Овки и волцы

Ардавазд Гулиджанян
Овки и волцы
 
       Давным-давно волки захватили власть в одной большой отаре. И все стало у волков хорошо, только очень уж большая отара досталась им, не хватало волков для полного контроля. Овцы стали разбредаться по горам. И заспорили волки между собой:
- Давай оставим столько, сколько сможем пасти, а остальные пусть будут дикими, куда они из гор денутся,- говорили одни из них.
- Нет, - говорили другие, - отбившихся овец съедят чужие волки, за что же мы тогда боролись, шли под стрелы пастухов и клыки овчарок? у нас родятся волчата, а если пищи будет много – то и волчат много и станем мы самой сильной волчьей стаей на всей земле.
Долго спорили и, наконец, решили, что пока не народилось достаточно волчат в стае, надо отбирать из отары ягнят и учить из них надзирателей для отары. И они стали отбирать только ягнят коричневой масти, бараны этой масти были особенно злы, отрывали их от матери и волчицы выкармливали их своим волчьим молоком вместе с волчатами.

 Шло время и казалось, что мир был таким всегда. Волки и овцы жили вместе и первые поедали вторых, когда возникала такая необходимость, то есть когда кому-то из волков хотелось есть. Тех, кто когда-то со слезами и плачем был силой отобран у мам-ярок, стали называть «олки». Они питались мясом своих сородичей, которых презирали. Жили мало и злились от этого еще больше. Иногда некоторые из них тянулись к траве, но пища рабов, собственно, пища их пищи была не только запрещена, но и шельмована.
- Это так мерзко – есть траву. Фууу.

       За годы прошедшие после великой победы волков, часть из них, правда, очень маленькая, стала стыдиться своего рода, считала такую жизнь неправильной. Они считали поедание мяса ни в чем не повинных овец мерзким преступлением и их уничижительно звали «волцы».
- Мы все млекопитающие. Нас с олками выкармливают одни и те же волчицы. Олки наши братья, а овцы братья им. Мы не хотим есть своих братьев!

       Так говорили волцы, только их никто не слушал. Ни волки, ни олки, ни овцы. Волки стали ленивы и толсты, им не надо было охотиться. Их и правда стало очень много, другие стаи ушли из этих гор. Только это было давно. Молодые волки заводили гаремы из овец. Олки путались с волчицами. Рождаемость упала. Пытаясь как-то себя проявить, волки и олцы упражнялись в унижении овец и баранов. Просто съесть это скучно. Они унижали овец, оскорбляли их прежде, чем съесть. Нравы становились все дурнее год от года. И точили волчью стаю.

       А овцы, которым некуда было бежать, постепенно вырождались. Самые смелые, те, кто сопротивлялся, были съедены первыми. Остальные терпели. А через несколько поколений никто и не вспомнил о том, что были времена, когда вожаки отары легко вступали в противоборство с целой стаей волков. Сейчас волки ели тех, кто был ближе, а не тех, кто слабее или заболел, овцы стали болеть. Эпидемии начали косить отару. Чуть живые от вегетарианства первые волцы, сменили не одно поколение и все равно многие из них еле волочили ноги. У них было объяснения всему, но кто будет слушать изгоев?

       Собрался совет стаи. Сытые толстые лидеры свиты окружили вожака не менее толстого и к тому же старого. Но их опередил один из самых старых волков, он заговорил первый.
- Мы охотники, если мы не прекратим так жить – мы умрем. Сколько силы и мужества было надо, что бы победить пастушеских собак, чтобы отбить от отары пару овец на целую стаю. Мы были сильные и смелые. Честь не позволяла нам унижать побежденных. А сейчас многие из нас издеваются над покорной пищей. Я боюсь за психическое здоровье нового поколения. Кто из вас способен добыть еду охотой? - спросил волк и поглядел на окружающих его молодых волков. Они отвели глаза.
- Овцы дохнут от болезней! Если так пойдет, то через полгода нам нечего будет есть, - вой стаи подержал вопрос волчицы.
- Вот о чем надо думать.
Шум заглушил старого волка одиночку.
- Все пропало, - паниковали одни.
- Все нормально, - говорили другие, - это временные трудности. Просто в этом году трава не сочная, мало дождей. Перейдем на зимние пастбища, и все наладится.
- Да, да,- зашумела стая,- все хорошо …
- О чем Вы? Что хорошо?
Поднял голос волк одиночка.
- Это не правильно. Все неправильно. Мы - вырождаемся, они – вырождаются…
- Великий свободный и гордый волчий народ! Мы наследники самого великого среди волков Острого Зуба. Это под его руководством мы смогли стать самой счастливой волчьей стаей. Победили людей и собак… - начал свою речь сладкоголосый Серый Лай - вожак стаи.
- И сами стали пастушьими собаками!
Прервал его Белая лапа, тот самый старый волк. На него зарычали из свиты. И серый Лай продолжил.
 - Пастушьими собаками мы не стали, мы стали нацией господ! У нас все есть и мы никому не служим, только своей стае, своим волчатам. Им тоже никогда не придется охотиться. Но мы помним свои песни: и песню охоты, и песню победы, и плач голодной волчицы, и оду вожаку за сытых волчат! Наши зимние и летние охотничьи соревнования помогают нам держать форму. Мы видим трудности, мы понимаем, что надо делать, верьте нам волки. Все очень хорошо, так хорошо, что нам завидуют все волки мира.
- Дураки, они ничего не понимают, - снова влез Белая Лапа.
Поднялся шум и гам, все начали спорить, а в споре, как известно ничего никогда не рождалось кроме ссоры и конфликта. Что и случилось. Все перегрызлись. И разошлись. С подранными боками, пасти в крови: звери, что с них взять. Досталось и волцам, им всегда доставалось.

       А олки собрались на свой собственный совет. И долго ругались, хотя думали, что говорили о том, как быть. И тут была произнесена фраза, которая всех потрясла.
- Знаете, что мне сказал один волц? Не важно как его зовут. Он сказал, что мы бараны. Потому то нам всем так хочется есть траву, потому то у нас нет детей от волчиц и мы берем для размножения овец из отары.
- Кому это тут хочется есть траву? – с ехидной угрозой в голосе спросил олк Красное копыто.
Но все промолчали. Он был редкостной сволочью: злой, сильный, тупой, как он издевался даже над олками, волцы его просто боялись, у него даже любовница была – волчица, но ни волчат, но олков она и правда от него не рожала. Молча и разошлись. Белое Ухо и Черный хвост шли вместе. После разговора запах травы был особенно дурманящим, и они, не сговариваясь, начали ее щипать. Получалось. И через несколько недель Белое Ухо так навешал Красному Копыту, что тот еле унес свои копыта. Ночью все собрались уже без него. Результат был настолько очевидным, что многие согласились:
- Да, так и есть – мы бараны, а не олцы.
- А как быть с молоком волчиц, вскормивщих нас? И что теперь вообще делать.
Кровь или молоко? Старая дилемма: биология или воспитание?

       Они долго вспоминали, что говорит всегда на совете стаи Серый Лай. И потихоньку вынули из его слов главное: так было не всегда. Потом поговорили о деталях. На завтра к Белой лапе пошел Черное Ухо и стал с ним говорить о всяких разностях, постепенно старый волк завелся и наговорил такого и столько, что пришлось это обсуждать несколько дней.
Все спорили: одни говорили, что овцы не поверят и никогда не простят, надо затаиться, расти, крепчать, менять отношение, все лУчше узнать, другие, что волки узнают и переведут их в отару, а потом съедят. А третьи – что надо готовить заговор и бежать. Они прекрасно знали окрестные горы, а если волки погонятся – драться, еще неизвестно чья возьмет. Ленивые волки наплодили олков очень много. А здоровая пища поможет им стать еще сильнее.

       К одному мнению не пришли. Расходились и снова собирались, а утром стало ясно, что большая часть отары ушла. Погоня была успешной, то тут, то там попадались отставшие овцы. Но и волки, с оставшимися олками, уставали не шуточно. Так что погоня тоже не особенно торопилась, теряла тех овец, которых находила, находила новых и снова их теряла. Кто возвращался, чтобы отогнать к стае очередную отару. Короче часть все-таки не догнали, часть вообще разбежалась маленькими частями, часть волков из погони решила не возвращаться, собрав из отставших овец свои отары, и так далее. Несколько отар, с волками или олками во главе, и без них, в одной из отар оказались волцы и им досталось не меньше, чем в стае. Короче все так перепуталось, что жуть, но зима с холодами и снегами пришла в свое время. Олки оставшиеся с волками были съедены. Волцы, кто погиб, кто, натерпевшись, и поняв, что овцы тоже разные бывают, избавился от глупых убеждений и сразу из унижаемых изгоев стал пожирателем, тех, кто их унижал. Биология брала свое.
Овцы бежали за теми, кто их вел, потому что боялись. Не верили им, а боялись. И кому-то из олков было понятно, что пока не вырастет новое поколение баранов, у которых нет крови на губах и страха в глазах ничего не получиться. А где олки продолжали управлять только страхом, все кончилось очень плачевно.

       Так везде. И у людей тоже. Человеческие олки, тоже всегда думают раздавать ли оружие спасаемому народу. Ведь ни разу не победили сами, а каждый раз сомневаются.

       Когда изголодавшие волки догоняли такие отары, им помогала воля к жизни и страх овец. Первозданный мир постепенно восстановился. Он не был добрым, но был разумным. По горам бродили дикие отары, за ними гонялись голодные волки, которым доставались слабые и больные овцы. Потом в горы вернулись люди с собаками и ружьями, какие-то отары покорились, какие-то ушли дальше в горы. И никто из людей не помнил, почему случилось так, что они ушли отсюда и долго не возвращались.
Бараны тоже все забыли. У них короткая память.

       Никто ничего не знал об олках и волцах, потому что не было таких больше. И даже я не помню, как звали волца, которые рассказал олкам про то, что они бараны. Впрочем, не он, так кто-нибудь другой это понял бы и рассказал. Как бы долго не продолжалось время олков и волцев, оно должно было кончиться, потому что биология сильная штука, однако, это не единственная сильная штука.

       В волчьих стаях поют все те же песни, и рассказывают волчицы в своих логовах, своим волчатам о золотом веке великого волка Белого Зуба, который победил людей и собак и сделал волчий род счастливым. И какой-нибудь зубатый и лопоухий малыш, засыпая под передней лапой мамы-волчицы видит сон, в котором именно он вернет на землю золотой волчий век. Не зря ведь его мама и папа назвали именно так: Белый Зуб.