КОМАНДИР ХОРОШИЙ,
НО БОЛЬНО ДЕРЁТСЯ
Главным событием на будановском процессе 24 апреля 2003 года стал опрос 28-летнего Романа Багреева – того самого командира разведроты 160-го танкового полка, которого вечером 26 марта 2000 года методично избивали командир полка полковник Юрий Буданов и его заместитель подполковник Иван Федоров. Сейчас Багреев в звании капитана служит старшим помощником оперативного отделения военной части.
Роман Багреев принимал участие в антитеррористической операции на территории Чеченской Республики с октября 1999 года по апрель 2000 года, когда 160-й танковый полк был выведен с территории Чечни. Багреев успешно продвигался по службе и уже с января 2000 года стал исполнять обязанности командира разведывательной роты полка, причем на эту должность его рекомендовал тот самый начштаба полка Иван Федоров, который в день выборов Президента России так отчаянно лупил ногами и руками своего выдвиженца.
Надо отметить, что для журналистов, наблюдавших за первым процессом, бросилось в глаза явное смягчение показаний Багреева при фактическом соответствии его первоначальному рассказу. Вполне возможно, многое объясняется тем, что по делу в качестве обвиняемого уже не проходит подполковник Иван Федоров (получивший условный срок), и потому из показаний исчезли основные причины конфликта командира разведроты и начальника штаба, повлекшие дальнейшее развитие событий. Например, Багреев ни словом не обмолвился о том, что неудовольствие Федорова вызвал отказ разведчика продублировать приказ начштаба о стрельбе по мирному селу Танги-Чу разрывными снарядами (Багреев заменил осколочные снаряды кумулятивными). Именно из-за этого подполковник и набросился на старшего лейтенанта с кулаками, а затем побежал жаловаться командиру полка на «возмутительное поведение» разведчика.
В остальном Багреев повторил с некоторыми подробностями те показания, которые он дал на первом процессе. В частности, о том, что Юрий Буданов посчитал действия «низшего по чину» офицера по отношению к подполковнику Федорову «хамскими» и в качестве первоначальной меры наказания ударил Багреева правой рукой в левый глаз, затем той же правой рукой схватил разведчика за отворот одежды, пригнул к земле и добавил удар локтем в область лопатки. На вопрос, сильными ли были удары, Багреев, поколебавшись, ответил: «Ну… Я устоял». Во время избиения стоявшие неподалеку офицеры удерживали подполковника Федорова, который тоже порывался принять участие в экзекуции. Что в конце концов он смог сделать, когда Будановым был вызван комендантский взвод, а Багреев – опрокинут на землю и связан по рукам и ногам.
-Федоров подскочил ко мне, ударил ногой в лицо и как минимум один раз – по ногам, - заявил суду Роман Багреев. – Вообще я его таким никогда не видел: начштаба был сильно возбужден, громко кричал.
На вопрос о том, были ли Буданов и Федоров в нетрезвом состоянии, Багреев ответил: Федоров был под сильным воздействием алкоголя, совсем себя не контролировал, а комполка держался нормально, но от него тоже пахло спиртным.
-По словам других офицеров, Буданов в обед выпил примерно сто пятьдесят граммов водки в честь дня рождения своей дочери, - пояснил свидетель.
Затем Багреева приволокли к бывшей силосной яме, выложенной кирпичом (полк располагался на территории разрушенной молочно-товарной фермы), заставили разведчика спрыгнуть туда со связанными руками и ногами и накрыли сверху деревянной крышкой. Багреев провел там больше 12 часов в сидячем положении (с 19.30 до 8.00 следующего дня), размеры ямы – полтора на полтора метра, глубина метр семьдесят. Ночь была сырая, температура - около нуля градусов, Багреев был одет в легкую камуфляжную форму.
Около 22.00 к яме пришли разведчики – подчиненные Багреева, принесли ему по своей инициативе теплую форму, одеяла, воду. Около 23.00 появился Федоров, который спрыгнул в яму и новь принялся избивать Багреева, при этом размахивая ножом. Защищаясь, командир разведроты развязался. В это время к яме прибыл и Буданов. Федорова удалось оттащить, Багреева снова связали и кинули в зиндан, а Буданов поставил у ямы часового, чтобы тот уже никого не подпускал к связанному офицеру.
-Утром, в восемь часов, меня вытащили из ямы и доставили к Буданову, - рассказал свидетель. – Тот извинился передо мной. Федоров тоже извинился, сказал: я ничего не помню, но ты меня извини.
Багреев пояснил также, что до этого в яму бросали только пьяных солдат контрактной службы – до вытрезвления, но офицеров – никогда.
На вопрос государственного обвинителя о том, как свидетель может охарактеризовать подсудимого, Багреев сказал:
-Буданов – грамотный, требовательный, жёсткий, волевой командир. Он – самый достойный командир из всех, под началом которых я служил.
Срыв комполка разведчик отнес к тому обстоятельству, что незадолго до этого, в январе 2000 года, полк понес большие боевые потери в бою за одну из высот (погибло свыше 20 человек, из них – 9 офицеров, большинство – от пули снайпера), и над телами федеральных бойцов боевики зверски надругались.
-Командир лично выносил тела ребят под огнем, потом писал письма их родным, все это не могло не подействовать на его эмоциональное состояние, - сделал вывод Багреев.
Затем гособвинитель задал вопрос о том, известно ли было Багрееву, что их полк готовился к выводу из Чечни.
-Да, конечно, - ответил свидетель. – Мы уже готовили к этому технику. Многие офицеры и солдаты между тем считали, что они недостаточно отомстили за погибших товарищей и надо успеть сделать больше.
Тут Судья Владимир Букреев неожиданно решил, что в ходе опроса свидетеля затрагиваются сведения особой секретности, поэтом остальная часть судебных слушаний прошла в закрытом режиме.
***
БУДАНОВ НЕ ЗАХОТЕЛ БЫТЬ
НИ ОЛЕНЕМ, НИ РОГОМЁТОМ
На судебном заседании по делу полковника Буданова 28 апреля 2003 года государственное обвинение допросило нескольких свидетелей из числа военнослужащих 160-го танкового полка, которым командовал в Чечне подсудимый.
Допрошенные бойцы – члены экипажа командирской боевой машины пехоты № 391 Егор Григорьев и Артем Ли Ен Шоу – в целом подтвердили данные, зафиксированные в протоколе следственного эксперимента. А именно – что труп задушенной девушки был извлечен в лесополосе недалеко от поселка Урус-Мартан, завернутый в коричневое одеяло из искусственного меха. Тело было завернуто обнаженным, рядом находилась одежда Эльзы: вязаная шерстяная кофта, разрезанная на спине, узорчатая юбка, трусы в цветочек и бюстгальтер. Тело было захоронено в сидячем положении. В протоколе были зафиксированы все отмеченные трупные пятна и следы насилия – кровоподтеки в углу рта, на губе, синяки и кровь под глазом, следы крови в области половых органов и т.д.
Прокурор Виктор Расторгуев по ходу допроса задал Ли Ен Шоу вопрос: какие действия, по его мнению, могли привести к появлению следов крови, ссадин и кровоподтеков на теле мертвой девушки? На что солдат ответил:
-Я видел лишь следы на шее жертвы, она была в пледе. Ничего по их поводу объяснить не могу.
Тогда прокурор задал вопрос непосредственно Юрию Буданову: каким образом тот оставил на теле девушки такие следы. Это настолько вывело подсудимого из равновесия, что он ответил прокурору речью, густо пересыпанной тюремным жаргоном:
-Это вы его, оленя, можете разводить (Буданов указал на Артема Ли Ен Шоу), подсказывая показания против меня! Со мной номер не пройдет! В начале следствия я не знал, что любая моя подпись - новая статья, любое слово – новый срок. Теперь я начитался и УК, и УПК. Вы выполняете указания прокурора Устинова, но я вам в этом помогать не буду. Вы из меня не сделаете рогомета!
(«Разводить» на жаргоне – обманывать, «олень» – простачок, «рогомет» – упрямый, но тупой человек).
Когда председательствующий Владимир Букреев попытался успокоить подсудимого словами «Послушайте, Буданов», тот резко бросил:
-Не буду никого слушать! У меня терпилка кончается. Суд – психушка, суд – психушка, суд – экспертиза… Да сколько можно?! Даже космонавтов тренируют шесть месяцев. А я – не космонавт! Уведите меня из зала, или я за себя не отвечаю!
Букреев возразил, что слушание дела невозможно без участия в зале подсудимого, но Буданов и слышать ничего не хотел. Тогда председательствующий умоляюще обратился к разбушевавшемуся полковнику:
-Юрий Дмитриевич, либо вы меня выслушаете и мы продолжим суд в нормальном режиме, либо я вынужден буду снять мантию и начать мыть полы в суде, потому что больше мне здесь делать нечего. Вы имеете право не отвечать ни на чьи вопросы, оставаясь при этом в зале. Давайте остановимся на этом варианте.
Успокоившись, Буданов согласился.
Далее заседание продолжилось допросом свидетеля Александра Сайфулина – бывшего бойца комендантской роты, исполнявшего нечто вроде обязанностей ординарца при Буданове, в частности, следившего за порядком в кунге (закрытом кузове грузовика, оборудованном под командный пункт). Ничего нового к своим показаниям в предыдущем процессе Сайфулин не добавил. Однако его ответы на вопросы ярко свидетельствуют как о дисциплине в гвардейском танковой полку, так и об обстановке в военной части 26 марта, в день выборов президента. Так, Сайфулин рассказал, что ночью он был поднят и доставлен к Буданову, который приказал солдату передать экипажу командирской машины приказ – срочно готовиться к выезду.
-Я передал этот приказ Григорьеву, но мы подумали и решили, что, наверное, я что-то не так понял со сна, - поведал Сейфулин. – Тогда я вернулся в палатку и снова лег спать.
Через полчаса, по словам солдата, его снова разбудили и повторно послали передать приказ командира.
-У машины я никого не нашел, - объяснил Сейфулин. – Тогда я сказал командиру отделения связи: как увидит кого-нибудь из экипажа, пусть передаст приказ командира.
Затем развернулся и снова ушел спать, нисколько не заинтересовавшись, исполнен приказ командира полка или нет. Вновь Буданова Сейфулин увидел только на следующее утро. Подобная исполнительская дисциплина в военное время – явление более чем странное и вряд ли возможное в какой-либо другой армии мира. Скорее всего, оно может свидетельствовать о несколько раскованной дисциплине в гвардейском (то есть лучшем) полку.
***
СКОКА КАПАТЬ В ГРАММАХ?!
8 мая 2003 года обсуждалось заключение одной из экспертиз Юрия Буданова, проводившейся на базе 111-го центра судебно-криминалистических экспертиз Минобороны России в Москве. Вопрос стоял важный: сколько этилового спирта могло находиться в крови Буданова на момент преступления, если, по показаниям ряда свидетелей, полковник к пяти часам вечера 26 марта 2000 года выпил от 150 до 250 граммов водки?
Эксперты выдали странный пассаж: «Факт присутствия этилового спирта в крови Буданова должен обязательно учитываться при проведении дальнейших экспертиз». Что это значит, не понял никто: был ли полковник в ночь с 26 на 27 марта в состоянии легкой, средней или сильной степени опьянения? Много вопросов вызвала методика расчетов. Так, эксперты сделали выводы как на основании того, что полковник мог выпить от 150 до 250 граммов либо 40-градусной, либо 56-градусной водки.
-Что это за водка– 56 градусов?! – возмутился подсудимый. – Водка бывает только сорокаградусной!
Начальник 111- лаборатории Виктор Калкутин объяснил, что действовал в рамках пособия «Руководство по судебной медицине отравлений», где рекомендуется делать расчеты с учетом крепости водки от 40 до 56 градусов:
-Вот мы и взяли крайние цифры.
-Уберите отсюда это чудище! – закричал подсудимый. – На предварительном следствии я уже сказал, что мы с офицерами выпили пять бутылок «Гжелки»!
Защитник Буданова Алексей Дулимов поинтересовался, почему для расчетов брался вес тела от 70 до 90 кг, хотя Буданов весил 105 кг. Эксперт заявил, что расчеты носят «сугубо приблизительный характер»:
-Суд в качестве исходных данных дал нам только фамилию, даты и граммы!
-Какова же тогда цена вашему заключению?! – воскликнул Дулимов.
-Не знаю, - честно признался эксперт.
Адвокат Дулимов тут же потребовал новой экспертизы с учетом сведений о весе Буданова, крепости употребленной им водки, температуры внешней среды и т.д. Гособвинение поддержало защитника, в то время как отец убитой девушки Виса Кунгаев возразил:
-Почему за основу берётся то, что Буданов выпил стакан водки? Когда он похищал мою девочку, он был пьяный в дупель!
Против выступил и сам Буданов:
-На глаз пусть эксперты дома соль взвешивают.
Но экспертиза всё же была назначена. Новые расчеты решено было проводить с учетом реального веса Буданова на момент преступления (от 105 до 107 кг), а количество гипотетического спиртного должно колебаться от 150 до 800 граммов водки. Исключительно сорокаградусной!
Значительно больший резонанс вызвало постановление о назначении Буданову новой комплексной судебной психолого-сихиатрической экспертизы. Этого потребовал на предыдущем заседании представитель потерпевших Абдулла Хамзаев, который на этот раз в зале отсутствовал. Назначение новой экспертизы председательствующий Владимир Букреев объяснил неполнотой данных предыдущих исследований подсудимого. В заключениях экспертиз не содержится объективного анализа причин, толкнувших Буданова на жестокое избиение командира разведроты Багреева и на убийство Эльзы Кунгаевой. В последнем случае без внимания остались различия половых, возрастных, физических данных, психического состояния преступника и жертвы. Некритически восприняты экспертами рассказы Буданова о том, что произошло между ним и девушкой в кунге: не учтено, что девушка была хрупкой и не могла напасть на крепкого сильного мужчину свыше ста килограммов весом, а также она почти не знала русского языка и не в состоянии была осыпать Буданова цветистыми угрозами, которые он приводит в своих показаниях. Букреев подчеркнул, что эти и другие существенные противоречия «невозможно устранить в ходе судебных слушаний».
Между тем и государственное обвинение, и защита подсудимого не согласны с назначением новой экспертизы. «Нам достаточно прежних данных», - заявил мне прокурор Владимир Милованов. Адвокат Дулимов был жёстче: «Нет никаких поводов для назначения еще одной психолого-психиатрической экспертизы. Ее можно назначать только тогда, когда в ходе судебных слушаний обнаруживаются противоречия экспертиз и показаний экспертов. Однако экспертов пока даже не заслушивали. Приведённые судьей противоречия, на мой взгляд, не являются неустранимыми в. Очередная экспертиза – это продолжение пытки Буданова». Кстати, по подсчетам судьи Букреева, новая экспертиза является уже шестой. Сам Буданов спокойно читал за решеткой на скамье подсудимых «Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР».
По сведениям людей, близких Юрию Дмитриевичу, в камере у него уже накопилась неплохая библиотечка не только из юридической, но и из художественной литературы. Сейчас он читает роман Владимира Высоцкого и Леонида Мончинского «Черная свеча», посвященный жизни заключенных послевоенного ГУЛАГа (совмещая приятное с полезным).
***
СВИДЕТЕЛЬ С ОТПЕЧАТКОМ САПОГА
30 мая на процессе по делу Юрия Буданова был допрошен один из главных свидетелей со стороны потерпевших, на показания которого семья Кунгаевых и ее адвокат Абдулла Хамзаев возлагали особые надежды. Речь идет о Рамазане Сембиеве – том самом таинственном чеченце, который был задержан военнослужащими 160-го танкового полка во время проверки паспортного режима перед выборами Президента России 25 марта 2000 года. По версии защиты, именно этот человек высказал желание лично Буданову указать на дома жителей, сочувствующих боевикам. На дом Кунгаевых он якобы показал как на жилище женщины-снайпера. Во время первого процесса Сембиева долго не удавалось найти, а когда уже в декабре прошлого года потерпевшие наконец обнаружили его местопребывание, судья Виктор Костин отказался вызвать и выслушать этого свидетеля.
В конце мая Сембиев все-таки был доставлен на заседание Северо-Кавказского окружного военного суда. Трудности с его поиском вполне объяснимы: после того как он в марте 2000-го года указал дома сочувствующих боевикам жителей поселка Танги-Чу, Буданов его отпустил, а спустя семь дней Сембиев был задержан в Урус-Мартане, поскольку находился в розыске по делу о похищении человека. В настоящее время чеченец отбывает срок наказания в исправительной колонии для больных туберкулезом в Махачкале (статьи за похищение человека и хранение наркотиков) и доставлен в суд под конвоем. Причем показания свидетель давал, прикованный слева и справа наручниками к двум милицейским конвоирам, а на черной арестантской робе его со спины отчетливо виднелись отпечатки сапог.
Кунгаевы надеялись, что Сембиев не подтвердит сведения о том, что указывал на их дом и тем самым опровергнет показания Буданова. Сембиев же заявил, что никакого Буданова вообще знать не знает и впервые увидел его лишь по телевизору во время трансляции процесса. Самого его никто в марте 2000 года в поселке Танги не задерживал, никаких домов он не указывал.
Тогда свидетелю были показаны фотографии, сделанные в день проверки корреспондентом газеты «Красная Звезда» Константином Расщепкиным, где Сембиев запечатлен непосредственно рядом с Будановым и его бойцами. Чеченец подтвердил, что на фотографии изображен именно он, но ему неизвестно, где и когда сделаны эти снимки. «Как – где? – удивился судья Букреев. – Разве это не двор вашего дома? А рядом разве не Буданов?». И то, и другое Сембиев опять вынужден был подтвердить, но добавил, что Буданова он мог «не заметить», поскольку «не смотрел в его сторону».
Между тем в деле имеются также показания матери свидетеля Зайнаб Сембиевой, которая еще на прошлом процессе заявила, что встречалась с сыном в местах лишения свободы. Она сказала, что сын подтвердил факт своего задержания и сотрудничества с федералами, но на дом Кунгаевых не указывал.
Выслушав утверждения Сембиева о том, что он не был 25 марта 2000 года в селе Танги, Буданов задал ему неожиданный вопрос: «А была ли в это время беременна ваша жена?». Растерявшись, Сембиев подтвердил этот факт. «У меня больше нет вопросов», - сказал довольный Буданов.
Мне удалось после завершения заседания задать несколько вопросов подсудимому.
«Юрий Дмитриевич, а при чем тут беременность жены свидетеля?»
«Я очень рад, что он не смог отрицать этого факта. Дело в том, что этот человек умолял его отпустить после того, как он проехал с нами по селу и указал на дома, поскольку его жена скоро ожидает ребенка. Это было накануне дня рождения моей дочери, и я сказал: ладно, раз так, валяй на все четыре стороны и помни мою доброту! Если мы с ним не встречались, откуда же мне знать о беременности его жены?»
«Как вы оцениваете сегодняшние показания Сембиева?»
«Фактически показания свидетеля обвинения пошли на пользу именно мне. То, что мы его задерживали и он указывал на дома, доказывают факты – фотографии. А теперь даже если бы он стал отрицать, что навел нас на дом Кунгаевых – кто же ему поверит, когда он врет, отрицая очевидные вещи?»
«А почему, по-вашему, он избрал такую тактику?»
«А что ему еще делать? Вообще-то мне даже жаль парня. Как ему теперь выходить из зоны? Свои же не простят… Вот он и пытается полностью от всего откреститься, чтобы перед односельчанами чистым выйти. Но поздновато хватился. А еще жалко потому, что при наших тюремных порядках он до свободы может и не дотянуть. Мы с ним сейчас сидим в одном СИЗО, а у арестантов почта хорошо налажена. Так вот: Сембиева поместили не в «больничку» изолятора, а в транзитную общую камеру, хотя у него – открытая форма туберкулеза. Таким образом, его болезнь продолжает углубляться, а одновременно он заражает своих соседей. Вот о чем вам, журналистам, надо писать!».
***
БУДАНОВ РАЗДАЁТ КОНФЕТЫ
И БЕСЕДУЕТ С УНИТАЗОМ
Сестра: «Перед нами был
другой человек»
Главным событием судебного заседания 16 июня 2003 года были, конечно, показания сестры подсудимого, 35-летней Елены Воляник, и его жены 39-летней Светланы Будановой. Следует особо отметить, что во время допроса этих свидетелей пострадавших в зале не было, равно как и их представителя - адвоката Хамзаева. Является ли это случайностью или было заранее договорено с судом, чтобы избежать лишних скандалов и эксцессов в зале, осталось неизвестным.
-Мой брат – это Человек с большой буквы, - заявила Елена Воляник. – Таких ещё надо поискать. Он всегда был добр и к родителям, и к своей семье, и ко мне. В детстве он защищал меня и моих подруг, все завидовали, что у меня есть такой брат. Юра был комсомольским активистом, старостой класса, весёлым, общительным. Когда у него появлялось три рубля – три советских рубля!, - он покупал на них всем девчонкам конфеты…
На вопрос прокурора Владимира Милованова, какая была успеваемость у школьника Буданова, сестра ответила, что юный Юра учился на четвёрки и пятёрки. Тройки у него были только по геометрии и по украинскому языку, который он не любил и саркастически называл «телячья мова». Елена также сообщила, что в родном городе никто не считает Буданова «подонком и преступником». 40 преподавателей школы, где учился будущий Герой России, обратились с петицией к президенту Путину, где просят прекратить суд над их бывшим учеником. А на недавнем юбилее школы имя Буданова прозвучало в числе имён лучших выпускников, которыми гордится учебное заведение. Присутствовавшие встретили упоминание о российском полковнике овациями.
В то же время Елена подчеркнула, что характер Буданова резко изменился с 1999 года, когда он принял активное участие во второй чеченской кампании. Последний раз её брат был на Украине у родных 15 февраля 2000-го года.
-Его нельзя было узнать, - рассказала свидетельница. – Из общительного весельчака Юра превратился в молчаливого, замкнутого, нервного человека. На вопросы отвечал после долгих пауз, старался избегать разговоров о войне: мол, вам, хохлам, всё равно не понять. Я заметила, что он выкурил больше двух пачек сигарет, почти не спал. Нам стало впервые страшно за него: это был совершенно другой человек.
Буданов пробыл у родных всего один день по пути из Забайкалья в Чечню. Вскоре по просьбе расстроенной матери (страдавшей гипертонией) Елена с мужем отправились в Моздок, чтобы уговорить полковника оставить службу. С невероятными трудностями пройдя все границы и посты, они встретились с братом 6 марта 200-го года.
-Он был в резиновых сапогах, весь в грязи, - вспоминает Елена. – Таким я его не видела. До сих пор он всегда выглядел как настоящий офицер: стройный, подтянутый, с иголочки. «Это война, а не парад, - объяснил Буданов сестре, а на просьбу уволиться ответил: - Бросить своих ребят я не могу. Я принимал присягу на верность России и буду верен ей до конца.
Через 20 дней этот русский офицер задушит 18-летнюю чеченку…
Жена: «Такого я от мужа
прежде не слышала»
Светлана Буданова рассказала, что познакомилась со своим будущим мужем в 1979 году, после окончания восьмого класса. Шесть лет они встречались и лишь после этого поженились. По словам супруги, Буданов был добрым и отзывчивым человеком, вокруг которого всегда собиралось много друзей.
-Только благодаря этим друзьям мы сейчас и можем выжить, - добавила Светлана.
В то же время она отметила, что война очень сильно подействовала на её мужа, хотя доброты и справедливости отнять у него не смогла. Однако муж стал нервным, несдержанным, по самым незначительным поводам начал срываться и грубить.
-Я нередко слышала от него такие слова, которых прежде по отношению ко мне он никогда бы не позволил, - призналась Светлана.
Она также рассказала о случае, который произошёл во время последнего возвращения Буданова домой. Полковник отправился в родную забайкальскую часть, чтобы разобраться в тревожной ситуации: жёны офицеров его полка стали жаловаться, что в дни получения денежного довольствия от своих мужей они подвергаются нападениям, их грабят, а квартиры обворовывают. Офицеры были на грани того, чтобы с оружием вернуться домой и разобраться с обидчиками на месте. Когда Буданов беседовал дома с женой, в комнату вбежала заплаканная трёхлетняя дочка, у которой из пальца шла кровь. Она ничего не могла объяснить, лишь указывала в сторону старшего сына полковника, Валерия. При виде крови у мужа, по словам Светланы Будановой, наступило временное затмение. Он схватил сына-школьника за шиворот и потащил к балкону, крича: «Я тебя сейчас сброшу вниз!». Светлане с трудом удалось остановить мужа, вцепившись в него и крича – «Это же наш сын!». Буданов пришёл в себя и отпустил мальчика.
Подсудимый: «За меня переживает Кадыров»
Неожиданно слова жены о постоянных оскорблениях подтвердил прямо на заседании сам Буданов. Он несколько раз кричал на жену и на сестру. Один раз подсудимый набросился на них с упрёками и угрозами:
-Вы меня здесь унизили, опустили дальше некуда! Это вам так не пройдёт, вы за это получите!.
Когда судья Владимир Букреев заметил: «Они же за вас переживают», Буданов бросил в ответ: «За меня переживает Кадыров! А они пусть переживают за моих детей». После этого полковник разразился тирадой, направленной против чеченцев, которые «режут русских, как баранов». Когда председательствующий заметил, что он не давал подсудимому слова и речь Буданова не имеет отношения к процессу, тот с иронической улыбкой ответил:
-Ваша честь, дайте же хоть раз высказаться как следует! Я устал все эти годы беседовать в камере с унитазом!
***
«КАРАУЛ УСТАЛ!»:
БУДАНОВ В РОЛИ МАТРОСА ЖЕЛЕЗНЯКА
Во вторник 17 июня 2003 года полковник Буданов устроил очередной спектакль. Когда после часового перерыва Северо-Кавказский военный суд в 14.30 продолжил слушания, ничего не предвещало грозы. Однако она грянула уже через четверть часа. Адвокат подсудимого Алексей Дулимов сообщил, что очередной свидетель защиты на процесс прибыть не смог, и предложил зачитать письменные показания этого свидетеля. Гособвинитель Владимир Милованов резко выступил против. Тут-то всё и началось.
-А, христопродавец, ты опять голос подаешь! – обратился к прокурору Буданов. – Правды боишься? Так она вам здесь не нужна! Я знаю, мой приговор уже написан, лежит себе и ждёт своего часа. Хватит здесь цирк устраивать!
Далее последовало то, что создатели «Бриллиантовой руки» тактично назвали «непереводимыми идеоматическими выражениями». Тираду подсудимого прервал председательствующий Владимир Букреев. Он объявил 20-минутный перерыв для того, чтобы Буданов мог успокоиться и прийти в себя (равно как и другие участники процесса).
Однако после неожиданного перерыва в зале и вовсе стало твориться нечто, не поддающееся разумению. Для начала наблюдательная публика с удивлением заметила, что подсудимого завели в зал из отведенной ему для уединения с конвоем каморки в наручниках, которые не были сняты даже когда Буданов оказался на скамье подсудимых, отгороженной от зала решёткой. Более того: в нарушение всех инструкций… дверь в клеть конвой оставил открытой! Впрочем, как чеховское ружьё должно обязательно выстрелить в последнем акте, так и эта открытая дверь позже сыграла свою яркую роль в общем спектакле.
После перерыва на вопрос судьи к Буданову, как тот себя чувствует, подсудимый заявил:
-Я прошу вас, Ваша честь, объявить длительный перерыв в связи с плохим состоянием моего здоровья.
– До какого числа?
– До конца процесса.
Букреев принялся объяснять, что без подсудимого процесс идти не может.
-Да что мне до ваших законов! – взорвался Буданов. – Вы знаете, что прокуратура через посредство ГУИН грозит мне смертными казнями?!
Неясно, почему танковый полковник повёл речь об исключительной мере наказания во множественном числе, но он произнес тираду с таким трагическим пафосом, словно Главное управление исполнения наказаний грозило Буданову казнями египетскими, как библейский Моисей – фараону.
Председательствующий Букреев стал уговаривать подсудимого, напоминая, что впервые в военной юриспруденции очередная комплексная психолого-психиатрическая комиссия создана с учётом мнений всех сторон, что суд заинтересован в объективности ее выводов, а это невозможно без участия Юрия Дмитриевича в процессе. Со стороны это напоминало сцену из индийского фильма, когда юноша, обливаясь слезами, просит возлюбленную не покидать его и не разбивать ему сердце. Но жестокосердный Буданов упорно не внимал мольбам и только отмахнулся в сторону девяти экспертов, рассевшимся по скамьям, как ласточки на проводах:
-Да кому все это нужно? Пусть пишут, что я нормальный. Подумаешь: четвёртый год сижу в особой камере!
Неожиданно в беседу вмешалась мать погибшей девушки Роза Башаева, доселе внимательно наблюдавшая за поведением подсудимого:
-Вы что, не видите? Он же пьян! То-то я заметила, как в перерыве ему в комнату тащили полные сумки! Я требую освидетельствовать Буданова по факту алкогольного опьянения!
Но все, видимо, настолько привыкли к постоянному подкармливанию Буданова в здании суда, что призыв Розы не нашёл отклика в сердцах судебной коллегии, и ходатайство было отклонено.
Вот тут-то и стало ясно, почему бдительные конвойники не стали закрывать дверь в клетку и снимать с Буданова наручники. Бравый танкист в черной майке с изображением волка на спине торжественно поднялся, произнес историческую фразу: «Будановский суд как эпоха уже закончился!», пинком ноги распахнул решетчатую дверь - и гордо удалился в свою каморку вместе с двумя ребятами из конвоя. Совершенно очевидно, что сцена была отрепетирована заранее. Заключённый танкист Буданов явно переплюнул революционного матроса Железняка с коронной фразой последнего - «Караул устал!». Но в остальном не отступил от сценария предшественника. Как заметил кто-то из зрителей: «Цыганочка с выходом»…
В зале воцарилась гробовая тишина. Будь здесь Гоголь, он изобразил бы немую сцену почище чем в «Ревизоре». Но Гоголя поблизости не оказалось, и представитель потерпевших Хамзаев прервал тишину резонным вопросом:
-Позвольте, может, я чего не понимаю – но кто ведет процесс? Кто здесь командует – председательствующий, подсудимый или вообще конвой?
Лицо обычно сдержанного Букреева побелело.
-Вызовите начальника конвоя! – приказал он.
Неспешной походкой в зал вошел младший лейтенант милиции и предстал перед судьёй.
-Как прикажете вас понимать? – обратился к нему Букреев. – Вам кто позволил без разрешения выводить подсудимого из зала?!
-У нас инструкция, - меланхолично ответствовал лейтенант.
-Какая ещё инструкция?!
-Секретная. Я могу сообщить вам только с глазу на глаз.
Полковник Букреев сверкнул очами, и, возможно, старлей прочёл в этом взгляде нечто такое, по сравнению с чем египетские казни Буданова показались начальнику конвоя весёлой перспективой воскресной прогулки по Диснейленду. Вслух Букреев всего лишь сухо отказался от интимной встречи с милиционером в укромном месте и предложил тому публично изложить причины демонстративного ухода Буданова. Но лейтенант какими-то тайными жабрами души отчётливо понял, что с Фемидой в данной ситуации шутить не рекомендуется, чтобы не оказаться на месте грелки, безжалостно порванной псом Тузиком. Конвойник пересохшими губами выдавил из себя фразу о том, что по инструкции он может вывести подсудимого, если тот грозит нанести себе телесные повреждения.
-А он грозил! – жалостливо поклялся конвойный.
Суд не стал возвращать мятежного танкиста, а предложил обсудить ситуацию без него.
-Поведение подсудимого резко изменилось после появления в зале экспертов, - заявил обвинитель Милованов. – Я расцениваю его поведение как установочное.
То есть прокурор обвинил Буданова в симуляции психического расстройства. В ответ защитник Дулимов причину срывов своего подзащитного увидел в другом:
-Представители обвинения и потерпевшие сами то и дело провоцируют Юрия Дмитриевича на такое поведение. Эмоционально подействовало на него также появление в суде сестры и жены. Сейчас ожидать другой реакции от него не приходится. Тем самым, кстати, ставится под сомнение и проведение экспертизы. Я не уверен, что уважаемые эксперты смогут теперь нормально работать с подсудимым.
Заключительным аккордом прозвучала гневно-истерическая отповедь Дулимову со стороны отца погибшей Эльзы, Висы Кунгаева. В течение четверти часа он сотрясал пронзительными криками зал заседаний так, что Буданову и не снилось. Кунгаев обвинил суд в предвзятости, в поддержке подсудимого, в оскорблении чеченского народа и еще во многих смертных грехах.
Остановить потерпевшего было невозможно. Лишь когда он сорвал голос, суд смог вынести и обнародовать решение: подсудимый Буданов за систематическое нарушение порядка и неуважительное отношение к суду удален из зала заседаний до следующих слушаний.
***
БУДАНОВ, ДУБРОВСКИЙ И МЮНХГАУЗЕН
В понедельник 23 июня судебное заседание по делу полковника Юрия Буданова оказалось на редкость коротким: уже к 13.00 председательствующий Владимир Букреев объявил перерыв до четверга. Всё прошло тихо и благостно: видимо, сказалось отсутствие подсудимого. Напомним, что 18 июня Буданов демонстративно удалился из зала суда в подсобное помещение и отказался участвовать в процессе, после чего суд вынужден был принять решение об удалении подсудимого за систематическое нарушение порядка и неподчинение суду.
20 июня, когда процесс продолжился, танкист по-прежнему не захотел появляться в зале, и слушания свидетелей с чеченской стороны прошли без него. Понедельник подсудимый опять же отсиделся за дверьми «подсобки», отказываясь отвечать на какие-либо вопросы.
А вопросов оказалось предостаточно. Участники процесса допрашивали в этот день начальника 632-й судебно-криминалистической лаборатории СКВО Александра Ермакова. Именно эксперты этого учреждения должны были дать медицинское заключение о травмах и контузиях, которые имеются у подсудимого и могли привести к психическим отклонениям его личности.
«На основании всех предоставленных нам документов, медицинских исследований и справок контузии и тяжёлые травмы, на которые ссылался Буданов, не подтверждаются», - заявил Ермаков.
В ходе допроса выяснилось много любопытных фактов. Оказалось, что в ходе двух последних комплексных психолого-психиатрических экспертиз, проводившихся на базе Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского, Буданову ни разу не делалась томография черепа! То есть сведения о контузиях и травмах головы принимались на веру со слов самого исследуемого. Впервые томография была проведена только в мае этого года по инициативе защитника Буданова - Алексея Дулимова. Согласно этим рентгеновским данным, у танкового полковника не обнаружено никаких очаговых поражений головного мозга. Что касается повреждений черепа, дело совсем уж странное: в височной области подсудимого действительно обнаружено инородное тело. Но вот что удивительно: это неизвестный неметаллический предмет! Что это такое, остаётся пока только гадать. Не исключено, что осколок стекла или ещё что-то того же рода.
В связи с этим обвинение указало также ещё на ряд существенных противоречий. В частности, в медицинской карте Буданова имеются записи о нескольких контузиях, в то же время в медицинской характеристике полкового врача Купцова ни о каких контузиях не упоминается. Следует разобраться, были контузии на самом деле или вписаны в карту задним числом.
Одновременно прокурор Владимир Милованов высказал большие сомнения в том, сможет ли дать сам Купцов внятные, связные и объективные показания по этому эпизоду. Ещё в апреле подсудимый заявил, что у самого медика не всё в порядке с головой. Действительно, как выяснило обвинение, с августа 2000 Купцов проходил стационарный полуторамесячный курс лечения в специальном психиатрическом заведении: сказались последствия боевых действий, алкоголизма и разного рода травм (в 1987 году врач выпадал за борт шедшего на всём ходу боевого крейсера, а позже получил тяжёлую черепно-мозговую травму от напавших на него грабителей).
«Очень трудно рассчитывать, что человек с таким диагнозом способен сейчас дать полноценные и объективные показания», - заметил Милованов. В то же время он согласился, что Купцова можно вызвать в суд и определить его состояние на месте, а затем уж решать вопрос о его непосредственном участии в заседании. Благо психиатров в суде полон зал.
Надо заметить, что государственное обвинение постепенно переходит к тактике активного наступления. Так, оно предоставило факты, опровергающие недавнее заявление подсудимого о том, что он в январе и феврале 1995 года принимал участие в боевых действиях на территории Чечни и даже якобы отмечен за это правительственной наградой.
«Мы запросили военные архивы, по поводу сведений о той части, в составе которой якобы воевал Юрий Дмитриевич, - сказал в беседе со мною представитель гособвинения Виктор Расторгуев. – Оказалось, что в списках части Буданов на тот момент не значился, а названную им должность занимал совершенно другой человек. Нет также никаких сведениях о боевых наградах, полученных Будановым в этот период. Зато имеется служебная карточка подсудимого, где чёрным по белому вписано взыскание Буданову за халатное отношение к служебным обязанностям от 5 февраля 1995 года в Гусиноозёрске: то есть как раз тогда, когда Юрий Дмитриевич якобы воевал в Чечне».
Как отметил Расторгуев, после оглашения этих сведений был объявлен перерыв в заседании, и адвокат Дулимов отправился к своему подзащитному, чтобы тот прояснил вновь всплывшие обстоятельства. Однако подсудимый наотрез отказался отвечать на какие-либо вопросы и надёжно отгородился от них дверью караульного помещения. В общем, ход судебного разбирательства напоминает известный перл из школьного сочинения: «Дубровский общался с Машей через дупло». Интересно, не придётся ли вскоре в связи со ссылками Буданова на участие в первой чеченской войне вспоминать знаменитый полёт на ядре барона Мюнхгаузена?
«Во всяком случае, это далеко не первый случай, когда мы уличаем подсудимого в показаниях, совершенно не соответствующих действительности, - подчеркнул тот же Расторгуев. – Например, он постоянно твердит, что в своё время глава Дуба-Юрта якобы передал ему фотографию, уличающую Эльзу Кунгаеву, где девушка снята о снайперской винтовкой. Между тем представитель службы ФСБ Виталий Панков, служивший в полку Буданова и несколько раз выезжавший вместе с ним в Дуба-Юрт на беседы с упомянутым главой, напротив, утверждает, что глава администрации не оказывал им совершенно никакой помощи в разоблачении боевиков, хотя и Панков, и Буданов его об этом не раз просили».
***
АБДУЛЛА ХАМЗАЕВ РЕШИЛ СТАТЬ
АДВОКАТОМ СЕМЬИ БУДАНОВА
Большая часть заседания военного суда СКВО по уголовному делу Юрия Буданова во вторник 24 июня 2003 года была посвящена опросу одного из свидетелей защиты - заместитель командира по вооружениям 5-й танковой дивизии 35-летнего подполковника Марата Галеева. Подполковник, как оказалось, не слишком хорошо знал подсудимого, хотя и заявил, что находился с ним в дружеских отношениях. Он имел в виду учёбу с Будановым на заочном отделении Академии бронетанковых войск в Москве с 1995 по 1999 годы, а также совместную службу в одной дивизии с ноября 1998 по апрель 2000-го года. Галеев охарактеризовал Буданова как порядочного человека, исполнительного, дисциплинированного военного.
Последнее утверждение вызвало вопрос представителя потерпевшей стороны – адвоката Абдуллы Хамзаева:
-А где в уставе записано, что командиру полка можно избивать подчинённого?
И хотя вопрос был снят судьёй Букреевым, Буданов на него отреагировал:
-В боевом уставе много не написано. Например, о том, что должен делать командир полка, когда начальник штаба начинает грызть командира разведроты.
Намёк был направлен в адрес бывшего подсудимого Ивана Фёдорова, который среди прочего обвинялся в том, что после избиения старшего лейтенанта Багреева «спрыгнул в яму и укусил его за глаз». Напомним, что Фёдоров получил условный срок лишения свободы и сейчас продолжает службу в армии.
Прокурора Владимира Милованова больше интересовал вопрос об отношении подсудимого к алкоголю. Свидетель ответил: «Скорее отрицательное, чем положительное» и припомнил случай, когда в академии Буданов заставил товарищей по комнате прекратить пьянку, так как они мешали ему выспаться перед занятиями. Но обвинение так усердно вдавалось в детали «застольной жизни» подсудимого, что тот не выдержал и ясно сформулировал своё кредо:
-Если не можешь предотвратить пьянку, возглавь её и контролируй!
Скандал вспыхнул, когда мать погибшей девушки Роза Башаева поинтересовалась у свидетеля: почему, если подсудимого любили и уважали в полку, после ареста Буданова его жену выселили со всеми пожитками из военного городка? Галеев заметил, что решение о выселении принимало командование. В то же время подполковник предположил, что это было сделано ради безопасности семьи Юрия Буданова:
-Сейчас вокруг каждого военного городка как-то сами собой создаются группировки мирных чеченских жителей.
Это заявление не только возмутило потерпевших, но и вызвало бурную реакцию самого Буданова, который назвал свидетеля «бестолковой железякой». Он подчеркнул, что грабят военные городки люди всех национальностей, поэтому не надо всё валить на чеченцев. Адвокат Хамзаев спросил Галеева:
-Вот вы по национальности татарин, так что же, причислять вас к казанской преступной группировке?
Вместо свидетеля ответил Буданов:
-Да какой он татарин, он собака бездомная!
На замечание председательствующего Владимира Букреева о том, что нельзя оскорблять свидетеля, подсудимый заявил:
-Ваша честь, он не обижается, у нас так принято. Я его и чуркой могу назвать.
Неожиданными были также резкие оценки подсудимым антитеррористической операции в Чечне. Обсуждение этого вопроса возникло в связи с тем, что прокурор Милованов заинтересовался участием Буданова в первой чеченской кампании. В ходе трёхлетнего процесса этот факт совершенно не упоминался и всплыл только из рассказов жены и сестры подсудимого. Буданов подтвердил, что воевал в Чечне в составе 81 мотострелкового полка с января по февраль 1995 г.
-Почему же вы об этом не говорили? – удивился обвинитель.
-Это не та война, участием в которой можно гордиться, - заявил Буданов. - Я всегда скрывал это. И не только я.
Он вспомнил случай в академии, когда оформлялся стенд «Их наградила Родина за участие в боевых действиях».
-Ты свою фотографию давал? - спросил подсудимый у Марата Галеева.
Тот ответил отрицательно.
-Вот и я тоже, - заметил Буданов. - Стыдно хвалиться наградами, полученными за войну в собственной стране. Когда я вернулся с первой чеченской, то сказал жене: пусть мне оторвут голову, если я ещё раз ввяжусь в такую авантюру! Теперь я должен стоять здесь с оторванной головой… Но и во второй раз я не имел права отказаться, я обязан был выполнить воинский долг.
В неожиданной роли выступил и представитель потерпевших Абдулла Хамзаев. Чеченский адвокат громогласно заявил:
-Я с удовольствием готов представлять интересы семьи Буданова в процессе против командования военной части, которое выкинуло его семью и детей на улицу. Я разрисовал бы этого командующего, как Бог черепаху!
Речь идёт о главкоме сухопутных войск России Николае Кормильцеве. Хамзаев также выразил неудовольствие тем, что процесс над Будановым неоправданно затягивается:
-Мы непонятно почему уже три года топчемся на месте! Давно можно было всё решить!
-Конечно, - согласился с адвокатом подсудимый. - У Радуева было дело в 120 томов, а приговор вынесли через два месяца. Только не надо лукавить, Абдулла Майрбекович: в затягивании процесса виноваты мы с вами, и незачем искать козлов отпущения на стороне.
***
ТАНКИСТ ГРОЗИЛСЯ ВСЕХ ОСЕМЕНИТЬ
"На процессе по делу полковника Юрия Буданова, проходящем в Северо-Кавказском окружном военном суде Ростова-на-Дону, образ подсудимого всё больше теряет флёр героизма и превращает командира 160-го танкового полка в обычного уголовного преступника, который любыми путями стремится избежать справедливого возмездия". Так начал я свой репортаж 26 июня 2003 года.
Именно в этот день были зачитаны результаты посмертной психолого-психиатрической экспертизы удушенной Будановым 18-летней чеченской девушки Эльзы Кунгаевой. Суд обязал полковника присутствовать при оглашении этих документов, хотя до этого удалял подсудимого из зала за недостойное поведение.
Врач-эксперт окружного военно-клинического госпиталя Вячеслав Петров, оглашавший выводы экспертизы, сообщил собравшимся, что погибшая девушка принадлежала к тревожно-психическому типу людей и её отличало нарушение волевой регуляции, пассивная форма реагирования на агрессию. Эксперты пришли к выводу о том, что Эльза Кунгаева не могла оказывать адекватное сопротивление Юрию Буданову, более того, они абсолютно исключили возможность вербальной агрессии со стороны погибшей чеченки (напомним, что подсудимый настаивал на том, что Кунгаева его грубо оскорбляла, а его малолетней дочери обещала «намотать кишки на автомат»).
Государственный обвинитель Владимир Милованов также зачитал документы о взысканиях Буданову, объявленных в Гусиноозёрске в январе 1995 года – как раз тогда, когда, по словам Буданова, он героически сражался в Чечне. Была оглашена справка Главного управления кадров Минобороны России, из которой следует, что полковник Буданов награждался лишь однажды – Орденом Мужества в 1999 году (между тем как сам подсудимый убеждал суд, что его награждали и за первую чеченскую кампанию).
На обвинения прокурора Буданов предпочёл не отвечать, зато по поводу посмертной экспертизы убитой им девушки произнёс длинную, и довольно бессвязную речь, которая изобиловала откровенной грубостью и оскорблениями. Так, он заявил, намекая на обвинения его в изнасиловании Эльзы Кунгаевой: «Я готов осеменить некоторых участников этого процесса!». «Меня тут обвиняют в чём попало, - добавил оскорблённый полковник. – Удивляюсь, как это до сих пор не привели Буратино, чтобы он признал меня папой Карло».
Особенно возмутило подсудимого то, что некоторые средства массовой информации обратили внимание на его чёрную майку с изображением волка. «Если есть чеченские волки, то должен быть русский волкодав! – объяснил Буданов символику волчьей морды на своей спине. – И вообще, если вас так интересует мой внешний вид, завтра я надену рога!».
Совершенно очевидно, что последние события полностью выбили полковника из колеи, и он уже не может контролировать себя. В пятницу намечено обсуждение сторонами результатов посмертной экспертизы Эльзы Кунгаевой.
***
НЕ СУДИТЬ, А ЛЕЧИТЬ
Во вторник 8 июля журналисты вновь не были допущены на заседание Северо-Кавказского окружного военного суда, где рассматривается дело полковника Юрия Буданова.
Зато позднее продолжение допроса эксперта Андрея Ткаченко обернулось настоящей сенсацией. Когда руководителю лаборатории сексологии Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского стал задавать вопросы прокурор Милованов, выяснилось, что, несмотря на смягчённую формулировку об «ограниченной вменяемости» Буданова в момент совершения преступления и даже о том, что его психическая болезнь «регрессирует» (то есть наблюдается процесс постепенного выздоровления подсудимого), эксперты «группы шести» считают необходимым не изоляцию Буданова в местах лишения свободы, а его принудительное стационарное лечение в закрытом психиатрическом заведении специального типа.
С государственным обвинителем чуть не случился удар: он не ожидал такого поворота событий. Но несмотря на его желание поколебать позицию самой многочисленной группы экспертов, ему это не удалось. Факт остаётся фактом: очередная комплексная комиссия, проводившая психолого-психиатрическую экспертизу полковника Буданова, в большинстве своём пришла к выводу, что подсудимый должен быть не осуждён к лишению свободы, а направлен на принудительное лечение.
Многие наблюдатели связывают такой поворот с последними трагическими событиями в Тушине и напоминают, что этим только подтверждается основной тезис: ход процесса совершенно не зависит от закона, но напрямую зависит от внешних общественно-политических событий, которые в любую минуту могут повернуть «дело Буданова» в любую сторону. Так было уже не раз: процесс резко меняли события 11 сентября в США, захват заложников в Норд-Осте, преддверие чеченского референдума… Всё это напоминает знаменитый чеховский рассказ «Хамелеон», где околоточный Очумелов то и дело заставлял своего подручного Елдырина то скидывать, то накидывать на него шинель – в зависимости от ситуации.
***
БУДАНОВ В ЗАЛЕ СУДА ПЫТАЛСЯ УБИТЬ
ОТЦА ЗАДУШЕННОЙ ИМ ДЕВУШКИ
*«Ты не Буданов-герой , ты — убийца!»
После недельной передышки 17 июля в Северо-Кавказском окружном военном суде начались прения сторон.
Первым выступил представитель обвинения в лице прокурора Владимира Милованова (широкой общественности он известен тем, что представлял государственное обвинение в деле Григория Пасько). Надо заметить, что оратор из Милованова, прямо скажем, никакой. Его монотонная и заунывная речь длилась более трёх часов, и уже к её середине в зале несколько человек заснули, а светловолосый судебный пристав даже слегка похрапывал. Что касается сути прокурорских филиппик, то Милованов не нашёл в действиях подсудимого никаких смягчающих вину обстоятельств. Он заявил, что на протяжении всего предварительного и судебного следствия Буданов стремился к одному: любыми путями уйти от ответственности (хотя, собственно, чего ещё мог ожидать прокурор от подсудимого?). Полковник то и дело менял показания, лгал и изворачивался. К примеру, он сообщал о своем мнимом участии в первой чеченской кампании, где якобы был дважды контужен, получил два Ордена Мужества, наградной пистолет и т.д. Милованов перечислил и ряд других примеров. Никаких следов раскаяния в содеянном у Буданова нет, судя по его поведению на протяжении всего процесса (часто — оскорбительно-агрессивному по отношению к потерпевшим). И это при том, что, как утверждает гособвинитель, Буданов точно знал, что задушенная им чеченка никогда не была снайпером боевиков. Все рассказы о таинственной «фотографии», где 18-летняя Эльза якобы запечатлена с оружием в руках — явная ложь, что было доказано в ходе процесса.
Милованов по ходу дела обвинил специалистов, проводивших все психолого-психиатрические экспертизы Буданова , в непрофессионализме. Он считает, что большая часть заключений и выводов экспертов строятся исключительно на беседах Буданова и его рассказах, верить которым, по мнению прокурора, нельзя. Единственные два эксперта, которым можно доверять — это медики, включённые в последнюю психолого-психиатрическую комиссию по представлению самого гособвинения: Анатолий Алёхин из Российского государственного пединститута Санкт-Петербурга и Юрий Логинов из 111-го центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства Обороны России. Они признали полковника абсолютно здоровым. Между тем ещё шестеро из девяти экспертов, обследовавших Буданова, признали подсудимого «ограниченно вменяемым» и пришли к тому же выводу, что и две предыдущие экспертизы: полковника надо лечить в закрытом психиатрическом лечебном заведении специального профиля. Владимир Милованов в своем выступлении объявил, что эти эксперты «вышли за пределы своей компетенции». Однако он также не поддержал и Муссу Дальсаева — главного психиатра республиканского наркологического центра Чеченской Республики, хотя мнение чеченского врача совпадает с мнением Алёхина и Логинова. «Это для меня явилось сюрпризом, — заявил мне адвокат Буданова Алексей Дулимов. — Возможно, экспертиза Дальсаева показалась прокурору недостаточно научно обоснованной?».
Милованов потребовал для Юрия Буданова 12 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Это — результат «прокурорской арифметики», то есть частичного сложения сроков по трём статьям Уголовного кодекса России: 11 лет по статье 105 часть вторая пункт «в» (убийство лица, заведомо для виновного находившегося в беспомощном состоянии),, 8 лет по статье 126 часть третья (похищение человека, повлекшее смерть жертвы) и 286 часть третья (превышение должностных полномочий с применением насилия). Помимо этого, Буданов должен быть лишён воинского звания и наград.
Напомним, что такого же наказания в конце прошлого года уже требовал для Буданова прокурор Александр Дербенёв. Но судья Виктор Костин тогда убрал из перечня вменяемых Буданову статей статью 126 УК РФ (похищение человека) — в связи с «неконкретностью обвинения», а по статьям 105 (убийство) и 286 (превышение должностных полномочий) УК РФ освободил полковника от уголовной ответственности, поскольку тот был невменяем, не мог в полной мере осознавать общественно опасный характер своих действий и руководить ими. Многие посчитали, что суд выполнял указание Москвы, а на решение повлияли захват заложников в «Норд-Осте» и взрыв Дома Правительства в Грозном.
Возможно, история повторится и свою роль могут сыграть события на аэродроме в Тушине и взрыв в Хасав-Юрте? После того как юные чеченские девушки стали взрывать себя и окружающих, в российском обществе отношение к ним далеко от сострадательного. Как показывают данные опросов средств массовой информации на Юге, до 65 — 70 процентов населения сочувственно относятся к Буданову . Активно идёт сбор подписей под обращением к президенту Путину с просьбой помиловать полковника-убийцу.
**«Убийство — это не пощёчина»
Родители погибшей Эльзы не согласились с прокурором. 12 лет за «колючкой», по их мнению, — слишком либеральное наказание.
«У нас за пощечину три года дают, — заявила в своём выступлении мать Эльзы Роза Бошаева. — А убийство — это не пощёчина». Отец жертвы Виса Кунгаев высказался определённее: «В то время как Буданов устраивал в честь дня рождения своей дочери попойку, я не мог своей конфету, потому что село блокировали со всех сторон и никого не выпускали! Я требую пожизненного заключения для этого убийцы!». Как выяснилось, у дочери Буданова день рождения — 26 марта, а у погибшей дочери Кунгаева — 22 марта…
Несмотря на то, что подсудимый всё время сидел с заткнутыми ватой ушами, эти слова Кунгаева он расслышал. Буданов вскочил и обрушился на отца задушенной чеченки с угрозами: «Если ты, козёл, еще раз упомянешь мою дочь, тебе не жить!». Видя, что страсти накалились, судья Владимир Букреев объявил перерыв. И тут случилось непредвиденное: когда Буданова выводили из его клетки, он отшвырнул двоих конвоиров и бросился в сторону Кунгаева. Бывшие начеку сотрудники милиции особого назначения навалились на полковника и впятером скрутили его. Во время борьбы Буданов матерился и кричал Кунгаеву: «Ничего, ты будешь вторым после прокурора! Я вам обоим лично головы откручу!».
Судья Букреев был вынужден прекратить заседание.
***
«ТАКИХ ПЛЕБЕЕВ МОИ ПРЕДКИ
ПОРОЛИ НА КОНЮШНЕ»
Представитель потерпевшей стороны на процессе по делу Юрия Буданова Абдулла Хамзаев 18 июля 2003 года поразил всех присутствующих необычайно короткой речью в прениях. Ему потребовалось чуть больше двух минут. Хамзаев сказал буквально следующее:
-Я полностью согласен с государственным обвинителем Миловановым в том, что все инкриминируемые подсудимому деяния имели место. Я также считаю, что все статьи УК РФ, по которым предлагается осудить Буданова, квалифицированы правильно. Но я абсолютно не разделяю точки зрения прокурора на 12-летний срок наказания: столь убогое сложение сроков не является справедливым. В декабре прошлого года Буданов заключил со мной пари, что ему дадут 15 лет. Я с ним не согласился. Я никогда в жизни не играл в азартные игры, но раз уж начал, то не хочу проигрывать этот спор, поэтому прошу для Буданова 15 лет и 10 дней.
В то же время адвокат не поддержал своих представителей, которые требовали для убийцы пожизненного заключения. После речи Хамзаева защитник Алексей Дулимов попросил дать ему время для подготовки выступления до 10. 30 среды, 23 июля. Отец погибшей девушки Виса Кунгаев посчитал, что это — затягивание процесса. Зато Хамзаев поддержал Дулимова: «Ваша честь, я считаю, что Дулимову надо дать время для подготовки до 31 декабря 2003 года!»
«У вас что, очередное пари? — с иронией спросил Букреев. И удовлетворил просьбу защиты подсудимого.
Я решил подробнее узнать о деталях пари, заключенного Будановым и Хамзаевым, и обратился к Абдулле Майрбековичу за комментариями. Вот что рассказал адвокат: «В конце декабря 2002 года Буданов был благорасположен ко мне, мы часто беседовали, стоя по разные стороны клетки… Во время такой беседы Буданов меня успокоил: не беспокойтесь, меня не освободят. Хотите пари? Мне дадут 15 лет. Тогда я сказал: в данной ситуации я правовых оснований к этому не нахожу. А сегодня я просил для подсудимого 15 лет 10 дней, чтобы выиграть это пари. Пусть будет хоть на 10 дней, но больше. Меньший срок был бы несправедливым, а что касается пожизненного заключения, это тоже не мой принцип: я всегда был не за жестокость, а за неотвратимость наказания».
На вопрос о скандальных выходках подсудимого – оскорблениях в адрес потерпевших, угрозах физической расправы над ними и даже попыток расправиться с отцом погибшей Эльзы Кунгаевой Хамзаев ответил:
-Да, Буданов нас постоянно оскорблял отборнейшей нецензурной бранью. Вчера пять человек конвоя пытались удержать распоясавшегося убийцу. Но я считаю ниже своего достоинства реагировать на такие хулиганские выходки. Мы разного происхождения – Буданов и Хамзаев. Я – выходец из семьи дворян, императорских офицеров (прадед был императорским приставом). Мои предки за такие выходки в те времена просто на конюшне выпороли бы холопа по голому заду розгами. Тогда умели поставить на место плебея. Но времена царской армии ушли. В 1917 году произошла революция, и российскими советскими офицерами стали Шариковы. Какой смысл говорить с ними о чести?
Как бы то ни было, перед судьёй полковником Виктором Букреевым открыт широкий выбор возможностей: 12 лет лишения свободы (как просит прокурор), 15 — как просит адвокат Хамзаев, пожизненное заключение — как требуют родители погибшей девушки и, наконец, освобождение Буданова от уголовной ответственности, а вместо этого — принудительное лечение в «психушке» (как следует из рекомендаций трёх последних психолого-психиатрических экспертиз). Сюда в ближайшую среду может прибавиться разве что просьба защитника Алексея Дулимова отпустить героя-полковника на все четыре стороны.
***
ОПРАВДАТЬ И ПРИЗНАТЬ НЕВМЕНЯЕМЫМ?
Очередной судебный процесс по делу Юрия Буданова подходит к концу. В среду 23 июля в прениях выступил защитник подсудимого Алексей Дулимов. Он методично анализировал и опровергал все доводы о виновности полковника-танкиста, представленные суду государственным обвинением. Между тем в зале не присутствовал никто из потерпевших (ни родители погибшей Эльзы Кунгаевой, ни их представитель Абдулла Хамзаев), а гособвинение представлял не прокурор Владимир Милованов, выступивший до этого в прениях, а его коллега Виктор Росторгуев.
Дулимов отверг все обвинения Буданова по статье 126 УК России (превышение должностных полномочий) как в части, касающейся избиения командира разведроты Романа Багреева, так и в части, касающейся незаконного вторжения в дом Кунгаевых и насильственного захвата 18-летней Эльзы. Что касается старшего лейтенанта Багреева, защитник указал, что у Буданова не было умысла на совершение преступления: наоборот, он пресек конфликт между начальником штаба полка Иваном Федоровым и командиром разведроты и предотвратил возможные более негативные последствия. При этом Буданов не отрицает, что нанес несколько ударов подчиненному. Однако они не повлекли вреда здоровью Багреева, утром Буданов извинился перед подчиненным, а тот отказался от претензий к своему командиру.
Что касается ночного выезда в село Танги-Чу и захвата девушки, Дулимов ясно высказал свою позицию: «К сожалению, указ президента России от 23 сентября 1999 г. о мерах по проведению контртеррористической операции на территории Чечни и Закон о борьбе с терроризмом несовершенны и не дают военным возможности эффективно действовать по предотвращению террористических актов и бороться с боевиками. Ни один солдат, офицер, подразделение не добьются успеха, если будут руководствоваться законами о контртеррористической деятельности. Да, Буданов не должен был заходить в село. Но ведь приходится действовать по ситуации! Если руководствоваться этими принципами, нельзя задержать ни одного снайпера или боевика: не может комполка согласовывать каждый шаг с высшим командованием! Что это за командир, который не принимает самостоятельных решений? Приехав в дом Кунгаевых, Буданов действовал в состоянии крайней необходимости и обоснованного риска. Он преследовал общественно значимые интересы, поскольку считал, что идет на захват снайпера или лица, принадлежащего к бандформированиям. Даже если он ошибался, это еще не значит, что он превысил свои должностные обязанности».
Адвокат также не согласился с обвинением своего подзащитного в похищении девушки: «О каком похищении вообще идет речь?! Говорить об этом – бессовестно и необъективно. Да, мой подзащитный прибыл в село, чтобы задержать снайпера и доставить его в часть. Как утверждают почти все эксперты, он был одержим такой сверхценной идеей, согласно которой и действовал. Других причин увозить девушку у него не было. Гособвинение не привело ни одного факта, свидетельствующего об обратном. Оно вообще не обосновало свой тезис о похищении: если Буданов не ехал задерживать пусть мнимого, но снайпера – зачем он появился в доме Кунгаевых? Обвинители обходят этот вопрос молчанием. В действиях Буданова нет также ни на йоту признака криминальности. И что уж совсем очевидно: часть третья статьи 286 говорит о похищении, связанном «с причинением смерти или иных тяжких последствий по неосторожности». То есть она вообще в нашем случае неприменима: о какой неосторожности может идти речь?».
Наконец, Дулимов попросил переквалифицировать часть третью статьи 105 УК РФ (убийство, связанное с похищением) на часть первую (убийство), поскольку убийство Эльзы Кунгаевой не связано ни с каким похищением.
Адвокат особо остановился на характеристике многочисленных психолого-психиатрических экспертиз, которые проводились в отношении его подзащитного. Он напомнил, что их было шесть, причём четыре – стационарные. «Я выступал против назначения последней комплексной экспертизы, - подчеркнул Дулимов. – И считаю, что был абсолютно прав, что и показали дальнейшие события. Новая экспертиза не только не устранила противоречий прежних экспертиз, но сама оказалась противоречивой. Уверен, что эта экспертиза задумывалась исключительно для того, чтобы доказать, что Буданов абсолютно здоров психически и мог полностью осознавать характер совершаемого им уголовного деяния. Однако цель эта достигнута не была. Всего три эксперта пришли к такому выводу, причём выводы одного из них, чеченского профессора Дальсаева, сами прокуроры не рискнули положить в основу обвинения, поскольку они не слишком научны и основываются часто на показаниях, не исследованных в суде. Прокуратура предлагает доверять только заключению двух экспертов, ею же и предложенных – Анатолия Алехина и Юрия Логинова. Но это же несерьезно! Во-первых, Алехин вообще не имеет высшего образования в области психологии, между тем делает далеко идущие заключения. И он, и Логинов по авторитетности и профессионализму просто несравнимы с большинством экспертов, проводивших предыдущую стационарную экспертизу в институте м. Сербского. Во-вторых, Закон об экспертной деятельности в Российской Федерации, где прямо сказано, что эксперт не вправе вступать в личные контакты с участниками судебного заседания. Между тем оба ученых мужа постоянно беседовали и советовались с представителями обвинения, чему я лично был свидетелем. Наконец, смешно сравнивать нынешнюю «скороспелую» экспертизу, в ходе которой эксперты лишь дважды беседовали с моим подзащитным, и двухмесячную стационарную экспертизу на базе Сербского с 18 сентября по 20 ноября 2002 года. Обвинение утверждает, что нынешние эксперты якобы обладали новыми данными о Буданове . Однако на самом деле эти данные незначительны и несущественны, и эксперты от гособвинения оперировали практически теми же фактами, что и их коллеги ранее. При этом замечу, что большинство специалистов, принимавших участие во всех экспертизах, сходятся в том, что Буданов не мог в полной мере осознавать общественно опасный характер инкриминируемых ему деяний, был либо полностью невменяем , либо ограниченно вменяем в момент преступления и подлежит принудительному лечению».
Алексей Дулимов попросил суд полностью оправдать Юрия Буданова по статьям 126 (похищение) и 286 (превышение должностных полномочий) УК РФ, а по статье 105 (убийство) -освободить от уголовной ответственности и направить на принудительное лечение в психиатрическое учреждение закрытого типа.
Последнее слово самого подсудимого было коротким. «Я русский солдат и 20 лет служил своему народу, - сказал Буданов . – Поэтому я не буду говорить последнего слова. Пусть его говорят те, кто считает, что оно действительно последнее. А я считаю, что еще не вечер. Единственное, что я хочу, это поблагодарить уважаемый суд за то терпение, которое он проявил по отношению ко мне в эти несколько месяцев. Понимаю, что это было непросто, но теперь прощение просить поздно».
После речи Буданова судья и двое заседателей удалились в совещательную комнату. Решение суда будет оглашено в 11 часов утра 25 июля.
***
ЦВЕТЫ ПОЛКОВНИКУ НЕ ПОНАДОБИЛИСЬ
Уголовный процесс по делу полковника Юрия Буданова, длившийся почти два с половиной года в Ростове-на-Дону, завершился. в пятницу, 25 июля 2003 года. Уже часа за полтора до начала судебного заседания у ворот Северо-Кавказского окружного военного суда собралась внушительная толпа: представители средств массовой информации, традиционно активная группа ростовских пенсионеров, поддерживающих «невинно страдающего героя», а также члены местной ячейки «Русского национального единства». Правда, на сей раз их было немного – чуть больше десятка. Зато националисты вывели исключительно «молодую гвардию» – подростков на вид примерно от 12 до 18 лет. Буданова, впрочем привезли в суд ещё раньше – за два часа до начала заседания. Видимо, чтобы избежать ненужных манифестаций, лозунгов «Свободу русскому офицеру!», «Юра, мы с тобой!» и так далее. Накрапывал мелкий дождь. «Нехорошая примета, к слезам» – грустно заметил кто-то из старичков. Остальные на него зашикали…
Чтение приговора в зале заседаний продолжалось два часа, начавшись около полудня и завершившись почти в два часа дня. Примерно в середине чтения судья Владимир Букреев (часто делавший паузы и постоянно утиравший пот со лба) объявил 20-минутный перерыв, чтобы отдохнуть и собраться с силами. Места Висы Кунгаева и Розы Башаевой (родителей задушенной Будановым чеченской девушки) пустовали. Отсутствовал и представитель потерпевших седовласый адвокат Абдулла Хамзаев. Не исключено, что это было продиктовано опасением перед возможными эксцессами со стороны радикально настроенных националистов и других ростовчан, сочувствующих подсудимому: за два с половиной года процесса лица пострадавших и их адвоката постоянно транслировало телевидение, и они слишком примелькались.
Буданов был признан виновным по всем статьям Уголовного кодекса России, предъявленным ему государственным обвинением. Суд также посчитал «несостоятельными» выводы тех психолого-психиатрических экспертиз, которые признали полковника невменяемым или ограниченно вменяемым, действовавшим «в сумеречном состоянии сознания» или в состоянии атипичного аффекта. Единственным экспертным заключением, которое было положено в основу приговора, стало заключение экспертов Анатолия Алёхина из Российского государственного педагогического института Санкт-Петербурга и Юрия Логинова из 111-го центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства Обороны России. В ходе последней комплексной экспертизы, длившейся с 4 по 30 июня 2003 года, они посчитали полковника здоровым. Между тем еще шестеро экспертов из этой же комиссии назвали подсудимого «ограниченно вменяемым» и пришли к тому же выводу, что и две предыдущие (стационарные) экспертизы: полковника надо лечить в закрытом психиатрическом лечебном заведении специального типа.
Однако в приговоре особое внимание акцентировано на том, что в ходе предварительного следствия обвиняемый в первоначальных показаниях подробно и детально описывал то, как именно он душил свою жертву – 18-летнюю чеченку Эльзу Кунгаеву, как лично удостоверился, что она мертва. Лишь спустя несколько месяцев Буданов заявил, будто не помнит, как совершил убийство. Всё это, по мнению суда, исключает версию о невменяемости Буданова в момент преступления.
Также суд не нашел причин оправдывать полковника по статье о похищении человека (как того просил защитник Буданова Дулимов). Владимир Букреев указал на то, что в боевом журнале полка 26 и 27 марта 2000 года нет никаких сведений о выезде командира с бойцами в Танги-Чу, равно как о задержании и допросе 18-летней Эльзы Кунгаевой. Абсолютно никаких сведений о поисках снайпера и тем более о его обнаружении не имел и начальник полковой разведки, о чем он сообщил в своих показаниях суду. Значит, девушка была вывезена тайно, то есть похищена.
Решением окружного военного суда Юрий Буданов приговорён:
-по пункту «в» части второй статьи 105 УК РФ (убийство, связанное с похищением человека) – к 9 годам лишения свободы;
-по пункту первому статьи 126 (похищение человека) – к 6 годам лишения свободы;
-по пунктам «а», «в» части третьей статьи 286 УК РФ (превышение должностных полномочий, связанное с применением насилия и причинением тяжких последствий) – к 5 годам лишения свободы.
Путём частичного сложения сроков наказания Юрий Буданов приг7оворён к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Он лишён звания и награды – Ордена Мужества, а также права занимать руководящие должности в течение трёх лет по отбытии срока.
Не знаю, как кому, но мне больно резанули ухо несколько дополнительных постановлений суда. Например, то, где перечислялись имущественные претензии пострадавших к Буданову, и он обязывался возместить родителям погибшей девушки стоимость её одежды (трусики, бежевый бюстгальтер и прочее), а также около ста рублей за тот самый плед, в который заворачивали Эльзу при похищении и в котором её тайно захоронили. Но еще более нелепым показалось постановление о возвращении в боевую часть 13206, где служил осужденный полковник, саперной лопатки, фигурирующей в деле. Напомню, что речь идет о той самой саперной лопатке, с помощью которой водитель машины Буданова Александр Егоров цинично надругался над трупом Эльзы. Во-первых, по всем признакам лопатка является орудием преступления (ведь, извините за подробности, но именно с помощью ее черенка солдат посмертно лишил девушку невинности). Суд же счел лопатку обычной уликой и вернул ее «владельцам». Для чего? Поместить в музей боевой славы полка? Или в очередной раз «использовать по назначению»?
Подсудимый воспринял приговор предельно спокойно, на его лице не отразилось ни тени эмоций. Так же держались жена Буданова Светлана и сестра Елена, присутствовавшие в зале.
Значительно более эмоциональным оказался защитник теперь уже бывшего полковника Алексей Дулимов:
-Приговор является незаконным и несправедливым. Буданов необоснованно признан виновным по статье 105 части второй пункту «в», а также по статье 126. Это совершенно очевидно. Судом не принято во внимание то, что мой подзащитный действовал в состоянии крайней необходимости и имел право на оправданный риск. Мера наказания, которая назначена Буданову, является неоправданно жестокой.
Прокурор Владимир Милованов, напротив, посчитал, что «приговор является объективным, а мера наказания –соответствующей тяжести совершённого им деяния». Выйдя к прессе и телевидению, гособвинитель быстро произнес лишь эту короткую фразу, стоя в воротах суда в окружении сотрудников милиции. И тут же мгновенно скрылся в глубину двора, провожаемые возмущенными криками пенсионеров:
-Позорники! Предатели России! Ничего, мы с вас еще за все спросим!
Скорее всего, «старая гвардия» всё-таки надеялась на более благоприятный исход. Во всяком случае, одна из пожилых женщин, слушавшая приговор в зале заседаний, выйдя из ворот Северо-Кавказского военного суда, в раздражении швырнула на газон букет алых гвоздик. Видимо, они предназначались Юрию Буданову, если бы тот не был приговорён к лишению свободы. Но этим надеждам сбыться было не суждено.
Наиболее ярко выразила свои чувства молодая супружеская пара в форме членов «Русского Национального Единства». Обнявшись, они горько рыдали у стены военного суда СКВО, утирая слёзы, окружённые многочисленными кино- и фоторепортёрами.
***
Аналитическая статья "Танкист-душитель или настоящий полковник?" здесь -
http://www.proza.ru/2006/03/10-286