Молчи, молчи, девочка. Никому не говори о Нём. Сохраняй силы, не раздаривай выдохи. Не делись ни с кем словами о том, что слёзы, сердечные вывихи – из-за Него. Пусть не знает никто, как лежишь, одинокая, на полу и ногтями пытаешься рыть паркет, чтоб сквозь землю, сквозь время и измерения, будто во сне, прибежать к Нему.
Молчи о том, как падает тусклый свет лампы на фото Его, того, кого знаешь со времён прошлой далёкой жизни: в той инкарнации он, кажется, был ацтекским жрецом, а ты – невольной его жертвой. Глядя друг другу в глаза в момент рокового жертвоприношения, вы оба понимали, что один из вас уходит не просто так, он будет ждать. И ты ждала, девочка. Теперь он здесь, но как он узнает тебя?
Тяжело помнить о том, о чём не следует помнить; больно знать больше, чем можно вынести; мучительно чувствовать бессилие там, где необходимо чудо. Молчи, девочка, никому о Нём не рассказывай.
Накопи чувств, пусть они переполнят тебя, пусть светятся, делая твоё тело золотисто-прозрачным. Терпи, закуси губу, выпусти лишнюю влагу слезами, потом и кровью. Сделай надрез на руке, и, потеряв немного тёмно-алых капель, вдохни поглубже. Выпущенная кровь унесёт печаль и отчаянье, сама ведь знаешь. Твори всё, что хочешь, только не пророни ни слова.
Любовь – это тайна, и если Любовь - здесь, о ней нельзя говорить, её надо чувствовать, её надо нежно гладить ладошкой, и её нельзя зажимать в кулачки. В Любовь нужно войти, и остаться там. Скоро, совсем скоро Он узнает тебя, Он дотронется, заглянет в глаза – глубоко-глубоко, до самого дна всё в них увидит. Он вспомнит.
А пока, девочка, молчи о Нём, не раскрывай этому миру Тайну, иначе мир выхватит-подхватит её, понесёт, разобьёт на золотистые гильзы, которые после растащат шумные дети.
А у Него такие пронзительные глаза, у Него такие сильные руки, и на шее Его мерно пульсирует жилка. Он прекрасен. Молчи о Нём.