Евгений ЗЕЛЛО
СОРОКОВОЙ МЕДВЕДЬ
Маленькая повесть
Я разменял серебро на медь
Поставил на зеро в казино
Настал срок, сороковой медведь
Я знаю, меня ищет давно
1
Поезд доставил Зепса в город ранним июньским утром. Жил Зепс недалеко от вокзала, и перед ним встала извечный выбор – добираться пешком или ждать трамвая.
Ждать Зепс не любил, поэтому пошел пешком, но в этот момент у него за спиной по-стариковски задребезжал приближающийся трамвай.
«Вот и принимай решения! Все равно все за нас в жизни решает кто-то главный!» – запрыгивая на подножку вагона, с досадой подумал Зепс.
Зепс протянул кондукторше, бледной барышне с косичками, фиолетовую купюру и получил взамен билет и горсть медной мелочи. Полный карман медной мелочи.
Медь звенела в кармане, соревнуясь с бряканьем вагона по рельсам, и не было других звуков этим летним утром.
Город еще спал крепким каменным сном, улицы были безлюдны и безмолвны.
Вскоре трамвай прикатил Зепса к его дому. Старинный приятель - двор улыбнулся ему зелеными ветками деревьев и деревянным квадратом песочницы. Песочницы, в которой Зепс когда-то строил песочные и воздушные замки.
Несколько минут – и Зепс переступил порог своей холостяцкой квартиры. Он давно не был дома, и жилище, уставшее от одиночества, обиженно, как бы в отместку, дыхнуло в лицо спертым, застоявшимся воздухом.
В квартире дремал нежилой полумрак – уезжая, Зепс занавесил окна. И везде лежала пыль. Толстый слой пыли покрывал в квартире все – пол, мебель, пианино, одежду, обмякшую на вешалке в прихожей, и нагловато – напыщенную люстру, свесившуюся с потолка огромным пучеглазым пауком.
Зепс бросил дорожную сумку и ружье на пыльный диван и, оставляя на пыльном полу следы, подошел к окну, раздвинул пыльные шторы и распахнул окно настежь.
Ветер поднял пыль с насиженных мест, беспардонно подбросил ее вверх и ехидно затих, как бы желая полюбопытствовать, каков результат акции.
И когда пыль, словно тополиный пух, плавно и торжественно закружила в воздухе, резким порывом разбросал ее и закружил вихрем по комнате. Чтобы усмирить наглеца, Зепсу пришлось прикрыть окно.
Закончив упражнения с окном, Зепс наконец окинул взглядом комнату и обомлел – на обеденном столе возвышался гроб.
В первый момент Зепс подумал, ему мерещится. Действительно, откуда в его доме гроб?
Просто чушь какая –то! Он закрыл глаза и стал трясти головой, но это ровным счетом ничего не дало – когда Зепс открыл глаза, гроб по-прежнему как истукан стоял на месте.
Чтобы окончательно развеять сомнения, Зепс деревянными шагами робко направился к столу и неуверенно потрогал гроб.
Гроб был самый настоящий, с крестом на крышке. Зепс попробовал сдвинуть крышку, но она не поддалась. Приподнять гроб Зепс тоже не смог.
Гроб оказался очень тяжелым, а это значило, что внутри кто –то или что – то есть.
«Скорее всего, чья-то глупая шутка. Вопрос только – чья!» – попытался успокоить себя Зепс.
Лет двадцать назад такое мог бы выкинуть его однокурсник Мишка Кауфман, любитель всяческих приколов и розыгрышей. Но Мишка погиб на войне в Израиле, и по этой причине имел несомненное алиби.
Да, гипотеза насчет Кауфмана явно не проходила, а других шутников среди его знакомых не имелось.
И до Зепса стало доходить, что гроб на обеденном столе – никакой не розыгрыш.
За этим кроется нечто серьезное. Зепс уставился на гроб, соображая, что же сделать, но ничего путного в голову не приходило. А ведь что–то необходимо предпринять. Не жить же с гробом в гостиной! От него следовало избавиться.
Одна мысль была глупей другой. Позвать на помощь соседей? Заявить в милицию?
Нет, все не то! Начнутся расспросы, что да как, а он ничего внятно объяснить не может. И кто поверит, что он не знает, откуда взялся в его квартире гроб?
При этом неизвестно, что в нем!И тут Зепса как током ударило – все ответы внутри гроба!
Как он сразу не понял?! Первым дело надо гроб открыть!
Но сделать это Зепс не мог. Не было у него на это ни моральных, ни физических сил. Он увидел в большом настенном зеркале испуганное лицо – и не узнал себя.
Тогда Зепс на всякий случай завесил зеркало и малодушно покинул пыльную квартиру с гробом на обеденном столе.
2
Очутившись на улице, Зепс побрел куда глаза глядят, а глаза у него никуда глядеть не желали.
На охоте он здорово устал, но своего тридцать девятого медведя уложил с первого выстрела. Дорога из леса оказалась очень утомительной и Зепс мечтал только об отдыхе.
«Отдохнул, будь оно все неладно! Вот и мечтай после этого, планируй! И вместо отдыха – будьте любезны, получите гробик в презент!» – раздраженно подумал Зепс и, пройдя несколько шагов, оказался у питейного заведения «Пятое измерение».
Раньше здесь располагалась консерватория. Это Зепс помнил точно, ошибаться он не мог. Ведь он прожил на этой улице всю жизнь. Кому помешала консерватория и зачем ее переделали в кабак?
В то утро сию трансформацию Зепсу воспринял равнодушно, его доставали другие вопросы.
Вопросы про чертов гроб на обеденном столе!
Заведение, несмотря на ранний час оказалось переполнено.
Зепс открыл дверь в мир веселья и тоски и очутился в дымном, пропахшем пивом помещении, где густой гул посетителей перемешивался с жалким звоном питейной посуды и дребезжащими аккордами раздолбанного пианино, которым неуверенно управлял пьяноватый тапер с длинными седыми патлами.
Фиолетовый нос, который несомненно являлся его визитной карточкой, он держал гордо и независимо.
Рядом на стене, как в старом анекдоте про ковбоев, висел плакат – «В музыканта не стрелять! Он играет, как может»!
Зепсу было не до глупых плакатов и пьяных музыкантов, он отчетливо понял, что, несмотря на утро, ему самому следует непременно выпить. Он нашел свободный стол, подозвал официанта и заказал стопку граппы.
В голове звенело – «Что это за гроб? Откуда он взялся? Что там, внутри?»
Когда напиток подали, Зепс залпом выпил виноградную водку и повторил заказ.
– Мужчина, у вас свободно? – уселась напротив Зепса худосочная блондинка c костлявыми коленками и большущими карими глазищами. Она игриво улыбнулась и перешла на «ты». – Кстати, я пью шампанское!
Зепс посмотрел сквозь блондинку, словно она стеклянная, но шампанское заказал. Целую бутылку. Кареглазая дармовой выпивке обрадовалась и защебетала:
– Я в тебе не ошиблась! Джентльмена видно издалека! Ты – что надо! Не то что местная шпана! Будем знакомы – Гермина! А тебя как зовут?
Зепс ничего не ответил, будто не слышал этих фраз, и продолжал смотреть на болтливую Гермину как на пустое место. Но блондинку это нисколько не смутило. И она продолжала щебетать, с удовольствием потягивая вино из тонкого длинного бокала.
– Хочу тебе сообщить, я девушка очень талантливая! Это мне все учителя говорили! Правда, правда! Да, ты не против, если я позову за стол братика? – спросила Гермина и, не дожидаясь согласия Зепса, обернулась и замахала рукой.
Словно из-под земли за столом возник здоровенный детина с простодушной физиономией. На носу у него пристроились очки в золотой оправе, но лицо было такое, что и очки не могли его облагородить.
– Это Герман! – представила брата Гермина. – Выпить хочешь?
– Ага! Портвейна! – прогудел басом Герман.
– Милый, закажи Герману вина! Он, кстати, тоже очень талантливый малый! Хоть с виду и простоват.
Зепс скользнул по родственничкам равнодушным взглядом, отпил глоток граппы, выдержал паузу и наконец щелкнул пальцами, подзывая официанта.
Когда гарсон принес две «бомбы» «Агдама», Герман так бурно обрадовался, что едва не перевернул стол. Кончилось тем, что одну бутылку уронил на пол и разбил вдребезги. И только завладев уцелевшей, наконец, успокоился – Герман лихо откупорил тару и принялся взахлеб употреблять крепленое пойло прямо из горлышка.
При этом вино лилось у него по подбородку красной струйкой, стекало по шее на белую майку, и казалось, что лицо и одежда в крови.
– Ну, что ты, как маленький? – осуждающе покачала головой Гермина. Сама же дама делекатно отпила небольшой глоток шампанского, надкусила яблоко, но поперхнулась и закашлялась.
«Не пейте вина, Гермина! Талант недолго и пропить!» – подумал Зепс, но говорить ничего не стал, а только снисходительно наблюдал за весельем новых знакомых.
продолжение следует...