Вершина мира. Часть II неоконченная

 ЧАСТЬ II
       
       Глава 1.
       
       То, что еще пару месяцев назад казалось увлекательным и интересным обернулось нудной рутиной, от которой сводило зубы и хотелось лезть на стену. На языке чиновников это называется красивым словом адаптация. А на деле - натаскивание взрослого мужчины основам поведения в нормальном обществе. С оговоркой, что общество, в котором я живу можно принять за норму.
       Пользование столовыми приборами, одежда и основы этикета. Всего-навсего? Но порой казалось, что эта вершина непреодолима. В медицине есть диагноз имбицильность, больной способен произносить звуки, осваивать простейшие навыки, но при этом слабо обучаем. Диагноз подходил Владу, как влитой! Я злилась, я знала, что это не так и во всем винила себя. Временами проскальзывало ощущение, что он надо мной попросту издевается. Я гнала эти мысли прочь, поскольку они тащили за собой уж вовсе крамольные, что мои предшественники правы и физическое наказание имеет под собой веские основания. Размахивать плеткой я не способна, но надавать подзатыльников в самый раз! Но я сдерживалась, понимая - ни к чему хорошему это не приведет. Самое малое откинет на месяц, а то и на два назад, а мы и так двигались вперед с черепашьей скоростью. Он напоминал мне клоуна на базарной площади, балансирующего на цилиндре - никогда не знаешь, куда его качнет в следующий миг. Мне никак не удавалось приспособиться к его поведению. То он был тихим и послушным, выполняя все мои требования, то выкидывал что-нибудь в духе первого дня знакомства, когда во что бы то ни стало, старался от меня улизнуть. Терпение, напоминала я себе, и только терпение! Но, Боже, как же это тяжело!
       Я каждый день молча благодарила адмирала, что в те бешенные первые сутки он приказал извернуться, но что бы проявление Влада на станции не было чем-то из ряда вон выходящим. Дэмон оказался прав. Очень скоро, дня через три после появления у меня раба эту новость не пережевывал только ленивый. Мне оставалось только молиться всем богам вселенной, чтобы народ поскорее привык к этой мысли и перестал обращать на нашу колоритную парочку такое пристальное внимание.
       Жизнь превратилась в сплошную череду 'не'. Не горбись, Не чавкай, Не расставляй на столе локти, Не обнимай тарелку - не отнимут! И все в том же духе. А еще - ложку держат в пальцах, а не в кулаке. Вилку в левой руке, нож в правой. Сперва предложи окружающим, а уж после возьми сам. Здравствуйте, до свидания, пожалуйста, спасибо (господи, я с ума сойду!!!). И бесконечное - Я не слышу! - если забыл сказать что-то из этого перечня. Вика посмеивалась над моими страданиями, говоря, что я скорее выработаю у Влада рефлекс к этому самому 'Я не слышу', чем сумею добиться осознанной вежливости. Я лишь уныло закатывала глаза.
       Успокаивало одно, Влад начинал приспосабливаться. Правда, перед этим много воды утекло, в прямом смысле слова. Парень никак не мог отмыться и готов был принимать ванну по несколько раз в день. Психологический заворот. Я с таким уже встречалась, когда практику проходила у судебных психологов. Люди, прошедшие через физическое насилие жаловались, что никогда не смогут от этого отмыться и готовы были скоблить себя до крови, лишь бы смыть с себя чужие руки. Это пройдет. Со временем, нужно лишь набраться терпения и ждать, не пытаясь лезть с уговорами.
       Но ванна это полбеды. Беда наступала, когда Влад оказывался на кухне. Саранча по сравнению с ним мелкая пакостница. Как и все люди, всю жизнь прожившие впроголодь он никак не мог наесться, и жевал в любую свободную минуту, мало всего, постоянно припрятывал что-то из съестных припасов. Я как-то пожаловалась на это Вике в одном из наших разговоров. На что моя подруга философски заявила - это нормально. Все животные зарывают припасы, просто некоторые делают это в листьях и ветках, другие под подушкой, а третьи в холодильниках. Приходилось отгонять его от холодильника, объясняя, что наестся впрок никак не получиться. Но, не смотря на все мои предупреждения, справиться с собой ему никак не удавалось. Помог случай.
       Как-то мне пришлось отлучиться из дома на продолжительное время, что бы утрясти вопросы с документами и в будущем обучении парня в нашем учебном центре. В конце концов, каждый должен заниматься своим делом. У нас первоклассные преподаватели, я же, всего-навсего, доктор. Пришлось оформлять кучу разных бумаг, бумажечек и бумажусичек, никогда не могла подумать, что и за человеком тянется многокилометровый хвост из бумаги. А что бы вернуть Влада в мир живых он стал еще длиннее. На оформление всех нужных документов ушло не менее четырех часов.
       
       ...Едва за Аней закрылась дверь, Влад направился к холодильнику и основательно прошелся по полкам. Есть хотелось постоянно. Он никак не мог привыкнуть к странностям этого дома и удивлялся всякий раз оглядывая набитые едой полки шкафчиков и холодильника, продукты здесь лежат на виду. Ешь, сколько хочешь! Хотя Аня и твердила постоянно, что много есть нельзя, а то станет плохо, он ей не верил, недоумевая, как может стать плохо от еды? Вот без нее - да. Без еды и голова кругом, и тошнота, и в животе все больно сворачивается, и противно трясутся подкашивающиеся ноги. А когда желудок набит, то и настроение лучше и на сон иногда тянет, а силищи столько, что кажется, гору своротить можно.
       Влад наложил на тарелку всяких вкусностей и включил чайник, он уже довольно сносно ориентировался на кухне. Чайник фыркнул, возвращая Влада в реальность. Парень мотнул головой, стряхивая оцепенение, вызванное воспоминаниями. Быстро расправившись со всем, что лежало на тарелке, Влад помыл тарелку, решая, чем еще можно себя занять.
       В теперешней жизни появились четыре вещи, которые Влад мог делать бесконечно - читать, есть, спать и валяться в ванной. Но так как он уже успел за утро сделать их все, он просто не знал чем себя занять. Бесцельно побродив по каюте, Влад снова вернулся к холодильнику. Есть, признаться не очень-то и хотелось, но в холодильнике оставалось еще так много вкусного, что спокойно пройти мимо Влад никак не мог.
       Тарелка опустела с неприятной быстротой, и Влад решил сходить за добавкой - все равно никто ему и слова не скажет, Аня только головой покачает и снова повторит, что много есть ему вредно. Влад поднялся с кровати, но тут же был вынужден со стоном опуститься обратно - в животе появилась резкая сильная боль, было ощущение, будто режут ножом изнутри. Влад поджал под себя ноги и попытался не шевелиться, надеясь, что боль вскоре пройдет, но проходили минуты, а боль только усиливалась, к ней прибавилась еще и тошнота.
       Тихо постанывая и бессильно кусая подушку, вспоминал всех богов вселенной, клятвенно заверял их, что в жизни больше без спросу ничего не тронет из еды. Но боги, видно, были не в настроении выслушивать жалобы какого-то раба и не даровали долгожданного облегчения. Оставалась одна надежда - Аня, уж она-то точно знает, как прогнать из живота эти ножи, кромсающие на части его внутренности...
       
       Меня насторожила тишина в каюте. Я уже стала привыкать, возвращаясь домой слышать, как кто-то ходит по комнатам, грохочет чем-то, роняя совершенно не нужные ему предметы, слушает музыку, в конце концов! А тут тишина. Подозрительная. Перепугавшись, заглянула в ванну и со вздохом облегчения никого там не обнаружила. Он не утопился и это уже радует. Затем заглянула на кухню, здесь вроде тоже не наблюдается никаких особых разрушений, кроме разоренного холодильника, но в этом уже не было ничего нового. Не осмотренной осталась только его комната, я медлила, боясь даже думать, что буду делать, если не обнаружу его и там. Отогнав эти панические мысли, толкнула дверь в его комнату. Влад оказался там. Он лежал на кровати, подтянув колени почти к подбородку.
       - Эй, ты чего? - тихо позвала я, присаживаясь на краешек кровати.
       - Живот болит, - пробормотал он. Это была еще одна маленькая победа. Совсем недавно мне пришлось бы долго с ним препираться, прежде чем услышать что-то подобное.
       - Давно? - в ответ Влад пожал плечами, он еще плохо ориентировался во времени. Впрочем, не только он - когда что-то действительно болит, секунды растягиваются в часы. - Давай посмотрю.
       Влад тяжело перевернулся, подставляя мне живот. Не потребовалось много времени, что бы установить диагноз.
       - Опять нажрался всякой падали, - покачала я головой, трогая его лоб. Лоб был горячий. Тридцать восемь, никак не меньше.
       - Я не жрал падаль, - обижено процедил он сквозь стиснутые зубы.
       - Ага, а холодильник сам по себе опустел. Ты в туалет, когда в последний раз ходил? - я еще раз ощупала его живот.
       - Чего!? - Влад аж на локтях приподнялся.
       - Чего-чего - того, - передразнила его я.
       - А-а-а, - он откинулся на подушку, - не помню.
       - Поднимайся, пойдем развлекаться, - я потянула его за руку.
       - Куда? - ему явно не хотелось вставать и куда-то идти.
       - В кабинет, родной, в кабинет, - развела я руками, - там у меня много интересного. Но сегодня нас интересует лишь две вещи...
       - Какие? - недоверчиво нахмурился он.
       - Ну, во-первых, зонд для промывания желудка и эксклюзив - специально для тебя: модернизированная кружка Эйсмарха! Только очень тебя прошу, веди себя прилично.
       - Что такое - кружка Эйсмарха? - подозрительность возрастала с каждым новым шагом.
       - Клизма, - хмыкнула я, заталкивая его в кабинет.
       После того происшествия Влад стал более внимательно относиться к моим словам. Я могла записать на свой счет еще одну маленькую победу.
       Я не оставляла надежды выяснить его происхождение. Для начала следовало определить границы поиска. Чтобы это сделать нужно не много - составить дактилоскопические карты крови РНК и ДНК. Сперва запустить через программу поиска карту РНК, это позволит определить предполагаемый район поиска, а после вложить в поиск по этому району карту ДНК. И если люди с подобной кровью существуют в этом районе, я их найду. По крайней мере, я на это надеюсь. Просто? Ага, это только звучит так. Открытых планет стало столько, что становилось неуютно, а плюс еще станции, подобные 'Алкеоне'. Это вам не иголку в стогу сена искать, это примерно, как искать в стогу молекулу этой самой иголки. Впору позавидовать далеким предкам, у них в распоряжении была всего одна планета и каких-то шесть миллиардов человек.
       А еще нужно разговорить Влада, осторожно, ненавязчиво дойти до отправной точки. Хотя, почему я уверена, что это мне что-то даст, понять не могу. Ведь, если подумать логически, гипотетически и еще как-нибудь -ически, то его для продажи могли перевести в другое место. Но об этом думать нельзя, потому что руки опускаются. К тому же существуют еще архивы, а в них пылятся тонны бумаг... Это все потом, а пока я изучала жизнь среднестатистического раба по его скупым отрывочным рассказам. Волосы становились дыбом от этих рассказов, и возникали некоторые сомнения, а правду ли он говорит? Потому что выжить было невозможно. Один кнут чего стоит, я кое-что в них понимаю и знаю, что может наделать эта кожаная полутораметровая штука. Умелый пастух с одного удара хребет волку перешибает, а это вам не человек, да к тому же удобно привязанный - бей не хочу! Но верить приходилось. Как то с Наташкой мы, шутки ради, решили реконструировать по фотографии шрама рану в ее первоначальном виде. Компьютер думал долго, а после выдал кровавую картинку, от которой к горлу подкатила тошнота и подпись под ней - травма не совместима с жизнью. Я тогда еще на Влада оглянулась, что бы убедиться, что тот действительно живой. В памяти всплыла фраза, которую любил повторять мой дед, то же бывший врачом: "Медицина самая изученная и при этом самая непредсказуемая наука, в ней, порой, возможно то, что казалось возможным быть не может!" Тогда я старику не очень-то поверила, похоже, пришло время пересматривать взгляды.
       
       Глава 2.
       
       ...Его не били, не морили голодом и не заставляли работать до одури, это было странно и не понятно. И относились к нему хорошо, а это было непонятно вдвойне - он всегда считался самым непокорным рабом, куда бы ни попадал. Так было всегда, даже когда он попал в 'дом терпимости', так гордо именовала хозяйка заведения свой бордель. Хотя, сказать по правде, жизнь там была достаточно сносной. Потом хозяйку притона убили в пьяной драке, заведение прекратило свое существование, а рабов распродали кого куда. Влад почти сразу попал на арену, слишком здоровым выглядел. Это было, пожалуй, самое трудное время - днем и ранним вечером проводились бои между гладиаторами. Хозяева арены редко воспитывали рабов, в этом не было необходимости - бойцы и так были полуживые после боев - за исключением редких случаев, когда хозяину не нравилось выступление раба, если раб, конечно, доживал до этого. Впрочем, даже там Влад умудрялся бунтовать. Ане не могли не сообщить всего этого, не могли не предупредить о возможной опасности. Это, как клеймо, передавалось каждому новому хозяину. Старые хозяева считали своим долгом упомянуть об этом при продаже, и каждый новый непременно первым делом избивал раба. Это делалось из двух простых соображений: что бы продавить возможный бунт в самом зачатке; и что бы лишний раз утвердиться в своем хозяйском положении.
       А еще он убегал, от каждого хозяина. Его ловили - у них были какие-то хитрые приборы, а у него только ноги, притаскивали обратно, жестоко избивали, приковывали к ногам тяжелое ядро и отправляли на самые тяжелые работы. Но он убегал, снова и снова надеясь на удачу, на то, что на этот раз не поймают, не заметят, пройдут мимо.
       Первое время он и здесь иногда взбрыкивал, повинуясь старой привычке, он ей не верил, раз за разом проверяя на прочность хозяйские нервы, но ее, казалось, ничем пробить нельзя. Правда, бежать Влад больше не пытался, опасаясь снова затеряться в бесконечных коридорах...
       В первые дни проведенные в доме новой хозяйки Влад постоянно злился, хотя и старался не показывать этого. Злился на нее за безграничное терпение, за то, перетряхивала весь его привычный мир с ног на голову наизнанку выворачивая его душу не прилагая при этом никаких усилий. Злился на себя, что на все свое сопротивление позволял ей это делать. Хотя нет, не позволял - поделать с этим ничего не мог!
       Неделя проходила за неделей, и ничего подобного тому ужасу, в котором он прожил всю жизнь, не происходило. И когда Ане надо было, чтобы он что-нибудь сделал, она никогда не приказывала, лишь спрашивала, сделает ли он то или это. Поначалу он недоумевал, зачем ей спрашивать, но потом поймал себя на том, что не в состоянии ей отказать. Сам! А не по приказу.
       Никто ни разу не поднял на него руку, если не считать, конечно, Аниного отца, но это было в самом начале и не так серьезно, как показалось с первого взгляда. Сперва он находился в постоянном напряжении, все время ожидая подвоха, но потом стал привыкать и постепенно успокоился. А потом понял, что это и есть норма жизни, что так и следует жить всем людям. Спать в уютной постели, есть вкусную еду, а не те помои, которые наливали в грязные плошки, не дающие окончательно сгинуть с голоду и мыться, мыться горячей водой каждый день. Он уже почти не обращал внимания на еженедельные осмотры, которые устраивала Аня, хотя поначалу дрожал всякий раз, когда приходилось переступать порог ее домашнего кабинета.
       А однажды он проснулся очень рано, светящиеся часы на столе показывали часов утра. Влад проснулся сам, не от кошмара, а просто так и с удивлением понял, что у него ничего не болит. Он за свою жизнь настолько привык к боли иногда резкой, дурманящей, а чаще тупой, ноющей, но всегда постоянной, что не ощущать ее было удивительно, он даже недоверчиво нахмурился в темноту. И тела, как будто не было. Нет, точнее оно было, но только не разбитое неотвязным нытьем, а легкое, словно облака, которые он так любил рассматривать в короткие минуты самовольного отдыха, когда надсмотрщиков с их жалящими плетьми не было поблизости. Тогда он задирал голову и смотрел в небо, давая отдохнуть истерзанным тяжелыми кандалами и непосильным трудом рукам. А по небу плыли легкие, пушистые облака, принимающие причудливые формы. Небо могло быть разное: голубое, зеленое или красно-коричневое, все зависело от места, куда его в очередной раз продали, но облака всегда оставались такими же, как везде - легкими, большими и свободными. Когда-то, еще мальчишкой, он мечтал стать таким вот облаком и улететь далеко-далеко.
       И вот теперь у него ничего не болело. Он даже улыбнулся глупой улыбкой подмигивающей на часах лампочке. Влад поворочался с боку на бок, осваиваясь с этими новыми и невиданными ощущениями, устраиваясь поудобнее.
       Конечно, в нынешнем существовании были свои трудности. Учиться приходилось постоянно и всему. То, с чем легко справлялся здешний ребенок, порой ставило Влада в тупик и доводило до бешенства. Пылесос, неизменно желающий втягивать в себя все, кроме пыли. Посудомойка, почему-то поливающая пенной водой ноги. Холодильник, в котором жила мерзкая мышь, точнее, она там совершила самоубийство, но от этого легче не становилось. Зловредная плита, желающая, во что бы то ни стало обжечь неосторожного раба. Кондиционер, только и поджидающий момента, когда Влад начнет настраивать температуру, что бы обдать того ледяной струей и заморозить каюту. Телевизор, никак не желающий включаться на нужной программе. Утюг - проклятие человечества, на длинном гибком шнуре - тайно мечтающий прижечь руки, вещи и оставить на гладильной доске свой черный след. Видеофон, компьютер и еще много чего доверху напичканное электроникой. Причем, у Ани все эти вещи послушно делали то, что им положено, доводя тем самым Влада до тихого помешательства. Хозяйка успокаивала его, обещая, что скоро он всему научится, но это помогало слабо.
       К тому же свалилась новая напасть - Аня объявила, что ему придется готовить еду самому, ей нужно работать и времени на это совсем нет. На робкий протест, что он не умеет, она лишь хмыкнула и заявила: 'Вранье - жрать готовить умеют все, только вот как, это другой вопрос'. И действительно, совсем скоро Влад приноровился готовить вполне сносно. Аня не скупилась на похвалу, заставляя чувствовать себя по меньшей мере шеф-поваром.
       Долго не отпускало ощущение, что он здесь лишний. Когда к Ане приходили друзья, Влад предпочитал отсиживаться в своей комнате, наблюдая за ними сквозь приоткрытую дверь. Пока это не надоело Эжену, и тот за шкирку не вытащил раба в комнату и заставил сесть вместе со всеми. К своему изумлению Влад понял, что все воспринимают его как нечто само собою разумеющееся. После этого Влад с удвоенным рвением принялся за книги, стараясь хоть чуть-чуть подтянуть себя к их уровню.
       Самым мрачным впечатлением из нынешней жизни оказалось посещение Аниного приятеля. Низкорослый парень в смешной яркой шапочке, едва достающий Владу до плеча, долго рассматривал обнаженного раба, стоящего, как на выставке посреди его кабинета. Цокал языком, тыкал пальцем в особенно безобразные шрамы, отпуская при этом язвительные замечания в Анину сторону. Хозяйку это забавляло, сидя на письменном столе и качая ногой, она скалилась, отвечая не менее язвительно, а Влад все никак не мог решить, свернуть ли шею этому щуплому коротышке или пусть еще поживет.
       Вдоволь налюбовавшись изуродованным телом раба, Анин знакомый приподнял шапочку, задумчиво почесал наголо бритую голову и сообщил, что Владу придется остаться в госпитальном отсеке недели на две. Влад вскинул на госпожу несчастные глаза, молча умоляя этого не делать. Влад не хотел здесь оставаться, он хотел домой и черт с ними со шрамами, пусть будут, он к ним привык, и они его ни сколько не стесняли. Но желания раба по прежнему никого не волновали, и Владу пришлось остаться. Две недели превратились в пытку.
       День начинался в шесть утра, а заканчивался ближе к полуночи. Кожу скоблили, полировали вакуумными машинками и тугими струями кислорода, до противного зуда, а после намазывали какой-то вязкой дрянью, после которой шкура начинала нестерпимо гореть от макушки до пяток, так что хотелось залезть под ледяной душ, чего ему естественно не позволяли. Оставалось лишь скрипеть зубами и тихонько поскуливать, когда оставался в одиночестве. Один раз он даже попал на операционный стол, хоть Костя, самый главный мучитель, сперва был против, но у него что-то не получалось. Ближе к ночи Влада отводили в палату, облепляли прозрачными кусками пластыря и оставляли в покое, не забыв надежно приковать к кровати опасаясь, что лишними движениями испортит всю работу. А утром все начиналось сначала.
       Аня заглядывала довольно часто, справлялась о его самочувствии. Влад очень хотел домой, но и не думал ей жаловаться, понимая, что это глупо и ничего не изменит.
       В день выписки его подвели к большому, во весь рост зеркалу и Влад наконец-то смог увидеть то, ради чего он терпел все пытки и издевательства. Он долго разглядывал себя, крутясь перед зеркалом, недоверчиво проводил пальцами по животу, где совсем недавно красовался особо уродливый шрам. На насмешливый вопрос Кости довольна ли его душенька, Влад смог только кивнуть. Единственное, что портило картину, это клейма по настоянию Ани, оставленные на своих местах. Это не то чтобы огорчало, но вызывало постоянное желание чем-нибудь их прикрыть, настолько они не вязались с его новым обликом.
       А в выходные Аня в награду за терпение вывезла его на прогулку в ближайшую колонию. Он все ждал, когда на него наденут ошейник. Не дождался. Правда, перед самым выходом из каюты она нацепила ему на щиколотку узкий браслет со встроенным маячком. Влад даже немного обиделся, ведь он совершенно не собирался убегать. Видя, что он расстроился, Аня пояснила, что это не от недоверия к нему, лишь из опасения, что он может потеряться... Стоп! Он не собирался убегать!? Мысль, молнией мелькнувшая в голове, заставила его застыть посреди комнаты. И уже себя не обмануть, что рано, что нужно больше знаний или чего-нибудь еще, тем более браслет имел простой замок, вскрыть его не составит труда. Но он действительно не собирался убегать и если быть до конца честным, уже давно. В этом не было никакого смысла. Впервые он мог остановиться и отдохнуть не думая, как дожить до утра. Да и хорошо ему было. Он перестал бояться, даже ночью, когда снились кошмары и он просыпался, давясь криком и чувствуя, как струи холодного пота противно стекают по ребрам. Появлялось ощущение, что никого не осталось во всей вселенной, другие существа затерялись где-то среди парсеков, разделяющих звезды и жизни, а он вязнет в одиночестве и темноте собственной комнаты, словно в болоте. Тогда он поднимался и прокрадывался в Анину комнату, садился на край ее кровати, боясь потревожить, слушал легкое дыхание. Холод одиночества разбивался об это дыхание, звонкими льдинками осыпаясь к ногам. А Аня, сквозь сон чувствуя его присутствие не раскрывая глаз, протягивала руку и валила на подушки, заботливо накрывала одеялом, прижималась к спине, отогревая замерзшего раба. Никогда еще она не прогнала его и не высказала на утро свое недовольство. А что еще хуже он к ней привязался, и ловил себя на том, что смотрел на нее так, как рабу не положено! Владу пришлось загнать свои чувства и желания подальше и запретить себе бегать к ней под бок, понимая - ни к чему хорошему это не приведет, лишь усложнит и без того непростую жизнь.
       Влад тяжело вздохнул и перевернулся на живот, обняв подушку. Черт, тоскливо думал он, как же все усложнилось. Кто б мог подумать, что все так перевернется? Хлопнула входная дверь, Аня вернулась с дежурства. Он подскочил, тут же забыв о своих невеселых мыслях и на ходу застегивая штаны, поспешил навстречу.
       - Ты чего так рано вскрутился? - осведомилась Аня, не открывая глаз. Она успела усесться на диван и терла ногу об ногу пытаясь стянуть с себя обувь.
       - Да так, - Влад пожал плечами, - не спится чего-то.
       - Это потому, что дома вечно сидишь и никуда не выходишь, - назидательно проговорила она, продолжая свое бесполезное занятие. Ей никак не удавалось достаточно крепко зацепить правым носком туфли левую пятку.
       Влад хмыкнул, и присев на корточки потянул непослушную туфлю.
       - Перестань сейчас же! - слабо возмутилась она, стараясь выдернуть ногу из его рук.
       - Как скажешь, - согласился он, стаскивая вторую, - завтракать будешь?
       - Завтракать не буду, буду спать!
       - Как скажешь, значит, сначала завтракать, а потом спать.
       - Я взрастила тирана! - закатив глаза к потолку пожаловалась она, заставив его довольно ухмыльнуться...
       
       Глава 3.
       
       Под потолком кабинета тихонько стрекотала лампочка, обещая перегореть в самое ближайшее время. Влад развалился на смотровом кресле, наблюдая за мной из-под опущенных ресниц терпеливо дожидаясь, когда будет позволено встать.
       - Ну что ж, твое состояние вполне удовлетворительно, - констатировала я, бегло просматривая результаты обследования, - можешь подниматься.
       Влад кивнул и, усевшись на кресле, принялся одеваться. Я мельком глянула на него через плечо, раздумывая, как начать разговор, который назревал уже давно. Дни летели быстро, сплетаясь в недели и месяца, я и оглянуться, не успела, как прошло целых три месяца. Я ходила на работу, а Владу досталось домашнее хозяйство. Но дела быстро заканчивались, а убираться два раза в день не имеет никакого смысла и парень, изнывая от безделья, слонялся по каюте, на мое счастье не распробовав такое достижение человечества как компьютерные игры за неимением таковых в моем доме.
       Наблюдая за его мытарствами, я все больше склонялась к мысли, что его пора отправлять на учебу или пристраивать к какому-нибудь делу. Но никак не могла решиться на столь резкие перемены в его жизни, опасаясь, что он еще не готов к ним. Да, он уже давно не выглядел тем заморышем, который три месяца назад переступил порог моей каюты, научился справляться с бытовыми приборами и безбоязненно покидал каюту. На него даже почти перестали пялиться окружающие. Влад переносил косые взгляды жителей станции с философским спокойствием, а я впадала в бешенство, слыша за его спиной тихие перешептывания. Как будто у парня не клеймо на заднице, а две головы о четырех ногах! Я боялась отпускать его от себя, боялась, что его обидят неосторожным словом или слишком назойливым взглядом. Скорее всего, все мои опасения беспочвенны, он, конечно же, сможет за себя постоять, и добрую половину проблемы я придумала сама, но ничего не могла с собой поделать. Календарь же упрямо говорил, что времени осталось всего девять месяцев и оттягивать учебу больше нет никакой возможности. Еще неизвестно, как там все пойдет, а ему необходимо иметь хоть какое-то образование, когда придет время подписывать вольную. И я решилась.
       - Можно сказать, что ты практически здоров, и даже набрал пару неучтенных килограммов, - я повернулась к Владу, - похоже, пришло время двигаться дальше.
       - Куда дальше? - Влад замер наполовину просунув руку в рукав свитера, подозрительно уставившись на меня.
       - Похоже, пришло время отдавать тебя в учебный центр, - улыбнулась я, стараясь тем самым показать, что все не так страшно.
       - В учебный центр? - потерянно переспросил Влад.
       - Да, ты чего так перепугался? - Влад оставил мою последнюю реплику без ответа, медленно натягивая свитер. Он явно тянул время.
       - Ань, я, что плохо убираю каюту и готовлю еду? - забеспокоился Влад, стараясь отыскать причину моего решения.
       - Влад, и убираешь ты хорошо и готовишь, - попробовала я успокоить его, протянув руку погладила по щеке, - но это все не то. Пойми, тебе надо учиться, что бы потом занять свое место в жизни и самому зарабатывать себе на хлеб.
       - Мое содержание обходиться тебе слишком дорого и поэтому ты сдашь меня в аренду? - переиначил он мои слова на свой лад.
       - Нет, ты не так меня понял, - я прикусила губу, пытаясь найти правильные слова и объяснить ему, что все не так плохо, как ему кажется.
       - А как тогда? - с некоторым раздражением спросил он, сползая с кресла.
       - Все дело том, что ты скоро сойдешь с ума сидя один в четырех стенах пока я на работе, - нашла я более или менее доходчивое пояснение, - тебе надо появляться на людях.
       - Но до сих пор ведь не сошел! - запротестовал он, - И из каюты я выхожу, я на прачку хожу и за продуктами, а еще к тебе на работу.
       - Хорошо, - я попыталась подойти к проблеме с другой стороны, - давай смотреть правде в глаза: ты не можешь вечно хвататься за мою юбку - ты взрослый здоровый мужик и должен уметь сам о себе позаботиться. Ты должен стать самостоятельным, понимаешь? В жизни случается всякое и меня рядом может не оказаться, как ты будешь зарабатывать себе на жизнь, не имея образования? Воровать?
       - Как это - тебя не будет рядом? - растеряно пробормотал он. - Я тебе надоел, да? Ты меня продашь?
       - Прекрати психовать, тебя никто не продает, - твердо проговорила я.
       - Тебе хорошо говорить - прекрати психовать! Ты не была в моей шкуре! - окончательно завелся он.
       - Значит так, - видя, что договориться не получается, веско проговорила я, - хочешь ты этого или нет, но через две недели ты начинаешь ходить на учебу. В эти же две недели ты будешь через день посещать тренажерный зал - тебе надо придти в надлежащую физическую форму. Я так решила, ты можешь со мной соглашаться, можешь, нет, но так будет и обсуждению это не подлежит!
       - Воля ваша - Вы хозяйка, - низко поклонился и, круто развернувшись, вышел из смотровой. Через несколько секунд хлопнула дверь его комнаты.
       Я выматерилась себе под нос закатив к потолку глаза. Боже, дай мне сил! Ему нужно дать немножко времени. Я переместилась в гостиную и устроилась на диване.
       - Кстати, - крикнула я, обращаясь к закрытой двери и пытаясь игнорировать ощущение, что произвожу насилие над личностью, - завтра, в одиннадцать зайдет Никита, и вы пойдете в бассейн, все, что понадобится я сложила в сумку, она стоит возле твоей двери.
       - Конечно, вам все равно, что я не умею плавать, - донесся его голос, наполненный ехидством, - но это ничего, зато я превосходно умею тонуть!
       - Не волнуйся, тебя Никита научит!
       - Как прикажете, госпожа!
       Я крепко зажмурилась и решила никак не реагировать на этот выпад.
       
       ...Влад прислонился спиной к двери и закрыл глаза. Он был страшно зол на себя. Ну кто, спрашивается, дал ему право обсуждать ее решения. Не удивительно, что она так резко ему ответила. Как бы ни старалась Аня доказать, что они равны, Влад все равно ощущал глубокую пропасть, лежащую меж ними. Она, конечно же, права - во всем виноваты безделье и одиночество. В бараке, да и на руднике, хоть словом с кем было перекинуться, а тут он ощущал себя совсем брошенным и никому не нужным. Не смотря на то, что ел досыта, спал в мягкой постели и даже читал книги. Но она все чаще стала пропадать на работе, а ему просто не хватает живого общения, словно он некрасивая игрушка, купленная хозяйскому ребенку по ошибке и тут же забытая им где-нибудь на улице.
       Да она же ясно дала ему понять, тогда в гостиничном коридоре, застеленном теплой ковровой дорожкой, что он действительно куплен был по ошибке. ...Я буду не в обиде и с удовольствием избавлюсь от строптивого раба. Я даже заявлять о тебе не стану... Так она ему сказала, очевидно, его покупка была просто пьяной выходкой избалованной особы, но почему же тогда так больно и противно? Зачем ей все это? Если это была ошибка, то почему она не перепродала его сразу?
       От вопросов разболелась голова. Он вспомнил, как было приятно, когда она проводила с ним много времени в первые дни. Наверное, он ей просто надоел, решил наконец Влад и от этой мысли стало совсем худо. Конечно, надоел. Влад прошелся по комнате, пытаясь определить, что же он сделал не так, и отчего хозяйка не желает видеть его и отправляет на какую-то учебу. Зачем она ему? Он же из кожи вон лезет, стараясь ей угодить, и за всю последнюю неделю она ни разу не сделала ему замечания. Но, с другой стороны у нее важная работа, отнимающая много сил и времени и он не в праве что-то от нее требовать. Так и не найдя ответа на беспокоящий его вопрос Влад улегся на кровать, закинув руки за голову и принялся рассматривать потолок, изученный за последнее время до самой маленькой черточки...
       
       Затворничества хватило ровно на полчаса, выйдя из своей комнаты он уселся на пол у дивана и ткнулся носом в мои колени.
       - И что это было? - строго поинтересовалась я у его затылка.
       - Мне страшно, - честно признался он.
       - Все будет хорошо, - уверено пообещала я, поглаживая коротко стриженые волосы, - вот увидишь.
       На это Влад лишь пожал плечами.
       В оставшееся до занятий время я постаралась хоть немного натаскать парня в двух основных предметах. Математика и язык. Неплохо бы еще физику, но за две недели ее основы не осилишь. Успехи обнадеживали. Он достаточно быстро схватывал общие понятия, немного практики и все будет в порядке. Может, из этого что-нибудь и получится.
       
       Глава 4.
       
       Я провожала Влада в учебный центр, мучаясь оттого, что не вышло поменяться с дежурством, и не смогу быть рядом. Влад выглядел вполне спокойным, хотя по идее это у него, а не у меня должны дрожать поджилки. Мы спустились на несколько уровней, двери лифта разошлись, приглашая пройти в главный коридор центра. Широкий коридор, позволяющий по периметру обойти весь уровень станции, расходился множеством разноцветных коридоров поуже, выкрашенных так для лучшей ориентации. Нам нужен оливковый, а там еще предстояло разыскать 5437 кабинет. Не представляю, откуда они нагребли такие огромные номера. Придется искать. Я украдкой глянула на часы, до начала смены оставалось всего двадцать минут. Коридор и кабинет нашлись на удивление быстро. Отдав Владу документы и взяв с него обещание, что он непременно зайдет ко мне на работу после собеседования. Влад рассеянно кивнул и вошел в кабинет.
       
       ...Учебный центр Владу не понравился. Лабиринты коридоров, выкрашенные в какие-то немыслимые блеклые цвета, множество дверей с непонятными надписями на табличках. После короткого разговора с женщиной в кабинете с длинным номером, Влада отправили сдавать тесты. В провожатые выделили парня лет пятнадцати. Парень не представился и был явно не в восторге от того, что его отрядили в няньки. Он хмуро оглядел Влада и кивком пригласил следовать за собой.
       Его привели в малюсенькую квадратную комнату, в которой помещался лишь небольшой стол и стул. Одна стена кабинета зеркальная, что вызывало раздражение. Ему выдали с десяток папок с тестами, и предупредили, что на их заполнение ему дается четыре часа, по истечении которых любая работа прекращается и тесты сдаются, если он не знает ответ на вопрос, вопрос можно пропустить.
       Он уселся за неудобный стол, под которым никак не желали умещаться ноги, и принялся заполнять бланки. Уверенность в себе таяла с каждым пропущенным вопросом. Он старался припомнить все знания, которые успел получить за то время, что провел на станции. Но как можно вспомнить то, чего никогда не знал!? Влад поднял глаза от очередного теста и посмотрел на настенные часы. Он сидел уже три часа, ноги затекли так, что он их уже почти не чувствовал. А стопка тестов, за которые он еще не брался, насмешливо возвышалась у правого локтя и, казалось, не думала уменьшаться.
       Оглушающе проревел звонок, заставив вздрогнуть всем телом. Отведенное ему время кончилось. Влад поставил закорючку в последнем бланке и поднялся, блаженно распрямляя затекшие ноги. Когда смущенно отдавал женщине почти чистые листы, чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. Она пролистала сданные тесты, удивленно оглядела вполне взрослого мужчину, которому, по ее мнению, поздновато посещать учебный центр, почесала переносицу и несколько неуверенно приказала зайти через пару дней, когда его результаты будут обработаны и станет известно, в какую группу его определить и как проводить подготовку. Влад поблагодарил, ее попрощался, как учили, и побрел домой. Что он скажет Ане? Она так надеялась, что он поступит в чертов учебный центр, а он...
       
       Я сняла визор, позволяющий разглядеть мельчайшие кровеносные сосуды, положила конструкцию на выдвижную полочку. Полочка закрылась, отправляя нежный прибор на обработку. Операция была долгой и сложной. Опухоль на спинном мозге сидела в крайне неудобном месте и никак не хотела удаляться, грозя пациенту параличом. Но теперь все позади и можно немного отдохнуть. Я вышла в предоперационную, где на стенах висели огромные раковины, и еще раз посмотрела через стекло во всю стену на пациента, которого медсестры осторожно отсоединяли от аппаратуры, собираясь перекладывать на каталку.
       Мелодично запело переговорное устройство, отвлекая меня от происходящего за стеклом.
       - Анна Дмитриевна, к вам пришли, - сообщило устройство голосом дежурной медсестры.
       - Спасибо, - пробормотала я, отправляя в мусор маску и перчатки.
       Стащив через голову операционный халат и бросив его в стерилизатор, вышла из операционной. Неизвестный посетитель лишал меня надежды на короткий отдых.
       Проходя мимо огромной доски, исписанной черным фломастером, я ненадолго остановилась, сверяясь с расписанием операций. Сегодня мне предстояло еще три, так что, если ничего не случится, есть шанс освободиться часам к восьми вечера.
       - Любуешься? - Наташкин голос заставил вздрогнуть.
       - Не-а, - я мотнула головой, - отдыхаю.
       - Как опухоль?
       - Сдалась, в неравной борьбе.
       - Значит, ходить будет.
       - Будет, - кивнула я, - куда ж он денется.
       - А мы скоро останемся без младшего медперсонала, - доверительно сообщила Наташка.
       - Это еще почему? - я недоуменно подняла брови.
       - Да твой приперся и торчит у регистратуры, - пожала плечами подруга, - а девицы слюнями захлебываются.
       - Генерал пользуется таким успехом? - непритворно удивилась я.
       - Да причем здесь генерал! - досадливо поморщилась Наташка на мое непонимание, - Влад! И если ты не уберешь его оттуда, нам грозит кадровый голод!
       - Ладно, уговорила, - хмыкнула я, - пойду спасать нас от катастрофы.
       Не доходя до регистрационной стойки, я остановилась, что бы дополнить планшет пациента сведениями об операции и новыми назначениями. Я уже заканчивала писать, когда услышала разговор медсестер.
       - Что это за парень, который к Романовой пришел? - я узнала голос новенькой. Девушка пришла к нам всего пару недель назад.
       - А тебе-то что? - строго спросила Верочка.
       - Да так, я слышала, что он не муж и не родственник, а... - со смешком пояснила она, красноречиво ухватив себя за шею, изображая ошейник, - но это мелочи - парень уж больно хорош, так что возможны варианты.
       - Запомни, красавица, - предостерегающе проговорила Верочка, - кто он и что он тебя не касается ни с какой стороны, это раз, и, во-вторых, никаких вариантов у тебя не может быть по определению. На чужой пирожок не разевай роток. Ты меня поняла, надеюсь?
       - Да ладно тебе, - отмахнулась девица, - чего так завелась-то?
       - Просто Романова, лучший хирург и ее личная жизнь, равно как и ее знакомые неприкосновенны, - назидательно проговорила Верочка, - не забывай свое место, ты здесь никто, не смотря на то, что тебя сюда впихнули.
       - Не больно-то и хотелось, - фыркнула девица и, развернувшись, что бы уйти нос к носу столкнулась со мной.
       - Проблемы? - скривив губы в ухмылке, поинтересовалась я, хотя внутри все содрогалось от желания свернуть красавице шею.
       Это что это с вами, доктор? По всем признакам похоже на ревность! Ревность? Какая еще к черту ревность!? Просто... просто я волнуюсь за Влада, я несу за него ответственность, к тому же, столько сил в него вложено, а эта молодая дурочка Владу не пара. Она не захочет понять его и скорее всего он притягивает ее не как человек, а лишь как что-то не совсем обычное, не вписывающееся в ее привычную жизнь. Так девочек из хороших семей тянет к явным негодяям с самого дна помойки. Это считается романтичным, Владу подобная романтика ни к чему.
       - Никаких проблем, - девица густо покраснела, явно гадая, как давно я здесь стою и что слышала.
       - Это радует, - со всей возможной серьезностью проговорила я, - идите, работайте.
       - Не подпускай ее к Владу, - серьезно посоветовала Верочка, глядя вслед улепетывающей коллеге, - а то поведется на симпатичную мордашку, беды не оберемся. Он вроде, парень с головой, но на моей памяти еще не один мужик не отказался от того, что предложено.
       - Да, Вер, ты права, спасибо, - задумчиво проговорила я, разглядывая предмет нашего разговора через узкое окошко двойных дверей, - учту на будущее.
       Влад стоял у стойки регистрации, опершись об нее локтем, и о чем-то разговаривал с Инго. И тут я поймала себя на том, что впервые увидела этого мужчину, увидела таким, какой он есть. Высокого, сильного с широкими плечами и фигурой витязя из древних былин, которые так будоражат неокрепшие девичьи умы, куда там античным героям! Темные волосы, густоту которых не может скрыть и короткая стрижка, губы, на которых блуждает немного растерянная улыбка. Едва заметная морщинка между бровей, придающая серым глазам доверчивое и смущенное выражение. Этим глазам нельзя не верить, а за улыбку можно продать душу! Черт бы тебя побрал, Романов, мысленно простонала я, чувствуя, как где-то в груди, там, где положено находиться сердцу уже готова поселиться тонкая острая иголка, избавиться от которой будет почти невозможно! Я тряхнула головой, прогоняя непрошеный морок. Что вы там себе напридумывали, доктор? Это всего-навсего мужчина, такой же, как и все остальные - две руки, две ноги, посередине хвостик! Мало того, что это мужчина, так он еще и раб, твой раб, прошу заметить! За которого ты несешь ответственность. Эти рациональные мысли вылившиеся холодным потоком вымыли из сознания остатки наваждения. Я выдохнула и толкнула створку двери.
       - Пошли ко мне, - позвала я Влада.
       - Я что-то не так сделал? - догнав меня, спросил Влад.
       - Нет, с чего ты взял? - нахмурилась я, открывая дверь и пропуская его в кабинет.
       - Ты сердишься, - пожал он плечами.
       - Я не сержусь, - мотнула я головой, - тебе показалось. Есть хочешь?
       - Да, - немного подумав, решил Влад.
       Я открыла небольшой шкафчик под столом и извлекла оттуда бутерброды и термосы с супом и кофе.
       - Эй, я не буду это есть, - запротестовал он, - это же твое!
       - Ну и что? - не слушая протестов, налила суп в чашку термоса и поставила перед Владом, - Здесь на двоих хватит, к тому же если мне уж так захочется есть, схожу в столовую. Бери ложку и ешь.
       Влад накинулся на еду так, будто его несколько дней не кормили. Я налила себе кофе, с улыбкой наблюдая за ним.
       - Как тесты? Тебя приняли? - Влад замер над чашкой, осторожно опустил ложку и медленно поднял на меня глаза.
       - Я не знаю, но, кажется, нет.
       - С чего ты взял? - я нахмурилась. Я была уверена, что его примут, и он завтра же приступит к занятиям, - Что тебе сказали?
       - Ничего, - Влад безразлично дернул плечом, опять берясь за ложку, - сказали придти через пару дней. Они не знают, к какой учебной группе меня определить.
       - Значит, ты прошел, - убежденно заявила я, - если бы нет, тебя бы сразу отправили куда подальше. Ладно, доедай свой суп, а мне надо работать.
       - Тебя подождать?
       - Не надо, - улыбнувшись, покачала я головой, - иди домой, я закончу часа через три.
       Я думала о Владе, пока мылась в душе, готовясь к операции. Мне было страшно впервые с того момента, как он появился в моей жизни. Страшно, оттого, что пройдет совсем немного времени, парень окончательно освоится в своей новой жизни, станет совсем самостоятельным и надобность во мне, как в человеке, который поддерживал его за руку, отпадет. От осознания этого становилось тоскливо. Я вышла из душа и пока сушила волосы все еще грустно вздыхала про себя, но стоило надеть операционный халат, все ненужные мысли выветрились из головы оставляя только профессиональную холодность. Это одна из многих причин, по которым я люблю свою работу.
       
       Глава 5.
       
       ...Курс обучения, разработанный извергами-педагогами специально для Влада, оказался настолько тяжелым, что порой казалось, Влад непременно лопнет от всех тех знаний, которыми пытаются его нашпиговать подобно праздничному поросенку.
       За партой приходилось сидеть по сравнению с другими учениками не так уж много времени. Гораздо чаще укладывали в кресло подобное тому, что стоят на транспортах, оплетали голову сетью электродов и, введя молодого человека в состояние близкое к трансу, впихивали целые пласты знаний в его бедную голову. После этого задавали кучу заданий, которые предстояло выполнить до следующего занятия. И так по несколько предметов в день. Нередко к вечеру от этого голова начинала болеть. Закапываясь в заданиях, молодой человек впадал в самое настоящее отчаяние от того, что ровным счетом ничего не понимает. Ведь знать не значит уметь!
       Аня видела, что с ним твориться что-то неладное, но на все ее расспросы не привыкший жаловаться Влад, отвечал, что все нормально. Она пыталась ему верить, но он все чаще ловил на себе ее озабоченный взгляд. Он даже не заметил когда, и как получилось - Аня отстранила его от всех домашних дел. Но в последнее время Влад изменил свое мнение о работе. Лучше уж вылизывать каюту или вырубать огромные каменные глыбы, чем посещать учебный центр. После работ в каменоломне он хоть спал, не обращая внимания на холодную жесткость камней, заменяющих постель, на стертую в кровь браслетом щиколотку, прикованным тяжелой цепью к железному кольцу в полу и полупустой желудок. А тут сон куда-то пропал и Влад по несколько часов ворочался с боку на бок в тщетной попытке заставить себя заснуть.
       Перенапряжение сказывалось, и в один из этих ужасных учебных дней Влад уснул над недописанным заданием и проснулся только утром. Он пошел на занятия отдохнувшим и неподготовленным, решив - будь что будет! И ничего страшного не случилось. Преподаватель всего лишь отчитал его, как мальчишку и отстранил от занятий в тот день. Сперва, Влад перепугался, что сообщат Ане и у него будут неприятности, но потом махнул на все рукой, посчитав, что больше одной шкуры все одно не спустят, и отправился в компьютерный центр. Страхи оказались напрасными, никто никому не сообщил и Влад увидел возможность немного облегчить себе жизнь.
       Правда были и успехи - за полтора месяца, прошедшие с начала учебы он уже переместился на несколько классов вверх и теперь возраст его одноклассников уже приближался к шестнадцати годам, против шести. Впрочем, неизвестно, кто лучше. Младшие дети восприняли его появление с удивлением и интересом, старшие же насмешками и почти неприкрытым издевательством, тем более, его положение давало им свободу действий. Влад, за свою жизнь выслушивавший и не такие оскорбления не обращал внимания на едкие замечания подростков, что неимоверно злило юнцов. Из-за одного из них едва не рухнула вся его налаженная жизнь.
       Приняв душ после физической подготовки, Влад наскоро вытерся и, обмотав бедра полотенцем, направился в раздевалку. Через десять минут начнется занятие по астронавигации, а ему еще нужно проверить некоторые расчеты в которых, он был уверен, допустил ошибку. Он был так занят собственными мыслями, что совсем не обратил внимания на пятерых подростков ошивавшихся в раздевалке. Влад прошел мимо них к своему шкафчику.
       - Эй, раб! - окрик заставил Влада замереть, так и не открыв шкафчик, давненько его уже так не называли в глаза.
       - Что угодно господину? - проговорил решивший подыграть Влад, медленно повернулся к подросткам, он не был уверен, кто его окликнул и поэтому смотрел сразу на всех.
       - Ты как разговариваешь со свободным человеком, скот!? - прошипел низкорослый плотный парень.
       Влад и ухом не повел, разглядывая приближающихся парней, они рассредоточились, окружая его с трех сторон. Вот этот, который обозвал Влада скотом не иначе как заводила. А вон тот, самый высокий и тот, что пониже, с бычьей шеей ударная сила.
       - Он, очевидно, возомнил себя нам равным, - насмешливо произнес худощавый мальчишка, очевидно считающий себя мозговым центром, - пора поучить его хорошим манерам! На колени, раб!
       На это Влад лишь закатил глаза. И как они, интересно, собираются справиться со здоровым мужиком, к тому же имеющим немалый опыт в драках? Неужели решили взять числом? Поначалу молодой мужчина хотел спокойно одеться и уйти, чтобы не доводить все это до абсурда, но потом стало даже забавно и очень захотелось узнать, чем это закончится. Астронавигация вполне может подождать, от нее не убудет.
       - Слушай, Нил, а, правда, что им клеймо на заднице выжигают? - обратился один из них к худощавому товарищу.
       - Не знаю, но мы это можем узнать прямо сейчас, - губы Нила искривила ухмылка. - Эй, раб, сними полотенце и покажи задницу.
       Нет, у них точно с головой не в порядке - не дождавшись исполнения приказа, отдают второй. Рабовладельцы херовы!
       - А что будет, если не покажу? - умело играя испуг, поинтересовался Влад.
       - Я тебе ребра переломаю, - прогудел обладатель бычьей шеи.
       - А-а, весомый аргумент, - согласился Влад, и предложил вполне миролюбиво, - не пошли бы вы отсюда, ребята, пока худо не сделалось.
       - Я не понял, он что, нам угрожает? - недобро сощурился высокий парень до сих пор не вступавший в беседу. - Тебе, что было сказано? Полотенце сними!
       Он шагнул к Владу и одним пальцем зацепил полотенце, намереваясь сдернуть его, больно оцарапав кожу раба ногтем. И тут же поплатился за свои действия. Простейшая комбинация - чуть повернуться на левое плечо, оставляя нападающего позади, и почти сразу локтем в солнечное сплетение, а потом, опуская руку, заехать между ног, в самое нежное мужское место. Обычно кулаком. Но Влад, жалея несмышленыша, шлепнул открытой ладонью. Удар был так себе, у самого Влада от такого и дыхание не сбилось, он не использовал и четверти своей силы, но мальчишке этого вполне хватило. Похоже, его еще ни разу не били. Он тут же выбыл из игры, упав на пол, свернулся калачиком и, засунув руки между ног, принялся мычать, качаясь по полу, баюкая уязвленную часть организма.
       Его товарищи, вместо того, что бы ретироваться, на что Влад и рассчитывал, кинулись мстить заносчивому рабу за обиженного друга. На то, чтобы вразумить глупых детей у него ушло не более минуты и почти никаких усилий. Всего-то две увесистых плюхи, удар по голени, под коленку. Все это на скорость особо не влияет, но крайне чувствительно. Единственное, Влад немного переборщил с последним и самым настырным, тот натолкнулся носом на ладонь Влада, из носа тут же хлынула кровь.
       Влад оглядел поверженных врагов и зло сплюнул под ноги, ругая себе за несдержанность. Идиоты! Достав чистое полотенце, стер с груди капли чужой крови. Теперь из-за их глупой выходки у него будут большие проблемы. Аньке, конечно же, сообщат о драке, она придет разбираться, и тогда всплывут все его пропуски, пусть их не так уж и много, но ей одного за глаза. О том, что будет с ним этим вечером, Влад старался не думать. Он быстро оделся и выскочил из раздевалки, громко хлопнув дверью...
       
       Дежурство выдалось не из легких, пришлось провести несколько экстренных операций и это не считая плановых. Я устала, как собака и не о чем мечтать не могла, как только доползти до своей каюты и рухнуть на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, можно даже на потолок прилепить возражать не буду.
       С Владом нужно что-то решать. Похоже, я переоценила его силы, не справляется он с нагрузками. Учеба совсем вымотала парня. Он выглядит утомленным, под глазами круги черные, похудел на пять килограмм и хоть не признается, почти перестал спать. И подливать снотворное в чай совсем не выход, так долго продолжаться не может. Нужно зайти в учебный центр, не нравятся мне методы их работы. Вот посплю пару часов и обязательно схожу.
       Я заглянула в свой кабинет переодеться. На столе поверх груды бумаг на меня призывно смотрел красный конверт. Я вскрыла его и прочла вложенную записку. Ничего кроме, как приказания не позднее двенадцати часов явиться в учебный центр, я из нее для себя не вынесла. Глянув на часы, было без четверти двенадцать, я порадовалась, у меня еще оставалось время на чашку кофе. Выпив очень крепкого кофе, уповая на то, что не усну в ближайшие полчаса, я отправилась на неприятную встречу, то, что она будет неприятной, я не сомневалась.
       В коридоре учебного центра было как всегда многолюдно. Из класса в класс сновали дети разных возрастов. Они шумели, смеялись, перекрикивались, чуть ли не через весь длинный коридор. На какой-то миг я позавидовала им. У них нет никаких проблем, им не нужно принимать сложные решения, нести груз ответственности.
       Дверь директорского кабинета венчала металлическая табличка, возвещавшая, что в данной комнате обитает Амаранта Виллар. Я коротко постучала и решительно вошла в кабинет. За огромным письменным столом восседала женщина лет сорока, я ее не знала, наш бывший начальник учебного центра ушел на пенсию. Нынешняя директриса недавно пришла, так что у меня еще не было случая познакомиться с ней лично, до этого я видела только ее медицинскую карту. Одета она была не в обычный форменный темно зеленый комбинезон станции, а в брючный костюм нежно персикового цвета, чем приятно меня поразила. Она подняла на меня немножко узковатые темные глаза, спрятанные под толстыми линзами очков.
       - Вы - Романова Анна Дмитриевна? - Строго спросила она, поправляя прядку рыжих волос, выбившуюся из высокой прически.
       - Да, это я, - подтвердила я, всем своим существом стремясь к креслу для посетителей около стола и надеясь, что она не будет затягивать с предложением присесть.
       - Так я и думала! - неприязненно заявила она.
       - Простите? - мои брови взлетели вверх.
       - Только такая молодая и легкомысленная особа могла поставить престиж нашего учебного центра под угрозу!
       - Вы знаете, госпожа Виллар, у меня были слишком длинные сутки и шесть экстренных операций, так что я не в настроении угадывать ваши аллегории. Извольте объясниться! - я без приглашения уселась в кресло для посетителей.
       - Мы пошли вам на встречу, согласившись принять на обучение вашего... гм... протеже, - я смотрела на нее и думала, что если она пренебрежительно назовет Влада рабом, ей в скором времени придется встретиться с Костиком из пластической хирургии. - Но теперь я требую, что бы вы забрали его из нашего учебного заведения!
       - Причина?
       - Мало того, что он не успевает по программе, так он еще избил своих одноклассников!
       - Одноклассников? - переспросила я, меня поразило больше не то, что Влад посмел кому-то надавать тумаков, об этом я с ним поговорю позже, а то, что слово было во множественном числе. - И сколько же их было?
       - Он устроил драку в раздевалке, избив пятерых учеников! Между прочим, лучших учеников класса!
       - Всех сразу или поодиночке?
       - Простите? - мой вопрос явно застал ее врасплох. Она никак не могла понять, куда я клоню.
       - Я спрашиваю, - терпеливо повторила я, - Влад отлавливал ваших лучших учеников по одному или бил их всех сразу?
       - Какое это имеет значение? - крылья носа директрисы раздувались, как у норовистой лошади.
       - Пока никакого, - пожала я плечами, - давайте вернемся к этому позже. А пока поговорим о том, что Влад не успевает по программе. Меня очень занимает один вопрос - каковы методы и интенсивность обучения?
       - Самые обычные, - ее уверенность в себе немного поколебалась, едва уловимо, но мне этого вполне хватило, чтобы перейти в наступление.
       Не прошло и пяти минут, как передо мной уже лежал план обучения, разработанный для парня. Внимательно изучив документ, почувствовала, что у меня отнимаются ноги, когда подсчитала, что беднягу за полтора месяца напихали знаниями, для получения которых в обычных условиях уходит около девяти лет. Куда я только смотрела!? Положилась на специалистов, черти бы их всех пожрали! Его бессонница показалась несущественной мелочью. Парень мог попросту сойти с ума от такого количества информации. Уж не знаю, какой бог, черт или ангел его охранял, но делал он свою работу качественно.
       Я потерла лицо, стараясь унять бешенство, поднимающееся откуда-то из темных уголков души, боясь, что сверну директрисе шею, а после разгоню всю эту богадельню.
       - Скажите, а вы ночью, как, нормально спите? - поинтересовалась я.
       - В... в смысле? - нервно сглотнув, спросила госпожа Виллар.
       - В смысле - совесть не мучит? Да как же вы посмели, бога в душу мать через обе ноги!?
       - Попрошу не выражаться! - потребовала она срывающимся голосом, с неприкрытым ужасом наблюдая, как я медленно поднимаюсь из-за стола.
       - Я выражаюсь? - ужаснулась я, оскалившись, и заставляя ее попятится, - я еще пока не выражаюсь, я пока еще мирно беседую. Выражаться вы начнете, когда я заявлю в отдел расследований преступлений против человечности, о том, как вы издевались над своим учеником Романовым Владиславом Дмитриевичем, насилуя его сознание, заставляя изучать девятилетний курс обучения за полтора месяца!
       - Он раб, на него законы не распространяются! - в последней попытке защититься пискнула она.
       - Ка-ак? Вы взяли на обучение раба!? - изумилась я. - Не-ет, дражайшая госпожа директор, вы приняли к обучению Романова Владислава Дмитриевича. В его анкете, прошу заметить, нет ни слова, ни вздоха о том, что у вас обучается раб с номером сорок семь девяносто четыре! Вы понимаете, что едва не свели парня с ума? - устало спросила я, и совсем не сыгранная, а натуральная тоска, прозвучавшая в голосе, заставила ее вздрогнуть, как от удара, - Как же это у вас совести хватило-то, а? Он и так побывал там, где чертям тошно станет. И я молю бога, что бы ни вы, ни приведи бог, ваши дети не оказались на его месте. А ведь можете. Вы об этом не задумывались? История знает подобные примеры и не единожды. От сумы и от тюрьмы не зарекайся! А вы... - я с презрением махнула рукой.
       - Он раб! - повторила она, будто это могло снять с нее всю ответственность.
       - Да, - согласилась я, - но чем он отличается от вас? Мы не берем в расчет некоторые половые признаки и, уж простите, возраст. Не задумывались? У него две руки, две ноги по пять пальцев на каждой. Один нос и два уха. Прям как у вас! И кровь у него... Кстати, вы помните свою группу крови? Нет? АВ резус отрицательный. Не смотрите на меня так, я не готовилась к нашему разговору, просто группа редкая и каждый ее обладатель на счету. Так вот, у Влада она той же группы и резуса. И если надо будет, он, не задумываясь, отдаст ее вам. И не потому, что я прикажу, нет, а потому что по-другому не сможет.
       - Я понимаю ваши чувства, но поймите и меня - такой ученик лишняя головная боль и я всего лишь хотела ускорить его выпуск насколько это будет возможным! Мне неприятно исключать его, - вздохнула директриса.
       - Так дайте парню доучиться и не таким варварским способом, - пожала я плечами, не видя в этом никакой особой проблемы.
       - Я готова закрыть глаза на пропуски и неуспеваемость, но как быть с дракой?
       - Ах драка! Ну, да, конечно, драка... Лучшие ученики класса... Я помню. И где сейчас находятся пострадавшие?
       - В медицинском кабинете.
       - Судя по тому, что ни меня, ни моих коллег не вызывали, переломанных костей и ничего экстренного нет? Я правильно понимаю?
       - Ну, да, - с некоторой растерянностью подтвердила педагог, - только у одного разбит нос.
       - Разбит нос? - я хмыкнула и покрутила головой. - Вы вообще соображаете, что мог сделать Влад, если бы действительно захотел избить их? Он гладиатором на арене несколько месяцев скакал! Шеи голыми руками сворачивал и не только людям. И не за деньги, а за собственную жизнь!
       - О, господи! А казался вполне уравновешенным человеком!
       - А он и есть такой. Могу я поговорить с вашими лучшими учениками? Со всеми шестерыми. Я думаю, что смогу все уладить.
       Мне не пришлось долго ждать появления участников драки. Я бросила на Влада осуждающий взгляд, натолкнувшись на который он едва заметно побледнел и отвел глаза. Остальные пятеро вели себя непринужденно и даже нагловато, явно не чувствуя за собой никакой вины. Ну, ладно, начали. Скальпель!
       Я глазами указала Владу, встать слева от меня, тем самым оказавшись напротив лучших учеников своего класса. Влад выполнил мой молчаливый приказ, застыв в напряженной позе.
       - А теперь я желаю, что бы мне доходчиво объяснили, что здесь произошло! - потребовала я у недорослей.
       - Он напал на нас! - шмыгнув носом и нагнав на себя несчастный вид, заявил самый тощий и щуплый из них.
       - Да, - вразнобой подтвердили остальные.
       - Он мне нос разбил, - пожаловался коренастый, указывая на свой нос.
       - Что вот так, ни с того, ни с сего? Зашел в раздевалку и давай вас избивать?
       - Ага, он как взбесился!
       - Так все было? - я грозно посмотрела на Влада.
       - Выходит, что так, - безразлично отозвался он, бросив на меня короткий взгляд, но тут же опустил глаза, принявшись разглядывать пол у себя под ногами. Черт! Он и не думал защищаться.
       - Очень интересно, - протянула я, откидываясь на спинку стула, - а где это было?
       - В раздевалке, - удивился один из подростков.
       - Это я понимаю, но меня интересует, в какой именно части раздевалки - слева или справа от входа, если стоять в коридоре?
       Лучшие ученики класса озадаченно переглядывались, не спеша отвечать на мой вопрос. А Влада я не спрашивала, зная наперед - ничего от него не добьюсь, кроме своих вытрепанных нервов. Упрямству молодого человека мог и осел позавидовать.
       - Итак, - я строго посмотрела на подростков явно смущенных необходимостью отвечать на вопросы, - с какой все-таки стороны произошла драка?
       - Вы не имеете права устраивать нам допрос! - буркнул один из них.
       - А я и не допрашиваю вас, - возразила я, - на него, - я кивнула на Влада, - поступила жалоба, что он зверски избил своих одноклассников, а я лишь выясняю подробности.
       - Справа, - ответил за всех тот, что с разбитым носом.
       - Еще интереснее, - я покивала головой, и, повернувшись к Владу, заметила, - что ж ты, подлец, на детей нападаешь?
       - Да я... - начал Влад, под мстительно насмешливыми взглядами подростков.
       - А ваши шкафчики, значит, справа, - уточнила я, не дав Владу закончить свою мысль.
       - Да нет, сле... - говоривший поперхнулся, поняв, что говорит что-то не то.
       - Значит слева, - мягко подытожила я, - и получается, что у правых шкафчиков вам делать совершенно нечего, так? Тем более, если я ничего не путаю, выход из душевой находится в левой стороне раздевалки. Так, я спрашиваю!? - рявкнула я, сверля их взглядом.
       - Да, - прошелестели они.
       - Очень хорошо, - переходя опять на мягкий тон, проговорила я, - а теперь объясните мне быстро и доходчиво, что вы делали в правой части раздевалки?
       - А почему мы вообще должны с вами разговаривать? - набравшись наглости, буркнул один из них.
       - Я уже отвечала на этот вопрос, - заметила я, - но, для тех, кто не понял, повторю - вы можете не разговаривать, - я пожала плечами и потянулась к видеофону, - только я вызову сейчас следователя из полицейского отделения и передам ему все разбирательства, поскольку здесь произошло преступление, квалифицирующееся в законе, как нападение с нанесением телесных повреждений. А следователь, думаю, разберется куда быстрее, чем я, кто спровоцировал, а значит, был истинным виновником драки. Только делать он это будет не здесь, а на своем рабочем месте. Я думаю, ваши родители будут счастливы, забирая сыновей из полицейского управления. Ну, так что - я набираю?
       - Не надо, - проворчал он, - мы были в той части раздевалки, потому что... потому что просто хотели посмотреть на его клеймо и попросили снять полотенце, а он отказался.
       - И что? - я улыбнулась, подбадривая к продолжению.
       - Тогда я хотел снять с него полотенце, а он начал драться! Мы не думали, что все так будет. Он же должен исполнять... Мы свободные, и он должен подчиняться!
       За моей спиной из горла директора вырвался тихий стон.
       - Лучшие ученики? - подняв бровь, я повернулась к директрисе. - Мухи не обидят, самые вежливые, ага?
       На мою реплику директриса только медленно опустилась за свой стол.
       - Так кто ж тебе дал право, мелкий ты пакостник, срывать с кого-то полотенце в душе? - растягивая губы в сладкой улыбке нараспев проговорила я, - А вы знаете, дети индиго, что по этому поводу в уголовном кодексе есть строго определенная статья, которая весит лет эдак пять? За сексуальное домогательство с попыткой изнасилования. Была попытка? - я повернулась к Владу, тот затряс головой в знак согласия, уже почти прижимая подбородок к груди. Его била мелкая дрожь. От еле сдерживаемого смеха, я полагаю. Ну, подожди, вернемся домой, я тебе такое промывание мозгов устрою!
       - Да не хотели мы его насиловать! - едва не плача от перспективы оказаться за решеткой простонал тот, что с разбитым носом. - Мы просто хотели посмотреть, а он не давал!
       - Вот вы так хорошо в правах и обязанностях разбираетесь. А вы знаете, что хозяин несет ответственность за своего раба за все его действия? И любое оскорбление нанесенное рабу, является одновременно и оскорблением его хозяина? Хозяин в данном случае я! С меня никто не желает штаны снять? Нет? Странно! А я, знаете ли, желаю, вот прямо сейчас в организме появилось непреодолимое желание спустить с вас всех штаны и пустить голым задом по всему учебному центру!
       Я усмехнулась про себя, видя, как вытянулись и побледнели их лица. Они ни на секунду не усомнились, что я выполню угрозу. Еще немного и дети, с которых моментом слетела спесь будут в ногах валяться, умоляя не делать этого. Решив, что достаточно потрепала им нервы, и они надолго усвоили урок, я отпустила их с миром, пообещав, что не стану беспокоить их родителей и полицию, если пообещают в следующий раз крепко подумать, прежде чем совершать что-то подобное.
       - Это было жестоко, - задумчиво проговорила директриса, глядя на закрытую дверь.
       - Возможно, - не стала я спорить, - но действенно. Подобный щелчок по носу от чужого человека запоминается гораздо лучше, чем от родителей или учителей, которых подростки, как правило, воспринимают как нечто назойливое, но не заслуживающее особого внимания. Я думаю, мы все решили, и нет более препятствий оставить Влада в учебном центре?
       - Да, пусть остается и я рада, что мы все выяснили, - кивнула директриса.
       - Вот и хорошо, - удовлетворенно кивнула я, - осталось уладить всего одну небольшую вещь. Я думаю, Владу необходимо извиниться перед вами за причиненное беспокойство!
       Понукаемый мною Влад забормотал извинения, госпожа Виллар приняла их, после чего я выпроводила Влада за дверь и договорилась с директрисой о незапланированной неделе каникул.
       Я покинула кабинет директора с ощущением, что из меня выжали последние крохи энергии. Влад подпирал плечом стену, рассеянно теребя шлейку рюкзака. При моем появлении он выпрямился и виновато посмотрел на меня.
       - Тебе было смешно, - обвинила я его и двинулась к лифтам.
       - Было, - не стал он спорить, догоняя меня, - но только в самом конце. Устала?
       - Да, и вместо того, чтобы спать разбиралась с какой-то глупой дракой, которую устроил ты! - я раздраженно нажала кнопку вызова лифта.
       - Мне стыдно, - заверил он меня, - но я не...
       Подошел лифт, и разговор пришлось отложить, в кабинке было слишком много лишних ушей. Я разглядывала свое отражение в никелированной табличке с кнопками и сердито думала, что спать лечь не удастся, пока не выясним отношения. Отчитывать Влада не хотелось, он прав и сделал то, что должен был сделать. Оказавшись в каюте, я так и не проронив ни слова направилась в кухню поставить чайник. Влад притащился за мной.
       - Ань, - жалобно позвал он.
       - Чего тебе? - буркнула я, доставая из шкафчика чашки и печенье.
       - Не молчи, а? Ругай меня, что ли, ну, скажи, что я неблагодарная скотина.
       - Ты неблагодарная скотина, - пожала я плечами, - сядь, пожалуйста, и оставь в покое рюкзак! Тебе чай или кофе?
       - Кофе, - вздохнул он, усаживаясь за стол, - я не устраивал драку, они меня вынудили.
       - Ну, конечно, - не удержалась я от сарказма, ссыпая зерна в кофемолку, - тебя вынудили! Влад, я знаю тебя достаточно хорошо, что бы осознавать - если ты не захочешь, не выйдешь из себя, что бы с тобой не делали!
       - Они первые начали драку, - устало проговорил он, - вот, посмотри!
       Влад поднялся и, отвернув пояс брюк, показал свежую царапину.
       - Влад, я все понимаю. Я знаю, что они тебя провоцировали, но и ты пойми - сегодня все закончилось хорошо, только потому, что за тебя вступилась не только я, но и директор!
       - Не правда! - горячо возразил Влад, принимая у меня чашку с кофе. - Она ничего не сделала!
       - Вот именно! Она не помешала мне и одним этим очень помогла! А ты, вместо того, что бы учиться намерено не готовишься к занятиям в надежде, что тебя отстранят, чтобы со спокойной душой идти играть в компьютерные игры! Ты должен получить аттестат, здесь тебе дают по возможности укороченный курс, иначе пришлось бы учиться несколько лет! Если ты получишь аттестат, я помогу найти тебе нормальную работу на станции, если же нет, пойдешь ко мне в отделение в послеоперационную палату и в психушку. Санитаром. День там, день там. И без напряга. Полы мыть от крови, судна выносить, и еще много чего интересного и приятного, непыльная работенка. Там особого ума не надо и примут тебя с радостью, людей у нас вечно не хватает. Я тебя не пугаю, я просто констатирую факт. Тебе нравиться такое будущее?
       На протяжении этой речи я чувствовала себя крайне неудобно. Сюрреализм какой-то, честное слово! Меня все не покидала мысль, что Влад на добрых четыре года меня старше, так он еще выше и сильнее - махнет лапкой и не заметит, а от Ани только мокрое место и осталось, не один патологоанатом не соберет!
       - Уж лучше работать, чем ходить в учебный центр, где все на тебя смотрят, как на обезьяну, по недоразумению научившуюся ходить и бриться! - беззлобно огрызнулся Влад.
       - Не вопрос! - оскалилась я и, повернувшись к видеофону, набрала номер госпиталя.
       - Геннадий Васильевич, здравствуйте, - поздоровалась я с начальником.
       - Виделись уже, Анна Дмитриевна, - нахмурился начальник, - и почему вы до сих пор не отдыхаете?
       - Да вот тут нужно проблемку одну разрешить, - неопределенно ответила я, - вы же знаете, что Влад учится в нашем центре?
       - Да, ты мне говорила, - Геннадий Васильевич никак не мог уловить, к чему я клоню.
       - Так вот, не хочет Влад больше учиться!
       - А чего ж он хочет? Жаниться? - он так и сказал, через 'а'.
       - Нет, жениться он не хочет тоже, - я оглянулась на побледневшего Влада, - он хочет работать.
       - Ах, работать! - протянул начальник, и, криво ухмыльнувшись, включился в мою игру, пусть и не совсем понимая, зачем мне это надо. - Работать это хорошо. Присылай, у нас пятерых санитаров не хватает. Особенно в гастроэнтерологии! Сегодня уже поздно, а вот завтра с самого утра!
       - Спасибо большое!
       - Ты все понял? - выключив связь, я повернулась к оторопевшему Владу. - Завтра приступаешь! Все, я спать.
       Так и не предоставив ему возможности ответить, я ушла в свою комнату и блаженно вытянулась на кровати. Что ж, посмотрим, кто кого! Через неделю ты будешь счастлив вернуться в учебный центр!
       
       Глава 6.
       
       ...Влад толкал перед собой тяжелую тележку доверху груженую грязным бельем и большими черными пакетами из перевязочных и операционных. Он уже успел не единожды пожалеть о своем длинном языке. Работа санитара, обещанная Аней, особого ума не требовала, но на этом преимущества закончились. Ему выдали светло зеленую форму, отчего-то сильно смахивающую на пижаму, щетку, набор тряпок и флаконы с дезраствором. Позже к этому набору прибавилась связка пластиковых ключей на длинной цепочке и черная коробочка пейджера, которая противно верещала и тряслась, когда Влада вызывали. Ему на грудь повесили карточку, удостоверяющую, что он Романов Владислав Дмитриевич, прочитали длинную лекцию об обязанностях и выпихнули в свободное плавание.
       Аня ни на миллиметр не отошла от правды расписывая все прелести этой работы. К концу своей первой смены Владу казалось, что он насквозь провонял чужой кровью и рвотой. Менять форму пришлось несколько раз. Нет, он не в коей мере не мог сказать, что он работает больше, чем другие санитары, просто людей не хватало. Не смотря на то, что работал с Аней в одну смену, ее Влад почти не видел. Хозяйка все время проводила в операционной, куда Влада, как простого санитара не допускали, а в те короткие минуты, когда она выходила оттуда, занималась консультациями и осмотрами. Впрочем, у него самого времени катастрофически не хватало, порой некогда было в туалет заскочить.
       Выдерживать Анин темп оказалось не просто и это если учесть, что рабочая смена Влада была на несколько часов короче. Влад подавил зевок и помотал головой прогоняя сон. Если бы еще месяца три назад ему сказали, что его хозяйка будет работать больше, чем он, ни за что бы не поверил.
       Раньше, наблюдая за Аней Влад молча удивлялся, откуда у нее столько работы, ведь на станции не так уж и много людей, всего-то тысяч десять, ну, пятнадцать, и медицина какой поискать. Ему всегда казалось, что больных на станции быть не должно. И лишь когда сам пришел работать в госпиталь узнал, что большинство пациентов к станции не имели никакого отношения. Кого-то доставляли из близлежащих колоний, кого-то снимали с проходящих мимо лайнеров или грузовых судов, а кого-то привозили с планет, врачи на которых оказались бессильны.
       Влад нашарил цепочку, потянул за нее, выуживая из-под форменной рубахи плоский пластиковый ключ, и не глядя ткнул ключом в замок. Тихий щелчок и зеленый огонек над плоской ручкой возвестили, что Влад, наконец-таки научился пользоваться ключом без ошибок. Влад потянул на себя тяжелую дверь сортировочной и оказался в квадратной комнате, посреди которой возвышался металлический стол. Слева и справа от стола в стенах располагались четыре дверцы. Обработка справа, утилизатор слева. Работая в сортировочной Влад всегда нервничал - а ну как перепутает и не туда пошлет?
       Влад вытянул из тележки плотно набитый черный пакет и бухнул его на стол. Теперь предстоит вывалить содержимое на стол и разобраться, что отправить в прачку и стерилизатор, а что сразу в утилизатор. При мысли о предстоящей работе Влада передернуло. Как-то совсем не тянуло копаться в промокших от крови и выделений тряпках.
       Подавив тяжелый вздох Влад расставил на столе лотки и достал из кармана чистые перчатки, долго натягивал их, поправляя то один палец, то другой, стараясь по возможности оттянуть момент, когда предстоит приниматься за работу.
       Влад заканчивал перебирать третий пакет, когда в кармане заворочался пейджер. Выругавшись вполголоса он стянул перчатку и полез в карман. На экране красным высвечивалось одно лишь слово: 'Срочно!'. Это слово за последнюю неделю парень успел возненавидеть. Влад подошел к аппарату на стене и набрал код вызывавшего. На вызов откликнулся сердитый Инго.
       - Романов! Где тебя черти носят!?
       - Я в сортировочной, - пояснил Влад, скорчив унылую рожу и молча радуясь отсутствию камеры и Инго не может видеть его лица.
       - Мне индифферентно где ты! - заявил Инго, - Бегом во вторую!
       - Уже иду, - со всем возможным спокойствием ответил Влад с тоской оглядываясь на почти полную тележку. Придется возвращаться и доделывать работу позже.
       Влад распихал полупустые лотки по приемникам. Теперь бегом во вторую смотровую. Хотя нет, бегом нельзя. Бегом можно только реанимационной бригаде, это Влад усвоил еще в первый день, когда Наташка отчитывала его во весь голос и не стесняясь в выражениях, а потом еще и от Аньки перепало крепко. Нет, его никто и пальцем не тронул, она даже не кричала, наоборот, говорила размерено и вполголоса, а ему хотелось оказаться где-нибудь на задворках галактиона. В какой-то момент Влад подумал, что проще вытерпеть порку, чем стоять посреди ее малюсенького кабинета и слушать вкрадчивый тихий голос, доверху наполненный иронией и ехидством. Это дома она прощала ему все - разбросанную одежду, забытые в гостиной чашки и даже скомканные сырые полотенца, которые Влад постоянно забывал развесить после использования (почему-то особенно полотенца приводили Аню в неконтролируемое бешенство). На работе Аня становилась совсем другой и Владу здорово перепадало за малейшую оплошность. Впрочем, не только ему...
       - Ты что, из другой галактики пешком добирался!? - вызверился Инго, стоило Владу войти в смотровую.
       Влад уже хотел съязвить в ответ, но замолчал на полуслове. В смотровой остро пахло кровью и было страшновато войти. Стены, пол и потолок комнаты забрызганы кровью. Матерь божья! Откуда ее столько?
       - Что здесь произошло? - сглатывая подступающий комок тошноты спросил Влад
       - Ничего особенного - парень решил, что ему под кожу забрались паразиты и пытался их вырезать, когда его к нам привезли он напоминал лохматый праздничный фонарик, - с охотой пояснил Инго, оттирая кровь с рук влажным полотенцем, - наши ему все дырки заклеили и в психушку свезли. Короче, у тебя есть полчаса, что бы здесь все прибрать. Вперед!
       Влад натянул перчатки и забравшись на высокий стол начал с потолка...
       
       Инго зашел в комнату отдыха вполне довольный собой. Уселся в кресло и с удовольствием отхлебнул поданный Верочкой кофе.
       - Ну, что там? - первой не выдержала Наташка.
       - Ему гадко и противно, но он работает, - с уважением проговорил Инго, - он уже почти готов - еще немного и парня будет выворачивать от одного упоминания о госпитале!
       - У нас нет этого немного! - откинувшись на спинку дивана пробурчала я, - Уже завтра он должен быть на занятиях. Не думала, что он такой упрямый!
       - Вот именно, - поддержала меня Верочка, - сколько ж можно над парнем издеваться!
       - А над ним никто не издевается, - Наташка была непреклонна, - Влад изъявил желание работать, вот пусть и работает.
       В кармане Инго запищал телефон. Извинившись Инго приложил трубку к уху. По мере того, как он слушал лицо его расплывалось в улыбке.
       - К нам везут пациентку, - сообщил он закончив разговор, - она на спор проглотила мозаику из трех тысяч частей, примерно два на три сантиметра каждый.
       - Вот это сила воли! - похвалила Наташка неизвестную.
       - Попробуем обойтись без операции, - задумчиво проговорила я, - консервативными методами.
       - Пойду, подготовлю слабительное, - вздохнула Верочка, неизменно сочувствующая каждому пациенту.
       - Если операция не понадобится, я знаю кто будет собирать картинку! - ухмыльнулся Инго, радуясь, что это будет не он.
       - Изверги! - фыркнула Верочка выходя из комнаты.
       
       ...Влад терпеливо промывал содержимое судна под сильной струей воды выуживая мелкие пластиковые квадратики и прямоугольники. Более отвратительной работы не придумаешь. Влад скинул промытые части мозаики в лоток и принялся пересчитывать их. Вполне неплохо, если так пойдет и дальше, еще с десяток лотков и его каторга закончится. Ага, закончится, как же! В сортировочной его еще с утра поджидает почти полная тележка. И ему стоит поскорее к ней вернуться, иначе можно и нагоняй получить. Помыв руки Влад заглянул к пациентке, взбалмошной особе, успевшей возненавидеть Влада до глубины души. Ну конечно, девчонке было бы проще, если бы за ней приглядывала женщина, а не молодой парень.
       - Чего уставился? - прошипела она.
       - Ничего, просто хотел спросить, как дела?
       - Пошел вон! - посоветовала ему девица, подтянув повыше тонкое одеяло. - Когда будешь нужен, позову.
       Влад пожал плечами и вышел в коридор. Стянув изрядно надоевшую маску Влад потер лицо, раздумывая, стоит ли пойти к Аньке на поклон и вернуться к учебе. Нет, он не против работы, но от перспективы всю оставшуюся жизнь отмывать стены от крови и выносить судна его уже начинало воротить. Он способен на большее и Влад это знал. Уже давно надо было поговорить об этом с Аней, но гонор не позволял признать свою ошибку, да и просить он не привык. Черт! Сам загнал себя в угол.
       - Эй, ты! Иди сюда! - донесся из палаты требовательный голос. Влад натянул маску, свежие перчатки и покорно потопал в палату.
       В сортировочную Влад смог вернуться только к концу смены. Тележка стояла в том же виде, в каком он ее оставил. В который раз за день сменил перчатки и принялся за работу.
       Затолкав последний лоток в приемник, вздохнул с облегчением. Нажал на неприметную кнопку на стене, панель отъехала в сторону открывая нишу, куда Влад закатил тележку. Теперь можно идти домой. Хотя нет, сперва заглянуть в душ, Влад с неудовольствием оглядел себя, вот ведь, вроде работал аккуратно, а все одно извозился, как поросенок, да и воняет от него соответственно.
       Выглянув в пустынный коридор Влад испытал нечто похожее на счастье. Хорошо бы так дальше и продолжалось и никто не узнал, что он здесь, а то еще какую-нибудь мерзопакостную работенку подкинут! Как Влад успел убедиться, хозяйка и ее коллеги не подозревают, что смена иногда заканчивается.
       Никем не замеченным пробрался в душевую скинул надоевшую форму, забрался в кабинку и включил воду.
       - Романов! - прорезался сквозь шум льющейся воды чей-то рык, заставив Влада неосознанно сжаться. И дернул его черт принимать душ в отделении, мог бы это и дома сделать!
       - Я здесь, - откликнулся Влад. Таиться смысла не было, его силуэт хорошо просматривался сквозь матовое стекло двери. И как они определили, что это я, едва не захныкал Влад в спешке смывая пену.
       - Вылезай, давай, - миролюбиво пророкотал с той стороны Дмитрий Петрович.
       Узнав голос генерала Влад вздохнул с облегчением. Выключив воду, толкнул дверь, с тихим шелестом откатившуюся в сторону и тут же выбросил руку вперед подхватывая полотенце, брошенное генералом.
       - Неплохая реакция, - похвалил Анин отец.
       - Спасибо, - пробормотал Влад, наскоро вытираясь.
       - Одевайся, сходим, поедим чего-нибудь, голодный небось, - позвал генерал, заставив Влада насторожиться. Несвойственно это для генерала, ох несвойственно, но от вопросов Влад предпочел воздержаться.
       В кафе они выбрали боковой столик, наполовину скрытый рыбацкой сетью с крупными ячейками Влад опустился на краешек стула, ему было до дрожи любопытно, чем вызвано внимание генерала, который особого интереса к молодому человеку до этого не проявлял. Если не считать того случая, когда Владу пришлось спасаться бегством. Не смотря на все свое любопытство Влад продолжал молчать, отчасти из осторожности, а отчасти повинуясь рабской привычке не заговаривать первым с хозяином, которую Ане никак не удавалось искоренить. Дмитрий Петрович не спешил, внимательно изучая меню.
       - Тебе что заказать? - поинтересовался генерал отвлекаясь от перечня блюд.
       - Все равно, я не очень хочу есть.
       - Что, загоняли тебя медики? - ухмыльнулся генерал.
       - Да не особо, - осторожно откликнулся Влад.
       - Убедительно врешь, - хохотнул Анин отец, - уж я-то их знаю, извергов в белых халатах. Санитар не самая приятная профессия.
       - Неприятная, - согласился Влад, - но я не против. К тому же мне приходилось делать и более отвратительные вещи, чем выносить судна.
       Перед Владом появилась тарелка с жареными овощами и большим куском мяса. Себе генерал заказал салат и рыбу.
       - Осторожный, - второй раз за час похвалил генерал, - это хорошо. Я наблюдал за тобой все это время. Парень ты наблюдательный и с головой все в порядке.
       - За что же бедный раб удостоился стольких похвал от благородного господина? - не удержался Влад от сарказма, не поверив не единому слову генерала.
       - Прекрати этот балаган! - вполголоса рявкнул генерал, заставив Влада вздрогнуть.
       - Извините, - пробормотал Влад и что бы скрыть смущение принялся отрезать от куска мяса маленькие кусочки, сдвигая их на край тарелки.
       - Ты знаешь, - проговорил Дмитрий Петрович, понаблюдав за парнем некоторое время, - это мясо уже убили один раз и даже успели приготовить, так к чему же убивать его еще раз? Или ешь, или оставь кусок в покое.
       Замечание генерала вызвало у Влада слабую улыбку.
       - Так-то лучше. Так вот, как я уже говорил, ты мне нравишься и будет обидно, если твои способности будут похоронены в госпитале, где выше санитара тебе ни за что не подняться. Не хочешь поработать у меня?
       - Что? - от неожиданности Влад едва не поперхнулся.
       - Ничего, - передразнил его генерал, - работать, говорю, ко мне пойдешь? Не то что бы моя служба приятнее чем Анькина, но уж интереснее, это точно. Ну, что - согласен?
       Влад помолчал ковыряя вилкой в тарелке, не столько обдумывая предложение генерала, сколько с целью потянуть время. Такие предложения с ходу не принимаются. С Анькой работать тяжело, он все время находился в напряжении боясь совершить ошибку. Но будет ли легче работать с ее отцом? Может и не легче, но уж интереснее, в этом генерал прав.
       - Давай, решайся, - мягко поторопил его Дмитрий Петрович, - не каждый день тебе целый генерал предложения делает.
       - Согласен, - на миг вскинув глаза на Аниного отца, тихо ответил Влад.
       - Вот и хорошо, - кивнул генерал, - но только у меня одно условие - ты должен закончить учебу.
       - Это мне уже доходчиво объяснили, - невесело хохотнул Влад.
       - Иначе всю жизнь будешь судна выносить и кровь со стен отмывать, - дурным голосом пропел генерал умело копируя интонации дочери, заставив Влада зафыркать от смеха.
       Дожидаясь Аниного возвращения с работы Влад заметно нервничал, прокручивая в уме предстоящий разговор и до того измучился выдумывая за двоих вопросы и ответы, что когда пришла Аня прямо с порога заявил о своем желании вернуться в центр.
       - И откуда у нас такая тяга к знаниям? - левая бровь хозяйки насмешливо изогнулась.
       - Да так... - замялся Влад не зная стоит ли говорить ей о разговоре с генералом.
       - Что именно - так? - Аня сложила руки на груди, показывая тем самым, что не будет принимать никаких решений, пока Влад не объяснится.
       Коротко выдохнув Влад поведал Ане о предложении генерала, не забыв при этом упомянуть, что и своим умом дошел, что доучиваться надо.
       - Хорошо, - просто кивнула Аня, когда Влад закончил, - завтра можешь приступать. Я сообщу в центр. Да, кстати, я жду извинений.
       - Простите, госпожа, неразумного, - взвыл Влад со всего маху рухнув на колени и молитвенно простирая к ней руки быстро прополз разделявшее их расстояние, громко бухая по полу коленями. Бесенята, то и дело проскакивающие в его глазах начисто ломали всю игру в покаяние.
       - Паяц, - покачала головой Аня и ухватив его за шкирку заставила подняться...
       
       Глава 7.
       
       Все мои попытки выяснить происхождение Влада заканчивались откровенным провалом. Я посылала запросы в разные инстанции, долго ждала ответов, но ни к чему мои розыски не приводи ли. Как не старалась, все оказалось бесполезным - дактило карты крови и пальцев, клеймо и даже странная татуировка. Ничего!
       Я была готова даже на преступление, попытавшись взломать базы данных всех невольничьих аукционов, но меня вовремя остановили. Люди, к которым я обратилась за помощью, объяснили, что торговцы живым товаром свято чтут тайну продажи и компьютером не особо пользуются даже сейчас, а в те времена общего бардака и подавно. Но одна лазейка все же есть - сделки проходят через нотариусов, и первое клеймо ставит тоже нотариальная контора. И вот тогда в игру вступят бесконечные 'может быть', 'если' и 'скорее всего'. Если я найду эту самую контору, одну единственную из миллиардов других и Может быть, она будет существовать, и Может быть я смогу ее архивы, вот тогда, Скорее всего, найдутся ниточки. Слишком много сослагательного наклонения. Да на то, что бы проверить хоть половину этих чертовых контор уйдет целая вечность! А у меня в запасе вечности нет! У меня есть чуть меньше года, что бы распутать этот клубок. Но я не сыщик, я доктор! Можно, конечно, обратиться в детективную контору, но тогда я рискую заполучить землетрясение, цунами, извержение вулкана и тайфун, и все эти удовольствия одновременно и в одном флаконе из Дмитрия Петровича Романова. А говоря проще, генерал мне голову свернет, что обратилась к постороннему. Похоже, у меня нет другого выхода, кроме как повесить на доблестного генерала почти неразрешимую задачку с явными признаками охоты за приведением. Да вот согласится ли, вопрос.
       Я заглянула в комнату Влада, он сидел, склонившись над навигационной картой ближайшей галактики. Тяжело парню приходится, наука дается ему с трудом, но она входит в обязательные аттестационные экзамены. Мой взгляд упал на календарь, висевший у него над кроватью, и мне чуть не стало плохо - прошло уже больше четырех месяцев, после моей пьяной выходки, надо же, а за всеми делами я и не заметила! Влад поднял глаза, и устало улыбнулся, с тяжелым вздохом отодвигая звездную карту.
       - Все, больше не могу, - пожаловался он, - моя бедная голова отказывается вместить в себя еще что-нибудь.
       - Ничего, - постаралась я утешить его, - тебе нужно отдохнуть. Пошли, выпьем кофе.
       - Пошли, - обрадовался он передышке.
       Электрическая кофеварка, весело фыркнув, отключилась. Я разлила по чашкам ароматно пахнущий напиток.
       - Когда у тебя экзамены? - поинтересовалась я.
       - Говорят, через месяц. Кажется, я не сдам навигацию, - признался он.
       - Это еще почему?
       - Я в ней ничего не понимаю, - рявкнул он, злясь на всех и на себя в первую очередь.
       - Для начала, я думаю, стоит успокоиться, - ровным голосом проговорила я, гася его раздражение, - а затем выделить алгоритмы и...
       Прерывая меня на полуслове в кухню с воплем: 'Помираю!', - ворвалась Алиса.
       - С чего ты помираешь? - заинтересовалась я, критически оглядывая вполне здоровую подругу.
       - Меня тошнит, все время... - она не успела договорить и, зажав рукой рот, понеслась в туалет.
       - Чего это она? - глядя ей в след, спросил Влад.
       - А я что, доктор? - пожала я плечами.
       - Это просто так говорят, - пояснила я, когда брови Влада от удивления поползли вверх.
       В кухню вернулась бледная Лиса и плюхнулась на стул.
       - Может, ты чего съела?
       - Какое, к черту, съела, - она покривилась от одного упоминания о еде, - я еду не то, что есть, видеть не могу. Влад, пойди прочь - от тебя воняет!
       - Ань, чего это она? - он удивленно покосился на Лису.
       - Влад, пойди, допей кофе в своей комнате, - попросила я, - если кто придет, я - не принимаю. Пусть ждут в гостиной. Мы будем в кабинете.
       - Ой, ой, ой! Какие нежности! - скривилась Алиса и грубо оттолкнув Влада с дороги снова понеслась в уборную.
       На вопросительный взгляд Влада я лишь пожала плечами.
       Зайдя в кабинет, Лиса тяжело опустилась в кресло и молча принялась изучать пол под ногами. Я посмотрела на нее, ожидая, что она мне все сама расскажет, но она не решалась. Я вздохнула и подала ей больничную распашонку. Она все так же молча переоделась.
       - Ну и долго ты еще молчать собираешься? - не выдержала я, - Если хочешь, что бы я тебе помогла, то рассказывай.
       - А чего рассказывать? Воротит меня со всего, - она тяжко вздохнула.
       - Хорошо, воротит, так воротит, - не стала я спорить, - а на Влада, зачем наорала? Чего тебе парень сделал?
       - Так воняет от него, - пожаловалась Лиса, - облился какой-то мерзостью.
       - Ты сама подарила ему эту туалетную воду на прошлой неделе, - напомнила я, - тебе нравился запах.
       - Тогда нравился, а сейчас разонравился, - пробурчала Алиса.
       - Ладненько, говоришь тошнота, рвота, а живот не болит?
       - Ничего у меня не болит.
       - Да ты не нервничай так, - попыталась я ее успокоить, - давай осмотримся.
       Я нажала на кнопку на пульте и кресло трансформировалось в кушетку. Я натянула перчатки и приступила к осмотру.
       - Я могу тебя успокоить, - сказала я через некоторое время, - на хирургию это не похоже. Давай посмотрим гинекологию.
       - Только если это недолго, - согласилась она, - меня опять блевать тянет.
       Я не глядя ткнула на кнопку, превращая кушетку в гинекологическое кресло.
       - У, как все запущено, - протянула я, ощупывая ее живот.
       - Что запущено? - запаниковала она, поднимаясь с кресла, - это лечится?
       - Боюсь, что нет. Оно само пройдет месяцев, я так думаю, через семь.
       - Как само пройдет? - заморгала Алиса, нервно одергивая рубашку.
       - Ну, вот так и пройдет, - пожала я плечами, намыливая руки.
       - И что ты хочешь сказать, что меня будет вот так выворачивать все семь месяцев? - ужаснулась она.
       - Не думаю, скорее всего, только в первом триместре, ну, может еще кусочек второго, токсикоз немного поздноват.
       - И ты хочешь мне сказать, что вы не можете вылечить эту болезнь, - возмутилась Алиса, - на черта вообще такая медицина нужна?
       - Ну, милая моя, женщины болели этой болезнью со времен сотворения мира, - я тщательно вытерла руки и зарыв кран, повернулась к подруге пытаясь скрыть улыбку, - и если бы врачи, не дай Бог, собрались эту болезнь лечить, то боюсь, человечество было бы обречено на вымирание.
       - Ты что, хочешь сказать, что я... - она посмотрела на свой живот
       - Похоже на то, - закивала я, широко улыбаясь, - надо сделать еще анализ крови, но это только для проформы, здесь невооруженным глазом видно, у тебя шесть-семь недель. Чего раньше-то не пришла?
       Но Алиса уже меня не слышала, она вскочила с кресла и начала быстро натягивать на себя одежду то и дело, не попадая в рукава и штанины. Когда мы выходили из кабинета Алиса, столкнувшись в коридоре с Владом, расцеловала его и понеслась к себе домой.
       - Ненормальная, - проворчал он ей в след.
       - Влад! - предупредила я.
       - Ну, я Влад, так что теперь? - нахохлился он.
       - Ничего, - покачала я головой, - иди, доделывай навигацию, поздно уже.
       
       ...Закусив губу Влад вновь и вновь перечитывал задачу, пытаясь продраться сквозь дремучие заросли навигации - не тут-то было! Ну, идиот он клинический! Не понимает, как эти расчеты делать и все тут! Знаний полная голова, а толку от них без практики чуть! И на кой ему сдалась эта навигация, если не собирается управлять кораблем. Да и кто ему это доверит? Тем более, генерал обещал место в бригаде. Влад не питал иллюзий, что это будет за место, скорее всего, стажера. Но даже этого места ему еще предстоит добиться, а значит - из пункта А в пункт Б в условиях усиливающейся магнитной бури вышел флагманский крейсер...
       - Люди! Есть в этом доме кто живой!? - резкий крик Вики заставил Влада подскочить. Нет, это не каюта, это проходной двор какой-то, куда все заваливаются без стука и предупреждения. И почему Анька никогда не запирает дверь?
       - Вика, иди сюда, я на кухне, - тут же откликнулась Аня.
       Так, на чем он остановился? Из пункта А, в пункт Б в условиях усиливающейся магнитной бури... Анька говорила про алгоритм. А какой может быть алгоритм, если условия полета постоянно меняются? Скорость, притяжение близлежащих планет, не дай Бог, пояс астероидов! Стоит ли включать в расчеты все возможные переменные или пользоваться только первоначальными цифрами? Черт! Слишком много знаний, слишком мало толка!
       Из пункта А, в пункт Б... Входная дверь вновь оглушительно хлопнула и по гостиной прогрохотали тяжелые шаги Дмитрия Петровича сбивая Влада с мысли. Зарычав сквозь зубы Влад рывком откинул от себя карты и задачник, безбожно сминая тонкий пластик. Похоже, он никогда не решит эту чертову задачу и не сдаст аттестационный экзамен
       - Влад, подойди, пожалуйста, - позвала Аня...
       
       Я занималась откровеннейшей бессмыслицей пытаясь подготовиться к завтрашней операции. Я даже пациента еще не видела, его должны привести только завтра утром. Но это был единственный известный мне способ отвлечься от посторонних мыслей. Попытки играть в детектива потерпели полный и окончательный крах, я убедилась в этом пересматривая почту. Очередной запрос, на который я возлагала немалые надежды, оказался пустышкой и куда двигаться теперь не представляла, мои скромные возможности были исчерпаны.
       От тягостных мыслей меня отвлекла Вика, разорвавшая тишину каюты протяжным воплем:
       - Люди! В этом доме есть кто живой!?
       - Вика, иди сюда, я на кухне, - отозвалась я, захлопывая справочник.
       - Это правда про Лису? - поинтересовалась Вика, появляясь на пороге.
       - Правда, - подтвердила я.
       - А кто у нее будет?
       - Откуда мне знать, - пожала я плечами.
       - Но ты же доктор!
       - Но, при этом не бог, - терпеливо разъяснила я, - на этом сроке пока рано говорить про пол.
       - Да? - разочаровалась Вика.
       - Чаю будешь? - свернула я разговор на другую тему.
       - Буду, - подумав решила подруга, - а у тебя что случилось?
       - Ничего, - мотнула я головой, наполняя чайник.
       - Наверное поэтому у тебя такой растерянный вид, - покосилась на меня Вика, листая медицинскую энциклопедию.
       Пришлось делиться с подругой своими неудачами, на что получила вполне резонный совет обратиться за помощью к генералу.
       - Ты считаешь, что я об этом не думала? - хмыкнула я.
       Вика не успела ответить - в коридоре раздались громкие шаги, которые могли принадлежать только высокому крупному мужчине. Генерал создает слишком много шума, а значит, он раздражен. В кухню ворвался папа и с недовольным лицом уселся на стул, забыв при этом поздороваться. Я несколько секунд рассматривала его.
       - Привет, папа, - улыбнулась я, старательно не замечая его свирепый вид.
       - Почему!? - рявкнул он
       - Потому! - не осталась я в долгу, еще не совсем понимая о чем идет речь.
       - Вот и поговорили, - подвела итог Вика.
       - Я был в командировке, - пожаловался генерал Вике, нетерпеливым движением взъерошив короткие волосы, - и вот я возвращаюсь и что узнаю? Что моя дочь подталкивает одного из моих подчиненных на должностное преступление!
       - Клей - трепло, - прокомментировала я, - и это было не преступление, а использование служебных полномочий в личных целях...
       - Всего-то? - язвительно развел руками отец.
       - Которое, при дальнейшем рассмотрении, может оказаться вовсе не использованием, - спокойно продолжала я, - а всего лишь интересом к давно закрытому делу о похищении человека.
       - Объяснись, - более уравновешенно потребовал отец, мимоходом подгребая мою чашку.
       Тщательно подбирая слова я выложила отцу те предположения, к которым пришла еще в день знакомства с Владом, а так же о том, что успела предпринять.
       - Неплохая работа, - к моему удивлению похвалил отец, перелистывая те немногие материалы, собранные мной, - сделано немало, но предстоит еще больше. Почему ты сразу не пришла ко мне?
       - Ну, наверное, потому, - протянула я, - что не желала наткнуться на нравоучения, язвительные замечания и жалобы на тотальную занятость.
       - Ври больше, - вполне миролюбиво хмыкнул отец, - ладно, я возьмусь за это дело, но лишь затем, что бы у тебя больше не возникало желания взломать компьютерную сеть целого департамента! Что там у тебя еще есть, выкладывай!
       - Глянь, что это за вещица, - я выудила из кармана медальончик.
       - Как что? Будто ты сама не знаешь, это одевают детям при рождении, - пустился в объяснения папа.
       - Да знаю я, куда их одевают, ты мне лучше расскажи, откуда это взялось.
       - Я, конечно, понимаю, что ты специализируешься на сложных случаях, но не до такой же степени! Здесь же из двенадцати цифр только пять, как, по-твоему, я буду узнавать, откуда это? Я что ясновидящий?
       - Не прибедняйтесь, мой генерал, ежели вы пожелаете, то можете и черта лысого, без особых примет, отыскать, - пошла я на откровенную лесть.
       - И зачем я с этим всем связываюсь? - глядя в потолок пробормотал генерал. - И без того работы выше крыши, и в отпуске уже три года не был! Ладно, давай свой медальон, но предупреждаю, сиюминутных результатов не жди, может месяц, а может и больше.
       - У меня есть кое-что, что сможет тебе немножко помочь.
       - Что недостающие семь цифр? - съязвил он.
       - Нет, немножко похуже, но все-таки, - я решила не обижаться на папу.
       - Ладно, тащи, - со вздохом согласился он.
       - Вот, смотри, - я выложила перед отцом ворох детальных фотографий клейм и странной татуировки.
       Бегло перелистав фотографии клейм генерал отодвинул их в сторону намереваясь вернуться к ним позже, а вот татуировку разглядывал долго, поворачивая фотографию, то одной, то другой стороной. От нечего делать Вика подтащила к себе снимки, которые генерал оставил на потом. Я с интересом наблюдала, как подруга, словно колоду карт тасует фотографии безошибочно выстраивая их по хронологии выставления, пока не добралась до самого первого. С тем же тщанием, с которым генерал изучал тату Вика разглядывала безобразный ожог, едва ли не носом тычась в глянцевую поверхность.
       - Забавно, - хмыкнула наконец подруга покачав головой.
       - Что тебе забавно? - поинтересовался генерал, не отрываясь от изучения снимка.
       - Клеймо выставлено забавно, - проворковала Вика закидывая руки за голову и блаженно потягиваясь.
       - Ммм?
       - Оно поставлено неправильно, точнее не так, цифры на нем хаотические и поэтому клеймо не читается.
       - С чего ты взяла? - заинтересовался отец, откладывая фотографию.
       - Я биолог, и достаточно часто выставляю метки, хотя пытаемся ставить щадящие, типа прищепок, о клеймах и клеймении я знаю немало, - охотно пояснила Вика. - Клеймение животных и рабов мало чем отличается. На клейме животного выставляется место обитания, если животное дикое, или логотип хозяина, если домашнее, на рабах выжигают дату, номер, присвоенный рабу и код места продажи. Вот, смотрите, - Вика развернула к генералу фотографию последнего клейма, - хоть цифры и маленькие, но хорошо читаются. Это дата, - она ткнула ногтем в восемь цифр, - это номер Влада, сорок семь девяносто четыре, он повторяется на всех клеймах, а вот это общепринятый галактический код, означающий Землю. А вот первое клеймо не имеет ничего общего со всеми последующими. Кто-то приложил массу усилий, чтобы парня не нашли, к тому же цифры за давностью лет потеряли четкость, впрочем, расколоть его дело техники. По крайней мере, нам точно известны четыре из них, их нужно удалить сразу и нам останется всего ничего - правильно выстроить остальные.
       - Сможешь это сделать? - внимательно выслушав лекцию спросил отец.
       - Смогу, - пожала плечами Вика, - только не с ходу, на это время нужно и еще посмотреть на первоисточник.
       - То есть, ты хочешь, чтобы Влад показал его тебе? - подозрительно сощурилась я, Вика утвердительно кивнула. - Прямо здесь!?
       - Можно и не здесь, можно и в его комнате, но там освещение плохое.
       - Ну, знаешь ли! - возмутилась я, - Тебе что - фотографий мало?
       - А ты много диагнозов по фотографиям ставила? - съязвила Вика.
       Идея заставить Влада заголяться перед Викой у меня восторга не вызвала. Но с другой стороны Вика права - пока своими руками не пощупаешь, ничего толкового не выйдет, к тому же Вику мало интересует Влад, а лишь его клеймо.
       - Почему бы и нет? - поддержал Вику генерал, - Ты же хочешь установить происхождение парня, а клеймо может дать нам место продажи.
       - Черт с вами, - пробормотала я, отступая, - Влад, подойди, пожалуйста!
       - Что случилось? - поинтересовался Влад, поздоровавшись с гостями.
       - Ничего особенного, - вздохнула я, - сними штаны.
       - Чего!? - Влад растеряно хлопал глазами.
       - Я хочу посмотреть твое клеймо, - пояснила за меня Вика.
       - Глупость какая-то, но если вам так хочется - смотрите, мне не жалко, - пробормотал Влад, расстегивая брючный ремень.
       Не обращая внимания на смущение парня Вика присела на корточки разглядывая его обнаженное бедро. Осмотр занял не менее десяти минут, после чего, удовлетворенно кивнув Вика разрешила Владу одеться.
       - Все не так уж и плохо, - прокомментировала она, обращаясь преимущественно к генералу, - но клеймо все-таки придется переснять. Анькины фотографии хороши, но мне нужно немножко другое.
       - Хорошо, - согласился генерал, собирая разбросанные по столу материалы, - Влад, завтра подойдешь к нашим экспертам, я их предупрежу. Все, пойду я, мне еще в отдел заскочить надо.
       - Я, пожалуй, тоже пойду, - засобиралась Вика, - поздно уже.
       Проводив гостей я вернулась на кухню. Влад задумчиво наблюдал за работой электрической печи, гревшей наш ужин.
       - Ань, и к чему все это? - полюбопытствовал Влад.
       - Ты про клеймо? - переспросила я, стараясь потянуть время, не успев придумать толковой отговорки. Рассказать правду я не могла, иначе придется рассказывать и про вольную. Черт! Похоже, я сама загнала себя в угол. Качественно. - Мы с отцом поспорили, насчет меток, а Вика обещала наш спор разрешить.
       - Ага, - кивнул Влад, - и поэтому генерал рассматривал татуировку.
       Вот ведь черт глазастый! Не зря его папа в отдел зовет.
       - Я же тебе сказала - насчет меток, - беспечно проговорила я, - да не дергайся ты так, тебе это уж точно ничем не грозит. Ты решил задачу? Нет? Тащи ее сюда, попробуем вместе, - предложила я.
       
       ...Проснулся часы не показывали и шести утра. И чего в выходной не спится? Поняв, что сон уже не вернуть, пришлось заставить себя подняться. Похозяйничав на кухне быстро позавтракал и тихонько выбрался из каюты, боясь лишним шумом потревожить Анин сон, все же у нее выходной.
       Влад брел по освещенному дежурным светом коридору. Зачем они все-таки смотрели клеймо? Анины объяснения откровенная ложь, рассчитанная на его доверчивость. Что она задумала? Не продажу, это точно, для продажи рассматривать метки незачем. Для продажи новое клеймо жечь надо. А раз не продажа, то можно пока особо не дергаться. Время покажет.
       Народ в отделе по случаю раннего утра был полусонный и двигался с медлительностью весенних мух. В кабинете генерала собралась почти вся следственная бригада - они дорабатывали последние детали к предстоящей операции. Сам генерал Романов отсутствовал. Никита пытался что-то втолковать Эжену, тот не хотел соглашаться с товарищем, они стояли посреди кабинета и орали друг на друга. Влад подошел к спорщикам и поинтересовался в чем дело.
       - Тебя это не касается! - огрызнулся в запале Эжен.
       - Отчего же, - пробормотал Никита, - как раз таки он и сможет выдать нам толковую информацию.
       - Я мало чего знаю... - пожал плечами Влад.
       - Как ставят клеймо? - в лоб спросил Эжен.
       - Как ставят? - переспросил Влад почесав за ухом. - Ну, раньше бралась жаровня, такая, знаете, железная с углями, туда ложились железные прутья, на которых было что-то типа печатей. Прутья раскалялись до красна, а потом прикладывались к телу. Больно было жуть.
       - Что я тебе говорил? - с видом превосходства осведомился Эжен у Никиты.
       - Так это было раньше, - поспешил прервать его Влад, - в последнее время работорговцы используют другой метод - прутья сейчас с электрическим подогревом, а в саму печать заливается какой-то сплав и когда клеймо выставляют на кожу туда считай, заваривается еще и этот металл - так легче отыскивать беглых. Обычное клеймо свести было просто - надо было просто обжечь еще раз кожу или просто срезать, а теперь получается, что следы впаянного металла остаются и в мышце, поэтому заживает новое клеймо намного дольше.
       - Черт, - выругался Эж, тем самым признавая правоту Никиты, - значит, сейчас так просто нарисовать на коже клеймо мало?
       - Да, - кивнул Влад с видом знатока, - а вам-то это зачем?
       - Слушай, а ты бы не хотел с нами поработать? - вдруг спросил Никита.
       - Как это поработать? - нахмурился Влад.
       - Да очень просто, - пояснил Эж, - мы сейчас собираемся брать одну очень неприятную компанию, которая занимается похищением детей с последующей их продажей и нам нужен человек, ну, как сопровождающее лицо, что б втереться в доверие этой компании.
       - Мы-то рассчитывали, что пойдем я и Эж, - вступил в разговор Никита, - продажа должна была состояться через неделю, но злодеи планы поменяла и встречаются уже сегодня, следующая встреча будет неизвестно когда и получается - два месяца разработки коту под хвост.
       - Да я-то 'за', - пробормотал Влад, - Вот только есть одно небольшое препятствие - Анна Дмитриевна. Что она скажет?
       - Аньку я возьму на себя, - бесстрашно проговорил Никита, после минутного раздумья, - только ты мне должен помочь. Она обязательно сопротивляться начнет, а ты скажи, что пойдешь в любом случае. Она не сможет навязывать тебе свое мнение, ты же знаешь, как ей хочется, что бы ты поскорее научился решать все сам за себя.
       - Хорошо, - кивнул Влад, - давай попробуем.
       - Прорвемся, - махнул рукой Никита, - нам не впервой.
       Пришел Дмитрий Петрович, и утро покатилось по своему намеченному плану. Сперва сходили к экспертам. Парень с усталыми глазами по имени Клейтон переснял первое клеймо и обещал сообщить результаты не раньше чем через неделю.
       Вернувшись домой Влад не мог найти себе места ожидая появления Никиты, они договорились на девять, а сейчас уже пять минут десятого. Наконец раздался тихий звонок в дверь и Влад чуть ли не бегом кинулся открывать...
       
       В дверь комнаты кто-то настойчиво скребся, нет, это свинство, у меня выходной и сейчас только семь утра, а меня уже разбудили. Вот сейчас натяну на голову одеяло и не буду никому отвечать. Я натянула одеяло, но это не помогло, тем более что я уже проснулась. Если меня Влад разбудил из-за какой-нибудь ерунды, я точно спущу с него шкуру. Я откинула одеяло с головы и недовольно крикнула:
       - Входи!
       - Аня, тебя Никита спрашивает, говорит очень срочно, что ему передать?
       - Передай ему, что бы катился ко всем чертям, - пробурчала я, натягивая на нос одеяло.
       - Не понял?
       - Сейчас приду. Свари кофе, ладно?
       Влад кивнул и прикрыл дверь. Я откинулась на подушку и потерла глаза, если у Никиты ничего серьезного - голову ему отверну и Владу заодно, что разбудил. Я прислушалась к себе, оттягивая минуту, когда придется встать, на душе было муторно, будто должно случиться что-то неприятное. Да ладно, глупости это все, просто срочные утренние разговоры это что-то не совсем обычное. Старательно отгоняя неприятное предчувствие натянула комбинезон и заглянув в ванну, побрызгала лицо, холодной водой.
       - Доброе утро, Анечка, - подозрительно замяукал Никита, стоило мне появиться на кухне.
       - Утро не может быть добрым, - хмуро отрезала я, - тем более, если тебя в твой законный выходной подняли ни свет, ни заря.
       - Полно-де, Анечка, - Никита заискивающе заглянул мне в глаза.
       - Хорош паясничать! - рявкнула я, - или говори, или проваливай.
       - Ань, дело серьезное, - сразу как-то сник Никита, - угости кофе или усну прямо здесь.
       Тут только я заметила, что под глазами у Никиты залегли тени, глаза красные, на щеках проглядывает черная щетина, видно толком не спал пару суток. Да уж, выходит, от разговора мне не отвертеться. Разлив кофе по чашкам я уселась рядом с Никитой с некоторым удивлением оглядываясь на Влада, стоящего у меня за спиной, опершись бедром о разделочный стол. Что это еще за заговор? Никита покрутил чашку в руках и пожаловался:
       - Ох, Анька, устал я.
       - Ты по делу давай, - перебила я, в надежде, что он сейчас выскажет свою просьбу и покинет меня, а я смогу еще немного поспать.
       - А дело такое, - глухо проговорил Кит, смотря куда-то в сторону, - одолжи мне Влада на денек.
       - Что!? - подскочила я, - А душу мою бессмертную не желаешь? Ты давай, не стесняйся, заказывай. Он тебе что рубашка или штаны, чтобы его одалживать?
       - Ань, ты того, не злись, - хмыкнул Никита. - Мы дело расследуем о работорговцах. Они детей воруют, а потом в рабство продают. У них на Леоне что-то типа клуба, они там сделки заключают. Но пройти туда можно только с рабом, ну знаешь, что-то вроде визитной карточки, типа того, что все свои. Мы уже все подготовили, вот только подставного не успели, да и не успеем - встречу перенесли на сегодня.
       - Подожди, - я помассировала пальцами виски, ощущая подступающую головную боль, - насколько я помню, месяца полтора издали закон по которому работорговля признана преступлением, так что вы вполне можете накрыть всю эту лавочку не прибегая к услугам Влада!
       - Так да не так, - сокрушенно заявил Никита. - В законах произошла путаница. В первом законе разрешалось иметь, как они выразились, бесплатную, живую рабочую силу, то есть рабов, а второй принятый недавно, совершено противоположный, запрещающий это. Там даже оговариваются тюремные сроки. Но так как во всем этом крутятся астрономические суммы первый закон отменить забыли, и теперь оба закона работают одновременно. И чтобы уравновесить правовой казус, выпустили небольшую поправку, как дополнение к обоим законам - что в рабство не имеют права продавать особей свободных, а родившихся рабами продавай, сколько твоей душеньке заблагорассудиться!
       - Чушь какая-то, - пробормотала я, выслушав весь этот абсурд, - и как вы можете работать с подобными законами?
       - Как-нибудь так! - развел Никита руками и ехидно поклонился.
       - И что, ничего нельзя сделать? - потрясенно спросил Влад.
       - Можно, - невесело усмехнулся Никита, - перестрелять парламент, отменить оба закона и создать один единственный, запрещающий торговать любыми разумными существами! Но нам до этого пока далеко, так что придется разбираться с тем, что под носом. Вот для этого мне и нужно, что бы Влад, как раб был привлечен к этой операции.
       - Фигу на постном масле не желаешь? - невинно хлопнула я ресницами, и тут же посоветовала, - сделай из Эжа раба, он тоже неплохо сгодиться, а Владу там делать нечего.
       - Сделать то не вещь, - загрустил Никита, бросив быстрый взгляд мне за спину, - да вот у Эжа клейма нет, а у Влада есть. Они в клеймо какой-то металл добавляют. На него детектор срабатывает.
       - Не пущу! - отрезала я. - Ты понимаешь, что он только-только перестал орать по ночам и начал превращаться в нормального человека? А ты чего хочешь? Почти пять месяцев круглосуточной работы коту под хвост? Кто с ним потом ночами сидеть будет, не ты ли? - от моих нападок, Никита обречено уставился на кофейную гущу.
       - Я пойду, - услышала я тихое за своей спиной.
       - Что ты сказал? - опешила я, поворачиваясь к Владу.
       - Я пойду, - твердо повторил он, - я не очень разобрался во всем, что здесь наговорил Никита, но знаю, что идти я обязан.
       - Я не позволю! - начала я свирепеть.
       - А я сбегу, - не унимался Влад.
       - Сбежишь? - зло переспросила я. - Хорошо, но я тебя найду, шкуру живьем сдеру и на стене вместо ковра повешу!
       - Все равно сбегу, - упрямо повторил Влад, не обращая внимания на мою угрозу.
       - В свою комнату, живо!
       - Ты думаешь, меня это остановит?
       - Ты еще здесь!? - медленно повернулась я к Владу.
       - Ухожу уже, - буркнул он.
       Проследив, что бы Влад действительно ушел в свою комнату, а не потерялся где-то по дороге закрыла его дверь на ключ и пошатываясь, добрела до дивана. Ну почему я сегодня не пошла на работу? Никита опустился рядом и, потомившись немного, заговорил:
       - Ань, чего ты так взъелась? Ты же была не против, когда генерал звал его в отдел!
       - Да, я согласилась, - уже спокойно проговорила я, - но я согласилась на стажера, а не сразу на подставного!
       - Да ладно тебе, - продолжал канючить Никита, - там нет ничего опасного, просто зайти, осмотреться и выйти, - он замолк, не зная, что еще сказать.
       - Ничего опасного? - переспросила я, зло усмехнувшись, - Хорошо, тогда я сама с ним пойду.
       - Ты чего сдурела? - вытаращился на меня Никита, - Да Петрович узнает, ты знаешь, что он со мной сделает? Если я умру сразу, это будет за счастье!
       - Или так, или никак, - пожала я плечами, - ты же сам сказал, что ничего опасного - осмотреться и выйти, только и всего.
       - Ненормальная! - покачал он головой, - Ну зачем тебе лезть в осиный улей? Я тебе обещаю - ничего с твоим Владом не случится, я сам с ним пойду.
       - Я уже сказала свое слово, - твердо повторила я, - или со мной, или он сидит дома. Все и обсуждению это не подлежит.
       - Вот черт! - начал злиться Никита, - Вот шалая баба! - он принялся бегать по гостиной, кусая губы.
       Пробежав, наверное, круг двадцатый он остановился, видно приняв какое-то решение.
       - Ладно, я согласен, но мне надо с мужиками переговорить, если они тоже согласятся с твоей бредовой идеей, то ты идешь с нами. Не пускать же коту под хвост операцию, которую мы готовим вот уже полгода из-за твоего упрямства.
       - Иди, иди, советуйся, - махнула я рукой, - когда наговоритесь, тогда и приходи.
       Никита еще раз полоснул по мне взглядом и выскочил из моей каюты. Я показала ему в след язык. Не особенно верилось, что хоть кто-то из его сослуживцев пойдет на такое. Но я ошибалась.
       
       ...Сидя под дверью, Влад, плотно прижав ухо к двери прислушивался к разговору в соседней комнате, до него долетало каждое второе слово, но все же примерную картину Влад себе составил. Хлопнула входная дверь и парень тихо выругался, похоже, Никита не смог уговорить Аньку. Конечно, она хочет его защитить и забота хозяйки трогает, но он же не мальчик и вполне может за себя постоять!
       Влад без особой надежды подергал ручку двери. Заперто. Может, действительно попытаться сбежать. Хотя испытывать на себе Анин гнев не тянуло. Влада передернуло при воспоминании, каким темным огнем горели ее глаза, когда она оглянулась на него в кухне. Мужчина впервые за долгие месяцы увидел, что она может быть одной из тех, которых досыта навидался за долгие годы рабства - Госпожой. Жесткой и сильной, которой и возразить-то боязно, не говоря уж о том, что перечить. Будто нечаянно приоткрыл полог, скрывающий темные уголки, казалось бы, изученной женщины. Да ладно, два раза умереть все одно не получится.
       Влад снова приложил ухо к двери - тишина. Может, она ушла куда-нибудь? У него есть набор инструментов, которые он так и не вернул на место после мелкого ремонта, а значит, можно попытаться открыть дверь. Порывшись в ящике стола, Влад отыскал черную пластмассовую коробку. Так, что у нас есть? Пара отверток, небольшая дрель и куча ключей самой причудливой формы. Что ж, неплохо. Жаль, что Анька закрыла дверь на механический замок, с электрическим он расправился бы в два счета - всего-то и надо закоротить два любых провода и система безопасности откроет дверь сама - а так придется поработать. Отверткой открутить ручку и сняв панель, добраться до сердцевины. Наплевав на внутренний голос, призывавший не делать глупостей Влад взялся за работу. Он почти добился успеха, оставалось совсем немного, когда за дверью послышались голоса. Влад замер, прислушиваясь. Кто-то подошел к его комнате, Влад чертыхнулся, если сейчас откроют дверь, ему достанется за беспорядок. Стараясь особо не шуметь Влад приладил на место панель замка и кое-как нахлобучил ручку. Запихав инструменты обратно в коробку Влад засунул ее под подушку, а сам уселся на пол у кровати...
       
       Где-то через полтора часа в моей каюте снова появился Никита вместе с Эжем, в руках тот держал небольшую спортивную сумку, выглядели они чрезвычайно деятельными. Эжен даже не пытался меня отговорить, что было само по себе удивительно, хотя изредка я ловила на себе его недовольный взгляд.
       - Влад выходи, - позвала я, распахивая дверь в его комнату.
       - Ага, сейчас, - пробурчал он в ответ, - я выйду, а ты опять орать начнешь, еще и побьешь чего доброго. Так что уж лучше я здесь, я даже согласен на хлеб и воду, зато в полном спокойствии.
       - Влад, - возмутилась я, - я тебя хоть раз пальцем тронула? Как тебе не стыдно!
       - А вот и не стыдно, - послышался недовольный ответ, - ты обещала из моей шкуры ковер сделать и в комнате заперла, так что...
       - Ты зачем, поганец, дверь раскурочил? - поинтересовалась я, разглядывая развороченный замок.
       - Вот-вот, я о том же, - насмешливо проговорил Влад, - я уже поганец!
       - Охренеть можно! - рявкнул всегда спокойный Эж, нервы которого были напряжены до предела из-за предстоящей операции. - Что это за дурдом? Да вы только послушайте себя! Где это видано - хозяйка упрашивает своего раба покинуть комнату! Никита, пошли отсюда, они нам не подходят, точно придется себе клеймо на задницу лепить. Пошли, пока мы еще в здравом уме и твердой памяти.
       - Если тебе клеймо на задницу прилепить, - послышался ехидный комментарий Влада, - ты будешь неделю раком ползать, а появляться в таком виде перед высоким собранием клуба, согласись, будет несколько забавно.
       - Я тебе не Анька, - не остался в долгу Эж, - и если ты сейчас же не выйдешь, я твою задницу под Хохлому распишу!
       - Подо что? - проявил живой интерес Влад, появляясь на пороге.
       - Под Хохлому, историю учить надо, - усмехнулся Никита, - и не советую тебе узнавать, что это такое. Эжен в гневе крайне опасен.
       - Кончай этот базар, - сердито прервал его Эж, - значит так, расклад вот какой: ты, - он ткнул пальцем во Влада, - и Аня проходите в клуб, Аня, пожалуйста, веди себя пожестче, иначе вы будите вызывать недоумение и подозрение, ты улавливаешь? - он воззрился на меня.
       - Что ж я дура, по-твоему? - решила обидеться я.
       - Продолжаем разговор. - Эж, казалось, не заметил моей реакции, - Значит, вы заходите и прикидываетесь покупателями, там уже все договорено, правда ждут двух мужиков, ну, да ладно, скажешь, что отец занят делами и прислал тебя вместо себя. Анька, я закреплю на тебе микрофон и камеру, твоя задача заключить сделку, осмотреть товар, а заодно узнать, где они хранят документы. Это может быть все, что угодно - приходная книга, бухгалтерия, короче, сама разберешься не маленькая. Не нужно геройства и самодеятельности: увидишь документы - хорошо. Нет - на 'нет' и суда нет. Ясно?
       - Похоже на то.
       - Едем дальше. Когда будет заключаться сделка, тебя отведут к компьютеру. Вполне возможно, база данных будет только в компьютере. Мне нужно только одно - знать его место расположения, если вдруг запомнишь коды, это за счастье, все больше ничего. Дальше покрутитесь там еще минут десять и сваливаете. Не бегом, но оперативно. Все поняли?
       - Более или менее, - задумчиво изрек Влад, - а если они не захотят с Аней сделку заключать?
       - Значит, сваливаете, - не задумываясь, сказал Никита, Эжен согласился с ним кивком головы.
       - Хорошо, а по точнее какой у них профиль? - задал следующий вопрос Влад
       - Много будешь знать - скоро состаришься, - проворчал себе под нос Эж.
       - Нет, ребята, так не пойдет, - встала я на сторону Влада, - мне нужно знать, что я буду покупать, иначе как я буду заключать сделку?
       - Хорошо, - со вздохом проговорил Никита, - они воруют детей, а потом продают их в рабство. Дети в основном маленькие от четырех, но не старше пятнадцати лет.
       - Сволочи, - выдохнула я и почувствовала, как лицо заливает краска.
       - Теперь ты понимаешь, насколько это важно, - сочувственно проговорил Эж, - если мы накроем эту лавочку, мы сможем вернуть детей их родителям. Конечно, это не решит вопроса в целом, но хотя бы одними подлецами, как ты выразилась, станет меньше.
       - Хорошо, - теперь я чувствовала в себе холодную решимость, - а что носят нынешние рабовладельцы? Мы не должны вызывать подозрений даже в мелочах, - этот вопрос был задан скорее Владу, чем полицейским.
       - Смотря, на какой планете, - задумчиво почесал за ухом Влад.
       - Тогда остановимся на классике, - подумав, сообщила я, - подождите, я сейчас... - с этими словами я вылетела из комнаты.
       Я понеслась к себе и, вытряхнув все из шкафа, начала лихорадочно рыться в вещах, подыскивая что-нибудь подходящее. Из самого дальнего уголка шкафа было извлечено черное платье которое не видело света уже года три. Чуть расклешенная короткая юбка, открытый в разумных приделах верх, на ноги чулки телесного цвета и туфли на огромном каблуке. Из шкатулки появились бриллиантовые сережки, колье и тонкий браслет. Легкий макияж, чуть небрежно уложенные волосы и бесцветный лак на ногти. Чего-то не хватает. Ах, да, сумочка. Маленькая дамская сумочка на тонкой цепочке вместо ремешка, в ней едва поместится пачка сигарет, но за подкладку которой удобно прятать флеш-карту. Я подошла к зеркалу. Превращение из серьезного хирурга в легкомысленную барышню заняло не более двадцати минут. Для завершения портрета чего-то не хватало, правда я никак не могла понять чего именно!
       
       ..Влад не мог поверить, что полицейские согласились на Анькино участие. У них там у всех мозги перекосило что ли!? Куда они ее тянут?
       - Вы ведь это все не всерьез? - растеряно пробормотал он, стоило только Ане скрыться в комнате. - Я согласился идти с Никитой, это понятно! Но почему вы решили, что можно брать Аньку? Я отказываюсь, если пойдет она! Вы хоть понимаете, в куда мы лезем?
       - Влад, мы это понимаем не хуже тебя, - попытался отмахнуться от него Эжен.
       - Ни хрена вы не понимаете! - взвился Влад, срываясь со всех тормозов. - Ни один из вас не видел этот сорт ублюдков так близко как я, и никто из вас не может в этом со мной спорить! Мне не понаслышке известны методы их работы. Если нас поймают, мне грозит максимум отправиться со следующей партией. Убивать не убьют - молодой, сильный и достаточно смазливый мужик, очень хороший и дорогой товар. Могут, конечно, избить и то не сильно, иначе товарный вид потеряю. А вы хоть на секунду представили, что с Анькой будет? Если на нее наденут ошейник, считай, хорошо отделалась, а если ее сперва изуродуют, а потом убьют? Пристрелят - лишние свидетели ни к чему. Поймите вы - я там выживу, а она?
       - Не разводи панику, - в спокойном голосе Никиты все же слышалась настороженность, - вы будете под постоянным контролем, на вас нацепят столько аппаратуры, сколько в нашем центре слежения нет. Мы не дурнее тебя и прекрасно понимаем, кого выводим под пули, тем более, что операцию курирует сам Дмитрий Петрович.
       Ответ Никиты немного успокоил Влада, даже если он и был не согласен с такой постановкой вопроса, но коли за дело взялся Анин отец, значит, следует оставить все свои сомнения при себе и довериться его знаниям. Однако, на Бога надейся, а сам не плошай. Придется приглядывать не только за той публикой, но и за Анькой следить в оба глаза, только бы старый страх, сидящий глубоко внутри не дал о себе знать в самый неподходящий момент, ведь от него, Влада, теперь, вполне возможно, зависит - вернутся они домой или нет. Если с ней что-нибудь случится, он себе никогда не простит...
       Все мысли позорно смешались при виде Ани вошедшей в комнату и Влад совершенно забыл, о чем думал до этого. Короткое черное платье, на которое едва ли пошел метр ткани, выгодно облегало изящную фигурку. Несмотря на свой маленький рост, Аня оказалась идеально сложена. Красивые ноги все время прятавшиеся в бесформенных широких штанах, теперь бесстыдно выставляли себя напоказ, одетые в узкие туфли на высоком каблуке. Влад вдруг понял, что пропал. Раз и навсегда, безвозвратно. Внизу живота все свернулось в тугой узел, а в душе родились тоска и первые проблески мужской ревности, в которых он не признавался и самому себе, но его взбесила даже мысль, что на Аню сейчас кроме него смотрят еще две пары мужских глаз...
       
       Я вышла к парням. При моем появлении они повели себя странно, но вполне предсказуемо. Никита, перед этим что-то втолковывающий Эжену поперхнулся на полуслове, а у Эжена отвисла челюсть так, что я за него испугалась, а вдруг вывих и рот потом не закроется? Влад, единственный из них старавшийся не выказывать излишнего изумления, все же потихоньку опустился на диван.
       - Как я поняла по вашим лицам, я произвожу нужное впечатление.
       - Аня, - первым отмер Никита, - почему ты раньше так не одевалась, если бы я знал, что ты такая красивая, то обязательно женился бы на тебе.
       - Хорошо, что Лиса этого не слышит, - проворчала я, - и куда, по-твоему, я должна была так одеваться? Красоваться перед пациентами под наркозом?
       - Теперь уж точно все контракты будут твоими, - улыбнулся Эжен.
       - Анна Дмитриевна, - мрачно проговорил Влад, - вы не могли бы одеться, хм, поскромнее?
       - Дурень, - отреагировала я, - это платье будет внушать больше доверия, чем балахон и паранджа. Под этим обтягивающим куском ткани навряд ли что-то можно спрятать. А так как мы с тобой являемся на подобное мероприятие в первый раз, то мы не должны внушать ничего кроме доверия.
       - А в ее словах есть резон, - заметил Эжен, с усмешкой поглядывая на хмурящегося Влада, - правда, мне будет тяжеловато укрепить на этом микрофон и камеру, но это уже мои проблемы.
       - Хорошо, с этим мы разобрались, - удовлетворенно кивнула я, - теперь у нас следующая проблема: во что одеть Влада. Я, знаете ли, никогда еще с ним, как с рабом в свет не выходила.
       - Ну, с этим то, как раз проблем нет, на, - успокоил меня Эж, извлекая из своей сумки простенький костюмчик, отдаленно напоминающий кимоно, светло-серого цвета и протягивая его Владу, - надевай, вроде твой размер. Должно подойти.
       - Похоже, подошел, - он повел плечами, облачившись в предложенные вещи, - вот только куртка это лишнее, рабам положены только штаны и никакой обуви. Черт, я похож на мышь, - изрек Влад, критически рассматривая себя в зеркале.
       - Ага, только на очень большую мышь, - подначил его Никита, - скорее всего на крысу.
       - Куртка и обувь не лишние, - возразила я, - ты пока еще на станции, а полуголым и босиком у нас ходить как-то не принято, это раз. Во-вторых, я кто? Правильно - хозяйка и могу делать со своим рабом все, что заблагорассудится! Хочу на обед съем, хочу в куртку одену и плевала я на всех.
       - Так, вроде все в порядке, - Эж обвел нас взглядом, - ну что, двинули?
       - А вот и не двинули, - отозвался Влад, - между прочим, ошейника я так и не увидел.
       - Этот вопрос мы решим уже в транспорте. Пошли поживее, иначе везде опоздаем, нам еще до Леоны два часа лететь, - поторопил Эж уже стоя на пороге.
       Транспорт ждал только нас и едва опустился трап, как в ангаре взвыли стартовые сирены. Почти все места в транспорте были заняты. Народу набралось на удивление много, одной группы захвата человек сорок, обычно на такие дела вылетает от силы человек пятнадцать, чем вызвано такое усиление гадать не хотелось, но как бы то ни было иметь за спиной такую поддержку приятно. Коротко поздоровавшись с присутствующими мы с Владом заняли места в хвосте салона, где обосновался со своими высокотехнологическими игрушками Клейтон. Эксперт хмуро посмотрел на меня, явно не одобряя благородного стремления помочь полиции, но от замечаний воздержался, лишь потребовал колье, к которому долго ворча приспосабливал камеру.
       - Ты что предпочитаешь, - закончив с колье повернулся он к Владу, - кожу или железо?
       - Кожу, - немного подумав, сообщил Влад
       - На, примерь, - Клей бросил Владу ошейник с имитацией драгоценных камней.
       Влад долго возился с ошейником - у него никак не получалось застегнуть его. Я помогла Владу справиться с ошейником.
       Экипировка электроникой закончилась похожими на пылинки микрофонами и такими же малюсенькими наушниками.
       - Значит так, - сказал Эжен серьезно, - никакой паники, все под контролем. Я постоянно вижу и слышу вас. Я все время рядом, помните об этом. Если что случиться непредвиденное не дергайтесь, мы уже через минуту будем у вас. А там, как говориться, Бог не выдаст - свинья не съест, - всю оставшуюся дорогу он продолжал нас инструктировать. Чем, признаться, меня порядком достал.
       - Эжен, если ты хоть на минуту заткнешься, я непременно вспомню то, о чем забыла спросить, - заметила я невежливо прерывая полицейского, - а забыла я самую малость - куда мы летим, мать твою!?
       - А я что - сказал? - Эжен выглядел озадаченным. Я расплылась в широкой улыбке и медленно кивнула. - Черт! Мы летим на Леону, - буркнул Эжен, и усевшись в кресло и демонстративно от меня отвернулся.
       Леона, Леона, что мы знаем о Леоне? Я напрягла память, выуживая крохи энциклопедических знаний. Кислородный мир, это понятно, иначе делать нам там нечего. Два солнца, недостаток воды, жалкая местная растительность, плодородная земля, самые вкусные фрукты во всем галактионе и жара, как в электрической сауне, в самое жаркое время года до восьмидесяти градусов в тени! Если там, конечно, есть тень. И тут я поняла, чего именно не хватает к моему образу легкомысленной девицы. Зонтика от солнца, такого легкого, белого на длинной трости или веера, темно-бордового, с черными перекладинами. Да, мне нужен веер!
       - Эжен, - позвала я, - еще я забыла спросить про деньги, а еще точнее, про маленькую пластиковую карту с неограниченным кредитом, на которую я буду покупать товар!
       - Будет тебе карта, - проворчал Эж не оборачиваясь.
       - И потом, мне нужно что-то, чем занять руки.
       - Ага, камчой или стеком, - не открывая глаз подал голос развалившийся в соседнем кресле Влад.
       - Мне нужен веер, - я постучала по подголовнику кресла Эжа, - и еще одно замечание с соседнего кресла, и я кое-кому без камчи по мозгам настучу!
       - Если тебе нужен веер, сама его и доставай, навязалась на мою голову, - проворчал Эж, - и не дергай парня по пустякам.
       
       Глава 8.
       
       Леона встретила нас иссушающей жарой, что и понятно, два солнца, с небольшим промежутком сменяющие друг друга почти не давали воздуху остывать. Я никогда не понимала, как люди могут жить на таких планетах. Выжженная бурая земля, непостижимым чудом поросшая невысокой жесткой травой, редкие деревья с узкими листьями-желобками, катастрофическая нехватка воды и возможность собирать урожаи едва ли не каждую неделю. Но лишь в том случае, если у вас есть терпение и достаточно финансов добывать воду из глубоких колодцев. Хотя, плодородие этой земли любое оборудование окупает за полгода.
       От порта до города добирались в грузовичке. Мне досталось место в кабине, а Эжен, Никита, Влад и Клейтон заняли место в закрытом кузове. Ребятам из группы захвата повезло больше - им подали комфортабельный автобус. Водитель раздраженно тряхнул головой накручивая ручку кондиционера.
       - А у ребят в кузове тоже кондиционер? - поинтересовалась я не отрывая глаз от однообразного пейзажа за окном.
       - Да, - хмыкнул водитель, - только он не работает.
       - И что мы получим на выходе? - проворчала я, представив, как сейчас медленно поджариваются в кузове четверо здоровых мужиков.
       - Четыре полуготовых бифштекса, мокрых и озлобленных, двое из них вооружены, - меланхолично откликнулся водитель чуть притормаживая на въезде в город.
       - Смешно, - невесело фыркнула я, - остановитесь, пожалуйста, у любой галантерейной лавки, мне нужно кое-что купить.
       Унылую равнину сменили городские улицы. Дома, не выше трех этажей, выкрашенные в светлые тона, широкие окна, плотно закрытые бамбуковыми жалюзи. Обычные кварталы, обычного города, вот только растительности почти нет. Памятуя о моей просьбе грузовичок остановился у большого магазина.
       - Я скоро, - пообещала я, выпрыгивая на раскаленную мостовую.
       Отдел никчемных безделушек оказался несколько больше, чем я ожидала, около семи тысяч видов. Выловив консультанта я все же приобрела то, что хотела. Правда, веер оказался немного не таким, как я представляла сантиметров сорок в длину, металлическая основа, красно-черный шелк на узких перекладинах. Главное не ошибиться с ценой, вещица не может быть дешевой. Мой счет уменьшился на восемьсот кредов. Месячная зарплата хирурга за кусок шелка на палочках! Я взвесила приобретение на ладони. Легкий и удобный. А главное, при случае можно кого-нибудь достаточно крепко прихватить по голове в целях самозащиты.
       Мое возвращение было встречено неодобрительным ворчанием водителя, что мы выбиваемся из графика. Час блуждания по городу и мы оказались на противоположной его окраине. Извилистые улочки сменил широкий проспект, словно делящий город на две половины. С одной стороны все те же двух - трехэтажные многоквартирные дома, а с другой богатые виллы, отгороженные от остального города глухими заборами. Проехав некоторое время по проспекту грузовичок вильнул в неприметный переулок.
       - Приехали, - сообщил водитель, глуша двигатель.
       - Наконец-то, - с искренним облегчением выдохнула я, открывая дверцу. В кабину ворвался раскаленный воздух, сведя на нет все усилия кондиционера.
       Я выбралась на пышущую жаром мостовую. Хорошо еще, что на Леоне такое же притяжение, как и на станции, будь оно чуть больше, в туфлях на высоких каблуках мне несладко бы пришлось. Из кузова ругаясь сквозь зубы выпрыгивали взмыленные полицейские. Последним из грузовика выбрался Влад. Я с неудовольствием оглядела парня, мокрые, торчащие волосы, темные пятна от пота на куртке. И как с таким появится в приличном обществе?
       - Посмотри, на что ты похож! - брезгливо процедила я, стараясь заранее подобрать нужный тон.
       - Простите, госпожа, - покаянно забормотал Влад, низко склонив голову.
       - Вот, - одобрительно кивнул Эжен, - это уже на что-то похоже.
       - Пошли, поднимемся в квартиру, - позвал Никита, направляясь в подъезд, - до встречи еще полчаса и Владу действительно не помешает привести себя в порядок.
       Квартира, по закону подлости, находилась на третьем этаже и, конечно же, без лифта. Цокая набойками по каменным ступеням я прокляла все на свете и прежде всего высоту собственных каблуков. Никита толкнул дверь, впуская нас в тесную прихожую.
       Пока Влад приводил себя в порядок я ознакомилась с местом будущего спектакля. К моему глубочайшему сожалению пришлось рассматривать снимки со спутника, поскольку установить камеры внутри периметра у ребят не было никакой возможности. Первое, что пришло в голову, когда я смотрела на снимки, что хозяин поместья имеет астрономический счет в банке. Поместье утопало в зелени, а растения, как известно, требуют обильного полива. Сверху поместье напоминало трапецию, четко очерченную полосой каменной ограды. Недалеко от въезда прямоугольное строение, скорее всего сторожка, за сторожкой длинное здание с широким подъездом, похоже, гараж. Прямые лучи дорожек, сходящиеся у большого строения, с высоты спутника напоминающего нелепое нагромождение скатов и острых углов. Замок, что ли с башенками и флигелями!? У нормального дома не может быть такой крыши! Слева, ближе к забору хозяйственные постройки, их я насчитала не меньше десяти. Справа синее пятно неправильной формы. Пруд!? Ну, ничего ж себе! Туда ж воду нужно постоянно подкачивать, иначе пересохнет к чертовой матери! То, что пруд искусственный я не сомневалась. Нет на Леоне естественных водоемов! Точнее они есть, но не в этой части, а далеко на севере, где не так жарко.
       - Впечатляет! - покачала я головой, имея в виду в основном пруд. - Это во сколько ж обходится такое великолепие!?
       - Дорого, - пожал плечами Эжен, - кстати, о деньгах. Вот твоя карточка.
       - Спасибо. А можно посмотреть на хозяина особняка? - поинтересовалась я пряча карту в сумочку.
       - Сколько угодно, - мне передали лист тонкого пластика с записью изображений.
       Первый снимок сделан с приличного расстояния. Невысокий блондин, вполне респектабельного вида в дорогом костюме выходит из банка. Я провела рукой над экраном, вызывая другое изображение. Тот же блондин, но уже гораздо ближе. Короткие волосы, нос с едва заметной горбинкой, тонкие губы, голубые глаза. Хотя нет, голубые это очень громко сказано, скорее, какие-то выцветшие, почти белые с легкой придурью за которой проглядывал самый натуральный садист. Такой будет убивать медленно и с изощренным изыском.
       - И как же нас зовут? - сглатывая ком спросила я.
       - Артур Коражо, - представил Никита объект, - первосортный ублюдок.
       - Я готов, - на пороге комнаты появился посвежевший Влад, - а кто ублюдок?
       - Вот, - я протянула Владу снимки, - его ребята разрабатывали, а нам предстоит добить.
       - Да, действительно, ублюдок, - кивнул Влад возвращая снимки. Мне показалось, или парень едва заметно побледнел? - Ну, что, мы идем?
       - Да, пора начинать, гости съезжаются, - оператор указал на один из экранов, показывающий ворота, в которые только что въехала машина.
       Эжен проводил нас до стоянки, где меня ожидал сюрприз. Малюсенькая двухместная машинка с открытым верхом, больше напоминала игрушку, чем средство передвижения.
       - Что это за инвалидное кресло!? - прикрывшись сложенным веером ужаснулась я.
       - Это самое модное сейчас средство передвижения у богатых жителей Леоны, - обиделся Эж за транспорт, - электрическая тяга, простое управление, с ним и ребенок справится. Кстати, оно развивает скорость до двухсот пятидесяти километров в час!
       - А Влада мне куда прикажешь девать? - хмыкнула я, - В багажник? Так он там не поместится!
       - Не надо меня в багажник! - замотал головой Влад глянув на малюсенькое багажное отделение. - Я рядом побегу.
       - Эж, - нерешительно улыбнулась я, - мне кажется, что это глупая затея, может, проще было бы явиться туда с группой захвата... ну и сам понимаешь.
       - Проще-то, оно может и проще, но не всегда лучше, - Эжен почесал за ухом, - мы боимся, что они могут уничтожить всю документацию, пока мы будем их захватывать. А без доказательств, сама понимаешь, все наши версии так и останутся теорией, и задержать мы никого не сможем.
       - Да, я понимаю, - согласилась я, - просто волнуюсь немного.
       - Не бойся, мы рядом, через дорогу, и только, ради Бога, не делай никаких глупостей, - Эж легонько щелкнул меня по носу, - Сейчас проедешь до конца квартала и выворачивай на главную дорогу, поняла? Влад, слушай сюда, отвечаешь за Аньку головой, если с ее головы хоть волос упадет...
       - Да я понимаю все, - отозвался Влад, открывая дверцу и помогая мне сесть в машину.
       - Надеюсь, - пробормотал Эжен, цепляя к ошейнику раба тонкую цепочку поводка, - и ты, того, сам поаккуратней там.
       Опасаясь, что Эжен опять начнет инструктировать нас я отобрала у Эжа поводок и повернула ключ зажигания. Остановив машину на перекрестке повернулась к Владу, благоразумно прикрыв ладонями его и мой микрофоны, что вызвало взрыв недовольства в наушниках.
       - Влад, - тихо позвала я, - мне с фотографией показалось, или я должна что-то знать?
       - Ты о чем? - удивление вышло не очень убедительно.
       - Я о хозяине вечеринки.
       - Это не имеет значения, госпожа, что-то менять поздно, мы уже прошли точку невозврата, - покачал головой Влад.
       - Он тебя не узнает?
       - Не должен, - не слишком уверено проговорил Влад, - я тогда был в несколько другом виде.
       - Хорошо. Как меня зовут?
       - Диляра Нуреддин, госпожа, дочь мультимиллиардера, свободного торговца и флотовладельца.
       - Ты прав, раб, - холодно произнесла я.
       Машина выехала на широкую дорогу и неспешно покатила вдоль глухой серой стены поместья. Черт, не было печали, а если он Влада узнает? Чем это может грозить? Чем, чем - провалом! Теперь нужно продумывать, почему у Влада нет ни одного шрама на теле и объяснить это раньше, чем спросят, по возможности между делом, не вызывая подозрений. Черт! Памятуя о босых ногах Влада, я старалась ехать не особо быстро, но парню все равно приходилось бежать.
       У ворот нас встретил охранник, спросивший мое имя, удостоверившись, что я есть в списке приглашенных указал направление, куда следует двигаться дальше.
       - Как твои ноги? - тихо спросила я, скорее всего, это последняя возможность перекинуться с Владом парой слов.
       - Нормально, - чуть задыхаясь от бега ответил он.
       Проехав метров двадцать по дорожке я остановила машину на площадке, где стояло уже с десяток самых дорогих средств передвижения. Раб открыл дверцу и опустившись на колени подал руку, помогая мне выбраться из машины.
       Не успела я толком оглядеться, а к нам уже привязались два слуги, один из них забрал Влада и повел его куда-то вглубь парка, на проверку, как мне объяснили принося нижайшие извинения, а другой вызвался проводить меня к дому.
       Я оказалась права. Это был самый настоящий замок. В небо, словно зубья диковинного чудища, щетинились остроконечные башни и флигели. К дому вела дорожка мощеная булыжником. Вероятно, хозяин дома очень любит старые книги, я не удивлюсь, если под стенами замка обнаружиться ров с протухшей зеленой водой.
       Парк был не так мрачен, как замок. Мне даже подумалось, что кабы убрать отсюда уродливую громадину сложенную из темно-серого камня, картина окажется более привлекательной. Высаженные ровными рядами деревья создавали тенистую аллею, ряды ухоженных клумб сходились лучами у фонтана со скульптурой девушки держащей наклоненный кувшин, она была окружена тремя лебедями с раскрытыми крыльями. Мой провожатый болтал стараясь развлечь гостью, рассказывая о замке, парке и даже немного о системе охраны. Я слушала его болтовню лениво обмахиваясь веером, пришедшимся как нельзя кстати. Как же здесь все-таки жарко и где, черт возьми, Влад! Куда его увели, что делают?
       
       ...Охранник немилосердно дергал за поводок и Владу приходилось почти бежать, что бы не удушиться ошейником. Острые камни дорожки больно кололи босые ноги. Охранник зашел в помещение не потрудившись придержать тяжелую дверь, Влад едва успел увернуться и не получить по носу. Влад крутанул головой, давая полицейским увидеть, что замок просматривается по всему периметру камерами, выведенными на пульт охранника. За свое излишнее любопытство получил звонкую оплеуху, аж в ушах зазвенело.
       Влада затолкнули в небольшую квадратную комнату, где заставили его раздеться и встать под рамку металлоискателя, наподобие тех, что устанавливают в портах. Рамка мелодично звякнула, реагируя на металл впаянный в клеймо. После чего позволили одеться, и повели дальше вглубь помещения. Влад почувствовал нешуточную тревогу - их с Аней разделили, это совсем не входило в их планы, но пришлось молча следовать за охранником. Оставалось только надеяться, что Аня обеспокоенная его отсутствием закатит истерику...
       
       Услышав за спиной торопливые шаги, я обернулась, ко мне спешил блондин, тот самый с фотографии, одет он был в легкий белый костюм, под широким пиджаком угадывались очертания пистолета. Артур Коражо. Он оказался немного ниже, чем я себе представляла.
       - Я рад приветствовать дорогую гостью, - начал он, галантно поцеловав мне руку, - простите, что не встретил вас раньше, оставив на попечение секретаря, мне нужно было отдать некоторые распоряжения, надеюсь он не заморочил вам голову своей болтовней. Вы, благородная госпожа Диляра Нареддин? Я сразу вас узнал, мы совсем недавно говорили с вашим отцом и братом, - ого, мысленно хмыкнула я, у меня уже и братья завелись! - мне очень жаль, что они не смогли приехать.
       - Да, я Диляра Нареддин, - нетерпеливо взмахнув веером ответила я, - Где мой раб?
       - Понимаете, милейшая Диляра, - пустился хозяин в объяснения. - Я содержу этот скромный клуб и хочу, чтобы мои гости не были ничем стеснены, вот, например, все приезжают с рабами, но таскать их все время за собой одна головная боль и поэтому мы отправляем их в специальное помещение, где они находятся под постоянным надзором.
       - Я все понимаю, и вы, вероятно правы, - протянула я, - но я хочу, что бы мне вернули мое имущество!
       - Как же можно отказать такой милой девушке, - расплылся Артур в милейшей улыбке, не тронувшей однако его глаз, и приказал своему секретарю, - Приведите сюда имущество госпожи!
       Секретарь склонился в почтительном поклоне и заспешил вглубь парка.
       - Пойдемте в дом, здесь слишком яркое солнце, оно может повредить вашу нежную кожу, - Артур с нежностью провел пальцем по моей руке и хотя меня внутренне передернуло от его прикосновения я заставила себя мило улыбнуться.
       - Я предпочитаю здесь дождаться свою обезьянку. Считайте это моим маленьким капризом.
       
       ...Влада завели в длинное холодное помещение, разгороженное перегородками, такие же были на невольничьих кораблях. Одетый лишь в тонкие штаны Влад скоро продрог до костей, похоже, они находятся в глубоком подвале, даже не верится, что там, наверху стоит удушающая жара. Раба толкнули в одну из перегородок и надежно пристегнули цепь поводка к кольцу в стене, намерено сделав ее настолько короткой, что сесть не было никакой возможности, можно только опуститься на колени, да и то, если не боишься удушиться.
       Влад потоптался на месте, стараясь согреть озябшие ноги, растер плечи и, почувствовав себя достаточно сносно, тихонько прошелся костяшками пальцев по перегородке. С той стороны сразу же послышался такой же тихий шелест.
       - Ты кто? - шепотом поинтересовался Влад у своего невидимого соседа.
       - Я 'домашний', - ответил ему хриплый мужской голос, - отсюда с Леоны. А ты кто?
       - Я тоже вроде 'домашний'. Слышь, моя молодняка прикупить хочет, здесь говорят еще не клейменные есть.
       - Здесь только такие и есть, кроме нас, - заметил мрачный женский голос справа.
       - А ну, молчать, скоты! - рявкнул охранник совсем рядом и крепко перетянул парня по плечам коротким хлыстом, заставив не в меру любопытного раба упасть на колени. Цепь натянулась, Влад захрипел придушенный ошейником, дернулся пару раз веселя охранника. 'Влад, спокойно, - приказал далекий голос Никиты, предупреждая опрометчивые действия, - не трогай его, Анька тебя сейчас вытащит. Мы видели все, что надо'.
       - То-то же, будешь знать, как тявкать.
       Влад замер вытянув шею, едва шаги охранника затихли, уцепился за цепь поводка поднимаясь с колен, раздумывая о том, как все-таки было бы приятно придушить охранника...
       
       По боковой дорожке к нам спешил секретарь, таща за собой на поводке Влада. Они приблизились к нам, и охранник подал мне поводок, я поблагодарила его кивком головы.
       - Где тебя носит!? - напустилась я на раба.
       - Простите, госпожа, - жалобно забормотал Влад смиренно опустив голову.
       - Как ты посмел оставить меня одну в незнакомом месте? - процедила я, подцепив Влада за подбородок сложенным веером потянула вверх, заставляя его поднять голову, - Тебя зачем купили? Меня охранять! Я тебя спрашиваю, животное, как ты посмел оставить меня одну!? Молчишь, - я недобро ухмыльнулась пошлепав парня веером по щеке, - правильно делаешь, что молчишь! Ладно, живи пока, но вернемся домой - будешь наказан! Будешь вести себя хорошо, сама накажу, нет - отдам отцовским опричникам!
       'Анька, ты передергиваешь!' - послышалось в наушнике предупреждение Эжена. А не пошел бы ты к черту, родной! Не мешай фантазировать на заданную тему.
       - Спасибо, госпожа, - с униженной радостью отозвался Влад.
       Во время всей моей речи Артур одобрительно кивал.
       - В чем ваш секрет? - поинтересовался хозяин поместья. - Впервые вижу, что бы раб так радовался наказанию.
       - А никакого секрета тут нет, - легкомысленно тряхнув головой проговорила я, - просто мое положение обязывает и мой раб должен выглядеть соответственно. Чистая кожа, красивые формы. Когда я увидела его пару лет назад он выглядел отвратительно, он тогда работал у нас на рудниках. Брат даже хотел его пристрелить, но я уговорила этого не делать - я тогда увлеклась косметологией и поспорила с братом, что за три месяца приведу эту обезьянку в порядок. Теперь, как видите, он выглядит вполне прилично, - я заставила Влада повернуться, демонстрируя раба во всей его красе, - отец, потакая моему капризу позволил оставить раба у себя, как телохранителя. Но раб знает, стоит хоть одному шраму появиться на его теле и раб тут же вернется на рудники, где и подохнет, так что он боится не наказания, а его последствий.
       - Очень необычная история, - усмехнулся Артур, открывая передо мной дверь замка, - а теперь вы чем увлекаетесь?
       - Да всем понемногу, - я жеманно распустила веер. - Может вы мне покажете свое хозяйство? Я предупреждаю, я приехала сюда не просто так, а с неограниченным кредитом и не собираюсь возвращаться с пустыми руками.
       - Да-да, - встрепенулся хозяин поместья, вспомнив о своих обязанностях, повел меня в замок.
       Как я и предполагала, замок был окружен рвом с водой, вот только вода была не зеленая и затхлая, поскольку ей не давали застаиваться. Как мне объяснил, Артур, видя мой заинтересованный взгляд, подо рвом стоят два мощных насоса, которые беспрестанно гоняют воду, создавая быстрое течение. Он говорил что-то еще про хищных животных и рыб в воде, но только я его не слушала, размышляя о том, что бы такое придумать дальше, что бы со мной захотели заключить сделку. Наживку я бросила и Артур, как гончая собака, почуял выгодного покупателя. Вот только как доходчиво и не вызывая подозрений объяснить ему к чему мне столько молодых неклейменых рабов, если я еще напущу тумана во мне могут начать сомневаться, ведь я человек незнакомый, а мне это вовсе ни к чему. Проверить мою личность труда не составит и тогда нам с Владом придется несладко. Хоть Эж и обещал прибыть сюда через минуту со своими ребятами эту минуту еще надо будет продержаться. Мы прошли по подъемному мосту к огромной двери, обитой железными полосами, дверь бесшумно распахнулась при нашем появлении.
       Зайдя внутрь, я была поражена обстановкой, минуя просторный холл, каменные стены которого были увешаны панорамными картинами, мы попали в огромный зал, где уже толклись с десяток человек гостей. Комната обставлена безвкусно, самым невероятным образом соединяя в себе несколько стилей. На полу расстелен ярко-красный ковер, по которому разбросаны шелковые подушки, у стен вполне современные диваны, обтянутые белой кожей, у правой стены огромный камин, в котором без труда мог стоять человек внушительной комплекции. Посреди комнаты длинный стол, покрытый белой скатертью заставленный всякими вкусностями, мой желудок тут же вспомнил, что с утра в нем побывала только чашка кофе. Огромная каменная лестница, застланная ковровой дорожкой, вела на второй этаж, по бокам лестницы стояли две огромных напольных вазы с пышными белыми цветами испускающими дурманящий аромат. По стенам развешано оружие, которое перемежалось с головами диковинных животных, видимо охотничьих трофеев. Завершала эту картину многоярусная люстра, состоящая из хрустальных 'слез', которые сверкали и переливались в лучах электрических лампочек не хуже чем мои бриллианты. Я оглядела это варварское великолепие, изумляясь отсутствию вкуса. Артур, заметив мой критический взгляд, пояснил:
       - Я понимаю, что выглядит все довольно дико, но мне приходится принимать у себя разных людей, вот, и пытаюсь угодить им всем. Дорогие мои гости, - возвысил он голос, - в нашем полку прибыло, прошу любить и жаловать - Дяляра Нареддин.
       - Диляра, - поправила я его.
       - Ох, простите, - он немного смутился, - но ваше имя настолько сложное.
       - Ничего, - милостиво откликнулась я, - имя это просто набор символов, главное, что скрывается под ним.
       - Да вы философ! - восхитился невысокий худой мужчина, подходя к нам. Одет он был в темно-синий фрак, который при желании можно было обернуть вокруг владельца раза два не меньше, волосы у него были длинные и абсолютно седые, заплетенные в тугую косу, он был похож на древнего флибустьера только что сошедшего с картинки к учебнику истории.
       - Позвольте представить, - запел соловьем мой спутник, - герцог Ратри, давнишний член нашего клуба.
       Мы с герцогом чинно раскланялись и, хотя он все время улыбался, глаза его оставались пустыми. Он остановил взгляд на Владе и парень невольно напрягся. Ратри повернулся ко мне, желая что-то сказать, но передумал и, подойдя к парню начал разглядывать его более внимательно. Он развернул Влада к свету, заставил открыть рот, и осмотрел его зубы, Влад отнесся к этим действиям спокойней, чем я, меня возмутило такое бесцеремонное поведение.
       - Нравится? - поинтересовалась я, отвлекая внимание герцога на себя, и притягивая Влада поближе совершенно безотчетно выступила вперед, заслоняя собой беззащитного молодого человека.
       - Да, очень, - задумчиво проговорил герцог, - он кажется не испорченным. Не желаете продать?
       - Боюсь, что нет, - мягко отказала я, - мне самой нравится моя обезьянка.
       - Что ж, тогда простите мою навязчивость.
       - Прощаю, - бросила я, чувствуя, как несмотря на мою хваленую выдержку, которой я так гордилась, колени начинают подгибаться, Ратри взглянул на меня своим колючим взглядом и отошел в сторону, - господин Коражо, у меня не так уж много времени, мой корабль отправляется через два часа и я бы хотела обсудить цель моего визита. Вы же понимаете, что время деньги, и я не могу тратить его просто так.
       - Золотые слова, - закивал головой Артур, подводя меня к столу и подавая бокал вина.
       - Я бы хотела приобрести у вас партию товара, что и сколько вы можете мне предложить?
       - Сейчас в моем распоряжении большой выбор, целых триста экземпляров, - похвастался он.
       - Сколько? - деловито спросила я.
       - Триста экземпляров, - повторил хозяин.
       - Вы не поняли, - недовольно сказала я, - сколько вы просите за все.
       - Как за все? - закашлялся Артур, расплескав вино из бокала, - а как же другие члены клуба они ведь тоже хотят...
       - Я что не достаточно четко выражаюсь? - я проявила признаки нетерпения, - мне говорили у вас хороший клуб, а у вас здесь черте что! Я беру оптом, розница меня интересует мало, мой отец открывает отель, очень дорогой в перечень услуг которого будет входить определенные формы отдыха. Я, надеюсь, вы понимаете о чем я и потомственные рабы мне не подходят, - только бы он не потребовал от меня объяснений, с легкой паникой подумала я, потому что у меня их нет! - мне нужны работники обоего пола. Но, если вы не хотите, не надо, тогда я отправлюсь в другое место, - я развернулась на каблуках и сильно дернула за поводок.
       'Ты играешь на грани фола, осторожней!' - послышался тихий шелест в наушнике. Поучите меня еще!
       Я царственно поплыла к выходу из зала, в дверях меня поймал за руку Артур и, обойдя меня преданно, точно дворняжка, заглянул в глаза.
       - Ну, зачем же искать кого-нибудь другого? - залебезил он, - У нас первосортный товар и элитарный клуб. В другом месте вам обязательно подсунут испорченный товар. Пойдемте в кабинет, там все и обсудим, тем более другие члены клуба могут приобрести товар в другое время, а вы, как я понимаю, здесь проездом. - Он подхватил меня под руку и потащил вверх по лестнице.
       Поднявшись на второй этаж, мы прошли почти в конец длинного ярко освещенного коридора. В коридоре, как и на лестнице, лежала ковровая дорожка, почти полностью заглушающая шаги. С одной стороны это было хорошо - меня никто не услышит когда я пойду за базой данных, с другой стороны это очень плохо - я тоже никого не услышу и могу попасться, а это чревато последствиями. Артур толкнул предпоследнюю дверь, и мы оказались в большом кабинете. Извинившись Артур быстро подошел к компьютеру и набрал код доступа. Девять цифр, которые я не успела запомнить. Черт! Я отвернулась разглядывая обстановку. Здесь все было обставлено с некоторой долей вкуса. Посреди комнаты стоял массивный стол, на котором возвышался вожделенный компьютер, в углу бар, рядом с ним удобный диван. Другую стену занимала невиданная роскошь: стеллажи с книгами, которые терялись где-то под потолком. Я посочувствовала Артуру, наверное, что бы снять нужную книгу, окажись она на самом верху приходится долго карабкаться по приставной лестнице. Хотя, Артур не похож на человека читающего книги, скорее всего они, были приобретены только для интерьера. Я пробежала глазами по корешкам и с удивлением отметила ровный ряд книг по медицине и судмедэкспертизе.
       - Это не мое, - извиняющимся тоном заявил Артур, - жена покойница собирала, причем все без разбору.
       - А что с ней случилось? - для соблюдения приличий поинтересовалась я.
       - Нелепая случайность, - спокойно начал рассказывать хозяин дома, - она утонула в фонтане, день был жарким, она присела на край фонтана и опрокинулась в него, и представьте - утонула.
       - В каком фонтане? - спросила я чуть испуганно.
       - В том, что во дворе, - пояснил с удовольствием Артур, видя какое впечатление на меня произвели его слова, - Да вы не волнуйтесь так, это было давно, полгода назад.
       - А я и не волнуюсь, - парировала я и подумала: 'Да, дружочек, похоже, что ты сам помог своей дрожащей половине поплавать в фонтане, надо бы натолкнуть Никиту на эту мыслишку'. - Вернемся к нашим делам, вы говорили триста экземпляров, называйте вашу цену.
       - Ну, я не знаю, - замялся Артур, боясь продешевить, - Триста тысяч кредов. - выдохнул он.
       - По тысяче за голову? - с сомнением проговорила я, - я своего раба так не оцениваю, хотя он легален, в отличной форме и кое-чему обучен, а вы требуете тысячу за возможно проигрышный вариант, их же еще натаскивать придется. Вы не боитесь потерять клиентку? Я даю вам по пятьсот за штуку и не полкреда больше! - сказала я уверено, - Тем более я уверена, на их приобретение вы не очень сильно потратились, так что сто пятьдесят тысяч я считаю хорошей ценой.
       - Да, действительно, я не сильно потратился на приобретение этого товара, - не сдавался Артур, - но вы забываете о риске на который я иду.
       - Кстати о риске, - я склонила голову набок, - я и мой отец хотим быть уверены, что если случится непредвиденное наши имена не всплывут. А под непредвиденным я подразумеваю появление полиции или не приведи Бог безутешных родственников.
       - Об этом можете не беспокоиться, - успокоил меня Артур, - стоит только кому-то чужому попасть в комнату и через сорок секунд вся база данных компьютера будет уничтожена, если не ввести правильный пароль, разумеется.
       - Что ж, если ваша система защиты так хороша, то придется накинуть по двести кредов за штуку товара. Но об окончательной цене можно будет говорить не раньше, чем я осмотрю товар.
       - О боже, - рассмеялся Артур, - да вы просто акула, моя очаровательная Диляра!
       - Спасибо за комплемент, - я чуть склонила голову, - наверное, поэтому мой отец и послал меня сюда отговорившись делами.
       - Что ж, пойдемте, посмотрим товар.
       Артур провел нас в конец коридора и открыл дверь на черную лестницу. Мы спустились на три этажа вниз и остановились у железной двери с кодовым замком. Еще пару таких спусков и подъемов и я останусь без ног! И дернул меня черт одеть эти туфли! Мы остановились у стальной двери с кодовым замком. Набирая код Артур встал так, что я не могла его увидеть.
       Я примерно представляла, что мне предстоит, но не думала, что будет так тяжело. Анфилада комнат, разделенных решетками казалась бесконечной. Пятнадцать комнат. Тринадцать решеток и всего сто пятьдесят метров от стальной двери входа до глухой стены. Сто пятьдесят метров длиною в жизнь. Жизнь, готовая оборваться не успев толком начаться. В каждой комнате содержалось не более двадцати человек. Дети. Как и предупреждал Эжен возраст детей был самый разный. Маленькие, заплаканные и тихие, как мышки. Они смотрели на меня огромными от страха глазами и молчали. А их еще приходилось осматривать и обсуждать достоинства и недостатки с хозяином дома, сбивая цену. С осмотром выручил Влад. С безразличной холодностью он выполнял все положенные действия, о необходимости некоторых из них я и не подозревала. В покупке живого товара свои тонкости, как, впрочем, и в любом другом деле, постичь которые сходу нереально и если бы не присутствие Влада, вся моя игра не стоила бы и ломаного гроша. К концу осмотра мне казалось, что я сойду с ума, каково же приходится Владу?
       - Мне понравился ваш товар, - заявила я, поднимаясь вверх по лестнице, - теперь, пожалуй можно и подписать документы скрепляющие нашу сделку, скажу больше, мне кажется, и я думаю, что мой отец со мной согласится, что ваша первоначальная цена вполне справедлива и я готова ее заплатить.
       Я лихорадочно соображала, как заставить Артура показать код доступа к компьютеру. В голову совершенно ничего не приходило, а мне нужен этот код, за которым прячутся сотни загубленных жизней и нераскрытых преступлений. Сорок секунд недостаточно, что бы взломать код, даже для профессионала. Ну, же, доктор, соображай!
       - А что вы думаете о долгосрочном сотрудничестве? Если товар будет такого же качества, я согласна платить по полторы тысячи за штуку.
       Правы были древние - деньги правят миром. Почуяв прибыль, на которую и не смел рассчитывать Артур расслабился настолько, что позволил мне считать код доступа. С формальностями покончили быстро, впрочем, в них не было ничего особенного. Я перевела на счет Артура деньги, а он написал мне гарантийную расписку, значения которой я так до конца и не поняла. Я все равно не смогу ее нигде предъявить.
       - Приятно вести с вами дела, - Артур пожал мне руку, получив подтверждение из банка о том, что его счет пополнился, - а теперь я предлагаю присоединиться к остальным и отпраздновать начало нашего сотрудничества.
       Мы спустились к гостям и едва взяли по бокалу вина, как к нам подплыла дама, царственного вида, затянутая в платье из лилового шелка.
       - Артурчик, миленький, рассуди наш небольшой спор, - капризно завела она тонким голоском, - Мы поспорили с бароном о том, как лучше выбирать товар.
       - Я не могу... - начал было отбрыкиваться мой спутник.
       - Ничего, идите, - благосклонно разрешила я, - мне все равно нужно посетить дамскую комнату припудрить носик.
       - Идите на второй этаж, третья дверь налево, - объяснил мне Артур, увлекаемый своей спутницей к кружку спорщиков.
       Я медленно поставила бокал и направилась к лестнице. Указав Владу на первую ступеньку, я приказала сидеть ему там и не двигаться с места, даже если люстра рухнет на головы собравшимся. Медленно поднявшись по лестнице, я вошла на второй этаж и бегом припустилась по коридору на ходу доставая из-под подкладки сумочки флеш-карту. На удивление ни Никита, ни Эжен не прореагировали на мои передвижения, ладно, потом разберусь.
       Я влетела в кабинет и заперев за собой дверь бросилась к компьютеру, если кто-нибудь явится, придется что-то выдумывать. Я включила компьютер и набрала код, молясь всем богам, что бы ничего не перепутать второй попытки у меня не будет. Я зря нервничала, компьютер загрузился без особых проблем. Вставив флешку в компьютер принялась копировать информацию со всех дисков, на это ушло больше времени, чем я ожидала. За это время никто не потревожил меня ни в наушниках, ни через дверь. Компьютер тихо щелкнул, подавая сигнал об окончании копирования. Стараясь не торопиться извлекла флешку из компьютера, выключила машину и вышла из комнаты. Колени подгибались от напряжения и усталости. Нет, в таком виде нельзя идти обратно, нужно успокоиться. Я подошла к окну в конце коридора, недалеко от черной лестницы и выглянула на улицу.
       Окно выходило на задний двор. Утоптанная площадка в окружении цветущих клумб и два столба торчащих из земли. Совершенно лишняя деталь пейзажа. Я потерла лицо руками собираясь с силами, колени перестали дрожать. Давай, доктор, соберись. Осталось совсем чуть-чуть - спуститься вниз, забрать Влада и бежать из этого отвратительного места, позволив ребятам выполнять свою работу. Я еще раз посмотрела на улицу. Внизу происходило какое-то странное, мало понятное движение. Потребовалось несколько долгих секунд, что бы понять что именно там происходит и кем вызвано оживление.
       - Твою мать! Романов, ты идиот! - простонала я выскакивая на черную лестницу, напрочь забывая о недавней усталости и высоких каблуках.

Глава 9.

...Влад опустился на указанную ему ступеньку и приготовился защищать лестницу грудью, если это понадобится. Он сразу понял, что задумала Аня, но указать на сумасбродность ее идеи не мог - не в том сейчас положении. Еще удивило, что ни Никита, ни Эж не откликнулись на это. Влад глянул на большие часы. Так, что бы добраться до комнаты нужно не менее пяти минут, потом минута на загрузку и около десяти на перекачивание информации, берем по максимуму,  еще пять минут на то, что б вернуться в зал, итого - двадцать минут. Много.
Стрелки часов показали половину высчитанного Владом времени. Влад почти поверил, что все пройдет гладко и позволил себе немного расслабиться, не забывая при этом отслеживать старинного недруга. Артур Коражо. Маньяк и садист, его вкрадчивый голос часто слышался сквозь пелену ужаса, бессилия и отчаяния, сопровождая добрую половину кошмаров, мучивших молодого раба.  Влад никогда и никому не расскажет, что с ним и многими другими проделывал ради развлечения этот выродок. Никогда и никому. Потому, что об этом стыдно даже думать, не то, что говорить. Потому, что он взрослый, здоровый мужик не мог ничего сделать, что бы воспротивиться, а значит, позволял делать с собой такое! Потому, что даже Аня, со всем ее пониманием будет его презирать, узнай она обо всем. Как же Влад его ненавидел, до удушливой пелены, до черных точек в глазах! И, если бы мог, разорвал бывшего хозяина на части голыми руками!
Артур общался с гостями, переходя от одной группки гостей к другой, шутил, пил вино. Семь минут. Оставалось всего семь минут, как что-то изменилось. Артур замер, прижав палец к уху с наушником рации, выслушал доклад, его губы растянулись в тонкую ухмылку, слишком знакомую Владу, что бы заставить его замереть, лихорадочно соображая, чем это может грозить… Анне. А кому же еще, если хозяин дома, подхватив полный бокал вина с подноса, двинулся к лестнице, на которой сидел Влад. Его нужно задержать, чего бы это ни стоило, перетянуть внимание на себя. Черт бы побрал, Анину безрассудность! Эжен же просил… Если бы не ее глупая выходка они бы уже давно ушли отсюда. Остается только надеяться, что ребята подоспеют вовремя, точнее, что Влад будет еще жив, когда придут их спасать. Ох, как же не хочется то! Времени не осталось. Совсем. Влад подобрался, вот, сейчас! Коражо поравнялся с ним. Вперед! Раб неуклюже завозился, путаясь в поводке, наступил пяткой на кожаную петлю, вскочил, подтолкнув хозяина дома под локоть. Вино выплеснулось из бокала, заливая пиджак и штаны белого хозяйского костюма. Влад с отстраненным интересом наблюдал, как по светлой ткани расплываются безобразные красные пятна. Унижено залепетал, прося прощения, преданно заглядывая в глаза свободному человеку. За каких-то пару секунд нарушая с десяток непреложных правил, расплата не заставила себя долго ждать. Коражо коротко размахнувшись, ударил раба тростью по губам, заставляя наглеца заткнуться. Раб затравленно заморгал, подыгрывая господину, не обращая особого внимания на боль в разбитых губах и солоноватый привкус крови во рту. Провел языком по зубам, проверяя все ли на месте, и ничуть не удивился бы, не досчитайся парочки.
- Что твоя хозяйка забыла в моем кабинете? – ласково поинтересовался Коражо, накручивая поводок на руку, заставляя Влада приблизиться.
- Я не знаю, господин, - прерывающимся голосом заскулил Влад, затыкая восставшую гордость, краем сознания восхищаясь собственной игрой, - я простой раб, я не могу знать, что делает моя госпожа…
- Врешь, паскуда, - в глазах Коражо зажегся ледяной огонь, и Влад явственно почувствовал, как по коже прошелся холодок уже не наигранного, а самого настоящего, страха.
- Я не вру, господин, - отбрасывая игру в страх и покаяние, спокойно проговорил Влад, становясь самим собой. Тем, кем был многие годы. Непокоренным зверем, которого боялись все и рабы, и надсмотрщики, и хозяева. Влад вскинул глаза на своего палача, и тот на мгновение, потеряв над собой контроль, чуть отпрянул, разглядев за серебристой пеленой давно знакомого зверя.
- А ведь я тебя узнал! – прошипел Коражо.
Влад равнодушно пожал плечами, глядя на бывшего хозяина сверху вниз, распаляя того все больше и больше. Он именно на это и рассчитывал. Теперь Артур и не вспомнит об Ане, полностью сосредоточившись на рабе.
- Твоя хозяйка подождет, - подтверждая мысли Влада, оскалился Артур, - ей все равно деваться отсюда некуда. За ворота ее никто не выпустит. А вот тобой я займусь прямо сейчас. Руки за голову!
Влад медленно завел ладони за голову, сцепив пальцы на затылке и, как того требовал порядок, расставил ноги на ширину плеч.
- Помнится, раньше тебя было тяжело поставить на колени, - Артур поигрывал тяжелой тростью.  – Посмотрим, как это удастся сейчас.
Трость крутанулась в умелых пальцах, нанеся удар в беззащитный живот, от которого Влад непроизвольно согнулся, хватая ртом воздух, и почти сразу последовал второй удар в самое уязвимое мужское место, заставив мужчину рухнуть на колени. По нервам пронесся огненный вихрь боли, перед глазами заплясали разноцветные круги, а к горлу подкатила тошнота. Только бы не вырвало, пытаясь отдышаться, думал раб, иначе живым ему отсюда не выйти. Сегодня его шансы на жизнь и так чуть выше нуля.
- Вот таким ты мне нравишься больше, - удовлетворенно заявил Артур, - а теперь поднимайся и пошли, нам предстоит очень интересный разговор.
Влад поднялся и спокойно позволил увести себя на задний двор, где Артур самолично приковал раба тяжелыми кандалами, растянув крестом между двух столбов. Судя по приготовлениям, разговор будет долгий. Ничего, надо продержаться совсем немного - ребята все видят и скоро будут здесь. Гости вышли за хозяином дома, полюбоваться на неожиданное развлечение. Как солнце-то печет, Влад, прищурившись, посмотрел на безразличное ко всему светило, не потерять бы сознание раньше времени, кто его знает, сколько это все продлиться. И почему ему всю жизнь достается больше всех, задался Влад совершенно глупым вопросом.
- Если ты надеешься, что твоя хозяйка тебя спасет – зря, - вполз в ухо вкрадчивый голос, - я приказал своим охранникам задержать ее, пока я с тобой не закончу! Так что расслабься и получай удовольствие!
Где, черт возьми, хваленая группа захвата, мысленно взвыл Влад. Над головой раздался оглушительный щелчок кнута, заставивший вздрогнуть. Пугает, собака! Артур всегда был склонен к театральным эффектам, тем более зрителей у него сегодня... Человек инстинктивно выгнулся, задохнувшись от боли, принимая первый удар.
Пот мешался со злыми слезами и кровью из прокушенной губы, тяжелыми бордовыми каплями падал на грудь. Влад насчитал около полутора десятков ударов, удивляясь про себя, отчего перед глазами все раскачивается, раньше ведь и по пяти десяткам выдерживал спокойно, а тут на тебе!.. Ох, черт, не заорать бы! Артур бил умело, с оттяжкой, стараясь оставить как можно больше ран, но при этом не позволял рабу потерять сознание или умереть от болевого шока. Недели три после такой порки отлеживаться придется, не меньше. А ведь побои еще не самое страшное. Влад хорошо знал своего мучителя, совсем скоро он доведет раба до того состояния, когда боль почти не будет ощущаться и что бы продолжить веселье из кухни принесут две миски. Одну с солью, которой щедро натрут все раны, а другую со сладкой водой, для привлечения мух и других насекомых и вот тогда начнется самое... А-ах, что б тебя! Интересно, насколько его сейчас хватит? Узнать ответ на этот вопрос, было не дано - сзади послышалась возня и он, сквозь красную пелену, накатившую на сознание, услышал взбешенный Анин голос:
 - Что ж ты делаешь, собака бешенная!?..

Бежать по лестнице в туфлях на высоких каблуках та еще затея – шею свернуть раз плюнуть! А со свернутой шеей из меня спаситель аховый. Пришлось останавливаться на площадке между этажами, что бы снять туфли. В коридоре второго этажа послышался топот. Это еще что такое?
- Эжен, - тихо позвала я, в пылинку микрофона, - Эж! Что происходит?
Наушник молчал. Я приложила палец к наушнику, проверяя его крепление. Все в порядке, прибор никуда не делся. Я только сейчас поняла, что уже давно не слышу эфира. Аппаратура отказала? Или нас заглушили? Впервые с начала операции я почувствовала настоящий страх. То, что нас явятся спасать, это понятно, но вот когда это произойдет? И будет ли кого спасать, пессимистически добавил внутренний голос. Над головой хлопнула дверь, и тяжелые шаги раздались уже на лестнице. Я прижалась спиной к холодной стене, до боли в пальцах, сжимая снятые туфли. Глупо ждать, что кто-то поможет. Ну и к черту! Я втравила нас в эту историю, мне и вытаскивать! Единственный человек, кому я могла здесь доверять, сам нуждается в помощи и, причем срочно! Придется выбираться своими силами. А я смогу? Поздно сомневаться!
Сперва я увидела тяжелые тупоносые ботинки, затем форменные оливковые штаны. По лестнице спускался секретарь Артура Коражо, так и оставшийся для меня безымянным. Сейчас он больше напоминал завсегдатая полицейских сводок по розыску особо опасных. К моему удивлению мужчина был безоружен. А, впрочем, ничего удивительного – чем может напугать здорового мужика перепуганная девица, беззащитно сжавшаяся в комочек у стены.
- А, вот вы где, благородная госпожа, - растянув губы в дурашливой улыбке, проговорил мужчина, неторопливо приближаясь ко мне, - Диляра Нуреддин. Или Анна Дмитриевна Романова, дочь небезызвестного генерала? Удивлена, сучка? Своих героев положено знать в лицо и не только их, но и всех родственников, не исключая домашних животных. Вот будет сюрприз для Артура, когда он узнает, какая птичка к нам…
На его лице застыло удивленно-обиженное выражение, когда испуганная девица врезала ему со всей дури по ушам туфлями, с интересом наблюдая, как самоуверенный ублюдок оседает к ее ногам, теряя сознание. Я поразилась не меньше него, я и не думала, что получится, надеясь только оглушить и не более. Ему еще повезло, что я держалась в момент удара за каблуки, иначе к моим ногам оседал труп, а не потерявший сознание придурок, любящий вести задушевные беседы. Я всхлипнула, проведя ладонью по лицу, пальцы противно подрагивали.
- Я тебе покажу сучку! – ворчала я, натягивая туфли. - Скажи спасибо, что я не устроила тебе бесплатную трепанацию! Скотина!
Я перешагнула через лежащее у ног тело и, не удержавшись, лягнула поверженного врага, метя каблуком в ягодицу. Острая тонкая шпилька с металлической набойкой страшное оружие, если умеешь его правильно применять. Я обеспечу тебя хромотой на ближайшие несколько месяцев! Я покрутила пяткой, расширяя рану, с удовольствием представляя, сколько набилось под набойку микробов и злобных бактерий. Надеюсь, у тебя будет заражение крови, и тюремные врачи оттяпают тебе половину задницы! Вдоволь насладившись местью, я выдернула каблук из пробитой мышцы, теперь нужно спасать Влада.
Каблучки сердито зацокали по камню ступеней. Первая победа придала уверенности в собственных силах, а время неумолимо подгоняло вперед. Я и так задержалась благодаря секретарю. Страшно подумать, что за это время могли сделать с Владом. Едва не снеся дверь с петель, я выскочила на задний двор. Первое, что бросилось в глаза – толпа гостей, окруживших те самые два столба. Из-за своего невысокого роста я не могла видеть, что там происходит, но по комментариям вполне представляла. Найти бы хоть какое оружие, я, прикусив губу, завертела головой. В нескольких шагах от площадки обнаружилась вполне подходящая для этих целей, в смысле добывания оружия, сараюшка садовника – в окне просматривался инвентарь. Но, добраться незамеченной до сарая, не представлялось возможным. Не могла же я сказать, ребят, вы отвернитесь, а я пока вилы добуду или еще что в этом роде! Что-то вы, доктор, танцуете. Спокойнее. Нет оружия и не надо, еще сама себя забью ненароком, постараемся просто задурить ему голову. Такие люди как Артур крайне трусливы.
Стараясь двигаться медленно, не привлекая к себе особого внимания, я обошла стоящих полукругом зрителей. Открывшаяся мне картина заставила задохнуться. Хозяин поместья размеренно орудовал кнутом. После каждого удара на бледной коже Влада вздувалась багровая полоса. Свист, глухой удар и в стороны полетели рубиновые капли. Струйка темной крови из тонко рассеченной раны потекла по позвоночнику, смешиваясь с потом и пылью, отчего казалась еще темнее. Адреналин, помешанный на бешенстве вихрем пронесся по венам. Все умные мысли по поводу не спешить враз покинули дурную голову, оставив пустоту и звенящую ярость. Артур был так увлечен своим занятием, что не заметил моего появления, а его гости попросту не успели правильно среагировать – слишком все быстро произошло. А потом стало поздно.
Рискуя получить серьезный удар, я сделала плавный шаг в сторону, буквально в сантиметре от лица просвистела вымазанная в крови полоска кожи. Я выставила руку, подхватывая хвост кнута где-то посередине так, что бы он мягко обвил запястье и не саданул хлопушкой из конского волоса, хотя и после этого синяки останутся, об этих синяках я с Владом потом отдельно поговорю. Видел бы меня сейчас Саха, убил бы на месте за несоблюдение техники безопасности. Это ж надо удумать – под замах полезть! Где ваши мозги, доктор!?
Я дернула кнут на себя, вырывая его из руки Артура. Как жаль, что он просто держал орудие пытки в руке, не надевши на кисть предохранительную петлю, иначе я б ему ручонку-то вывернула... Подхватила кнутовище левой рукой, стряхивая с правой кожаные кольца. Артур обернувшись с изумлением наблюдал за моей возней, не чувствуя для себя никакой опасности.
- Что ж ты делаешь, собака бешенная? - прошипела я.
- Ого, а вот и хозяюшка твоя пожаловала! - заулыбался Артур, его змеиная улыбка не предвещала мне ничего хорошего.
- Сними его, - голос на удивление звучал спокойно. Я взвесила в руке кнут, ого, серьезная штука, тяжелый, килограмма полтора весом, плетеная шероховатая кожа, утяжелений на хвосте нет, но они и не требуются, хлопушка из конского волоса любого утяжеления стоит – при правильном попадании подрезает, что твой скальпель. Работать с таким одно удовольствие – бьет сам, главное правильно запустить. Я едва заметно повернулась на левое плечо, для лучшего замаха. Если он, конечно, потребуется, только бы вспомнить, как это делается, что б себя между делом не покалечить!
- Я еще не закончил, - процедил Артур, и, протянув руку, потребовал вернуть кнут. Я медленно покачала головой.
- Девочка, ты хоть управляться с такой большой штукой умеешь? – насмешку подхватили зрители.
- Куда ж нам, сирым и убогим, - откликнулась я, стараясь тянуть время, давая возможность полицейским выйти, наконец, на позиции и начать, чертов штурм.
Артур потянулся к наплечной кобуре. Достанет пистолет и мне конец. Сжав до боли зубы, и наплевав на долгое отсутствие практики, коротко размахнулась и с силой запустила тяжелую кожаную змею, метя по плечам, почти не корректируя полет. По замыслу должен получиться охват – кнут обовьет плечи мужчины, лишая его подвижности, а хлопушка ляжет поверх последнего тура, не причинив особого вреда. Даже если не попаду, удар будет чувствительный и на время выведет моего врага из строя. Только бы хребет красавцу не перешибить, иначе полицейские останутся без главного подозреваемого! Фортуна сегодня была явно на моей стороне. Второй раз за последние двадцать минут у меня все получилось, с той лишь поправкой, что кнут лег несколько выше, угодив по шее, а хлопушка смачно шлепнула Артура по щеке, оставляя кровавые полосы. Артур заметно побледнел и задышал как-то томно, с присвистом. «Твою мать!» - рявкнул кто-то из зрителей, однако, не имея большого желания вмешаться, к тому же мое появление внесло некоторое разнообразие в привычный для них порядок.
Хорошо, что Влад стоит ко мне спиной и не видит всего этого представления, запоздало подумала я, не стоит демонстрировать ему некоторые мои таланты.
- Вот именно – твою мать! - подтвердила я. - А теперь, господин Коражо, очень осторожно достаете пистолет и так же осторожно кидаете мне под ноги. И не надо лишних движений, стоит только дернуть назад, и вы останетесь без головы.
Заполучив пистолет, я, как учил генерал, сняла оружие с предохранителя и направила ствол на Артура.
- Аккуратненько сними со своей шеи кнут. Вот, так, хорошо, - похвалила я, подтянув к себе кнут и удобнее перехватывая тяжелый пистолет, - а теперь выполни просьбу слабой девушки и отстегни его, сперва ноги, потом руки, - я мотнула головой на Влада, безвольно повисшего на руках. – И без глупостей, ладно? Я не снайпер, но с такого расстояния даже я не промахнусь и снесу тебе полчерепа. Я каждый день иду с ножом на живого человека, так что пристрелить такую мразь, как ты,  мне ничего не стоит.
В глазах Артура заплескался неподдельный ужас, он как кролик на удава, уставился в дуло пистолета. Потом словно очнувшись, щелкнул замками на кандалах. Влад, не удержавшись на ногах, рухнул на землю.
- Теперь отойди к остальным, - приказала я каменным голосом, Коражо сделал шаг к остолбеневшей толпе гостей. - Владушка, - позвала я, не оборачиваясь, - ты как?
- Жив пока, - прохрипел он.
- Сейчас прибежит охрана, - вкрадчиво начал говорить Артур, - они тебя убьют, всех перестрелять ты не успеешь, отдай мне пистолет.
- Тебя успею, - зло пообещала я, - твоя голова как раз под лазером.
Он замолчал. Так мы стояли минуты две, пот заливал мне глаза, холодными струйками стекал по спине, вытянутую руку заломило от напряжения. Ну, и что дальше?

...В теплой пыли лежать было хорошо, можно даже сказать приятно, вот только беспокоило, что грязь может забиться в ссадины и тогда Аня замучает своими врачебно-садистскими наклонностями. Сознание окончательно прояснилось и Влад, чуть повернув голову, залюбовался своей хозяйкой, бесстрашно размахивающей огромным пистолетом перед мордой взбешенного Артура. Вот соберусь сейчас с силами, встану и сверну ему шею, как куренку, решил Влад. Но этот стратегический план пришлось отложить на время, похоже Аня не справится одна - пистолет оказался слишком тяжелым, а нервы напряженными. Набрав в легкие побольше воздуха, Влад уперся руками в землю, заставил свое избитое тело приподняться...

«Я так долго не выдержу», - панически пронеслось в голове. Сзади тяжело поднялся Влад и, пошатываясь, подошел ко мне, встал рядом и, оглядывая тяжелым взглядом всех присутствующих, осторожно забрал у меня пистолет. Я с благодарностью отдала ему игрушку. Артур, видя, в чьих руках оказалось оружие, цветом лица сравнялся со старой хвоей. Мне, признаться, тоже пришлось немного понервничать - на лице Влада появился хищный оскал. На какой-то миг показалось, что он вот-вот спустит курок, не обращая особого внимания на то, что Артур, нужен нашим друзьям живым. Но в следующий момент я напрочь забыла про Артура, из-за угла выбежал охранник и вскинул набегу пистолет. Сейчас он выстрелит, пронеслась в голове ленивая мысль, и поминай, кто была такая Анька Романова. Один удар сердца и охранник почему-то упал, нелепо всплеснув руками, будто запнувшись о невидимый порог, потом раздался взрыв. Кажись, штурм все-таки начался.
Я толкнула Влада на землю, упала на него, прикрывая собой от возможных осколков.
- Влад, - позвала я, наклонившись к его уху, - ты меня слышишь?
- Хуже, - отозвался он, - я тебя чувствую!
- Это хорошо, - хмыкнула я, - потерпи немного, сейчас первая волна пройдет, и мы с тобой пропутешествуем вон до того сарая, там немного безопаснее. Сможешь?
- Смогу. Если ты с меня слезешь.
Еще и шутит, зараза, облегченно подумала я, приподнимая голову в поисках оброненного Владом пистолета. С этой игрушкой я чувствую себя несколько спокойней. Пистолет обнаружился совсем рядом. Подтянув к себе оружие, я считала секунды до затишья. Вот, сейчас! Не выпуская из рук пистолета, скатилась с притихшего парня, встала на четвереньки и  подхватив Влада подмышки заставила того двигаться, затащила его между стеной ближайшего строения и каким-то баком. Откуда только силы взялись? Я прислонилась спиной к стене и положила на колени пистолет. Попробует к нам кто-нибудь сунуться - пристрелю без предупреждения.
Сколько продолжалась перестрелка, может секунды, а может не один десяток минут, сказать не берусь, не знаю, я будто выпала из времени. Я не помню даже когда наступила полная тишина. Из оцепенения меня вывел голос Никиты:
- Романова! Анька! - орал он, - Ты где? Отзовись! - потом он озадаченно у кого-то спросил, - Ты ее не видел? Черт, куда же она подевалась, неужто пристрелили, - и опять во всю свою луженую глотку, - Анька, вылезай!
- Что ж ты, бедный, так орешь, - тихо поинтересовалась я, прижимая к себе пистолет и тупо рассматривая содранные колени в рваных колготках и поломанный каблук левой туфли. Жизненных сил не хватило даже что бы расстроиться.

...Влад лежал с закрытыми глазами и вслушивался в тишину, внезапно обрушившуюся после оглушающей перестрелки. Пить хотелось невыносимо. Сейчас он отдал бы целую галактику за стакан холодной воды, а чего мелочиться, как древние - полцарства?
Что бы хоть как-то отвлечься от неприятных ощущений Влад прокручивал в голове события последнего часа. Пролитое вино, тяжелые кандалы на руках, отупляющая боль и маленькая хрупкая девчонка, предпочитающая одежду на два размера больше и подставляющая в операционной под ноги тумбу, иначе до стола никак не достать, не побоявшаяся большого и сильного мужика, раза в полтора превосходящего ее по всем статьям,  бросившаяся спасать его, раба. Влад в глубине души предполагал подобное развитие событий, но не верил себе. Не может хозяйка ТАК, защищать раба, сколько бы тот не стоил! Но поверить пришлось, особенно, когда услышал сухой щелчок снимаемого с предохранителя пистолета. Ну, и кто кого из вас спасал? Теперь еще и от Аньки влетит за невыполнение приказа. Влад горестно вздохнул. Спина почти не болела. Пока. Часа через четыре, он будет ползать на брюхе воя от боли. Только бы до дома успеть добраться, а там он закроется у себя в комнате, что бы никто, а в первую очередь Аня, не увидел его скотского состояния.
Где-то над головой заорал Никита, разыскивая Аню, она пробормотала что-то неодобрительное в ответ, из чего Влад сделал вывод, что она зла на всех и выбираться из своего укрытия не собирается. Впрочем, и ему самому было здесь вполне приемлемо. И если бы его не начал потряхивать озноб, то, наверное, провалялся бы здесь до самого отлета...

У ног завозился Влад, поднял голову, огляделся и попытался сесть, это удалось ему только со второго раза. Он шевельнул плечами и сморщился.
- Ты как?
- С утра было лучше, - криво ухмыльнулся он и подмигнул мне, - в толк никак не возьму, отчего чуть не отъехал, раньше времени.
- Новая кожа, - со вздохом пояснила я, злясь, что из-за меня этот дурачок влез, куда не следовало. – Костик содрал с тебя больше, чем следовало и кожа еще очень тонкая, вот поэтому так и получилось. Той-то было больше двадцати лет, а этой без году неделя.
- А, тогда понятно, - протянул Влад.
- И вообще, ты гадкий... - начала я ругаться, но слова на ум не шли, и мне пришлось замолчать.
- Знаю, - смиренно кивнул он, - давай ты меня дома воспитывать будешь, а?
- Ты когда слушаться меня начнешь? Тебя ж убить мало, - безнадежно заметила я.
- Хорошо, - опять согласился Влад, зубы которого начали отчетливо постукивать, - вот этим и займешься, но только дома. Давай выбираться отсюда.
- Пошел к черту, - от всего сердца пожелала ему я.
- Слышишь, - Влад проигнорировал мое замечание, - тебя зовут.
- Ну и пусть зовут, они опоздали на двенадцать минут, так что теперь облегчать им жизнь я не намерена, и буду сидеть здесь до второго пришествия.
- Как хочешь, а я, пожалуй, вылезу.
- Вперед, - разрешила я, Влад встал на четвереньки и пополз к выходу.
- О, Влад! Ну, и обработали тебя! - послышался обеспокоенный голос Никиты. - Ребята, дайте ему, чем прикрыться. Ты Аньку не видел?
- Видел, она сидит между стеной и баком, вооружена, очень опасна и крайне сердита.
- Поговори мне еще! - рявкнула я.
- И что ты сделаешь? - поинтересовался он.
- Пристрелю тебя, - устало заявила я, прижимаясь затылком к шершавому кирпичу стены.
- Ну, тогда мне ничего не грозит, - обрадовался Влад, - обратно я не полезу, а ты обещала просидеть там до второго пришествия.
- Для этого, я, пожалуй, вылезу.
- Договорились, - послышалось в ответ, я чертыхнулась и полезла из своего укрытия.
- Черт, откуда у нее пистолет? - взвизгнул Эжен наблюдавший за моим появлением на свет божий.
- Забрала у того придурка, который мне спину разукрасил, - пояснил Влад, кутаясь в серое одеяло, предусмотрительно отступая за спину Никиты.
- Анечка, - ласково заговорил со мной Никита, - отдай пушку.
- Не отдам, - огрызнулась я.
- Тогда я сам заберу.
- Рискни здоровьем, - развеселилась я, - только скажи сначала, у тебя запасная задница имеется? А то я тебе эту-то отстрелю. - Я помотала пистолетом, парни, пригнувшись, попятились, ища глазами естественные укрытия.
- Дурдом какой-то! - возмутился Эж. - Он, между прочим, стреляет.
- Как? - поинтересовалась я, нажимая на курок, громыхнул выстрел, и пуля взрыла маленький столбик пыли совсем рядом с носками туфель Эжа. Парни, не исключая Влада, как по команде, бросились на землю. - Вот так да? - проорала я, у меня заложило уши.
- У е. ... - изрек Эж, вжимаясь в землю, - брось пушку, идиотка! Зацепишь кого-нибудь.
- А не пойти ли вам, мосье д’Санси, в пеший тур с сексуальными извращениями? - нагло предложила я, размахивая пистолетом. – И убери своих! – Холодно приказала я, краем глаза отмечая несанкционированное шевеление в кустах. – Позашибаю, к той матери!
- Мужики, назад, - проорал Никита, - это дело частное. Сейчас она успокоится, перенервничала девочка.
- Я тебе башку оторву! - задыхаясь от ярости, прорычал Эжен.
- Ты для начала перестань валяться, как побитая собака и пузом пыль разгребать, встань, как нормальный мужик, - продолжала я издеваться, чувствуя себя на вершине блаженства, мстя, что бросили нас на произвол судьбы. Влада, было жалко, но он сам виноват, нечего было попадаться под горячую руку, - вот когда встанешь, тогда и поговорим!
- Это ты у меня сейчас в пыли, как побитая собака валяться будешь! - рявкнул Эж и действительно начал вставать, я, следя за его движениями, медленно подняла тяжелый пистолет.
Никита и Влад, видя, что события принимают нежелательный оборот, с двух сторон схватили Эжена за плечи, рывком возвращая взбешенного парня в исходное положение. Я не преминула этим воспользоваться.
- А ты попробуй, родной!
- Анька, - Никита приподнял голову, продолжая удерживать рвущегося ко мне Эжа, - не дури, брось оружие, слышь? Все, порычали друг на друга, и хватит, ладно? Ну, извини, так получилось, нас заглушили, и местные еще притащись. Но ты тоже хороша - тебя просили никуда не лезть!
- Нет, это не дурдом, это хуже, - зло сверкнув глазами, процедил сквозь зубы Эж, его бесило, что он лежит в пыли, плотно прижатый с двух сторон сильными руками и подобраться ко мне нет никакой возможности, - это Шапито какое-то, где три дурака валяются на пузе в пыли, а четвертая, дефективная, размахивает пистолетом!
- Сам ты - дефективный! - обиделась я, - Вы мне что обещали? Что будите здесь через минуту, если запахнет жареным, а сами явились через пятнадцать! – я устало опустила пистолет, полицейские опасливо поднялись. Я швырнула пистолет Эжену под ноги, тут же исчезнувший в кармане куртки полицейского. – Чего уставились!? Истерик что ли не видели?
- А ЭТО была истерика? – отряхиваясь от пыли, миролюбиво поинтересовался Эж.
- Ну, да, - я тряхнула головой.
- Странно, а мне показалось, что ты всерьез хотела нас убить.
Я ухмыльнулась, сняла туфли и протянула их Никите.
- Каблук поломался, - пожаловалась я, - сделай что-нибудь.
Никита повертел обувь в руках, бурча под нос, что он не сапожник, а потом сделал единственное, что было в его силах – отломал каблуки. Мне оставалось только горестно зажмуриться, вспомнив, сколько стоили эти туфли.
Я оглянулась, ища Влада, он стоял у дерева, привалившись плечом к стволу, и выглядел вполне сносно, если бы не темные пятна, проступившие на тонком одеяле. Влад стоял достаточно ровно, но это пока. Пока он на адреналине. Не пройдет и получаса, как адреналин схлынет и тогда парню придется туго. Я протянула руку к Эжену и, тот молча, снял с пояса свою аптечку. Вытащив из коробочки мягкий шприц-ампулу с противошоковым коктейлем, вернула аптечку Эжу, он хотел что-то сказать, но в кармане затрещала рация, я махнула рукой и направилась к одиноко стоящему Владу.
- Ты как? – тихо спросила я, с тревогой вглядываясь в его бледное лицо.
- Ты уже спрашивала, - ухмыльнувшись, откликнулся он, отчего на губах выступили капельки крови.
- Я помню, ты ответил, что живой, - вздохнула я, вытаскивая из сумочки платок, - завязывал бы ты улыбаться.
Я осторожно промокнула его губы, а затем, не удержавшись, стала стирать бисеринки пота с его лба.
- Зачем тебе это? – спросил Влад, косясь на шприц, зажатый в моей руке.
- Хочу вколоть тебе противошоковое, - пожала я плечами, оттирая грязь с его щеки.
- Перестань, на нас смотрят, - Влад  перехватил мою руку.
Я оглянулась, никому не было до нас дела, но все же убрала платок в сумочку, что бы лишний раз не нервировать парня.
- Дай руку.
- Зачем мне противошоковое? – слабо запротестовал он, пряча руку в одеяле, видя в моей заботе лишь то, что хотел видеть – жалость, которую по отношению к себе допустить не мог, - Я себя нормально чувствую.
- Конечно, нормально и не удивительно, ты держишься на адреналине, - мягко проговорила я, озвучивая свои недавние мысли, - он-то и не дает тебе почувствовать твое истинное состояние. Но, что будет через полчаса, когда уровень адреналина придет в норму?
Хмурый взгляд, брошенный исподлобья, свидетельствовал, что Владу лучше, чем кому-то другому известно, что будет тогда. Вздохнув, Влад протянул руку. Я сделала укол и, попросив Влада подождать, вернулась к Эжену.
- Владу бы помыться, - тихо проговорила я, обращаясь к Эжену, - и полежать, не помешает.
- Полежать это можно, а вот помыться пока не получится – в доме эксперты работают, а до квартиры, боюсь, не дойдет.
- Не дойдет, - согласился Никита, - парень вон на ногах еле стоит. Я провожу его до машины, а то свалится еще.
- Я сама, - запротестовала я, - мне его осмотреть надо.
- Не лезь, - удержал меня Эжен, - по крайней мере, не сейчас, дай парню отдышаться. За те полчаса, что эксперты осматривают дом, с ним ничего не случится. Все равно его отмыть сначала надо, а потом осматривать.
Я рассеянно кивнула, глядя, как Влад ковыляет вслед за Никитой в сторону полицейских машин. В кармане Эжа вновь закаркала рация, прерывая наш разговор. Выслушав сообщение, Эжен выругался и сплюнул под ноги. Я вопросительно посмотрела на друга.
- Вскрыли кабинет, компьютер разбит, - сообщил он, - ребята говорят, носители не восстановить.
- Ну и пусть, - пожала я плечами, вытягивая из-под подкладки сумочки флэшку, покачивая ею перед глазами Эжа.
- Незаконно добытые доказательства? – хмыкнул Эж, подхватывая носитель и пряча в карман.
- А пусть докажут, - безразлично бросила я. – Компьютер есть? Есть. Носители битые? А кто сказал, что их нельзя восстановить?
- Тебе известно, что это подсудное дело?
- Бывает.
- Ты знаешь, - задумчиво проворчал Эж, - почему-то это твое «бывает» очень напоминает «плевать»!
- Анна Дмитриевна, если вы здесь закончили, вы нам нужны, - позвал меня Клейтон, - нам нужно начинать осмотр детей, а местные медики запаздывают.
- Хорошо, сейчас иду, - откликнулась я, - похоже, мы здесь застряли.
Теперь пришло время Эжена пожимать плечами. Я развернулась и пошла в замок. У черного входа меня дожидался Клейтон.
- Мне нужна отдельная комната с хорошим освещением, бланки и походный медицинский набор.

…Влад напоминал себе кусок мяса, которое сперва хорошенько отбили, а после отправили в духовку, на которую все больше походил нагретый салон машины. Несмотря на жару, Влада трясло от озноба. Боль накатывала тягучими волнами заставляя прикусывать край казенного одеяла, что б ни завыть в голос, не спасала даже дрянь вколотая Аней. Откат пришел гораздо раньше, чем он рассчитывал и теперь лежа на заднем сидении машины, боролся с подступающей тошнотой. Нужно срочно выбраться на улицу, пока он еще хоть что-то соображает. Полицейские  вряд ли обрадуются, если он загадит салон, к тому же Влад уже давно выцедил последний глоток воды из бутылки, оставленной  Никитой. Парень осторожно вытянул руку, толкнул дверцу и выбрался наружу. На свежем воздухе стало чуть легче. Привалился грудью к дверце, подставив лицо слабому ветерку, обещающему скорый вечер, когда планета сможет ненадолго отдохнуть от одуряющей жары, до восхода второго солнца. Влад хватал ртом горячий воздух, с усилием проталкивая его в легкие.
Влад прикрыл глаза, прислушиваясь к окружающему миру. Над головой шелестели листья, тихо журчала вода в узком рве, где-то, совсем близко переговаривались полицейские, осматривающие поместье, кто-то засмеялся. Почувствовав себя достаточно сносно, молодой человек огляделся, стараясь при этом не особо крутить башкой из опасения вызвать новую вспышку боли. Предстояло решить, где добыть воду. Не хлебать же, в самом деле, изо рва! О том, что можно кого-нибудь позвать и попросить принести еще и речи быть не могло. Попросить, означало признать свою беспомощность, а этого Влад не мог себе позволить.
Коротко выдохнул, решаясь, отлепился от машины и побрел в сторону замка. Всего-то тридцать метров, или чуть больше. Совсем немного.
- А ну, вернулся в машину! – окрик заставил остановиться.
Влад повернулся на голос. Слишком резко. Парня качнуло в сторону, неверные ноги подогнулись, и Влад рухнул на колени. От таких хаотических перемещений в пространстве измученный желудок совершил резкий скачок вверх…
 - Ты что это собираешься…. Твою мать! – рявкнул приставучий полицейский, когда Влада вывернуло на его ботинки.
Влад ничуть не удивился, когда в его скулу врезался кулак, опрокинув раба на спину. Сознание поплыло, однако, не выключившись окончательно. Сквозь накатившую пелену Влад слышал чей-то топот, крики, кажись, орали на  того полицейского. Влад хотел объяснить, что парень не виноват, что он и сам съездил бы по морде, если бы на его ботинки выскочило содержимое чьего-то желудка. Но открыть глаза оказалось непосильным трудом, а голоса постепенно сливались в равномерный гул. Потом Влада перевернули на живот, подхватили под руки и куда-то поволокли. Камушки дорожки царапали босые ноги, тянущиеся по земле, а сознание, наконец, провалилось в черную бездну…

Клейтон проводил меня в комнату и, вручив походный медицинский чемоданчик, отправился за первой жертвой. Я с любопытством огляделась. Стены и мебель в светлых тонах, окно почти во всю стену, каменный пол, обеспечивающий прохладу, что крайне актуально в местном климате. Я поставила чемоданчик на широкий стол, раздумывая, насколько долго здесь застряну. Чтобы там не говорил Эжен, а Владу сейчас необходима моя помощь, тем более, кроме меня он все одно к себе никого не подпустит. Влад и меня-то в такие минуты терпит через раз, хотя и старается не выказывать этого.
Я обернулась на звук открывающейся двери. Первой пациенткой Клейтон выбрал девочку лет четырнадцати. Худенькую, с короткими светлыми волосами и карими глазами, одетую в серое короткое платье, больше напоминающее мешок. Она механически переступала босыми ногами, повинуясь мужчине, крепко держащему ее за руку. Клейтон подтолкнул ее к дивану. Девочка не устояла на ногах и, упав на мягкую подушку, сжалась в комочек, подтянув колени к груди, прикрывая голову руками.
- Клейтон!
- Что!? – эксперт был в ярости. – Она мне руку прокусила!
Он потряс у меня перед глазами ладонью со следами зубов, с которой капала кровь. Я медленно выдохнула, воздерживаясь от объяснения Клейтону, кто он и откуда взялся. Вместо этого достала из чемоданчика антисептик и упаковку бинта. Поймав руку полицейского, щедро плеснула резко пахнущей жидкостью на рану. Ладонь Клейтона покрылась шапкой белой пены. Клейтон взвыл сквозь зубы, пытаясь вырвать у меня свою руку, что у него естественно не получилось. Я вскрыла зубами упаковку бинта и наложила тугую повязку на раненную конечность.
- Снимай штаны.
- Зачем это еще? – Клейтон подозрительно сощурился.
- Прививку от бешенства сделаю, - с ухмылкой пояснила я.
Клейтон покраснел, явно собираясь отправить меня по известному адресу, но в последний момент удержался от этого опрометчивого поступка и вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью. Я пожала плечами и, подойдя к дивану, присела рядом с дрожащим комочком.
-  И зачем ты Клейтона укусила? – хмыкнула я, погладив девочку по голове.
От моего прикосновения девочка затихла. Я осторожно отняла ее руки от лица, объясняя, что все закончилось, и никто не причинит ей зла. На меня уставились испуганные глаза. Пару секунд она таращилась на меня, а потом заплакала, молча, почти беззвучно. Слезы величиной с горошину катились по впалым щекам, оставляя светлые дорожки на перепачканной рожице. Я притянула девочку к себе. Она доверчиво ткнулась носом в мое плечо. Я гладила вздрагивающую узкую спину, давая ей выплакаться, и думала, что Клейтону стоило дождаться местных медиков и уж тогда начинать осмотр, что я совсем не подхожу для этого, по крайней мере, не сегодня и что в это самое время я должна утешать совсем другого человека.
- Ну, что – успокоилась? – тихо спросила я, когда худенькие плечи почти перестали вздрагивать. Девочка кивнула и медленно отстранилась.
- Ты… ты кто? – прошелестел сорванный рыданиями голос.
- Я? Я, Анна Романова, - не видя смысла рассказывать ей свою долгую историю.
- Ты полицейская?
- Нет, я доктор.
- Ты нас покупала, - хмурясь, проговорила девочка, - ты кто?
- Я доктор, меня зовут Аня, - терпеливо повторила я, - а та покупка была просто спектакль. Игра, понимаешь?
- У тебя был раб, - не слушая меня, продолжала она.
- Да, его зовут Влад, - подтвердила я.
- Его избили. Сильно, - сообщила она, - так полицейские говорили.
- Тебе? – удивилась я.
- Нет, - она мотнула головой, - они между собой… У тебя платье грязное и колготки порвались.
- Я знаю, - улыбнулась я, отряхивая тряпку, в которую превратилось мое платье, - когда вас освобождали, я упала.
- А-а-а…. Что с нами теперь будет?
- Я не знаю, - честно призналась я, - скорее всего, осмотрят и отправят по домам.
- А у кого нет дома? Что будет с ними?
Я прикусила губу. Что я могла ей ответить? Что ее отправят в приют? Не думаю, что именно это она хотела услышать.
- У меня нет дома, меня отец отдал Артуру, за долги. Что со мной будет? – видя, что я молчу, продолжала требовать она.
- Тебя как зовут?
- Ника.
- Ника, я думаю, что к отцу тебя не отправят это точно. Скорее всего, в приют…
- Я не хочу в приют, - поморщившись, ответила она, - и к отцу я не вернусь!
- Давай, ты поговоришь об этом с людьми из социальной службы. Они должны скоро подъехать. Я думаю, они подберут тебе что-нибудь подходящее. Я, к сожалению, здесь ничего не решаю. Я просто доктор, помогающий полиции. А теперь, давай я тебя осмотрю. Ты же хочешь, что бы Артура посадили в тюрьму? Вот. Ты поможешь мне его туда отправить?
Девочка медленно кивнула.
- Замечательно. Так зачем ты укусила Клейтона? Он сделал тебе больно?
- Нет, я просто хотела убежать, - пожала Ника плечами, - он вывел меня из комнаты, он держал меня за руку, как я могла по-другому освободиться от него?
Действительно – как? Только прокусив Клейтону руку, доведя беднягу до бешенства. Я потерла глаза рукой, сумасшедший дом какой-то.
Местная медицина прибыла только через час, я с облегчением передала им свои обязанности и отправилась на поиски Влада. Я взялась за ручку входной двери, раздумывая, откуда лучше начинать.
- Ань, ты не парня своего ищешь? – в холл выглянул Игорь, один из ребят следственной бригады.
- Да, а где он?
- Его ребята в квартиру потащили, откуда мы за поместьем наблюдали, это недалеко – через дорогу, - Игорь махнул рукой в нужном направлении, - Кажется, парень в отключке. Туда майор уже пошел.
- Спасибо. Игорь, аптечку дай, - я подхватила брошенную полицейским портативную аптечку, на ходу проверяя ее содержимое.
Я сейчас этому майору ноги повыдергиваю и в уши вставлю. Ничего не случится, пусть парень отдышится! Отдышался! Дальше мысли пошли и вовсе неприличные, в которых фигурировал Эжен в самых замысловатых позах.
Я влетела в темный подъезд и, спотыкаясь, побежала по лестнице. Оказавшись у знакомой двери, остановилась на секунду перевести дух. Впервые в жизни мне было страшно открыть дверь, так страшно не было, даже когда входила в палату, в которой лежал раненый отец. Впрочем, тогда страх не ощущался, потому что рядом был дед, седовласый старик с красными от постоянного мытья руками. Лучший хирург из всех кого я знала. Я выдохнула и толкнула скрипучую дверь. Под потолком горела единственная лампочка, освещая тесный коридор с обшарпанными стенами. Проводов на полу заметно убавилось. Ребята успели убрать большую часть оборудования. Я прислушалась к звукам квартиры. Где-то в глубине, дальше по коридору, за неплотно закрытой дверью слышалось невнятное бормотание. Я пошла на голос и вскоре уже могла различить отдельные не совсем приличные выражения, при помощи которых Эжен общался с подчиненными.
Я легонько толкнула дверь. Мне открылась небольшая квадратная комната, обстановку которой составляли лишь стол и кровать. На пыльном, затоптанном полу в окружении растерянных полицейских ничком лежал Влад. Растрепанные волосы, спина в кровавых разводах с налитыми черным рубцами. Даже ошейник никто не снял. Горло перехватило, а к глазам подступили злые слезы. Неужели Влад не заслужил чего-то большего, чем валяться на полу!?
 
…Стало не так жарко, а свет перестал раздражающе пробиваться сквозь сомкнутые веки. Влад медленно, словно нехотя выныривал из забытья. Его занесли в помещение и положили на прохладный пол. Над головой бормотал мужской голос, голос был в ярости, Влад мысленно поежился, приходить в себя тут же расхотелось. Но, кто-то явно был не согласен с этим его желанием и побрызгал в лицо водой, легонько пошлепал  по щекам.
- Влад! – окрик Эжена с трудом пробивался в измученное сознание. – Влад, черт тебя дери, хорош придуриваться, открой глазки!
Черта с два, лениво мелькнуло в голове. Я очнусь, а вы начнете на меня орать, жизни учить. Нет, я уж лучше так, может, тогда вы оставите меня в покое.
- Да не откроет он, - отозвался запыхавшийся голос, - Уф, тяжелый черт, чуть доволокли. Он отключился крепко. Гена его по лицу приложил, за то, что ботинки ему облевал.
- Сукины вы дети, - тоскливо пробормотал Эжен, - ничего вам доверить нельзя. Я же просто просил вас последить… Кто теперь с Романовой объясняться будет? Кто, я вас спрашиваю!?
Влад мысленно поморщился, да уж с Анькой объясняться дело не из легких. Хорошо, что ему не придется этого делать.
- И о чем со мной нужно объясняться? – голос, звенящий от плохо скрываемого бешенства, заставил Влада удержаться на самой кромке бездны, в которую снова был готов провалиться.
- Ань, тут понимаешь, такое дело…
- Теперь я вас точно поубиваю, - пообещала Аня, - Переложите его на кровать, да аккуратнее же вы, олухи!
Его опять подняли, теперь уже гораздо осторожнее, и опустили на что-то менее жесткое,  больно завернув руку. Почти сразу в нос ударила резкая вонь, окончательно прогоняя застилающую сознание муть и заставляя Влада отдернуть голову от источника жуткого запаха, но ему не дали этого сделать…

Я поддерживала голову Влада, не давая удариться затылком о стену, не переставая водить ваткой щедро смоченной нашатырным спиртом у его носа. Влад забавно поморщился, открыл глаза и попытался отодвинуть мою руку.
- Ш-ш-ш, тихо, тихо.
- Ань, убери это, - прохрипел Влад, с трудом шевеля разбитыми губами.
- Привет, - я склонилась к его лицу, с беспокойством заглядывая в глаза.
- Меня вырвало полицейскому на ботинки, - зачем-то сообщил он.
- Наплюй! Не облезет, нашел, о чем переживать, - откликнулась я, неужели он думает, что меня интересуют чьи-то ботинки.
Выпроводив любопытных, я вскрыла аптечку, рассеянно изучая ее содержимое, отыскивая обезболивающее и снотворное. Парню жизненно необходимо отдохнуть, а сам он в нынешнем состоянии ни за что не уснет.
- Аня, - позвал Влад, - а мы скоро домой?
- Скоро, - пообещала я, выуживая нужный шприц, и вкалывая обезболивающее в подставленную руку, - сейчас легче станет. Сильно устал?
- Да, очень, - признался Влад.
- Ты потерпи еще немного, ладно? Ребята скоро закончат и полетим. А пока давай снимем оборудование, а потом я твою спину посмотрю.
Влад прикрыл глаза, соглашаясь, и повернул голову, позволяя мне свободно расстегнуть замок ошейника. Сняв ошейник, я небрежно бросила его на стол, туда же отправилось, мое колье и два наушника.
- Владушка, ты полежи, я сейчас приду.
Выйдя из комнаты, я натолкнулась на Эжена. Что ж, весьма кстати.
- Ань, ну, что там?
- Мне нужна горячая вода, полотенца и лед. И еще, будь добр обеспечить Владу медицинскую перевозку. Мне плевать, как ты это сделаешь, - отметая возможные возражения, отрезала я, - можешь угнать машину, можешь подкупить местных, но что бы перевозка была!
- Я понимаю, что у тебя есть все основания злиться, но это перебор, - попытался возмутиться Эжен.
- Перебор!? – вполголоса прорычала я, смерив полицейского свирепым взглядом. – Это у меня перебор? А откуда, скажи мне, пожалуйста, у Влада синяк на скуле? Даже не вздумай отмолчаться!
- Его Гена ударил, когда Влада вырвало на его ботинки, - неохотно ответил Эж.
- Ну, вы и молодцы, господа полицейские, - брезгливо кривясь, прокомментировала я, - мало того, что нас из-за вашей ошибки чуть не убили, так один девчонку пугает, другой избитого до полусмерти раба по лицу хлещет! Так у кого из нас перебор?
- Аня, прекрати! – возмутился майор. – Такое ощущение, что все врачи эталоны добродетели.
- Может мы и не эталоны, - огрызнулась я, - но, по крайней мере, такого себе не позволяем! Ты принесешь то, что я просила или мне самой сходить?
- Принесу, конечно, - предпочитая не вступать в дальнейшие споры, вздохнул Эжен.
- И еще воды для Влада, желательно бутылочку с соломинкой.
Я вернулась в комнату, тихонько притворив за собой дверь.
- Ань, ты поругалась с Эженом?
- Да, поругалась, - не стала отрицать я, раскладывая на столе все, что может понадобиться.
 - Зачем?
- Потому что мне не нравится, когда тебя бьют по лицу, а он начальник, значит, отвечает за своих людей, - пожав плечами, пояснила я, вскрывая пакет с тонкими марлевыми салфетками.
- Но Эжен ни в чем не виноват, - попытался заступиться за него Влад, - его и рядом-то не было! Мне не нравится, что вы поссорились из-за меня.
- Не переживай, как поссорились, так и помиримся, правда, Аня? – в комнату ввалился Эжен груженый ведром с водой, полотенцами и большой махровой простыней.
- Правда Эж, - исключительно ради Влада согласилась я, окатив друга ледяным взглядом, - ты все принес?
- Все, кроме льда, - кивнул Эж, передавая мне полотенца. – Я тебе еще нужен? Нет? Тогда я пойду, у меня еще дела есть.
Я кивнула, и Эжен направился к выходу.
- Эж, - остановил его Влад на пороге, - вам сильно достанется от генерала?
Я улыбнулась, вытряхивая из полотенец бутылочку воды, похоже, лекарство начало действовать и парню гораздо легче, раз он уже в состоянии задавать глупые вопросы.
- Не больше, чем досталось тебе, - хохотнул Эжен, берясь за ручку двери, - не дергайся из-за этого, ты лучше отдыхай. Да, Ань, там генерал передал вам кое-что из одежды. Сумка у входной двери стоит.
- Эж, подожди! – опять остановил его Влад.
Брови Эжа удивленно взлетели вверх, впрочем, как и мои, от чего-то подозрительно смахивающего на отчаяние, прозвучавшего в голосе Влада. Эжен захлопнул уже открытую дверь, быстро пересек комнату и опустился на корточки рядом с Владом.
- Эй, парень, ты чего? – в тоне Эжена сквозила настороженность. – Я понимаю, тебе сегодня здорово досталось, но…
- Эж, если у тебя есть время, проводи меня в туалет, - смущаясь, еле слышно попросил Влад, - пожалуйста.
- Да что за вопрос! – удивленно нахмурился Эжен.
Я ошиблась Владу совсем не легче, если он, переступив через себя, просил о помощи. Я с беспокойством следила, как Эж помогает Владу подняться и выводит из комнаты, удерживая себя, чтоб не вмешаться. По моему разумению совсем не обязательно куда-то идти, вполне можно  изобрести нечто похожее на больничную утку…. Хотя, Влад ни за что не согласится на такое, даже выйди я из комнаты. Я устало потерла глаза рукой и вернулась к аптечке.
Эжен втащил едва переставляющего ноги Влада в комнату и помог ему лечь. Раны на спине Влада опять открылись и сильно кровоточили.
- Я достану перевозку, - вплотную подойдя ко мне, тихо проговорил Эж и вышел из комнаты.
Наплевав на слабые протесты Влада, я стянула с него штаны и, смочив в теплой воде полотенце, начала смывать пыль и кровь, стараясь не задевать открытых ран, что было не так уж и просто, до боли прикусывая губу, борясь с подступающими слезами. Этого парень мне уж точно не простит.
- Очень меня? – спросил Влад, косясь на меня через плечо.
- Достаточно, что бы Костик из меня душу вытряс, - невесело ухмыльнулась я, промокая ссадины антисептиком, - придется несколько дней вылежаться.
- Я не могу, - запаниковал Влад, - у меня экзамены скоро.
- Подождут твои экзамены, - успокоила его я, прикрывая мужскую спину тонкой марлевой салфеткой, - тебе много двигаться сейчас нельзя, иначе раны будут открываться и долго не заживут.
- Ань, может, не стоит закрывать? Присохнет же, с мясом потом отдирать…
- За это не волнуйся, как только на станцию прилетим, аккуратно сниму, - пообещала я, - ты и не почувствуешь. Мы ж на планете, а здесь насекомых полно.
- Ну, давай, начинай, - после недолгого молчания, неуверенно пробормотал Влад.
- Что? - не поняла я, укрывая его простыней.
- Воспитывать, - безнадежно пояснил он, - все равно мне от этого не отвертеться, так чего тянуть до дома?
- Какой же ты у меня глупый, - вздохнула я, вставая на колени, рядом с его кроватью, - Как я могу тебя воспитывать? Я тебе сказала, ты меня не послушал… Ты взрослый мужчина, ты принял решение, тебе и так за это порядком досталось.
- Что ты мне вколола? – сонным голосом пробормотал заметно успокоившийся Влад.
- Ничего такого страшного. На, попей, – я поднесла соломинку к его губам. Влад подхватил тонкий пластик зубами и жадно потянул  воду.
- Тихо, тихо – не спеши, - ласково проговорила я, погладив его колючую щеку тыльной стороной ладони.
Влад выпустил трубочку из губ и пробормотал что-то неразборчивое. Снотворное, наконец, начало действовать, погружая его в сон. Я поправила простыню, плотно завесила шторы и тихо выскользнула из комнаты. По моим расчетам до вылета не меньше двух часов, так что у меня куча времени, что б привести себя в порядок. Проинспектировав сумку, присланную отцом я, с удовольствием обнаружила в ней брюки, белье, рубашку, носки и легкие матерчатые туфли, взамен моим пришедшим в совершеннейшую негодность. Все новое, даже магазинные бирки не сорваны. Для Влада то же была куплена новая одежда. Забота вещь приятная, но это совсем не извиняет того, что они опоздали.
Собрав вещи, я отправилась на поиски ванны. Теперь, когда все неотложные дела сделаны, можно позаботиться и о себе. А для себя очень хотелось горячую ванну, можно даже без пены, чтобы смыть всю мерзость этого дня. Я брела по темному коридору, мечтая, как гулко будут петь трубы, наполняя глубокую ванну, аж глаза закрывались от предвкушения блаженства.
Ага, блаженство, как же! Толкнув очередную дверь, я обнаружила микроскопическое помещение с кое-где отвалившейся плиткой, которое при наличии немалой фантазии можно было назвать ванной комнатой. Правда, ванны в ней не наблюдалось, места едва хватило на тесную душевую кабину, крохотный рукомойник и три крючка, на которых болтались на удивление чистые полотенца. Я склонила голову на бок, чувствуя себя обманутой. Это оказалось последней каплей для моих и без того расшатанных нервов.
Шагнув на холодный кафельный пол, я плотно прикрыла дверь, накинув на петлю доисторический крючок. Прижавшись спиной к шершавой, кое-как выкрашенной двери медленно сползла на пол, бросив сверток с одеждой на пол, предалась самой бессмысленной вещи, которую только можно себе вообразить. Я зарыдала, оплакивая этот длинный день, совершённые ошибки и все последствия, к которым они привели, беспрепятственно жалея избитого Влада. Слезы крупными, горячими горошинами текли по щекам, падая на грудь, а из глотки рвался тихий вой. Предчувствуя близкую головную боль, я заставила себя успокоиться, уселась на бортик душевой, набрала в ладошки горячей воды и принялась отмачивать присохшие к ободранным коленкам колготки. Скинув одежду, забралась в кабинку и, закрыв стеклянную дверцу, открыла воду. Трубы мерно гудели, успокаивая, а горячие струи приятно массировали напряженную спину, прогоняя усталость.
Я уперлась ладонями в стену, раздумывая о том, что многое бы отдала сейчас, что б поменяться с Владом местами. Так было бы гораздо легче. А еще думала о том, что все это странно. Вводить в выверенную и подготовленную операцию девицу пусть и не совсем с улицы и совсем неопытного парня, который завис где-то посередине – вроде уже не раб, но уж точно еще не свободный, это несколько, хм, непрофессионально, но… Но разрешение было получено! И хуже того, все пошло не так, как должно было пойти. Стоп! А кто вам сказал, доктор, что пошло не так? С чего вы это взяли? Вы же, доктор, лучше, чем кто знаете, что генерал, ваш папенька, великий путаник и любитель многоходовок. Сложите два и два и поглядите, что получится, а получится, как вы уже полагаете – четыре. Я тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли, а заниматься столь поганой арифметикой сразу расхотелось. Генерал, конечно не светоч добродетели (а другим при его профессии ему быть и нельзя), но не до такой же степени! Или до такой? Да нет, глупости…
Приняв душ, досуха растерлась мохнатым полотенцем и с удовольствием надела чистые вещи. Теперь неплохо выпить кофе, но прежде  нужно проверить Влада.
В полутемной комнате было душно. Я приоткрыла форточку, впуская посвежевший к вечеру воздух. Влад судорожно вздохнул, завозившись во сне. Я склонилась над парнем, с беспокойством пощупала его лоб. Лоб был прохладным и влажным от испарины. Взяв полотенце, промокнула лицо и шею Влада. Осторожно потрогала пальцами припухшую мужскую щеку, чувствуя, как утихшая ярость, поднимается с новой силой, похоже, пришло время задать кое-кому парочку неприятных вопросов. Стараясь не шуметь, подцепив все еще лежащею на столе аппаратуру, вышла из комнаты, плотно притворив дверь. Прислонившись лбом к двери, постояла несколько секунд, заставляя себя успокоиться, иначе я сейчас точно кого-нибудь порешу.
В комнате, куда тянулись несобранные провода, слышалась возня и тихий смех, техники заканчивают паковать аппаратуру. Это хорошо, это значит – скоро домой. Я прошла по коридору и заглянула в комнату.
- Ребят, это куда?
Послышался глухой стук и стол, стоящий у окна заметно подпрыгнул, оттуда послышалось раздраженное шипение и приглушенные ругательства. Двое других техников картинно схватились за сердце, демонстрируя силу своего испуга.
- Аня Дмитриевна! – с укоризной послышалось из-под стола. – Ты бы хоть стучалась, что ли!  Сидим, никого не трогаем, провода крутим и тут твой загробный голос! Так и инфаркт схлопотать недолго!
Эван пятясь, выбирался на свет божий. Я с любопытством разглядывала крупного мужчину, облаченного в черный форменный комбинезон с капитанскими погонами, удивляясь, как Эван мог уместиться под достаточно небольшим столом.
- Инфаркт ты не схватишь, - успокоила я его, - поскольку у тебя начисто отсутствует нервная система.
- Ага, отсутствует, - недовольно проворчал Эван, потирая ушибленный затылок.
- Так куда это? – я протянула Эвану ошейник и колье.
- Марко, прикрой рот и забери у девушки технику, - названный Марко вздрогнул, залился румянцем и торопливо забрал у меня имущество отдела.
Я с удивлением наблюдала за нервными движениями парня, даже забыв возмутиться, когда колье, стоимостью в двенадцать моих зарплат небрежно запихивали в какую-то коробку.
- Подпиши коробку, - приказал Эван, - если ты потеряешь колье, Анна Дмитриевна отвернет тебе голову.
- Не делай из меня чудовище! - я с укоризной посмотрела на капитана. – Тем более что колье никуда со склада не денется. Эван, вы долго здесь еще будете?
- Пока не улетим. Там, - он махнул рукой на окно, за которым виднелась серая стена забора, подсвеченная разноцветными сигнальными огнями, - нам делать нечего, так что, будем торчать в квартире.
- А что это у нас там за дискотека творится? – заинтересовалась я, выглядывая в окно.
Я с любопытством разглядывала журналистов, перегородивших проспект разноцветными фургонами и плотную толпу зевак. Полицейский кордон даже не пытался разогнать столпотворение, выбрав высшим смыслом своей жизни не пускать проныр на огороженную черно-желтой лентой площадку у ворот поместья.
- У нас там творятся не дискотека, а журналюги, - с нескрываемой злобой откликнулся Эван.
- Набежало мух на хм… мед, - поморщилась я, - Присмотрите за Владом? Он сейчас спит, но мало ли чего.
- Хорошо, - пожал плечами Эван, - а ты куда?
- Генерала поищу, очень мне интересно, когда закончится этот день, и мы полетим домой.
- Судя по всему часа через три, - закатил глаза Эван, - генерал там крепко застрял с долбаными аристократами.
- Что – лютуют? – развеселилась я, сочувствуя, однако отцу, ему сейчас приходится несладко.
- Ага, права требуют, прессы и адвокатов.
- Может, есть смысл корабль до станции зафрахтовать? – я задумчиво почесала нос.
- Может быть, и стоит, - откликнулся Эван, накручивая очередной кабель на руку, - об этом действительно лучше с генералом поговорить. Я с Эжем несколько минут назад связывался, он сказал, что соцзащита детей только что по приютам развезла.
- Вот и хорошо, - кивнула я, вспомнив переполненные тоской карие глаза.
Воспоминание кольнуло почти осязаемой болью, и я постаралась поскорее отогнать его, убеждая себя, что все равно ничего не могла сделать. «Ты не можешь спасти весь мир, - успокаивал дедушка, хирург с пятидесятилетним стажем, рыдающую над первой смертью молодую внучку, только-только получившую врачебную степень, - можешь лишь то, что в твоих силах. Ну, в твоем случае, несколько больше…» И вот теперь мне не хватило смелости на это «несколько больше».
- Ань, - я обернулась на оклик Эвана, - ты ж все равно вниз, помоги коробки занести.
Я рассеянно кивнула, принимая у Марко несколько коробок. Эван без видимых усилий взвалил на плечо тяжелый ящик и ногой распахнул дверь квартиры. Выйдя следом за ним на лестницу, не спеша потащились вниз, слепо нащупывая ногами ступеньки. Не хватало еще на Эвана рухнуть.
- Что-то я этого Марко раньше не видела, он новенький? – поинтересовалась я, только чтоб не молчать.
- Новенький, - недовольно буркнул капитан, бросив на меня взгляд через плечо, - это была его первая и последняя боевая операция. Представляешь, он забыл поставить дублирующий канал связи, и когда нам основной заглушили, мы даже ничего пикнуть не успели, что б предупредить тебя или Влада, что вы зависли без поддержки!
- Не вали все на Марко, - спокойно возразила я, - наказать – накажи, но от работы не отстраняй.
- Вот поражаюсь я тебе Анька, - Эван придержал подъездную дверь, - тебя чуть не прибили, а ты какого-то олуха защищаешь!
- Я его не защищаю, - задумчиво проговорила я, мостя коробки в открытый багажник, - просто я не хуже тебя знаю инструкции при внештатках и то, что вы сработали, мягко говоря, через задницу никак нельзя переложить на плечи новичка.
Эван скрутил унылую рожу и захлопнул дверцу.
- Держи, - Эван вручил мне пропуск, на длинной цепочке, - а то на территорию не пустят.
Распрощавшись с Эваном, я надела на шею пропуск и, закинув его за ворот рубашки, побрела к выходу со двора. Солнце нехотя катилось к закату, погружая город в легкие сумерки. Температура упала на несколько градусов, и город постепенно оживал, наполняясь звуками и жителями до этого спасавшимися у кондиционеров.  Во дворе появились старушки, важно рассевшиеся на лавочках у подъездов орлиным взором следящие за орущим молодняком, копошащимся на детской площадке. Меня провожали подозрительными взглядами, бубнящим шепотом обсуждая незнакомую девицу, нахалку с голым пузом. И куда только мир катится!? Я покосилась на рубашку, так и есть - три нижних пуговицы расстегнуты. Старательно пряча улыбку, я устранила беспорядок в одежде, получив в спину очередную порцию нотаций. И куда только полиция смотрит? Вон по дню, я сама через окно видела!, она вся расфуфыренная, мужика за поводок дергала, а чего б его не дергать – раб же! И откуда, только деньги? Наверное, что-то с девицей не так, раз мужика себе купила и на поводке, как собачонку… Вот из-за таких, как она…
Где ж вы были, бдительные старушенции, когда ваших же детей воровали и продавали? Куда ж ваши глазоньки назойливые смотрели, когда девочку отец за долги продавал какому-то проходимцу? Я прибавила шагу, спеша проскочить брюзгливый дозор.
Выскочив на улицу, я на мгновение застыла, пораженная количеством народа – сверху все выглядело не так печально. Кое-как продралась сквозь плотную толпу, добралась до ограждения и, сунув пропуск под нос ближайшему полицейскому, проскользнула под ограждение.
- Группа генерала Романова, - отчеканила я, что б уж вовсе не оставалось никаких сомнений в моем законном здесь пребывании.
Полицейский кинул короткий взгляд на мой пропуск, кивнул и пробормотал что-то в рацию, висящую на груди, тут же приоткрылась калитка. Я поблагодарила полицейского кивком и просочилась на территорию поместья, сопровождаемая яркими вспышками фотокамер. По эту сторону забора было тихо, как будто в другой мир попала. Сгущающиеся сумерки превратили парк во что-то таинственное и почти сказочное, где за каждым стволом дерева тебя поджидают лешие, кикиморы и прочие лесные ауки.
По кромкам дорожек прокатилась волна света. Включились маленькие лампочки, мягким светом очерчивая тропинки и не давая сбиться с пути заблудившись в парке. Наземное освещение дополнили белые шары фонарей, испускающие неяркое свечение. Шары словно парили в воздухе, среди высоких крон деревьев, отбрасывая причудливые тени. Не знай я о световых датчиках, решила бы, что действительно попала в сказочный лес. Тишина, напоенная терпким запахом ночных цветов, нарушалась едва уловимым шепотом листьев. «А ведь есть вкус у подлеца», - усмехнулась я. Мысль о белобрысом хозяине поместья, враз прогнала ощущение сказки. Я раздраженно цыкнула зубом и заспешила в сторону замка.
Еще только подходя к замку, я услышала папашин рев, раздававшийся из приоткрытого окна первого этажа. Я приподнялась на цыпочки и, вытягивая шею, постаралась увидеть, на кого гневается генерал.  В окне появился Эжен, загородив собой весь обзор. Майор скорчил страшную рожу и глазами приказал мне убраться подальше.
- Я смотрю, майору совсем не интересно, то, что я говорю! – близкий рык генерала заставил Эжена вздрогнуть и резко отвернуться от окна, а меня инстинктивно отступить глубже в тень.
Я тряхнула головой и, пренебрегая молчаливым советом друга, направилась к входу в замок. С этим пора кончать. Мне жутко надоел этот день. Я хочу есть и спать. У меня на руках избитый до потери сознания мужчина, за которого я несу ответственность и еще завтра на дежурство! Я посмотрела на часы, нет, на дежурство уже почти сегодня. И я не хочу, что б мои друзья получали незаслуженный нагоняй. Ну, или почти незаслуженный. Я рывком распахнула тяжелую дверь и влетела в холл. Полицейские из папиной бригады, проводили меня удивленными взглядами, когда я фурией пронеслась мимо, разыскивая комнату, где генерал прочищал мозги замам.
- Мне нужно с тобой поговорить! – с порога заявила я, прерывая отца на полуслове. Никита и Эжена взирали на меня полными ужаса глазами. Никто несмел, прерывать Романова.
- Анна, закрой дверь с той стороны! – меня окатили свирепым взглядом, на который я не обратила особого внимания.
- Нет, – спокойно возразила я. – И я думаю, что ни майор, ни капитан не обидятся, если я попрошу их подождать за дверью.
- Анна!
- Я сказала – нет! – четко проговорила я. – И если я прерываю твою важную беседу - мне жаль, но мне нужно с тобой поговорить.  Прямо сейчас!
У генерала дернулось левое веко, но он пересилил себя, и резко мотнул головой, приказывая подчиненным удалиться. Парни выскочили за дверь, как ошпаренные.
- О чем ты хотела со мной поговорить? – процедил отец.
- О том, что ты орешь на подчиненных, срывая на них свое плохое настроение из-за неудачного дня, - сложив руки на груди, заявила я.
- Да как ты… - наливаясь краской, зарычал генерал.
- Смею? – подсказала я. – Очень просто. Ты, именно ты, сработал не так, как следовало, и нечего перекладывать ответственность на других. Это ты должен был разбираться с местными, которые мешали работать твоей бригаде!
- Ты не понимаешь, - уже более спокойно проговорил отец.
- Ты знаешь - да, я не понимаю, - и тут в мозгах словно щелкнуло, складывая разрозненные кусочки мозаики по своим местам. Два сложилось к двум и получилось четыре. Твою в бога душу мать! И как говорилось в одной книжке – «Остапа понесло!», - Я не понимаю, как кучка явно прикормленных полицейских начальников какого-то заштатного городишки на задворках вселенной мешают работать генералу Романову, ставя под угрозу безопасность его людей. А после всего этого ты вынужден ругаться с адвокатами кучки аристократов, подкупивших тех самых полицейских!
- И что ты еще можешь сказать? – внезапно приходя в хорошее расположение духа, поинтересовался отец.
- То, что тебя вынудили ввести в операцию балласт, в виде нескольких местных бойцов, и что ты, конечно, посопротивлялся для виду, и позволил этому самому балласту одному из первых попасть в комнату с главным компьютером, последствия всем известны. Естественно, ты так же знал, что нужной информации ничего не грозит. Зная свою дочь, как облупленную ты понимал – если она появилась на улице, то уже успела скачать информацию. Вот интересно, что было бы с твоим планом, если бы я полезла спасать Влада до того, как закончила перекачку информации? Что с лицом, господин генерал? Такое развитие не просчитал? И местные в твоей бригаде были нужны лишь для того, что бы убедить восторженных окружающих, что информация  потеряна безвозвратно. Что Эжен, что Никита – они выговор получили незаслуженно, а ты, по-моему, тупо тянешь время!
- Я горжусь тем, что ты моя дочь, - расплывшись в улыбке, признался генерал, не предприняв и попытки отпереться, - и мне очень жаль, что ты работаешь не у меня. Ты классный аналитик. Я жду ребят из собственной безопасности. Как только они прилетят, я передам им дело, и мы полетим домой.
- Ах ты… ты… - задохнулась я, не в состоянии подобрать сравнение, когда до меня в полной мере дошло, в какой многоходовой комбинации мне сегодня не посчастливилось участвовать, - вы форменная скотина, господин генерал! Как вы посмели… Ладно я, черт со мной, я фартовая, но… но Влад! Его-то за что!?
- Анька, ты чего? – нахмурился генерал несколько смущенный моей реакцией, - Да ты в него влюбилась! – ухмыльнувшись, возвестил отец, ничуть не обидевшись за скотину.
- Да пошел ты! – презрительно скривив губы, огрызнулась я.
В кармане генерала телефон запел похоронный марш. Отец, жестом попросив меня подождать, ответил на звонок. Подавив желание кинуть в отца ближайшей статуэткой, вышла в коридор, тихо притворив за собой дверь.
Я никак не могла решить чего мне хочется больше – поубивать всех вокруг или самой повеситься. Я устало потерла глаза и побрела к выходу. Похоже, доктор, вы на грани нервного срыва.
- Ань, - остановил меня тихий окрик Эжена, - ну, что там?
- Ничего. Ваш начальник – сука, - спокойно разъяснила я.
- В тебе говорит злость, - принялся увещевать меня Никита, - когда ты успокоишься, то поймешь, что Дмитрий Петрович был прав. К тому же возможность накрыть всех и сразу подвернулась совершенно внезапно…
- Никита, еще одно слово и получишь по морде, - подпустив угрозы в голос, предупредила я.
- Да уж, сегодня все Романовы не в духе, - возведя очи к потолку прокомментировал Эжен.
- Слушай, майор, ответь мне честно – когда в ваших светлых головах возникла эта комбинация?
- Честно? Это вопрос не ко мне, а к генералу, - покачал головой Эж, - ты прекрасно знаешь, что Петрович никого в свои планы не посвящает.
Я пожала плечами и, развернувшись, побрела по коридору. Вопрос был глупый, ясно же было сразу – Эжен даже если и знал все изначально, не ответит, сколько не спрашивай. Меньше знаешь, крепче спишь.  Здесь слишком много всего намешено. И привычная боязнь утечки, не по злобе душевной, а так, по недосмотру. И фактор неожиданности. Для меня. Чтоб игра была натуральной – знай мы все, не дергались бы и не сработали так убедительно, не столько я, сколько Влад. Меня отец знает, а вот Влада впервые вводит…  И по большому счету обижаться на них нет смысла - сделано все правильно. Ни отец, ни Эжен с Никитой не стали от этого не хуже и ни лучше. Они остались такими же какими и были.  Но, отчего же, так пусто и пакостно на душе?
Холл опустел, полицейские разбрелись по своим делам.  Притихший дом казался холодным и осиротевшим. Я потянула тяжелую дверь спеша выбраться наружу. Определенно парк мне нравился гораздо больше. Я остановилась на мосту, слушая живую планету, глубоко вдохнула вечерний воздух, и медленно выдохнула, смакуя и запоминая оттенки запахов. Остывающий песок, ароматы незнакомых мне цветов и травы, прохладу плещущейся под мостом воды. Минута тишины. Я подняла глаза к небу, любуясь далекими звездами, вспоминая сегодняшний день, события которого уже казались далекими и зыбкими, похожими на бредовый сон. Где-то, совсем рядом, слышались мужские голоса, изредка прерываемые смехом. Хозяев голосов я видеть не могла из-за густых кустов. Все правильно. Полицейские до этого толпившиеся в холле замка выбрались на улицу, как всякий житель космических станций, ловя короткие минуты пребывания под открытым небом, а не под потолком. Я грустно улыбнулась, только сейчас подумав, как нелегко приходится Владу, привыкшему к жизни на планетах, а сейчас вынужденному находиться взаперти на космической станции, накрепко привязанному к нерадивой хозяйке. Я хоть знаю, почему там нахожусь и это мой выбор. А он жертва обстоятельств. Обстоятельств непреодолимой силы. Очень удобная формулировка, изобретенная изворотливыми юристами.
Хлопнула дверь, едва слышно скрипнули камушки под чьими-то ботинками. Я стояла, не шелохнувшись, продолжая разглядывать небо. Кто бы это ни был пусть идет своей дорогой.
- А, вот ты где! – в голосе Никиты слышалось облегчение.
- Сейчас ты должен сказать, что искал меня, - подсказала я.
- Да, искал, мне надо…
Парень замялся, не сумев с ходу выдумать, что ему такого от меня надо.
- Штатного клоуна прислали? – понимающе усмехнулась я.
- Ну, что-то в этом роде, - покаялся Никита, - генерал боится, что ты можешь наделать глупостей.
- Дурак, - пожала я плечами.
- Дурак гораздо лучше, чем сука, - задумчиво пробормотал Никита, таким нехитрым способом оценивая накал моих страстей, заставив меня слабо улыбнуться.
- Ты куда сейчас? – поинтересовался Никита.
- К Владу.
- Пошли, провожу, - предложил Никита, - там репортеров куча.
- Я видела, - безразлично откликнулась я.
Мы спустились с мостика, и пошли по широкой аллее, ведущей к воротам поместья. Пройдя живую изгородь, миновали группу бездельничающих полицейских, тех самых, голоса которых я слышала стоя на мосту. При появлении начальства парни подтянулись, но, видя, что Никита не обращает на них внимания, заметно расслабились. Мы уже отошли от компании на несколько метров, когда до меня долетел обрывок разговора, заставивший меня остановиться.
- Не понимаю, чего с этим рабом так носятся! Давить таких надо. Он испортил мои ботинки, совсем новые! Ну, и я ему по роже! Он аж на задницу сел…
Я резко развернулась, отыскивая глазами говорившего. Среднего роста, лет двадцати восьми, и совершенно мне незнакомый. Вот он, тот, кого я искала полдня, на него можно излить радужное настроение, не заботясь при этом, как это будет выглядеть.  Подарок судьбы!
- Аня… - Никита дернулся схватить меня за руку.
- Только попробуй… - сквозь зубы прорычала я, заставляя Никиту отпрянуть, и не обращая более на него никакого внимания, не спеша двинулась к полицейским.
- Ботинки теперь только выбросить… - в голосе полицейского слышалась неподдельная тоска. Из-за каких-то чертовых ботинок!
Накал бешенства достиг критической массы. Стоящие рядом с говорившим полицейские, благоразумно отодвинулись при моем приближении. Не размениваясь на никчемные разговоры и предупреждения, я провела простейший, но от этого не менее действенный блок – пяткой по ступне, яркой вспышкой боли на короткий миг обезоруживая противника, остро жалея об отсутствии каблуков, под колено и с особым наслаждением коленом со всей дури в пах, так что б искры из глаз посыпались. Не ожидавший нападения мужчина не успел и пискнуть, не то, что ответить. Я смотрела на его скорчившуюся фигуру, чувствуя, как губы против воли кривятся оскалом, подумав секунду, добавила локтем меж лопаток, заставляя обидчика Влада рухнуть на колени. Как жаль, что по роже нельзя – следы останутся. Стоп! А кто сказал, что нельзя? И плевать на то, что нельзя, раз очень уж хочется. И пусть потом в суд подаст! Ухмыльнувшись собственным мыслям, я сжала кулак…
- Аня! Пальцы! – за какую-то секунду до удара взвыл  появившийся из-за кустов Эжен, понимая, что остановить меня каким-то другим способом просто не успевает.
Действительно – пальцы жаль, холодно пронеслось в голове, а колено не очень. Уже не особо усердствуя заехала коленом по лицу врага и без того стоящего на четвереньках, заставив того повалиться в колючие кусты.
Безнадежно опоздавший Эж сгреб меня в охапку, оттаскивая подальше от кустов, на безопасное для поверженного врага расстояние, справедливо опасаясь, что я не до конца выполнила программу минимум.
- Вы что, не могли ее оттащить!? – напустился Эжен на подчиненных, крепко удерживая меня за плечи.
- Оттащить кого? – невинно изумился один из свидетелей.
- А что здесь что-то было? – подхватил второй.
- Майор, да если бы здесь… то мы уж… - скроил зверскую рожу третий, всем своим видом выражая готовность предотвращать  и искоренять.
- Ну, да… - подтвердил Никита.
- Хуже коросты, - проворчал Эж, и добавил мечтательно, - вот вернемся на базу, уж я вас там…
Слушая этот нестройный хор, я захрюкала от еле сдерживаемого смеха. Ушибленное колено тихонько ныло, но я ни о чем не жалела.
- Ты чего, Анечка? – враз меняя тон, залепетал Эжен, не распознав в невразумительных звуках смех. – Тихо, тихо, девочка… - майор погладил меня по плечам. – Все хорошо. Никита, глянь, он там живой хоть.
- Живой, - подтвердил Никита, с любопытством заглядывая в кусты, - вон, шевелится даже.
- Помогите ему вылезти, что ли, - брезгливо поморщился Эж.
- Вот еще, как залез, так пускай и вылезает, - буркнул кто-то.
- Рразговорчики! – нахмурился Эжен, мигом восстанавливая порядок и субординацию, - Ланс, достань его, Вадим, помоги. А ты, - майор выразительно посмотрел на меня, - пошли со мной. Никита, и ты тоже.
- Совсем с ума сошла? – строго спросил меня Эжен, когда мы оказались на значительном удалении от места происшествия. – Ты чем думала? Бросаешься на окружающих, что цепной пес! Ты соображаешь, что было бы, если бы повредила пальцы?
- Ничего бы не было! – буркнула я, стряхивая с плеча руку майора. – На больничный бы пошла.
- На больничный бы она пошла! – передразнил меня Эж, зло сплюнув, - А о людях ты подумала?  А ты куда смотрел!? – без перехода напустился он на шагающего рядом Никиту.
- Да кто ж знал, что она в драку полезет? – попытался оправдаться Никита. – К тому же, Аньку не так уж просто остановить!
Я улыбнулась, слушая их перепалку, прощая им все. Да и не могла я на них долго злиться, слишком многое нас связывает в этой жизни и не так уж просто перечеркнуть это из-за одного неудачного дня.
- А ничего, что я рядом иду? – невинно поинтересовалась я, прерывая спорщиков.
Парни посмотрели друг на друга, потом на меня и внезапно расхохотались. Глядя на веселящихся полицейских, я подумала, что возвращаться в душную квартиру мне совсем не хочется, да и Владу я сейчас без надобности, он спит, а компания в таких делах штука лишняя. Кое-как отделавшись от назойливого конвоя, торжественно пообещав не устраивать больше драк, побрела вглубь парка, без особой цели и направления. Хотелось немного тишины и одиночества, которого уже давно не было, когда принадлежишь только себе и никому больше.
Откуда-то сбоку потянуло свежестью, говорившей о близкой воде. Повинуясь сиюминутному порыву, свернула с тропинки, ступив на отяжелевшую от вечерней росы траву. Ноги тут же насквозь промокли, но это меня беспокоило мало. Я продиралась через кусты с упорством, достойным лучшего применения, может к пруду была другая дорога, более удобная, но у меня не было желания ее искать. И дался мне, этот чертов пруд! Я раздвинула ветки, задохнувшись от детского восторга, глядя на темную поверхность воды, маслянисто поблескивающую в свете фонарей. Пруд был меньше, чем мне думалось, когда рассматривала его на снимке. Почти у самой воды стояла витая скамья с высокой спинкой. Идеальное место для отдыха и раздумий, скрытое от сторонних глаз. К тому же вода относится к тем немногим вещам, на которые человек может смотреть вечно, такова наша психология, не делающая различий между хорошим человеком и самой распоследней скотиной.
Выбравшись на песчаный берег, подошла к воде и, присев на корточки, опустила ладони в теплую воду, пахнущую тиной и лягушками. Жаль, искупаться нельзя. Отойдя от воды, я присела на скамейку, блаженно откинувшись на изогнутую спинку. Не было мыслей, не было чувств, они словно растворилось в ночной тишине, останавливая время.
Мое уединение прервал отец, появившись почти бесшумно, он остановился у меня за спиной, не решаясь окликнуть и напугать меня. Похвальная осторожность, тем более в свете сегодняшнего дня.
- И что ты там стоишь, бедный родственник? – поинтересовалась я, не поворачивая головы.
- Да так… - отец усмехнулся и, обойдя скамейку сел рядом, - Еще сердишься?
- Уже нет, - покачала я головой, - как ты меня нашел?
- Ты всегда любила воду, - пожал папа плечами, - а вода здесь всего в двух местах. У фонтана тебя нет, значит остается пруд.
- Да, действительно, все просто.
- Мне очень жаль, что с Владом так получилось.
- Знаю.
- Я вообще не хотел вас вводить.
- А чего ж не остановил? – я удивленно подняла брови.
- Ну, с Владом было без вариантов. Без него и соваться нечего было. А вот с тобой… - генерал усмехнулся и покачал головой, - Ты пробовала когда-нибудь остановить крейсер голыми руками? Нет? Вот и я решил, что дело это зряшное, тебя ж не переспоришь...
- Это да, - подтвердила я, - я упертая. Есть в кого…
- Значит мир?
- Мир, - согласилась я, пристраивая голову на отцовском плече.
- А вот по поводу нашего разговора, что было бы с моим планом, если бы ты полезла спасать Влада до того, как закончила информацию скачивать, не полезла бы. Задний двор виден лишь из окна коридора, а из кабинета его не видать, окна на другую сторону выходят. Но этого даже я просчитать не мог. Как мы Влада транспортировать будем? После такой трепки он вряд ли поднимется.
- Не поднимется, - подтвердила я, - Эж перевозку обещал. А что уже собираться надо?
- Да, Эж заканчивает дела передавать. Еще полчаса и поедем.
- Хорошо, - я выпрямилась и с хрустом потянулась, - папа…
Отец остановил меня жестом, призывая молчать. Я замолчала на полуслове, прислушиваясь к окружающему миру, но ничего особенного услышать не смогла. Так же тихонько пели лягушки и шелестели листья и больше ничего подозрительного. Отец сделал знак говорить дальше, но вот беда, я уже забыла, что хотела спросить и поэтому стала говорить первое, что пришло в голову.
- Откуда ты взял этого Гену? Скотина редкостная, доложу я тебе. Он не подходит для работы в отделе, уж слишком много апломба и самомнения, оно бы ничего, но он слабак с таким в команде выходить нельзя, не говоря уж о паре.
Я продолжала нести еще какую-то чепуху, с удивлением наблюдая, как генерал мягко ступая, обогнул лавку и бесшумно растворился в кустах. Давно я не видела, как отец работает, всегда удивляясь, как такой внушительный мужчина может бесплотным призраком скользить в темноте, так, что не шелохнется ни единая травиночка.
Я настороженно замолчала, расслышав придушенный писк где-то слева. Генерал настиг свою жертву и, судя по звукам, тащит ее сюда. Я поднялась, с интересом вглядываясь в темноту, где происходила нешуточная возня. Треск ломаемых веток приближался и совсем скоро на утоптанную площадку у лавочки выбрался генерал, крепко удерживающий извивающегося в полном молчании пленника. Я прищурилась, стараясь разглядеть, добычу генерала. По сравнению с генералом пленник казался ребенком, невысокого роста, по-мальчишески худенький и какой-то нескладный он был готов дорого заплатить за свободу. Каким-то невероятным образом извернувшись в генеральских лапах, паренек лягнул генерала под коленку и вцепился зубами в папанину ладонь. Папа охнул от неожиданности и на секунду разжал руки, но подростку хватило и этого, что бы угрем выскользнуть из медвежьих объятий и бросится прочь. Генерал тихонько выругался и в два прыжка настиг беглеца, ухватив его за рубашку.
- Ах, ты ж… - зарычал грозный полицейский, разворачивая пойманного лицом к себе, ухватил за грудки, и уже был готов от всей души встряхнуть его, но в последний момент остановился, изумленно выдохнув, - Девка!?
Я растерянно моргнула, не совсем понимая, что происходит. Какая девка? Откуда здесь… А впрочем… Я быстро пересекла разделявшее нас расстояние и, оттеснив отца, повернула пленника к свету. Так и есть…
- Ника? Что ты здесь делаешь? – строго сведя брови, поинтересовалась я.
Девчонка хмуро посмотрела на меня из-под спутанных волос и предпочла отмолчаться.
- Ты ее знаешь? – удивился отец, не забывая крепко удерживать девчонку за шкирку.
- Да, знаю, - вздохнула я, - Ника, почему ты здесь? Тебя же должны были забрать…
- Я же тебе сказала – в приют я не поеду! – нахохлилась она, - И домой я не вернусь! Он меня опять продаст!
- Аня, кто это?
- Это, дражайший генерал, очередной косяк вашей службы, - убирая светлые пряди волос со лба девочки, уведомила я.
- Я не косяк! – тут же ощетинилась Ника.
- Конечно, ты не косяк, - согласился генерал, - но, похоже, ты еще та головная боль.
- Да кто ты такой!? – закричала Ника на генерала, делая тщетные попытки вырваться.
- Тихо! – приказал генерал, и Ника тут же заткнулась.
Передоверив девчонку мне, генерал отошел от нас и, выудив из кармана телефон, раздраженно потыкал кнопки и принялся выяснять, кто был ответственным за отправку детей, и почему получилось так, что одна из них отбилась от группы и сейчас шастает по кустам.
- Это надолго, - кивнув на шипящего генерала, - пошли, сядем на лавочку, и ты мне все подробно расскажешь.
- Что расскажу? – уныло спросила она, усаживаясь рядом.
- Как тебе удалось бежать? Опять кого-то покусала?
- Я не кусала, - Ника шмыгнула носом, и совсем по-детски утерла глаза кулачком, - нас посчитали, а когда усаживали в машину, я отстала и нырнула под днище… Я же тебе говорила – я не вернусь!
- Вот дуреха, - я с силой помассировала виски, - а если бы тебя раздавили?
- Но не раздавили же! – с законной долей гордости проговорила она. – Я ловкая.
- И что мне сейчас с тобой делать, ловкая? – Уныло поинтересовался подсевший к нам генерал, доставая из нагрудного кармана шоколадку. – Есть-то хочешь? Вот, держи.
Ника подозрительно посмотрела на шоколад, обернутый в хрустящую фольгу, будто генерал предлагал не сладость, а рыбу фугу собственного приготовления. Девчонка судорожно сглотнула, и гордо отвернулась.
- Бери-бери, - отец вскрыл упаковку и буквально всунул плитку в узкую ладошку. Нике не оставалось ничего другого, как принять еду.
- Что там? – я кивнула на телефон, торчавший из отцовского кармана.
- Они не могут ее забрать, - отец почесал за ухом, Ника нарочито громко шуршала фольгой, усердно делая вид, что ее не касается наш разговор, - у них, видите ли, мест больше нет! Но я ж не могу дите здесь оставить! И полицейским местным отдать не могу!
- Не можешь, - согласилась я.
- Они ее в обезьянник запрут или  еще что в этом роде! – не слушая меня, все более раздражаясь, продолжал отец.
В его кармане припадочно затрясся телефон. Отец встал и отошел в сторону. Ника настороженно уставилась в широкую мужскую спину, даже про шоколадку свою забыла. Я особо не волновалась, зная истинную причину раздражения генерала. Он уже все решил и теперь бесился от этого.
- Все, собирайтесь – мы едем, - отрывисто бросил генерал, заталкивая телефон в карман.
- Перевозку нашли? – забеспокоилась я, с ужасом понимая, что не проконтролировала этот момент.
- Да, Эжен сказал, минут через десять подгонят.
- Куда? – пискнула Ника.
- Ты едешь с нами, - милостиво проинформировал ее генерал.
- Я никуда не еду с вами! – уперлась Ника, вскочила и была уже готова бежать.
- Ты едешь с нами, - с нажимом проговорил генерал, обнимая ее за плечи и направляя к тропинке, - мне некогда тебя уговаривать, а значит, ты едешь, даже если мне придется тебя под мышкой тащить! Ты поживешь у меня, пока я не подберу тебе более подходящее место.
Я улыбнулась в темноту, черта с два, генерал, вы будете заниматься этим самым подбором, и черта с четыре любое другое место покажется вам более или менее подходящим! Вы будете откладывать это дело все дальше и дальше, уговаривая, что вот завтра вы обязательно… Потому что нет ничего более постоянного, чем временное. И я это знаю, и ты это знаешь, вот поэтому и бесишься. Я прикусила губу, пряча глупую улыбку. И врет умная наука, утверждая, что для появления сестер нужны две клетки и девять месяцев. Похоже, только что Романовых стало больше на одну физическую единицу.
У главной аллеи наши дороги разошлись. Генерал со слабо упирающейся Никой отправились к замку, а я к воротам. Стоило показаться за воротами и меня ослепили яркие вспышки камер. Журналистов прибавилось, и они наглухо перегородили улицу. Интересно, как генерал будет выбираться, через этот кордон?
- Анька, давай за мной! – откуда-то сбоку вынырнул Никита и напролом двинулся через толпу.
Со всех сторон к нам потянулись микрофоны на гибких шнурах, на все вопросы журналистов Никита огрызался емким «Без комментариев!». Я уцепилась за его рубашку, боясь отстать. Мы достаточно быстро пробились сквозь плотную толпу, и лишь нырнув в спасительный переулок, смогли свободно вздохнуть. Кто-то из журналистов попытался пробраться следом, но Никита посмотрел на него с таким безграничным дружелюбием, что парень тут же испарился.
- Никита, а как перевозка проедет? – забеспокоилась я.
- Проедет, не волнуйся, - Никита оттер лоб рукавом, - я только что с местными ребятами говорил, они коридор обещали. Как только машина подойдет, так сразу и вычистят.
- Как там Лиса?
- Беснуется, - Никита широко зевнул и встряхнулся по-собачьи, - если я переживу ее беременность, мне уже ничего не страшно будет. Который час?
- Да час ночи уж как, по нашему времени, - зевая вслед за Никитой, пробормотала я.
- Хоть домой не лети, - уныло пробормотал Никита, - Алиса мне башку отвертит, я обещал быть дома до десяти вечера.
- Да не, не должна, - не ощущая, впрочем, особой уверенности проговорила я, - ты ж на работе и она это знает. Хочешь, я с ней поговорю, вот как прилетим, так сразу и поговорю. Скажу, что мы вместе были и…
- А вот этого не надо! – перепугался Никита. – Если ты не хочешь, что бы и тебе голову отвернули. Я ж говорю, Алиса в последнее время не в адеквате, ревнивая стала страшно. Слушай, а после родов она такая же бешенная будет?
- Нет, не будет, - успокаивающе улыбнулась я, однако сделав себе пометку поговорить с Алисой, где ж это видано, что б мужик домой идти не хотел, - может только в первые недели три, пока гормоны устаканятся. Потерпи, совсем немного осталось, месяцев шесть - семь.
- Вот уж успокоила! – фыркнул Никита.
- Я наверх, ты со мной?
- Нет, я здесь подожду, и носилки потом наверх подниму.
Я коротко кивнула и нырнула в темноту подъезда. В квартире стояла сонная тишина, прерываемая только тихим бормотанием техников, оккупировавшим зал. Я заглянула в комнату.  Эван дремал, сидя за столом, положив голову на сложенные руки. Трое других предавались старинному занятию бездельничающих особ мужского пола – играли в карты.
- Ну, как тут у вас? – шепотом спросила я.
- Нормально все, Ань, - так же шепотом ответил Гирт, раскрывая карты, заставляя остальных игроков раздосадовано шипеть, - твой спит, Марко к нему недавно заходил. Слушай, а правда, что ты Гене морду набила?
- Правда, - склонив голову, повинилась я. – уже доложили?
- Ага, - расплывшись в улыбке, кивнул Гирт, - жаль мы все пропустили…
- Да ничего там интересного не было…
- Естественно, чего может быть интересного, когда наша Анька мужика здорового отделала! Это ж обычное дело, - проворчал Эван, выпрямляясь и с хрустом потягиваясь.
- Анька, можно тебя попросить? – с плаксивой интонацией вокзального сироты заныл Гирт.
- Можно, если только быстро,  я собираюсь к Владу, - я приостановилась на пороге.
- Анька, а ты не повторишь на бис, а? Ну, ради несчастных обделенных техников?
На меня смотрели восемь молящих глаз. Стоило бы разозлиться, ребята явно подначивали, но сил хватило лишь на то, чтобы фыркнуть и закатить глаза к потолку и выйти из комнаты молча строя планы мести. А чего их строить? Я развернулась и снова заглянула в комнату.
- Кстати, я забыла спросить, - расплываясь в улыбке, проворковала я, - чего вы сидите? Генерал полчаса назад дал команду на крыло и все уже уехали, кроме меня. Я жду перевозку для Влада.
Глядя, как вытянулись лица техников и три руки одновременно потянулись за телефонами, я поняла, что отомщена.
Я на цыпочках вошла в комнату, где спал Влад. Он дышал тихо, почти беззвучно. Присев на корточки у кровати я потрогала его лоб. Лоб был теплый, что заставило меня обеспокоенно нахмуриться. Вполне возможно это ничего не значит и в комнате просто жарко. Неплохо бы посмотреть его спину, но для этого придется включить свет. Пусть поспит еще немного, совсем немного. Скоро придет Никита и Владу придется проснуться. До этого еще есть время. Минута тишины…
Я погладила его руку, осторожно распрямила мужские пальцы, сжатые в кулак. Какая у него все-таки большая рука. Не удержавшись, я потерлась щекой о тыльную сторону его ладони. Может, отец не так уж далек от истины, утверждая, что я влюбилась во Влада? Нет, конечно же, нет! Это просто чувство ответственности и гормоны. Совсем как у Лисы, с той лишь разницей, что я не беременна и уже довольно давно не имела, хм… романтических отношений с мужчинами. Эти самые «романтические отношения» развеселили меня, что позволило легко выбросить из головы мысли на запрещенную тему.
В коридоре послышался топот и на пороге возник Никита, тащивший носилки. Время вышло.
- Как он?
- Спит, - с некоторым сожалением, что сейчас придется будить Влада, ответила я.
Вопреки моим опасениям Влад не проснулся, когда его укладывали на носилки и спускали вниз. Визгливо взвыли над головой сирены, и перевозка помчалась в сторону порта. Не проснулся Влад и когда его перекладывали на каталку нашего транспорта в порту. Слишком крепкий сон моего подопечного начинал меня беспокоить. В индивидуальной аптечке не могло быть препаратов такой силы, а это рождает неприятные мысли на тему комы, хотя я знаю, что  все эти мысли бред чистейшей воды. Или нет? Я даже толком осмотреть его не могу, только после взлета... Чушь! Травм серьезных нет, я же знаю. Я сама осматривала и не могла ничего пропустить. Да, побои сильные, да, кое-где содрана кожа, но не настолько же! Максимум, чем это может грозить – неделя вылежки мордой в подушку и подкормка обезболивающими. Я подняла высокие борта и закатила тяжелую каталку по трапу открытой специально для меня рампы транспорта. В салоне кто-то из парней сунулся помочь, укрепить колеса каталки в предусмотренные для этого пазы, но ему хватило лишь одного моего взгляда, что бы убраться куда подальше. Я должна знать, что замки креплений закрыты, как положено, а значит, это я должна сделать сама.
Закончив с крепежом, покопалась в шкафчиках хвостового отсека, где разжилась немудреным медицинским оборудованием. Зрачки реагируют на свет, все приборы показывают норму. Тогда почему…
- Сядь и пристегнись! – резкий окрик генерала вырвал меня из задумчивости. – У меня нет желания отскребать тебя от переборок!
Я одарила отца тяжелым взглядом, но в кресло все же уселась и раздраженно дернула ремни. Нужно успокоиться и все толком обдумать, причин для паники нет. Пока нет. Где я ошиблась? Что не учла? Тяжесть перегрузки вдавила в мягкие подушки кресла. Если датчики подтверждают мою правоту, то единственное, что могло вызвать такое состояние это лекарства. Чьими аптечками я пользовалась? Сразу после захвата я брала аптечку у Эжена, потом Никита отвел Влада в машину. Потом я долго осматривала детей, а потом мне сказали, что Влада отнесли в квартиру. Кто это был? С кем я разговаривала в полутемном коридоре того проклятого замка? От усталости путались мысли, и голова упорно отказывалась работать, но я заставила себя встряхнуться, как заставляла уже многие годы. Игорь. Да, точно он. Я огляделась, отыскивая парня. Вон он, всего в трех рядах от меня. Я едва дождалась окончания перегрузки. Как только давление ослабло, я рванула пряжку пристяжных ремней.
- Игорь, солнце мое, - тихо, что б больше нас никто не услышал, проговорила я, усаживаясь рядом, - расскажи-ка ты мне, что у тебя в аптечке?
- А что такое? – его брови удивленно взлетели.
- Ничего, я просто попользовалась твоей аптечкой и мой пациент, - я кивнула в сторону каталки, - уснул. Крепко.
- После моей аптечки? – Игорь выглядел озадаченным. – Странно. С ней все было в порядке. Хотя… О, черт!
- Что? Что в ней было? Отрава? Наркотики? Что?
- Ань, я забыл, честно… - на лице Игоря было написано искреннее отчаяние.
- Игорь…
- Да нет, это ничего страшного, - поспешил успокоить Игорек, - это «слезы богов», транквилизатор такой… Ничего страшного, поспит пару часиков, потом правда, голова раскалываться будет, и пить будет очень… хотеть…
- Спасибо, что разъяснил, - съязвила я, расслаблено откидываясь на спинку кресла, все в порядке, - а то я тут все думаю – кто ж из нас доктор! Где ж ты его, родной, взял? Если честно не ответишь, генералу наябедничаю…
- А… мне его один товарищ подогнал, из армейских... Я после ранения очень плохо сплю, ну и вот…
- Ладно, сделаем вид, что поверили на слово, но что бы завтра с утра был у наших психов.
- Со мной все в порядке, - угрюмо буркнул Игорь.
- Я знаю, но что бы завтра был у психов, наши тебе подберут что-нибудь более подходящее. Я проверю. И завязывал бы ты со «слезами», а то лет через пять будешь сидеть на тихом дворике санатория для душевно здоровых гугукать и слюни пускать от счастья. Чего так смотришь? Тебя что, твой армейский друг не предупредил о последствиях? Еще раз словлю за самолечением, сама тебя в этот санаторий и отправлю. Усек?
- Усек, - уныло откликнулся он.
- Вот и хорошо.
Я перебралась на свое место, откинула спинку кресла, повозилась, устраиваясь поудобнее. Теперь можно и отдохнуть. Соседнее кресло скрипнуло, и в ухо вполз тихий голос Эжа.
- Слушай, Анька, я тут все думал о генетике.
- Чем тебе помешала эта безвредная наука? – не открывая глаз, пробормотала я.
- У вас вся семейка такая ненормальная, подбираете всех сирых и убогих?
- Нет, не всех. Тебя ж не подобрали. А его, - я не глядя ткнула в сторону Влада, - я не подобрала, а купила всего за пятнадцать кредов.
- Черт! Ань, я не хотел тебя обидеть…
- Ты и не обидел, а теперь пошел к той матери, дай поспать.
Эжен раздосадовано хмыкнул и поднялся. Вот и правильно, лети, голубь, отсюда, да подальше! Но голубь не улетел, над головой щелкнули замки багажного ящика, зашуршала ткань, и меня укрыли тонким пледом, заботливо подоткнув края.

…Дышать было тяжело и жарко. Лицо будто пленкой облепило какой-то влажной тканью. Он долго не мог понять, что нужно сделать, что бы глотнуть свежего воздуха. Оказалось, ничего героического предпринимать не надо. А надо всего лишь повернуть голову. Влад повернул, сморщившись от боли, вызванной этим простым движением. Но зато теперь он мог свободно дышать. А до этого не мог, потому что дышать лицом в подушку затруднительно. В подушку. Губы против воли расплылись в идиотской улыбке. Все хорошо. Ну и что, что ноет все тело, что адски хочется пить, что опять треснула разбитая губа. Все хорошо. Потому что если бы все было плохо, вместо подушки он утыкался бы носом в набитый вонючей соломой тюфяк. Его не бросили, его забрали с собой, а он так боялся засыпать в той душной комнате, но у него не было выбора…. Где-то над головой слышалось бормотание, кто-то разговаривал. Влад осторожно ощупал себя и беззвучно выругался – из одежды марлевая салфетка на спине, да тонкая простынка. И как он пойдет домой? Домой. Как приятно и тепло знать, что у тебя есть дом.
- Проснулся? Вот и молодец, - его похвалили, будто он сделал что-то из ряда вон выходящее, погладили по волосам, в губы ткнулось что-то мокрое. Капелька воды с этого самого мокрого потекла по губе, Влад осторожно слизнул ее языком. Ничего вкуснее в жизни не пробовал. Влад подхватил губами это мокрое и вытянул оттуда всю воду. – Эй, губку отпусти! Не будет ничего хорошего, если ты наглотаешься ишерского мха.
Влад послушно отпустил губку и разлепил тяжелые веки. Все плыло перед глазами, и было почему-то голубым. Влад моргнул, усилием воли заставляя глаза сфокусироваться. Над ним склонилась Аня, а то голубое была ее джинсовая рубашка.
- Где мы? – прохрипел Влад.
- Уже почти дома, минут через пятнадцать будем, - она приложила к его лбу какую-то полоску, заглянула под укрывающую его простыню и обеспокоено нахмурилась.
- Что?
- Ничего сверхъестественного, учитывая твое состояние. Температура небольшая и повязка промокла, поменять надо. До дома потерпишь?
- Потерплю.
Влад пошевелился, раздумывая, как бы это половчее сесть.
- Ты что это делаешь? – подозрительно поинтересовалась Аня.
- Сажусь.
- Зачем? – подозрительности в голосе хозяйки прибавилось.
- Мы же подлетаем, так? – чувствуя легкое раздражение, принялся разъяснять Влад, осторожно приподнимая себя. – А раз мы подлетаем, нужно одеться, я же голый. Я не могу голым до каюты идти… Если только ты не прикажешь.
- А ты и не пойдешь, - спокойно возразила Аня, однако подхватила его за бока, удерживая в вертикальном положении, когда он начал заваливаться, - я тебя на каталке отвезу.
- Я не безногий и вполне в состоянии дойти сам, - уперся Влад, еще не хватало позориться, что б его везли на каталке через всю станцию, как какого-то тяжелобольного!
Они спорили долго и, в конце концов, Аня к его удивлению уступила и даже помогла одеться, ворча при этом, что если он  упадет посреди дороги она и пальцем не шевельнет, что бы оттащить его в каюту. Потом она принесла ему воды и какую-то серую кашу в герметичной тарелке. От вида каши желудок протестующе заныл, к горлу подступила тошнота. Влад прикрыл тарелку и отодвинул подальше от себя. Он лучше водички. Есть, похоже, он еще долго не сможет. По крайней мере, до утра. Но на этот раз Аня была неумолима, и ему все же пришлось проглотить пару ложек серого месива. От пытки  кашей его спасли сирены станции, приветствующие возвращение транспорта. Влад сполз с высокой каталки и под неодобрительным взглядом хозяйки побрел к трапу.
В ангаре огнедышащим драконом металась Алиса, не преминувшая устроить мужу взбучку. За несчастного Никиту тут же вступился генерал, пытаясь утихомирить набирающий обороты скандал. Дракон резво развернулся и, оставив на некоторое время главную жертву, испепелил генерала, откровенно наплевав на погоны и звания. Аня пробормотала под нос какое-то ругательство, попросила Влада постоять в сторонке и бросилась спасать ситуацию. Аня взяла Алису под руку и, отведя в сторону, принялась ей что-то втолковывать. Что Аня говорила, он не слышал, у него была более важная задача – заставить себя стоять прямо, к тому же очень мешал ровный гул в ушах, глушивший все звуки. Влад пошарил рукой, отыскивая перила трапа, возле которого стоял. Вот, так гораздо лучше. Интересно, что за девчонка рядом с генералом. Вроде, Влад ее уже где-то видел. В замке, а где же еще. Что она здесь делает? Впрочем, это не его проблемы. Его дело маленькое, стоять в сторонке и ждать хозяйку. Незаметно для себя Влад начинал думать так же, как думал несколько месяцев назад, когда Аня только-только привезла его на станцию. Он вновь чувствовал себя рабом – ничтожным, бессильным, лишенным воли и имени. От этого ощущения мужчина пришел в раздражение.
- Владушка! Влад! – голос заставил его вздрогнуть и посмотреть на хозяйку. – Пошли домой. Сможешь?
- Конечно, смогу! – сквозь зубы процедил Влад, он никому не позволит узнать, насколько слаб, особенно ей! Действие лекарств заканчивалось, пробуждая боль, пока еще тихую, едва слышную, но уже готовую лавиной прорвать истончившуюся пленку.
- Влад, тебя сильно избили, и нет ничего зазорного в том, что тебя отвезут домой, вместо того, что бы мучить себя, - она говорила спокойно, ровным счетом никакого внимания не обращая на гнев мужчины.
- Я дойду, - скорее из принципа, чем из уверенности упорствовал Влад.
- Аня, вы идете? – генерал придерживал двери лифта, не давая им закрыться. – Хватит секретничать, ночь на дворе!
- Точно дойдешь? Может тебя…
- Обойдусь, - огрызнулся он.
Влад отпустил перила, за которые держался все это время и пошел к лифтам, строго контролируя каждое свое движение. По спине текло что-то обжигающе горячее, но Влад не обращал на это внимания. Он сказал, что дойдет и он дойдет! Для себя и что бы доказать…

Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула, глядя, как на рубашке Влада проступают темные полосы. Зря я уступила, ох, зря. Казалось бы, чего проще – выкатить каталку, приказать и никуда он не денется – покорно ляжет, позволив отвести себя домой. Но я промолчала, удержалась, пересилила себя не став его останавливать, не стала хватать под руку, поддерживать и помогать, признавая за мужчиной право. Право на самостоятельность. Право совершать ошибки. Право взрослеть. Сейчас он не примет от меня помощи, хуже, он мне ее не простит. Закусив губу, я следила за его неровными движениями в любой момент готовая кинуться на помощь подставить плечо, взвалив на себя его тяжесть.

…Влад привалился плечом к стенке кабинки, молча ругая себя за опрометчивый поступок и за некстати разыгравшуюся гордость. Сил стоять почти не осталось, не говоря уж о том, что б идти. А до каюты еще предстояло добраться. Метров сто по коридору.  Вырвавшаяся на волю боль, затопила все его существо, мешая трезво мыслить. Хотелось заползти в самый дальний угол, который только удастся найти.
- Эй, эй парень, стой прямо! – голос генерала с трудом пробивался сквозь пелену застилающую сознание. – Твою мать!
Генерал шагнул к заваливающемуся Владу, ухватил за плечи, удерживая, но это помогало слабо. Тихо выругавшись, генерал развернул парня к себе и, подхватив, рывком забросил на плечо. Генеральское плечо больно давило на живот, дышать было трудно, да и поза – задницей кверху – сама по себе была унизительной и оптимизма в жизни не прибавляла.
- Папа! Аккуратней! – взмолилась Аня.
- Аккуратней! – передразнил дочь Дмитрий Петрович. – Какого черта ты вообще позволила ему идти?
Аня ничего не ответила, лишь пожала плечами. Влад покосился на девчонку, все это время тихо стоявшую за спиной генерала. Девчонка поглядывала на Влада, кривя губы от еле сдерживаемой улыбки. Ну, конечно, чего ж ей не смеяться. Положение смешнее не придумаешь! Да сколько же можно над ним издеваться!? Влад завозился, пытаясь соскользнуть с генеральского плеча и придать себе более… достойное положение.
- А ну, виси спокойно и не дергайся! – прикрикнул генерал, наградив свою ношу увесистым шлепком.
Лицо и шею обдало жаркой волной и Владу не оставалось ничего кроме как смириться со своим положением, безвольно повиснув на генерале. Аня пригрозила отцу кулаком, но тот не обратил на это внимания – двери лифта разъехались и генерал двинулся в сторону каюты.
Генерал затащил Влада в комнату и осторожно сгрузил на кровать.
- Ну и тяжел же ты, брат, - отдуваясь посетовал генерал потирая плечо, - Ань, может еще чем помочь?
- Помочь? – усмехнулась Аня, ее голос отдалился и где-то близко полилась вода. – А чем ты мне поможешь? Еще раз отшлепаешь его? Извини, я просто устала.
- Я понимаю. Ладно, пойдем мы. Мне еще девчонку на ночлег устраивать.
- Ее зовут Ника.
- Я помню, - в голосе генерала сквозила улыбка.
Влад слышал, как хлопнула входная дверь и как Аня ходит по каюте. Влад зажмурился и потерся щекой о подушку. Голове было неудобно – под подушкой лежало что-то твердое. Влад запустил руку под подушку и вытащил мешавшую ему вещь с удивлением уставившись на плоскую коробочку с инструментами.
- Ага, значит, вот чем ты расковырял дверь! – заметила Аня, появляясь на пороге комнаты. – Ну, что – позволишь себя раздеть или продолжишь геройствовать?
Влад засопел и отвернулся к стене, понимая, что обижаться не на что. Но он обижался. На нее, на себя, на весь мир, черт бы его побрал! За то, что больно, за то, что Аня смотрит на него, прикусывая губу, за то, что тащили до каюты, как куль и за то, что та девчонка в лифте криво ухмылялась.
- Вот и хорошо, - спокойно заметила Аня, шумно подтаскивая к кровати стул, будто и не замечая его обиды, - я постараюсь справиться побыстрее.
Звякнули инструменты, и Влад поразился, насколько этот звук стал привычным. Но потом вспомнил, что обижается и недовольно закрыл глаза. За спиной, где возилась Аня, хрустела разрываемая упаковка, тихо хлопали вскрываемые крышки. Что она там делает, интересно!? Спина почти успокоилась, и теперь его неудержимо клонило в сон. Влад вздрогнул всем телом, когда обнаженного бока коснулся холодный металл. Аня решила проблему раздевания самым радикальным образом – срезала рубашку. Влад понимал, это делается, чтоб лишний раз его не тревожить, но все равно остро жалел рубашку. Одел-то всего раз!
Аня не соврала – он совсем не почувствовал, когда она снимала марлевую салфетку, зато когда всерьез взялась за раны парень ни раз покрылся липкой испариной, прочувствовав каждую ссадину. Закончилась эта экзекуция, как у Ани водится, уколом. Вот не может человек обойтись без колющих предметов!
- Вот и все, - вздохнула Аня, прилаживая свежую марлевую салфетку на его спину, - осталось только тебя покормить…
- Меня не надо кормить! – оскалился Влад, напоминая себе сварливую дворнягу, - Я же сказал – я не буду есть!
- Так! Романов Владислав Дмитриевич, мне откровенно наплевать, чего вы хотите, а чего нет! – вызверилась она, заставляя Влада втянуть голову в плечи. Когда на тебя орут это само по себе неприятно, а уж в положении Влада и того больше. – Я устала как собака и мне некогда тебя уговаривать. Имей совесть! Мне поспать надо, у меня дежурство через пять с половиной часов. Я сказала, ты будешь есть и ты будешь! Слышишь меня!?
 - Слышу, - прошелестел Влад, изрядно напугавшись ее взрывом.
- Давай, помогу тебе сесть, - вполне спокойно предложила она…

Я опустилась на свою кровать и застыла, тупо пялясь в темноту и долго не могла заставить себя раздеться и лечь. Часы показывали без четверти четыре. Собрав последние силы, я стряхнула с себя оцепенение и, стянув одежду, забралась под одеяло, блаженно вытягивая гудящие ноги. Веки моментально отяжелели и меня начало затягивать в тяжелую дрему.
Меня разбудил Влад, шлепая босыми ногами, он приблизился к моей двери.  Постоял немного и отправился обратно. Через некоторое время все повторилось. Я лежала, таращась в темноту ожидая, когда же он найдет свое место под солнцем, ходил он довольно долго, наконец, мне надоело, и я крикнула:
- Ты долго еще будешь шакалить по коридору?

...Всегда удобная кровать показалась доверху набитой иголками. Простыня почему-то постоянно сворачивалась складками, неприятно врезающимися в обнаженное тело. Влад ворочался, пытаясь найти на своей кровати достаточно удобный уголок, в который можно забиться и заснуть. А потом стало холодно. Очень. Он уже и забыл, что может быть так холодно, зуб на зуб не попадал. Влад укутался в одеяло с головой, но холод очень быстро пробрался и туда мешая уснуть. А еще было стыдно за свое поведение. Влад как-то не подумал, что Аня устала не меньше него, что ее нервы тоже на пределе.
Влад сел на кровати, подобрав под себя ноги, потер ледяные ступни. Надеясь прогнать пронизывающий холод, Влад поднялся и накрутил терморегулятор до тридцати градусов. Вернулся на кровать, подождал, но холод не уходил. Очень не хотелось будить Аню, Влад раз за разом напоминал себе, насколько она устала, но просидев в темноте комнаты около часа, все же решился. Да и помириться не мешает, а то вел себя как последняя скотина.
Завернувшись в одеяло, побрел к ее комнате, сильно опасаясь, что его вполне могут прогнать. И поделом…

- Я тебя разбудил? - расстроился он, появляясь на пороге моей комнаты с накинутым на плечи одеялом.
- Почти, но не совсем, - я приподнялась на локте, - что опять кошмары снятся? Говорила же - не надо туда ехать.
- Да нет, просто уснуть не могу  - холодно, колотит всего.
- Ясное дело - колотит, тебе попортили шкурку, - проворчала я, - и потом, ты шастаешь уже двадцать минут босиком по холодному полу! Ты чего пришел-то? Плохо?
- Нет, нормально. Я того… я мириться пришел.
- Мириться? – протянула я, - Врешь ты все и живешь ты в тумбочке. Просто ты уже наигрался в героя и теперь тебе страшно, что я начну поступать так же, как и те в замке. Не волнуйся, не начну, но все равно, хорошо, что пришел. Вдвоем не так страшно бояться, так мой дед говорил. Иди-ка ты сюда, родной, я тебя в лобик поцелую, как покойничка!
Влад хмыкнул и приблизился, волоча за собой одеяловый хвост. Целовать его я не стала, ограничившись тыльной стороной ладони приложенной к мужскому лбу, после этого только и оставалось, что выругаться сквозь зубы – не ниже тридцати восьми с половиной. Пришлось подниматься и вытягивать кровать из стены, делая ложе шире, отправить человека в его состоянии обратно у меня не хватило духу, потом я долго рылась в ящиках кабинета, никак не могла спросонья разыскать жаропонижающее. Я уже приготовилась к очередной стычке с Владом, но тот покорно выпил лекарство.
- Эй! Стой! Куда это ты направился?
- Я? К себе, тебе спать надо, а я тебя разбудил.
- Запоздалое раскаяние, - заметила я, - Но, в любом случае, никуда ты не пойдешь. Давай, залазь к стенке. Только не крутись, я поспать хочу, у меня еще два с половиной часа.
Влад благодарно улыбнулся и заполз под мое одеяло. Я выключила свет и улеглась рядом. Влад честно пытался устроиться так, что бы мне не мешать, но моя кровать, даже раздвинутая до предела, не предполагала, что на ней будут спать двое. Я стоически терпела его возню, когда-то же он должен успокоиться!
- Аня, - тихонько позвал он.
- Что? – я держалась из последних сил, чтобы заново не начать орать.
- Ань, я действительно хотел попросить прощение за то, что не послушался тебя ни тогда на Леоне, ни здесь, когда прилетели. Ань ты прости меня, ладно? Просто я уже привык, что на меня как на человека смотрят, а тут снова мордой ткнули… И еще девчонка эта!
- Какая девчонка? – вздохнула я, прерывая поток его извинений.
- Ну, та, что в лифте была.
- И что с ней?
- Она надо мной смеялась! – неожиданно для меня пожаловался Влад.
- Владушка, тебе показалось, - как можно убедительней проговорила я, поворачиваясь на другой бок, - над тобой никто не смеялся!
- Я что – дурак, по-твоему? – обиженно протянул он, приподнимаясь на локтях.
- Да, ты – дурак! Она над тобой не смеялась, она испугалась вот и все. И если ты сейчас же не замолчишь ты из просто дурака превратишься в дурака безголового!
- Извини, -  пробормотал Влад.
- Иди ко мне, - я уложила его голову на свое плечо, погладила по  волосам и, не удержавшись, все же поцеловала в лоб.
- Эй, ты, что это делаешь? – моментально напрягся Влад.
- Жалею, тебя, глупый, - прошептала я, поглаживая его по волосам. Влад тут же попытался вскочить, я мягко удержала его за шею, заставляя лечь обратно, - дурачок и есть! Все, теперь спать.
Влад еще немного повозился, я сердито засопела в ответ, и он затих, ткнувшись носом в мою шею, я закрыла глаза и начала проваливаться в сон.
Меня кто-то немилосердно тряс за плечо. «Влад, отвали!» - пробурчала я сквозь сон и, перевернувшись на другой бок, уткнулась в плечо Влада. «Так, - начали медленно просыпаться мои мозги, - если он спит с правой стороны, то никак не может трясти меня слева». Я открыла один глаз и увидела встревоженное папино лицо. Влад тоже проснулся, узрел генерала и тут же натянул на голову одеяло, прикинувшись ветошью, кстати, совершенно напрасно - папа даже не обратил на него внимания, а может уже просто привык?
- Ты чего? - пытаясь раскрыть глаза, спросила я.
- Аня, вставай, - он еще раз тряхнул меня, видя, что я снова собираюсь заснуть, - мне помощь твоя нужна! Ника заперлась в ванной и не выходит.
- В чем дело? - резко села я на кровати.
- Ни в чем! Она сидит на полу в ванной и плачет.
Я сползла с кровати и нащупала халат, смиряясь с тем, что поспать в эту ночь мне не удастся. А может… может, если получится быстро вытащить девчонку из ванны я еще смогу…
- Слушай, пап, - поинтересовалась я, заходя за ним в лифт, - интересно, а почему ты сам не можешь вывести ее из ванны?
- Потому что дверь заперта, - разъяснил отец простую истину.
- Хм, становится еще интересней, - пробормотала я, - а как ты узнал, что она сидит на полу и плачет, если дверь заперта?
- Ну-у-у…
- Ты подглядывал за девочкой в душе? – притворно поразилась я, - Ах, ты, старый извращенец!
- Аня! Прекрати! Да, я включил камеру в ванной только потому, что волновался. Она долго не выходила! И вообще, ты будешь молчать, что я смотрел за Никой, а я промолчу о том, кто опять спал в твоей постели.
- Влада трогать не смей! – предупредила я.
Отец фыркнул от смеха, открывая передо мной дверь своей каюты.
Я приложила ухо к двери ванны. Там не было ничего слышно, кроме звука льющейся воды. Я постучала.
- Ника, - позвала я, - Ника, это я – Аня, открой, пожалуйста.
Я подождала, прислушиваясь – ничего.
- Пап, дай ключ, - тихо попросила я, понимая, что могу стучаться в дверь весь остаток ночи.
Отец передал мне ключ, а сам ушел в кухню. Я вошла в ванну, Ника сидела на полу, подтянув колени к подбородку, ее плечи мелко вздрагивали.
- Эй, ты что это? – я опустилась на колени рядом с девочкой и осторожно погладила ее по голове. – Тихо, тихо, не надо плакать. Уже все закончилось. Теперь все будет в порядке.
- За-зачем я ему? – всхлипывая и заикаясь, прошептала она.
- Кому? – не поняла я.
- Твоему отцу. Что он будет со мной делать? Зачем я ему?
- Зачем? – переспросила я, начав понимать, чего именно боится девочка. – Да без зачем! Просто потому, что ты осталась одна, а он бросить тебя не мог, понимаешь?
- Нет! – замотала она головой и икнула. – Не бывает «без зачем»! В том замке было так страшно, я не знала, что будет дальше, а потом появляешься ты с тем рабом и он ощупывал меня так… так мерзко…  А потом те люди в масках… страшно… и… и вот теперь я здесь! Зачем?
- Затем, что ты осталась одна, затем, что тебе страшно, и еще затем, что твой родной отец первосортнейший ублюдок и если бы ты осталась на Леоне, то отец мог найти способ вернуть тебя и заново продать. Поверь мне, генералу совращать малолетних ни к чему. Он у нас мужчина хоть куда и любая девица за ним и так пойдет. Да и некогда ему этим заниматься, в смысле совращением,  – он постоянно на работе. Так что хорош носом хлюпать, поднимайся, давай умоемся и пойдем чай пить, а потом спать.
Я подняла Нику и помогла умыться.
- Вот, так гораздо лучше, - улыбнулась я, промокая лицо девочки пушистым полотенцем, - а если так сильно боишься папаню, то можешь дверь в комнату запереть, когда спать соберешься.
- Он большой, дверь на раз вынесет, - засомневалась Ника.
- Он чего – совсем без мозгов, по-твоему? – хохотнула я, - Что он дурак любимым организмом железную дверь выносить? Так и убиться можно!
Губы девочки растянулись в несмелой улыбке.
- Да, кстати, ты зачем над Владом в лифте смеялась?
- Я не смеялась, - замотала она головой, - я испугалась сильно, а когда я пугаюсь, то губы сами собой кривятся в идиотской улыбке. Если бы ты знала, сколько раз я за это получала по лицу!
- Я так и подумала, - вздохнула я.
Я вернулась в свою каюту как раз вовремя, что бы успеть выключить будильник и не разбудить Влада. Парню нужен длительный отдых. Надеюсь, у него хватит ума не подниматься лишний раз, иначе придется привязать его к кровати и воткнуть во все возможные места катетеры. Неприятно, зато практично.
Я разглядывала свое отражение в зеркале ванной комнаты. Лицо бледное в синеву, под глазами черные круги. И как я теперь на дежурство пойду?  Больные все разбегутся, даром, что под наркозом! Я приняла прохладный душ, это позволило мне немного взбодриться. Теперь осталось влить в себя литр кофе и можно заступать на дежурство. Сейчас приду на работу, подышу кислородом, прокапаю глюкозу и буду в норме. Как всегда.