Просто удивительно, как актуально сегодня звучат строки из «Правды» вековой давности: «Писатели должны выкинуть за борт литературы мистику, похабщину и национальную точку зрения». (1-1-1925). Когда национальная точка зрения приравнивается к похабщине или к фашизму, то очевиден расчёт на создание «нового» человека, не помнящего своего родства, не знающего, что такое Родина, человека интернационального, космополита.
«Русь!...Сгнила?...Умерла?...Подохла?...Что же?... Вечная память тебе». («Правда», 13-8-1925г). Откуда такая лютая ненависть к историческому прошлому России?
Русская литература в начале 20 века занимала одно из первых мест в мире. Русский национализм легко и свободно допускал в свою среду представителей других народов. Захват культуры происходил поэтапно и незаметно. Но, когда иноплеменники проникли на руководящие позиции, то слова «русский» и «Русь» стали отсекаться невидимой, но жестокой цензурой. Возможна ли литература, оторванная от бед и чаяний народа, от своих истоков, лишённая объединяющих, созидательных целей?
Л. Троцкий утверждал новую идеологию, лишённую стремления к высокому, прекрасному: «национальная форма искусства должна отождествляться с его общедоступностью». Но общедоступность неизбежно ставит нравственные идеалы на одну доску с извращениями. Не это ли подлинное унижение народа, страшное насилие, культурный геноцид? Русская литература оказалась буквально загнанной в угол после переворота 1917 года. Молох нового порядка перемалывал личностей. Читатели были лишены возможности выбирать. Официальная литература была крайне идеологизирована. На развалинах русской литературы «потихоньку,- как пишет Е. Сатановский, - стала формироваться еврейская культура нового типа. Её языковая база- русский язык.»
К сожалению, эта новая русскоязычная литература не влилась в русскую, не согласилась даже на параллельное сосуществование - она вступила в противоборство с традиционной литературой, стремясь к монополии. Отсюда и отрицание термина «русскоязычная»- тем, кто занял чужое место не выгодно говорить о разделении.
Солженицын отметил: «именно евреи чаще других настаивают не обращать внимание на национальность! При чём тут национальность? Какие могут быть «национальные черты»? «Национальный характер»?
И я готов шапкой хлопнуть оземь: «Согласен! Давайте! С этой поры…»
Но надо видеть, куда бредёт наш злополучный век. Больше всего блюдут, различают люди в людях - нацию. И, руку на сердце - ревнивее всех, затаённее всех, пристальнее всех - евреи! Свою нацию».
К чему же привело вытеснение русских писателей из современной литературной жизни?
Все отмечают явные следы деградации и вырождения, коммерческий подход не оправдывает себя, нет ярких имён, глубоких произведений.
А. Френкель (директор Еврейского общинного центра С-Петербурга), отмечая, что писатель должен быть голосом общины!, признаётся «неоднократные попытки создать в Москве «толстый» еврейский журнал оканчиваются неудачей. Вместо живого литературного издания всё время выходит либо дайджест израильской прессы, либо академический сборник по истории былых веков, либо просто что-то вызывающее мучительное чувство стыда»…
Литература, как её не связывай, остаётся явлением общественным. А язык, оторванный от народа, мертвеет в чужих руках. Как ни крути, невозможно жить по двойным стандартам, поощряя национальную самобытность одного народа и называя шовинизмом национальные чувства народа другого.
«Нет равенства - есть только равновесие». (М. Волошин)
Равновесие в русской литературе нарушено. От этого невозможно отмахнуться. То, что русских писателей катастрофически мало во всех средствах массовой информации: газетах, журналах, книгах - уже не считают нужным скрывать.
В 2007 году был 70-летний юбилей русского писателя В. Распутина, который продолжает плодотворно работать. Но эта дата практически не была озвучена. Не было презентаций новых книг, в частности глубокого, полного боли за Русь романа « Дочь Ивана, мать Ивана». Зато юбилеи В. Войновича (75лет) и М. Веллера (60 лет) были превращёны в официоз. Хотя, какое отношение к судьбе русского народа имеют эти Чонкины (хитроумная переделка Швейка) и Звягины (образ американского супергероя)? Юмор, конечно, тоже нужен, но, возможно его уже перестали отличать от издевательства.
Те немногие русские писатели, которых допускают в новые русские литературные круги уже давным-давно должны соблюдать предлагаемые правила игры. Ст. Рассадин (Книга Прощаний) вспоминает, что его пригласили в «Юность»:
«- Стасик, вы - еврей?- огорошила меня Мэри Озерова.
- Нет, русский.
-Ой, как хорошо! А то нас и без того здесь много…»
Кажется, напрашивается вопрос: А почему же вас здесь так много???
Но - нет. Радость, что взяли, дали возможность печаться, реализовываться. Разве можно весь это блеск променять на пререкания, которые скорей всего кончатся полным крахом писательской карьеры.
Речь идёт не о сосуществовании,
А О ТОТАЛЬНОМ ВЫТЕСНИИ РУССКИХ ИЗ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ !
Ф. Г. Углов «русский народ - добросеятель, созидатель, а не разрушитель. Сколько учёных, писателей, артистов разных национальностей воспитал и сберёг русский народ». Но при этом наш великий народ сохранял свою самобытность, основанную на поиске духовных истин.
Может ли какая- либо чужая литература заменить отечественную?
На тяжелейшие 90-е годы, на страшное обнищание и вымирание народов России официальная литература откликнулась искромётным юмором, словотворчеством, экспериментальными изысками ниже пояса.
Народ сейчас живёт своёй жизнью, а литература - своей. Непонятно только для кого и для чего тогда изводятся тонны бумаги?