Нина Большакова
Переход
В Америке кризис, в России кризис, в Магрибе, мы его не знаем – тоже кризис. Всепланетная эпидемия. Звонишь друзьям в другую страну, первым делом они сообщают: у нас кризис. Потом спрашивают: а у вас? А у вас? А у нас в квартире газ. По случаю кризиса у Греты вместо одной работы – три с половиной. Основная, на сорок часов в неделю, да еще подработки в нескольких бизнес-школах. Безработные хотят освоить новую специальность, новым иммигрантам нужна легальная учебная виза. Профессиональное образование на подьеме, а Грета – хороший преподаватель. Так что по выходным Грета снова едет на работу. Из Манхэттана в Квинс, или в Бруклин, ну и обратно, конечно. Обычно на машине, потому как на метро выходит долго и непрелестно. Грязь, вонь, бомжи и сумасшедшие, опять же пересадки, медленное расписание выходного дня, нет, на машине гораздо спокойнее и быстрее.
Сегодня придется ехать на метро. Всю ночь шел снег, машину занесло, дороги не расчищены. Хочешь не хочешь, а лезь под землю. Ладно, села, поехала. Ничего, только вот глаза слипаются, пришлось рано встать, ехать-то дольше, а спать в метро нельзя. Не рекомендуется специалистами по безопасности. Можно проспать сумку, перчатки, а то и жизнь, всяко бывает. Повезло, «А» идет экспрессом, так что за полчаса довез до 42-й. Теперь нужно выйти и пересесть на линию «7».
Грета забыла, когда в последний раз ездила на «семерке», поэтому пошла по указателям. По лестнице наверх, через обширный мезонин с магазинами, артистами и толпами людей, двигающихся во все стороны одновременно, и налево в переход до Седьмой авеню.
Коридор длинный и узкий, душный, облицован грязным когда-то белым кафелем. И горбатый, полпути поднимаешься вверх, а потом идешь все время вниз. В начале коридора поставили узкий стол проповедники Церкви Последних Дней святых, предлагают бесплатно тоненькие брошюрки о спасении души, их никто не берет. Дальше по коридору, метров через десять, сидит у стены черный человек, который политкорректно называется афро-американец, и бьет барабанными палочками по опрокинутым пластмассовым ведрам из-под краски. Музыкант он никакой, но выходит очень громко. Это он так милостыню собирает. Не видно, чтобы подавали.
Грета минует барабанщика и упирается взглядом в седовласую даму с колокольчиком. Дама одета в дорогое меховое пальто, на голове у нее красная шапочка с белой оторочкой, рядом с ней – тренога с висящей на цепи красной жестяной копилкой с прорезью в крышке. Это – Армия Спасения, а дама, звонящая в колокольчик – богатая благотворительница, собирает рождественские пожертвования для бедных. Наверное, уже выписала чек на двадцать долларов и в полном восторге от собственной щедрости. Она больше потратит сегодня же на маникюр. Грета минует даму, поднимает глаза, и на потолочной балке читает:
OVERSLEPT.
– Проспала? – удивляется Грета. – Ну да, я сегодня немного проспала, ну так что? Кому какое дело? Нет, мне наверное показалось. Ничего такого там не написано. Просто я устала, переработка накопилась, вот и мерещится. – Она идет дальше, обходит спящего поперек коридора тощего наркомана, проходит еще несколько метров, поднимает глаза и читает на балке написанное большими буквами:
SO TIRED.
– На самом деле написано. Большими черными буквами, и точка стоит. Так устала. Правда, очень устала, и кому все это надо? Совсем я обалдела с этими работами. И платят мало. Устала, ах, правда – так я устала.
Она идет дальше по коридору, глаза вверх, считает балки. На десятой балке новая надпись:
IF LATE,
– Незаконченная мысль. Поэтому и запятая. Значит, будет еще надпись. Что они со мной сделают, если я опоздаю? Ничего, пожалуй. Вычтут деньги, даже если всего на пять минут позже отмечусь. Черт с ними, пусть подавятся. И так еле тащусь. Коридор какой-то бесконечный, и стишки депрессивные. Ну что там на следующей десятой балке?
GET FIRED.
– Это навряд ли. Пока курс не закончится, во всяком случае. Хотя ничего исключать нельзя. Понадобится устроить кого-то из своих, могут и уволить, у них не заржавеет. Курс, к счастью, требует специальных знаний, так что шансы на увольнение есть, но не большие. Малку вот уволили позавчера, в пятницу. Подошли в конце дня и сказали, чтобы в понедельник не выходила, в ней больше не нуждаются. И охранника приставили, чтобы в компьютере ничего не испортила.
WHY BOTHER?
– Ну они молодцы! В самом деле, чего беспокоиться? Все мы люди маленькие работаем без контрактов, никаких договоров, все на словах, и никто никому ничем не обязан, так чего? Чему быть, того не миновать. Малка встала, собрала свои фотки, фигурки и лекарства в пакет, и домой пошла. Бесполезно спрашивать – почему и плакать нельзя, растроятся и потом рекомендацию не дадут. Так что иди, считай балки. Работа есть, это хорошо.
WHY THE PAIN?
– Сердцу не прикажешь, оно все равно – болит, страдает. Все ж таки человек не собака, да и собаку кто-нибудь пожалеть должен. А по здравому размышлению, страдать не надо. Может, они тебя вчера выгнали, а завтра сами гепнулись. Да они сегодня не орлы. Как Малкин босс – стоит перед ней, вычитывает, а сам обе руки себе сзади в штаны запустил и задницу чешет. Безотчетно, потребность у него такая фрейдистская. Не знаешь, кого и жалеть. Вот она, десятая балочка:
JUST GO HOME
– Это правильно, это по нашему. Иди домой, лучше места все равно нет. Там тебя кто-нибудь ждет, человек, или кошка, или рыбка в аквариуме, ковер, камин и кресло-качалка. У кого что. Сейчас столько бездомных, с каждым днем все больше. Потерял работу, нечем за квартиру платить, не успел оглянуться, а уже пришли, выселяют. Никому и дела нет, что ты старый, одинокий и больной на голову, выкинут вместе с рыбкой, и аквариум на голову оденут. Дадут направление в шелтер, приют по нашему. Белому человеку чем туда идти лучше сразу удавиться. Ну это я так, неполиткорректно усугубляю. Вот она, последняя балка:
DO IT AGAIN.
– Начни все сначала. Эх раз еще раз еще много много раз. Что-то я подустала начинать сначала, такие мои годы. Странные стишки, не к лицу нашей имперской столице. Ладно, выше голову, товарищ. Вот лестница вниз на «семерку», а там и поезд ждет меня на станции. Грех жаловаться.
Грета села в поезд, двери немедленно закрылись и перрон покатился назад, а с ним и коридор, и барабанщик, и брошюрки о спасении души. На обратном пути, вечером того же дня, коридор оказался закрыт – обнаружили чемодан без хозяина, вызвали саперов. Пришлось ехать до другой станции.
12/21/2008