Здравствуйте. Я Книжка. Вы держите меня в руках. Может, конечно, Вам совсем и не интересно, но я побывала в руках у сотни, у тысячи людей. Все они обращались со мной по-разному. Кто-то меня любил и носил с собой везде в сумочке. Кто-то забывал меня на скамейке в парке. А другие открывали меня, и сразу же закрывали. Я была им неинтересна. Я до сих пор помню одну девушку, которая перечитывала меня много-много раз. Двенадцать, кажется. У нее были рыжие волосы, зеленые глаза, а лицо и плечи были усыпаны веснушками.
Вам знаком этот трепет, который испытываешь, когда тебя касаются незнакомые пальцы? Они перелистывают тебя страница за страницей. А потом останавливаются на одном месте и начинают внимательно читать. После этого они или кладут тебя туда, откуда взяли, или не расстаются, пока не выучат каждую строчку. Да, эта рыжеволосая девушка... Совсем другое чувство, когда на тебя капает слеза. Она впитывается в страницу, в следующую, а потом высыхает. Но след остается. Небольшой такой, еле заметный след. Я люблю вызывать эмоции. Мне нравится смеяться вместе со своим читателем. Но никогда, никогда я не прощу одного мальчишку, который вырвал мою последнюю страницу.
...Это было в библиотеке. Я лежала на верхней полке и тихонько дремала. На верхнюю полку люди редко заглядывают - мало кому нравится карабкаться на стремянку, чтобы посмотреть на книги, названий которых не видно из-за толстого слоя пыли. Но детям всегда нравится карабкаться. Карабкуны.
Этот мерзкий мальчишка залез на стремянку и схватил меня, неприятнейшим образом разбудив. Он долго тряс меня, как будто из меня могли посыпаться драгоценные камушки или конфеты. Но из меня ничего не посыпалось. Тогда он бросил меня на пол. Из его рук до линолеума библиотеки падать было высоко. А приземляться было больно. Мои страницы помялись, а обложка перепачкалась в грязи, которая осталась от ботинка одного господина. И куда смотрят уборщицы? Мы, книги, можем упасть и перепачкаться. Это ужасно. И это со мной случилось. Находясь в этом положении, я не могла себе представить, что может быть еще хуже того, что со мной уже случилось. Но мальчишка представлял себе это прекрасно. Он слез с лестницы, взял меня в руки, и... вырвал последнюю страницу!..
С тех пор все изменилось. У меня и раньше было не много друзей. После этого стало совсем мало. Ужасающе мало. А те, что появлялись... Разочаровывались во мне. Представляете, каково это - знакомиться с человеком, полюбить его, и при всем этом знать, что ты его разочаруешь, он отвернется от тебя и больше никогда не возьмет в руки? Что расстанетесь вы без загадочной улыбки с оттенком грусти, но с ненавистью и разочарованием? Я больше не могла наслаждаться дружбой. Я с содроганием ждала того момента, когда мой читатель, мой новый друг, дочитает 329 страницу, перевернет ее на 330 и обнаружит, что я неспособна сказать ему, на чем я кончаюсь. Потому что 331 страницы нет.
Грязная, мятая, без последней страницы я лежу тут, на чердаке. Единственное, что мне осталось - вспоминать свою молодость и старых друзей. Забавно то, что самая лучшая пора жизни книги наступает тогда, когда ее прочитают многие люди и когда она лежит на полке, умудренная опытом, годами - величественная и старая. Королева. А я тешу себя прошлым и надеюсь, что когда-нибудь, кто-нибудь возьмет меня в руки, улыбнется мне, погладит обложку и, дочитав до 330 страницы, ничуть не разочаруется, узнав, что 331 страницы нет.