После пробуждения Наталья Николаевна долго лежала с закрытыми глазами. Неожиданно раздался мелодичный звон - будто прямо над головой прозвучали нежные колокольчики, явственно, отчётливо звучали. Она открыла глаза и прислушалась, но звук больше не повторился. Почему-то подумалось, что это добрый знак. Как дети, ждущие под Новый Год подарков от Деда Мороза, так и она для себя решила - сегодня её ожидает чудесный сюрприз.
На улице была великолепная погода – яркое солнышко, тишь и сверкающие отпечатки ночного морозца в виде инея на машинах и асфальте. На горизонте - картинка слияния в любовном объятии ярко-синего моря и нежно-голубого неба. Наталья Николаевна шла на работу, весело цокая каблучками, а белый город, раскинувшийся на холмах, готовился поднять паруса и отправиться в своё ежедневное плавание.
Рабочий день шёл своим чередом, когда к ней в библиотеку зашёл крепкий мужчина с лысиной и молча уселся напротив.
- Добрый день! Вы что-то хотели?
- Cчастья! – ответил он, проникновенно глядя в глаза.
«Вот оно!- подумала Наташа, припомнив колокольчики… - Правда тип какой-то странный, совсем не похож на мечту…»
Беседу о счастье прервал звонок завхоза Виталича:
- Ну что, Наташа, сантехник пришёл?
- Cантехник? - переспросила она, тупо глядя на странного пришельца.
- Ты же давала заявку на ремонт мойки? Так я тебе новенького послал. Володей зовут.
Наталья Николаевна почти целую пятилетку трудилась заведующей библиотекой маленького пансионата. Она же три раза в неделю проводила в фойе столовой танцевальные вечера. В прошлом преподаватель фортепиано, она по старой памяти частенько садилась за пианино. Инструмент был стареньким и расстроенным, но скучающие гости были рады живому звуку. К тому же она пела популярные романсы довольно приятным голосом.
Лёгкая и улыбчивая, она весело порхала на вечерах, создавая полудетски праздничную атмосферу. И, как правило, не имела недостатка в поклонниках. Не смотря на свой более чем сорокалетний возраст, она дружила как с молодыми, так и с солидными мужчинами.
Была у неё давняя привычка, изменить которой она не хотела ни при каких обстоятельствах: ежедневно, после обеда, Наташа отдыхала ровно три часа. В свой «тихий час» она выключала в доме телефон и спала сладким сном младенца. Друзья и сотрудники знали об этой её слабости и даже не пытались звонить и, тем более, будить… Ей всё прощалось, все любили эту женщину – мотылёк. После танцулек её обязательно провожал кавалер и потому любвеобильной Наташе как воздух нужен был отдых.
Выспавшись и уложив волосы в пышную причёску, она отправилась на вечер.
Сегодняшний день ничего хорошего не предвещал. Вот уже две недели контингент был скучным и «возрастным». Старики, приехавшие по профсоюзным путёвкам, наводили тоску, и общение с ними тяготило вечно юную Наташу.
Включив музыкальный центр, она вышла на крылечко покурить. Ужин давно закончился и по территории в ожидании развлечений бродили группки отдыхающих. И тут на крыльцо к ней поднялись два довольно интересных мужчины. Как выяснилось из разговора – забежали на огонёк из соседнего санатория.
Один из них представившись Михаилом, остался на вечер, а второй ушёл.
Полковник в отставке, Михаил Колобов оказался одновременно и серьёзным, и влюбчивым как мальчишка. Весь вечер не отходил от Наташи ни на шаг и провожаемая всюду его восторженным взглядом, она чувствовала себя именинницей. Шутила, танцевала и пела, а солидный Колобов говорил неуклюжие комплименты и неумело целовал руки с тонкими, нежными пальчиками.
Её голубые глаза лучились от удовольствия, а с лица не сходила улыбка.
Не имея за душой не гроша, Наташа, тем не менее, неплохо одевалась. Всего три дня тому к ней в библиотеку пришла знакомая, притащив целую сумку надоевшего барахла. Дареные кофточки, костюмчики, джинсы она умело подгоняла на свою точёную фигурку, перешивала и ушивала, украшая свежими шарфиками и бижутерией…
И сегодня она блистала в розовым платье, подчёркнув талию красным кожаным ремнём.
Уже все разошлись, а они всё говорили, узнавая друг о друге всё больше и больше. Полковник был одинок и совсем недавно начал пробовать себя в бизнесе. Родом он был из Саратова, где жил после развода со стариками родителями. Было совсем поздно, когда Наташа по просьбе нового друга ещё раз спела романс «Не пробуждай воспоминаний.» Растроганный и взволнованный Колобов смотрел на неё влажными глазами и шептал:
- Какой талант, Наташенька! Какой талант...
Нужно ли говорить о том, что влюблённый Михаил проводил её домой и остался на ночь.
Он был поражён видом её хоть и чистенькой, но абсолютно неухоженной квартиры с облезлыми некрашеными полами. Старая кровать, стол, два потёртых кресла – вот и всё её убранство. Такой нищеты он давно не видывал.
- А пианино! У тебя есть пианино, Наташенька? Ты сыграешь мне?
Весёлым колокольчиком прозвучал её смех:
- Какое пианино, Миша! Ты же видишь – как я живу!
- Жаль! – загрустил отставник.- Мне так понравилось, как ты играешь…
Дни летели, и влюблённая Наташа всюду рассказывала о своём новом поклоннике. Она была уверена в том, что эта связь обязательно выльется в нечто большее. Ей давно хотелось иметь рядом надёжное плечо…
- Правильно, Наташка! Выходи, если будет звать,- уверенно говорила подруга Шурочка – администратор столовой, - Ведь еще немного побегаешь и кому ты будешь нужна!? А так …
- Ну, настоящий полковник! – дружно и одновременно заканчивали они, хохоча…
Наташа счастливо смеялась вместе с Шурочкой, гордясь своим другом и собой.
«Не зря звенели колокольчики!»
В последний вечер перед отъездом, Колобов пригласил подругу в ресторан, где, робея, просил его ждать. Он вынул из кармана маленькую коробочку с красивыми жемчужными серёжками.
- Это я оставляю в залог! – пошутил он.
- Боже, Мишенька! Какая красота! – Она тут же вдела их в маленькие изящные ушки.
- Мне идут? - она кокетливо покрутила красивой головкой.
- Ты - настоящая королева!
Возвращаясь уже за полночь, они, взявшись за руки, медленно шли по присыпанным снегом улицам. Взобравшись на пригорок, полюбовались на ночное море, мерцающее огромным зеркалом лунной дорожки. Было очень тихо и, казалось, что спящий южный город снится самому себе.
- Так ты мне ничего не ответила, Наташа!- заглянул он в глаза любимой.
Она поцеловала его и засмеялась:
- Ну, какой же ты глупый, Миша! Такой большой и глупый! Я тебя всю жизнь ждала, а ты ещё сомневаешься! Конечно, да!
Он сжал её в объятиях и взволнованно заговорил:
- Я хочу на Север поехать – там мне товарищ предлагает очень выгодное дело. Заработаю денег и к тебе! Примешь?
- Куда я денусь!?
Наталья верно ждала его целых три месяца. Все в округе знали о её грядущем замужестве и частенько расспрашивали:
- Ну? когда там жених приезжает?
- Cкоро, скоро!- говорила она, улыбаясь, – Приедет, и первым делом, купит мне пианино! Ему очень нравится, как я играю! Потом съездим, отдохнём, - перечисляла она, - Потом к его родителям - знакомиться…
Первое время он часто звонил, словно проверяя – не приснилась ли ему красивая и нежная женщина-мотылёк? И только услышав в трубке долгожданное: «Я тебя тоже…» счастливо вздыхал и отключался до следующего раза. Потом, когда прибыл на место, звонки стали редкостью из-за проблемы со связью, а через пару месяцев и вовсе прекратились. Наташа немного волновалась, но продолжала верить и ждать.
Наконец, он позвонил и сообщил, что едет. Наталья, взволнованная новостью, бросилась наводить красоту, которую как-то подрастеряла в ожидании друга. В последнее время она стала меньше следить за собой, и её плохо прокрашенные волосы просвечивали сединой.
Сияющая и благоухающая, она отправилась на вокзал.
На следующее утро, совершенно неузнаваемая, Наталья Николаевна пришла на работу, хотя в этот день её никто не ожидал. Заранее договорившись об отгулах, она собиралась в отпуск на пару недель.
С хмурым, каким-то посеревшим лицом, она прошагала мимо всех в библиотеку и плотно закрыла двери, куда через некоторое время с квадратными от любопытства глазами просочилась Шурочка:
- Ну, как? Встретила?
- Встретила.
Она хмуро рылась в формулярах, бессмысленно перекладывая их с места на место.
- Ну и как?.. Что-то случилось?
Наталья помолчала немного и заговорила:
- Неприятность вышла, Шура, с моим женихом. Кто-то его выследил с деньгами и напал, когда он ко мне возвращался. Чудом жив остался, но покалечили так, что на нём живого места не было – всё отбили… Две недели в больнице провалялся.
- Какой ужас! Но главное – живой остался! А ты?
- А что я?! Я не мать Тереза! Он ведь приехал уверенный, что я его лечить и любить стану. А на кой чёрт мне нужен нищий инвалид! Мне нужен здоровый мужик с деньгами. Разве я не права?
Шура растерянно молчала, не зная, что и ответить. Кто знает – как бы она вела себя на месте Наташи.
- Может и права… Вот и купили пианино.
- Да уж! И пианино, и всё остальное…
- И как ты – ему уже всё сказала?
- А что говорить. И так ясно, без слов... Он, слава Богу, всё понял и завтра уезжает. Я и дома не осталась – видеть его такого не могу! – её голубые глаза сузились от злости.
- Как же не везёт мне, Шурочка! Это ж надо! Так обидно – ждала его как дура три месяца, думала поживу как человек, надеялась на счастье…
Она заплакала, было, но слёзки быстро высохли, и она опять легко улыбнулась Шурочке, которая глядела на неё не то с осуждением, не то с состраданием…