Страх закинул ногу на ногу и посмотрел в окно, заполненное снаружи летней ночью, которая просачивалась даже в пространство между стекол, окутывая все своей матовой густотой. По улице шла девушка, шла спокойно, размеренно шагая в темноту. Страх лениво пошевелил пальцами с аккуратно подстриженными и накрашенными ногтями. Девушка стала оглядываться, шаги стали более нервными и быстрыми, она испугалась. Страх ухмыльнулся и отвернулся в пространство лестничной клетки.
- Смертные… Не то, чтобы я их презирал и ненавидел, нет. Просто я чувствую всю их жалкость, особенно когда у них появляется беспочвенная паранойя… Страх… - он снова ухмыльнулся краешком рта – как много сказано одним этим именем… Или, если хочешь, словом.
В темноте лестницы проступили черты другого юноши, на вид лет двадцать. Он разглядывал свои пальцы, прищурив серые глаза в очках. Длинные волосы были собранны в высокий хвост, челка свободно распределена по пробору. Ужас сел на краешек подоконника и достал длинную сигарету в длинном мундштуке. Страх посмотрел на сигарету брата, прищурился на секунду, и она стала тлеть.
- Спасибо – сдержанно произнес Ужас, еле шевеля тонкими губами.
Мечтательный взгляд Страха вернулся в оконный проем.
Братья сидели на лестничной клетке обычной двенадцатиэтажки, на третьем этаже. Холодный подоконник, запах какой-то побелки, похожий на нежный, ароматный весенний запах мокрого асфальта. Тонкие табачные завитушки мерцали в темноте каким-то неземным светом, казалось, что точка тлеющей сигареты подсвечивает все маленькое помещение.
Ужас оправил брюки, серые отглаженные брюки и устремил свой взор на брата. Тот сидел, обняв руками драные джинсовые коленки, зажав в зубах обычную тяжелую мальборину. Его волосы свободно спускались по плечам и спине, черная футболка не скрывала татуировки чуть повыше пояса джинсов сзади. Правда, смысл непонятного набора знаков был понятен только братьям. Страх повернулся к брату и выпустил струю дыма, которая вопреки законам физики не полетела Ужасу в лицо, а медленно завернулась в огромное кольцо и поднялась к потолку.
Окурок тонкой сигареты упал рядом с желтым жеванным окурком мальборины. Братья вернулись в квартиру и проследовали на кухню. Утонченный Ужас налил в бокал херес и стал потягивать его, глядя в окно задумчивым взглядом. Его брат-близнец что-то рисовал ногтем по столу. Когда он закончил, картинка вспыхнула и растворилась. Ужас снисходительно взглянул на фокусы Страха и откинул со лба челку. Затем он аккуратно снял очки и положил в карман пиджака, который до этого снял и повесил на спинку старинного кресла.
Страх подошел к брату сзади, приобнял его за пояс и прикусил за сережку в ухе. Затем он провел языком по шее и прошептал в самое ухо так, что звук проник в тугой завиток пустоты и затерялся внутри.
- Пойдем спать…
Ужас прикрыл глаза и откинул голову Страху на плечо. Его рука изогнулась и изящно чиркнула брата ногтем по щеке.
- Пойдем.
Страх нежно укусил брата за шею и дунул на электрическую лампочку на потолке. Она погасла, уступив место несуществующей, густой темноте, мгновенно занявшей позиции во всей квартире, проникшей в каждую щелку, протекшей в каждую дырочку. Темнота скрыла братьев, оплела их своими тугими пальцами, лианами скрытых мечтаний и сладких желаний. Стало тихо, но в тишине скрывался один секрет на двоих, тихое удовольствие, бурное молчание. Молчание – золото…