Саксофон, гитара и носок...
Это было в армии, когда я остался на сверхсрочную службу в оркестре. История практически не выдуманная. Я так увлёкся изучением и репетициями на саксофоне, что довольно долго не брал в руки гитару и она стояла пылясь в уголке моей каморке в которой я жил, там же при оркестре. А когда я достал её из чехла и стал настраивать она начала "сопротивляться и капризничать". Струны тянулись и не строили, гриф вело и в итоге лопнула, что большая редкость, четвёртая струна. В общем в процессе настройки и напислась песня «Разговор с гитарой». А на саксофоне я так толком и не научился играть, только дуть научился. От него у меня стали болеть зубы и как сказал наш дирижёр: чтобы играть на саксе надо иметь крепкие зубы. Так я и остался со своей гитарой. А ещё в той каморке где я жил произошёл забавный случай, просто «мистический». Комната эта была малюсенькая-прималюсенькая. В ней помещалась только солдатская панцирная койка и небольшой письменный стол. Заходя в каморку стоять в ней было практически невозможно, нужно было либо садиться на койку, либо за стол, потому что потолок был скошен к полу от верхнего угол к противоположному нижниму. В общем такая треугольная конура для свехсрочника. Но я был рад ей потому что солдатские казармы ужас как надоели своим массовым храпом и запахом портянок. Как я уже сказал дверь в каморку была напротив койки и до неё можно было сидя легко достать рукой. (Какое длинное начало) Это я к тому что ложась спать я закрывал дверь на ключ и ключ оставлял в двери так чтобы никто не "покусился" на мой сон. Кроме меня в других каморках жили ещё другие сверх и срочники оркестра. (Когда ж я уже к сути-то перейду?) В общем закрыл я дверь, повесил свою военную (а какую же ещё) форму на рядом стоящий стул, повесил на стоящие рядом хромовые сапоги носки и улёгся. Уснул сразу, без зазрения совести. Утром одеваясь к удивлению своему обнаружил, что на сапогах не хватает одного носка, хотя я прекрасно помнил, что вешал оба-два, новенькие ещё носки. Я загянул в сапоги, под койку, под стол и даже за закрытое окно, которое кстати говоря тоже было, маленькое, но было. Больше мест куда мог деться носок я не знал. Выйдя из каморки я стал "допрашивать" оркестровых войнов-срочников на предмет: что это за ёклмн-шуточки с моим носком. На что они резонно оправдались тем, что: ты ж закрываешься и ключ в двери оставляешь, так что притензии не к нам. А окно было закрыто и открыть его снаружи было бесполезно и бессмысленно, ради такой глупой шутки как кража одного носка, ладно если оба. Я ещё попсиховал, поплевался в разные стороны, повспоминал всех кого в таком случае вспоминают и успокоился - достав новую пару носков. Оставшийся от потерянного друга носок пришлось выбросить.
Прошёл день. Вечером после всяческих военных обязанностей, репетиций оркестра и других занимательных времяпрепровождений я вернулся к себе в каморку, чтобы отойти, как говорится ко сну. Проделав тот же ритуал с раздеванием и развешиванием носков на сапоги, проверив надёжность замка и ключа находящегося в нём я как обычно безраздельно отдался сну.
На утро... Ааа! Ёкырный Бабай! Блендаметсфруористатом!!! (Армейское красноречие имеет более выразительные краски, но стоит ли их употреблять здесь. Наверное - не стоит) Это уже не в какие рамки, блин, не лезет!
Я обнаружил на сапогах три носка: два новых и вчерашний безвозвратно, казалось бы, утерянный!!! Сначала я онемел, тупо смотря на эту троицу, с опаской и подозрением оглядывая комнату и торчащий в замочной скважине ключ. После онемения меня пробил тихий истерические смешок. Я сидел и хихикал пока не заикал. В дверь постучали и кто-то из солдат поинтересовался: всё ли у меня хорошо? Я открыл дверь и продолжая хихикать и икать стал рассказывать свою странную историю. Слушатель прибывал и подключался к моему весёлому настроению. Заряд бодрости был задан на весь день. История дошла до дирижёра и он пригласив меня к себе в кабинетик, мало чем отличавшийся от моей каморки выразил предположение, что это со мной пошутил барабашка-домовой, в нашем случае - барабашка-оркестровый. Музыканты народ весёлый, шутливый, отчего же барабашке не быть таким же. Другого оправдания ни у кого не нашлось и у меня так же.
В скором времени меня переселили в более человеческие условия жизни, где и потолок был ровный и комната уже не была под крышей, а наоборот - на первом этаже и от дивана (а не панцирной койки) до двери нужно было сделать как минимум три-четыре шага, чтобы открыть или закрыть её. Там уже барабашки меня не беспокоили и носки не пропадали, там уже пропадал я сам, но это, как говорится - уже другие истории...
2008 год.