Мамонов дом.
Сотовый телефон вибрировал и крутился на глянце модного журнала. Ночная гостья не внимала моим просьбам взять хотя бы трубку. Чертыхаясь и матерясь, вылез их душа и прошлепал по огромному персидскому ковру недавнего сексодрома, оставляя кляксы пены на взгорбленных алых простынях.
"Виталий, прости", - придавленный голос и кашель заядлого курильщика со стажем, - водка есть? Очень хреново, пробовал вином ещё вчера, не помогает. - Перспектива появления соседа просто по-мужски не радовала, а очень даже взволновала. Знаменитый журналист - продюсер моей супруги, укатившей в жаркие страны подальше от застылого города.
—Непременно буд--у, - изображая зевок, неудачно перешёл на услужливую «С», а в мыслях: "Толе сэр, толе сука"....Покорнейше-С извините"".
Совершенные формы развернулись, и я завыл от отчаяния. Чувствуя не только прилив внизу живота, но и гордость за свои поступки, эдаким честным гражданином Рима в эпоху Августа, требующего от императора очищения от пороков и разврата, перешагнул с закрытыми глазами через обворожительное тело: "Деньги в журнале, вечером позвоню, не забудь захлопнуть входную дверь!"
Дверь распахнулась, впуская меня с початой водкой и банкой капустного рассола, известного чудодейственного похмельного напитка, обозами, возившими челядью за Великим Петром. Надо сказать, опухшее серое лицо, трясущиеся руки, шаркающая походка говорили прямо об извечной мужской болезни - запое. Жест, которым меня встретили, напоминал жест регулировщика, создающего пробки на дорогах. Одна рука запрещала поворот направо, а другая указывала проскакивать в этом же направлении, как можно быстрее. Жестикуляцию и мимику я понял, поэтому на очередном взмахе вложил в огромную ладонь литровый пузырь. Глотками страждущего путника, со слезами благодарности на глазах, сосед махнул довольно приличную порцию водки, и, выдохнув, произнес: «СпабВладСпас!» Мой безупречный строевой поворот на 180 градусов и щелканье голыми пятками, памятуя о девушке, с фигурой голливудской дивы Рэмбит Дэвиц, были остановлены теперь уже уверенным жестом - последовать в «залу». Безупречный порядок роскошной гостиной «BAMAX» – диалога традиции и стиля Италии явно нарушал валяющийся в углу плазменный телевизор, поэтому банку рассола, пришлось поставить рядом.
"Один момент. Хочу предложить ченч, мне водки, тебе Граппы. Этой римской херней разве поправишь здоровье", - седовласая шевелюра, невесть, коим образом вместившаяся в бар, бубнила там под звон пустых бутылок. Наконец-то появилась золотистый напиток - традиционный дижестив, стоимостью от 200 баксов.— Рюмочку этого жгучего снадобья принято выпивать после обильной трапезы. - Хозяин стал разливать вино, - макаронники говорят: "Граппа моментально приведет в форму отяжелевшие после еды внутренние органы. - Ну-С, за что пьем?"
—Не только за муки творчества и их последствия, а вот за большее условие искупления, точно выпью. Этот вид условия становится всегда необходимым для восстановления первоначального состояния. Аксиома. Например, когда во времена Моисея израильтяне в течение сорока дней осматривали Ханаан и не смогли выполнить Божью волю, период исполнения условия был увеличен из расчета по году за каждый день. То есть народ Израиля, был обречен страдать в пустыне сорок лет. – Я, злясь и фразерствуя, махнул пол-фужера очаровательного напитка.
Из под бровей-ёжиков рассматривали долго мою покорную позу с удивлением, потом с сожалением и за тем со злостью.
—Умник и праведник, в одном лице, поглядите на него! И хер с тобой, хочешь уходить и уходи! – Волосатая ладонь закрыла напрочь стопарь. Шевелюра взметнулась вверх. Салагой - первокурсником я вскочил с надеждой покинуть "гостеприимный" дом.
—Сидеть и слушать, молчать! Имею права. Прыщавого бездаря тащил за уши в университете, забыл! – Громы и молнии всколыхнули в памяти подобные разносы на факультете журналистики, где мой сосед, давным-давно был заведующим кафедрой. До сих пор не пойму, за что мне доставалось от него больше, чем другим студентам. Учился как все, постигая социалистический реализм, научный коммунизм и прочие измы, чтобы в идеальном случае писать про успехи братской Монголии, а в худшем - о рекордных надоях и токаре дяде Паше, с Томского механического, наставнике и орденоносце, многочлене различных партийных, общественных и профсоюзных организаций. А так хотелось быть Довлатовым, Черниченко, Аргановским, но не судьба! Постоянные напоминания, что мое вольнодумство кончится волчьим билетом на всю жизнь надоели, пришлось забросить перо и уйти на просторы морей и океанов матросом срочной службы.
С наступлением новых времен, о которых вещал с экранов собиратель ТЭФФИ, обучился по настоятельному требованию жены, вольной журналистике, заплатив запойному академику телевизионных наук, бешеные деньги. Благо уроки он давал мне не выходя из дома, будучи соседом.
—Уважаемый, господин Мэтр и Гуру в прошлом, хочу сказать вам следующее. В недалеком прошлом, прикрывая словесной завесой все больше проявляющиеся в обществе противоречия и деформации, журналистика оказалась в чрезвычайно трудном положении. "Закрытые темы", командно-нажимный метод, партийное давление сверху окончательно лишили прессу возможности оценивать действительность. Сегодня вы спинным мозгом чувствуете, что все возвращается на круги своя, приходит абзац четвертой власти, а посему пьете запоями коими на Руси славились люди творческие. Не стоит коллега сердиться на правду, а тем более не сметь повышать на меня голос. Здравия желаю!– Словно горькое лекарство, я выцедил налитую заново Граппу и поклонился. Он сразу обмяк, превратившись из генерала в старого, тихого солдата.
—Прости, алкогольный психоз, извините старого дурня. Писание по совести и телевизор сегодня принципиально разные вещи, смешивание их дает питательную среду для графомании и алкоголизма. - Сосед снова разлил вино. - Тотальную диктатуру Советской Власти сменили на тотальную диктатуру денег. Знаю, как писать и снимать о продюсерах и рейтингах, заменивших художественные советы, а новых аристократах, называющих Россию этой страной, уроках ограблений по федеральным каналам, гламурных подонках, мозолиющих глаза ежедневно! Все предельно ясно, чем больше вранья и насилия на экране, тем с большим количеством несправедливости в реальной жизни человек готов смириться! В этом сегодняшняя идеология, но я о ней молчу, потому что не имею права! И дело не в корпоративной культуре, нет. Просто служу исправно золотому тельцу и Мамоне, а не истине, пописывая заказные сюжетики, но хорошо оплаченные властью! Деньги это шлюха, если их не лелеять, сбежит к другому! - Сосед схватил, трясущимися руками бутылку, и начал пить водку прямо из горлышка, пока на донышке не осталось на два пальца. В прихожей звонкой трелью заливался телефон.
—Межгород, подойди пожалуй—а, и с ними тож--е--р, пшли все-е, - грузное тело начало сползать на пол с нарастающим храпом.
—Приветик дорогой, по твоему заданию сидела в Туринской библиотеке, скучно, Прости, погоды ноне стоят отличные! Ты что сопишь, пьян, но ничего скоро уже буду. Мой бездарь уедет на зимовье – писать свой дурацкий роман о флоте, вот тогда зажжем звезду пленительного счастья, о кэй?! – Пришлось пробурчать и закашляться. – Будь здоров, поверь, милый, я здесь не только болтаюсь по бутикам, но и читаю Ч.Ломброзо в подлиннике. Чем больше постигаю, тем больше восторгаюсь - супер-человек. Опус "Гениальность и помешательство" просто переворачивает взгляд на великих людей. Хочу по приезду писать об этом. Но еще страшнее его выводы о женщинах. Вот сентенция, над которой думала и с удовольствием признала - это правда даже в отношении меня: "Женщина любит не своего мужа, а свой Брак!»
Я медленно положил трубку раритетного с позолотой телефонного аппарата и вернулся в гостиную. Немного постоял над телом поверженного учителя, прихватив банку с рассолом. Через три часа покинул Мамонов дом навсегда под величественное благозвучие из звоницы собора напротив.