Реж. – Джузеппе Торнаторе
Сцен. – Алессандро Баррико и Джузеппе Торнаторе
Этот фильм завораживает меня. Не могу понять, в чем загадка его обаяния: необычный главный герой, необычный сюжет? сдержанная, но полная выразительности манера игры Тима Рота, славный персонаж Прюитта Тейлора Винса? Потрясающая музыка Эннио Морриконе? Да, наверное, все сразу и еще – Америка. Нет, в фильме очень мало видов Америки, но в нем – ее дух.
Это та Америка, которую я очень люблю, – Америка начала 20 века, Америка настоящего чистого джаза, Америка золотоискателей, авантюристов, дерзких и талантливых ученых, гениальных писателей. Джек Лондон, О'Генри, потом Скотт Фитцджеральд, Хемингуэй... свинг, гангстеры, певички, ковбои, бизнесмены… Искренняя, ищущая, строящая, верующая… Америка, полная оптимизма, деловая, энергичная. Америка без американского снобизма.
В фильме рассказана история человека, который родился и вырос на корабле и никогда не покидал его, никогда не сходил на берег. Человек-загадка, человек-легенда с необычным именем – Дэнни Будмэн Т.Д. Лимон 1900. На корабле он научился играть на фортепьяно, и не просто играть, а нечеловечески виртуозно. Вся его недолгая жизнь прошла на корабле, и она стала легендой.
Корабль… какая маленькая сцена! А на ней уместилась целая эпоха. Что примечательно, фильм – экранизация произведения «малой формы», театрального монолога А. Баррико.
Возможно, в силу того, что сценическое пространство и круг действующих лиц ограничены, он и достигает такого эффекта. В нем – потенциал сжатой пружины, и выплески неудержимого, буйного, безбрежного океана – водного и океана музыки, а еще океана человеческой души. Океана, поглощающего вас целиком, но так и не открывающего своих тайн…
Замечательная история о дружбе, о музыке… и о самом главном, о том, с чем человек рождается, что носит в себе и что не зависит от внешних обстоятельств.
«— Почему бы тебе не спуститься хоть раз, один только раз, почему бы тебе не посмотреть на мир своими глазами, своими собственными глазами. Мир будет ловить каждое твое слово и сходить с ума от твоей музыки.
— Вот пианино. Клавиатура начинается и кончается, клавиш всего 88. Они не бесконечные. Ты бесконечен. И бесконечна та музыка, что извлекаешь из клавиш. Мне это нравится. Только так я могу жить. И вот спускаюсь я по трапу, а перед моими глазами клавиатура и миллионы клавиш. Миллионы и миллиарды. И нет им ни конца и ни края. Макс, они бесконечны. А если клавиши бесконечны, ты не сможешь творить на них музыку. Ты сел не за свой рояль. Это рояль Бога».