VI
МАМА
Я помню свою жизнь почти с самого рождения. Особенно яркие события остались в памяти со всеми подробностями и мелочами. Когда мама начинала рассказывать что-нибудь из моего детства, я тут же говорил, что это знаю и помню. Она смеялась, гладила меня по голове и отвечала:
- Чудак ты у меня и фантазёр. Ты был тогда ещё маленький-маленький и не можешь этого помнить.
А я старался доказать и начинал рассказывать какой-нибудь эпизод или отрезок из своего раннего детства с точными подробностями и со всеми деталями того времени. Мама пожимала плечами и ничего не говорила в ответ.
Сейчас я думаю, что она просто сама не помнила того, о чём говорило моё детское воображение. У неё и без меня хватало повседневных забот и ежеминутных хлопот, ведь нас было четверо – неугомонных сорванцов.
Мама была очень красивой женщиной, честной и доброй, с не поддельной, настоящей русской душой. Любила улыбаться, смеяться, петь песни, готовить, встречать гостей, нести в дом радость, даже когда самой было не до радости и не до смеха. Она могла из ничего приготовить вкусный обед, из простых, не дорогих продуктов комбинировала различные блюда, вкладывая в них душу, от этого, наверное, всё было очень вкусно. Из скромного быта создавала уютную тёплую обстановку в доме.
Мама росла и воспитывалась в большой семье, где была старшим ребёнком. В двенадцать лет - как золушка, самостоятельно управлялась по хозяйству. Вся домашняя работа ложилась на её плечи, как на старшую, в добавок ещё дети – четыре младших сестры и братик, за которыми нужно было постоянно присматривать. При этих трудностях послевоенного времени она не озлобилась на жизнь, сохранила в себе жизнелюбие, радость, доброту, умела чувствовать, воспринимать чужую боль и переживать её как свою собственную. Внешне, мама имела большое сходство с народной певицей Людмилой Зыкиной. Такое же телосложение, практически одинаковые черты лица, та же высокая причёска на голове, и звали её тоже Людмилой. За пятьдесят два года своей не лёгкой жизни она отдала нам всю свою любовь, доброту и тепло без остатка и сожаления, растратив до единой капли свою жизненную энергию.
Самое большое счастье для человека – быть любимым и уметь любить всех окружающих так, как мы любим самих себя, свою маму, как мама любит нас.
К каждому из нас приходит первая любовь, первое разочарование. И эти чувства невозможно скрыть, особенно от чуткого сердца матери. Помню, как я впервые влюбился, это было весной, я учился в восьмом классе и по уши втрескался в свою одноклассницу. Я летал на седьмом небе, не мог есть, не мог спать, ждал, когда наступит следующий день, чтобы быстрее убежать в школу и увидеть предмет своего обожания. Мама сразу заметила перемены, произошедшие со мной и осторожно, ненавязчиво спросила меня:
- Ты случайно не влюбился у меня, сынок?
Я помню, как мне стало неловко в тот момент. Мне было стыдно признаться, что я влюблён, и я ответил:
- Нет, мама. Я никогда не влюблюсь, и никогда не женюсь, и вообще я не знаю, что такое любовь.
Мама улыбнулась, села напротив и сказала:
- Любовь дана каждому из нас, а иначе и жить не стоит. Люби и будь любимым, ищи свою половинку и не ошибайся. Она есть, та самая единственная, твоя, с которой не страшно и в нищете и в беде. С любовью и старость не старость. Возраст всего лишь старит тело, но не душу и любовь. Любовь не слепа, она светится, бурлит, будоражит кровь, греет. И этот свет и тепло передаются детям, друзьям, знакомым. Вглядись в прохожих людей, и любящего человека ты сможешь определить без труда – его глаза излучают жизнь, радость, доброту и сам он светится и выделяется из всей толпы. У влюблённых за спиной крылья, они летят на крыльях любви во все времена. В любви нет эгоизма, нет предательства и зависти.
Даже в последний день своей жизни, когда она себя плохо чувствовала, мама приготовила обед для отца и младшего сына Степана, прибралась в доме, усталая присела на диван в столовой нашего родительского дома и тихонько, чтобы никого не напугать прошептала:
- Я сейчас умру.
И умерла, спокойно, без суеты и страха в глазах.
Умер самый дорогой и любимый человек, которого с каждым годом всё больше и больше нехватает в моей жизни. А я всё чаще и чаще прибегаю к воспоминаниям о детстве, где молодая мама, где смех льётся рекой, где моя душа и окружающее пространство были наполнены любовью, светом и теплом.
В день смерти мамы меня не было дома. Я жил и работал в Татарии, в Набережных Челнах. Утром в моей квартире раздался телефонный звонок, я снял трубку и услышал голос брата Сергея. Он звонил из Башкирии, из посёлка, где жили мама с отцом и братьями. Поздоровавшись, он спросил:
- Когда ты собираешься приехать к нам?
Я ответил, что после обеда, может быть, выскочу в дорогу, а вечером часам к семи буду на месте.
- Вот и хорошо, - сказал Сергей. – Сейчас к родителям заезжал, мама спрашивала, когда ты приедешь, и очень просила купить фрукты, а то у нас тут сам знаешь какой выбор, кроме гнилья ничего нет.
- Всё понял, - ответил я, и добавил: - ждите, вечером буду дома, не переживай, я куплю.
Выйдя из квартиры, я вызвал лифт, спустился на первый этаж. Разговор с Сергеем не выходил из головы. Мама очень редко о чём-либо просила, а тут такая мелочь. Я готов был скупить все фрукты на рынке, для единственного, дорогого и самого родного человека во всём мире. Даже если бы в тот момент не было денег, я бы занял их под любые проценты, так хотелось сделать приятное маме, которой мы, сыновья, по своей легкомысленности не всегда уделяли должного внимания.
Через две минуты я уже летел на шестой модели Жигулей, на центральный рынок. Рыская по прилавкам, выбирая самые ароматные, красивые и спелые фрукты, аккуратно раскладывал их в разные пакеты, чтобы не помялись, ведь они предназначались маме. Проходя мимо множества роскошных букетов в цветочном ряду, я увидел подобранный со вкусом и красиво оформленный букет, он из моря цветов смотрел на меня, привлекая внимание какой-то необычной красотой. Я, не задумываясь, подошёл к продавцу и попросил упаковать эту красоту. Продавец завернула цветы в хрустящий целлофан, обрезала секатором концы стеблей и осторожно протянула мне шикарный букет. Я счастливый шагал к машине, неся в руках фрукты и цветы для мамы. Моя душа купалась в тёплом море неподдельной радости.
Подъезжая к дому, возле подъезда я увидел свою супругу Людмилу и подумал: «Вот какая молодец, уже собралась и готова ехать со мной в Башкирию». Я припарковал автомобиль возле подъезда, вышел из машины, подошёл к жене и спросил:
- Ну что, Людовик, готова? Все вещи собрала? Можем ехать?
- Подожди ехать, - сказала она. – Твой брат Сергей звонил.
- Я знаю. Я уже всё купил. Я с ним утром разговаривал.
Вдруг её глаза наполнились слезами, она обняла меня крепко и сказала:
- Юра, твоя мама умерла полчаса назад.
- Как? Когда? Почему? Этого не может быть. Вот только, утром…Сергей…Я на рынок… Вот, всё купил…
Мысли путались в голове, я то ли говорил, то ли бредил, не осознавая до конца, что произошло, не понимая, как это могло случиться, язык не слушался, слова застревали в горле, во рту пересохло, губы слиплись, дыхание как будто прекратилось. Тело и душу охватили холод и страх.
Спустя немного времени, я нёсся на своём «Жигулёнке» в родительский дом, не замечая кочек и ям по разбитой асфальтной дороге. Не обращая внимания на дорожные знаки и указатели, давил до упора на педаль газа, как будто кто-то другой, управлял в тот момент моим автомобилем. На границе Татарии и Башкирии, в городе Октябрьский, сотрудник ГАИ взмахом жезла приказал мне остановиться. Я свернул на обочину, заглушил двигатель, открыл дверь и машинально протянул ему водительское удостоверение и документы на машину. Сержант, внимательно изучая документы, не глядя на меня, спросил:
- Куда спешим товарищ водитель? Вы превысили допустимую скорость на шестьдесят километров. Я ответил ему:
- Умерла моя мама…
У меня заблестели глаза от выступивших слёз. Сотрудник ГАИ сложил бумаги, протянул их мне и спокойно сказал:
- Не спешите, а то не дай бог, можете не доехать. Не огорчайте ещё больше своих близких.
Я понял, о чём он сказал, постарался успокоиться, взять себя в руки, но в тот момент это было невозможно. Отъезжая от поста ГАИ, я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел букет и фрукты, лежащие на заднем сиденье. Слёзы из глаз потекли ручьём, я, взрослый мужчина, плакал как ребёнок, взахлёб, разгоняя до предела автомобиль. Казалось, что вместе со мной плачет и двигатель моей машины.
Через три часа я стоял вместе с отцом и братьями возле неподвижного, бездыханного тела мамы. Не знаю, о чём думали они в тот момент, а я стоял и плакал, повторяя про себя: «Мама, я привёз тебе фрукты и цветы, как ты просила. Почему ты не дождалась меня?».
Когда теряешь маму, независимо от того, в каком ты возрасте, понимаешь, что детство закончилось. Единственная нить воспоминаний с момента твоего рождения обрывается, и никто уже не помнит, во сколько ты появился на свет, сколько весил, как научился ходить, говорить первые слова.
После смерти мамы я вспоминаю в основном летние периоды моего детства. Может оттого, что не хватает тепла и душевного покоя, может от нехватки внимания и нежности. Какими бы мы не были взрослыми, всё равно в душе остаёмся детьми до самой своей смерти.
Человек живёт не зная, счастлив он или нет до поры, до времени, пока беда не постучится в душу, пока не грянет гром среди ясного неба. Только после этого можно оценить то, что мы имели, что потеряли и понять какое оно счастье.
Обидно, что с годами пропорции дорогих людей, друзей и врагов изменяются. Чем дольше живу, тем меньше остаётся родственников, преданных друзей, любящих тебя людей, и всё больше появляется врагов, недоброжелателей, завистников или просто равнодушных попутчиков. Кажется, что это нелепость, но с ней трудно не согласиться.
Периодически я приезжаю на Родину, в свой почти не существующий посёлок, с мечтами увидеть того счастливого мальчика в коротких штанишках, бегающего по лужам, радующегося каплям дождя, лучам солнца, зелёной траве, но каждый раз не нахожу и уезжаю ни с чем.
А как хочется скинуть рубашку, подальше забросить галстук, засучить по колено брюки и босиком рвануть под дождём навстречу своему детству, весёлому, смеющемуся мальчугану, туда, где ещё живая, улыбающаяся, молодая мама.