***
Следующий день (день отдыха у спортсменов) ребята всей толпой решили погулять по городу. Женьку уговорили пойти с ними.
- Заодно и билет тебе купим в наш самый лучший на свете город! Одной не так весело ходить по вокзалам, правда, ведь?
Они настолько заражали своим оптимизмом и жизнелюбием, что отказываться не было ни сил, ни желания.
Она достала единственные уцелевшие, немного поношенные, красно-белые туфли, надела красную же, доставшуюся от подруги, трикотажную кофточку, обтягивающую её рюмочную талию, и короткую черную самосшитую юбку. Распустила свои пышные соломенные волосы и слегка подвела губы.
- Какая ты краси-и-вая! – заметили девчата.
Ей было приятно это слышать, потому что восторг девчат был неподдельным. И тут же вспомнилась народная поговорка «не родись красивой, родись счастливой».
Гуртом забрели на рынок, покупали овощи и фрукты в дополнение к своему питанию. Юрий купил 10 кг знаменитых яблок, чтобы Женька, как договаривались, довезла посылку матери.
- Ты не волнуйся, на поезд мы тебя посадим, а там с вокзала на автобусе прямо к нашему дому подъедешь, - ободрял Юрий. – Я записку маме напишу. Зовут её Прасковья Федоровна, она очень добрый человек. Пока устроишься на завод и получишь общагу, поживешь у нас.
- Это как-то неудобно, ведь она меня совсем не знает…
- Зато она хорошо знает меня, своего сына. А еще у меня замечательная сеструха Верка, примерно твоего возраста, вы с ней обязательно подружитесь.
Как-то так получалось, что Юрий постоянно был рядом. Проходя мимо цветочных лотков, он спросил, какие цветы любит Женька.
- Я все цветы люблю, но особенно астры и хризантемы.
«Лель» подошел к астрам. Они были такими красивыми: крупными, махровыми, разноцветными! Источали такой колдовской запах, что Женька присела на корточки, нежно обняла ведро с цветами и глубоко вдохнула этот аромат, запрокинув голову назад так, что волосы пышным каскадом покрыли спину Пожилая женщина, поглядывая на Юрия, предложила:
- Смотри, как она у тебя цветы любит, сама как цветок, бери…
- Беру все, - сказал он продавцу, а потом Женьке:
- Это все тебе…
Пока дошли до гостиницы, у неё чуть руки не отвалились от такого букетища, но душа светилась и ликовала.
***
Поезд в «волшебный» провинциальный городок пришел в пять часов утра. Как только Женька оказалась на привокзальной площади, она просто очаровалась этой красотой: приветливыми зданиями, зеленью с уже желтыми узорчатыми прожилками и чистотой тротуаров и улиц. Даже дворники с метелками выглядели счастливыми и радостными…
- Может, это и есть город моей мечты, моих чаяний? Я люблю тебя, город!!! – Женька была искренна в своих чувствах. - Надо запомнить этот день – 11 сентября 1977 года! Мой первый день новой жизни в новом городе, с новыми чувствами, с новыми надеждами!
Автобусы начинали ходить с 6 часов, ждать не хотелось. Наоборот, хотелось познакомиться с этими, почти старинными, дивными улицами. С домами, на которых то и дело встречалась табличка «Архитектурный памятник».
Она достала листок с адресом, запомнила, и периодически спрашивала у случайных знакомых, как ей пройти к Центральному стадиону. Ноша с яблоками сковывала спину. Пройдя половину пути, остановившись в парке возле строящейся филармонии, Женька скинула рюкзак, поставила на лавочку вместе с чемоданчиком и сумкой и присела сама. Она не могла надышаться свободой и новой жизнью. Только мысль о маме постоянно била в висок – как она там.
Наконец, спустя часа два-три, дошла до нужного дома, поднялась на четвертый этаж и позвонила в дверь. На звонок никто не ответил, чего Женька не ожидала. Она опустилась на ступеньку, приклонила голову к стене и задремала.
- Ты кого ждешь, девица-красавица, разве мама тебе не говорила, что на бетонных ступеньках девушкам сидеть нельзя? – скороговоркой произнесла женщина лет пятидесяти звонким и озорным голосом.
- Простите, я ищу Прасковью Федоровну.
- А зачем тебе она?
- Ее сын просил меня передать яблоки… вот… рюкзак…
- Рюкзак-то Юркин, узнаю. А ты кто будешь?
- Я? Женя…
- Яблоки что ли из Алма-Аты пёрла? Ничего себе… ну входи, чай пить будем.
***
Какая милая, гостеприимная женщина! Слегка располневшая, но сохранившая отличные формы некогда красивой фигуры! Наравне с нестройной, но по-детски проказливой речью, смешанной украинским акцентом, от неё исходило тепло семейного уюта и нежная материнская забота.
Женька всегда мечтала о таком уюте. Просторная трехкомнатная квартира манила теплом и порядком. Пока она лежала в ванной, рассуждая о прелестях цивилизации, где не надо колоть дрова и таскать ведрами уголь и воду, со школы пришла Вера.
Скромная, высокая, стройная, немного худоватая, улыбчивая девушка. Рыжеватые волосы шелком опускались до плеч, а ровная челка выделяла смешливые глаза.
- Я – Вера, мама мне уже рассказала, что ты поживешь у нас, в моей комнате и двоим хватит места. Я покажу тебе город и завод, где работает Юрка. Вообще-то, он там только числится…
- Как это? А зарплату получает?..
- Конечно, получает. Числится рабочим, но как профессиональный спортсмен защищает честь завода, за это ему и платят, – откровенно и резонно произнесла Вера.
- Я и не знала, что так можно, – недоуменно прошептала Женька.
Она ещё много не знала в этой жизни, но стремилась «поумнеть». Когда-то вычитала мудрую фразу: «если сегодня ты не узнал для себя ничего нового, день прожит зря», запомнила и пыталась ей следовать. Она была любознательна (но не любопытна), любила читать, познавать и пробовать, умела шить и вязать, а также чинить утюги и розетки (материнское наследство, поскольку отца в доме рано не стало).
Уже через несколько дней Женька стала рабочим человеком и получила место в общежитии. Её приняли в автотранспортный цех ученицей на кар. Это такая аккумуляторная тележка, похожая на «Запорожец», только без крыши. За месяц до 18-летия она получила водительские права (тогда это позволялось) и лихо гоняла по заводской территории на своей первой ласточке под номером 87, (как её школа).
Однажды, после ночной смены, Женька сразу приехала к т.Пане, держась за живот и корчась от боли. Та вызвала врача, который определил надрыв мышц живота и выписал больничный лист. Оказалось, как истинная комсомолка, девушка всякий раз бросалась помогать прикрепленному к ней грузчику то сгружать, то загружать детали на свой кар, развозя их по цехам.
- Ну, вот что, девонька, увольняйся с завода, тебе ещё рожать! – приказным, и в тоже время заботливым тоном, решила т.Пана.
Уважая её как мать, Женька не могла не согласиться. Ей самой хотелось иметь здоровых детей и с такой же любовью о них заботиться. Но, уволясь с завода, она потеряет место в общежитии…
- Полежи пока, а мы что-нибудь придумаем.
Прасковье Федоровне нравилось, что «её» девчонки очень сдружились. Вера просто обожала Женьку, училась у неё рукодельным и кулинарным премудростям, слушать и понимать классическую музыку и литературу, а та делилась своим не очень богатым опытом и знаниями с большим удовольствием, потому что полюбила эту семью как родную. И часто старалась помочь тете Пане по дому, стараясь хоть как-то отблагодарить за чуткое отношение к себе.
Выздоровев, Женька собралась домой (в общагу), Вера заплакала:
- Я не хочу с тобой расставаться даже на день…
- А в самом деле, оставайся-ка ты у нас…- поддержала т.Пана, - Верка, вон, и учиться стала лучше, и делать чего-то научилась, и мне веселей… места, слава богу, хватает. И общежитие теперь ни к чему…
Так Женька приобрела семью. Её сердечко потихоньку оттаивало, а душа училась радоваться.
Свою маму она тоже не забывала, с каждой зарплаты старалась послать хоть немного денег. Но мама редко писала, наверное, как всегда, много работала, или (во что совсем не хотелось верить) стала чаще выпивать…
Юра легко ухаживал за Женькой, водил в кино, на спортивные мероприятия, знакомил с друзьями, (когда был не на сборах). Жизнь вошла в привычную колею с разнообразными событиями и поворотами.
Так прошел год.
Женька устроилась диспетчером в трансагенстве и по направлению организации легко поступила учиться в автотранспортный техникум. Она любила машины, а пока не определилась, кем хочет стать, решила - поучится здесь.
Юрий сделал Женьке предложение. Конечно, он ей нравился своей легкостью, беззаботностью, но любила она по-прежнему Радиона. А может, просто юношескую память, как таковую. Но ждала, а вдруг он найдет её и приедет, хотя, врядли, она же адреса ему так и не выслала... Знакомые девчонки подряд выскакивали замуж, и Женька, поддавшись этим обстоятельствам и настойчивости Юрия, согласилась. Солнечным летним утром, молодые встали рано, пока все еще спали, и пошли в ЗАГС подавать заявление.
Когда вернулись, на столе стояла бутылка шампанского и торт. Прасковья Федоровна сидела с надутыми губками, как ребенок, а Вера радостно улыбалась.
- Мам, Вер, мы заявление подали…
- Могли бы и сказать, что ж я, чужая что ли? Хотя я и так догадалась, - ответила тетя Пана.
- Мы боялись.., вернее, я боялась, что Вы будете против, - выдохнув, тихо промямлила Женька. И она вспомнила мать Рудика, которая постоянно внушала своему сыну, что Женька ему не пара.
- Ничего не «против», а очень даже «за», - забыла обиду Прасковья Федоровна, - я о такой невестке и мечтала!
- Дорогие мои, поздравляю, я так рада! – прощебетала Вера. – Вот скоро отгуляем мой выпускной и к свадьбе готовиться будем!
Продолжение следует