Лесная Сказка
(мультфильм)
Возле мыльницы одиноко топталась губастая блоха. В лакированных доспехах она больше
всего походила на карликового пони Жердомеса, того самого, сидючи на котором Наполеон брал Ашхабад. Сутулые смуксы и л и п и з д н и, пьяно вываливались из шатких дверей, откуда, ухая, доносился до слуха гул пляшущей толпы и неврастенической музыки. Блоха протянула осанистому аскалафу билет.
- Столики есть?
- Хы. Еще чего! - фыркнул тот в бурлесые усы, и значительно крякнув, поставил на билете жирную лизергиновую кляксу.
Блоха прошествовала в зал. Всюду летала нажратая цветная мошка, бродили угрюмые ранние оводы, жирные клещи хохотали у стойки бара, а долговязые рыжие прусаки, шевеля удивительного размера усами, внимательно осматривали зал в поисках захмелевших клопидр .
Тут и там валялись кашемировые объедки, опустошенные рейд-пакетики и смятые баночки дихлофоса. В углу уснул в неестественной позе жук - зловонник. Возле него кудахтала, по всей видимости, жена. Её яйцекладка распухла, словно спелый бутон, казалось, ещё секунда и на свет появиться целый выводок новых омерзительных отпрысков.
- Двойной клейстер, - заказала блоха.
- Возьмите "Убитая Нежной Метлой" волшебный коктейль! – посоветовал бармен, раздвинув свои роскошные рога, словно гимнастка ноги, перед зачетной комиссией.
Блоха ответила ленивым и презрительным взглядом. Доспехи её блеснули и в них на миг отразился бармен. Вид его был растерянный и усталый.
Бармен, старый лесной жук-олень, быстро впрыснул в грязный стакан что-то мутновато зеленое, добавил две крошки нафталина и небрежно поставил перед блохой.
Та разом выпила.
- Еще, мон плезир, - и хищно улыбнулась в сторону, глазеющему на её ляжки гнусу. Гнус испуганно вжался в свой свитерок, заплесневевший местами от сырости, и быстро отвернулся.
Бармен повторил. После чего, спешно, направился в другой конец стойки, где вся в слизи и поту, прикорнула наплясавшаяся виноградная улитка Ланцесса. В мыльнице её знали все. Ланцесса умела делать с мужчинами "Всецелое слияние" и имела ресницы с тремя ядовитыми вкраплениями в виде цветка лотоса.
Ланцессу все боялись и любили одновременно.
Мрачно озираясь по мутному пространству, Блоха высматривала его. Но нигде не могла найти, хотя точно знала - он здесь!
Тут из тумана толпы вынырнул объевшийся осенних поганок молодой, выкрашенный фиолетовой помадой кузнечик. Он нагло улыбнулся блохе и, вытянув свои тонкие, хрупкие инструменты, прострекотал нечто настолько откровенное, что у сидящей по соседству мраморной моли, случился кратковременный коллапс третьего желудка. Кузнечик же обращал свое послание блохе.
- Могу ли я угостить прекрасную даму? - прострекотал он, покачиваясь в такт несущейся из динамиков мусорной какофонии.
Блоха оценивающе посмотрела на молодого подонка.
- Попробуй, - ей стало интересно чем же поразит её паразит.
- Жабьей икры и шампанского! - взвизгнул кузнечик, швыряя на барную стойку объемный пакет набитый пчелиной пыльцой.
- "Мажорчик", - оценила блоха.
- Я вас вижу первый раз в этом месте прекрасном, - извивался длинноногий зеленый хлыщ, полы его крыльев мели пол, суставы подрагивали. Было видно что кузнечик крайне взволнован, но держаться развязно ему помогает рассасывающийся в желудочке комок спасительных грибов.
Блоха молча кушала икру, слегка недосоленную и к тому же позднюю. Сквозь прозрачную пленку были видны уже намечающиеся к жизни головастики.
- Ты и сам думаю не частый здесь гость? - отвечала она, запивая деликатес громадным пузырьком "Советского сухого".
- Я в этом улье своя оса! - хвастался кузнечик.
Поминутно он оглядывался на гламурные парочки проходящих мимо тлей, строил бессмысленные глазки скучающей за столиком муравьиной матке и с вызовом стрекотал в сторону других грибососов.
- О! Похвально, - кивала блоха, - тогда ты можешь мне помочь, пожалуй. Я ищу...
И тут вдруг, не успела блоха еще договорить, свет в миг померк, взорвались и брызнули зеленой слизью присосавшиеся к потолку светлячки-стробоскопоры. Улитка Ланцесса, мерзко взвизгнув, лопнула, захлестнув своими внутренностями стоящих по соседству верблюдков и этот удивительный мир вдруг перестал существовать....
...откуда-то, из темной бездонной вселенной, донесся до слуха раздавленной, умирающей блохи истошный, истерически-тонкий вопль:
- Санек! Смори чего я тут... на мыльницу наступил!
Мальчик поднял раздавленную половинку старой, невесть от куда взявшейся в лесу, мыльницы и перевернув предъявил другу.
На внутренней стороне смятой детским кроссовком пластмассы, слипшейся кучей блестели на солнце всеразличные насекомые. У некоторых еще шевелились лапки. Кто-то уцелевший пытался выползти и месива трупов своих сородичей, кто-то, вляпавшись в зеленоватую слизь собрата, отчаянно рвал крылья к свободе.
- Фу! Какая гадость! - сморщился школьник Саша Скудопаскин, - Это надо срочно сжечь! Мне мама говорила, что всякие лесные букашки заразны! - заявил он.
- Точно! - подтвердил друг.
И дети немедленно помчались к костру сжигать всю эту гадость...
* * *