Прошли годы. Ленинград переименовали в Санкт-Петербург. В стране, именуемой теперь Российская Федерация, воцарилась «дерьмократия», началась «прихватизация», сопровождаемая беспардонным воровством, стрельбой и убийствами. Тех, кто не умел толкаться локтями, безжалостно затаптывали в грязь. Те, кто успешно перегрызал горло ближнему своему и не погиб при этом, стали называть себя элитой и олигархами. «Паранормальные фенОмены» вошли в моду. По телевизору показывали всевозможных экстрасенсов и колдунов. После американского сериала «Охотники за привидениями», в обществе поверили, что с нечистой силой можно справиться с помощью «бластеров» и других приспособлений.
Анатолий очень удачно вписался в новую жизнь. Он один из первых купил подержанный «Мерседес» жёлтого цвета, со временем сменив его на более престижную модель. Трёхкомнатная квартира в центре Питера досталась ему совсем дёшево. Хозяева были напуганы странными явлениями, происходящими в их жилье с недавнего времени и с радостью продали её первому храброму покупателю, не боящемуся привидений. Сменив советский паспорт на российский, Анатолий даже умудрился (не бесплатно, конечно) оставить его чистым, без печати ЗАГСа.
Жену его никто не искал. Пропала и Бог с ней. Мало ли народу пропало в эти годы, что же, всех искать? Жениться снова он не стал, хоть от желающих отбоя не было. Теперь уже он был не молод, но и не беден. Домработница, бывшая учительница русского языка и литературы, не только поддерживала чистоту и порядок в шикарной квартире, но и повышала его культурный уровень. Ну, конечно, и зарплата была гораздо больше, чем платят в школе. Благодаря ей, на престижных тусовках, посещаемых регулярно, Анатолий Сергеевич (теперь его звали только так) слыл большим эрудитом и очень культурным человеком. О своём обещании, данном кикиморе, он благополучно забыл, а она и не напоминала. Работа ей нравилась
Зажирел Толик, расслабился, а разве можно расслабляться, когда имеешь дело с нечистой силой? Первый тревожный сигнал остался незамеченным. В той квартире, в которую он запустил кикимору, и куда захаживал в гости, попить чаю, ничего не происходило. Не встревожился он и тогда, когда в квартире этажом выше от сердечного приступа скончался известный депутат, который не жил там. И только когда его друзья стали рассказывать о странных криках и стрельбе, происходящих время от времени этажом выше, догадался, что кикимора чудит совсем в другой квартире. Но как выйти на хозяина? Нехитрые манёвры, предпринятые, чтобы найти его, серьёзно напугали Анатолия Сергеевича. Он вдруг подумал, что пора смываться и даже начал суетиться о загранпаспорте и английской визе, но опоздал.
Рано утром мобильник заиграл марш тореадора и баритон приятного тембра сообщил, что за ним скоро приедут по делу, ему известному, и отвезут на ту квартиру, хозяина которой он разыскивал. «Не до наживы, быть бы живу», подумал Анатолий и засуетился. Быстро побрился, оделся, взял заветную коробочку от вольтметра и похолодел. Ракушки в ней не было. Торопливо обшарив все ящики стола, он понял, что ракушка пропала. Была призвана и допрошена с пристрастием домработница. Доведённая до слёз, она призналась, что видела какую-то ракушку, упавшую со стола. Она нечаянно наступила на неё и, раздавленную, выбросила в мусоропровод. Ярость хозяина была беспредельна. Не хочу повторять все те слова, которыми была названа бывшая учительница, но она их помнила долго. Бедная женщина немедленно была уволена, а Толик, бегая по комнате, стал лихорадочно соображать, как теперь выпутываться. Первая мысль была панической: «сбежать и спрятаться где-нибудь» вторая: «найдут везде» немного успокоила и вернула способность думать «Скажу, что прибор испортился, и нет возможности его восстановить. А если проверят?»
Анатолий безжалостно раскурочил телевизор, выломал из него несколько микросхем. Ту, что подошла по размерам, засунул в коробочку от вольтметра и подключил ток. Коробочка задымилась, запахло горелой пластмассой. После этого он положил «испорченный прибор» в карман пиджака. И вовремя. В дверь позвонили. На пороге стояли двое в кожаных куртках.
Друзья мои, вы не заметили странного совпадения: в начале века в кожаных куртках щеголяли комиссары, в конце века – братки? Есть в этом что-то мистическое. Очень хочется думать, что когда-нибудь жестокие времена кончатся и кожаные куртки выйдут из моды.
Эти двое с Анатолием Сергеевичем не разговаривали. Они просто втолкнули его в квартиру и заперли дверь, оставшись снаружи. Квартира, богато и со вкусом отделанная и обставленная, пребывала в запустении. Мебель была перевёрнута, вещи раскиданы, на стенах и шкафах выбоины. «Стреляли, наверное, по кикиморе, вот дураки» подумал Анатолий, судорожно сжимая в руке чёрную коробочку от вольтметра. Какая то зловещая тишина висела в воздухе. Ощущалось присутствие чего-то чужеродного и злого. Человек почувствовал себя приговоренным к смертной казни. Мозги лихорадочно работали в поисках выхода, но всё казалось безнадёжным.
Она возникла мгновенно. Теперь кикимора напоминала негатив Примадонны. Белые волосы, пышные и кудрявые, как парик. Из под белого короткого балахона торчали ножки в белых сапогах на высоких шпильках. Чёрное лицо с белым ртом и глазами выражало злобную радость.
- Ну, что, касатик, сам прийти побоялся, так насильно привели? Куда же ты ракушечку мою заветную подевал? Не дёргаться! Смотреть в глаза!
Эти белые глаза с чёрными щёлочками зрачков завораживали и притягивали, отнимали волю и способность шевелиться. Анатолий почувствовал, что теряет сознание и неимоверным усилием, едва ворочая языком, сказал:
- Предупредить хотел…Ракушку украла Люська-Косая…Она из омута выбралась…теперь тебя ищет.
Звук, который раздался после его слов трудно назвать визгом. Переходящий в ультразвук, он заполнил собой всё окружающее пространство. Люди, услышавшие его, дружно присели, схватившись за головы и затыкая уши. Посыпались стёкла из окон. Одновременно включились противоугонные устройства на всех машинах, стоящих поблизости. Какой-то серый ком вылетел из окна и, плюхнувшись на вентиляционную решётку метрополитена, стёк несколькими вязкими струйками вниз.
Постепенно вой сирен, и испуганные крики людей затихли, и воцарилась тишина, блаженная и пугающая одновременно. Двое в кожаных куртках стояли у двери и чутко прислушивались. К ним присоединился третий, невысокого роста, в бордовом пиджаке от Версаччи. В квартире ничего не происходило. Было тихо и жутко. Повинуясь жесту третьего, двое, с оружием наготове, осторожно открыли дверь и вошли. Им было страшно. Стало ещё страшнее, когда, войдя в комнату, они увидели распростёртое на полу тело человека с совершенно седой головой и фиолетовым лицом. Возле его руки лежала чёрная коробочка от вольтметра.
Бордовый пиджак, оттолкнув их, стремительно бросился в комнату и схватил прибор. Открыв футляр, он удивлённо присвистнул, разглядывая комок сплавившегося металла и обгорелой пластмассы. Потом он пощупал пульс лежащего на полу человека.
- А парень то живой! Вызывайте скорую помощь. Он мне нужен.
- Прямо сюда?
- Нет! Вынесите его в подъезд, двумя этажами ниже. Он туда в гости захаживал. Пусть думают, что он и теперь в гости шёл. Похоже на инсульт. Может быть оклемается?
Анатолий Сергеевич выжил, но слегка повредился умом. Родители, приехавшие из деревни, поместили его в хорошую клинику, в отдельную, комфортную палату. Денег на это не пожалели. Сам Анатолий считает, что сидит в камере смертников и ждёт казни, к которой его приговорили за убийство. Лечащего врача при каждой встрече умоляет подать на апелляцию. Он плачет и говорит, что никого не убивал, это всё Люська-Косая подстроила, а сам он ни в чём не виноват. Каждый раз врач объясняет ему, что смертной казни в России нет, что напрасно он боится, что его дело расследуют и во всём разберутся, но Анатолий Сергеевич не верит. Он ждет казни. Когда кто-то заходит в палату, он вздрагивает, бледнеет и говорит:
- Что, уже?
А что же кикимора? Она прижилась в метро. Места там много, людей тоже. Вот только народ какой-то слишком занятой. Все спешат, бегут, ничего не замечая. Как таких испугаешь? А пугать надо. Это же нечистая сила. Она страхом нашим живёт и питается. Гадит, конечно, понемножку: кому подножку подставит, у кого сумку выдернет, и содержимое по эскалатору раскидает, кого в спину толкнёт. А недавно по телевизору показывали, как девушка поскользнулась, или споткнулась, и прямо под вагон упала. Камера видеонаблюдения засняла, как она летит по воздуху, а пола плаща так загнулась, будто за неё кто-то невидимый тянет. Опять же, руководство метрополитена объявило, что в связи с участившимися падениями пассажиров на рельсы, будут установлены перила и заграждения. Помогут ли они? Ой, не знаю, не знаю.