Быстро, наденьте вот это, - сказал он, указав на две оранжевые куртки из искусственного шелка, такие же, как та, что была на нем, - и капюшоны накиньте.
Чувствуя по голосу, что на объяснения нет времени, девушки мгновенно влезли в куртки и стали похожи на две безликие и бесполые фигуры.
- Что-то не так, Акела? – спросила Санди.
- Воздушный хвост, - лаконично ответил он и ткнул пальцем в большой экран рядом со штурвалом.
- Не понимаю, что тут к чему, - пробурчала Келли.
- Тут все просто, - сказал он. Это картинка высокого разрешения со спутника. Вот – мы. Вот – ваш катер идет, а вот та штука – самолет, 2-пропеллерный «Cessna-runner», он на высоте 400, в 65 километрах от нас, скорость 520. Я его обнаружил, когда искал вас. Он, похоже, взлетел с Гавайев часа полтора назад и пошел в точности к месту нашей встречи. Мне это здорово не понравилось….
- Черт! – прошипела Санди, - мы же называли координаты в открытый эфир.
Акела кивнул
- Вот именно. Разговор где-то записывался, и кто-то догадался прослушать запись. Может, даже догадались настроить локатор на сигнал вашего мобильника.
- Хитрые суки, - резюмировала Келли.
- Не особенно хитрые, - возразил он, - долго соображали, а то бы уже сцапали вас. Будем надеяться, что трюк с катером и мобильником их обманет. Пока что самолет идет за ним, как привязанный. Скоро его можно будет увидеть. Панда, возьми бинокль, он на полке, справа от меня. Там компас встроен в визир. Сможешь сориентироваться по спутниковой картинке?
- Запросто, - ответила Санди, вытаскивая массивный 40-кратный морской бинокль.
Она села на палубу, прислонившись плечом к мачте. Поднесла бинокль к глазам и несколько минут молча обозревала левый сектор. Потом тихо сказала:
- Вот, дерьмо!
- Что там? - спросила Келли.
- Я его вижу. У него под фюзеляжем пушка. Или здоровенный пулемет.
- Так я и думал, - отозвался Акела, - только если он собирается стрелять…
- По-моему, как раз, собирается. Он опустил нос…
- … То он дебил, - закончил Акела.
- Это почему? – поинтересовалась Санди.
- Потому, что здесь Меганезия. Он попал под спутниковый мониторинг 5 минут назад, как только влез в наше воздушное пространство. Если он тут во что-нибудь стрельнет, то ему моментально прищемят хвост.
….
«Сессна-раннер» медленно снижалась. Катер в трех милях прямо по курсу, был виден как на ладони.
- Эдди, готовность к стрельбе, - командует пилот.
- Есть готовность, - отвечает стрелок, - Они у меня точно в прицеле.
- Огонь с дистанции 2500 футов.
- Есть огонь с дистанции 2500.
Через 40 секунд стрелок плавно нажимает гашетку. Грохот пулемета заполняет кабину. В океан летят стрелянные гильзы. 12,7-миллиметровые пули кучно ложатся в корму катера. Одна или несколько пробивают бензобак. Оранжевая вспышка и быстро разрастающееся облако черного дыма - «Сессна» проходит над ним и разворачивается. Дым сносит в сторону, и становится хорошо видно, как катер быстро уходит под воду. Еще полминуты виден нос, а затем на поверхности остается только пятно жирной копоти, вокруг которого плавают тряпки и какой-то мелкий мусор.
- Это 340-й. Цель поражена, - рапортует по рации пилот, - возвращаемся домой.
- Странные они были какие-то, - говорит стрелок, - прикинь, Ричи, они даже не вылезли посмотреть, кто их догоняет. Тоже мне, террористки…
- Брось, Эдди, - отвечает пилот, - это не наше дело. Может, они героином обдолбались или что-то в этом роде. Короче, забудь.
- Уже забыл, - бормочет Эдди, - я ведь так спросил, для разговора.
До границы воздушного пространства Меганезии остается всего 20 миль, но «Сессне» не суждено их пройти, поскольку 5 минут назад с патрульной базы на Северных Спорадах стартовал «Skyfrog», маленький беспилотный гиперзвуковой ракетоплан, вооруженный газодинамическим лазером. Сейчас, пройдя верхнюю точку траектории, он пикировал из стратосферы. Бортовой компьютер произвел наведение на цель и дал сигнал на зажигание. Газовая смесь, разогретая до нескольких тысяч градусов, хлынула в камеру оптического резонатора. Через две десятых миллисекунды лучевой импульс мощностью 3 мегаватта ударил в правое крыло «Сессны», с легкостью прожигая дыру в тонком листе металла.
Искалеченное, лишившееся жесткости крыло, выгнулось под давлением воздушного потока. Правый двигатель заклинило, и из него потянулся назад шлейф сизого дыма. Самолет дернулся и стал быстро заваливаться на бок.
- Это борт 340, мы под огнем! – крикнул пилот, пытаясь справится с океаном, встающим стеной по правому борту, - Mayday… Mayday…
- Ричи, мы падаем! – орал стрелок, - Ричи, сделай же что-нибудь!
…..
- Отмаялся, Соколиный Глаз, мать его, - сообщила Санди, опуская бинокль.
- Он все-таки упал на воду или сел? – поинтересовался Акела. Невооруженным глазом с такого расстояния можно было увидеть только яркую вспышку в момент, когда луч лазера попал в крыло, и затем – полосу дыма, протянувшуюся вниз.
- Я бы сказала, шлепнулся и сразу потонул. Надеюсь, тут достаточно акул, на случай если этому паршивцу удалось выбраться из кабины.
- Удалось, - сообщил через минуту Акела, ткнув в экран, - видишь, радиомаячки сигналят. Они у летчиков на спасжилетах. Выходит, там было двое. Прыткие.
- Надеюсь, мы не обязаны их спасать? – спросила Келли.
- Нет, их через пару часов патруль вытащит. Все, девчонки, спектакль окончен, сваливаем отсюда. С патрулем общаться нам ни к чему, да и Спарк нас дожидается.
- Спарк – это кто?
- Это мой друг и самый классный дайвер на свете. Он с гидросамолетом в двух часах хода отсюда, у кораллового поля. Это такая штука вроде атолла-недоростка. Скоро увидите.
…..
4 июня. Патруль. Скоростной военно-полевой суд и его последствия.
Капитан повернулся к задержанным.
- Ваши имена?
- Мы граждане США, и требуем связи с консулом.
Капитан вздохнул и сказал сержанту:
- Уэнори, отметь в протоколе, «на предложение назвать свои имена, ответили отказом и требованием вызова консула».
Сержант кивнул и застучал по клавиатуре компьютера.
- В соответствии с постановлением верховного суда о пиратстве, - спокойно продолжал капитан, - вы оба приговариваетесь к высшей мере гуманитарной самозащиты, расстрелу. Приговор будет приведен в исполнение через 15 минут.
- Вы что, собираетесь вот так просто нас расстрелять?
- Да, - лаконично ответил капитан и повернулся к лейтенанту, - Барт, в 10.50, вывези их на километр от берега и далее по уставу.
- Вы не имеете права! – крикнул старший из арестованных, - Мы военнопленные!
- Ну, да, а я бэтмен, - равнодушно отозвался лейтенант.
- После исполнения приговора ваши тела будут похоронены в океане по флотскому обычаю, - продолжал капитан, - если вы хотите передать какие-нибудь конфиденциальные сообщения своим родным, а также, если вы желаете приготовиться к смерти по обычаю какой-либо религии, вам будет дано 10 минут для беседы с военным капелланом.
- Мы военнослужащие армии США, мы исполняли приказ…
- Вы расстреляли с воздуха мирное гражданское судно. Странно считать это действиями армии США, а вас – ее военнослужащими. Вам капеллан нужен или нет?
- Я – лейтенант Рональд Томпсон, а это - старший сержант Эдуард Монти, мы из 11-й эскадрильи, приписаны к военно-морской базе Вахиава - Оаху, Гавайи.
Капитан вздохнул.
- Ну что вы морочите мне голову? Тогда на вашем самолете были бы опознавательные знаки, у вас бы имелись документы, и вы были бы в военной форме. Вы думаете, я сейчас брошусь искать телефон дежурного офицера американской базы на Оаху?
- Вам не надо искать, я вам продиктую и его телефон, и наши личные номера.
- Охота вам заниматься ерундой, - пробурчал капитан, - ладно, Уэнори, дай им по листку бумаги и по авторучке. Пусть пишут свои имена, звания… короче, распечатай им анкету 6-MR и пусть заполняют. Приговоренные, у вас 5 минут на заполнение всех пунктов. Я не намерен мурыжить расстрельную команду из-за ваших фантазий.
Приговоренные справились за три минуты. Пожалуй, при других обстоятельствах это могло бы увековечить их имена в книге рекордов Гиннеса.
Капитан положил заполненные анкеты перед собой, снова вздохнул и набрал номер на пульте громкой связи. Послышался длинный гудок, а затем…
- Дежурный слушает.
- Гм, - сказал капитан, - это вас беспокоит капитан Бюлофф, патрульная служба ВМФ Меганезии. С кем я разговариваю?
- Майор Лендсмит, база ВМФ США, Вахиава – Оаху.
- Ага. Тут у нас странная история, майор. Два шпака расстреляли с самолета гражданский катер, а сейчас утверждают, что они с вашей базы. Лейтенант Рональд Томпсон и сержант Эдуард Монти, из 11-й эскадрильи.
- Какой самолет?
- «Сессна-раннер», обычная гражданская модель, но под фюзеляжем пулемет M312.
- У этих парней есть документы?
- Никаких. Но они написали свои личные номера и имя командира эскадрильи: майор Дональд Рэйнолдс.
- Действительно странно, - согласился Лендсмит, - Подождите пару минут, капитан, я сейчас все выясню.
- Жду, - сказал Бюлофф, закуривая сигарету.
Прошло минут пять, затем снова раздался голос Лендсмита
- Капитан, вы меня слышите?
- Да, конечно.
- Эти парни, Томпсон и Монти, действительно служили в одиннадцатой, но неделю назад они дезертировали, так что можете считать их гражданскими лицами.
- Понятно. Я что-то в этом роде и предполагал. Удачи, майор.
- Всего наилучшего, капитан.
Связь прервалась. Бюлофф повернулся к арестованным.
- Ну, и зачем было валять дурака?
- Мы не валяем дурака! – крикнул Томпсон, - я клянусь, мы никуда не дезертировали. Я могу вам все события на базе до вчерашнего дня пересказать, откуда бы я это знал, если бы меня неделю там не было. Приказ мне отдавал какой-то незнакомый полковник в присутствии командира эскадрильи. Могу описать, как он выглядел.
- Мы в 7 утра взлетели с четвертой полосы, - добавил Монти, - могу по памяти сказать, кто и в каком порядке взлетал перед нами.
- Гм… Бюлофф повернулся к лейтенанту, - как думаешь, Барт, эти типы будут интересны разведке?
Тот пожал плечами:
- Черт его знает. Может, и будут, если не врут. А если врут – те сами их шлепнут, нам хлопот меньше.
- И то верно, - согласился капитан.
Теоретически, капитан Бюлофф, как старший офицер опорного пункта морского патруля, действительно мог расстрелять обоих летчиков за пиратство – ввиду того, что пиратский налет был детально зафиксирован техническими средствами. Соответствующая процедура была предусмотрена Хартией. Практически же такие вещи разрешалось делать только в исключительных ситуациях, когда не было надежного способа передать преступников полиции для последующего суда. Данный случай к этой категории не относился, и все, что устроил Бюлофф с подчиненными, было не более, чем любительским спектаклем. Тем не менее, этот спектакль показался майору разведки исключительно перспективным, так что он довел сценическое действие до логического завершения – правда, только на бумаге.
…
4 июня. Фермеры на коралловом поле (отметка 177 на морской карте).
Санди и Келли уже почти задремали под монотонный плеск волн о корпус проа, когда впереди показалось нечто, напоминающее стаю водоплавающих птиц, рассевшихся на спокойной поверхности океана. Впрочем, одного взгляда в бинокль было достаточно, чтобы уточнить картину. Это были не птицы, а разноцветные и самые разнообразные мелкие летательные устройства - от гидросамолетов, вертолетов и автожиров до каких-то совершенно фантастических конструкций, вроде китайских воздушных змеев.
- Вот он, наш неопознанный летающий объект, - с гордостью сообщил Акела, показывая рукой на маленький ярко раскрашенный самолетик, покачивающийся на поплавках прямо по курсу, в середине неровного ряда других плавающих и летающих машинок.
- Прикольный, - оценила Санди, глянув в бинокль, - А мы на нем поместимся?
- Почему неопознанный? – поинтересовалась Келли.
- Он, по ходу, слегка переделанный. В своей родной комплектации он бы нас, конечно, не поднял. Четыре персоны, да еще проа. А так - запросто. Мы на нем таскаем до полтонны всякого хабара. Панда, видишь над поплавками контейнеры? Вот в них и таскаем.
- Нас тоже в контейнеры? - подозрительно спросила Келли.
- Нет, там неудобно, хотя, можно конечно. Вообще-то мы четверо, я имею в виду, включая Спарка, не очень крупные экземпляры, так что в кабину как-нибудь поместимся.
Тем временем, проа шел уже над коралловым полем. Бесформенные буро-зеленые башни были видны сквозь прозрачную воду на глубине десятка метров, а кое-где даже и совсем близко к поверхности. Там, где был припаркован самолет, верхушки нескольких башен даже иногда выступали над волнами.
- Кораблей тут в свое время напоролось ужас сколько, - рассказывал Акела, - В основном XVIII век, британцы и французы. Встречаются еще голландцы, но реже. Наверняка, Спарк уже чего-то нагреб.
- А где он? – спросила Санди.
- Да вот же!
Акела показал пальцем вниз и в сторону. В начале девушки увидели в глубине только лимонно-желтые пятна, одно большое и два маленьких, которые можно было принять за каких-нибудь ярких рыбок (тем более, их тут было видимо-невидимо). Только потом они поняли, что это ласты и акваланг, надетые на довольно смуглого и потому практически незаметного на фоне кораллов человека.
Через минуту аквалангист вынырнул рядом с проа, схватился за леер, сдвинул маску на лоб и поприветствовал всех на трех языках сразу.
- Aloha, amigos, how are you?
- Vo hen hao, - ответил Акела на четвертом, - tzou fanza ba.
- Что ты сказал? – поинтересовалась Санди.
- Что все OK, и что мы летим домой… Девчонки, лезьте в кабину, мы сейчас будем сворачивать проа.
- Там, кстати, в рюкзаке хавчик есть, - широко улыбнувшись, добавил Спарк, начиная снимать крепления мачты проа, - Лопайте, вам надо много белков и этих… Из чего еще человек состоит?
- Жиры, углеводы, нуклеиновые кислоты, и всякие микроэлементы, - отбарабанила Санди.
Келли, без лишних слов, залезла в самолет и стала потрошить рюкзак.
- Ух ты! Свежие лепешки, бекон и бананы. То, что надо одиноким беременным девушкам в океане. А где вы вообще живете, ребята?
- Тут не очень далеко, - сказал Акела, - две с чем-то тысячи километров к юго-востоку.
- Ни фига себе… А что там?
- Атолл Тероа. Классное место. На любителя конечно, но нам со Спарком нравится. Скажи, Спарк?
- Точно. Но чтоб туда добраться, надо сперва все упаковать, так что помогай уже.
…
4 июня. Допрос военнопленных. Джихад и другие спортивные игры на воде.
Разведка прилетела на гидроплане через три часа. Бойцы патруля связали Томпсону и Монти руки за спиной и довезли на боте до поплавков. Там два дюжих типа с лицами, испугавшими бы даже Годзиллу, втащили их на трап и втолкнули в салон.
Гидроплан немедленно развернулся и через полминуты уже был в воздухе.
В салоне сидел некто в футболке и джинсах. Было ему лет 40, лицо - широкое, открытое, с будто бы нарисованной улыбкой. Он окинул задержанных доброжелательным взглядом и негромко скомандовал своим гориллам:
- Развяжите этих парней, им и так несладко.
Один из «горилл» одним плавным движением извлек из подколенного крепления нож и чиркнул по одной и по другой веревке.
- Садитесь, парни, - продолжал некто, указывая на сидение напротив себя, - лететь нам предстоит часа три, так что сейчас у нас с вами будет длинный серьезный разговор. Меня зовут Журо, я офицер военной разведки, а больше вам про меня ничего знать не надо… Вас хоть покормили там?
- Нет, - глухо отозвался Томпсон.
- Ну, я так и знал, - Журо вздохнул и извлек из-под сидения большой термос с крышкой-стаканом и пакет с аппетитно пахнущими румяными пирожками, - пейте кофе, кушайте, а я пока вам объясню некоторые вещи. Называя все своими именами, должен сказать, что ваши командиры просто суки. У меня других слов нет. Они вас сначала подставили, а потом просто сдали. По этому пункту есть вопросы?
Возникла короткая пауза.
- Это прием такой, чтоб нас расколоть? – спросил Томпсон, с неодобрением глядя, как сержант Монти вгрызается в пирожок.
- Что вы, лейтенант, - возразил Журо, и его нарисованная улыбка стала еще шире, - если бы я хотел вас расколоть, это выглядело бы по-другому. Ведь с вами можно делать все, что угодно. Вообще все, понимаете?
- Не понимаю. Мы военнопленные, вы сами только что назвали меня лейтенантом.
Разведчик покачал головой.
- Ответ неправильный. Прочтите эти бумаги, - он аккуратно положил на стол несколько бланков, - Видите, это приговор военного трибунала, а это акт о приведении приговора в исполнение. А вот телеграмма губернатору штата Гавайи с просьбой известить ваших родных и близких о факте вашей смерти и о месте вашего захоронения. Вы оба уже два часа, как трупы. Покоитесь в океане на глубине примерно полкилометра. Такие дела.
Сержант Монти подавился кофе и закашлялся. Томпсон отобрал у него стакан, сделал несколько глотков и спросил.
- Если вы нас не хотите расколоть, так какого черта вам от нас надо?
- Да ничего мне от вас не надо, - грустно сказал Журо, - но у меня есть свои представления о справедливости. Расстрел простых солдат за то, что их предали собственные командиры, в эти представления не вписывается.
- Так я вам и поверил, - хмуро пробурчал Томпсон.
- Никому нельзя верить, - согласился Журо, - только логика и ничего кроме логики. Вы же умный парень. Включите голову. У меня в руках ваши анкеты 6-MR. Больше, чем вы там написали, вы все равно не знаете. Допустим, вы еще 100 раз повторите, что какой-то там неизвестный полковник в присутствие командира эскадрильи, отдал вам приказ провести пиратский рейд в территориальных водах Меганезии. Что изменится? Армия США от вас отказалась и замела все следы. По документам вы дезертировали неделю назад, похитив пулемет M312 и боекомплект к нему, а вчера проникли на военную базу и угнали учебный самолет «Cessna-runner».
- Шито белыми нитками, - сказал Монти, не переставая жевать, - ребята из 11 эскадрильи подтвердят, что мы всю неделю были на базе.
- Они бы, наверное, подтвердили, - снова согласился разведчик, - но кто их спросит, и кто им разрешит говорить об этом?
- Он прав, Эдди, - тихо произнес Томпсон.
- То есть как?! – возмутился сержант.
- Да так. Пошевели мозгами и поймешь.
Сержант Монти подавлено замолчал и уставился в пол.
- Конечно, - продолжал Журо, - попадись вы так каким-нибудь дикарям вроде арабских шейхов, они бы устроили представление на ТВ. Открытый суд над империалистической американской военщиной. Вы бы давали перед телекамерой свидетельские показания обо всех зверствах американцев, которые смогли изобрести для прессы придворные имамы. Причем, вас бы никто не колол. Несколько показательных экзекуций – и вы бы заучивали наизусть и выдавали без запинки текст, написанный местными идеологами. Вот так.
Снова возникла пауза.
- Я опять не понимаю, - сказал Томпсон, - вы хотите нас продать исламистам?
- Это с чего вы взяли?
- Так логика. Вам мы не нужны, а исламистам бы пригодились. Вы их союзники и к тому же они отвалят за нас кругленькую сумму. У вас, говорят, торговать людьми разрешено.
Разведчик всплеснул руками и расхохотался.
- Ой, бред… Ну и промыли же вам мозги!… Ау, Шейла, ты почему не в хиджабе?
- Чего? – пилот повернул голову, и стало видно, что это молодая женщина, скорее всего, маори. Хиджаба на ней, разумеется, не было, а была зеленая майка с двумя красными отпечатками ладоней на груди и надписью «Don’t touch!»
- Я говорю, у тебя на борт-компе принтер какого формата?
- Стандартный, A4, а что?
- Распечатай из интернета, что про нас пишет «Аль Джазира».
- Про вас или про меня? – спросила Шейла.
- Вообще про Меганезию, - уточнил Журо.
Через минуту пилот, не оборачиваясь, протянула через плечо несколько листков. Журо взял их, просмотрел по диагонали, и вручил лейтенанту Томпсону.
- Читайте, какие мы им союзники.
Несколько минут Томпсон читал, передавая затем листки сержанту Монти. Тот читал следом. Оба выглядели так, будто случайно съели по куску мыла.
- Не понимаю, - сказал, наконец, лейтенант, - если вы им главные враги и против вас уже четвертый раз объявляют джихад, так почему их террористы бегут прятаться к вам?
- Этого уже я не понимаю, - признался разведчик, - какие террористы?
- Ну, две бабы, террористки, которых мы потопили, - пояснил сержант Монти.
- Бабы террористки? – переспросил Журо.
- Ну, да.
- На том катере?
- А где же еще?
- Так. Теперь понял… Шейла! А распечатай из интернета про тех трех девчонок.
- Вы в курсе, шеф, что пилоту в полете запрещено бродить по сети?
- Это необходимость, диктуемая оперативной обстановкой, - отрезал он.
- Ладно, - фыркнула она и еще через минуту снова передала несколько листков.
Разведчик взял их и, не глядя, бросил на столик.
- Читайте теперь про своих террористок.
Томпсон молча уткнулся в текст. Прочитанные страницы он на этот раз не передавал сержанту, а переворачивал и клал обратно на столик. Потом он поднял глаза и очень спокойно сказал:
- Лучше б вы нас сразу шлепнули.
- Чего там такое, Ричи? – удивленно спросил Монти.
- Мы с тобой сраные ублюдки, Эдди. Мы потопили двух беременных баб, которые ни в чем не виноваты. Они бежали от гангстеров, а мы… Читай, если хочешь.
- Эй, эй, солдат, будь мужчиной, - строго сказал Журо.
- Что? - невесело усмехнулся Томпсон, - дашь мне пистолет, чтоб я сам застрелился, или будешь вербовать? На первое - согласен, на второе - нет. Тот дырявый кондом, который отдал мне приказ, это еще не Америка, ясно?
- Какой ты правильный, лейтенант, это просто ужас, - констатировал разведчик, - что, если я тебе дам пистолет, ты правда застрелишься?
- Давай, - Томпсон протянул руку, - или боишься, что я начну играть в Рембо?
- Брось это, Ричи, - сказал сержант, - смысла никакого. Они тут сами решат, к стенке нас поставить, или в каталажку пожизненно. Мне лично все равно.
- Откуда вы такие на мою голову? – спросил Журо, - Вербовать вас совершенно незачем. И пистолет я тебе не дам, лейтенант. Сам понимаешь.
- Это понимаю. Но не понимаю, что ты с нами будешь делать. Ну, повозишься, потеряешь время, а потом все равно под суд, так?
- Про потом поговорим потом, - сказал разведчик, - а сейчас вот что: вы хорошо помните, как атаковали катер?
- Конечно.
- Расскажите подробно.
- Да нечего, в общем-то, рассказывать. Догнали и на высоте 700 футов, с дистанции 2500 дали очередь по корме. На нем сразу бензобак вспыхнул, но все равно было видно, что там не менее 20 кучных попаданий. Калибр крупный. Корпус, видимо, пробило насквозь и вырвало кусок днища. Катер затонул примерно через полторы минутуы.
- А что эти две женщины? – спросил Журо.
Лейтенант пожал плечами.
- Мы их даже не видели. Эдди еще удивился, почему.
- Да, - подтвердил сержант, - очень это было странно. Мы их догоняем на малой, а им как будто и дела нет. Спали они, что ли.
- Что, и после выстрелов они не появились?
- Нет. Видимо, действительно спали в каюте, и так и не проснулись.
- А попадания по каюте были?
- Нет. Эдди дал очередь по корме, и этого хватило.
- Я через оптику отлично видел, - добавил сержант, - все пули легли в корму.
- То есть, - уточнил Журо, - катер тонул чуть меньше минуты, но женщины не пытались выплыть, хотя ни одна пуля в них попасть не могла?
- Не пойму, к чему вы клоните, - сказал Томпсон.
- Я и сам не понимаю, - ответил разведчик, - а как, по-вашему, могло быть так, что катер шел уже без них? Руль застопорен, двигатель работает, но людей нет?
- Это было бы здорово, - вздохнул Томпсон, - но мы летели полтора часа на сигнал их сотового телефона. Я по годографу видел, что катер несколько раз корректировал курс. То есть, хоть один человек там должен был быть. Не автопилот же.
- Почему не автопилот?
- Во-первых, на такие старые катера автопилот не ставят. А во-вторых, корректировка курса каждый раз производилась очень грубо, автопилот бы так не делал.
- А куда они шли?
- Нам сказали, что примерно в квадрат 19-157.
- Зачем?
- Этого нам не сообщили.
- Последняя корректировка курса была до или после того, как вы засекли их визуально?
- Когда мы их увидели, я перестал смотреть на годограф, - ответил лейтенант.
- Да, странное дело… Будем разбираться. А вы, парни пока постарайтесь хорошенько вспомнить, как выглядел тот полковник, который отдавал вам приказ. Если мы сможем доказать суду, что этот полковник существовал, и что он отдал вам такой приказ, ваше положение здорово улучшится. С программой-фотороботом работали когда-нибудь?
Задержанные дружно покачали головами.
- Ничего, научитесь, - сказал Журо, водружая на стол ноутбук, - это просто. Вроде паззла. Считайте, что это компьютерная игрушка на внимательность.
….
5 июня. Атолл Тероа, округ Кирибати, Меганезия. Осмотр на месте.
- Вот уж приплыли, мать твою!
Эта эмоциональная реплика была первым, что услышала Санди. Если быть точным, то она именно от этого и проснулась. Если еще точнее, то она не была вполне уверена, что проснулась.
Вместо привычной обстановки комнаты в военном санатории на Гавайях, вокруг было что-то, напоминающее декорации к фильму про Робинзона Крузо. Большая веранда с бамбуковым полом, бамбуковым потолком и бамбуковыми стенами. В одной из стен был проем, наподобие очень широкого окна, бамбуковые жалюзи которого были в данный момент полностью раздвинуты. У этого окна стояла Келли, одетая в цветастые багамы и ярко-желтую футболку с изображением черепа со скрещенными костями и лаконичной надписью «Pay or die».
- А чего случилось-то? – спросила Санди, - и что это такое вообще.
- Ага, - сказала Келли, - проснулась, наконец. Иди сюда, увидишь кое-чего.
Санди осмотрелась и нашла рядом с матрацем, на котором лежала, аналогичные багамы и алую футболку с рисунком двух трахающихся слоников и надписью «Let’s sleep together».
Она хмыкнула, оделась и подошла к окну.
Веранда представляла собой второй этаж какого-то небольшого строения менее, чем в 30 метрах от океана, а точнее подковообразной лагуны. Противоположную сторону этой подковы можно было различить на расстоянии около полутора километров. Посреди лагуны видны были три каких-то небольших судна.
От строения к воде спускалась дорожка, закачивающаяся выходом на пирс, у которого покачивались на слабой волне проа и гидросамолет. Дальше шел песчаный пляж, где валялись старые циновки, доски и останки деревянных лодок. Через две сотни метров в лагуну выдавался другой пирс, побольше. Рядом с ним можно было разглядеть еще один гидросамолет и два океанских катера. На пляже, у самой воды три совершенно голых темнокожих подростка, двое мальчишек и девчонка, разделывали акулу. Не крупную, метра два. Отходы производства тут же подбирали несколько крупных птиц, вроде чаек. Иногда между птицами возникали ссоры, сопровождавшиеся крайне мерзкими криками, отдаленно напоминавшими кваканье.
- Во как… И где это мы?
- Примерно в середине Меганезии. Если, конечно, я что-то понимаю в географии. На самолете мы летели часа три - четыре, не считая…
- Келли, я не страдаю выпадением памяти.
- О! Это вторая хорошая новость за сегодняшнее утро.
- Какая первая? – спросила Санди.
- Что мы еще живы. Но если я немедленно не найду, что пожрать, то это не надолго. Кстати, не знаешь, акул можно есть?
- Можно. Я в каком-то меню видела суп из акульих плавников.
- Еще одна хорошая новость, - пробурчала Келли, - просто праздник какой-то. Ну, пошли, посмотрим, что тут вообще…
Первый этаж, судя по всему, представлял собой увеличенную копию второго, В его ближайшем от лестницы углу было оборудовано что-то наподобие кухни. К дверце холодильника была прилеплена магнитом лаконичная записка:
«Девчонки!
Если вы проснулись, а нас еще нет, то мы скоро будем. Еда тут.
Хозяйничайте, только осторожнее с электричеством, ждите нас».
После завтрака, состоявшего из яичницы с беконом, пары сухарей и растворимого кофе из жестянки с надписью «Air Force of Australia», Санди улеглась на продавленный диван, а Келли устроилась в плетеном кресле и начала рассуждать:
- Подведем, как говорят в сериалах, кое-какие итоги. Нас дважды чуть не грохнули, и это верный признак, что попробуют еще раз. Мы остались без денег, документов, телефона, вещей, в общем - безо всего, да еще и беременные черт знает кем. При этом - на каком-то острове папуасов, где, я подозреваю, такая штука, как медицина, отсутствует, как класс…
- Ты драматизируешь, - отозвалась Санди, - здесь есть ватерклозет, душ, электричество и авиация. Почему бы не быть и медицине?
- Ну да, конечно. Фанерный медпункт с вечно пьяным криворуким фельдшером, который практикует здесь потому, что во всех других странах у него уже отняли лицензию. Видала я такое. Из лекарств - только аспирин, йод и марганцовка, а из оборудования - стетоскоп, градусник и клизма.
- Вообще-то у меня еще компьютерный томограф есть, - раздался негромкий баритон у нее за спиной.
- Блин!
Келли обернулась и встретилась глазами с невысоким дядечкой, на вид лет 50, одетым в линялое тропическое обмундирование непонятно какой армии. Трудно было определить, к какой расе он принадлежал, скорее всего - ко всем расам сразу.
- Меня зовут Рау Риано, - сообщил он, - я некоторым образом здешний медик, а с этого дня, видимо, ваш домашний доктор… Так, чем вас тут кормят? Ну, это никуда не годится. Растворимый кофе, да еще армейский. Бомба в печень. Бекон. Кошмар. Вам никто не говорил, что это не лучшая диета при беременности?
- А тут больше ничего не было, док, - отозвалась Санди, - то есть, надо же было что-то добавить к яичнице. А кроме яиц и бекона тут только какие-то морские чудища.
- Чудища? – переспросил Рау, поворачиваясь к молча стоящим у него за спиной Акеле и Спарку, - что за чудища?
- Кальмары, - сообщил Спарк, - совершенно свежие.
- Кальмары - это можно. Если у ваших дам нет аллергии… У вас нет аллергии?
- Да вроде не было, - ответила Келли.
- Вроде - это не ответ. Ладно, проверим. Пошли?
- Куда? - спросила Санди.
- В медпункт. Клизму ставить.
- Это он так шутит, - пояснил Акела.
- А то мы не поняли, - фыркнула Келли, - идти-то далеко?
- Кому - как. Вообще-то метров двести. А что это у вас с ногой, мисс…?
- Элисанда. Можно просто Санди. С ногой у меня вот что: после того, как нас отбросило взрывной волной, я не вполне удачно прыгнула с 8-футового забора на асфальт.
- Чем вас отбросило? – переспросил Рау.
- Ну, взрыв. Это такое «ба-бах»… - Санди выразительно развела руками.
- Ба-бах, - повторил он, - Значит, сейчас быстро встали и пошли. Мало ли, чем вы там еще могли удариться.
…
Медпункт с лабораторией занимали половину первого этажа в доме доктора Рау. Больше всего это было похоже на колдовской притон адских техно-сатанистов из трэшевого кино голливудского происхождения. Раскрашенные деревянные маски на стенах соседствовали с парой новейших компьютеров, рядом с футуристического вида аппаратным комплексом стояло изящное черное изваяние какой-то богини, а над письменным столом висели крест на крест бамбуковая духовая трубка для стрельбы отравленными иглами и современный 5,8 миллиметровый китайский пистолет-пулемет Chang Feng с лазерным прицелом.
- Пушка рабочая? - из любопытсва спросила Келли.
- Конечно. Это очень надежная модель. Могу потом дать пострелять, если вы умеете.
- Ловлю на слове, доктор, - подмигнув, сказала она.
- А это что? – Санди ткнула пальцем в прибор, похожий на большую консервную банку с миниатюрным экранчиком на крышке.
- Армейский биохимический экспресс-анализатор, - сказал Рау, - отличная штука, он почти полностью автоматизирован, как видите.
- А это?
- Это ритуальная трещотка, чтобы обращаться к Синилау.
- К кому, простите?
- К Синилау, - повторил он, - повелителю рыб и других морских тварей. Это божество играет очень важную роль в здешнем народном хозяйстве. Да, забыл сообщить, я ведь tahuna, то есть, шаман, или колдун.
- Час назад вы сказали, что вы медик, - напомнила Келли
- Верно. Я много кто. В частности, я отставной лейтенант медико-биологической службы, так что в диагностике и лечении разбираюсь.
Диагностика заняла минут сорок. По ее итогам доктор (или колдун?) сообщил:
- Могу вас обрадовать: все четверо малышей в полном порядке.
- Четверо? – хором переспросили пациентки.
- Я имею в виду, двое ваших, и двое ваших, - пояснил Рау, - хотите посмотреть?
- Неплохо бы, - мрачно сказала Санди.
- Ну, пожалуйста, - Рау повернул к ней экран компьютера, - вот это ваши мальчик и девочка. Так хорошо видно?
- Да, спасибо. Вполне.
- А вот это ваши, - он нажал мышкой смену кадра, - тоже мальчик и девочка. 14 недель. Развитие в норме, никаких проблем я не вижу. А что вы обе такие мрачные? Уверяю вас, все эти слухи о том, что близнецы, будто бы, отстают в развитии, не подтверждены никакими данными науки. Проще говоря, это обывательский миф.
- Вы кое о чем забыли, доктор, - стараясь казаться спокойной, сказала Санди, - эти дети отстают в развитии на миллион с чем-то лет. Вы в курсе, откуда они вообще взялись?
- И что нашу подругу разорвало в клочья бомбой, - добавила Келли, - Мы даже не знаем, опознали ее, или нет. Мы чудом живы. Нас уже взрывали и расстреливали из пулемета, мы едва унесли ноги с Гавайев. Мы с этими детьми в глубокой жопе, доктор. Это так, вкратце о том, почему мы не пляшем и не хлопаем в ладоши.
- И к тому же, - продолжила Санди, - у нас нет денег, документов и вещей, кроме того, нас в лучшем случае считают мертвыми, а в худшем случае, нас разыскивает полиция США и еще те парни, которые чуть не прикончили нас в прошлые два раза.
- Так, - произнес Рау, - а теперь послушайте, что я вам скажу. Из моего опыта военного врача следует: если человек жив, здоров и находится в безопасности, то все, что было с ним до того, имеет значение разве что для мемуаров. А мои, пусть скромные, знания по биологии сводятся в данном случае к тому, что Homo erectus это один из видов человека, с таким же разумом и почти такой же внешностью, как Homo sapiens. В здешних краях его вряд ли бы отличили от тасманийца или новокаледонца. У меня была медсестра-сержант с внешностью, очень похожей на реконструкцию доисторической дамы, которая послужила донором... Ну, вы понимаете. Такой же покатый лоб, крупные надбровные дуги и так далее. Но я не замечал, чтобы она страдала от недостатка внимания со стороны мужского пола, да и IQ у нее был баллов на 20 выше, чем у нынешнего президента вашей страны. Теперь следующий пункт. Те парни, о которых вы сказали, уже никого никогда искать не будут. Как сообщили в утренних новостях, их самолет упал в океан, а их самих выловили из воды, и расстреляли за пиратство по приговору военного трибунала. Что до вас, то вы считаетесь убитыми и затонувшими вместе с катером на глубине около двух километров. Сами понимаете, никто нырять и проверять не будет. Теперь о планах на будущее. Можно сделать просто: сегодня вы отдохнете, а завтра утром кто-нибудь из ребят подбросит вас на самолете до ближайшего административного центра и передаст окружной полиции.
- Хорошенькое дело! – возмутилась Келли, - нам еще не хватало угодить в здешнюю тюрьму. Говорят, у вас тут заключенных в рабство продают и вообще…
- Да, - задумчиво сказал Рау, - если представится случай, то непременно прочитаю вам популярную лекцию о наших законах. А пока объясняю кратко. После того, как ваш сопровождающий расскажет дежурному офицеру историю вашего появления здесь, вы автоматически получите статус обоснованно защищаемых лиц. Это означает, что вам будет предоставлено все, необходимое для жизни, и гарантирована правительственная защита. Захотите - останетесь в Меганезии. Здесь, в общем, не так плохо, что бы там не говорила ваша пропаганда. Захотите - переберетесь в Австралию либо в Новую Зеландию. Вы можете сделать аборт и вообще забыть всю эту историю, как страшный сон…
- Чего? - перебила Келли, - забыть, что случилось с Лэй, забыть, что нам остались должны по полмиллиона баксов премии, забыть, что нас травили, как бешеных собак? Не знаю, как в вашей Меганезии, а у нас в Техасе такое не забывают. Я еще хочу увидеть третий глаз во лбу того козла, который нас заказал.
Санди ничего не сказала, а только выразительно кивнула головой в знак согласия.
- Так, - сказал доктор Рау, - это, конечно, меняет дело…
- Еще как, - вставила Келли.
- Если честно, - продолжал он, – пока вы спали, собралось местное почтенное общество и меня всячески склоняли предложить вам совместно ободрать кое-кого. Мне кажется, что это не самое подходящее занятие для беременных женщин…
- Нам лучше знать, - снова перебила Келли, - так, короче, какую долю нам предлагают?
- Нас шестеро компаньонов, плюс вы двое, - с видимой неохотой ответил Рау, - поскольку вы представляете основу дела, то вам двойная доля, итого, по 20 процентов на каждую.
- Вот это уже разговор, - деловито сказала Санди, - только у нас ведь денег нет. Как будут считаться расходы?
- Так же пропорционально, - ответил он, - а риск, что все провалится, почтенное общество берет на себя.
- И сколько вы рассчитываете содрать? – поинтересовалась Келли.
- Общество считает, что около 200 миллионов.
- Это в какой валюте?
- В ваших американских долларах.
- То есть, нам по 40 миллионов на нос? – уточнила она.
- Ну, да. Арифметика одинаковая, что здесь, что в Штатах.
Девушки многозначительно переглянулись.
- У вас есть контракт для таких случаев? – спросила Санди.
- Обычно у нас такие вещи оговаривают на словах, - проинформировал Рау, - но, с учетом суммы, наверное, не лишним будет написать все это на бумаге. Вы подумайте, изложите условия, а завтра общество соберется, и мы все решим окончательно.
- Идет, - коротко сказала Келли.
- … А теперь вернемся к биологии с медициной, - продолжал он, - во-первых, питание…
Инструктаж продолжался около часа и закончился фразой: «это примерно десятая часть того, что вы должны иметь в виду, причем я не рассчитываю, что вы запомнили хотя бы половину из того, что я сейчас говорил, поэтому ежедневно, в 6 вечера, я жду вас для профилактического осмотра. На сегодня все. Отдыхайте».
…
Акела и Спарк сидели на песочке в двадцати шагах от дома доктора и пили пиво. Рядом с ними уже лежала одна пустая жестянка, а вторую они неспешно передавали друг другу.
- Привет, девчонки! А мы уж думали, вы там заснули.
- Нет, - сказала Келли, - мы там завербовались в вашу здешнюю мафию.
- Да ну, мафия, скажешь тоже! – возмутился Спарк, - у нас коммерческое партнерство. Называется «HTOPO». Hidden Treasures of Pacific ocean.
- Ага, партнерство. Плавали, знаем. Типа, «Остров сокровищ». Пиастры, пиастры. Сорок человек на сундук мертвеца и бутылка рома.
- Все проще, - ответил Акела, - ежегодно в океанах тонет всякого добра на 20 миллиардов баксов. Их них почти половина - в радиусе 4000 километров от нас. И каждый раз, когда что-то такое тонет, в эфире всякие разговоры, координаты. Если держать ушки торчком и следить за флудом, то будешь в курсе, где и что пошло ко дну. Конечно, вытащить можно не все, да и мы не одни такие умные в этой акватории, но на жизнь хватает.
- Честный бизнес, - добавил Спарк, видя на лицах у девушек некоторое сомнение.
- Ага. Как слеза младенца, - сказала Келли.
- Самый честный после грабежа почтовых экспрессов, - согласилась Санди.
- Ну что вы пристали, - обиделся Спарк, - вы что, копы?
- Ладно, проехали, - Келли улыбнулась.
- Ваши дела это ваши дела, - добавила Санди.
- Почему только наши? – Возразил Акела, - ты же классный хакер, Панда! Тебе что, бабки не нужны?
- А при чем тут хакер?
- Так в этом вся суть, - он усмехнулся, - откуда, по-твоему можно узнать, где и что пошло в сундучок Дэви Джонса?
- Да. Затупила, - согласилась она, - нормальная тема.
- Вот то-то и оно! Ну, пошли купаться, если только вам доктор не запретил.
- Вы плавать умеете? – на всякий случай спросил Спарк, когда они подошли к берегу.
- Да уж получше некоторых, - фыркнула Келли, - а вот как тут на счет акул?
- За акулами надо плыть вон туда, - Спарк махнул рукой в сторону едва видимой отсюда горловины лагуны, - ловить лучше сразу после заката, а приманивать можно на рана-рагу, это такая светящаяся ерунда вроде каракатицы.
- А если акула захочет поймать нас? – спросила она.
- Я же объясняю, в лагуне их нет.
- Это радует… Да, надеюсь, купальники тут не обязательны?
- Старики говорят, что людей в купальниках тут видели в эпоху колониализма, - сообщил Акела, освобождаясь от одежды, - правда, достаточно надежными доказательствами этого факта, историческая наука не располагает.
- Это просто миф из эпоса здешних утафоа, - добавил Спарк и, пробежав метров пять по воде, красиво нырнул.
Через пару минут в воде были уже все четверо. Потом Акела и Спарк решили сплавать до катера, дрейфующего в паре сотен метров от них, ближе к средине лагуны. Судя по всему, с него ловили рыбу. «Мы быстро, только перекинемся с ними парой слов, и назад».
- Для дворовой команды, они неплохо двигаются, - лениво заметила Санди, глядя на две быстро удаляющиеся фигуры.
- Еще бы, - согласилась Келли, переворачиваясь на спину и глядя в яркое безоблачное, будто бы нарисованное, небо, - Если вокруг одна только вода, и ничего, кроме воды. В этом что-то есть. Может, это и к лучшему, что мы сюда вписались.
- Вот как? Эй, Келли, а кто утром говорил, что мы в полной заднице?
- Я от своих слов не отказываюсь. Но иногда человеку надо побыть в заднице.
Санди фыркнула, нырнула, сделала кувырок под водой, и, вернувшись на поверхность, объявила подруге:
- Я шокирована твоей аскетической ориентацией.
- С ориентацией у меня все ОК, - ответила Келли, приняв на пару секунд такую позу, фото которой неминуемо попало бы в категорию XXX, - аскетизмом пока не страдаю. И, если ты заметила, мальчики тут есть. Вполне такие… Короче, я про задницу в другом смысле.
- Это в каком, интересно?
- Ну, как объяснить? Представь: ты босс плохих парней. Попробуй, достань нас здесь.
- Это, конечно, да, - после некоторого размышления, согласилась Санди, - Я оценила, как тут морская полиция работает. Бац, плюх, и к стенке. Но, с другой стороны, нам теперь отсюда носа не высунуть. Мне не очень понятно, как при таком раскладе подгрести кучу баксов, про которую мы болтали с этим доктором… Или колдуном, черт его разберет.
Келли повернулась на бок, сделала несколько ленивых гребков, снова перевернулась на спину и спросила:
- А что бы мы здесь делали, ну, хотя бы, с миллионом баксов? Вот прикинь, сидим мы на этом атолле, с кучей денег. Ну, и…?
- Виллу купить, - предложила Санди.
- Хижину из бетона, бамбука и алюминиевых трубок. Тут других не строят. Дальше что?
- Может, яхту?
- Ну, да. Вот такую, примерно, - Келли махнула рукой в сторону катера, рядом с которым уже плавали Спарк и Акела, - Тут, похоже, других не держат.
- Мда… Слушай, а ты это к чему?
- К тому. Я знала одного типа, они с напарником шлепнули в Майами трех колумбийцев и подломили просто гору денег. А потом 13 лет отсиживались на Кубе, в хижине из фанеры с тростниковой крышей. Мешки с баксами им годились только вместо кресел, потому что нормальных кресел там не было. Одни табуретки.
- Намекаешь, что нам здесь придется отсиживаться столько же?
- И на это, и на то, что пока мы отсюда не можем высунуть носа, деньги нам все равно не нужны. В смысле, нужны, но… Те парни за все 13 лет на Кубе потратили чуть больше 20 тысяч долларов на двоих.
- Вообще-то, - сказала Санди, - у нас сейчас даже хижины из фанеры нет. Так что давай будем решать задачи в порядке приоритетов. Ну, типа, сначала разберемся с бытом, а уж потом подумаем про золото и бриллианты. Кстати, вот, наши компаньоны возвращаются. Попробую при случае у них поинтересоваться.
…
Через четверть часа, вся кампания вылезла из воды и расположилась на груде старых бамбуковых циновок.
- Ну, как водные процедуры? – спросил Спарк.
- То, что надо, - Санди зевнула и потянулась, - но беспокоит сугубо практический вопрос: где мы будем здесь жить.
- У нас, где же еще.
- Не беспокойтесь, - добавил Акела, - второй этаж у нас сразу был задуман, как гостевой. Так что располагайтесь там, как нравится. Мы вам туда ТВ поставим, комп, ну и мебель какую-нибудь, если надо.
- Парни, а как на счет небольшого кредита? - спросила Келли, - в счет будущих золотых гор? Ну, баксов 500, хотя бы. На тряпки и булавки.
- На кухне во втором ящике буфета, - сказал Акела, - берите, сколько надо. Сверху там лежит блокнот, записывайте сколько взяли. Это у нас со Спарком наподобие семейной бухгалтерии.
- Гм… - буркнула она, - ребята, а так, в порядке любопытства… Вы pinks?
- Розовые? - переспросил Спарк, - да нет, это у тебя просто глаза к нашему солнцу еще не привыкли. Надо вам бленды купить, а то еще сетчатку сожжете. На фиг надо.
- Э… Я не в этом смысле. Я имела в виду…
- «Pink» у янки значит то же, что «gay», в смысле гомосексуалист, - встрял Акела.
- Так бы и говорили. Нет, мы гетеро. А что?
- Ну, вы просто сказали про семейную бухгалтерию, я и подумала...
- А вот он – кибер-гетеро, - Санди кивнула на Акелу и хихикнула, - мы с ним в секс-чате познакомились.
- Да, мы там лихо зажигали, - подтвердил он.
- Еще как! – подхватила она, - Кстати, где твоя квадратная челюсть, плечи классического борца, рельефные мышцы живота и 10-дюймовый член?
- Примерно там же, где твои полные чувственные губы, пышные упругие груди, покрытые ровно-золотистым загаром, осиная талия и крутые бедра индийской танцовщицы.
- Увы, - вздохнула Санди, - весь этот тюнинг мне пришлось бросить на Гавайях вместе с фамильными бриллиантами и вишневым «Феррари».
- Хрен 10 дюймов это перебор, - авторитетно заявила Келли, - я вот как-то раз в Хьюстоне склеила парня, танзанийца, как раз примерно с таким. Не буду особо распространяться, но в общем, это уже извращение.
- Вот-вот, - поддержал Спарк, - я ему говорю: пиши 8, а его заклинило на круглых числах.
- Кстати, о круглых числах, - сказала Санди, - объясните нам, наивным девушкам, как вы намерены снять с проекта «erectus» 200 миллионов баксов.
- Может, за обедом это обсудим? – спросил Акела, - меня что-то пробило на жор.
- Опять бекон и яичница? – подозрительно спросила Келли.
- За кого ты нас держишь? Будет свежий групер, тушеный в кокосовом вине. Групер это рыба такая, - пояснил он на всякий случай.
…
План, изложенный Акелой, был прост, как мычание: дать знать хозяевам консорциума, что не все потеряно, и объявить цену. Сумма в 200 миллионов долларов обосновывалась им так. Месяц назад в пресс-релизах консорциума Atlinc писали, что проект «erectus» будет давать около 2 миллиардов долларов в год, а аналитики полагали что, речь идет о гораздо большей сумме, но это скрывают, чтобы создать эффект внезапности удара по медицинскому рынку.
- Еще бы, - говорил Акела, - если каких-то сраных таблеток от импотенции продается на 5 миллиардов баксов в год, химических контрацептивов - на 10 миллиардов, первобытного аспирина и парацетамола - на 20 миллиардов, паршивых витаминов - на 40 миллиардов. Чтобы запустить какой-нибудь новый тип таблеток тратится минимум по миллиарду. На планете больше 6 миллиардов людей, они ежегодно сжирают прорву всяких таблеток. Тут пахнет триллионами баксов! А мы требуем за спасение мегапроекта всего каких-то 200 миллионов. Это просто даром, честное слово!
В заключение своей речи, он предложил всем подумать над технической проблемой:
Надо было передать сообщение так, чтобы оно не попало в чужие руки, а если, все же, попадет, то никто, кроме адресатов, не смог бы понять, о чем оно. На роль передаточного звена был выбран доктор Джералд Винсмарт. Только он один обладал тремя свойствами: ему можно было доверять, его домашний e-mail был известен, и он точно имел личный контакт с кем-то из центральных фигур консорциума. Оставалось придумать текст, из которого адресат, несмотря на расплывчатость содержания, во-первых, точно понял бы, о чем ему сообщают, а во-вторых, поверил в достоверность сообщаемой информации. «Нас так качественно грохнули, что наше воскрешение не так-то просто доказать» - заметила по этому поводу Келли. Как пояснил Акела, решением этой проблемы занимается док Рау, а он точно что-нибудь придумает. Правда, неизвестно, как скоро у него это получится.
После обеда Келли и Санди отобрали у Акелы ноутбук (у него оказалось штук пять старых моделей на выбор) и уединились с тем, чтобы составить соглашение о дележке будущих золотых гор. После трех часов отчаянных умственных усилий, они родили две страницы текста. Акела и Спарк добросовестно прочли этот литературный шедевр вслух, после чего Акела сказал «ну, нормально», а Спарк добавил «круто!». Вечером все четверо отправились, как выразился Спарк «на офисную тусовку».
Офиса, как такового, у партнерства «HTOPO» не было, его роль играл первый этаж дома директора, Оливии Минго. Это была стройная, подвижная креолка на вид лет 35 - 40, с обманчиво-открытым лицом и огромными, обманчиво-честными глазами редкого для смуглых брюнеток сине-зеленого цвета (вообще-то она напарит кого угодно, - между делом сообщил Акела, - но свои могут ей доверять на все сто). Оливии принадлежала идея искать клады по такому же принципу, как ищут полезные ископаемые или рыбные банки. В историю она вошла афоризмом «кораблекрушения это систематический природный процесс накопления материальных ценностей на дне морей и океанов». В сексе Оливия была кошкой, которая гуляет сама по себе. С мужчинами сходилась легко, а расходилась еще легче. Сын, Аркадио (любимая ошибка молодости) учился на 1 курсе инженерного колледжа и жил у ее родителей на Акорера. Оливия ездила туда на выходные, и вообще при любой оказии, а на каникулы привозила его на Тероа «отдохнуть от цивилизации».
Похожий на каторжника Уэсли Роббер, известный также, как Факир Слай, выполнял функции суперкарго. Он разбирался в любых изделиях, которые хоть каким-то боком касались морского дела, а кроме того отличался исключительным умением давать взятки чиновникам любого режима, будь то китайский социализм, австралийская буржуазная демократия, латиноамериканская хунта или индонезийская застенчиво-военная диктатура. Если бы на Землю прилетели инопланетяне, Слай бы и с их чиновниками договорился, и наверняка купил бы по дешевке «за откат» пару-тройку летающих тарелок. Увы, UFO пока оставались фантастикой, и талант Слая не мог раскрыться в полной мере. Отдельная тема - это женщины и дети Слая. Их было много, они обитали в разных уголках планеты, причем Слай искренне любил их всех - такое у него было доброе, открытое сердце.
Кван Ше, симпатичная молодая женщина, похожая на античную китайскую статуэтку и такая же невозмутимая (если, конечно, речь не идет о деньгах, как сообщил Акела), в прошлой жизни была снайпером. В кого и на какой войне она стреляла, Акела не знал, да и не считал это важным. На Тероа Кван Ше попала несколько лет назад, будучи подобрана Слаем где-то в океане. Привязавшись к двум пустым канистрам, она плавала, как Офелия в пруду, с осколочным ранением в правый бок. Доктор Рау возился с ней недели три, и привел в норму. Так она и осталась здесь, вероятно, по привычке всегда быть в какой-нибудь команде. Кроме умения пользоваться всеми видами огнестрельного оружия, она отличалась крайней аккуратностью и потому ей поручили вести бухгалтерию партнерства. Из-за какой-то нехорошей истории в ранней юности, Кван Ше была предельно скрытна в личных симпатиях. Периодически ее, якобы наблюдали выскальзовавшей ранним утром из дома доктора Рау, но лезть в ее и в его секреты никому не хотелось. Какой смысл?
Вот в такую странную кампанию попали Санди и Келли. По случаю официального сбора партнеров, было выпито море кофе, подробно заслушана история эксперимента «эректус» и последующего бегства, всесторонне оценены перспективы авантюры на медицинском рынке и подписано предложенное соглашение. Разошлись далеко за полночь, и то лишь после того, как док Рау внушительно сказал:
- Олив, как, по-твоему, сколько часов в сутки надо спать беременной женщине?
- Я услышала. Ребята, в виду очевидных обстоятельств, все остальное завтра, ОК?
Вот так для Санди и Келли прошел первый день на атолле Тероа. Спали они, как убитые, а проснувшись утром, пришли к выводу, что здесь, в общем, не так уж плохо. Конечно, это не Сан-Франциско, штат Калифорния, и даже не база Махукона-2, Гавайи. Объективно глядя на вещи, можно сказать, что это самые, что ни на есть, дальние выселки планеты Земля. Но выселки довольно-таки обустроенные и по-своему благополучные.
…
6 июня. Алюминиевая революция. Мамаша Джимбо. Исторический экскурс.
После завтрака (на этот раз, выдержанного в духе рекомендаций дока Рау), водных процедур и зарядки (также предписанной доктором), Акела и Спарк повели девушек в лавочку мамаши Джимбо. Собственно, это была не лавочка, а, выражаясь по-европейски, развлекательно-коммерческий центр атолла. Здесь можно было попить (или выпить), а также поесть (или закусить) в маленьком кафе под навесом, можно было обсудить все сплетни по поводу событий в тихоокеанской акватории, пофлиртовать (если найдется с кем) и даже потанцевать (музыка на любой вкус). Кроме того, здесь можно было купить все необходимое для нехитрого островного хозяйства - от продуктов, бытовых мелочей и тряпок до аквалангов, запчастей к двигателям катеров и самолетов, оружия и патронов. Если чего-то не было сегодня, это можно было заказать и оно появлялось через 48 часов.
Что касается самой мамаши Джимбо, грубоватой, но исключительно доброжелательной и по-своему симпатичной дамы лет 50, то история ее появления на Тероа была настолько трагична, что об этом старались не слишком распространяться. Было время, когда она с мужем и двумя детьми, жила на острове Панджонг. Муж работал в американо-японской концессии, денег хватало, ничто не предвещало ни неприятностей, ни серьезных проблем. Тут разразилась Алюминиевая революция. Минная война на острове Тинтунгг, а тем более в столице, Лантоне, была достаточно ужасна, но не шла ни в какое сравнение с тем, что произошло на Панджонге. Революционные наемники из движения Tupak-Amaru, не сумев сходу подавить сопротивление охраны и военного гарнизона, ночью подогнали баржу, груженую смесью алюминиего порошка с аммиачной селитрой, и подорвали ее на рейде.
И промышленные здания, и маленький порт, и поселок оказались буквально стерты с лица земли. Из-под обломков сумели выбраться лишь несколько человек с ранениями, ожогами и контузиями, но живые. Среди них была и мамаша Джимбо (тогда Жазмина Боугартен). Из ее семьи не уцелел никто. Дальше - ожидание: когда-нибудь должна прийти помощь. Никто не приходил. Остатки запасов консервов сокращались, пресную воду приходилось брать из единственного ручья, мелкого и довольно грязного. Так прошла неделя, и тут Жазмина поняла: никто никогда не придет, и можно рассчитывать только на себя.
Она погрузила в одну из оставшихся моторных лодок канистру воды, канистру топлива, несколько банок консервов, и отплыла с Панджонга в сторону (как ей казалось) острова Халанг. Имея лишь приблизительное представление о том, как ходить на лодке по океану, она промахнулась градусов на 15 и неминуемо должна была погибнуть. Но ей повезло, и на четвертый день безнадежного плаванья на ее лодку наткнулись рыбаки из живущей на Тероа семьи Пиакари. Так она узнала, что, во-первых, шла не в ту сторону, во-вторых, что на Халанг ей идти нечего, там хозяйничают те же наемники, которые были на Панджонге, а в-третьих, что Алюминиевая революция распространяется по архипелагам со скоростью пожара. Под давлением этих обстоятельств, Жазмина отправилась с рыбаками на Тероа.
В то время, кроме двух семей аборигенов-утафоа – Пиакари и Иннилоо, - на атолле никто не жил. Хозяйство было почти натуральным: аборигены покупали только запчасти для моторных лодок и ветряков, да кое-что из вещей и одежды (с учетом климата и обычаев, сущую мелочь). Топливный спирт для моторов гнали из перебродившего планктона на старом ректификаторе, украденном неизвестно у кого еще предыдущими поколениями.
Недели три Жазмина была, как говорят военврачи, в протяженном шоковом состоянии. Она жила в одном из больших домов Пиакари, ела, спала, механически помогала другим женщинам делать простые хозяйственные работы, когда догадывалась, что именно надо делать. Потом она постепенно начала немного общаться с ними на лингва-франка (в пределах коротких фраз в не более пяти слов). Когда работы не было, она шла на берег, и подолгу сидела там, разговаривая с мужем и детьми. Это продолжалось еще несколько недель. Утафоа понимали часть того, что она говорит, и догадывались, что она говорит с умершими. Европейцы сочли бы Жазмину сумасшедшей, но для утафоа общение с духами умерших предков было в порядке вещей. Они немного удивлялись, что молодая женщина тратит на это так много времени, но они рассуждали в том смысле, что у нее могут быть к тому веские причины, и им даже в голову не приходило мешать ей.
Наверное, прошло около года, прежде чем Жазмина «оттаяла». Она, наконец, поняла, где находится и каково действительное положение вещей в окружающем мире. Постепенно она начала знакомиться с окружающими людьми (до этого они были для нее совершенно одинаковыми и безликими). По мере общения, она заново научилась болтать о том, о сем, улыбаться, радоваться, проявлять осознанный интерес к человеческим делам. Утафоа и это восприняли, как должное, только удивлялись, что она не сходится ни с кем из мужчин.
Обдумав возможные причины, они построили Жазмине отдельную хижину (будет свое хозяйство, тогда и муж понадобится). Хозяйство появилось, а вот на счет мужа ничего не вышло. Она несколько раз попробовала переспать с кем-нибудь из заезжих мужчин, благо жизнь вокруг налаживалась и на Тероа все чаще наведывались разные люди. Результат был никакой. Наверное, что-то необратимое произошло за те несколько часов, когда она, ослепшая, оглушенная и обожженная, ползала под руинами своего дома, натыкаясь на части тел своих близких. Что-то сломалось в той части мозга, которая заведует сексом.
Но ее действия в этом направлении вдруг дали результат иного рода. В какую-то ночь она привела к себе мужчину, торгового агента, заглянувшего на Тероа, чтобы сбыть остатки партии стеклоткани для ремонта лодок. Его звали Карлос, он был очень неплох, но с ним она тоже ничего не почувствовала. Он это понял, и, лежа рядом с ней, спросил: «Слушай, а что с тобой такое? Я не лезу к тебе в душу, но, может, если ты расскажешь, будет лучше?»
Она рассказала все. В первый и последний раз. Карлос внимательно ее выслушал, а затем произнес: «Может тебе заняться чем-нибудь этаким?». Жазмина всхлипнула и спросила: «Ну, и чем?». Он подумал и сказал: «Да хоть бизнесом. Купить, продать. Хорошее дело, и опять же, доходное». А что он еще мог предложить? Что сам умел, то и ей посоветовал.
Так на Тероа появилась лавка «Джимбо» Жазмины Боугартен. Не то, чтобы это приносило большой доход, но она оказалась при деле, и жизнь стала более осмысленной. Кроме того, наличие постоянной торговой точки быстро выделило Тероа из нескольких десятков таких же миниатюрных атоллов вокруг большого атолла Икехао, где был муниципальный центр. Через несколько лет, известный в определенных кругах отставной лейтенант-биомедик и действующий loa tahuna (великий шаман) Рау Риано, решив найти себе уютную гавань для научных и «колдовских» занятий, выбрал именно Тероа. Когда еще через несколько лет деятельная леди Оливия Минго и бывший патрульный сержант Уэсли Роббер занялись бизнесом в сундучке Дэви Джонса, их взгляд естественным образом упал на Тероа. Наличие торговой точки и медпункта, и удаленность от центральной администрации, делало этот атолл оптимальным местом для штаб-квартиры «почтенного общества». К ним скоро присоединились два молодых дарования: хакер Акела и дайвер Спарк.
Из всей этой печальной по началу истории, можно заключить, что Жазмина Боугартен, то есть, мамаша Джимбо, была центром кристаллизации микросоциума на атолле Тероа и первопричиной того, что Санди и Келли оказались именно тут, а не в другом месте. Но они об этом, конечно, не догадывались. К моменту их появления на Тероа, Жазмина уже растворилась в прошлом, а в настоящем осталась мамаша Джимбо (по выражению Келли «гениальная тетка, которая четко знает, чего тебе надо»). Все описанные выше события стали достоянием истории, а может, даже мифологии, этого провинциального атолла.
Из лавки мамаши Джимбо вся четверка возвращалась нагруженная, наподобие каравана верблюдов в эпоху Великого Шелкового Пути. Через полчаса в доме Акелы и Спарка началась величайшая, со времен его постройки, Генеральная Уборка и Перестройка. К ночи эта относительно жилая, но довольно грязная берлога стала походить на довольно уютный чистенький коттедж. После этого вся четверка, без задних ног рухнула спать.
…
7 июня. Атолл Тероа. Иммунный кризис. Особенности местной медицины.
Около трех часов ночи Келли проснулась, от того, что Санди хрипела во сне.
- Эй, алло, тебе что, кошмары снятся?
- Что-то мне хреново, - ответила та.
Келли подошла к ее лежбищу и положила руку подруге на лоб.
- Э, да ты горячая, как печка. И тебя же всю колотит. Давай-ка к доктору.
- Может, подождем до утра?
- Никаких «подождем», - отрезала Келли, вытаскивая мобильник (как удачно, что они догадались сразу же купить себе новые мобильники), - одевайся… Алло, док Рау, я, конечно, извиняюсь, но тут с Санди какая-то штука приключилась, может, ангина или что-то в таком роде… Ага, мы уже... Санди, что ты копаешься?… Да, док, уже идем.
Разумеется, все это было довольно шумно, так что мальчишки проснулись, и Санди, несмотря на ее возражения, несли к доктору на руках, завернутую в шерстяное одеяло. К их приходу, все медицинские машинки доктора Рау были приведены в полную боевую готовность. Кроме того, уже подошла ассистентка, то есть Кван Ше (скорее всего, она здесь и была, но кому какое дело). Через четверть часа Рау объявил диагноз: острый иммунный кризис от взаимодействия биоагентов плода с антителами матери.
Санди жалобно посмотрела на доктора.
- Стоп! – сказал он, - Я знаю, о чем ты думаешь, но это полная ерунда. Ни с тобой, ни с ними ничего не случится. В вашей тесной кампании возникло кое-какое биохимическое непонимание, только и всего. Мы быстро это уладим и всех помирим.
Еще через четверть часа, уложенная на койку Санди, была присоединена к двум трубкам и ее кровь текла через гемофильтр и УФ-рейер. Несколько датчиков, приклеенных к разным участкам ее тела, уже выводили сигналы на компьютер. То, что появилось на экране, явно не привело дока Рау в восторг, но и не особо испугало. Он хмыкнул и повернулся к Келли.
- Теперь займемся тобой, красотка.
- Но у меня-то все нормально, - удивилась она.
- Возможно, - сказал он, - Но проверить не мешает.
Через следующие четверть часа оказалось, что и у Келли далеко не все нормально.
- Просто Санди опередила тебя на несколько часов, - сообщил Рау, - считай, что тебе повезло, у тебя не дойдет до такой острой формы. Ложись на соседнюю койку.
Рау чистил им кровь каждые два часа. Кроме того, он трижды кормил их какой-то жирной кашей, остро пахнущей свежей рыбой и совершенно отвратительной на вкус. Кван Ше, как обычно, невозмутимая, контролировала работу техники, время от времени заменяя трубки, емкости и картриджи. К рассвету температура у Санди существенно упала, а у Келли наоборот, стала подниматься и достигла максимума примерно к полудню. Еще через пару часов температура у обеих девушек стабилизировалась на уровне чуть выше 37 градусов Цельсия, а лихорадочное состояние сменилось более-менее здоровым сном.
Акела и Спарк, все это время слонявшиеся по медпункту, заметили, что доктор уже более-менее спокоен (постороннему человеку показалось бы, что он и до того не беспокоился).
Посыпались вопросы «док Рау, а что это было, а почему, а что дальше?».
- Ладно, - сказал Рау, - Выйдем на террасу, я все равно собирался выкурить сигару, и могу рассказать вам, как обстоят дела. А Кван Ше, я надеюсь, нальет нам по чашечке кофе.
- А вдруг что нибудь? – спросил Спарк, кивнув в сторону спящих девушек.
В ответ Кван Ше дотронулась двумя пальцами до своего левого уха. Ну, да, разумеется, если «вдруг что-нибудь», то она услышит. Два года назад она выиграла у Слая пари, что ночью с завязанными глазами с 10 метров трижды попадет из револьвера Ruger-BNM в висящую на нитке пустую жестянку из-под пива. Слай спросил: «Кван, ты чисто меня напарила, но в чем же все-таки фокус?». Китаянка спокойно ответила «Фокус простой, с океана всегда есть ветер, и жестянка на нитке все время звенит». Вот такие дела…
Рау уселся в удобное кресло, закурил сигару и прочитал краткую лекцию.
- У меня нет иллюзий по поводу того, как вы учились в школе, так что буду рассказывать подробно. Беременность у высших млекопитающих проходит ряд стадий. Яйцеклетка после оплодотворения движется в сторону матки, и одновременно делится до стадии бластоцисты, состоящей примерно из 250 клеток. Бластоциста внедряется в стенку матки, и в этом месте начинает формироваться плацента. У человека это происходит в первые 3 недели беременности. В нашем случае в матку вводилась бластоциста, выращенная in vitro. С 12 недели беременности эмбрион начинает получать через плаценту питательные вещества из крови матери и выбрасывать в ее кровь продукты своего метаболизма. К 16-й неделе функции плаценты по обмену веществ между матери и эмбриона реализуются полностью. Мы наблюдаем пациенток в конце 14-й недели, когда этот обмен приобрел высокую интенсивность. Плацента - это несимметричный барьер. Она защищает эмбрион от активных биохимических агентов матери, но не наоборот. Если эмбрион, как в нашем случае, вырабатывает ксеногенные для современного человека глобулины, то попадая в кровь матери, они вызывает в ее организме острую иммунную реакцию.
Акела почесал в затылке и нерешительно спросил:
- Это что-то вроде аллергии, верно, док Рау?
- Не совсем, но приблизительно так, - согласился доктор.
- А если девчонкам дать что-нибуть от аллергии? Ну, есть же куча таких лекарств.
- Да, можно было бы ввести иммунодепрессанты. Но что если специфические глобулины эректусов представляют хотя бы минимальную опасность для организма современного человека? Тогда, ослабив иммунитет, мы причиним значительный вред матери. Кроме того, иммунодепрессант в каком-то количестве попадет и в организм эмбрионов, а это в сложной иммунологической ситуации может повредить и им тоже.
- А есть что-нибудь, усиливающее иммунитет? - спросил Спарк.
- Да. Но если сейчас усилить иммунитет матери, то мы вызовем у нее не просто острую, а острейшую иммунную реакцию, что довольно рискованно для нее и наверняка смертельно для эмбрионов.
- Получается, что-то вроде вилки в шахматах, - подвел итог Акела, - но ведь вы же как-то вышли из положения, да, док?
Рау расплылся в улыбке, он не страдал излишней скромностью и любил комплименты. Правда, только заслуженные, но это как раз был такой случай.
- Как учит нас Шерлок Холмс, а точнее, Конан Дойл, - ответил он, - Решение очень часто лежит на поверхности. Я поступил самым очевидным образом: не стал вмешиваться в иммунный процесс, а искусственно удалил агрессивные агенты, попавшие в кровь матери. УФ-облучение и тонкая фильтрация. Частицы глобулинов, атакованные антителами, были частично разрушены ультрафиолетом, а частично задержаны фильтром.
- А для чего эта кошмарная каша? – спросил Спарк.
- Это народное средство на жире морской змеи. Ты, вероятно, видел этих змей, они белые с яркими черными полосами.
- Конечно, видел, и знаю, что они жутко ядовитые.
- Совершенно верно. Помимо яда, они содержат еще ряд биоактивных веществ.
Кван Ше, подлила всем кофе из старинного бронзового кофейника и заодно сообщила:
- Настойка на этой змее хороша для мужчин. Zi hao zindin.
- И сильно действует? – поинтересовался Акела.
Китаянка улыбнулась, согнула руку и сжала кулак. Под смуглой кожей прорисовались крепкие, как дерево, мышцы. Видимо это следовало понимать, как иллюстрацию силы поднятия полового члена после приема упомянутой змеиной настойки.
- А женщинам это зачем? – спросил Спарк.
- Как зачем? – удивилась Кван Ше, и кратко объяснила, как хорошо влияет на ощущения женщины крепко стоящий член партнера.
Доктор Рау хлопнул себя по бедрам и от души расхохотался.
- Ше, мне кажется, Валентайн хотел спросить не об этом, а о том, для чего женщинам может быть нужно принимать препараты из морской змеи.
- Это я не знаю, - она пожала плечами, - Это, наверное, ты знаешь.
- Знаю, - подтвердил он, - В данном случае нас интересуют не те биоактивные вещества, которые экстрагируются спирто-водяным раствором (о них рассказала Кван), а те, что содержатся в жировой ткани. Это ненасыщенные фосфолипиды, правитамин «E», а также ряд порфириновых хелатных соединений переходных металлов. Они проявляют себя, как мягкий, но эффективный адаптоген. Механизм их действия недостаточно хорошо изучен. Я мог бы привести ряд альтернативных версий, в частности, о гипотетическом витамине «RR», обеспечивающим иммунную регуляцию, но сейчас это не важно. Нам достаточно того, что этот эффект проверен на практике, и мы можем смело им пользоваться.
….
12 - 17 июня. Атолл Тероа. Черная Пятница и новый сексуальный имидж.
Поздний вечер плавно переходил в ночь. Келли уже спала без задних ног, а Санди, подремав два часа после обеда, теперь не могла уснуть. Она поворочалась минут 20, а потом тихонько спустилась вниз и вышла к лагуне, послушать волны. Сочетание монотонного плеска воды с легким теплым ветерком, обдувавшим голое тело, привели ее в такое мечтательное настроение, что она даже не заметила, как подошел Акела.
- Ты как, Панда?
- Да я в полном порядке. Просто настроение не сонное.
- Это хорошо, потому что с полночи же «Черная пятница»… То есть, это вообще хорошо, что ты в порядке. Но я в том смысле, что, может, сработаем на пару?
- Намечается что-то веселенькое? – с энтузиазмом спросила Санди. Еще бы: если пятница приходится на 13 число, уважающему себя хакеру очень даже к лицу устроить что-нибудь этакое, о чем молодежь потом будет слагать эпические сказания.
- На тринадцатое - нет, - сказал он, - Админы на страже. Все в курсе, что подростки будут метать понты и ломать все, до чего умелые ручки дотянутся. То ли дело, четырнадцатого, в субботу. Админы расслабятся, да и выходной, опять же.
- Не тяни, Акела. Что колоть будем?
- Великий рейд, - сообщил он, - в 5 утра по Гринвичу берем закрытые архивы Ллойда.
- Это что еще? - спросила она.
- Ну, ты вообще! – возмутился Акела, Ллойда не знаешь! Древнейшая морская страховая компания, ей уже лет 300. И в архивах есть все британские суда, которые затонули по страховым случаям. Полные описания из страховых дел. Груз, планировка судна, место и обстоятельства затопления, показания команды, прикинь.
- А я думала, такое старье давно уже опубликовано.
- Опубликована ботва, - сказал он, - типа, дерьмовоз «Персидский Шах» попал в шторм между Антарктидой и Гондурасом и пошел ко дну с соответствующим грузом. А про точные координаты и про то, что в капитанском сейфе лежит золотая маска из гробницы фараона Тукактута - ни слова.
- Козырная тема, - оценила Санди.
…
Массированную хакерскую атаку на внутреннюю компьютерную сеть компании «Ллойд» пресса впоследствии назвала «Налетом Спагетти», поскольку первая волна этой атаки в 5:00.08 по Гринвичу, пришла, якобы, из Италии. К 5:01 работа почтовых серверов была полностью нарушена, затем стали поступать сигналы о попытках взлома сетевых паролей, а в 5:07 в начался спонтанный выброс почтовых сообщений, содержащих небольшие фрагменты баз данных. Сетевые администраторы обратили на это внимание только в 5:19, и уничтожили целый выводок «червей», работавших через почтовые программы, но к тому времени несколько гигабайт информации оказалась уже отослана…
- … Выкачали полтора гига с хвостиком, - подвел итог Акела, - Мы их сделали, Панда.
- Дай глянуть… Ну и каша. Это еще неделю восстанавливать.
- А у меня database-turbo-rescue 7.2 есть.
- Отстой, - авторитетно заявила Санди.
- Может и отстой, но 95 процентов работы делает. Сейчас я его запущу… Ага, ожидаемое время 2 часа 40 минут. Пока он работает, можем рома хлопнуть в честь такого дела.
- Кто может, а кто и нет.
- Ух, черт, - Акела хлопнул себя по лбу, - ну я и дебил.
- Не парься, - сказала она, - налей себе рома, а мне сока. Я, типа, буду на тебя смотреть и эмпатировать
- Чего?
- Сопереживать, то есть, - пояснила девушка, - как будто, я тоже пью ром.
Он печально вздохнул.
- Нет, Панда, это я буду сопереживать. Вот если бы тебе хотя бы пиво было можно…
- Пиво мне тоже нельзя.
- Понятное дело, я о том и говорю. Слушай, а ведь сексом тебе можно заниматься.
- При чем тут секс? – поинтересовалась она.
- Ну, я подумал… - Акела покрутил руками в воздухе, - секс это ведь тоже релаксация.
- Типа, вместо выпивки? – уточнила Санди и рассмеялась.
- Нет, я не в смысле, что вместо выпивки. Просто предложил. Если плохая идея, предложи что-нибудь другое.
- Идея хорошая, - сказала она, - только я комплексую из-за пуза.
- Да разве это пузо? - возразил он, - это так, микроскопическая округлость, как после пары кружек пива. Она вообще незаметная, если не знать наперед, что она должна быть.
- Ты правда так считаешь?
- При чем тут я считаю, когда так и есть? Ты в зеркало на себя смотрела?
- В какое? – спросила Санди, - в то, которое в ванной, даже морда целиком не влезает. А зеркальная комната в башне моего фамильного замка осталось там же, где хрустальные туфельки, вишневый «Феррари», осиная талия и большие упругие груди. Прикинь?
Акела задумчиво почесал макушку и веско сказал:
- Это ты просто сменила имидж, а новый замок к нему еще надо подобрать. Вставай, раздевайся… Повернись влево-вправо... Теперь у тебя маленькие острые груди, гордо торчащие чуть в стороны, и узкие бедра гимнастки с тонкими рельефными мышцами. Значит, тебе подойдет замок в стиле ультра-модерн. Башня будет в виде шпиля, вокруг которого идет винтовая лестница, а зеркальная комната будет сферической.
- Тогда зеркало получится кривое, - заметила она.
- В этом и прикол твоего нового имиджа, - пояснил он, - все формы меняются как угодно. А обычное зеркало можно поставить в гараже. Кстати, «Феррари» - это трэш. У тебя будет летающая тарелка. С вертикальным крафтингом и крейсерской скоростью 10 тысяч узлов.
- Круто! - согласилась она, - а теперь скидывай эту свою драпировку…
- Это называется «лава-лава», - напомнил он.
- Не важно, все равно скидывай и иди сюда… Так – так. Тонкое артистическое сложение, гипнотический взгляд, пальцы музыканта… Ты представитель древней магической расы лемурийцев. Лемурия это же где-то тут?
- Если по легенде, то градусов 120 к западу…
- Тогда, ты из восточных лемурийцев, - решила она, - они известны изобретательностью в любовных играх. А еще они обладают телепатическими способностями.
Эти два восточно-лемурийских свойства Акеле удалось проявить лишь до того момента, когда их тела оказались в горизонтальном положении на широком лежбище. После этого сомнения в собственной сексуальной привлекательности у Санди магическим образом улетучились, и она повела себя также раскованно, как в секс-чате. То есть, почти в точности, как в секс-чате, с соответствующими репликами. Акела, рассудив, что, слова все-таки гораздо надежнее телепатии, поддержал этот несколько эксцентричный стиль.
Келли и Спарк, возвращаясь с посиделок у Оливии, остановились в пяти шагах от дома и некоторое время с интересом слушали их эмоциональный диалог, иногда прерываемый звуками, характерными для аудио-фона «джунгли». Затем Келли прошептала вывод:
- Вне сомнений, это по-настоящему. Жаль, диктофона нет, тут просто готовая аудиокнига по камасутре.
- Пояснений комментатора не хватает, - так же шепотом возразил Спарк.
- Комментарии можно и потом наложить, так всегда делают.
- Нет, тут надо как в футболе, чтобы комментатор был как бы в теме. А второй саунд-трек поверх первого – это как фанера в попсе.
- Тсс! – Келли приложила палец к губам, - не будем мешать ребятам. Может, погуляем часок или полтора?
Спарк кивнул, и спросил:
- Хочешь, покажу колодец поющих камешков? Это около километра отсюда.
- Звучит заманчиво, - согласилась она, - пошли.
Здесь в массиве атолла была длинная глубокая трещина, заканчивающаяся маленьким, почти идеально круглым водоемом, почти незаметным из-за густой поросли молодого бамбука. Спарк подобрал и бросил камешек.
Через пару секунд раздался мелодичный всплеск, как будто кто-то взял несколько нот на фортепиано.
- Классно! А что если я попробую? – спросила Келли, и попробовала. Получился самый обычный «бульк».
- Надо бросать так, чтоб камешек падал вертикально и поближе к центру, - пояснил Спарк и бросил еще раз. Получилось что-то вроде тихого звона басовой струны.
- Так бы сразу и сказал… - она подобрала еще один камешек и бросила. Снова «бульк».
- Повыше вверх подбрасывай, - подсказал он.
На этот раз камешек Келли вызвал звук, похожий на далекий удар в огромный барабан.
Боммммм!
- Ура! Получилось! – крикнула она, выбросив вверх сжатую в кулак руку, жестом победителя Олимпийских игр.
Кинув еще камешков 20, она слегка утомилась и уселась рядом со Спарком на лежащем поперек трещины толстом бамбуковом стволе.
- Знаешь, по-моему, нам надо кое-что обсудить.
- А? – отозвался он.
- Я имею в виду, раз у Санди с Акелой вроде как отношения, так им, наверное, удобнее будет жить на одном этаже. Так?
- По ходу, так, - согласился Спарк.
- И получается, что мне и тебе надо будет жить тоже на одном этаже, так?
- Ну, да, - снова согласился он, - на втором, я думаю. Потому что у Акелы компьютерное хозяйство на первом, и тащить все это наверх никакого смысла.
- Вот, - заключила Келли, - и получается какая-то фигня.
Спарк почесал в затылке и предложил:
- Хочешь, ширму поперек комнаты поставим? У меня есть такая бамбуковая штука, вроде барьера, метра два в ширину и полтора в высоту.
- Ширму? – переспросила она.
- Ну, да.
- Ясно. Ты хоть не храпишь?
- Люди говорят, что нет, - ответил Спарк, - а ты?
- А я - смотря по настроению.
….
На вторую ночь Келли, покрутившись часик на своем лежбище, встала, обошла ширму и, ни слова не говоря, улеглась рядом со Спарком. Спарк тоже не сказал ни слова. Они просто занялись сексом, и все. Бывают такие пары, у которых взаимопонимание в постели получается сразу и без слов. Почему так - науке не известно. Разговор начался уже потом, когда они стояли у окна в несколько обалдевшем состоянии, и смотрели, как медленно движется по небу яркая полная луна.
- Только не делай из этого никаких выводов, - сказала Келли, - ну, понимаешь?
- Я и не делаю, - он улыбнулся.
- Ты не понял. У тебя, наверное, кто-то есть, girlfriend или что-то в таком роде. Так вот, я не собираюсь тебе ничего ломать. Если хочешь, считай, что ничего не было.
- В каком смысле, не было?
- Переспали и забыли, - пояснила она, - что, никогда так не делал?
- Конечно, делал, - согласился Спарк, - на дайверских тусовках. Но это другое.
Келли энергично кивнула.
- Еще бы! Напарница подружки компаньона, беременная черт знает кем, поселилась в твоем доме и прыгнула к тебе в койку. Это другое. Это обуза. А я не хочу быть обузой.
- Бред, - коротко ответил Спарк.
- Тебе не нравится, что я все назвала своими именами? - язвительно спросила она.
- Мне не нравится, что ты считаешь себя обузой. Человек должен себя уважать.
- Ты меня еще поучи, чего я должна, - огрызнулась Келли, - учитель нашелся.
- А ради чего ты затеяла эти дурацкие объяснения?
- Подумай и поймешь! - она резко развернулась, ушла за ширму, легла на спину, заложив руки за голову, и уставилась в потолок.
Спарк уселся на подоконник, почесал в затылке и спросил:
- Знаешь, в чем проблема? Ты привыкла, что всегда можешь уйти не оглядываясь. Села за штурвал, педаль в пол и все. И что твой парень, если захочет, может сделать то же самое.
- А ты философ, оказывается, - равнодушно отозвалась она, - и что дальше?
- Ничего, - сказал он, - ты права: кто я такой, чтобы учить тебя жить? Когда ты получишь свои 40 миллионов баксов, я скажу: Келли, если хочешь, считай, что у нас ничего не было.
- При чем тут деньги, черт возьми?
- При том, что ты будешь свободна, как ветер. Купишь новые документы с каким-нибудь нейтральным гражданством и фьють, - Спарк изобразил ладонью взлетающий самолет.
- Ясно, - сказала она, - теперь другой вариант: у нас ни хрена не выходит. Я остаюсь с парой близнецов-эректусов и без единого цента.
- Ну и что? Повезет в другой раз. Пока пристроим сбоку к дому еще один корпус, там как раз есть место. У меня неплохая доля в бизнесе. Почему бы нам не ужиться?
- В смысле, не выкидывать же меня на улицу вместе с детьми? – спросила Келли.
- В смысле, ты мне нравишься, - поправил он, - и так, и в сексе. А дети это нормально.
Келли села, скрестив ноги, и задумчиво посмотрела на него.
- Знаешь, Спарк, то ли ты жутко правильный, то ли жутко неправильный. Женщина, секс, дети, бизнес. Сляпали домик из бамбука - нормально. У тебя что, все так просто?
- Какое там! Мы от океана живем, а это, сама понимаешь. Зачем еще что-то усложнять?
- Придется тебя огорчить, - сказала она, - экзамен на артиста ты провалил. Я сама 5 лет дурачила копов, и меня так легко не проведешь. Рыбак-простак с призом национального конкурса методов экономичного подъема затонувших кораблей. Чудеса, мать твою.
- Откуда знаешь?
- Нечего бумаги по углам разбрасывать.
- Подсматривать нечестно, - заметил он.
- Крутить мозги тоже нечестно, - парировала Келли, - ты бы поверил в рыбака-простака, читающего на ночь «Journal of Oceanic Engineering»? Я вот почему-то не верю.
- Ладно, ты меня сделала. Что дальше?
- Дальше почему бы тебе не найти нормальную девушку?
- Так я и нашел.
- Ты кретин! Зачем тебе эти проблемы?
- Много ты понимаешь, дурочка.
Она вскочила, подошла к нему на расстояние вытянутой руки и предупредила.
- Сейчас я тебе врежу.
- Ого! Я прямо испугался.
- Нет, я тебе потом врежу, - решила она, - сейчас я не в форме.
- Тогда, может, спать будем? – предложил Спарк.
- Угу. Убери эту дурацкую ширму и сдвинь лежбища.
….
Великий рейд на архивы Ллойда принес настолько богатый улов, что глаза разбегались. После нескольких этапов обработки данных, перед партнерами-кладоискателями лежала (вернее, светилась на экране) карта центральной части Тихого океана, где с точностью до угловой минуты были указаны координаты, откуда терпящие крушение корабли подавали радиосигналы бедствия начиная с 1902 года. Около каждой точки, кроме названия судна, маршрута, даты гибели и страховой стоимости, были лаконичные надписи типа «медь в слитках 850 тонн, копра 600 тонн, кофе 200 тонн, виски 150 баррелей».
После примерно 2 часов оживленных споров по поводу сопоставления вероятной цены того или иного клада, и шансов на его подъем, Оливия ткнула пальцем в экран и тоном, не предполагающим возражений, заявила:
- Начнем вот с этого, потому что ближе всего, и глубина не более 100 метров.
Надпись рядом с точкой северной части архипелага Токелау, гласила: «1912 год, «Prince Wilhelm», лес строевой 1340 тонн, шерсть овечья 6725 тюков, никель в слитках 41 тонна. Затонуло вследствие удара о рифы по неосмотрительности капитана судна».
Слай немедленно открыл свой справочник и сообщил:
- Никель потянет на два миллиона баксов, а остальное можно даже не смотреть.
- Сколько нам надо на подготовку? – спросила она.
- Мы будем в радиусе прямого снабжения, так что, можно лететь хоть завтра, - ответил Слай, - Я бы тянуть не стал. Архивы Ллойда ведь не только к нам попали.
- ОК. Тогда вылет завтра утром. Кто в команде?
- Мы!!! - хором закричали Санди и Келли.
- Вы, случаем, на солнце не перегрелись? – тактично поинтересовалась Оливия
- Ни фига себе! - возмутилась Санди, - Как гигабайты лопатить, так я, а как в море, так на солнце перегрелась? Вам что, двух мест в самолете жалко?
- Но вам же нельзя нырять с аквалангом.
- А смотреть, как ныряют, нам тоже нельзя? – хмуро спросила Келли, - Это какое-то новое открытие в медицине?
- Пусть летят, - коротко сказал док Рау.
Спорить с великим тахуна никто не стал, тем более, вопрос выеденного яйца не стоил.
…
18 - 26 июня. Меганезия. Обыкновенные клады островов Токелау.
Смотреть оказалось, в общем-то, не на что. Четыре легкомоторных самолета экспедиции и 15-метровый надувной плот, несколько дней стояли между безымянными коралловыми островками. «Prince Wilhelm» был обнаружен на дне в первый же день, но поднять на надувных понтонах 900 никелевых слитков с глубины почти сто метров было не так-то просто. Слай и Акела, Кван Ше и Спарк, делали парные погружения, таскали слитки через дыру, пробитую в корпусе корабля зарядом C-4, и складывали в грузовые сетки. Оливия и док Рау попеременно подвозили заряженные баллоны для аквалангов, пресную воду и все прочее. На долю Келли и Санди приходилась, в основном, готовка завтраков, обедов и ужинов. Остальное время они плескались в океане и ловили на спиннинг всякую фауну, чтобы разнообразить меню. Проявить себя в полной мере им удалось только тогда, когда весь груз был поднят. Вместе с последней партией слитков, с «Prince Wilhelm» был снят капитанский сейф. Келли обозвала его «фуфлом» и вскрыла за полтора часа с помощью дрели и двух обыкновенных английских булавок. В сейфе, правда, оказалось не очень много интересного: бортовой журнал, том морских карт, векселя голландского банка, обанкротившегося еще в I мировую войну, табакерка из слоновой кости с серебряной монограммой и 23 золотых соверена, отчеканенных в Сиднее в 1899 году. Но сам факт победы над замками сейфа имел принципиальное значение: в старых капитанских сейфах иногда встречаются раритеты ценой в сотни тысяч долларов, а при вскрытии сейфа с помощью взрывчатки, они рассыпаются в пыль. Санди организовала дополнительный доход команды менее романтичным способом: нашла по интернету клиента, который дал за никель цену на полпроцента выше курса покупки на Лантонской виртуальной бирже. Как заметил по этому поводу Слай «десять штук баксов на дороге не валяются».
Помахав на прощание ручкой грузовому дирижаблю, увозившему их добычу покупателю, экспедиция, без особой спешки, свернула снаряжение и триумфально вернулась на Тероа.
Док Рау, осмотрев своих пациенток, одобрительно хмыкнул и высказался в том смысле, что активная кладоискательская деятельность пошла им только на пользу. Келли и Санди и сами это заметили. Дело было, прежде всего, в настроении: теперь они чувствовали себя не какими-то случайными людьми, а полноправными участниками почтенного общества. С участниками подводных работ все было менее радужно: многократные погружения и всплытия в течение короткого времени, плюс довольно тяжелая работа на глубине, не прошли даром. Док Рау мрачно глядел на томограф и зачитывал приговоры.
- Валентайн, на 30 дней забудь про акваланг. Можешь нырять с трубкой, но не глубже 5 метров. Вот эти витамины принимай каждый день перед сном. Келли, проследи.
- Прослежу, в лучшем виде.
- Роджер, все то же самое. Санди…
- Я поняла.
- Слай, 50 дней без акваланга и 15 дней без выпивки. Остальное то же самое, что ребятам.
- А выпивка-то при чем, док?
- При том, что тебе не 20 лет. Еще вопросы есть?
- Вопросов нет, док.
- Ше, 50 дней без акваланга, витамины те же. Потом посмотрю на твое поведение.
- Я всегда веду себя хорошо.
- Вот и молодец, - сказал док Рау и повернулся к Оливии, - ну, что, мы все-таки, тряхнем стариной?
- Как решили, - ответила она.
- Что вы задумали? – подозрительно спросил Слай.
Оливия повернула свой ноутбук, так чтобы все могли видеть, ткнула пальцем в крестик рядом с островом Бэйкер и сказала:
- Еще ближе, чем Токелау, верно?
- Оно, конечно, так, - согласился он, - И добыча, что надо. 60 килограммов скандия это где-то полтора миллиона баксов. Но глубина больше 200 метров. Всплывать придется со сложным режимом декомпрессии. Кто вас страховать будет?
- Наверху - ты, а на отметке 100 - Оохаре Каано и Баикева Иннилоо. Мы им пообещали по 25 тысяч фунтов на брата, если найдем скандий. Приличные деньги за день работы.
- Ладно, - вздохнул Слай, - когда летим?
- Завтра на рассвете, - ответила Оливия, - ты сам сказал: время не ждет. В Тихом океане не мы одни такие умные.
- Пора уже завязывать с этим экстримом, - заметил Акела, - Давайте, купим модернового робота. Глубина до 5 тысяч метров, и риска никакого.
- Робот это все-таки не то, - возразил Спарк, - есть вещи, которые надо чувствовать, и тут без человека никак.
- В 90 процентах случаев ничего чувствовать не надо, телеметрии достаточно.
- А ты, Акела, как эти проценты считал, а?
- В уме прикинул. И вообще, помнишь, Спарк, был уговор, глубже 50 метров не падать. Здоровье дороже. А тут фарт попер, и началось: сначала 100, теперь 200.
- Так ведь такой фарт не каждый год бывает. Это исключительный случай.
- Жизнь вся сплошной исключительный случай, - ответил Акела, - Договорились, значит, договорились! Ты мне друг, и я не хочу, чтоб ты ради фарта свои легкие порвал в клочья. И чтоб Оливия и док…
Оливия прервала его, громко хлопнув ладонью по столу.
- Стоп! Спарк, не спорь. Был уговор, и его надо выполнять. Акела, робота мы по-любому купим. До большей части этого хабара (она постучала ногтем по экрану), с аквалангом все равно не добраться. Но детальное обсуждение вопроса - после экспедиции на Бэйкер. И еще. Понимаете, ребята, дело не в хабаре. Я просто хочу посмотреть своими глазами, что там, ниже двухсот. А когда еще представится такой повод?
- Ну, тогда, конечно, - согласился Акела, и повернулся к Рау, - а вы, док…?
- А это секрет, - великий тахуна улыбнулся, - считай, что у меня магические цели.
- Я полечу с вами, - решил Спарк, - буду на страховке в паре со Слаем, а если что...
- Ты помнишь, что я тебе запретил нырять? - перебил Рау.
- Извинте за прямоту, док, - ответил тот, - но если у вас внизу что-то пойдет не так, то я насру на ваш запрет. Морской закон, знаете ли, главнее запретов.
Рау рассмеялся и от души хлопнул его по плечу.
…
27 июня. Океанский экстрим. Акулы, аборигены и охотничьи рассказы.
Оставшись «на хозяйстве», Келли, Санди, Акела и Кван Ше, все следующее утро были в слегка взвинченном настроении. Начиная с 9:30, они, делая разнообразные домашние дела, постоянно находили повод заскочить на террасу, чтобы взглянуть на экраны ноутбуков, подключенных черз сеть к web-камерам на плоту, и на масках у всех четверых дайверов – страхующей и рабочей пары. Оливия и Рау минут за 20 погрузились на дно и еще через 10 минут смогли проникнуть внутрь небольшого судна, лежащего на глубине 215 метров. Им не пришлось даже пользоваться взрывчаткой. На этом этапе Кван Ше неподвижно уселась перед экраном, транслирующим изображение с web-камеры Рау. Там, в зеленоватом пятне света от фонаря, мелькали предметы интерьера и экипировки судна.
Поиски двух ящиков со скандием заняли около получаса, включая и несколько минут на замену опустевших баллонов с дыхательной смесью. Еще через полчаса ящика, были выгружены на дно и прицеплены к надувному поплавку вместе с пустыми баллонами и мешком с еще какими-то предметами, подобранными внутри корабля. Мелькнув в свете фонаря, поплавок с грузом, ускоряясь, пополз вверх и исчез из виду, чтобы примерно через минуту возникнуть на web-камерах страхующей пары на глубине 100 метров. Еще минута, и яркий оранжевый шар поплавка выскочил на поверхность моря рядом с плотом. Груз был успешно поднят, и теперь Оливии и Рау оставалось только всплыть, соблюдая режим декомпрессии. На часах было 11:10.
Кван Ше продолжала неподвижно сидеть у экрана, не обращая внимания на поставленную рядом с ней чашку чая. Еще дважды сменив баллоны, Оливия и Рау вышли на отметку 100 метров, где встретились с Оохаре и Баикевой. Судя по обмену хлопками по плечам и знакам отставленным большим пальцем, все было в порядке. На этом этапе Кван Ше встала, хлебнула уже остывшего чая и отправилась на кухню со словами «приготовлю к обеду что-нибудь вкусное». В доме Спарка и Акелы она ориентировалась не хуже, чем в собственном. Хозяйничать в гостях подобным образом, было на Тероа самым обычным делом. Санди и Келли перебросились парой фраз, и пошли в лавку мамаши Джимбо за свежим хлебом и прочими мелочами, а заодно выпить по чашечке кофе, сваренного, как считалось, по особому (якобы, совершенно секретному) рецепту. Самой мамаши Джимбо сегодня не было, ее заменяла Киако Пиакари, большая любительница поболтать. Где-то полчаса пролетели незаметно, а потом вдруг Такиако ткнула пальцем в сторону лагуны и спросила: «а чего это они…?». Санди и Келли повернули головы и увидели прогулочный двухместный гидроплан, летящий на высоте метров 50 над атоллом. В открытой кабине можно было разглядеть Акелу и рядом - Кван Ше. Она была одета в десантную жилетку-разгрузку, и держала в руках штурмовую винтовку FNF2010 в руках. Как сразу догадалась Келли, и штурмовая винтовка, и жилетка, те самые, что лежали на полках в чулане, там же, где дайверское снаряжение Спарка и резервная компьютерная электроника Акелы.
…
Этот необычный вылет начался со звонка на мобильник Кван Ше. Она отложила нож, которым только что резала кальмаров для салата, и выташила трубку из кармана шортов.
«Ni hao… Aloha, Tiwi … Shemma?! Mako?», Она повернулась и крикнула Акеле: «Volar rapida!», затем метнулась к чулану, набросила на себя жилетку, набитую снаряженными магазинами и схватила штурмовую винтовку.
Акела, справедливо решил, что есть веские причины, по которым надо «volar», причем «rapido» и, не задавая никаких без вопросов, помчался к двухместному «прогулочному» гидроплану (больший, «рабочий» гидроплан вместе со Спарком был в составе экспедиции у острова Бэйкер). К моменту, когда Акела включил движок. Кван Ше уже сидела справа от него и рукой показывала направление. Пока гидроплан выруливал на открытую воду, Ше кратко изложила суть проблемы: «Эланг, Тиви и Окедо там, в двух милях отсюда, поймали на крючок мако, слишком большую. Крючок на стекловолоконном тросе, трос привязан, узел затянулся, не отвязать. Она их пока буксирует, но если начнет прыгать…».
…
Эта тройка подростков занималась ловлей небольших сельдевых акул чуть ли не каждый день. В общем, нормальное занятие для 13 - 14 летних утафоа, но считается, что при этом за ними лучше присматривать кому-то из старших. Вдруг попадется не 2-метровая рыба, а 4-метровая, весом полтонны, с которой подросткам не справиться? Если при этом они не сумеют избавиться от троса, то здоровенная тварь может утащить легкий проа миль на 20. А если это будет акула-мако, то она может перейти в наступление и протаранить проа, или выпрыгнуть из воды, упасть на проа сверху, и пообедать незадачливыми рыбаками.
В случае с Элангом, Тиви и Окедо, регулярный присмотр исторически не сложился. Они попали на Тероа года два назад, по итогу одного из коммерческих вояжей Кван Ше в Папуа - Новую Гвинею, где партнерство HTOPO по смешной цене покупало некоторые виды оборудования, попадавшего на серый рынок из партий гуманитарно-технической помощи. Около 8 вечера она подрулила на гидроплане к одному из причалов в поселке Буниару и подошла к старому грузовику, припаркованному на ближайшей улочке. Там произошел молчаливый обмен пачки меганезийских фунтов на две большущие картонные коробки, каковые она погрузила на складную тележку и отволокла к гидроплану. Тут ее ждал небольшой сюрприз: в кабине, за сидениями прятались три подростка лет 11 -12. Ше в простых недетских выражениях на пинджин-инглиш предложила всем троим убираться из ее самолета и получила в ответ фразу на лингва-франко: «Nos meganezi utafoa est, que ested debe ayuda nos», с добавкой на утафоа «Ani fa amole tauturu matou».
Кван Ше несколько растерялась (что, вообще-то, было для нее не характерно). Чем она может помочь трем меганезийским подросткам-утафоа? Почему она, а не полиция? Какие проблемы связаться с меганезийским дип-офисом в Порт Морсби? За этими обормотами приехали бы через час, и моментально отправили бы их домой. Хотя, с другой стороны, непонятно, есть ли вообще в этой дыре полиция, а если есть, то занимается ли она чем-либо, кроме получения регулярных мелких взяток с местных коммерсантов?
- Так, - сказала Кван Ше, уже на лингва-франко, - сейчас вы успокоитесь и все расскажете по порядку. Вам не надо ничего бояться, я вам помогу.
Подростки наоборот, стали беспокоиться все сильнее, пытаясь привлечь внимание Ше к двум неопрятным субъектам, целенаправленно идущим по причалу в сторону гидроплана. Они были никак не похожи на стражей порядка. Кван Ше поступила привычным для себя образом. Едва дистанция до сомнительных визитеров составила 8 метров, она, коротким и точным движением, выдернула из бокового кармана популярный в среде профессионалов «ultra-portable machine-gun Kedr, made in Syberia». Раздался характерный двойной щелчок передернутого затвора. Темные миндалевидные глаза Ше казались более бесстрастными, чем черный зрачок дула. Оба визитера замерли, как кролики перед коброй.
- Hu u ent vot u vont? - спросила она на пинджин.
- No, master-ledi, vi no vont sam, vi onli gou tu-tu… - послышалось в ответ. Эти слова были дополнены набором жестов, призванных показать: «мы тут просто гуляем, и у нас даже в мыслях не было чего-либо хотеть от такой серьезной дамы». Их взгляды метались между меганезийским четырехцветным трилистником на фюзеляже гидроплана и наведенным на них пистолет-пулеметом в руках «master-ledi». Они отчетливо понимали, что меганезика может легким движением указательного пальца сделать их падалью, спихнуть с пирса в воду, и спокойно улететь домой. Никто не поднимет шума. Даже полицмейстер не будет возиться с их трупами (зачем ему?), и предоставит это грязное дело рыбам и крабам.
- Let u aut kvik-kvik, - приказала Кван Ше.
Визитеры сначала попятились, не отрывая глаз от ее пальца на спусковом крючке, а затем развернувшись и помчались прочь со скоростью олимпийских спринтеров.
…
Минут через пять после взлета, девочка-подросток нарушила молчание и неуверенно спросила:
- Сен пилот, а вы куда летите?
- Тероа, округ Кирибати. А вам куда надо?
- Сами не знаем. Мы вообще-то с Упаикиро, округ Хониара.
Возникла тяжелая пауза. Старинный поселок утафоа с полсотней жителей на маленьком атолле Упаикиро более полутора лет тому назад был начисто снесен 12-метровым цунами при подводном землетрясении силой 8 баллов. Поисковые работы не дали результата.
- Мы теперь последние из людей Упаики, - серьезно добавил один из мальчиков.
- Мы в ту ночь рыбу ловили, - сказал второй, - Потом волна. Проа в щепки. А на третий день нас подобрали… Эти…
Подросток изобразил символический плевок.
- Плеваться нехорошо, - тоном учительницы заметила Кван Ше.
- Я нечаянно, - хмуро буркнул он.
- Сен пилот, а там, на Тероа, кто живет? - спросила девочка.
- Во-первых, там живу я, - ответила Ше, не страдавшая избыточной скромностью, - а, во-вторых, сами увидите.
…
На Тероа они прибыли глубокой ночью, так, что Эланг, Тиви и Окедо оказались в доме Кван Ше естественным образом (а где же еще). Ше отобрала у них то, во что они были одеты (и немедленно сожгла это тряпье), проследила, чтобы они тщательнейшим образом вымылись, накормила их ужином (из того, что нашлось в холодильнике), и уложила спать на гостевом этаже. Утром, одев подростков в то, что имелось в ее скромном полувоенном гардеробе, она повела их завтракать к доку Рау, полагая, что он объяснит, как быть с этим детским садом. Великий тахуна позвонил на мобильник Хинаои Пиакари, мэру Тероа. Тот явился через час вместе с Ндаоро, старейшиной семьи Иннилоо. Последовала длительная беседа с подростками, и еще более длительный спор патриархов между собой по поводу родственных связей семьи Упаики с семьями, живущими на Тероа. За время этого спора, Кван Ше успела заснуть в кресле, док Рау - прочесть свежие номера «Physics World» и «Journal of Biology», а подростки - слопать все клубничное мороженое. Так и не придя к компромиссу, Хинаои и Ндаоро позвонили Акеле, как эксперту по информации. Тот явился с ноутбуком и вытащил с какого-то сайта генеалогию племен утафоа, начиная со времен мифического Мауна-Оро, объединителя Гавайики. Патриархи радостно занялись исследованием этого грандиозного дерева, а Акела спросил:
- Док Рау, эти ребята и есть ваше потомство?
- Нет, все мои в округе Вануату, а этих ребят привезла Кван Ше.
- Ух, ты! Ше, а что ты с ними тут киснешь? На фиг вам перебирать эти старые кости.
- Ты, Роджер, молодой и глупый, - ответил ему Хинаои, - свой род надо знать.
- Ну, конечно, - сказал Акела, - я глупый, а вы Архимеды. Только, видишь ли, дедушка Хинаои, подросткам, вообще-то, двигаться надо. Типа, растущие организмы.
- Он в чем-то прав, - согласился Ндоиро, - Ше забирай своих детей и пусть они займутся ловлей рыбы или еще чем-нибудь подвижным. Кстати, тогда здесь станет меньше шума, и мы не будем отвлекаться на постороннюю болтовню.
…
Через пару недель док Рау спросил у Кван Ше:
- Ты как-то собираешься решать вопрос с образованием этих ребят?
- Почему я? - спросила она.
- Они ведь живут, в основном, у тебя, - пояснил Рау.
- Да. Так получилось.
- Значит, ты занимаешься их воспитанием, - продолжал он.
- Я их кормлю, если они оказываются за столом, покупаю им кое-что из вещей, и иногда за ними присматриваю, - уточнила она, - Я не уверена, что это называется воспитанием.
- Тем не менее, это оно и есть. А образование, как ты знаешь, необходимо.
- Да. Но я не так давно в Меганезии, и не знаю, как тут это делается.
- Из-за специфики нашей территории… - Рау задумался и уточнил, - … Или акватории, у нас есть дистанционные программы. Я мог бы помочь с этим, если ты не возражаешь. Еще могут помочь Акела и Спарк. Они образованные парни, а если у них есть время гонять с твоими подопечными мяч и нырять за всякой ерундой, то найдется время и на школьные занятия. Могу поговорить с ними, опять же, если ты не возражаешь.
- Конечно, не возражаю, – сказала она, - А почему ты вообще у меня спрашиваешь?
- Потому, что ты воспитываешь этих детей. Я с этого начал, - напомнил он.
После этого разговора, Эланг, Тиви и Окедо были записаны в дистанционную школу округа Икехао, и теперь 5 дней в неделю по 4 часа подвергались интеллектуальной тирании (реже - со стороны Кван Ше, Акелы или Спарка, чаще - со стороны дока Рау). Что касается самих подростков, то они считали Кван Ше главой своего маленького племени. Однажды она обнаружила, что в одной из школьных анкет фигурирует, как «Кван Ше Упаики». Как пошутила по этому поводу Оливия: «теперь, Ше, ты аристократка-утафоа». Само собой, угодив в любую серьезную переделку, подростки звонили именно Кван Ше.
…
После этого исторического экскурса, можно вернуться к текущим событиям. Гидроплан, пилотируемый Акелой, за четверть часа оказался в зоне прямой видимости от маленького проа, который двигался со скоростью около 10 узлов на буксире у акулы. Стремительные обводы акульего тела едва виднелись под водой, она шла на глубине около двух метров.
- Пока она не выскочит из воды, стрелять бесполезно, - сообщила Кван Ше.
- В таком случае, мы можем долго лететь, - ответил Акела, - эти твари иногда буксируют лодку по 3 – 4 часа. А иногда сразу прыгают. Так, заранее не скажешь.
- А можно ее как-то спровоцировать?
- Да, если резко усилить натяжение троса. Обычно это действует.
- Дернуть за трос?
- Нет, этого она даже не почувствует. Но если бросить плавучий якорь…
- Как это сделать? - перебила Ше.
- Дай, соображу. Значит, у ребят есть мачта, парус, какие-нибудь железяки, я думаю, найдутся, запасной трос наверняка есть… Набери-ка их по мобильнику.
…
Минут 5 Акела объяснял Элангу, что и как следует сделать, а затем на проа закипела работа. Мачта была снята, парус преобразован во что-то вроде трала с грузом, и сброшен за кормой на двух тросах, привязанных к концам мачты. Силу рывка, вызванного резко возросшим сопротивлением воды, можно было оценить даже с воздуха. Проа дернулся, сильно качнулся на воде, а затем практически остановился.
- Мако разворачивается, - сказала Ше, - мне нужна дистанция не больше 400 метров и высота не больше 40.
- Легко сказать, - откликнулся Акела, снижаясь до 30 метров, - знать бы, что она собралась делать. То ли она будет ходить кругами, то ли прыгнет, то ли пойдет на таран.
- Мне достаточно, чтобы появился спинной плавник, - ответила Ше.
Мако, видимо, и сама не до конца определившись, прыгать или таранить, выскочила на поверхность всей передней частью тела в полутора метрах от проа. За какую-то секунду произошло сразу два события: голова акулы ударила в левый поплавок проа, а Кван Ше открыла огонь, опустошив пол-магазина одной длинной очередью. Пули кучно легли в область перед правым грудным плавником, по жаберныи щелям. Акела вынужден был подняться на 120 метров, чтобы выполнить разворот. За это время огромная рыба ушла в глубину, а на поверхности осталось лишь бледно-ржавое пятно крови.
- Что она будет делать? - спросила Ше.
- Скорее всего, нарезать круги. Если в воде кровь, она никуда не уйдет.
- Но это же ее собственная кровь.
- А ей все равно, - ответил Акела.
Ребята на проа (заметно накренившемся на левый борт после удара по поплавку), начали махать руками. Они показывали ладонями куда-то за корму.
- Я ее не вижу! – крикнула Ше.
- Как бы она не пошла на таран снизу, - взволнованно сказал Акела. И почти сразу они увидели, как проа вздрогнул от тяжелого удара. Уже смещенный левый поплавок был теперь почти оторван от настила. Тем временем, гидроплан, снова снижаясь, пошел по широкой дуге, огибая проа.
- Надеюсь, я угадал, как она движется…
Кван Ше заметила поднявшийся над водой спинной плавник и выпустила две короткие очереди. Пули попали точно в спину акуле перед основанием плавника. Рыба, даже не вздрогнув, плавно ускоряясь, двинулась к проа. Еще три короткие очереди разнесли переднюю кромку плавника, затем боек сухо щелкнул. Ше молниеносно сменила магазин и передернула затвор. Мако снова ударила, на этот раз, в правый борт, и опять ушла в глубину. Проа потерял жесткость, фактически он начал разваливаться на части.
- Гидроплан изменил радиус поворота и снизился.
- Что ты делаешь? - спросила Ше.
- Сейчас она появится у них по левому борту, - ответил Акела, - метрах в десяти.
- Откуда ты… - начала она, и в этот момент под водой появилась тень, стремительно движущаяся к поверхности. Мако все-таки решила прыгнуть.
Следующие пять секунд оказались набиты событиями под завязку. Четырехметровое серо-белое тело вылетело из воды. Ше надавила спусковой крючок, отстреливая весь магазин в одну очередь. Время, будто, замедлилось во много раз. Стреляные гильзы летели веером. Пули, выпущенные с убийственно-короткой дистанции, одна за другой вгрызались в жаберные щели акулы, разрывая их в клочья, но это не могло повлиять на движение полутонной массы. Мако всем весом обрушилась на проа за мгновение до того, как трое подростков успели прыгнуть в воду. Снова сухо щелкнул боек, и Кван Ше вставила в штурмовую винтовку третий магазин. Гидроплан уже прошел удобную для прицеливания точку, но сейчас мако представляла собой исключительно хорошую мишень. Она лежала поперек притопленных поплавков, медленно сползая в воду. Из совершенно немыслимого положения, наполовину высунувшись из кабины, Ше била короткими очередями и как-то умудрялась раз за разом попадать в голову и жабры рыбы.
- Уберись в кабину, - сказал Акела, - я иду на посадку, постараюсь затормозить поближе к ребятам.
Через полминуты гидроплан жестко ударился о волны, пробежал по воде, развернулся с опасным креном, потом остановился, качаясь на пологой волне метрах в тридцати от подростков. Они уже изо всех сил плыли в его сторону. Проа распался на части, а акула ушла в глубину. Было непонятно, жива она или нет. На поверхности воды расплывалось широкое кровавое пятно. Кван Ше выбралась на крыло над кабиной и, держа винтовку наготове, пыталась рассмотреть, что происходит под водой. Доплыв до гидроплана, Эланг и Окедо вытолкнули из воды Тиви прямо в руки Акеле. Он втащил ее в кабину и усадил ее на свободное правое сидение (Ше продолжала стоять на крыле, глядя в воду). Для Эланга и Окедо хватило протянутой руки. Они буквально влетели в кабину. Окедо перелез в узкий багажный отсек за сидениями, а Эланг устроился с правого края, сдвинув Тиви к середине. Подростки дрожали так, что иногда даже был слышен стук зубов.
- Куда мне сесть? – спросила Ше.
- На растяжку крыла, с той стороны, где тебе больше нравится, - ответил Акела, и, видя ее недоумение, пояснил, - На этой штуке вряд ли можно взлететь с такой загрузкой. Кроме того, я боюсь вас разбить. У меня руки трясутся после этого пилотажа. Вероятно, летчик-истребитель не мое призвание. Короче, мы пойдем домой в режиме лодки.
- Ты очень хорошо пилотировал, Акела, - серьезно сказала она, устраиваясь на растяжке с его стороны, - Последний заход на цель был на чистое «отлично».
- Спасибо, Ше. Интересно, грохнула ты эту тварь, или она еще жива.
- Грохнула, - тихо сказал Эланг и указал рукой в сторону обломков проа.
Левый поплавок плавал горизонтально, а правый торчал под значительным углом. Его нос был под водой из-за натяжения троса, привязанного к крепежному кольцу. Понятно, что на другом конце троса находилась мако, и она была мертва. Акулы, в отличие от других рыб, не имеют воздушного пузыря, и тонут, как только перестают двигаться.
- Не хочется бр… бросать трофей, - с трудом проговорила Тиви, - С… столько сил...
- Что? - спросил Акела включая движок.
- Можно з… зацепить поплавок п… по дороге, - пояснила она
- Хер с вами, - согласился он, и, вытащив из-под сидения буксировочный трос, протянул его Кван Ше, - я пройду в притык к этому поплавку, а ты накинешь на него, типа, лассо.
- Нет проблем, - сказала она, и, забросив винтовку за спину, ловко и быстро сделала на тросе затяжную петлю.
Через пару минут эта петля взлетела в воздух, будто сама собой наделась на попловок и, соскользнув чуть ниже одного из выступов-креплений, затянулась.
- Все, - сказал Акела, - линяем. В воде столько крови, что скоро тут будет еще куча акул.
…
27 июня. Акулы, «Наутилус» капитана Немо и молодежная культура.
После вылета Акелы и Кван Ше прошел почти час, так что Санди и Келли уже начали беспокоиться. С одной стороны, вроде бы, ну решили люди прокатиться, а с другой, брать с собой на прогулку оружие и кучу патронов… Первоначальный предмет беспокойства -экспедиция к острову Бэйкер, - тем временем утратил актуальность. Док Рау и Оливия, завернувшись в шерстяные пледы, сидели на плоту, в окружении остальных участников, и пили горячий чай. Вид у них был, судя по изображению на web-камере слегка помятый, но до невозможности довольный.
От созерцания этой оптимистической картины Санди оторвал звонок Акелы.
- Привет, Панда. Извини, что мы так сорвались, у нас тут, типа, ситуация. Короче, нам надо будет ведро горячего сладкого чая с ромом, и все одеяла, какие есть в доме.
- Вы что, тоже ныряли? – возмутилась она, - Вам же док запретил! Где у вас мозги…
- Мы не ныряли, - перебил он, - мы только постреляли немножко.
- В кого, черт возьми?
- Ну, по ходу, было в кого.
- Ты не ранен? - взволнованно спросила она, почувствовав некоторую напряженность в его голосе.
- Нет, все ОК, никто не ранен. Но у нас с Ше на руках три юных организма в шоковом состоянии. Мы уже почти в лагуне. Сейчас нас будет видно.
- Ни фига не понимаю, - честно призналась Санди.
- Посмотри в бинокль, - посоветовал он.
Санди взяла со стола морской бинокль, вышла на террасу и, наведя оптику на горловину лагуны, присвистнула от изумления. Через минуту к ней присоединилась Келли со вторым биноклем. Она выразила свои чувства таким ярким набором слов, от которого покраснел бы даже бармен ирландского паба в южном Ист-Сайде.
Картина была следующая: маленький гидроплан шел по воде, как катер. Лицо сидящего за штурвалом Акелы было белым, как полотно. Справа от него контрастно выделялись три шоколадных физиономии подростков-утафоа. На растяжке левого крыла сидела Кван Ше, винтовка была заброшена за спину. К растяжке был привязан трос, уходивший назад. Его второй конец уходил к длинному баллону-поплавку от маленького разборного проа. В 30 метрах за баллоном волочилось под водой что-то рыбообразное и очень крупное. Над поверхностью, время от времени появлялся то острый плавник, то грязно-белое брюхо.
- Надеюсь, эта штука дохлая? - спросила Санди в трубку.
- Типа, да, - ответил Акела, - Ше всадила в нее три обоймы. От такого и слон сдохнет.
Слышно было, как пунктуальная Кван Ше поправляет:
- Слон не такой живучий, я бы убила его с одного выстрела, - тут она сделала паузу и добавила, - Но слона мне было бы жалко. В детстве я пару раз каталась на слоне.
Келли похлопала Санди по плечу и сообщила:
- Эти тинэйджеры местные. Мы же их видели в первый день. Они потрошили акулу чуть ли не у нас под окнами. А потом они еще несколько раз мелькали.
- Точно, - согласилась Санди, - Акела, кто эти ребята?
- Ребята что надо, но слегка безбашенные - ответил он, - мы со Спарком собирались вас с ними познакомить, но все как-то не складывалось. Кстати, вы чай поставили?
…
Мальчишки смогли вылезти из кабины на пирс только благодаря помощи Акелы, и шли с трудом, держась за его плечи.
- Акела, ты рыбу вытащишь, ладно? - жалобно попросил Эланг.
- Засранцы вы, - устало ответил тот, - Да еще и тяжелые. Выросли, обормоты, а мозгов ну ни на сантим. Надавать бы вам по заднице.
- Нет, правда, - поддержал Окедо своего companero, - рыба же классная. И проа из-за нее потеряли. Не зря же?
- Да вытащим мы вашу рыбу, - сказала Ше. Она несла на руках Тиви, которая вообще была не в состоянии удержаться на ногах. Девочка, впрочем, уже не выглядела такой перепуганной, как полчаса назад. Можно было с уверенностью сказать, что через пару дней она с удовольствием опять выйдет в море со своими приятелями.
Дойдя до террасы, Акела усадил обоих мальчишек на лежбище, и обняв одновременно Келли и Санди, сообщил:
- Знакомьтесь, вот это Эланг, а это Окедо. Последние из воинов Упаики.
- Пока последние, - уточнила Ше, сгружая на лежбище девчонку, - Они еще размножатся. Если в следующий раз не попытаются поймать акулу, раза в два больше той. Это, кстати, Тиви. Она умница, но мальчики на нее плохо влияют. У них переходный возраст.
- Бывает, - согласилась Келли, - накрывая подростков шерстяными пледами.
Санди, тем временем, зачерпнула ковшом чай из небольшого ведерка (просили ведро - получайте), разлила по алюминиевым кружкам и предупредила:
- Горячий, не обожгитесь, - и, почесав себя между лопаток, добавила, - не знаю, правильно ли я сделала, что вылила туда пол-бутылки рома. Типа, они же не очень взрослые…
- Правильно, - перебила Кван Ше, сделав глоток, - спасибо, Панда, очень вкусно.
Подростки уже хлебали чай во всю. Как не обжигались, непонятно.
- Рыбу-то пойдем смотреть? - спросила Келли.
- Не смотреть, а вытаскивать, - поправил Акела, наливая себе стаканчик виски, - я сейчас чуть-чуть успокою нервы, и квадроцикл подгоню.
…
Даже с помощью квадроцикла вытащить мако на берег оказалось не так-то просто. Как только передняя часть туши оказалась на берегу, из нее вырвался крючок. Выругавшись, Акела залез в воду и зацепил тушу дюралевой «кошкой» за челюсть. Когда тело целиком выползло из воды, забуксовал квадроцикл. Тогда за руль села Келли, а Ше и Акела стали толкать тетрацикл сзади. Санди из шланга поливала водой песок перед тушей, чтобы улучшить скольжение. В конце концов, после часа борьбы с неживой материей, разум победил, и мако оказалась лежащей метрах в трех от кромки воды.
- Верных пять центнеров, - сказал Акела и, повернувшись в сторону дома, добавил, - вот ведь, засранцы! Все, потрошить сами будете.
Последняя часть его монолога относилась к подросткам, которые уже обрели обычную подвижность и сейчас стояли в двадцати шагах. В руках у Эланга была видеокамера, а у Тиви - широкоугольный фотоаппарат. Где в этом доме лежит съемочная техника они, конечно, знали. Окедо поигрывал рулеткой, дожидаясь возможности измерить добычу.
- Подсматривать нехорошо, - сказала Кван Ше.
- Мы не подсматривали, - сказала Тиви, - мы хронику снимали. Акела, ты нас сфоткаешь, когда Окедо растянет рулетку? Хочется, чтобы на фотке была видна длина.
- Когда-нибудь я куплю полицейскую дубинку, - пообещал он и, после театральной паузы, добавил, - Ладно, цветы жизни, двигайте сюда, будет вам альбом на память. Я вас еще, по ходу, сниму, когда вы будете ее потрошить. Для полной брутальности.
- Не возитесь слишком долго с этой рыбой, - предупредила Кван Ше, - через два часа мы будем обедать.
С этими словами она вернулась к готовке салата с кальмарами, от которого ее оторвал экстренный вылет.
Эланг позвонил в лавку Джимбо и сторговался с Киако Пиакари на цену 450 фунтов.
- Скажи, чтоб заодно привезла 3 коробки патронов 5.56x45mm, - крикнула Ше с кухни.
Приехав на минигрузовичке, Киако долго ходила вокруг еще не разделанной акулы, издавая односложные восклицания, а потом попросила фото на память. Фото, конечно, сделали, а уж потом распилили тушу на 8 частей и запихали в кузов.
…
После обеда трое подростков расположились на лежбище, всем своим видом выражая полную неготовность куда-либо двигаться в ближайшую пару часов.
- Обожрались, - констатировала Кван Ше, раскладывая на освободившемся столе части штурмовой винтовки, которую она разобрала секунд за 15, и приступая к чистке оружия.
- Возможно, в чае, все-таки, было слишком много рома, - заметила Санди, - Я, кстати, об этом предупреждала.
- Да ладно вам, - сказала Келли, - дети устали, пусть поспят.
- Мы, кстати, не спим, - заявил Эланг, - мы просто задумались.
- В следующий раз попробуйте подумать до, а не после, - предложил Акела, раскуривая трубку. Трубка была сделана из камня, с вырезанным изображением сидящего медведя. До XVII века она принадлежала какому-то роду североамериканских индейцев, затем, по сомнительным основаниям, перешла к капитану британского клипера, затем, вместе с капитаном и клипером, оказалась на дне у берегов Фиджи, а затем была поднята Спарком и подарена Акеле на день рождения.
- Откуда мы могли знать, что клюнет мако, да еще такая большая? - обиженно спросила Тиви, - Мы вообще в этот раз ловили тунца.
- В следующий раз, когда будете так делать, повесьте на крючок табличку: «только для тунца, акул сегодня не обслуживаем», - посоветовал Акела.
Келли хлопнула руками по бедрам:
- Слушайте, а есть какие-нибудь темы, кроме акул? У меня скоро вся Меганезия будет ассоциироваться с потрошением акул на пляже. Дались вам эти акулы!
- Ну, это такая тема, - мечтательно произнес Эланг, - Акула появилась 400 миллионов лет назад, и до сих пор существует. Говорят, случайная удача эволюции.
- Мы на акулах в этом году хорошие деньги подняли, - добавил Окедо.
- Поймали целую стаю? - спросила Санди.
- Нет, придумали такую фигню… Ну, короче, один геологический консорциум с Таити, объявил проа-конкурс на какую-нибудь недорогую хрень, которая бы искала уран. То есть, не сам уран, а донные месторождения, чтобы его добывать.
- Натаскали акулу по типу собаки, чтоб искала уран по запаху? - предположила Келли.
- Почти угадала, между прочим, - заметила Тиви, - только акулы, они не дрессируются. Слишком тупые. Они просто всегда плывут по спирали (девочка изобразила пальцем в воздухе сужающуюся спираль). Акула доходит вот досюда, и начинает новую спираль. Если ничем интересным не пахнет, то спираль очень большая, и кажется, будто акула плывет прямо. А если запахло кровью, хотя бы чуть-чуть, то спираль поворачивается вот так, и дальше по вот такой спирали. И вот тут в ее тупых мозгах получается картинка, ну, типа, как дорожный указатель «хавчик направо столько-то метров».
- Уфф! - фыркнула Келли, - А при чем тут уран?
- Для нашей фигни радон то же самое, что для акулы кровь в воде, - пояснил Окедо, - она ходит спиралями и ищет, откуда этот радон. А где радон, там и уран. Типа, геофизика.
- Про радон давно было известно, - добавил Эланг, - а вот акулий метод это чисто наша фишка. Главное, он очень простой, потому что рассчитан на акульи мозги. Они ничего сложного считать не могут, зато они видят все вокруг по-другому. Для нас все вокруг такое, правильное, а для акул…
Тут у мальчишки явно исчерпались средства лексики, и он попытался показать картинку акульего восприятия реальности, одновременно двигая по столу коробок и высыпанные из него спички. Санди долго смотрела на меняющийся спичечный узор, а затем кивнула.
- Ясно. Траектории в странном аттракторе, неголономная система. Этот фокус с метрикой сейчас применяют в комп-графике. А акулы, получается, доперли на 400 миллионов лет раньше. Только не говори, что у вас это проходят в школе.
- Я и не говорю. Мы только про акул придумали, что они считают расстояние до хавчика иначе, чем мы. А остальное… - Эланг бросил взгляд в сторону Акелы.
Тот несколько смущенно пояснил:
- Тут важна идея. Акула она как «Наутилус» у Жюля Верна. Mobilis in mobile. Подвижная в подвижном. Для нее нет устойчивых осей координат, неподвижных точек и постоянных расстояний. Только неоднородные течения и шлейфы запахов от движущихся в них тел. Поведение акул при поиске еды кажется нам странным, но оно очень эффективно, иначе акулы бы давно вымерли. Мы привыкли считать мир прямолинейным, прямоугольным, и натянутым на неподвижный каркас. Это еще как-то годится на суше, но не в океане…
- Ты им хотя бы про динамический хаос и фракталы рассказал? - перебила Санди.
- Это мы в школе, по информатике и соцэкономике проходим, - сообщила Тиви, - Ну, так, на пальцах. Точнее на картинках.
- А кто такой Жюль Верн? - спросил Окедо.
- Научный фантаст XIX века, - сказала Келли, - я думала, в Океании его все знают.
Раздалось звонкое клац-клац: Кван Ше защелкнула крышку ствольной коробки, произвела контрольный спуск, поставила собранную винтовку на предохранитель и положила ее на стол. Затем вскрыла привезенные Киако коробки патронов и начала снаряжать три пустых магазина. У нее был четкий жизненный принцип: оружие возвращается на место ровно в том состоянии, в котором было оттуда взято, и ровно с тем же набором боеприпасов.
- А про что он писал? – заинтересовался Окедо.
Келли покрутила в руке чашку, пытаясь вспомнить сюжет фильма «20.000 лье под водой», поскольку сам роман она не читала.
- Ну, в общем, про одного парня, который сконструировал электрическую субмарину.
- А электричество откуда бралось?
- Не помню, - честно призналась Келли.
- Там были батарейки на металлическом натрии, - выручил Акела, - а натрий получался из морской соли по реакции с углем. Кстати, это было по химии в прошлом году.
Окедо неуверенно почесал в затылке.
- Вот тебе и Жюль Верн, - сказала Кван Ше, - Еще раз увижу, что ты списываешь ответы на тесты по химии из интернета… Лучше тебе не проверять, что тогда будет.
- Между прочим, лажа, - вмешалась Тиви, - Столько натрия грузить на подлодку, это надо быть вообще без мозгов. Любая мелкая авария, забортная вода попадет, и overjerk it.
Ше вздохнула и покачала головой.
- Во-первых, нельзя ругаться за столом. Во-вторых, Жюль Верн предсказал электрические подлодки за… Акела, за сколько лет он их предсказал?
- Где-то за полвека, или около того.
- Это тебе не дебилы-футурологи, которые даже за 5 лет ничего толком предсказать не могут, - добавила Санди, - Фантасты вообще предсказывают лучше. Исторический факт.
- Кстати, вот почему надо иногда читать книжки, а не только болтаться на рыбалке или на puzzle-party, как некоторые, не будем показывать пальцем, - заметил Акела.
- Что такое puzzle-party? – поинтересовалась Келли.
Все трое подростков радостно переключились на эту тему, и минут 5 сыпали сленговыми словечками на нескольких языках.
- Так, - сказала Келли, - Я уже поняла, что это отпад, улет, отрыв, и что вообще это круто. Но я ни черта не поняла, что это такое.
- Это такая тусовка, - объяснил Акела, - кто-нибудь разбрасывает спам, что, к примеру, в эту пятницу, в лагуне Ронгелап, собирается puzzle снорклеров, или парапланеров, или еще кого-нибудь. Тинэйджеры туда сплываются, вяжут свои проа одно к другому, и в середине лагуны получается такая большая фигня, вроде понтонного островка, вот она и называется паззл, потому что там дня три-четыре творится непойми что. В смысле, примерно понятно, что там творится.
- Ага, теперь догоняю. А возрастные ограничения есть? В смысле, если например, я…
- Мы, - уточнила Санди.
- Ну, да. Если мы, захотим оторваться…
- Как нефиг делать! – заявил Эланг, - В следующую пятницу начнется вообще обалденный паззл на Маупихаа, но это 2500 км, разве что нас на авиетке подбросят. А если рядом, то на Абариринга, тут всего день хода. Туда и рванем, только надо проа купить. От нашего-то один битый поплавок остался. Если брать юзаный, фунтов за 700, то это отстой. Вот если бы вы добили еще штуку, а лучше полторы, то можно взять вообще реальную вещь.
- ОК, - сказала Келли, и повернулась к Акеле, - У нас же есть кое-какие деньги, так?
- Не вопрос, - сказал он, - А вы что, правда, собрались в пятницу на паззл-пати? Я имею в виду (он изобразил ладонью дугу около живота). Мы со Спарком, конечно, рванем с вами, но как бы сказать… Типа, если на паззле устраивают ацтекбол, то играют все, даже кто не собирался. Мячик, полтора кило, летит в кого угодно. Ну и еще приколы в том же роде.
Санди задумчиво погладила свое брюшко.
- Да. Пожалуй, мы немного погорячилсь.
- Придется отложить, как минимум, на полгода, - печально констатировала Келли.
- Эй, девчонки, вы чего? – удивился Акела, - Кроме паззл-пати есть куча других тусовок, где не влепят каучуковой болванкой по организму. Вот free-art-fest. Тоже плавучая фигня, и отрыв, вообще не передать, какой. Одно кино чего стоит. Про бои на джедайских мечах и про танцы я просто молчу. Но там максимум ладошкой по заднице шлепнут.
- А как реагировать, если по заднице? - поинтересовалась Санди.
- Смотря, понравилось тебе или нет, - ответил он, - если да, ты его тоже по чему-нибудь шлепни, а если нет, двинь ему в ухо. Типа, местный обычай такой.
- Обломались мы, - вздохнул Эланг.
Келли и Санди переглянулись. Их настроение резко подскочило вверх, но стало как-то неудобно, что настроение подростков при этом упало ниже пяток.
- А там как с возрастными ограничениями? – спросила Келли.
- Девчонки, это Меганезия, здесь нет такой ерунды! - Акела повернулся к ребятам, - ну, что, как на счет ближайшего феста в лагуне Никумароро?
- Если с вами, то это круто, - решила Тиви и, глянув на мальчишек, спросила, - круто же?
- Круто, - согласился Окедо.
- На чем идем? - поинтересовался Эланг.
- На вашем новом проа, - сказал Акела, - Купите что-нибудь реальное. Денег мы добьем.
В следующую секунду от визга в три глотки зазвенели даже кружки на столе.
Кван Ше сунула последний снаряженный магазин в нужный карман, взяла в левую руку жилет, а в правую - винтовку, и, направляясь в сторону чулана, между делом, заметила:
- А мы их не слишком балуем?
- Не балуем, а приобщаем к культуре, - возразил Акела, - Это нормально.
…
27 июня. Первобытная жизнь, кибер-демоны и прочая политэкономия.
Кван Ше вместе с засыпающими на ходу подростками ушла примерно через час. Акела снова набил свою каменную трубку.
- Скоро наши супердайверы прилетят, - сообщил он, и добавил, - Вообще, прикольно: с утра думали, будем тут лежать вверх пузом, а денек получился такой хитовый, что меня до сих пор таращит. Я же не герой, как Ше. Прикиньте, я на вираже чуть ли не крылом по волнам, море сбоку, небо сзади, очко три дюйма, а она строчит из machingun, как робот-терминатор, и все в цель. Но гребаной мако это абсолютно пофиг. Нет, все хватит, а то мне всю ночь будут сниться кошмары. Я, по ходу, тонкая и чувствительная натура...
- Ну, раз так, - перебила Санди, - объясни одну штуку. Тиви обмолвилась, что в школе хаос и фракталы идут в какой-то соцэкономике. Это как вообще?
- Элементарно, - ответил Акела, - Общество это наглядный пример самоорганизации в хаосе. Сначала люди строят связи и получаются групповые семьи, типа хаусхолдов. Но у каждого отдельного человека есть связи и вне хаусхолда. Удачные связи закрепляются. Дальше чистое самоподобие, то есть принцип построения фрактальной сети. Хаусхолды соединяются в локальные общины, затем в первобытные племена…
- Как на Тероа, - ехидно вставила Келли.
- А что ты прикалываешься? – спросил он, - первобытное племя это оптимальная форма организации людей. Ничего лучше не придумаешь, потому что это такая же константа человеческого устройства, как бег на двух ногах. Ну не сможешь ты хорошо бегать на четвереньках. И, что важно: племя не надо создавать, люди самоорганизуются в ходе добычи хавчика, устройства быта и защиты. Это естественная кооперация, она у людей в генах. Кстати, эффективная команда для решения практически важных задач, это всегда нечто вроде первобытного племени. Научный коллектив, разведывательная экспедиция, экипаж корабля, группа быстрого реагирования, и так далее…
Он встал с кресла и стал прохаживаться по террасе, жестикулируя дымящейся трубкой и продолжая рассказывать.
- … Первобытное племя имеет только один недостаток: при росте его фрактальной сети, начинает теряться устойчивость. Первобытные механизмы успешно работают, где-то до трех уровней вложенности и до несколько сотен узлов сети, то есть, людей. Если где-то есть тысячи людей, то начинается новый шаг самоорганизации. Тут есть два варианта. Первый: это государство. Появляются оффи, как дополнительный уровень саморегуляции общества. Они силой сгоняют людей в стадо и принуждают их к общественным работам. При государстве эффективность людей в десять раз ниже, чем на свободе, но их можно заставить работать 12 часов в сутки, жрать говно и жить в бараках. Если считать людьми только оффи, а остальных рассматривать, как скот-рабсилу, то это экономически выгодно. На следующем шаге возникает священная трудовая мораль, мистические табу и прочие институты регулирующей духовной культуры, благодаря которой скот-рабсила сам себя принуждает, без физического насилия. Это еще выгоднее…
- С государством понятно, - перебила Санди, - а второй вариант?
- Демон, - ответил Акела, - Не в оккультном смысле, а в кибернетическом. Это регулятор, который обслуживает запросы, поступающие от клиентов, и больше ничего не делает. Если активных запросов нет, то демон висит в фоновом режиме, потребляя минимум ресурсов. Демон на порядок эффективнее, чем государство. Нет дорогостоящей пирамиды оффи, не надо морализировать жителей до полного отупения. Демон срабатывает, только если его вызывают, или если в каком-то месте сети появляется риск перенапряжения. Он служит только для устранения неустойчивости фрактальной сети первобытного образца. В остальном люди живут свободной жизни, никто к ним не лезет с глупостями.
- Демон это вроде предельно-экономичного правительства? – уточнила Санди.
- Это оно и есть, - сказал Акела, - Так устроено наше правительство.
Келли покачалась в старинном кресле-качалке, поднятом с затонувшего британского линейного фрегата XVIII века, и небрежно заметила:
- Правительство всегда лезет, куда его не просят. С самыми добрыми намерениями, понятное дело. Поди, разберись, это на самом деле добрые намерения, или просто у какого-то политика случился синдром загребущих рук.
- А по Хартии не надо разбираться, Незапрошенное вмешательство пресекается ВМГС.
- Чем-чем?
- Высшая мера гуманитарной самозащиты, - пояснил Акела, - расстрел, короче.
- Ни хрена себе. А если человек действительно с добрыми намерениями?
- Это без разницы, - ответил он.
- Кстати, логично, - поддержала Санди, - прикинь, Келли, в твой комп попала какая-то левая прога. Система безопасности должна стереть ее на фиг, а не разбираться, полезная она или нет. Ты ее не ставила, значит, эта прога вредная по определению.
- Так то прога, а то люди, - возразила Келли.
- Так то комп, а то народ, - в тон ей, отозвался Акела.
- И часто расстреливают?
- Конкретно за это? – уточнил он, - Сейчас нет. А в первые годы Хартии, другое дело. Как-то раз полсотни политиков прислонили в один прием. Может, они тоже по-своему с добрыми намерениями… Но я уже объяснил: это без разницы. Единственная гарантия от появления государства и оффи - гасить за любую попытку такого рода.
- Этому у вас тоже в школе учат? – спросила Санди, - насчет того, что гасить?
- А как же. В учебнике истории это даже в рамочке: «покушение на создание государства, как особо опасное преступление, карается высшей мерой гу…».
Тут Келли громко взвизгнула, а затем раздался веселый голос Спарка:
- Офигеть, Акела! Ты с этой трубкой, прямо как Карл Маркс…
- Блин, - сказала Келли, - что за манера, подкрадываться и хватать за сиськи?
- Но я ведь нежно. Типа, соскучился и все такое.
- Кстати, Спарк, а где самолет? – спросил Акела.
- Я его припаркавал у мастерской Оохаре, он обещал левый элерон посмотреть, там фигня какая-то. Короче…
- Все равно, это не повод подкрадываться, - перебила Келли, - и вообще, я не поняла. Уж раз ты так с порога начал…
- Я могу продолжить, - многозначительно сообщил он.
Келли встала и сладко потянулась.
- Ну, допустим, уговорил. Пошли наверх.
- Кстати, - сказала Санди, - трубку курил Шерлок Холмс. А Маркс курил сигары.
- Может быть, - согласился Спарк, направляясь к лестнице вслед за Келли, - Я почему-то все время их путаю.
Акела проводил их глазами, зевнул и, включив ноутбук, сообщил:
- Сброшу детям их кинохронику на флешку, пока не забыл.
- Дай глянуть, как получилось, - сказала Санди, усаживаясь рядом.
Примерно полчаса они вместе просматривали снимки и ролики, под аккомпанемент жизнеутверждающих вздохов и возгласов, доносившихся со второго этажа. Санди все больше впадала в какую-то глубокую задумчивость, и в какой-то момент спросила:
- Акела, твой блог «Rock of Council» сколько юзеров читают?
- Тысячи две, или около того, а что?
- А фотки тюленей у тебя есть?
- У Спарка в архиве сколько угодно. Он с ними плавал в Новой Каледонии. А что?
- Давай запоганим бяку, - предложила она.
- Давай. А какую?
- Типа, про морских Маугли. Или нет, лучше про морских оборотней, - она взяла мышку и, выделив несколько кадров, пояснила, - Вот тут подмазать, там зубы сделать подлиннее, здесь скомпоновать, и сочинить забойный текст. Как бы, научная сенсация…
- … Шокирующая, и кровавая, - страшным голосом добавил Акела, начиная осознавать суть предложения, - Драйв и трепет! Включай вторую машинку. Погнали!
…
28 июня. Апиа, округ Самоа. Тюлени-оборотни в ночном интернете.
За 13 лет службы в военной разведке, майор Аурелио Крэмо приучил себя с оптимизмом относиться к любым мелким неудобствам, в частности, к представлениям Рики-Тики о режиме дня. Вообще-то настоящее имя его подруги было Рикки Тайро, но она с первого дня знакомства прочно ассоциировалась у Аурелио с очаровательно-нахальной маленькой мангустой из сказки Киплинга. Рики-Тики работала вахтовым оператором на атомной станции Мбута, на острове Вануа-Леву, шесть суток за месяц. Познакомились они в Апиа, в городском парке. Крэмо жил недалеко от центра, и имел китайскую манеру делать в парке вечернюю зарядку. Рики-Тики оказалась там с банкой пива и пакетом чипсов, из-за того, что ее любимую корчму, ради которой она и прилетела в Апиа, переоборудовали (по ее выражению) «в какой-то сраный диско-клуб». Слово за слово, они познакомились, она зашла к майору в гости на чашку кофе, уехала после завтрака, а через пару дней приехала снова. Потом стала приезжать все чаще, и, в итоге, перевезла к майору Крэмо свои вещи, включая любимое кресло, гидроцикл и авиетку. Обычная история удачного знакомства. Правда, у Рики-Тики имелись две жутких привычки: населять дом большими колючими кактусами и громко непристойно комментировать по ночам новости из интернет-блогов.
- … Интересно, какой мудак это написал? Эйк, глянь, это самый жлобский месседж года. Я давно такой херни не видела. Тюлени-оборотни. Усраться на месте.
Аурелио Крэмо (к которому, Рики-Тики, для краткости, обращалась «Эйк»), вынырнул из глубокого сна, посмотрел на часы (была половина четвертого), и сел на кровати.
- Кто-кто оборотни? - переспросил он.
- Тюлени! - провозгласила Рики-Тики.
Отвернувшись от компа, она встала с кресла, приставила к бокам ладони, надула шеки, выпучила глаза, и совершила несколько волнообразных движений всем телом, пытаясь изобразить тюленя.
- Нужна пропаганда против злоупотребления алкоголем по утрам, - сказал майор, - иначе скоро появятся жирафы-оборотни. Или динозавры-оборотни. Или…
- Посмотри, что эти придурки накатали, - перебила Рики-Тики, тыча пальцем в экран.
Майор Крэмо встал, зевнул, протер глаза, сел в кресло и прочел:
«В фольклоре многих приморских народов фигурируют загадочные существа, называемые тупилаками (в Северной Океании) или буньипами (в Австронезии). До недавнего времени, ученые полагали, что тупилаки и буньипы, т.е., хищные тюлени-оборотни, существуют лишь в легендах. Фото этих существ, попадавшие в прессу, были либо нечеткими, либо делались со слишком большой дистанции. Но на днях океанологам из Кирибати удалось наблюдать буньипов вблизи. Ученые засняли охоту прайда буньипов на крупную акулу-мако. На фото можно проследить последовательность. Буньипы, нападая с разных сторон, наносят жертве множество глубоких укусов, иногда вырывая из ее тела целые куски мяса, и загоняют ее на мелководье. После этого они меняют форму своего тела на гуманоидную, выталкивают ослабевшую от потери крови акулу на отмель, разрывают ее тело когтями, и пожирают богатую витаминами печень. Фотограф подобрался к буньипам на расстояние нескольких метров, когда два самца выясняли отношения из-за лучших кусков добычи, а, возможно, из-за самки. Правда, когда фотограф подошел слишком близко, один из самцов атаковал его. На фото видно, что, несмотря на свою гуманоидную форму, буньип, отгоняя пришельца от добычи прайда, ведет себя так же, как морской лев: он оскаливает клыки, растопыривает передние конечности, ревет и совершает угрожающие выпады в сторону беспокоящего объекта. По мнению ученых, буньипы обычно благожелательно настроены к людям, хотя они не так дружелюбны, как дельфины. Приближаться к буньипам опасно только во время дележа добычи и во время спаривания. Ученые полагают, что буньипов (а, может быть, и тупилаков) реально приручить, но для этого надо провести детальные исследования образа жизни этих удивительных и редких обитателей океана».
На первом фото были три голых гуманоида, перемазанных кровью и жиром. Окедо и Эланг, на фоне вскрытой акулы, очень импульсивно спорили о способе разделки. Тиви была видна только частично, она выбрасывала часть акульих потрохов, чтобы добраться до печени. Первый план другого фото занимал Окедо, эмоционально выпрашивающий у Акелы электропилу. На заднем плане Эланг и Тиви извлекали акулью печень. Тут, все было натурально, кроме челюстей, клыков и когтей, взятых из документального фильма про леопардов, и примонтированных к «буньипам-гуманоидам». На остальных фото были тюлени, тупо смонтированные с другой акулой-мако но, как это бывает при подводной съемке, игра света и тени скрывала мелкие погрешности монтажа.
- Не понимаю, - сказала Рики-Тики, - как им было не лень так качественно подделывать фотки. Эти зверюги выглядит совершенно натурально.
- А я не понимаю, чем убили эту акулу, - ответил Крэмо, - Она выглядит, как абсолютно свежая, а в ее шкуре множество очень характерных дырок.
- Только не говори, что это действительно от зубов, как тут пишут.
- Нет, конечно. Такое впечатление, что ее расстреляли из пулемета, не жалея патронов.
- Садисты, - констатировала Рики-Тики.
- А, между прочим, хорошая деза, - задумчиво произнес майор, - придумать бы, к чему ее присобачить…
- Эйк, ты что, не проснулся? Какой дебил в это поверит?
- Средний инфо-потребитель хочет чудес природы, - наставительно сообщил Крэмо, - если ему их демонстрируют, то он, обычно не верит, но, с удовольствием пересказывает. Таким образом, в инфосфере возникает лавина дезинформации, которая является эффективным инструментом воздействия на аналитиков условного противника.
- Ни фига себе, ты задвинул, - с уважением сказала Рики-Тики.
…
1 - 2 июля. Сан-Франциско. Письма анонимного доброжелателя.
Утром, после возвращения на Тероа, док Рау провел обследование всех, кто принимал участие в подводных работах, и вынес вердикт: весь личный состав партнерства HTOPO (включая и его самого, а также обоих «фрилансеров» - Оохаре и Баикева), отстранен от погружений, и подводные работы на этот сезон категорически окончены. Соответственно, образовалось достаточно времени, чтобы решить интеллектуальную задачку о правильном информировании доктора Винсмарта. Рау просидел над ней пару вечеров, затем провел полное УЗИ-обследование Санди и Келли. В этом не было медицинской необходимости, девушки чувствовали себя как нельзя лучше, но именно на УЗИ-снимках базировалась идея стартового сообщения «будущим американским друзьям».
…
Проверяя после полуночи электронную почту, доктор Джерри Винсмарт обнаружил письмо следующего содержания:
Додж Мастерсон, Сидней
Тема: о специфике гибридизации эндемичных австралоидов.
Глубокоуважаемый д-р Винсмарт
Если Вы помните, год назад в Беркли мы с Вами обсуждали вопрос взаимодействия специфических глобулинов при гибридизации обычных рас Старого Света и эндемичных австралийских рас с чистыми генетическими линиями? Тогда проблема представлялась чисто академической, однако сейчас, в связи с модой на межрасовые браки, она переходит в сугубо практическую плоскость. Я имею возможность наблюдать нескольких таких пациенток начиная с относительно ранних сроков беременности. При общем нормальном развитии плода, есть некоторые особенности биохимии. Мне кажется, эти особенности достаточно существенны, чтобы начать подробные исследования данного феномена и я был бы рад, если бы Вы приняли в них участие. К сожалению, наша лаборатория не имеет достаточно средств, чтобы вести исследования на должном уровне (сумма оказывается гораздо выше, чем предполагалось в начале). Сейчас мы активно ищем инвесторов, и я уверен, что мы найдем необходимые средства. Тем не менее, если у вас будут серьезные предложения от заслуживающих доверия финансовых организаций, мы рассмотрим такие предложения в первую очередь - разумеется, если к тому времени не окажемся связаны эксклюзивными соглашениями с кем-либо другим. В любом случае мне было бы очень интересно Ваше мнение о предварительных данных, уже полученных на сегодняшний день. Отправляю Вам любопытные снимки и данные, которые могут представлять интерес в смысле верификации той гипотезы, которую вы высказывали в Беркли.
Искренне Ваш Додж.
Получив это послание, Джералд попытался вспомнить, встречался ли он в Беркли с каким-то Доджем. Вспомнить было сложно. Год назад в Беркли привезли фотографии и образцы тканей найденной в Гималаях самки Homo erectus, и начались дискуссии о возможности восстановить полный набор хромосом этого существа. Обсуждались ли при этом какие-то особенности биохимии современных рас? Возможно, в ходе бесконечных перерывов на кофе, и обсуждались. Чего там только не обсуждалось…
Он еще раз перечитал письмо.
Особенности биохимии. Академический интерес, перешедший в практическую плоскость. Ранние сроки беременности. Возможно, при гибридизации обычных рас с эндемичными австралийскими, различие некоторых белков организма матери и формирующегося эмбриона приводят к острому токсикозу или к какой-нибудь особой форме аллергии?
Джералд открыл первый файл приложения - в нем были УЗИ-снимки живота пациентки. Двойня, сроки 14, 15, 16 и 17,5 недель. Фронтальный и боковой вид. Во втором файле были аналогичные снимки: тоже двойня, те же сроки исследования, но уже другая пациентка. Интересно, этот Додж что, только на двойнях специализируется? Да еще в обоих случаях разнополые близнецы…. О черт!
Через несколько минут, после сравнения со снимками из собственного архива, у Джералда уже не оставалось ни малейших сомнений: на первом и втором 14-недельных снимках Келли и Санди со своими близнецами Homo erectus. Почти то же самое, что на последних снимках, сделанных на Гавайях за сутки до взрыва. На снимках следующих недель все отличия именно те, которые должны были бы появиться, если бы девушки не погибли.
Джерри встал и прошелся по кабинету. Снова посмотрел на снимки. Фальсификация? Он открыл третье приложение. Там оказались таблицы и диаграммы. Отчет о ежедневных наблюдениях, рост эмбрионов, динамика веса пациенток, мониторинг биохимических параметров… А вот, похоже, и объяснение фразы относительно глобулинов. Здесь была дополнительная карта почасовых наблюдений за 7 июня. Скачок температуры и уровня лейкоцитов, сначала у одной пациентки - более резкий, затем, через 9 часов, у другой - более плавный и не такой сильный. Судя по всему, лечащий врач прозевал первые часы начавшегося процесса у первой пациентки, но был уже готов к тому же самому у второй. Винсмарт предполагал возможность такого кризиса на 13-14 неделе, из-за интенсивного обмена веществ через плаценту. Организмы матери и плода относятся к близким, но, все-таки, разным биологическим видам, существовавшим на планете с интервалом миллион лет, то есть, в разных экологических условиях. Конфликт биохимических агентов в такой ситуации очень вероятен. Но этот врач, кто бы он ни был, быстро справился с кризисом, хотя не мог знать о прогнозе иммунного конфликта. На графиках видно, что состояние пациенток быстро вернулось к норме. Следующие недели развитие плодов идет своим чередом. Получается, что, во-первых, лечащий врач действительно хороший специалист, а во-вторых, что присланные материалы никак не могут быть фальсификацией…
Четыре недели, прошедшие после событий на Оаху, доктор Винсмарт чувствовал себя отвратительно. Когда оказалось, что при взрыве на Махукона-2 погибла только Лэй, а Келли и Санди были расстреляны в океане, при попытке спастись, ему показалось что тот привычный мир, в котором он жил почти полвека, рухнул в тартарары. Оказался дешевой декорацией, скрывавшей абсолютно бесчеловечную реальность. Джерри уже сто раз успел сказать себе, что, если бы он знал об этой реальности раньше, то никогда бы не согласился впутывать в эксперимент трех беззащитных молодых женщин. Иначе говоря, они убиты по причине его непростительной глупости в оценке действительного положения вещей.
Лайон Кортвуд несколько раз пытался спорить с этим, утверждая, что док Винсмарт, не будучи экспертом по физической защите от терроризма, просто не мог предвидеть что-либо подобное. Для Джерри это было слабым утешением. Post factum он видел множество способов, как можно было предвидеть такое развитие событий. То, что он не использовал ни одну из них, означало, что он вел себя не как ответственный ученый, а как идиот, не видящий в окружающем мире ничего, кроме патоки made in CNN. Он всегда поражался наивности тех, кто верит демагогии политиков, оправдывающих отправку молодых людей на какую-нибудь бессмысленную войну. Здесь же он сам отправил на верную смерть трех самых близких ему людей. Джерри был большим знатоком афоризмов. Одним из наиболее любимых он считал афоризм Талейрана: «Это хуже, чем преступление. Это - ошибка». У преступления может быть оправдание. У ошибки, точнее у глупой ошибки - никогда.
Теперь, всего за несколько минут, ситуация изменилась. Первое, что сказал себе Джерри: «Спокойно! Ты сейчас по уши в щенячьих эмоциях: ах, живы! Не вздумай снова наделать глупостей. Продумывай каждый шаг». Он сел за стол, положил перед собой лист бумаги и написал в начале одно слово: «Живы». Подумал и написал рядом вопрос: «Где?». Затем второй вопрос: «У кого?». Третий: «Чего хотят те, у кого они?». Джерри еще раз пробежал глазами текст письма и написал ответ на последний вопрос: «Деньги». Чтобы уложить в голове беспорядочно скачущие мысли, он выкурил сигару, и только после этого набрал и отправил ответ на письмо:
…
Джералд Винсмарт
Re: о специфике гибридизации эндемичных австралоидов
Уважаемый Додж
Меня действительно продолжает интересовать упомянутая вами проблема, и я искренне рад, что вы продолжаете над ней работать. Мне понятна ситуация с финансированием, и я приложу все усилия, чтобы помочь вам ее решить. Разумеется, при дефиците фондов трудно проводить детальные исследования, но, я надеюсь, Вы сможете поработать с наиболее важными факторами (см. приложение). В любом случае, мои знания по этому предмету в Вашем полном распоряжении, так что пишите обо всем, что покажется Вам заслуживающим внимания в ходе этих исследований.
С наилучшими пожеланиями, Джералд.
…
В 8 утра Винсмарт позвонил Кортвуду и произнес заранее заготовленную фразу:
- У меня есть новости, которые позволяют решить кое-какие старые проблемы.
- Старые проблемы? – переспросил Лайон.
- Да. Если ты помнишь, они представлялись фатальными, но все отнюдь не так безнадежно.
- Хммм… Док, ты можешь говорить более внятно?
- Могу. Но лучше бы тебе посмотреть. Это исключительно важно.
- Исключительно? Ты уверен?
- Я уверен, иначе бы не дергал тебя.
- А… Ну, ладно. Не дурак, понял. Сегодня в клубе, в обычное время. Идет?
- Да, - согласился Джералд.
Обстановка в хард-рок клубе «Мэд багги» в восемь часов вечера вызывала ассоциации то ли с зоосадом во время эпидемии бешенства, то ли со средневековой каторжной тюрьмой во время бунта заключенных. Кортвуд сидел в самом тихом уголке заведения, где грохот ударников и металлический визг синтезаторов не грозил в клочья порвать барабанные перепонки, а отраженные вспышки лазеров цветомузыки не били прямо в глаза.
- Привет, Джерри, - сказал он, - Присаживайся. Кофе хочешь? Тут прилично варят.
- Привет Лайон. Шумноватое все-таки местечко ты выбрал.
- Верно. Ты мне уже говорил об этом дважды. А я тебе дважды отвечал: зато тут можно обсуждать что угодно. Не опасаясь, что говоришь в чей-то микрофон, случайно забытый под столом. Я ведь правильно понял, что твоя информация не для посторонних ушей? В общем, выкладывай.
- Они живы.
- Кто?
- Санди и Келли. Они живы, и это совершенно точно.
- Невозможно, Джерри. Тебя кто-то разыгрывает… Эй, алло! Два кофе сюда!
Доктор Винсмарт извлек из пластиковой папки пачку распечаток и разложил их веером на столе.
- Гм… - пробормотал Кортвуд, - это что, спутниковые снимки Гималаев?
- Нет, Лайон. Это – снимки УЗИ. Вот это – животик Келли, а вот это – Санди. Мне их прислали вчера по e-mail.
- Ты уверен, что это – именно они?
- Разумеется. Есть масса индивидуальных особенностей, например…
- Стоп! Я все равно в этом ничего не понимаю. Хорошо. Это они. Но ведь кто-то мог скачать файлы в лаборатории.
- Не мог. Это наши снимки на 14 неделе. Сделаны утром 3 июня, на Гавайях. А вот это уже не наши снимки, сделаны утром 5 июня. Снимки разные, на разной технике, но снято то же самое. Это наши девушки с нашими близнецами. А вот это уже 15 недель. Дальше 16. А это совсем свежие, сделаны вчера. 17,5 недель. И есть еще дополнительные данные, вот и вот. Это мониторинг иммунного конфликта, который невозможно было предугадать настолько детально, потому что…
- Уволь меня от объяснений, просто скажи: ты полностью исключаешь фальсификацию?
- Абсолютно исключаю. Без вариантов.
- Вот, значит, как… - задумчиво протянул Кортвуд, - в таком случае, одним кофе мы не ограничимся. Алло! Еще сюда бутылочку хэннесси и пару рюмок. Что?… Да, да, именно целую бутылку… Джерри, а к этому всему прилагалось какое-нибудь письмо, или как?
- Да. Вот оно, - Винсмарт ткнул пальцем в один из листков.
В этот момент на середину их столика с грохотом приземлился поднос с чашками кофе, рюмками и фигурной бутылкой.
- Ваша выпивка! – заорала высокая девица в кожаном жилете на голое тело и фуражке с серебряным черепом вместо кокарды.
- Cool! – проорал в ответ Лайон, - твой бонус, Несси!
Он протянул руку и ловко сунул 100-долларовую купюру в шнуровку ее жилета.
- Я всегда на посту, папаша, - она подмигнула и удалилась.
Лайон подвинул распечатку письма поближе к себе.
- Так, и что мы видим… Глобулины… Бла-бла-бла… Ясно. Кто-то хочет получить много денег. Вопрос в том, кто этот тип, и что у него в голове. Ладно, проверим его на вшивость.
С этими словами он вынул из портфеля ноутбук и за пять минут настучал следующий текст:
«Дадди Ричмен
Тема: Хай, Додж!
Мы только что прилетели из Флориды. Несмотря на твои опасения по поводу волн, все было отлично. Ты получил наши фото? Конечно, нам далеко до клипов твоей кузины, но мы не профессионалы в этом деле. Кстати, как она там? Передавай привет, хотелось бы ее увидеть. Еще вопрос: почем ты брал тот джинн, что мы пили в прошлый раз?
Дадди».
Вбил адрес отправителя из письма доктору Винсмарту и щелкнул «отослать».
- А что это значит? – спросил Джералд.
- Это значит, переговоры о деньгах возможны после представления видеозаписи, из которой будет ясно следовать, что у наших девочек все ОК.
Ответ пришел в середине следующего дня.
Road-shark
Тема: Привет!
Не обижайся, Дадди, но твои фото - отстой. Сравни с моим последним видео из Техаса. Оно выложено на MyClypSpace под паролем (это там правило для adult content, чтобы не засекли сексуально озабоченные чинуши). Пароль мой день рождения без пробелов.
Смотри и учись у профи :)
P.S. Кстати, ту выпивку, про которую ты спросил у Доджа, покупала я. На местную валюту это стоит 200 миллионов (без доставки). Ты не пугайся, переведи сумму по курсу, это на самом деле даже дешевле, чем в Штатах.
Жду восторженных откликов.
Акула
Получив это письмо, Кортвуд немедленно зашел на сайт MyClypSpace, выбрал в списке авторов Road-shark и, сверившись с блокнотом, вбил в поле «password» дату рождения Келли Клай. Упоминание Техаса (откуда Келли была родом) и псевдоним «дорожная акула» (с явным намеком на кражи автомобилей) однозначно указывали именно на нее.
Пароль подошел. В разделе оказался единственный клип под названием «Texas Beach», размещенный 15 минут назад. Кортвуд скачал его на свой ноутбук, а потом кликнул в меню автора кнопку «delete file». Клип «Texas Beach» исчез с сайта.
- Посмотрим - посмотрим… - пробурчал он и запустил видео.
Морской берег. Виден край какого-то сооружения, кажется пирса. Тень пальмы на песке. В тени, на бамбуковых циновках расположились две обнаженные девушки. Одна лежит на боку, перед ней ноутбук, на экране виден логотип сайта TWG-news.
Другая сидит по-турецки рядом с большим ржавым металлическим ящиком и что-то с ним делает при помощи двух инструментов, похожих на стальные спицы. У ее ног валяется свежий номер еженедельника «Bike planet», поверх него лежит мобильник, видно, что он включен - мигает зеленый светодиод.
- Нет, куда катится этот мир, я вас спрашиваю? - интересуется первая, переворачиваясь на спину.
- В жопу, конечно, - отвечает вторая, не прекращая своего занятия, - а что?
- Посмотри. Новая мисс Европа!
Вторая девушка встает, делает пару шагов, наклоняется, опершись ладонями о колени, и бросает взгляд на экран.
- Вот эта корова, что ли?
- Ну, написано же.
- Да… Круто. А у нас в Эль-Пасо опять избрали мэром этого урода Джинелли! Что, блин, за люди, а? Ни глаз, ни мозгов.
Мужской голос за кадром спрашивает:
- Ты его знаешь?
- Его все знают. Эта сука восемь лет жирует на траффике «снежка» через Рио-Браво.
- Ничего такого, - говорит первая девушка, - Со всеми делится, вот и сидит. Это политика. Но мисс Европа…
Вторая девушка фыркает:
- Что ты, как маленькая? Там тоже все за деньги. Выбирают вот такую корову королевой красоты, вешают на нее какие-нибудь тряпки, пихают в руки стакан какого-нибудь пойла, сажают в какую-нибудь тачку, мажут каким-нибудь дезиком, и вот тебе навар с рекламы.
- Ну, да. Логично, - соглашается мужской голос.
Из воды в полусотне метров от берега появляется чья-то голова в маске для дайвинга.
- Девчонки, кто хотел посмотреть реального рогатого лангуста?
Визг, мелькание тел в кадре, затем девушки бегут к полосе прибоя.
Клип заканчивается.
Лайон помассировал виски и ткнул кнопку селектора.
- Да, босс? – отозвалась секретарша.
- Сара, ты все знаешь. Скажи, когда выбирали мисс Европу?
- Вчера вечером. Победила Анжела Майоль.
- Ясно. А когда были выборы мэра Эль-Пасо и кто выиграл?
- Один момент, я посмотрю… Выборы были 26 июня, результаты объявили сегодня утром. Выиграл Теодор Джинелли.
- Спасибо, Сара. Будет здорово, если ты еще принесешь мне кофе. Очень крепкого.
Пока она варила кофе, Кортвуд успел отправить письмо road-shark:
Дадди Ричмен
Тема: Браво!
Шикарный клип, Акула! И место удачное. Один симпатичный парень как раз мечтает отдохнуть на таком пляже. У него сейчас отпуск начинается. Возьмете в кампанию?
Дадди.
Прежде, чем он допил чашечку, пришел ответ:
Road-shark
Тема: Кампания
Если это тот парень, что был с нами на островах, то welcome. Старый друг лучше новых двух.
Кортвуд покачал головой и набрал номер.
- Хелло, Джерри. У меня хорошие новости.
- Привет, Лайон. Какие?
- Именно такие. Ты был прав. И у тебя есть возможность посмотреть все это на месте. Разумеется, расходы за счет фирмы.
- На месте – это…
- Да, именно там, - перебил Кортвуд, - ну, что скажешь?
- Заманчиво, конечно. А почему именно я?
- Никто другой не подходит. Ты – номер один в этой области. Да и вторая сторона никого, кроме тебя, не желает видеть.
- Мда, - Винсмарт задумался, - как ты полагаешь, насколько это рискованно?
- Никак не больше, чем все, что мы делали с самого начала. Но ты можешь выйти из игры, Джерри. Я тебя пойму, клянусь честью бывшего биржевого брокера!
- Сильная клятва. Сам придумал?
- Да. Только что.
- Я поеду, Лайон. Ты же знаешь.
- Да, Джерри. Ты именно тот партнер, с которым хочется работать ноздря в ноздрю.
- Оставь эту патетику для раутов, Лайон. Я не партнер, а наемный фрилансер от науки.
- Нет, партнер, черт меня возьми. Сертификат на твою долю будет готов завтра к 8 утра.
- Что ж, это приятно. Но ты, надеюсь, понимаешь, что я не ради этого согласился.
- Ты согласился потому, что у тебя, как и у меня, есть яйца. Вот почему.
- Уф, - сказал Винсмарт, - этот твой казарменный юмор… Ладно, когда и как?
- Я как раз работаю над этим, - ответил Кортвуд.
Закончив разговор, он отстучал ответ на письмо:
Дадди Ричмен
Re: Кампания
Отлично! Надеюсь, вы встретите его и поможете устроиться.
Через 3 дня на домашний адрес доктора Джералда Винсмарта пришла посылка DHL от некой Оливии Стоун. Внутри был авиабилет на его имя на послезавтрашний рейс Сан-Франциско (Калифорния, США) - Гонолулу (Гавайи, США) – Паго-Паго (Меганезия) - Порт-Морсби (Папуа - Новая Гвинея). К билету прилагалось очень трогательное письмо.
«Джерри! Я знаю, что веду себя глупо. Но, если я что-то еще значу в твоей жизни – давай все начнем с начала. Я буду ждать тебя в Holiday-Inn, это четверть часа на такси от аэропорта. Номер взят на Джералда и Оливию Винсмарт. Если нет – просто выбрось этот авиабилет в мусорную корзину.
Твоя О.»
У Джералда за последние 25 лет было несколько ярких и коротких любовных историй. Героиня одной из них вполне могла носить не такое уж редкое имя Оливия, причем никто не смог бы это проверить. Как истинный джентльмен, Джералд не распространялся о таких вещах, а если что-то кому-то и рассказывал, то вместо имени ставил что-то вроде «одна очень милая дама» или «одна женщина, с которой мы были близки». Почему бы одной из таких женщин вдруг не вспомнить старую любовь? Такое случается сплошь и рядом не только в романах, но и в жизни. Но сам Джералд, разумеется, понимал, что в Папуа его ждет не романтическая встреча с прошлым, а авантюра совсем другого рода.
….
3 - 4 июля. От Тероа до Никумароро. Кое-что об Антарктиде.
Началось с того, что Эланг, Тиви и Окедо пригнали проа класса «seafun» с 9-метровыми поплавками, модерновым веерным парусом переменной площади, электродвижком 10 КВт, работающим от спиртовых топливных элементов, кормовым (ручным) и переносным (электронным) узлами управления с и палубой 5x7 метров. Треугольная рубка-тент была оборудована миниатюрной кухней с мойкой и электроплиткой. По сравнению со старым, 6-метровым проа, это был шаг к прогрессу. «Тут даже жить можно!» - радовалась Тиви, признавая, впрочем, что, «для семи человек чуть-чуть тесновато». На вопрос Келли «а на этой штуке вообще можно ходить в открытый океан», Окедо удивленно ответил: «да что тут идти, до Никумороро всего 170 миль, 12 часов хода».
За свое участие в free-art-fest Санди и Келли сражались с доком Рау, как берсеркеры, По крайней мере, им казалось, что имело место сражение. Впрочем, наверное, великий тахуна лишь хотел убедится, что они действительно хотят на фест, а не просто собрались туда за кампанию с подростками-упаики (которые, по выражению Кван Ше, «могли уговорить страуса на переезд в Антарктиду»). Увидев, как девушки озверели при попытке запретить им эту поездку, Рау вздохнул и сказал: «Bien. Ahora siga instrucciones».
Инструкции были просты:
- Не болтать о своей биографии (в этом случае, никто не обратит особого внимания на их американский говор. Посторонние примут Санди за микронезийку, а Келли за самоанку).
- Представляться и обращаться только по прозвищам, то есть, Панда и Винни (школьное прозвище Келли, в честь Winnie Madikizela, героини африканского сопротивления).
- В любых нештатных ситуациях слушаться Акелу и Спарка и ни при каких условиях не снимать браслеты-маячки (великий тахуна повелительно ткнул пальцем в сторону трех притихших подростков, и лаконично добавил «hea aloa» - вы тоже).
С Тероа они снялись через 3 часа после получения «инструктажа», уже затемно. «Люди Упаики» пояснили: «Погода тихая, а днем идти будет жарко». Так для Санди и Келли начался первый «voyage a la utafoa». Акела и Спарк от управления отстранились, сказав «пусть молодежь тренируется, а мы, старые морские волки, распишем пульку». Сказано - сделано, и четверо хаусхолдеров E9 засели в рубке играть в преферанс и травить байки.
Подростки, тем временем, разбили 12 часов на шесть вахт и распределили их по жребию.
Первая вахта выпала Тиви, а Эланг и Окедо уселись у открытого полога рубки, наблюдать за игрой и изучать правила. Через час Санди, отправляясь в сортир (снабженное леером пространство между кормой и хвостами поплавков) даже решилась вручить Элангу карты.
Что касается Тиви, то она сидела на носу, положив рядом переносной блок управления и, надев наушники плеера, слушала музыку. Казалось, ей совершенно нет дела до курса. За два часа она всего раза три лениво коснулась панели. Тем не менее, как показали данные GPS, проа за это время ни разу не отклонился от курса больше, чем на 15 угловых секунд.
Следующим на вахту заступил Эланг. Попросив у Акелы handhold, в памяти которого была простая преферансная программа, он отправился на нос, продолжать осваивать понравившуюся игру. Океда и Тиви устроились на корме. Минут 10 они просто сидели в обнимку и болтали, потом не просто, потом уже не сидели…
- Это как, нормально, вообще? - шепотом спросила Санди.
Акела бросил взгляд на корму и пожал плечами.
- Пусть себе балуются. Тебя отвлекает?
- Ну, так, немножко, - ответила она.
Он протянул руку и сдвинул на полметра вниз входной клапан рубки. Спарк дотянулся до ноутбука и включил негромкую музыку.
- А я думала, они, типа, два брата и сестра, - заметила Келли, сдавая карты, - разнояйцевые близнецы или что-то в таком роде.
- Нет, - сказал Спарк, - Просто примерно одногодки. Родство у них не больше, чем у кого угодно в любой старой деревне утафоа.
- Можно даже посмотреть, - добавил Акела, - у меня на ноуте вся генеалогия утафоа, там такое дерево, гигов на 20. Это меня мэр как-то раз попросил скачать.
Он взмахнул руками, показывая мощь родового дерева меганезийских аборигенов.
- Это дерево - фуфло, - возразил Спарк, - Во-первых, то, что относится к временам Мауна-Оро, это сказки по определению, вроде Илиады и Одиссеи.
- Сказки сказками, а Шлиман нашел Трою, - напомнил Акела, задумчиво рассматривая свои карты, - Кстати, пас, если кого интересует.
- Ага, еще скажи, что Одиссей и Пенелопа были на самом деле. Второй пас.
- А вдруг были? - предположила Келли.
- Вдруг-вдруг. При чем тут какой-то древний город в Турции, на котором, между прочим, не написано, что это Троя.
- Мизер! - объявила Санди, переворачивая прикуп, - Блин, Келли, обязательно было класть туда туза и короля?
- Я честно сдавала, без финтов, чтоб мне провалиться, если вру.
Дискуссия взобновилась после того, как Санди была посажена с тремя взятками.
- Шлиман, между прочим, искал точно по Гомеру, - сказал Акела, начиная сдавать.
- Это где у Гомера точные координаты? - поинтересовался Спарк.
- У него там приметы. Типа, особенности ландшафта.
- Как на пиратских картах, - вставила Келли.
- Какие, блин, особенности ландшафта, через 3 тысячи лет?
- Ну, скалы, например. Или форма береговой линии…
- Уровень океана за это время опустился метров на 10, так что береговую линию можно засунуть в… Короче, флаг в руки, искать по таким приметам. Снова пас.
- У меня опять мизерная карта, - сообщила Санди, - Акела, ты не клал в прикуп ничего страшного?
- Не гарантирую, хотя старался не делать этого… Погоди, Спарк, ты что, офигел? Как это он опустился, если ты сам в Индии нырял в затонувший древний город?
- Все-таки мизер! – объявила Санди, и через секунду, открыв прикуп, крикнула, - Ура!
После игровой паузы, Спарк, тасуя карты, задумчиво сказал:
- Вообще-то ерунда получается. В индийской бухте Камбея античный город под водой, а к северу от Жиронды, там, где был античный французский Залив Пиктов, сейчас суша.
- А может, океаны работают, как качели? - предположила Келли, - Атлантический вниз, а Индийский вверх. Потом, скажим, Индийский вниз, а Тихий вверх. И так по кругу.
- Есть другой вариант, - заметила Санди, - Уровень непричем, просто материки качаются. Евразия качнулась Францией вверх, Индией вниз. Ну, действительно, как качели…
- Она бы переломилась поперек! - раздался снаружи голос Тиви.
- На Урале, - уточнил голос Окедо, - Она там уже надтреснутая.
Спарк отложил карты и, имитируя наставительные интонации Кван Ше, сказал:
- Подслушивать нехорошо.
- А чего вы закрылись? - спросил мальчишка.
Акела хмыкнул и поднял обратно клапан рубки. Свет фонаря выхватил из темноты Тиви и Окедо, которые, скрестив ноги, сидели на палубе, как два шоколадных зайчика. Их тела блестели от стекающих струек воды.
- Вы что, в океан лазали? - строго спросил он, - А если бы вас отнесло? Ищи вас потом до рассвета по пеленгу маячка!
- Мы по одному и фал на руку наматывали, как Спарк учил, - ответила Тиви и показала левое запястье, на котором виднелись легкие следы соприкосновения с реп-шнуром.
- Ты их правда этому учил? - спросил Акела.
- Пришлось, - ответил тот, - Они бы все равно лазали.
- А уровень океанов растет, от того, что ледники в Антарктиде тают, - уверенно сообщил Окедо, - мы в школе проходили. Они намерзли в последний ледниковый период, а сейчас опять тают. До ледников там были тропические леса, динозавры и все такое, как в кино «Парк юрского периода». А в следующую эру на Мэри Бэрд опять будет климат примерно как у нас в Кирибати. А в Хорроре можно будет нормально жить без колпака.
- Где-где? - переспросила Келли.
- Это наш первый город в Антарктиде, - крикнул Эланг с носа, - По TV это каждый день показывают. По ходу, зазывают туда жить. Кучу денег предлагают. Интересно, блин, но там лед, как в морозильнике, и моря нет… Кстати, Окедо, через 3 минуты твоя вахта.
- Там, вроде, озеро есть, - отозвался Окедо, вставая и потягиваясь, - правда, маленькое, но хоть что-то. Большое под колпаком по-любому не поместится.
Он исчез в темноте, а затем на его месте появился Эланг, улегся животом на палубу и спросил:
- А почему не делают большой купол, километров несколько? Можно было бы кусочек моря накрыть. Я на карте смотрел, там есть, типа, заливчик. А то, без моря, как жить?
Тиви похлопала его ладошкой по спине и гордо сообщила:
- Он в школе препода по физике почти запутал этим сабжем.
- Покажи, где заливчик, - предложил Спарк, толкнув к мальчишке ноутбук. Тот совершил несколько стремительных манипуляций мышкой и гордо продемонстрировал:
- Вот здесь, между 145 и 155 по долготе, сплошные острова, узкие проливы и фьорды.
- Гм… Фьорды, говоришь?
- Почти фьорды, – уточнил Эланг и увеличил участок карты, - Вот самый классный.
- Дайте посмотреть, - сказал Акела, - Ну, если вот здесь накрыть куполом из микронной пленки по технологии EPZD, от тупика до горловины... Горловина всего полкилометра…
- Ты чего лепишь? - спросил Спарк, - тут понадобится купол 6 километров в диаметре.
- Ну, да. Примерно 40 тонн пленки. И что?
- И то. Поддерживать ее хером будешь?
- Нет, избыточным давлением.
- А купол загерметизируешь, да? 20 километров стыка с грунтом. Герметика-то хватит?
- Мне надо одну миллиатмосферу, - возразил Акела, - вертикальной конвекции хватит…
- Ты считал?
- Кэткарт считал, лет 15 назад.
- А как возводить он подумал?
- Нет. Это японцы подумали, еще раньше, когда делали солнечный парус.
- А теплопотери с твоего купола, примерно 5 ватт с квадратного метра на градус? При разнице температур 50 градусов, получаем круглую цифру 10 гигаватт.
- Ну, и что? Обычная компактная АЭС на 25 ГВт…
- … Дает 500 тонн радиоактивных отходов в год. Куда денешь?
- Поставлю контейнерный сухогруз на рейд, буду 100 лет грузить, а потом отволоку сюда (Акела ткнул пальцем в карту), утоплю на глубине 5 километров, и гребись оно конем.
- Экологи придут… - пригрозила Келли.
- Яйца отморозят, - ответил он, - Да и не нырнет эколог на 5 км.
- У тебя еще 4 кубических километра воды во фьорде, - напомнил Спарк.
- О! Пруд-охладитель к реактору! Через год там вода будет теплее, чем на Экваторе.
- Ладно. Посмотрю, как ты будешь ремонтровать купол, если его верхушку клюнет птичка. Разве что, у тебя полярники от радиации мутируют в охеренных бэтменов.
- По ходу, больше не до чего докопаться? - весело поинтересовался Акела.
- Подумать надо, - проворчал Спарк.
Тиви, с радостным визгом, - плюхнулась на спину Эланга и покрутила у него перед носом своим мобильником.
- Ты чего, диктофонила? - спросил он.
- Ага! Пусть-ка сен Манзана попробует тебя срезать!
- Улет! - заорал Эланг и, провернувшись всем телом обхватил Тиви за талию.
Она быстро протянула руку, бросила свой мобильник в рубку и дернула вниз клапан.
Санди почесала в затылке и тихо сказала.
- Ни фига себе…
- Зажигают, - согласился Акела.
- Но как тактично, - добавила Келли, выразительно коснувшись указательным пальцем задернутого клапана.
Спарк, кивнул, повертел в руках колоду, карт и спросил:
- Ну, что, играем еще один круг, и спать?
…
4 - 6 июля. Лагуна Никумароро, Free-art-fest и новости кино.
Атолл Никумароро имеет форму неправильного овала, вытянутого с северо-запада на юго-восток, длиной около 6 километров, и шириной около 2. В крайней западной точке есть судоходный пролив, к северу от которого стоит старый маяк, построенный британцами в конце XIX века, и заброшенный в середине XX. С верхней площадки маленького старого маяка, fest-campus был похож на гигантского мегаспрута из голливудских триллеров. Этот спрут, будто бы, всплыл посреди лагуны, разбросав во все стороны щупальца. Можно было предположить, что монстр уже сдох, поскольку он был практически неподвижен, а над ним кружила стая крупных ярких птиц, некоторые из которых безбоязненно садились рядом с его тушей, или даже прямо на нее. При более внимательном взгляде оказывалось, что никакие это не птицы, а парапланы и дельтапланы. Соответственно, сама туша это не морской монстр, а стойбище из пары сотен маломерных судов и еще большего количества разноцветных надувных понтонов. Из понтонов была собрана «центральная площадь» (с шатрами походных кинозалов и еще всякой инфраструктурой), и отходящие от нее во все стороны «улицы». К улицам были пришвартованы проа, боты, катера и гидроавиетки самых разных конструкций, включая и совершенно причудливые.
На этом феерическом фоне проа «маленького гордого народа Упаики» ничем особо не выделялся, но Эланг взялся доказать обратное 17-летней студентке металлургического колледжа. Тиви и Окедо активно ему помогали. Что касается четверки хаусхолдеров E9, то они устроились на берегу, на площадке старого маяка, в кампании парочки джедаев, и болтали за чаем, любуясь чудесным пейзажем кокосового леса, окружающего лагуну.
Идея обследовать сухопутную часть атолла возникла около полудня, из-за появления на проа той самой 17-летней девушки. Эланг и Ко познакомись с ней во время утренней игры в ацтекбол, и после матча зазвали в гости. Оценив тактическую ситуацию, Спарк собрал «четверку» в пирамидальном тентовом кубрике проа, и спросил:
- Кого-нибудь интересует молодежный групповой секс два на два?
- Предлагаешь устроить swing? – уточнила Келли, - Ну, даже не знаю…
- Идея, по своему, интересная, но я тоже не уверена, - поддержала ее Санди.
- Энтузиазизма не наблюдается, - резюмировал Акела, - значит, пока…
- Подождите, - перебил Спарк, - я вообще-то не про нас, я про них.
Он чуть заметно кивнул в сторону «людей Упаики» и студентки.
- Гм, - Акела глянул на корму, где после купания, разлеглась молодежь, - похоже, что некоторая разница в возрасте их не беспокоит.
- Я бы сказала, она их возбуждает, - добавила Келли.
- Да, - заметила Санди, - устроить групповик, это одно, а наблюдать в упор, это…
- Вуайеризм, - подсказал Акела.
- Короче, я предлагаю освободить молодежи оперативный простор, - сказал Спарк, - есть варианты: флэш-дансинг, кино, звездные войны…
- Как на счет экспедиции за сокровищами капитана Флинта? – перебила Келли, - Йо-хо-хо и бутылка рома! У меня от этих вчерашних плясок на понтонах до сих пор башню вертит. Может, в порядке антракта, пройдемся по твердой земле?
- Сокровища Флинта были в Атлантическом океане, - сообщила Санди, - а тут Тихий. Но идея мне нравится. Мальчишки, не зря же мы брали надувную лодку!
- А что, покатит, - сказал Спарк, коротко переглянувшись с Акелой, - пошли, надуем наш десантный катер. Пора проверить этот берег на прочность.
…
За два с половиной дня пребывания на фесте, «четверка» еще ни разу не ступала на берег атолла. Войдя в пятницу утром в лагуну Никумароро, они немедленно стали свидетелями серии дуэлей дельтапланеров. Сверхлегкие машины кружились в воздухе, обстреливая друг друга снарядами-маркерами с краской. Зрители и болельщики на центральной площади «мегаспрута», с помощью дудок и барабанов, создавали такой шум, что было слышно за полкилометра. Под это звуковое сопровождение, «люди упаики» причалили к концу одного из «щупалец» (или «улиц»), затем Спак и Акела надули два взятых с собой понтона, пристегнули их к «улице», и парковка была завершена. В следующие несколько часов прибывшие посмотрели выставку надувных фигур, помогли запуску теплового аэростата для прыжков в воду, а затем были ангажированы на съемки любительского короткометражного кино о приключениях фольклорного героя Нгару (изобретателя серфборда) и красавицы Тонгатеа, с королем акул Тумуитеаретока. За отсутствием в лагуне больших волн, серфборд был заменен винбордом, а король акул был сделан из нескольких понтонов, обернутых запасным парусом, и прочих подручных материалов. К вечеру 20-минутный фильм был готов. Не факт, что он соответствал высшим стандартам видео-качества, но участники съемок повеселились по полной программе. После всего этого, все семеро рухнули спать, и проснулись лишь поздним утром.
На следующий день, в субботу, после завтрака, игры в морской теннис, и знакомства (в качестве зрителей) с более жесткими видами спорта (прыжки в воду с аэростата, битва канатоходцев на надувных резиновых дубинках и т.п.), они пообедали и отправились смотреть уже профессиональное кино «Лезвие радуги» с анонсом:
«Этот фильм австралийской команды «Proto-Astral» официально запрещен к прокату судами 5 стран Британского союза, 11 европейских стран, и 16 штатов США. Запрет был признан обоснованным в Европейском Суде по правам человека, из-за того что, цитируем текст постановления суда: «он построен на бецпрецеднтно-циничном оскорблении основ нравственности и глумлении над общепризнанными человеческими ценностями». Так что, в сумме, «Лезвие радуги» запрещено 33 судебными биллями. Фри-арт-фест поздравляет лидера и всех участников команды «Proto-Astral» с этим высоким результатом».
После кино были битвы джедаев на световых шпагах (с электрошокером в острие, чтобы все по-взрослому), турнир фри-дайверов по сбору монеток в ночном море (при слабом искусственном освещении) и танцы на понтонах. Спать «четверка» завалилась без задних ног. Утром в воскресенье, как уже было сказано, имел место матч по ацтекболу и его последствия в виде знакомства «людей упаики» с 17-летней студенткой.
…
6 -7 июля. Атолл Никумароро. Фольк-история гиперфеста.
Через полчаса «четверка» на надувном боте вошла в маленькую заводь, напротив самой высокой точки атолла, той самой, на которой стоял маяк, и тут же наткнулась на леди и джентльмена, лежавших на воде у берега в позах морских звезд. Джентльмен приветствовал прибывших вопросом:
- Aloha, people, у вас хавчика не найдется? Со вчерашнего вечера задолбали кокосы.
- Найдется, - ответил Спарк.
- Только сыра нет, - добавила Келли, - По сюжету, вас должен интересовать сыр.
- По какому сюжету? - удивился джентльмен.
- «Остров сокровищ» Стивенсона. Бен Ганн, брошенный на острове, мечтал о сыре.
- Извращенец, - сказала леди, - Лично я мечтаю о сэндвиче с беконом и чашке чая.
Его звали Асмунд, а ее - Скатто. Они познакомились вчера, на турнире по джедайскому фехтованию, а под впечатлением посмотренного затем кино «Лезвие радуги», решили отправиться вплавь на сушу с самыми серьезными намерениями. Когда эти намерения были реализованы, участники проголодались, но возвращаться вплавь (а как еще?) было лень, и они поужинали собранными на месте кокосами. Тогда плыть стало совсем лень, и они заночевали на месте. Утром они снова реализовали намерения, им снова стало лень плыть, и они позавтракали кокосами. По мере того, как время шло к полудню, они начали было решать дилемму: заплыв или опять кокосы. Но добрые духи моря послали им хороших людей с грузом сэндвичей, чая и сигарет.
- Фри-арт-фест это величайшее изобретение фольк-культуры, - вслух рассуждал Асмунд, пережевывая очередной сэндвич, - Вообще, любая культура, которая не фольк, это какая-то несуразность. На фиг она нужна, спрашивается?
- Чтобы выкручивать фольку мозги в интересах оффи, - ответила Скатто, - Не даром в евроамериканском мире в прокате только трэш, а такие фильмы, как «Лезвие радуги», или «Маздай», или тем более «Гуманизавр», там запрещены к распространению.
- А почему, кстати, запрещены? - спросила Келли.
- Ну, как же! Это ведь фольк-арт, он несет мощный контр-мессианский заряд. Он не только разрушает веберовские псевдо-мифы клана оффи, он уничтожает фундамент иррациональных смыслов, на котором они построены, он менят дискурс…
Спарк поднял правую руку, положил ладонь на макушку, и втянул шею в плечи (этот жест у него получался на редкость выразительно, почти как у озадаченного молодого шимпанзе), и попросил:
- А можно это как-то адаптировать для taata faaapu, который смотрит на Вселенную от корней своей любимой кокосовой пальмы, собственноручно выращенной из ореха на маленьком коралловом motu в океане, далеко за краем цивилизованной ойкумены?
Скатто согнулась пополам от смеха.
- E topa-topa! - провозгласила она, - Бро, я валяюсь! Ты крут, как бивень мамонта! Ладно, это меня занесло, а все просто. Культура это война за возможность жить по-человечески. В каменном веке воевали с саблезубыми тиграми, которые считали, что человек должен быть их пищей. Саблезубых тигров перебили, но тут расплодились оффи с веберовскими псевдо-мифами, которые еще называют «протестантская трудовая этика». Центральная идея: человек живет, чтобы работать. Работать на оффи, конечно, не на себя же. Человек, работающий лишь столько, сколько надо, чтобы жить, это, по Веберу, аморальный тип.
- По Марксу не так, - напомнил Акела, - Трудовая этика просто занижает цену рабсилы, чтобы перекосить рынок труда в пользу эксплуататоров. А человек, по-любому, продает ровно столько товара-рабсилы, сколько надо чтобы купить ресурсы для жизни.
- Сомнительно это, - заметил Спарк, - вот, мы с тобой 3/4 работы делаем не за ресурсы, а по приколу. Могли бы вместо этого под пальмой лежать.
- Ты не врубаешься, - возразил Акела, - то, что по приколу, не считается. Работа, это когда тебя напрягает, а ты все равно делаешь, потому что должен.
- Тоже не катит. Помнишь Новую Каледонию, пляж и китов-гринд? Что ты там сказал?
- Я просто увидел в бинокль, что киты на песке. Это, наверное, и сказал.
Спарк покачал головой и легонько ткнул приятеля пальцем в живот.
- Нет, ты сказал: «мы должны их спасти». Потом мы всей тусовкой на руках оттаскивали их в море. 32 кита. Это работа, которая называется: ручная переноска тяжелых грузов…
- Да каких, в жопу, грузов?! Это были киты! А киты, они… - Акела попытался изобразить руками в воздухе свое отношение к китам, и, в общем, у него получилось.
- Это понятно, - согласился Спарк, - но формально, с максистской точки зрения…
- Ну, что ты докопался? Маркс не писал про китов! И никакая это не работа, а…
Скатто громко захлопала в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание.
- Парни, вы сейчас сами себя заморочите. Тут надо на примере. Как в фильме «Маздай». Есть ферма, которая передается в роду так, чтобы наследник сам ей управлял, не продал ни пяди, а только докупал еще земли. В таком духе отец воспитывал сына, тот - внука и т.д. За 10 поколений ферма стала огромной. Тут бац, катастрофа, и юристу надо найти из побочных наследников того, кто примет ферму на этих условиях...
- У него ни черта не получается? – предположила Санди.
- Если бы только это! Видя, что ничего не выходит, юрист начинает апеллировать к долгу перед прошлыми поколениями. Речь идет уже о самом принципе мессианства, служения фетишу, в который ферма превращалась, по мере того, как поколения владельцев убивали на нее жизнь. Последний из потенциальных наследников говорит: «Эта просто навозная яма, в которой утопились несколько поколений идиотов. Даже если в ней утопятся все идиоты мира, она все равно остается навозной ямой, и ничем иным. Попробуйте продать ее торговцу навозом, а если он ее не купит, значит она не нужна никому».
- Ферма для человека, а не человек для фермы? - спросила Келли.
- Да, только шире. Все для людей, а люди только для самих себя. Любое обоснованное «нужно» начинается с ответов на вопросы «кому?» и «зачем?». Что не нужно никому из конкретных людей ни для какой конкретной цели, то не нужно вообще. Интерес всегда субъективен и конкретен. Это закон фолька и принцип современной социнженерии.
- Скатто эргономист, - пояснил Асмунд, - Для нее любой арт это социнженерия.
- А разве это не так? - спросил Акела.
Асмунд задумчиво поскреб пятерней мощную грудь, густо заросшую рыжей шерстью.
- Черт его знает. Но давайте рассуждать логически: Возьмем первобытные наскальные рисунки. По факту, это арт. А никакой социнженерии тогда еще не было.
- Социнженерия была всегда! - возразила Скатто, - Орнамент на дубинке троглодита это уже социнженерия, он был нужен, чтобы привлечь к владельцу удачу на охоте и в бою.
- Это соцмагия, - уточнил Спарк.
- А в чем разница? - ехидно спросила она, - Вот Асмунд агротехнолог по планктону. Где у него инженерия, а где магия?
- Планктон дело тонкое, - неохотно согласился тот, - Математическую модель придумали Лотка и Вольтерра лет сто назад, но в ней есть такая штука, как блуждающие критические точки. Параметрические катастрофы роста, иначе говоря.
- В нелинейной динамике иначе и не бывает, - вставила Санди.
- Ага, - сказал он, - А теперь представь: твое планктонное поле дало взрывной рост, и его плотная часть увеличилась от 2000 квадратных километров до 3000, а у фирмы заявленная промысловая площадь 2500. Попробуй, объясни директору, что иначе не бывает, пока суд будет ставить ему двухведерную клизму.
- И как тут выходят из положения? - поинтересовалась Келли.
- Ну, есть же эвристики. Например, рисунок края плотной части планктонного поля…
- Приметы, короче, - перебила Скатто, - я и говорю: магия.
- Не магия, а статобработка наблюдений, - обиженно сказал Асмунд, - У нас банк данных по морфологии планктонных полей 6 терабайт, не считая софта!
- Хорошо, что Верховный суд вышвырнул «Greenpeace» из Меганезии, - лениво заметил Спарк, - а то бы твой директор разорился на таблетках от нервов.
- Это точно, - согласился тот, - А Меганезия бы разорилась бы на нефти и газе. Кстати, у нас в офисе висит вот такое фото Джеллы Аргенти.
Расставив руки на предельную ширину, Асмунд показал размер фото и пояснил:
- Она была председателем на том процессе. Красивая женщина, между прочим.
- Джелла хорошо врезала этим продажным шкурам, - согласился Акела, - А то, видите ли, и атомная энергия им не нравится, и планктон, и ветряки, и соляроиды. Только от нефти для экологии никакого вреда, одна сплошная польза.
- Вы это про что? - спросила Келли.
- Да, была тут история несколько лет назад, - ответил Спарк, - президент «Greenpeace» заявил, что стимуляция размножения планктона нарушает экологию океана и усиливает парниковый эффект, так что их корабли будут устраивать налеты на наши планктонные фермы. Ну, ты же знаешь тактику «зеленых». Ясно, что этому уроду заплатили нефтяные картели. Мы, нашим топливным спиртом и биодизелем, делаем дырку в их монополии.
- И что решил суд?
- Да ничего особенного. Депортировал всех активистов и приравнял «зеленые» налеты к морскому пиратству.
- Это оно и было, - добавил Асмунд, - Представь, ты работаешь в своей промысловой зоне, соблюдаешь все меры защиты морских животных, контролируешь периметр, поставляешь органическое сырье, топливо, комбикорм. Тут вдруг какие-то дегенераты прут на баркасе через твое поле, срывают буйки, льют в воду какую-то дрянь вроде керосина…
- И что, теперь за это расстрел на месте? - поинтересовалась Санди.
- По идее, да, - признал Асмунд, - но реально никого не шлепнули. Копы потопили один их баркас, а этих засранцев вытащили из воды, и на депортацию. Еще морду набили, но уже не копы, а наши работяги. Копы наших оттаскивали, кому-то даже штраф вклеили.
Акела многозначительно поднял палец к небу
- Мы куда-то соскользнули, а разговор, вообще-то, был про кино, - напомнил он.
- Там, по сути, то же самое, - заметила Скатто, - наш маленький фест это локальное явление, а вот гиперфест, который на BDL, это уже глобально.
- Quo este BDL? - спросила Санди.
- ВDL este grand navio «Bandeira da liberdade»! Voce nao sabe?
- Primo ouvi, - подтвердила Санди. Она действительно впервые слышала про большой корабль «Флаг свободы», и про гиперфест. Это сообщение вызвало бурный и подробный рассказ об истории BDL и Free-art-hyperfest, поскольку, как оказалось, к этой истории имеют прямое отношение Скатто и Спарк.
Несколько лет назад, Скатто опубликовала в «Pacifica cultural revista» статью «Elegant-art as a prosumers property», содержавшую агрессивный манифест глобального фольк-арта:
«Развитая община сама производит то искусство, которое потребляет. Претензии касты псевдо-интеллектуалов от искусства на роль законодателя мод и ограничений, должны быть безоговорочно отвергнуты. У искусства один критерий качества: потребительский спрос, и один позитивный путь развития: абсолютно свободная конкуренция». .
Подобные статьи множились на фоне роста популярности фри-арт-фестов (в которых уже начали участвовать не только меганезийцы, но и австралийцы, новозеландцы и гавайцы). Постепенно оформилась идея создать глобальный фри-арт-фест, который выступал бы в той же весовой категории, что и крупнейшие мировые дистрибюторы масс-культуры.
В это же время, шло становление маленького кладоискательского партнерства HTOPO. По заданию Оливии Минго, Акела «прошелся граблями по сети», и выдал огромный список известных кладов на океанском дне. Это были не те клады, о которых пишут авантюрные романы, а совсем не романтичные вещи: корпуса кораблей и самолетов, грузы цветных металлов и нержавеющей стали, ценного минерального сырья, и т.д. Классические клады (золотой песок, алмазы и пр.) не отвергались, но их было мало, и они не делали погоды. Затем Слай и Спарк прошлись по списку, вычеркивая объекты, подъем которых (с учетом возможностей партнерства) был невозможен, или нерентабелен, или слишком рискован. Нескольких таких объектов Спарку было жалко прямо до слез. Это были тяжелые боевые корабли II мировой войны, затонувшие в результате американо-японских сражений во всей меганезийской акватории от юга Филиппинского моря и Марианских котловин, до Кораллового моря и моря Фиджи. Спарк набросал эскизы проектов подъема некоторых из этих кораблей, но Оливия была непреклонна: «Валентайн, мы не можем нашими силами поднять с 500-метровой глубины 200-метровую стальную коробку весом 20 тысяч тонн».
При этом, она совершенно не возражала против открытой публикации проектов Спарка, (какой смысл сидеть на них, как собака на сене, вдруг кому-то пригодится).
Так на интернет-блоге Спарка появились схемы подъема двух авианосцев, затонувших в мае 1942 в битве за Коралловое море: американского «Лексингтона» и японского «Сехо». Третьей была схема для японского линкора «Нагато». Пережив войну, он стал кораблем-мишенью и затонул от атомного удара при испытаниях на атолле Бикини 29 июля 1946.
Спарк даже и предположить не мог, что в течение года все три схемы будут реализованы.
Собственно, это было совпадение. Спецназ ВМФ Меганезии проводил глубоководные инженерные учения «Deep pull», для которых бесплатные эскизные разработки Спарка оказались как раз кстати. Учения прошли успешно, военный координатор решил, что престиж флота пострадает, если автору концепт-идеи ничего не перепадет. Так Спарк получил престижную премию национального конкурса, а у ВМФ появились 3 «коробки», 270, 200 и 210 метров длиной. Самую большую, «Лексингтон», быстро переоборудовали и использовали в серии морских маневров, а «Сехо» и «Нагата» полгода торчали у самого дальнего терминала базы ВМФ на Бугенвиле. Вероятно, дело кончилось бы переплавкой, если бы не предвыборный флэш-моб фест-фанатов, из-за которого в карте общественного запроса появился фестивальный супер-проа «Bandeira da liberdade». Наличие уже готовых корпусов сделало постройку BDL сказочно дешевой, а получившийся корабль поражал воображение. На «коробках», ставших поплавками установили трехэтажный квадратный настил, каждый ярус которого был размером с 8 футбольных полей. Между «коробками» в кормовой части вмонтировали ходовой блок с силовой атомной установкой 150 МВт. Это тоже стоило дешево, поскольку было снято с устаревшего военного транспорта. Из модерновых элементов BDL получил только рубку управления с коммуникациями.
Вывести получившееся чудище на ходовые испытания вызвался находившийся в отпуске экипаж легкого патрульного катера во главе с молодым лейтенантом по имени Пак Ен, уже тогда имевшим репутацию полного отморозка (позже он подтвердил эту репутацию в целом ряде экстремальных случаев). BDL под его командованием прошел 1000 миль от Бугенвиля до Науру за двое суток и два часа, показав среднюю скорость 20 узлов, и встал на рейде Айво. Деловую жизнь островка парализовало, 7 из 15 тысяч жителей торчали в порту. Все, кто мог, подошли к BDL на ботах, а сотни две самых отчаянных забрались по забортным трапам и ошарашено бродили по пустым металлическим полям ярусов. Два канала TV прервали программы для экстренных репортажей. Утренние газеты вышли с фото Пак Ена на фоне BDL, и цитировали его фразу: «Один тип бился об заклад, что эта могильная плита на двух гробах никогда не войдет в порт, так вот, он проиграл».
Праздник удался, и первый фурор определил судьбу проекта. Меганезийские корпорации завалили BDL спонсорскими средствами и технической помощью. За пару месяцев супер-проа был превращен в несколько гротескное, но вполне благоустроенное плавсредство.
По традиции, заложенной Пак Еном, на BDL стали работать экипажи волонтеров из ВМФ и флотское начальство это одобряло. Неофициально считалось, что это хорошая практика для молодых офицеров. Когда через год был объявлен первый международный гиперфест на BDL, оказалось, что и в других родах войск волонтеров хватает, т.е. наемный персонал почти не нужен. Сопоставив поток спонсорских средств с эксплуатационными расходами, устроители проекта решили брать деньги только в кафе, в отелях и на парковках личного транспорта, а само пребывание на борту супер-проа сделать бесплатным. За 20 дней BDL прошелся по нейтральным водам вокруг Меганезии (флотилия мелких частных судов сопровождала супер-проа, как рыбы-лоцманы гигантскую акулу), собрал пеструю толпу молодежи из двух десятков стран, и бросил якорь у атолла Кваджалейн. В гигантской лагуне этого атолла (130 на 32 км), где собралась в несколько раз большая толпа, чем уже была на самом суперпроа, состоялся грандиозный двухнедельный фест. Около сотни фильмов, изгнанных из европейского и американского проката по политическим мотивам, или юридически запрещенных к распространению в порядке защиты морали, крутились на BDL круглые сутки: в залах, в кафе и на прогулочных палубах. Тут же, на борту BDL, спонтанно возникали команды любителей, которые снимали свои короткометражки, и крутили их на резервных экранах для всех желающих. Мировые масс-медиа изощрялись в описаниях порочных нравов, царящих на гиперфесте, чем готовили почву для следующих гиперфестов, которые стали проходить каждые три месяца. После летнего гиперфеста в этом году, европейская и американская ассоциации кинематографистов совместно постановили исключать из своего состава любого, кто ступит на борт BDL.
- Это был слив, - заключила Скатто, - на осеннем гиперфесте мы публично назовем эти ассоциации сборищами дырявых кондомов, и молодежь нас поддержит. Venseremos!
- Жаль, мы туда не попадем, - заметила Санди, - У нас уже будет гиперпузо.
- Реально можем метнуться только на весенний, - добавила Келли.
- И метнемся - уверенно сказал Спарк, - На авиетке от нас до Кваджалейна 3 часа лета.
- На осенний можете метнуться в виртуале, - сказала Скатто, - там пузо не помеха.
- А я и не знал, что у гиперфеста есть виртуальное зеркало, - удивился Акела.
- А его пока и нет. Но через два месяца будет.
- Ну, ой! – воскликнула Санди, - Мы там позажигаем! Я парочку таких аватар придумала, что любая порно-звезда покажется пуританкой!
…
С Никумароро они отплыли в понедельник, после полудня. На этот раз «люди упаики» были не способны к вахтам вообще. Все трое лежали на корме в полной прострации, иногда разражаясь хохотом и не очень связными комментариями к событиям на фесте. Акела и Спарк отпустили пару шуточек на эту тему, и сообщили, что теперь все могут расслабиться. Два таких морских волка запросто доведут проа до дома без чьей-либо помощи, хотя готовы приветствовать, если в пути кто-либо будет их развлекать. «Мы будем транслировать вам свое радостное настроение», - ответила Санди, после чего вместе с Келли залезли в рубку, и следующие несколько часов оттуда доносилось только тихое сопение дуэтом, которое, видимо, свидетельствовало о крепком здоровом сне.
Джерри Винсмарт в это время находился на борту авиалайнера, летящего из Гонолулу в Паго-Паго, и как раз пересекающего пятую параллель южной широты. Если бы Джерри имел с собой достаточно мощный бинокль, и через него посмотрел бы в иллюминатор справа от себя, то теоретически, мог бы увидеть маленькую цветную точку на сине-серой поверхности океана, медленно ползущую на запад со смещением к северу. Но даже в этом случае, он никак не мог бы догадаться, что эта точка представляет собой проа, на котором в данный момент путешествуют обе его подопечные.
…
8 июля. Порт-Морсби, Папуа. Туризм и немного коррупции.
В отель Holiday-Inn док Джерри прибыл около 7 утра. Несмотря на столь ранний час, на лице портье была дежурная Очень Доброжелательная Улыбка.
- Чем могу помочь, сэр?
- Мое имя Джералд Винсмарт. Для меня должен быть заказан номер.
- Один момент, сэр…. Да, совершенно верно. Номер 28. Позвонить вашей жене, что вы приехали?
- Моей жене?
- Да. Она уже в номере.
- Гм… Я думаю, не надо. Пусть это будет сюрприз, верно?
Портье охотно рассмеялся.
- Конечно, сэр. Второй этаж на лифте, правый коридор.
Перед дверью номера Винсмарт на пару секунд задумался, а потом осторожно постучал.
Щелкнул замок, дверь распахнулась и тонкая, но сильная рука буквально втянула доктора внутрь, после чего примерно 120 фунтов женского тела повисли у него на шее.
- Джерри! Я знала, что ты приедешь! – и далее, уже тихо, на ухо, - Да обнимите же меня, черт возьми, и ляпните что-нибудь подходящее.
- Э… Оливия… Я тоже…
Оливия свободной рукой захлопнула дверь, освободила его шею и сделала шаг назад.
- Классно выглядишь, Джерри!
- Э… Ты тоже…
- Принимай душ, переодевайся, я заказала экскурсию вокруг Багана. Это вулкан, ну, ты же любишь вулканы.
- Вулканы? – переспросил он, - а, ну да, разумеется, они такие величественные.
- Это на соседнем острове Бугенвиль. Мы с тобой облетим вокруг всего кратера на высоте птичьего полета, представляешь?
- Да, это будет здорово, - без особого энтузиазма согласился Джералд.
- Вот-вот. Но ты же не полетишь в костюме, милый?
- Ну, конечно, я сейчас переоденусь.
- Захвати с собой деньги, кредитные карточки, документы и все такое. А лучше возьми свою сумку целиком. Ты же понимаешь, здесь не Швейцария.
- Да, - он улыбнулся, - на Швейцарию это не очень похоже.
Примерно через четверть часа они уже шли по улочке, спускавшейся в сторону океана.
- Я думал, мы поедем в аэропорт, - сказал он.
- Не угадал. Маленькие самолеты здесь взлетают с воды. Летающие лодки.
- А это не слишком опасно?
- Брось, Джерри. Когда это ты стал бояться опасностей?
- Примерно лет 45 назад, когда научился толком говорить.
- Ты такой же шутник, как и раньше, - заявила Оливия и наградила его звучным поцелуем в щеку, - ручаюсь, тебе понравится этот полет.
Вопреки словам Оливии, полет ему стал не нравиться даже раньше, чем они взлетели. Пилот летающей лодки выглядел так, будто вчера бежал из Синг-Синга, и мог бы без грима играть Билли Кида в голливудском вестерне. Салон был заставлен какими-то сомнительными ящиками, наводившими на смутные мысли о контрабанде. В общем, антураж был похож на что угодно, только не на экскурсию.
- Занимайте места согласно купленным билетам, - сказал пилот и громко заржал.
- Слай, ты шокируешь доктора Винсмарта, - сказала Оливия, - это не есть хорошо.
- Подумаешь. И пошутить нельзя?
- Давай, заводи уже, - ответила она.
- Нет проблем! - Слай что-то нажал на панели, - дамы и господа, пристегните ремни. Если найдете.
И он снова заржал.
- Совершенно невозможный тип, - пожаловалась Оливия, когда они оторвались от воды.
- Ничего, я к этому спокойно отношусь..
- А вы что, правда профессор биологии? – спросил Слай.
- А вы что, правда пилот самолета? – парировал Джералд
- Что, съел? – добавила Оливия и, уже обращаясь к Винсмарту, сообщила, - нам лететь часов семь, с двумя промежуточными посадками. Первая – через три часа. Пока можете поспать или, если хотите, есть кофе в термосе.
- И бутерброды, - добавил Слай, - с какой-то ерундой, я не разобрал, когда покупал. Но жрать, вроде, можно.
- Понятно, – сказал Джералд, - в смысле, ничего не понятно. Куда мы летим?
- Вот сюда, - пилот ткнул толстым пальцем в закрепленную на торпеде карту, примерно посредине Центральной Тихоокеанской котловины, - тут не написано, но местечко зовется атолл Тероа. У нас там теперь, как бы, научный центр получается.
- Черт… Но это же территория Меганезии!
- Ну, да, - подтвердила Оливия, - добро пожаловать на острова свободы.
- А меня с моим американским паспортом не арестует первый же полисмен? Нелегальный въезд в страну и все такое.
- С чего вдруг? – буркнул Слай, - вы же не оффи.
- Не кто? – переспросил он.
- Not a State employee, - перевела Оливия, - так что если вы не промышляете разбоем и терроризмом, то полиции вы совершенно безразличны.
- Это радует. Вообще-то я думал, что девушки в Австралии, а не на каком-то атолле, посреди океана… Вы уже поняли, я думаю, что их беременность может протекать очень необычно. Им может понадобиться самое современное медицинское оборудование. Я писал вам, или вашему специалисту в приложении…
- Слышишь, Оливия, - перебил пилот, - профессор, наверное, думает, что у нас на Тероа что-то вроде первобытного стойбища. Ну, типа, вода в ведре и сортир под кустом.
- Ну, не совсем так. Я уже знаю, что у вас есть довольно современный аппарат для УЗИ, кардиографический комплекс, компьютерный анализатор крови, и очень неплохой врач.
- У нас много чего есть, - сообщил Слай, - если смотреть по вашему списку, то почти все. 3D энцефалограф и электронный микроскоп, вон, в ящиках лежат. Только парамагнитный молекулярный сканер пардон, не нашли. То ли его не завозили, то ли сперли еще до нас.
- Куда не завозили? – переспросил Джералд.
- В Папуа. Международная гуманитарная медицинская помощь, все такое. Таблетки и шприцы департамент здравоохранения сразу толкает кому-нибудь, а электроника – это для солидных клиентов.
- Вроде нас, - добавила Оливия, - а что вы хотите, Джерри? Коррупция. Тяжелое наследие колониального прошлого.
- То есть, мы вывозим из Папуа ворованное оборудование?
- Что вы, профессор, - возмутился Слай, - все законно куплено. Списанная по негодности медтехника. Все документы есть, подписи-печати на месте. Да и сами посудите, на хрена им этот микроскоп и энцефалограф? Все равно, если что серьезное, они у нас лечатся. Чем энцефалографы осваивать, проще пролив переплыть. Луизиада – это уже Меганезия.
- Нет, у нас, конечно, медицина пока слабее, чем в Штатах, - призналась Оливия, - но с Австралией мы примерно на одном уровне. Из этого и надо исходить.
- Зато с безопасностью у нас не в пример лучше, - продолжил Слай, - в Австралии наших девчонок давно бы уже взорвали. Как на ваших Гавайях.
- Вы работаете под защитой своего правительства? – спросил Джералд.
- У нас все граждане под защитой правительства. Великая Хартия. Слышали про такое, профессор?
- Честно говоря, нет. Я политикой не слишком интересуюсь.
- Ага, - сказала Оливия, - зато она вами слишком интересуется.
- Я правильно понял, что ваше правительство уже в курсе дела?
- Официально, как бы нет, - сказал Слай, - а неофициально… Хрен его знает. Наверное, в курсе, но мы ведь ничьих прав не нарушаем, а значит - кому какое дело, что там у нас на атолле. Наше правительство в частные дела не лезет.