Игра без правил
Диана Светличная
Глава 1. НЛП и «Мартини»
«Зачем я все это делаю?»
- Сколько стоит у вас эта блузка? Охренеть! – Я второй час выбирала себе одежду для предстоящего собеседования. Ничего не могла с собой поделать, но мне никак не удавалось мысленно отделаться от Иркиного образа. Ирка это моя подруга – пиарщица и политтехнолог, у нее всегда что-то невообразимое на голове – какие-то накладные локоны и нелепые кудри, она их постоянно перекрашивает и перекраивает, но во всем остальном – она аскет и предсказуемость. Никакой косметики, никаких украшений, туфли на шпильке, чулки или что-то в этом роде, (в любое время года!), юбка французской длины и блузка из натуральной ткани. Другую одежду на ней я видела только в спортзале. Она обожает свою работу и «пока не собирается менять на какого-нибудь принца», ну, это она так мне всегда говорит…
Особой статьей в профессии Ирки значится «стратегия переговоров». Ее клиента, идущего на важные встречи, обвешивают спецтехникой и Ирка, наблюдая с монитора за ходом беседы, дает ему важные советы. «Вот здесь блеф», «Тут страх», «Неуверенность», «Ложь» и все в этом роде. Ну, все это мы проходили… Закатывания глаз, движение рук, дыхание, тембр голоса. Несколько раз, когда речь шла об очень больших деньгах, Ирка призывала на помощь меня и мы вместе «раскалывали эти орешки». Для меня это было развлечением и не более.
Я веду частную практику, у меня есть клиенты, которым я даю житейские советы и избавляю от комплексов, пишу детективы, готовлю борщи мужу и воспитываю детей. Я не стремлюсь сделать блестящую карьеру и довольствуюсь тем, что у меня есть, я счастлива и почти свободна. Мне нравится просыпаться, когда я хочу, а не когда нужно, одевать то, что нравится мне, а не то, что дресс код, мне вообще нравится жить без правил, может я просто лентяйка… Но какая уж есть.
Вот уже месяц Ирка не слазит с телефона и ежедневно «программирует» меня.
- Это твое место. Кроме меня больше никто не знает, что его собираются переводить. Ты знаешь, сколько желающих попасть сюда? Я даже не говорю тебе про профессиональный взлет, но деньги, неужели тебе не нужны ТАКИЕ деньги?
- Этой дряни пока мне хватает…
- Ну и не иди. Правильно, чего ты там не видела?.. Поняла. Ты боишься!
- Ирка, мы не школе, не заводит.
- Ну, это я шучу. А пойдем прямо сегодня!
- Слушай, ну я же не клиент, и по телефону эти штучки не проходят.
- Тебя плохо слышно.
- Говорю, «мы в разных лодках».
Просто Ирке там совсем одиноко и словом перекинуться не с кем. Нужно всегда помнить, что «любое слово может быть использовано против вас». Вот она и помнит и страдает от одиночества, а я все-таки человек проверенный и можно будет вместе обедать, не переживая о том, что тебе плюнут в тарелку.
И вот вчера эта Бабка-Ёжка, заявилась ко мне с «Мартини» и могильным голосом сообщила, что место уже почти занято. Я даже обрадовалась и подумала, что и впрямь неплохо бы отметить это дело. Наконец-то у нас появятся другие темы для разговоров. Но дружба дружбой, а технологии – технологиями, Ирка – профессионал.
- Ну, выпьем за Серегу! – Беззвучным голосом промямлила моя подруга и уставилась на свой бокал.
- За какого еще Серегу? – Не могла не спросить я.
- За твоего бывшего. – Продолжая гипнотизировать бокал, ответила Ирка.
- Что у него? – Это было уже интересно. Про Серегу я ничего не слышала с тех пор, как нам вручили дипломы. Мы встречались с ним два года, он был моей первой любовью, но в жизни так бывает… Наши пути разошлись и после окончания университета мы не общались.
- Человек собрался во власть. Будем его «ломать». – Все это Ирка говорила очень спокойно без эмоций, и по-прежнему глядя на свой бокал. Меня это стало раздражать.
- А нормально объяснить можно?
- Можно. Он конкурент нашего клиента. Сейчас на него досье готовим, копаемся в его трусах-телефонах, вообще достаточно интересная фигура, даже жалко, что вы с ним… - Мне захотелось плеснуть ей в морду ее «Мартини».
- Шутка такая?
- Нет, совершенно серьезно. Да что ты так разволновалась? Он же тебе столько дерьма отвалил…
- Да при чем здесь я? Мы же все вместе учились. Ты между прочим постоянно у него списывала… А по кабакам нас кто водил?
- И что теперь мы до конца жизни ему обязаны? – Ирка уставилась на меня как следователь на подозреваемого.
- Нет. Но «ломать» тоже нельзя. Я же знаю все эти ваши инструменты… Вы же не просто кресло заберете, вы же землю из-под ног выбьете… - Мне вдруг действительно стало страшно за Сергея. Хоть и был он бабником и разгильдяем, но внутри был чистым, добрым, доверчивым. Просто у нас не сложилось…
- Ну, он должен был знать, что его ожидает, раз уж в такой омут бросился. Мог бы политологию преподавать, он же отличником был…
- Ир, че ты такая злая. – Мне вдруг показалось, что я совсем не знаю свою подругу. – У него же нет образования психолога, и всеми этими штучками он не владеет…
После нескольких коктейлей, нам сделалось легче. Мы просто поднимали бокалы, словно ревнивые лесбиянки, смотрели в глаза друг друга и без слов залпом выпивали полынную жидкость.
- Ну как, ты созрела? – Глаза Ирки налились черным пламенем.
- Не так как ты, но ничего, зрею… - Ответила я подруге и подумала, надо заканчивать с этими посиделками, пока мы в конец не опьянели. Все-таки у меня сегодня еще сеанс – мужичок с манией преследования.
- Ань, я не об этом. – Кивнула в сторону бокалов Ирка. – Созрела взяться за Серегу по-настоящему? Так, чтобы аккуратно, ну, не ломая ему ног… Ты же знаешь, что может натворить на твоем месте кто-то другой… - Только теперь до меня дошло, к чему была вся эта прелюдия. Ну да, конечно. Чтобы Ирка просто так, ни с того ни с сего, напилась… Или сделала вид, что напилась. Это же не в ее стиле, а вот сейчас это совершенно точно она, ее замашки, ее амплуа.
- Ну, ты молодец! Пятерочка тебе. Не теряешь формы. – Что-то горькое застряло в моем горле, и мне нужно было от этого освободиться. – Слушай, а когда ты трахаешься с кем-то, ты тоже пускаешь в ход свои профессиональные навыки? Ну, НЛП, например, чтобы партнер там не кончил раньше времени, или, к примеру, больше не смог этого сделать ни с кем другим, а?
- У тебя сережка расстегнулась, сейчас упадет.
- Проехали. А Сережка… Он не упадет.
- Ань, надо контролировать свои эмоции.
- Хорошо, что там надо… Резюме?.. Тест будет?
- Угу.
- Собеседование?
- Да. Все завтра в 9.40.
- Замечательно. Ты мелкая шантажистка.
- Крупная. Уже 60 кг.
- Не надо было спортзал бросать.
- Ну, как устроишься к нам, так вместе будем ходить. Я ж без тебя не могу.
- Я тоже тебя просто обожаю…
Когда за Иркой захлопнулась дверь, я почувствовала, что сползаю по стене в прихожей. Пальцы дрожали, ноги подкашивались, разводы на обоях танцевали какой-то шаманский танец, меня тошнило. Выйдя из ванной, я упала на диван и, поджав ноги, долго и глубоко дышала. Мне нужно было успокоиться. В голове кувыркались картинки из прошлого: студенческие годы, первые свидания, веселые посиделки. Как же мы все наверно изменились за эти годы. Вот только что меня жестко «отымела» моя лучшая подруга, а завтра мне предстоит устроиться на работу и «мягко» топить того, без кого когда-то я не представляла своей жизни. Господи, что же время делает с нами? Или это не время?.. Жизнь? Снова ищу виноватого. Конечно, психолог должен уметь валить все «с больной головы на здоровую». Но себя-то зачем обманывать. Никто ничего с нами не делал и не способен сделать. Только мы сами рисуем свою действительность. Что же за «черный квадрат» намечается на моем холсте?..
Вечерний сеанс был дерганным и прерывающимся, мой пациент был зажат и скован и хотя обычно почти по-деловому описывал проблемы своей личной жизни, сегодня смотрел на меня исподлобья и никак не мог расслабиться, к тому же его выстроенная стена из скрещенных на груди рук не оставляла мне шансов быть услышанной. Я, как всегда, пыталась быть беспристрастной, но у меня ничего не выходило, скорее всего, психоаналитик мне был нужнее…
- Анатолий, когда вы в последний раз просто прогуливались со своей женой?
- Ну, я же рассказываю вам, что только на прошлой неделе, мы прилетели…
- Я поняла, что вы были на островах, и там все было замечательно, но ответьте, когда вы просто ходили вдвоем по улице? Так не спеша, взявшись за руки? Может вечером возле дома, или в театр ходили? – Мой клиент начинает теребить свой галстук и все туже сдавливает его узел, это уже становится небезопасным. Лицо его покрыто испариной, он тяжело дышит.
- Понимаете… - Сейчас я не должна его прерывать, но молча смотреть на то, как человек задыхается, я просто не в силах.
- Развяжите, пожалуйста, свой галстук. Спасибо. Положите его себе на колени. Хорошо… Так когда вы в последний раз гуляли со своей женой под руку в родном городе? – Мой тон и постановка вопроса были отвратительными, я сама себе напоминала человека в серой форме, вооружившегося галогенным фонариком и с маниакальной тщательностью, исследующего зрачки потерпевшего.
- Не могу в нашем городе… - На выдохе произнес мой «потерпевший» и окончательно замкнулся в себе, вытащить теперь его из «раковины» могло только чудо. Я знала его уже несколько недель и он, несмотря на все свои страхи и странности, был человеком очень чувствительным и ранимым, настроение собеседника тут же передавалось ему, и он превращался в подобие зеркала: если мне было легко и спокойно, то и он был открыт и непринужден, если вдруг, как сегодня, меня что-то тревожило, он превращался в подслеповатого ежика и щетинился всеми своими иголками. Если честно, это мой такой первый клиент. Обычно люди приходят просто выговориться, освободиться от груза проблем, мой кабинет представляет для них такую же ценность как наверно, домашний туалет, где комфортно, удобно, спокойно и чисто. Ирка, ведьма, иногда так и спрашивает: «Как сортирные дела?» Я не обижаюсь. Да разве можно вообще обижаться на Ирку…
- Не можете в нашем городе? Или не можете с ней в нашем городе? – Мне очень важно было услышать именно от него причину его болезненного состояния, хотя с ним и так все давно ясно. В свои тридцать восемь, он так и остался неудовлетворенным подростком. Жизнь напоказ, сплошное соперничество. Если честно, полстраны мучается психическими расстройствами из-за того что в детстве или юности «недоели». Когда нужно было влюбляться, они учились, когда нужно было пускать по ветру родительские «карманные», они строили схемы заработков… Сегодня все это выползает на поверхность и дает нам дерганных, неуверенных в себе сограждан.
Анатолий – не лидер по натуре, но руководит большим делом. Педантичен, а приходится быть сразу в нескольких местах. Романтик, но в спутницы жизни выбрал женщину «кассовый аппарат». Мечтает о детях, но жена «просчитывает» все до мелочей, и, к сожалению, в ее расчетах ребенок не числится. Что мне ему посоветовать? Бросить свою истеричку и найти действительно живую, способную на чувства женщину, сменить обстановку, переехать в деревню, развести сад, стоять там с утра до ночи задом к солнцу, наплодить сорванцов и таскать их на руках по огороду? Для него это выход, единственное средство к духовному здоровью… Полный абсурд. Он же просто вылетит из моего кабинета и всем своим знакомым расскажет с какой сумасшедшей пришлось ему общаться… Нет, моя задача - заставить полюбить его свои оковы, относиться к ним с уважением, пиететом, гордиться ими. Клиенты платят за это. Ведь все они живые, нормальные люди и в большинстве своем сами понимают, что с ними происходит, но не хотят ничего менять, они идут ко мне, чтобы изменить свое отношение к ситуации.
- Да в нашем городе и сходить-то некуда… - Вяло отвечает Анатолий, глядя при этом куда-то в сторону. Я понимаю, что сейчас он всего лишь повторяет слова своей супруги.
- А жена вас об этом когда-нибудь просила? – Пытаюсь ненавязчиво пустить ход его мыслей в нужное мне русло.
- Нет, жена чувствует себя лучше где-нибудь в Венеции. – Взгляд его переключается на собственные ботинки, и я понимаю, что об этом говорить ему не хочется.
- А она откуда-то оттуда родом? – Я уже просто давлю на него. Хотя прекрасно понимаю, что его красавица родилась где-нибудь на отшибе и просто всю жизнь мечтала рассказывать подругам о Европе. Нет, не быть в Европе. А именно рассказывать о ней. Сомневаюсь, что на нее производят впечатления красоты или произведения искусства далеких от нас стран. Просто как это сладко перекатывать на языке все эти красивые итальянские, французские, испанские словечки, закатывать при этом глазки, и смахивать пепел с тонюсенькой сигаретки. Все то же детское «недоедание», слишком мало прекрасного подарили девочке в детстве ее родители. Может, хотела она красивые платья, а у мамы не было денег, может, хотела танцевать в студии, а водить было некому, может и в театре она была всего пару раз на новогодних представлениях. Вот, теперь муж расхлебывай…
- Нет, она родилась и выросла здесь. До меня кроме нашего города вообще ничего не видела. Но она ведь достойна того, чтобы находиться рядом с прекрасным…
- С вами?.. – Нечаянно оброняю я. Лицо Анатолия вспыхивает, и я понимаю, что упустила помимо всего прочего один из его главных комплексов. Пожалуй, над ним нам еще предстоит хорошенько поработать. – Вы правы. Каждая женщина достойна прекрасного, самого прекрасного. Вы для нее таковым и являетесь… Быть может, говоря о поездках во все эти прекрасные места, она просто кричит о том, что хочет побыть наедине с вами? Любящая женщина подчас не способна правильно выразить своих желаний. Этому надо учиться. Или этому надо учить. У вас ведь такой богатый жизненный опыт… Думаю, на сегодня достаточно…
- Извините. – Он сконфужен, и щеки его пылают.
- Да, Анатолий, вы с чем-то не согласны? – Я ерзаю в кресле, пытаясь удержаться и не вытолкать его из своего кабинета. Мне сегодня предстоит о многом поразмыслить.
- Нет, что вы… Просто вы не могли бы завязать мне галстук? – Мысли мои улетучиваются, и становится как-то спокойно и весело. «Господи! Толик, какой же ты все-таки еще ребенок…»
Стоя в гардеробной, ощупываю себя и вглядываюсь в свое отражение. Чего-то в нем недостает. Ах, ну да! Этих кудряшек и развеселых прядок. А так вылитая Ирка. С ума сойти! Неужели мы с ней настолько похожи? Никогда раньше об этом не задумывалась, а вот стоило вырядиться как она и нас, пожалуй, самые близкие не различат, ну если со спины… Лицо у меня все-таки не такое стервозное и этой ее ямочки между бровей, слава богу, нет. Ну, фигуры – да. Еще в студенчестве эти наши 90-60-90 нас спасали, мы могли покупать одно на двоих платье и по очереди бегать в нем на свидания. Все-таки я заслуживаю уважения, нет, даже преклонения, родить двоих детей и остаться Венерой Милосской. Надо сегодня мужу намекнуть, какая у него я распрекрасная… Да, совсем уже клиника, если я у зеркала сама себя аутотренирую…
Совсем недавно я бы рассмеялась, если бы мне сказали, что я куплю себе это – маскарадный костюм неуверенной в себе женщины. Эти шпильки, юбка и блузка – это совсем не мой стиль. Но раз так одевается Ирка, значит, там у них так принято. А я должна быть принята. Приятно щекочет язык вся эта бессмыслица. Может и впрямь, я ввязываюсь в бессмыслицу? Нужно ли мне это? Эх, Сереженька… Для кого из нас я это делаю?
- Милый… Я дома. Вы где?.. – Уже на пороге я поняла, что что-то произошло. Слишком было чисто, обувь не валялась по всей прихожей, я не споткнулась, как обычно, о мячики-куклы, не поправила носком завернувшийся угол ковра, не расправила покрывало на маленьком диванчике… К тому же было зловеще тихо и из кухни, бередя желудочные соки, тянулся какой-то умопомрачительный аромат. Можно было подумать, что я ошиблась квартирой. Но нет, оборванные обои в прихожей были наши… Видимо, и впрямь, произошло что-то страшное. Когда я как Зорро влетела в кухню, на меня уставились три пары абсолютно счастливых глаз, муж, в окружении дочерей сиял, как начищенный пятак. Они торжественно восседали за нашим небольшим круглым столом и, потирая руки, готовились к речи. Посреди стола, словно красная тряпка на корриде, горела толстая праздничная свеча. – Все здоровы? – Все, что я смогла спросить, плюхнувшись с ними рядом.
- Анечка, я тебя поздравляю с… - Я, как всегда, не дала мужу договорить до конца, вот такая дурная привычка перебивать родственников.
- Спасибо, надеюсь, это не очень страшно… - Муж уже давно привык к моему такому бытовому хамству и не отреагировал.
- Твоя мечта сбылась. Мы все вместе едем на год в Лондон! – Дочки захлопали в ладоши и запрыгали вокруг стола.
- Мы едем, едем, едем в далекие края… - Пытаясь перекричать друг друга, запели они. Еще вчера я ни секунды не медля, бросилась бы на шею мужу, но сегодня…
- Анечка, у тебя что-то случилось? – Муж чувствовал меня на расстоянии.
- А ты уже и чемоданы собрал? – Собираясь с мыслями, как бы в пустоту спросила я.
- Но мы ведь об этом мечтали несколько лет… Это вообще-то большая удача возглавить лабораторию в Лондоне. Я еще не знакомился с контрактом, но почему-то был уверен, что ты обрадуешься. – Мои дочки прыгали, муж недоумевал, какое-то аппетитное блюдо в духовке стыло, а я все молчала.
- Мам, а что там у тебя в сумке? – Как всегда к месту поинтересовалась моя старшая дочка, ей было уже почти шесть, и она была самой настоящей женщиной. Что там путешествия, вкусности, отношения, когда в сумке лежит что-то в коробке? Не дожидаясь моего ответа, девчонки схватили пакеты и помчались вместе с ними в свою комнату, скорее всего, примерять.
- Ты устала, дорогая. Давай я сниму с тебя вот это… - Муж склонился надо мной как добрый врач над злым ребенком, пытаясь расстегнуть пуговицы на плащике. Но что-то тяжелое и темное вырвалось из меня и заполонило всю нашу уютную кухню.
- Да прекрати ты обращаться со мной как с куклой! Тебе и в голову не пришло сначала поинтересоваться у меня, хочу ли я в эту промозглую, сырую, серую…
- Но ведь только пару месяцев назад ты сетовала на отсутствие впечатлений и жаждала смены обстановки.
- Это было пару месяцев назад. Сегодня все изменилось. Ну конечно, что может измениться в жизни практически домохозяйки, какие там у меня дела… Так, одни развлечения. Все эти годы я живу только твоей жизнью, я давно уже превратилась в няньку, кухарку и домработницу. Если пару часов в день и веду беседы с какими-то психами, то это только для того, чтобы совсем в ступор не впасть…
- Но ведь ты говорила, что тебе все это нравится, и что ты не желаешь отдавать детей и дом в чужие руки? – Муж как всегда был прав. Мне ведь и вправду все это доставляло удовольствие… до сегодняшнего дня…
- Прости, Игорь. День тяжелый. Прости, любимый. – Я села на колени мужа и приникла своей щекой к его щетине.
- Что случилось? – Мой муж занимается проблемами мозга и иногда мне кажется, что ему насквозь видны процессы моего серого вещества, от этого порой становится неуютно.
- Я тебя поздравляю! Я нас поздравляю. Я в тебе не сомневалась. Просто завтра у меня собеседование в одной серьезной организации и я очень на него настроилась… - Муж сразу посветлел от моих слов и даже приподнял меня на руках.
- Я уж думал, у тебя что-то случилось…
- Это организация, где работает Ира. – Мне не терпелось рассказать все мужу. Ну, почти все.
- Так. Значит, она все-таки тебя уломала? Ну, проныра… Чем же взяла? – В такие моменты мне приходилось особенно туго, врать мужу я не умела, а недоговоренности он очень хорошо ощущал.
- Ну, там понимаешь, очень хорошие деньги…
- Дело в деньгах? – Муж ни на секунду мне не поверил.
- Ну, понимаешь, игра интересная, игра для мозга. Очень азартная.
- И давно ты ощутила этот азарт?..
- А ты что-то имеешь против?..
На этом наша беседа была закончена. Мы так обычно поступали, когда один отвечал вопросом на вопрос другого…
- Пойду, позову девочек. Что там так призывно пахнет? С голоду умираю…
Когда дочки прискакали за стол в моих блузке и юбке, муж уже разложил по тарелкам мясо по-армянски. Он вообще готовит намного лучше меня, а что касается кавказской кухни… Ну, здесь вообще слов нет. Мы набросились на еду как голодные волки и почему-то стали все по очереди улыбаться друг другу. Дочки – предвкушая приключения, муж – ожидая моего рассказа, я – просто чтобы скрыть внутреннюю дрожь…
- Ну, давай теперь про твои азартные игры. С кем собираешься играть? Что на кону? – Шепотом спросил меня Игорь, когда мы уже легли в постель.
- Иркина контора собирается «завалить» одного хорошего человека… Мы с ним учились вместе… - Я пыталась делать уставший голос.
- Так… - Делая безразличный тон, «помогал» мне Игорь.
- Если я не возьмусь за предвыборную компанию клиента Иркиной организации, то этого моего бывшего сокурсника просто «раздавят»… - Тут я действительно почувствовала какую-то вселенскую усталость.
- Все именно в такой форме тебе и преподнесла Ирина? – Я почувствовала в голосе Игоря легкое раздражение.
- Нет, ты же ее знаешь… Но смысл такой…
- У тебя очень хорошая подруга… Тебе действительно это нужно? – Муж развернул меня к себе, и я увидела в его глазах такую глубину и заботу, что мне захотелось ответить что-то вроде «да катись оно все…», но он не дал мне этого сделать. – Солнышко. Мое Солнышко… - Он понял, что я могу поторопиться с ответом и прикрыл мне ладонью рот, мол, «ты не должна сейчас что-то отвечать»… От этого у меня запершило в горле и очень захотелось прижаться моему родному, любимому мужчине…
Утро было сумасшедшим, во-первых, я проснулась ни свет, ни заря, чтобы приготовить себе одежду, сделать «качественный» макияж – такой, чтобы был вообще незаметным, позавтракать ну, и не торопясь, направиться на собеседование, а вместо всего этого уснула в ванной… Вся эта пена, тепло и мягкое журчание крана убаюкали меня как младенца. Выскочила я из ванной, словно пробка из бутылки. На всю квартиру «благоухал» сбежавший кофе. Я судорожно отхлебнула прямо из бутылки глоток минералки и трясущимися руками включила фен. Волосы путались и электризовались, коленки дрожали. Кое-как накрасившись, я села в кресло и досчитав до десяти, пришла в себя. Вызывала такси я уже вполне спокойным и уверенным голосом.
- Мы очень рады вас видеть в нашей организации. - Ослепляя почти синими от белизны зубами, пропела мне девушка-фотомодель в холле Иркиной конторы, из чего я сделала вывод, что женщины женщин здесь не то что не жалуют, а просто ненавидят лютой ненавистью. – Вас уже ждут, проходите. – Она была настолько ласкова и гостеприимна, что у меня во рту даже стало как-то приторно-сладко.
За мной пришел мальчик-поводырь весь в черном и указал рукой на большую стеклянную дверь. Я следовала по его маршруту, минуя небольшие кабинетики и просторные коридоры, не обращая особого внимания на декорации на стенах, пока все это меня мало волновало, но у одной «картинки» я не могла не остановиться. В самом освещенном месте следующего холла, висел до боли знакомый портрет…
Он совсем не изменился со времен студенчества. Те же густые черные волосы, яркие синие глаза, не испорченные гримасами губы… Он был все так же прекрасен. Я была готова увидеть его здесь в любом облике… Но только не на портрете с черной ленточкой. Под портретом стояла какая-то цветочная конструкция с лозунгом, типа венок с надписью, я даже не смогла прочесть, что там написали эти супер-креативщики, желудок свело болью, ладони стали влажными. Замечательно! Вот они, первые негативные PR технологии… Мол, конкурент уже мертв и мы скорбим по нему… Нет, я просто обязана получить это место.
В большом просторном кабинете меня встретил длинный стол, за которым уже восседало пятеро мужчин. Все они сидели «по ту сторону баррикад» и ничего не выражающими глазами глядели «сквозь» меня. Меня это ничуть не смутило, так как мне хорошо известны подобные приемы, и я могу с таким же успехом «положить на них»… Что, собственно говоря, я и сделала. Они приняли мой ход, и началось собеседование.
- Мы ознакомились с вашим резюме, вы подходите нам по всем критериям, но нам хотелось бы знать о ваших способностях не только с чьих-то слов… Может, коротко расскажите, что вы умеете… - Меня всегда немного раздражала вся эта школьная тягомотина, я понимаю, что они просто хотят послушать мой голос, «пощупать» слабые места, увидеть возможные реакции и просчитать вероятные ошибки, они с таким же успехом могли бы просто попросить меня спеть… Правда. Это ничего бы не изменило, за какие-то пять минут моего стриптиза, танца и пения, они вполне могли бы составить мой краткий психологический портрет. Не больше. Говорить о своих профессиональных навыках – занятие бессмысленное, это им не нужно, в такие места не берут людей, чьи навыки «не дотягивают», здесь нельзя пообещать «сделаю все как нужно», здесь нужно так делать…
- Вам спеть или станцевать? – Без эмоций спросила я. Мои слова утонули в безразличии. Никто не удивился.
- Почему вы хотите работать на этом месте? – Не веря ни одному моему слову, спросил меня лысый мужчина в очках «под Познера».
- Я не хочу, чтобы на этом месте работал кто-то другой. – Честно ответила я. Врать ему было бесполезно.
- Вы считаете, что другой не справится? – Продолжил свою провокацию «Познер».
- Я считаю верхом непрофессионализма «делать» из конкурента врага, тем более хоронить его. – Я могла бы сейчас провести среди этих «мастеров» из различных сфер, целую лекцию о вреде негативного пиара на ранней стадии предвыборной кампании, но им это было не нужно, я прекрасно понимала, что их цель «раскусить» мои планы.
- Чтобы работать против конкурента, нужно знать его слабые стороны. Как скоро вы можете предоставить список его «не»? – Вкрадчивым голосом вклинился в беседу соседствующий с «Познером» молодой «козлик» с острой бородкой.
- Прямо сейчас. – Не раздумывая, ответила я. Это ведь тоже было правдой… Народ все еще продолжал мне не верить…
- Вы с ним знакомы? – Почти обрадовавшись «находке», выдохнул «козлик».
- Когда-то мы вместе спали. – Совершенно спокойно ответила я. В зале стало как-то жарковато. Больше вопросов у комиссии ко мне не было.
Спустя полчаса в кафе напротив моей будущей конторы вбежала счастливая Ирка.
- Кофе пьешь? Как настроение? Дядечки не домогались? А че это ты вырядилась точно так же как я?
- Хорошая прическа. – Ответила ей я и отвернулась к окну.
- Сейчас я досчитаю до десяти, и тебе позвонят и сообщат, что ты принята… - Ирка сияла как елочная игрушка и от этого выглядела моложе.
- Да, я знаю. – Это вышло у меня как-то особенно грустно.
- Пять, шесть… - Ирка не успела до десяти, мобильный в моей сумочке зашипел голосом анаконды. Из него мне сообщили, что будут рады мне завтра в десять часов, что я принята и к моему приходу уже готовят отдельный кабинет.
- Спасибо. До завтра. – Все так же без эмоций ответила я и отключилась. Теперь мне предстояло держать марку и не проявлять никаких чувств до завершения кампании…
- Ну, поздравляю! – Почему-то шепотом пролепетала Ирка и уставилась на меня вопросительным взглядом.
- Первое, что сделаю, придя завтра в офис, распоряжусь, чтобы убрали этот балаган.
- Какой? – Сделав вид, что не понимает о чем идет речь, спросила Ирка, но судя по ее глазам, я поняла, что идея с этим траурным портретом и веночком принадлежит ни кому иному, как ей.
- Значит твое творение? Ир, вы бы еще куклу Вуду повесили где-нибудь и втыкали в нее иголки.
- Подруга, теперь это твое дело, распоряжайся, как пожелаешь. А, по-моему, очень даже ничего портретик получился, народу нравится, тут, конечно, не до развлечений, но хоть как-то поднимать себе настроение ведь нужно…
- Сразу предупреждаю, у нас не будет никаких грязных технологий, мы будем работать честно и чисто и не против кого-то, а за что-то. За идею, например…
- Звучит как тост. – Глаза Ирки смеялись. – Ты просто комсомолка-альтруист!
- Очень смешно, коллега… Мой Игорь через две недели уезжает в Лондон. – Мне нужно было об этом кому-то рассказать. Просто произнести вслух, чтобы поверить и посмотреть на это со стороны.
- Не выдержал конкуренции с Серегой? – Ирка не смотрела мне в глаза, и оттого я не смогла понять, произвело ли это хоть какое-то на нее впечатление.
- Не знаю, как лучше поступить с девочками, сразу отправить с ним или когда все это здесь закончится…
- Конечно, с ним отправляй… Они же друг без друга жить не могут… - В Ирке проснулся человек – эмоции, участие.
- Почти три месяца без них… Не представляю… - Мне вдруг стало страшно и захотелось извинившись и перед Иркой и перед всеми этими дергаными дядечками, помчаться домой к своим… Отменить все. Остановить запускающуюся машину…
- Ау-у… Ты чего это там замышляешь?.. Прекрати. Это все только на пользу вам пойдет. Уважать больше будут… Ты отдохнешь от своей роли… Так мы отмечаем или не отмечаем сегодня твою победу?.. – Она продолжала что-то говорить и даже смеялась, а я только махала ей головой и все думала, действительно ли нужна мне такая победа…
Когда Игорь вернулся из детской, мы с Иркой сидели на кухне и пили кофе.
- Ну почему так везет некоторым? Вот у тебя - Анька, и внутри и снаружи все в шоколаде… - Ирка вся была в образе, и ей хотелось сейчас поконцертмействовать.
- Хочешь сказать, я по уши в дерьме… - Я пила кофе, но чувствовала, как медленно «уплываю», словно в чашке был коньяк. Просто день был бесконечным.
- Нет, я хочу сказать, что у тебя и семья, и дом, и работа… И муж вон сам может уложить детей. И такой весь правильный и вообще…
- Ир, может, виски? – Игорю почему-то всегда было жалко Ирку. За глаза называл он ее не иначе как «непутевая», а мне советовал учиться на ее ошибках.
- Я уж думала, в этом доме мне кроме кефира сегодня уж ничего не предложат… - Ирка кинула игривый томный взгляд сначала на Игоря потом на меня.
- Ты ей спирта чистого налей. Что для нее виски?.. – Иногда меня забавлял этот наш почти любовный треугольник, а иногда вгонял в депрессию. Мы за эти годы так привыкли друг другу, что иногда без Ирки просто не знали о чем поговорить. Она всегда разбавляла все наши недоговоренности, сглаживала острые углы, да и вообще просто вносила в дом легкость. Она могла придти к нам в гости, когда меня нет дома и, развалившись в кресле на кухне, подолгу болтать с моим мужем. Странно, но я ни разу не испытала к ней ревности. Ну, была, может быть, злость на ее беспардонность, граничащую с хамством, было соперничество за внимание Игоря, но вот того женского жгучего неприятия, опасливости и недоверия никогда не было… Может, просто я слишком была уверенна в Игоре… Или в себе…
- Можно хоть раз у вас покурить? – Это был ее традиционный вопрос. Она курила везде и много и только у нас дома сдерживалась, но после бокала спиртного, ей уже невозможно было что-то запрещать.
- Я тебе открою окно. – Игорь развернул ее кресло к раскрытому окну и налив себе еще виски, подошел ко мне. – Это мы вроде как отмечаем твою новую должность?
- Вроде как… Как? – Мне совсем не хотелось сейчас отвечать на вопросы мужа. Я должна была бы рассказать ему как все прошло на собеседовании, в чем будет заключаться моя работа, на сколько времени все это затянется… У меня не было на это сил… Сейчас.
- Ну, пока никак… - Прочитав мои мысли, заключил Игорь и налил себе еще виски.
- Игорюнь, напиваемся? – Пуская в окно клубы дыма, словно старый паровоз, не то поинтересовалась, не то предложила моя дорогая подруга.
- Ну, если ты советуешь, думаю, стоит прислушаться. Тебе оттуда виднее… - Весь этот разговор переставал мне нравиться. Как-то незаметно приятная, уютная атмосфера моей кухни стала накаляться.
- Да, у вас замечательный вид из окна. Эти золотые березки… Просто выпей и забудься… - Ирка подставила свой пустой бокал Игорю, и он щедро плеснул в него янтарной жидкости.
- Давай подробно и без многоточий, куда втянула мою половину? – Игорь сел рядом с Иркой, достал из ее пачки дамскую сигарету и, как ни в чем не бывало, закурил. Я едва не поперхнулась своим кофе. С сигаретой я видела его впервые, пил-то он по великим «праздникам», а курить – это просто нонсенс. Однако сигарета ему очень шла, я бы даже сказала, весьма органично его дополняла.
- Куда-куда… В секту. Сатанистка она теперь у тебя. Ага. Вон погляди на нее – жуть! – Все это Ирка протараторила, глядя в окно. – Не, ну, правда, березы у вас тут охренительные…
- Так значит сатанистка… То, чего я и боялся… - Глаза моего мужа помутнели и я поняла, что он уже «расслаблен». Спортсменам для счастья нужно всего-то чуть-чуть.
- Игорь, ты в порядке? – Мне хотелось встать, подойти к нему, затушить эту дурацкую сигарету, проводить в ванную… Ну вообще хоть что-то для него сделать. Но я не могла. Я никогда ничего такого для него не делала и сейчас не знала, как это сделать. Действительно, оказывается, я никогда ничего для него не делала…
- Я, конечно, в порядке. Милая, о чем ты спрашиваешь? Я как всегда в полном порядке. Через две недели беру дочек и отваливаю в чужое королевство, а моя королева тут на троне одна… Буду там взвешивать мозги собачек… Ну, может еще чьи российские человеческие мыслишки подвезут… Вообще удача… А ты – Солнышко, одна в холодную постельку… Хотя почему одна? Королевы не спят в одиночестве… - Все это было впервые, он впервые за семь лет нашей совместной жизни был так пьян и нес такую чушь. Я не могла пошевелиться, тем более что-то сказать в ответ. Ирка продолжала преспокойно курить.
- Игорь, да что ты завелся? Обычная предвыборная кампания. Никто не собирается торговать телом твоей жены, всего-то попользуют мозг. – Все это доставляло Ирке немыслимое удовольствие.
- Мозг? Это самое уязвимое место… Хотя… С тобой не уверен… - Язык Игоря уже заплетался.
- Да ты «спасибо» скажи, что я вытащила ее из мрака. Ты же думаешь, добро ей делаешь – опекая… Да твое добро страшнее страшного зла… - Все это Ирка сказала очень спокойно и демонстративно выпустила ему в лицо облако дыма.
- Ай да спасибо. Дай, я тебя расцелую. – При этих словах, мой дорогой муж, раскачиваясь, приподнялся с кресла и, склонившись над испугавшейся Иркой, поцеловал ее в рот. Именно в рот, а не в губы, так как она сидела потерянная, раскрыв его, словно кукла. Что там было дальше, я не знаю, так как стрелой вылетела из кухни и, включив в ванной воду, почти час просидела медитируя.
Когда я вошла в нашу спальню, Игорь спал мертвецким сном. Мне хотелось столкнуть его с кровати или хотя бы чем-нибудь стукнуть, но я не смогла даже к нему прикоснуться. Однако, никто вроде бессонницы мучить меня не пришел и я почти сразу заснула.
- Анечка, просыпайся. – Словно вчера вообще не было, услышала я голос Игоря над собой. Будить дом – было его обычным делом, покидать теплые постели по своей воле никто кроме него в нашей семье не соглашался и обычно, поставив на плиту чайник, он словно большой домовой ходил по квартире в махровом халате и в полголоса вторил: «Просыпайтесь. Опаздываем.»
- Пап, а что, мама заболела? Почему она не встает? – Дочки шептались с мужем за дверью спальни.
- С чего вы это взяли? Никто у нас не заболел. Просто мама вчера очень устала, ей еще можно немного отдохнуть, а мы с вами уже опаздываем в садик. Ну, давай, Катюша, быстрее, где же эта шапка?.. – Я лежала в постели как солдат в окопе, готовая в любую секунду выпрыгнуть из под одеяла и помчаться на помощь моим девочкам. Игорь – замечательный отец, но никогда не помнит, где какая вещь хранится и даже когда собирается сам, жутко нервничает и подолгу бродит по дому в поисках одежды, а тут он сам решил собирать в садик девочек…
- Пап, ну шапки же в шкафу, ты что, не видишь?! – Не выдержала старшая и я сразу расслабилась. Значит, все-таки справятся без меня. Надо же, я была уверена, что после вчерашнего мой дорогой муж вообще не сможет оторвать голову от подушки, а он даже очень ничего, вон носится, полон сил и энергии. Правда в спальне запашок стоит еще тот, нужно будет раскрыть окно. Вот уйдут, пусть. Я поймала себя на мысли, что не дождусь пока мои муж и дети покинут квартиру…
- Анечка, мы ушли. Пока. Пока, мам. – Услышала я голос из прихожей и, вкладывая в голос весь свой сахар, крикнула ответное «пока». О вчерашнем извращении на нашей кухне вспоминать мне совсем не хотелось, и я не разрешила себе это сделать. Впереди у меня новый день, новая работа… И вообще неизвестно, что еще новое…
- Так, в первую очередь снимите эти отвратительные шторы, мне не нужен здесь бюрократический интерьер, эти картинки тоже снимите, а стол переставьте в центр. Да, так будет лучше. И еще, уберите все из холла, пожалуйста. И портрет и венок. – Терпеть не могу давать кому-то указания, ненавижу руководителей, упивающихся своей властью и гоняющих туда-сюда без дела своих подчиненных, но рабочее место должно быть рабочим, а балаганы имеют весьма сомнительный успех, к тому же на размещение мне выделили пять здоровенных лбов, которыми я должна была в полной мере воспользоваться.
Через час моя территория мне уже почти нравилась. Оставалось только облагородить ее каким-нибудь букетиком – деревцем и принести из дома несколько нейтральных украшений. Вообще я твердо убеждена в том, что истинный профессионал никогда не выдаст тонкостей своего ремесла и не выставит напоказ орудий своего производства. Поэтому когда заходишь в кабинет к «серьезному» человеку, очень сложно сразу определить чем конкретно он занимается… А все эти дешевые плакатики-картинки в больших апартаментах вызывают только недоверие и улыбку…
- Обустраиваешься? – С порога пропела Ирка. – Я была уверена, что после вчерашнего либо совсем ее не увижу, либо она попрет на меня как танк с наездами по поводу свинства моего мужа. Но она была тихая как компьютерная мышь, чем очень меня удивила. Поистине, чтобы ввести человека в замешательство нужно всего-то отойти от правил.
- И как тебе у меня? – Раз она выбрала такой поворот, следую за ней, буду делать вид, что вчера ничего не произошло.
- Скромненько… - Дальше она должна была бы добавить «но со вкусом», но она естественно этого делать не стала.
- Как там трусы-телефоны нашего клиента? – Сделав деловую морду, поинтересовалась я.
- Сергея Александровича Орлова? Или Григория Павловича Борисова? – Она прекрасно знала, что именно нужно мне, но продолжала вести эту свою дурацкую линию. Если бы я знала ее меньше, мне бы показалось, что она меня ненавидит, пытается унизить, поймать на ошибках и еще черти че. Но я не рефлексирую. Я слишком хорошо ее знаю. Все это не для меня, все это для нее. Эта словесная мастурбация нужна ей больше воздуха, может она просто заменяет ей секс…
- Григория Павловича Борисова. – Спокойно уточнила я и уселась в свое кресло.
- Ну, руководитель! Смотреть приятно. И эта кожаная обивка очень тебе к лицу. Серьезно… - Ирка почти на цыпочках подошла к моему столу.
- Присаживайтесь, Ирина Анатольевна, можно. – Делая индюшачий голос, прогундосила я и мы вместе очень сдержанно улыбнулись друг другу.
- Че, кофе пойдем пить? – Ирка сделала рязанский акцент и мотнула как коза головой.
- А здесь вообще кто-нибудь работает? – Вопрос был риторический. Его задают либо несмышленые передовики труда, либо сто килограммовые начальники за день до зарплаты.
- Как остальные не знаю, а я вот сейчас работаю с тобой. Над тобой. – Ирка продолжала скалиться.
- Труженица. – Мне стало скучно.
- Да ладно расслабься. Неделю можешь сидеть тут задрав ноги к верху и не париться, знакомься с досье обоих товарищей, изучай их, готовь стратегию, а вот со следующей уже недели начнем двигаться в массы. Да, на понедельник у нас назначен утренник.
- Ты меня пугаешь. Дедушку Мороза ждем?
- Проницательная, блин, аж возбуждает. Григорий Борисов самолично пожалует к нам. Вообще-то портрет Сереги в холле был для него. А ты так жестоко. Вандал – одним словом.
-Ну, тогда идем пить кофе. Раз в этом заключается наша работа.
Мы шли по длинному коридору и ни с кем не здоровались, все здесь выглядели как случайные люди, забежавшие на секунду по ошибке. Нигде я не встретила ни одного мужчины в галстуке, или женщины в таком прикиде как у нас с Иркой. Мне вдруг стало смешно, наверно, Ирка ржала до посинения где-нибудь в туалете, когда увидела меня во всем этом. Она здесь была такая одна – женщина – клерк, остальные были «свободными художниками» и наряжались, кто во что горазд. И хоть все делали вид, что незнакомы друг с другом, именно по этому признаку и можно было понять, что все они, то есть мы, принадлежим одной «секте». Странно, почему здесь такие правила… И кто их установил?..
© Copyright: Диана Светличная, 2008
Свидетельство о публикации №2810180149