Будучи молодыми офицерами, мы здорово боялись зампотеха полка - жутко въедливый и знающий мужик, а он, зная нашу несостоятельность в сравнении с ним, немилосердно тем пользовался..
И вот как-то раз я с солдатами проверял только что полученную технику для роты. В боксе было 10 снаряженных машин с боеприпасами. Запустили подогреватель в одной, а там - заводской дефект, и топливо внутри машины полыхнуло, причём так, что в отделении механика водителя, где я сидел в тот момент, моторные лючки поотлетали - и моторный отсек в ревущем пламени...
Дело было зимой, я был одет в офицерский толстый бушлат, что ловкости не способствует. Метнулся через боевое отделение в десант за огнетушителем, прошмыгнул в этой толстой одежде в довольно узкие пространства как мышь, пулей! А вернувшись, обмер - моторный лючок в боевом отделении упал, и пламя лижет снаряды...
Протиснулся в башню и врубил пульт управления вооружением, чтобы развернуть башню, отодвинуть конвейер со снарядами подальше. Кричу механикам, чтобы они отключили подачу воздуха в подогреватель, а механик вместо того, чтобы это сделать, стукнул по общему тумблеру питания, и взвывший было движок поворота башни умолк...
А пламя продолжает лизать снаряды, я чертыхаясь, стал крутить ручку ручного управления, а сам на снаряды кошусь, а на двух из них уже оперение раскрылось... У меня мысль: "Если не успею, то...
Бокс в 10 метрах от стены парка, там сразу дорожка и немецкие дома жилые, а в машине 40 снарядов. А если от взрыва одной машины остальные боекомплекты десяти машин сдетонируют,- ещё 400 снарядов, то... только бы успеть...
Вообщем, отодвинул снаряды, механики мне огнетушители вниз спускают через люк, я спиной к огню пробрался мимо конвейера, чтобы "в упор" пламя "расстрелять". Одна мысль, если спина загорится, могу не успеть потушить.... 4 огнетушителя влепил, туда, аж лёгкие прочувствовал до самого дна, - состав ядовитый, мощнее углекислого газа в 3,5 раза. но огонь сбил , только дым идёт от раскалённого подогревателя. Вылез, жутко кашляя, послал туда бойца с огнетушителем подежурить, пока металл остынет.
Проходит минут двадцать, маленько успокоились... И вдруг входит зампотех полка... Пауза. Он смотрит на меня и начинает распекать, мол, почему так поздно в парке, бойцам на ужин пора, почему у меня такой вид, как у партизана, который двадцать лет отступал - погон оторван, металлическое кольцо на портупее разорвано (это я когда мышкой... в узком пространстве).
А я смотрю на него и мне, вдруг, делается до того смешно: "Знал бы он, что мы сейчас по краю вечности прошлись, и в глаза ей посмотрели... Так что ты, самый страшный зампотех, теперь что-то вроде детской страшилки для меня..."
Еле удержался, чтобы в голос не засмеяться.
А он вдруг понял, что его страшный вид, для этого лейтенанта, уже почему-то не страшный, как-то стушевался, скомкал речь, сказав только: "Всё, давайте в столовую". И быстро ушёл.
Так что страхи все познаются в сравнении.
Кстати, из девяти бойцов шестеро по горящей машине сновали за огнетушителями. И только трое полезли прятаться...