автор картины: Ев. Сарана
Время. Природа. Человек…
Время мчалось невозвратимо, в бесконечность. В природе происходили какие-то уму не постижимые процессы. Человек искал ответ на вечный вопрос: «Кто мы? Откуда? Куда? Мчимся в этом удивительном пространстве?...»
А я обыденно утюжил свои брюки, готовился к свиданию. Любе нравилось, когда я приходил на свидание в идеально отутюженных брюках, и я старался угодить ей. Пока утюг грелся, я пытался расчесать копну своих пшеничных волос, которые не имели постоянной укладки и спадали на глаза.
Возле окна на мольберте стояла неоконченная работа – «Портрет Любы», взглянув на него – вспомнил: вот так она смотрела на меня, когда я пришел на свидание без цветов. Мы собрались идти в гости, и в мои обязанности входило принести цветы. В памяти всплыло, как преподаватель живописи Лидия Петровна, отругала меня за то, что не выполнил домашнего задания, не написал натюрморт – «Цветы». Если бы они могли понять меня и мое отношение к цветам…
К «Эдельвейсу» подошел ровно в восемь. Люба была уже там и, с нетерпением, ждала меня. Она стояла спиной ко мне и рассматривала афишу. Мимо воли я залюбовался ее стройной красивой фигурой. Подойдя к ней ближе, я молча стал рассматривать ее отражение в стекле витрины. Казалось, что на меня смотрит откуда-то из вечности моя неповторимая Люба, что она не рядом со мной, а плывет из глубины космоса. Вот наши глаза встретились, она заулыбалась, повернулась в отражении ко мне спиной и утонула в бесконечной глубине Вселенной, а в реальности, она повернулась ко мне и шагнула на встречу.
- Вадик! Здравствуй! Почему опаздываешь?! – спросила она, хотя я пришел вовремя. Взяв меня под руку, повела на наше любимое место – набережную. Вечер был по-летнему теплым. Небо усеяно маленькими мигающими звездочками, и, казалось – зовущими… По улице шли, не спеша, люди. Город дышал, присущей только ему, жизнью. Из окон квартир доносились разнообразные мелодии. А мне не терпелось на приволье в поле. Хотелось окинуть широким взглядом бесконечную глубину неба, которое заходило за горизонт, было сказочно таинственным и манящим, зазывающим к осмыслению его безграничной глубины – манило просто помечтать.
- Пойдем в поле? – попросил я Любу.
- Может, лучше в кафе? – ответила она.
- Хорошо, пойдем в кафе, - согласился я. Мне хотелось сделать ей приятное. Я знал, что она любит послушать музыку за чашечкой кофе. И мы пошли в «Эдельвейс».
Возле входа в кафе, как всегда, стояли женщины с корзинами цветов для продажи. Их силуэты казались мне страшными – я видел, в торгующих цветами не людей, а черных монстров. Люба потянула меня к ним.
- Смотри, какие чудесные фиалки! Я хочу букет фиалок! – глаза ее засверкали. Я машинально достал деньги, протянул одной из женщин и взял букет фиалок.
Люба пылала от восторга.
Войдя в зал и усевшись за столик, она вложила цветы в вазу и стала наслаждаться их ароматом.
- Вадик, смотри, какое чудо! Какие они прекрасные и как благоухают! Неужели тебя не трогают эти нежные создания природы?! – она взглянула на кончики своих пальцев. Так она всегда делала, когда нервничала или злилась.
- Нет, - скрывая досаду, ответил я. – Мне сегодня не по себе, - а потом добавил, - одолевает одна мысль…
Люба не догадывалась, что на меня сорванные цветы действуют по-иному. Мне казалось, что сорванные цветы – это трупики.
- Какая жестокость, какой ужас наслаждаться погибающими, – думал я в этот миг, мечтал, что придет время, когда никто не будет лишать цветы жизни!
Посмотрев на вазу с цветами, я вспомнил Лидию Петровну, ее домашнее задание.
- Постарайтесь, рисуя натюрморт из цветов, почувствовать всю мощь этого цветка, он будет глядеть на вас, как живой образ, как «лицо», имеющее глубину…
Заиграла музыка.
- Пойдем танцевать, - предложила Люба.
- Давай посидим, - попросил я.
- Я пойду танцевать, - сказала она, и, мелькнула в хороводе танцующих подруг...
Я остался один, мой взгляд приковался к вазе с цветами, неожиданно я увидел, вернее почувствовал трагедию, преступление, которое неосознанно, традиционно совершают люди. На меня глядела нежная, красивая фиалка. По ее лицу катилась слеза. Мне казалось, что я услышал ее крик, боль, мольбу. Фиалка взывала: «Почему?! Почему?! Ведь я так прекрасна, я украшение Земли, вашей жизни, я – это вы. Я живая, только живу другой, непохожей на вашу форму, жизнью. Зачем сорвали – убили меня, положили в вазу – мою гробницу, наслаждаетесь моей увядающей красотой…»
Вспомнилось, как под Новый Год, Люба хотела купить срубленную елку…, но я уговорил ее этого не делать, мы нарядили елочку, которая росла в сквере, напротив ее окна. Я тогда пытался подсчитать, сколько, в среднем действительно по-варварски, рубят ежегодно елочек, украшают эти трупики разными игрушками и, подобно варварам, танцуют вокруг нее, какой-то неосознанный танец смерти. Нет! Еще раз, нет! Я не могу равнодушно смотреть, как погибают зеленые друзья, живущие рядом с нами и украшающие нашу Землю.
Я посмотрел в зал, все вокруг танцевали, веселились. До меня доносились слова песни – «…стану я, когда уйду, твоей травой, твоей листвой…»
И в этот момент я понял, осознал великую правду жизни. Мне стало невыносимо жарко, я вышел из кафе и пошел, не выбирая дороги, в поле. Как так, мы говорим о справедливости, о творчестве, создаем прекрасное, называем человека творцом, а рядом такое кощунство, за которое не наказывают. Поймут ли люди когда-нибудь свою ошибку? Раздумывая о сущности бытия, о еще неведомых законах природы, не заметил, как наступило утро… Солнце первыми лучами коснулось земли, усеянной цветами и я увидел, как пробуждаясь, затрепетали лепестки цветов, они проснулись, раскинули свои руки-лепестки и потянулись к солнцу, они жили, цвели, украшая нас и нашу Землю, призывая к прекрасному, мудрому отношению к природе…