Последние два танца Атамана
Главный зал монастыря освещался довольно тусклым светом. Причина тому была отнюдь не в недостатке свечей, а скорее, в его огромных размерах, которым могли бы позавидовать самые роскошные тронные залы. Великий Магистр Клаус Глодо любил этот приглушенный тусклый свет свечей, который мог от легкого сквозняка заплясать тысячами теней по стенам зала. Его воспаленные глаза, ненавидящие яркий солнечный свет, радовались такой полумгле. Да, тут он чувствовал себя, как дома. Хотя он столько лет не выходил за стены монастыря, что уже давно привык считать его своим домом. Восседая на огромном дубовом кресле, он был погружен в свои мрачные мысли, когда вдруг раздался шорох открывающейся двери. Он медленно поднял голову и взглянул на человека, который вошел в зал. Тот был одет в черный балахон, лица не было видно под большим капюшоном, накинутом на голову. Человек прошел через весь зал и, не дойдя до Клауса несколько шагов, опустился на одно колено и приклонил голову. Клаус, встав со своего места, подошел к нему практически вплотную и вытянул перед ним свою огрубевшую руку с большим рубиновым перстнем. Человек в черном снял с головы капюшон и слегка прикоснулся губами к перстню Магистра. Затем он снова опустил голову и стал ждать, когда ему разрешат говорить. На вид это был молодой крепкий мужчина около тридцати лет. Он был хорошо сложен и даже по-своему красив, тонкие правильные черты лица портил только небольшой шрам, проходивший через левую бровь. Глаза его были светло-голубыми, что придавало его взгляду оттенок холодной жестокости.
Клаус убрал свою руку и сказал:
- Так что ты мне расскажешь, Лестер, мой мальчик? Ты выполнил задание?
- Простите меня, ваше преосвященство. Я не смог доставить ее к нам, - после некоторой паузы вымолвил мужчина.
- Ты огорчаешь меня, - медленно произнес Клаус.
- Но если вы дадите мне еще один шанс…
- Довольно! У тебя было достаточно времени. Ты не способен выполнить такое задание. Думаю, придется обратиться к профессионалам.
- Но ваше преосвященство, среди наших людей вряд ли найдется кто-то, чтобы…
- Я говорю не о наших людях. В крайних случаях церковь может прибегнуть и к помощи людей непосвященных и даже не чистых на руку… и даже разбойников. Я знаю, что есть несколько людей, готовых взяться за любое мокрое дело, если им хорошо заплатят. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?
- Да, Магистр. Но могут ли такие люди вершить суд? Это лишь в полномочиях людей духовных. К тому же прибегнуть к помощи наемников не будет делом богоугодным…
- Мы действуем во имя Господа нашего, а значит, наши цели стоят выше средств к их достижению! Запомни это, мой мальчик. К тому же, суд вершить будем Мы. Я хочу, чтобы эту девчонку доставили ко мне живой, а там уж мы все сделаем так, как того требует Святой Закон. Возьми сумму, которой будет достаточно для найма лучших профессионалов, а потом найди таковых и объясни задание. Можешь сказать, что они работают на Святую Инквизицию, но другим пусть не болтают об этом. Возможно, после завершения под суд пойдут и они сами. Теперь ступай.
Лестер поклонился и направился к выходу из зала. Клаус занял свое привычное место в кресле и снова погрузился в свои мрачные мысли. Он рассматривал свой перстень, который даже в тусклом свете переливался всеми гранями великолепного большого рубина, и лицо Магистра тронула легкая улыбка.
********
Лестер знал, по крайней мере, двух людей, которые готовы были бы взяться за это дело. Один из них уже оказывал некоторые услуги для Инквизиции, когда нужно было найти беглую дочь одной ведьмы, которая тоже, несомненно, являлась ведьмой. Однако действовал он очень грубо, наследил везде, где появлялся, хотя задание и выполнил. Второй же считался профессионалом очень высокого уровня, был главой крупной шайки разбойников, но найти его было крайне трудно. Поэтому он решил сначала обратиться первому варианту, к Мяснику, так называли его за стиль работы, а некоторые прозвали Злой Фей.
Лестер уже знал, где тот живет, поэтому решил не терять времени и направился в тот район города, где жил Фей. А жил он в довольно большом особняке, который был отстроен исключительно на гонорары за расправу над неугодными кому-то людьми. Прекрасный трехэтажный дом стоял практически в самом центре города, так что найти его не составляло труда. Постучавшись в большую дубовую дверь, Лестер стоял на улице, спрятав лицо под капюшоном, и ждал ответа. Дверь ему отворила молоденькая служанка и поинтересовалась, что ему угодно.
- Мне угодно поговорить с твоим хозяином, дочь моя, - ответил Лестер, склонив голову и перебирая в руках деревянные четки.
- Как вас представить?
- Передай, что смиренный монах Лестер хотел бы поговорить с ним.
- Хм… – девушка ухмыльнулась, - неужто собираетесь заняться с хозяином душеспасительными беседами?
- Просто позови своего хозяина, чертова блудница, - процедил сквозь зубы Лестер и поднял на нее глаза. Девушка сразу сменила глумливую улыбку на рассеянное и недоуменное лицо, а через пару секунд ее уже не было.
Лестер стоял и терпеливо ждал появление Фея. Через некоторое время он услышал тяжелые шаги по ступенькам, которые вели со второго этажа, а еще через пару секунд перед ним предстал сам хозяин дома. Лестер не видел его уже несколько лет, за это время он и забыл, каким громилой был Фей. Доски под его ногами жалобно трещали, ткань, обтягивающая торс и руки, готова была мгновенно разорваться по швам, если бы он слегка напряг мускулы, огромная голова едва не задевала потолок. Выражение лица его вызывало страх, даже когда он пытался выражать самые мирные и приветливые чувства. Поэтому Лестер, как загипнотизированный, стоял и просто несколько секунд смотрел на Фея, не зная, что сказать.
- Ну! – грозно зарычал на него Фей, - что нужно?
- Есть работа для тебя, - ответил Лестер, придя в себя.
- Заходи, потолкуем, - Фей своей могучей рукой обнял Лестера за плечо и подтолкнул вовнутрь дверного проема.
Спустя минут пятнадцать служанка, которая убиралась в одной из комнат на первом этаже, услышала окончание их разговора.
- Можешь раздумывать сколько угодно, Фей, но учти, что я тогда могу обратиться и к Зорону.
- На Зорона твои гроши не произведут впечатления, - прогремел ему в ответ Фей.
- Посмотрим. Тем более тут нужна тонкая работа, а я знаю, как ты привык действовать.
- Раньше это вас устраивало, - хохотнул Фей.
- Завтра мне нужен твой четкий ответ. Прощай.
- Прощай, монах. Благослови напоследок что ли!
Лестер развернулся и трижды перекрестил Фея, что-то пробормотав себе под нос, а затем развернулся и вышел. Фей же кряхтя, направился на второй этаж.
********
Лестер несколько часов бродил по городу, размышляя над тем, как ему действовать дальше, а заодно присматривал место, где можно было бы остановиться на ночь. А между тем на город уже ложились сумерки, в окнах домов начал зажигаться свет, а улицы вдруг резко опустели. Лестер не сразу заметил все это и, очнувшись от своих раздумий, обнаружил себя стоящим в совершенно глухом переулке, а вокруг него были слышны разные шорохи, не предвещающие ничего хорошего. Холодный ветер резкими порывами задувал ему под балахон и пробирал до кости. Лестер покрепче запахнулся и направился искать выход из этого захолустья. Вдруг позади себя он услышал тихие шаги. Он резко обернулся, но успел лишь увидеть какую-то тень, скрывшуюся между домов. Постояв несколько секунд, прислушиваясь в окружающие звуки, он развернулся и снова двинулся по переулку. Но не прошло и двух-трех секунд, как он снова услышал шорох позади себя, но на этот раз даже не успел оглянуться – холодная сталь ножа плотно уперлась в его горло, слегка приподнимая подбородок.
- Добрый вечер, - голос за спиной был тихим и вкрадчивым. Однако в нем чувствовалась абсолютная уверенность в себе и контроль над ситуацией. Лестер, который много лет занимался боевыми искусствами, в данной ситуации решил не испытывать судьбу. Человек, стоящий за спиной, подошел к нему настолько быстро и бесшумно, что сразу было ясно, что он свое дело знает. Было бы глупо умереть от случайного удара ножом в этом богом забытом месте, поэтому Лестер предпочел попытаться уладить все миром.
- Добрый вечер, сын мой. Я лишь бедный монах, который ищет пристанища на ночь. Прошу вас, уберите свой нож, - залепетал Лестер, стараясь не делать вообще никаких движений, чтобы случайно не спровоцировать нападавшего. Однако для себя он уже решил, что пока нужно лишь выиграть время и напасть на соперника в самый неожиданный момент. За пазухой у Лестера лежал мешочек с драгоценными камнями, которые выдала ему церковная община для улаживания дел Святой Инквизиции, и с этим мешочком он был готов расстаться лишь через свой труп в самом прямом смысле.
- И что же делает бедным монах в таком месте, как это? – поинтересовался голос за спиной. В нем слышались насмешливые нотки, и Лестер понял, что дело его плохо.
- Я иду в Аббатство святого Луки, что за Кентесинским перевалом. В ваш город я забрел случайно. Вы же не тронете странствующего монаха? – жалобно затараторил Лестер, хотя особого страха он не испытывал. Его с детства приучили смотреть на любую ситуацию холодно и расчетливо, ни в коем случае не паникуя и не теряя контроля над собой.
- А у меня совсем другая информация, святой отец, если можно так тебя назвать, - человек стоявший сзади уже откровенно издевался, что было ясно по его интонациям. Однако нож отодвинулся от горла на расстояние пальца, но он все еще находился в опасной близости.
- Я не понимаю вас, сын мой.
- Ты же хотел меня видеть, не так ли? – человек, стоявший за спиной Лестера, резко развернул его лицом к себе. Это произошло в долю секунды. Лестер, еще не совсем поняв ситуации, решил воспользоваться отсутствием ножа у своего горла, и попытался обезвредить соперника, не давая ему времени на раздумья. Он уже давно приготовил и сжимал в руке свое излюбленное оружие – некое подобие когтей, изготовленных из лучшей стали, которые плотно сидели на руке и резали не хуже бритвы. Лестер резко выкинул руку вперед, надеясь поразить горло врага первым же и последним ударом, но видимо немного просчитался. Человек, стоявший напротив, уже держал его за кисть правой руки, на которую он надел «Когти правосудия», как он их называл, а вторая рука врага снова держала нож возле его горла. Лестер никогда за всю жизнь не сталкивался с таким противником, его скорость и реакция была просто потрясающей.
- Как это низко, святой отец, ведь я же предложил вам поговорить, а вы решили отправить меня на небеса. Хотя туда меня вряд ли пустят, так ведь?
- Кто ты? – вымолвил Лестер, вглядываясь в собеседника. Это был мужчина на вид около сорока лет, со светлыми волосами, зачесанными наверх довольно необычным образом. Серо-голубые глаза пристально смотрели на него, а легкая улыбка слегка тронула его губы.
- Я Зорон, а ты, стало быть, хочешь предложить мне работу. Я прав? Потому что, если это не так, то я возьму то, что ты принес с собой и спокойно удалюсь. Мне не нужно даже убивать тебя, я думаю, ты и так понял, с кем имеешь дело и лишняя кровь не нужна нам обоим. Так я прав?
- Да, ты прав. Но как ты узнал и как нашел меня?
- Если бы находили меня, то я давно бы сгорел на этой работе, - Зорон рассмеялся, но также быстро прервал свой смех, - пошли, поговорим.
Он довольно грубо схватил Лестера за балахон и втащил в какую-то дверь в одном из домов. Они оказались в слабо освещенном помещении, где стояли несколько грубо сколоченных стульев и небольшой столик.
- Присаживайтесь, святой отец, - указал Зорон на один из этих стульев.
- Благодарю, - ответил Лестер. Он медленно снял с руки свои «Когти правосудия», в них явно не было уже никакого смысла. Ситуацию полностью контролировал его оппонент.
- Итак, я слышал, что вам нужен человек, для выполнения некой «работы». Хотелось бы узнать подробнее, о чем именно идет речь, - сказал Зорон, сев на стул с противоположной стороны стола.
- Думаю, нет смысла юлить с вами, поэтому расскажу все как есть. Однако суть нашего разговора должна остаться… в этих стенах, - Лестер оглядел обшарпанную комнату, и его губы тронула улыбка.
- Вот видите, святой отец, самому смешно, - Зорон тоже улыбнулся, - насчет меня не волнуйтесь, я профессионал, о делах своих не люблю болтать, а о чужих делах тем более.
- Ну что ж, тогда слушайте, - и Лестер поведал Зорону о воле Великого Магистра.
********
В королевстве начали наступать смутные времена. Борьба за власть захватила все земли без исключения, причем велась она на всех уровнях. Множество самонадеянных рыцарей создали десятки, и даже сотни собственных Орденов в надежде добиться независимости от централизованной власти в лице короля. Даже внутри таких небольших сообществ происходили внутренние конфликты, каждый желал возглавить пусть совсем небольшую, но собственную армию и вести ее к некой эфемерной победе. На этой почве резко возросла роль церкви, которая оказывала поддержку существующему строю. Однако, развязав руки духовенству, король дал слишком большой простор для действий фанатичным Инквизиторам. Путем несложной казуистики с опорой на сомнительные церковные догматы, практически любой мог быть обвинен в ереси, и быть казненным. Это был лишь повод для расправы над ненужными людьми. При этом, как правило, суд над еретиками и ведьмами старались делать публичным и придавать каждому такому делу массовую огласку. Это служило устрашением и некоторым средством для удержания от нарастающего хаоса.
И очередным плевком в лицо централизованной власти стало появление Легиона Анархии. Его члены совершенно не признавали над собой власти короля, налоги не платили и всячески подчеркивали свою независимость и обособленность от государства. Это сообщество могло бы быть не таким заметным на фоне всех остальных, тем более что оно было не таким уж и многочисленным, но был один фактор, которых немного отличал его от всех прочих. Дело было в том, что возглавляла его женщина, даже девушка. И если королю было на это наплевать, то церковь, а точнее Святая Инквизиция обратила на сей факт очень пристальное внимание. Великий Магистр Клаус Глодо посчитал, что если устроить показательный суд над ней, то таким образом можно будет вернуть уважение к королю и еще больше возвысить авторитет церкви. Однако многочисленные попытки инквизиторов добраться до этой девушки терпели крах уже так много раз, что это стало походить на откровенное издевательство, образ людей, которые могут добраться до кого угодно, стал покидать инквизиторов. Нужно было срочно что-то предпринять, и тогда Клаус Глодо решил переступить через все границы и прибегнуть к помощи наемников. Их задача заключалась в том, чтобы доставить Трешь, а именно так звали юную воительницу, в лапы инквизиции для публичного суда над ней, как над ведьмой и архиеретичкой.
Нужно заметить, что Клаус не поскупился на очень высокое вознаграждение для исполнителя, так как в случае успеха, он получил бы намного больше. Главное было создать прецедент и снова внушить в умы смертных страх перед служителями Господа и ненависть к еретикам.
********
- Итак, вы готовы взяться за это дело, господин Зорон?
- Должен заметить, что это немного непривычно для меня. Я обычно убираю жертву без шума и лишних проблем, но доставить живого человека намного сложнее, - задумчиво ответил Зорон.
- Хочу напомнить, что и награда будет весьма высока, - сказал Лестер, подавшись навстречу Зорону через стол.
- И, если я правильно понял, вы понятия не имеете, где она сейчас находится?
- К сожалению, у нас есть лишь предположение, что она ушла с небольшим отрядом за горные перевалы на востоке и там затаилась.
- Хорошо, монах, я готов попробовать взяться за это дело. То, что ты принес с собой, я беру в качестве аванса. Остальную часть отдадите мне, когда я приведу вашу нарушительницу спокойствия Святой Церкви, - улыбнулся Зорон.
- Это должно быть честью для вас, сын мой, послужить во благо Господа нашего.
- На это не рассчитывайте, я служу только во благо своего Великого Кошелька, - Зорон рассмеялся.
- Не богохульствуй, сын мой, - покачал головой Лестер. – Думаю теперь я могу идти и быть спокойным за это дело?
-Да, думаю, теперь можешь идти, - ответил Зорон, вставая со стула, - целоваться на прощанье не будем, пожалуй. Не забудь оставить свой мешочек тут, - Зорон небрежно указал пальцем на обшарпанный стол.
********
Трешь со своими людьми остановилась в старой усадьбе, где хозяйство давно пришло в упадок, так что местные хозяева с радостью приняли путников пожить у себя какое-то время за определенное вознаграждение. Северные районы Королевства давно уже считались гиблой и заброшенной территорией, именно поэтому она решила искать временное убежище именно в этих землях.
- Так, господа, - обратилась она к своим спутникам, когда они расположились в зале на первом этаже, - я думаю, мы можем позволить себе задержаться тут на некоторое время.
- Не знаю, Трешь, - задумчиво произнес Вейлон, - возможно стоило бы уйти еще глубже на Север.
- Возможно, ты и прав. Думаю, мы так и поступим, но пока можно на пару недель задержаться тут.
- Не думаю, что за нами так уж пристально наблюдали, а уж тем более послали погоню, - добавил Джок, один из приближенных людей Трешь.
- Согласна, поэтому сделаем небольшую передышку. – Трешь откинулась на спинку стула и заложила руки за голову. – А знаете, мне тут очень даже нравится. Такое спокойствие, не нужно каждый раз пугаться лишнего шороха, засыпать с кинжалом под подушкой.
- Я бы не стал так расслабляться пока, - назидательно заметил Вейлон.
- Возможно, я слишком расслабилась, но надеюсь, что все напасти уже позади. Мы наберем новых людей, а потом вернемся, чтобы восстановить справедливость, - кулаки Трешь непроизвольно сжались, когда она договорила последнюю фразу. Ее спутники молча кивнули, давая понять, что согласны с ее решением и будут с ней до конца. Они и не предполагали, что конец ждет их уже очень скоро…
********
Зорон вышел на рассвете, сразу как солнце едва показалось из-за холмов на востоке. Путь предстоял неблизкий, но, зная, что двигаться придется довольно быстро, он не стал брать с собой много поклажи. Мысль о лошади он оставил сразу – на пути был горный перевал, который в любом случае пришлось бы проходить пешком, а бросать животное на произвол судьбы ему не хотелось. Его с молодых лет приучили бережно относиться к братьям нашим меньшим. Еще в детстве он многократно вступался за несчастную кошку или собаку, которую мучили жестокие мальчишки. И всегда спасал бедную тварь, хоть и уходил часто сильно битым.
Предварительно поговорив с нужными людьми, он узнал, что Трешь действительно двинулась на север около недели назад, взяв с собой самых верных своих людей и несколько человек охраны. По его прикидкам, за это время они должны были уже перевалить через горный хребет, пройти Бесплодные степи и добраться до ближайших поселений. Чтобы догнать их, нужно было двигаться достаточно быстро, сокращая расстояние между ними хотя бы на 3-4 часа продвижения в сутки, при условии, что они продолжают двигаться дальше на север. Но Зорон предполагал, что они сделают временную остановку, когда доберутся до поселений, чтобы отдохнуть и пополнить свои припасы, затем двинутся еще дальше на север, а там уже найти их будет довольно проблематично. Времени терять было нельзя, поэтому он выдвинулся с первыми лучами солнца.
Дорога до горного перевала проходила через леса. Зорон знал эти места наизусть, тут его братья-разбойники под его четким руководством постоянно отлавливали торговые караваны, идущие в соседние города. А поскольку обойти лес не было никакой возможности, то он давно приобрел славу места мрачного, заселенного сбродом всех мастей и совершенно нежелательным для прохождения по нему. Так дела обстояли для торговцев и простых граждан, но Зорон знал тут наизусть каждый куст и тех, кто мог бы за этим кустом прятаться. Он двигался без опаски, совершая небольшие передышки, чтобы перекусить и смочить горло водой из своей фляги. Из оружия он взял лишь легкий меч и два ножа, но он умел обращаться с ними настолько профессионально, что другого оружия особенно и не требовалось. С десяти метров он мог метнуть один из этих ножей в любую дичь так, чтобы она не успела бы даже среагировать. Поэтому он мог позволить себе не тащить с собой много мяса, зная, что может добыть его при первой же возможности. В крайнем случае, он готов был поголодать день другой, чтобы выиграть так необходимое ему время.
К утру третьего дня он добрался до горного перевала. Крутые горы уходили своими вершинами так высоко, что облака скрывали большую часть их истинной высоты. Зорон знал кратчайший путь через эти громады. И он надеялся, что его не знали те, кого он преследовал, ибо это экономило для него около двух дней пути. В нескольких милях от основной дороги через горы проходила тропинка по каньону. Но о ней знали очень немногие, ибо через горы вообще мало кто пытался переправиться.
Дойдя до ущелья, Зорон заметил следы от недавнего костра. Склонившись над углями, он аккуратно втянул в себя запах пепелища. Оно было совсем свежим, кто-то прошел тут часов шесть-восемь назад. Зорон более внимательно осмотрел место костра и нашел несколько обгоревших с одного конца веточек. Они были совершенно сухими, что могло означать лишь одно – кто-то жег костер, так выбирая дрова для него, чтобы исключить возникновение дыма, а значит, не хотел быть замеченным.
- Кто же ты? – задумчиво спросил Зорон у пустоты и взглянул в расщелину между гор. Кому могло понадобиться переходить этот перевал?
Он более внимательно осмотрел землю вокруг кострища и вскоре обнаружил пару следов. Эти следы были просто огромными, их явно оставил настоящий великан, и это мог быть только один человек.
- Фей, - прошептал Зорон, нагнувшись над вмятиной в земле, оставленной огромным сапогом. – Значит, Инквизиция предпочла подстраховаться и послала параллельно со мной и Мясника.
Зорон сделал короткий привал. Достал из рюкзака пару кусков вяленого мяса и небольшой кусок хлеба. Разводить костер он не стал, зная, что время у него теперь ограниченно довольно сильно из-за появления на арене событий Злого Фея, и терять его на длительных остановках было бы непростительным расточительством. Быстро поев, он закинул за плечо мешок со своим скромным инвентарем и двинулся через горный каньон.
********
Фей шел по дороге, которая вела через небольшую деревушку. Преодолев горы, он теперь был уверен, что его цель была уже где-то рядом. Однако Трешь со своими спутниками, преодолев перевал, могла двинуться дальше любой дорогой, хотя и держала курс на север. Поэтому Фей решил навести справки у местных жителей, куда двинулся отряд из десяти-двенадцати человек, возглавляемый молодой воительницей. Не долго думая, Фей постучался в дверь первого же дома, попавшегося на его пути.
Открыл ему весьма пожилой человек. Старик сначала уперся взглядом в грудь Фея, а потом, открыв рот, медленно поднял голову и посмотрел в лицо. Такого громилы он еще никогда не видел и был в состоянии легкого шока.
- Что вам угодно, - запинающимся голосом выдавил из себя хозяин.
- Я ищу одну даму, - ответил Фей, - она прошла здесь со своим отрядом пару дней назад. Скажи мне, куда они направились, старик, и я сохраню тебе жизнь.
Но старик лишь бессвязно шевелил губами, стоя перед этим монстром. Тогда Фей опустил обе свои могучие руки ему на плечи и опустился, чтобы их глаза стали на один уровень.
- У меня мало времени. Либо ты сейчас говоришь то, что мне нужно, либо я сверну тебе шею и спрошу у кого-нибудь еще.
Но в это время за спиной Фея послышался голос.
- Эй, отойди от моего отца, громила!
Фей медленно убрал руки с плеч старика, который словно статуя стоял и тупо смотрел на него, и обернулся на голос. Перед ним стоял молодой парень, лет двадцати на вид, довольно крепкого телосложения, но рядом с Феем он выглядел просто карликом. В руке у него был старенький хрупкий серп. Парень гневно смотрел в глаза Фея и явно не собирался отступать. Фей сделал пару шагов в сторону противника и потянулся рукой за спину, где у него висел огромный двуручный меч. Но в этот момент из соседних домов стали выходить люди и присоединяться к молодому человеку с серпом в руке. У всех в руках были палки, мотыги, кто-то просто сжимал в руке камень. Фей остановился и ухмыльнулся.
- Да вы с ума сошли, чернь! Я вырежу вас всех, если только попробуете, - однако при этих словах он сделал неуверенный шаг назад, а толпа продолжала надвигаться на него.
- Ну, все, плебеи, конец вам! – рявкнул Фей и выхватил свой меч. Надо отдать ему должное, при его габаритах движения его были очень быстрыми и точными. Он описал в воздухе небольшую дугу мечом и обвел острием всю толпу, которая окружила его уже со всех сторон. Люди остановились, но буквально через секунду снова двинулись на врага. Фей кружился внутри круга, который образовала вокруг него толпа, делая ложные выпады в сторону людей то с одной, то с другой стороны, чтобы не дать им приблизиться на расстояние возможного удара. Но круг продолжал неумолимо сужаться. Тогда Фей понял, что если он не предпримет ничего сейчас, то через несколько секунд может быть уже слишком поздно. Сделав очередной ложный выпад в сторону толпы, он не отошел назад, как делал это раньше, а кинулся прямо на людей. Они не ожидали от него такого шага и, возможно, поэтому его атака застала их врасплох. Мощным ударом он буквально разрубил пополам щупленького мужчину с палкой в руке, и его меч взлетал снова и снова, прорубая выход сквозь преграду из человеческих тел…
********
Зорон вышел из ущелья уже, когда солнце начало садиться за лесами на западной стороне равнины. Перед ним лежала небольшая деревушка, дорога из горного прохода проходила точно посередине, разделяя ее на две половины. Он неспешно двигался по этой дороге, осматривая окрестности. Деревня выглядела совершенно вымершей, не было слышно ни одного звука, которые обычно бывают в таких местах, скот не мычал и не блеял, не было звуков, которые обычно сопровождают повседневную работу, даже птицы молчали. Над деревней стояла какая-то зловещая тишина, и Зорону стало не по себе. Он еще более замедлил движение, каждый шаг делал с большой осторожностью и как можно более бесшумно, чтобы в случае чего не пропустить звуков со стороны. Пройдя еще несколько шагов, он остановился и посмотрел на дорогу. Сначала он увидел несколько довольно больших кровяных пятен, а затем, переведя взгляд чуть дальше, его передернуло от картины, которую он увидел, хотя он повидал много разных ужасов за свою жизнь. Чуть поодаль от дороги, где начиналась трава, кругом лежали куски человеческих конечностей, все вокруг было залито огромным количеством крови. Было видно, что совсем недавно тут произошла чудовищная бойня! Но кому могло прийти в голову убивать крестьян? У Зорона было одно соображение на этот счет, ибо он знал, кто движется впереди него к их общей цели, но понять такую безумную и неоправданную жестокость он не мог. Более внимательно изучив некоторые останки, он окончательно убедился, что это дело рук Фея и его огромного двуручного меча. Однако куда же делись трупы? Их тут должно быть, по меньшей мере, полтора десятка! Кровавые следы тянулись от места расправы к ближайшему лесному массиву на востоке. Зорон думал, стоит ли пойти туда и поговорить с оставшимися в живых, или же сразу двинуться дальше на север, чтобы не терять времени. Немного поразмыслив, он решил обойти несколько окрестных домов. Ни в одном жилище двери не были заперты, многие были просто открыты настежь, но людей нигде не оказалось. Обойдя таким образом с десяток домов и не найдя совершенно никого, Зорон решил двинуться дальше. Однако на выходе из деревни дорога раздваивалась. Этой местности он не знал, пойти по неправильному пути и потерять время, было бы большой ошибкой. Он медленно двигался к развилке, когда его взгляд случайно скользнул вправо, где находился загон со скотом. На этот раз к его горлу подкатился комок и в животе начались неприятные признаки тошноты. Он не раз видел, как забивают домашний скот, и даже часто принимал в этом участие, но то, что он увидел в загоне, повергло его в легкий шок. Все до единого животные были убиты, причем убиты с неописуемой яростью. Их внутренности были разбросаны по всей площади загона, кругом валялись отрубленные головы и копыта, все было залито таким количеством крови, что, зайдя в загон, она доходила бы до щиколотки.
- Ты совсем обезумел, Фей, - прошептал Зорон и хотел уже двинуться дальше, но вдруг услышал какой-то стон в нескольких шагах от себя. Он двинулся в сторону этого стона, но не мог увидеть, кто его издает. Трава была довольно высокая, и раненный человек затерялся где-то среди высоких стеблей. Через какое-то время стон повторился, и Зорон уже более четко определил место для поиска. Спустя минуту, он наткнулся на старика, который лежал в траве лицом вниз и иногда издавал тихие постанывания. Зорон перевернул его на спину и сразу увидел большую рану, которая проходила поперек всего живота. Вся одежда старика спереди была пропитана кровью, руки он не отпускал то раны, из которой того гляди могли выпасть его внутренности. Зорон понял, что старик уже обречен и доживает свои последние минуты жизни, поэтому решил сразу узнать у него как можно больше информации.
- Ты меня слышишь? – обратился он к умирающему.
- Да, - еле слышно выдавил из себя старик.
- Это сделал громила с огромным двуручным мечом, так? Мне нужно знать, куда он направился.
- Мы ранили его… повредили ногу… он… пошел по восточной дороге, - старик с большим трудом выдавливал из себя слова. – Люди ушли в лес… переждать.
- Так, он, наверное, искал девушку, которая проходила тут недавно с небольшим отрядом воинов. Ты знаешь, куда направилась она?
- Она пошла… по западной дороге
- Ты уверен? – спросил Зорон.
- Да… хорошая девушка… была добра с нами, - старик уже совсем обессилил.
- Спасибо тебе, - ответил Зорон и поднялся.
- Стой, - вымолвил старик. Зорон повернулся к нему и слегка наклонил голову. – Убей этого громилу… если сможешь. И защити… ее.
- Кого? – не понял Зорон.
- Эту… девушку. Ведь ты для этого… ее ищешь.
- В некотором роде, - поморщившись, ответил он. Посвящать в свои планы умирающего старика не было никакой необходимости.
- Отомсти за нас! – последнее, что смог вымолвить, павший от меча Фея, пожилой крестьянин.
Зорон выпрямился и быстро зашагал в сторону дороги. Теперь он точно знал, что опережает Фея. Но предстоял еще обратный путь, и встреча с ним была неминуема. Они оба были наслышаны друг о друге, но встречаться в бою им еще не довелось. Зорон знал, что если такое случится, то из боя выйдет живым только один, причем кто это будет, нельзя было предположить даже с малой вероятностью. Зорон всю свою жизнь использовал технику одноручного меча в комплекте со щитом, в молодости хорошо владел двумя мечами. Его техника базировалась на скорости и ловкости, он поражал соперников различными обманными ударами, и ему практически не было равных. Фей же делал упор на грубую физическую силу, использовал только двуручный меч, и попадать под его удары не стоило даже с очень хорошим щитом. Поэтому Зорону совсем не хотелось бы встретиться с Мясником лицом к лицу, тем более, если эта девушка уже будет рядом с ним.
Дойдя до развилки, Зорон не раздумывая, повернул налево.
********
На поместье медленно опускались сумерки. Трешь со своими людьми ужинала в большом зале на первом этаже. На ужин им подали двух больших гусей, запеченных с яблоками и множество разных закусок. День прошел довольно тихо, но все члены Легиона Анархии все равно успели изрядно проголодаться, поэтому сначала уделяли больше времени поданному ужину, а не разговорам. Однако, когда первая волна голода была героически отбита, они начали перебрасываться отдельными фразами, и вскоре разговор завязался.
- И все-таки мне кажется, что не стоит долго задерживаться в одном месте, - продолжал напутствовать Вейлон, подцепляя вилкой соленые грибы.
- Лайт, пару дней у нас еще точно есть в запасе, - отвечала ему Трешь, отрезая ножом увесистый кусок от бока гуся и перемещая его себе в тарелку. – А ты что скажешь, Джок?
- Я с тобой согласен, насчет пары дней. Но дальше задерживаться уже будет опасно, - развалившись на стуле, отвечал ее помощник.
- Ну вот видишь, Вейлон, не я одна тешу себя мыслью об эфемерной безопасности, находясь на краю могилы, - Трешь улыбнулась и продолжила разделываться с гусем.
- Возможно, вы и правы, но мне все это не нравится. Если бы ушли подальше в места, что лежат за Бесплодными землями, то я бы не стал так настаивать на своем, - угрюмо ответил Вейлон и в знак протеста даже отложил свою вилку.
- Не обижайся, родной, мы прислушиваемся к твоему мнению, и скоро двинемся в путь, - ласково ответила ему Трешь.
- Тем более мы оставили своего человека в деревне у горного прохода, который сразу примчится и доложит, если в нашу сторону будут двигаться какие-то силы. – Сказал свое слово Джок.
В этот момент в дверь дома раздался стук, причем очень сильный и напористый. Друзья сразу прервали свою трапезу и переглянулись.
- Может это местный конюх? Вечно он под вечер вспоминает, что ему что-то нужно от нас, - с сомнением поинтересовался Джок.
- Не думаю, - ответил Вейлон и, вынув меч, двинулся к двери и осторожно отодвинул тяжелый засов. На пороге стоял человек с наплечным мешком за спиной. Его волосы были растрепаны, а лицо в некоторых местах испачкано кровью. Дыхание его было тяжелым, он сильно запыхался.
- Кто вы? Что случилось? – спросил Вейлон.
- Я из деревни, что у горного прохода, - запыхавшимся голосом ответил мужчина, - у нас там произошла страшная беда. Пришел какой-то человек и вырезал половину нашей деревни. Я сразу двинулся сюда, чтобы просить вас о помощи.
- Нас? – воскликнул Вейлон, стоя в дверях и сжимая в руке меч, - но чем мы можем помочь?
- Я не прошу вас возвращаться туда, просто вы должны быть готовы к приходу этого ужасного человека, - ответил он.
- Спасибо за предупреждение, мы будем наготове, - сухо заметил ему Вейлон и хотел, было закрыть дверь, но мужчина довольно уверенно положил свою руку на дубовую поверхность и не дал ему этого сделать.
- Я прошу вас отнестись к этому серьезно, видимо дело касается именно вас, - сказав это, мужчина немного пошатнулся.
- Хорошо, проходите, - недовольно ответил Вейлон, пропуская пришельца в дом. – Вы ранены?
- Нет, мне повезло. Я вернулся с охоты, когда кровавая резня было уже закончена.
- Хорошо, проходите за стол. Но когда вы нам все расскажете, я попрошу вас покинуть дом, - заметил ему Вейлон, - у вас нет с собой оружия?
- Только мои охотничьи ножи, но я могу отдать их вам, если вы так волнуетесь, - ответил мужчина. Вейлону показалось, что в его глазах мелькнула усмешка, хотя на лице мужчины не дрогнул ни один мускул.
- Нет, это лишнее. Проходите.
Мужчина прошел в зал, где был накрыт большой стол. Он внимательно осмотрел всю комнату и сидящих в ней людей. Вейлону показалось, что он уж слишком пристально задержал взгляд на Трешь, но не придал этому особого значения. Она была молода и красива, многие мужчины задерживали на ней взгляды дольше, чем это позволяло приличие. Вейлон решил, что это как раз один из таких случаев и отогнал от себя дурные мысли. Тем временем пришедший мужчина прошел через всю комнату и довольно уверенно уселся за стол. Трешь и Джокер в свою очередь тоже внимательно изучали его, но разговор предпочли доверить продолжать Вейлону.
- Для начала, как ваше имя? – спросил Вейлон, тоже усаживаясь за стол.
-Простите мне мою бестактность, я не представился. Меня зовут Джоу и, как я уже сказал, я охотник из соседней деревни. Я пришел, чтобы предупредить вас об опасности, которая грозит всем нам. Тот человек, который устроил бойню в моей деревне, разыскивал вас, - он повернул голову в сторону Трешь. Вейлон в свою очередь отметил, что мужчина говорит достаточно грамотно, что не очень свойственно обычному крестьянину. К тому же его отдышка прошла слишком быстро, и говорил он теперь ровным спокойным голосом. Все это его насторожило, но он решил пока не делиться своими догадками с друзьями, по крайней мере, до тех пор, пока они не останутся наедине. Тем временем мужчина продолжал.
- Я решил, раз уж вся эта история приключилась по вашей вине, то вы должны хотя бы попытаться что-то исправить. Если не ради себя, то ради всех мирных жителей, которые проживают поблизости. Этот человек будет двигаться за вами, оставляя за собой горы трупов.… Я предлагаю вам принять бой здесь, когда он появится и покончить с ним раз и навсегда.
Охотник закончил и теперь молча смотрел на сидящих за столом людей, ожидая ответа. Но они молчали. Джок и Вейлон смотрели на Трешь, ожидая ее решения, а она, в свою очередь была в глубокой задумчивости и не торопилась с ответом. Но когда она подняла глаза и уже собиралась что-то сказать, на улице послышался шум и крики. Все люди сидящие за столом насторожились, но не сдвинулись с места, продолжая напряженно прислушиваться к звукам, доносившимся со двора поместья.
- Это он, - тихо вымолвил охотник и пристально посмотрел на Джока и Вейлона.
- И что ты нам предлагаешь?- с вызовом спросил Джок.
- Вы воины, черт бы вас побрал! – вскочил с места мужчина, - если вы боитесь его, то мы и вовсе не можем с ним тягаться! Мы крестьяне, мы не обучены искусству боя! И все это происходит по ВАШЕЙ вине!
- Хорошо, мы попытаемся его убить. Но мы не должны подвергать опасности нашу Атаманшу.
Услышав эти слова, охотник немного обомлел.
- Кого? – медленно выдавил он.
- Атаманшу. Мы очень редко ее так называем, но суть этого слова максимально отражает ее нынешний статус, - пояснил Джок. Трешь в это время сидела со смущенной улыбкой.
- Я смогу вывести ее отсюда. Я знаю местность. Вас я прошу лишь об одном – остановите этого монстра. Мы можем потом встретиться в лесу, недалеко отсюда.
А в это время на улице были явно слышны звуки боя. Нужно было действовать незамедлительно. Все смотрели на Трешь, ожидая ее решения.
- Мы примем бой! – сказала она, спустя пару секунд.
- Отлично! – воскликнул охотник. Вейлон в очередной раз отметил, что его поведение не соответствует тому, как повел бы себя в данной ситуации простой деревенский житель. Охотник был совершенно спокоен, возможно, было легкое волнение, но не такое, как могло бы быть, зная о предстоящей опасности. Он сидел, вальяжно развалившись на стуле и скрестив пальцы на руках. На лице было подобие ухмылки.
- Слушайте меня, - начал он. – Ваши люди снаружи уже мертвы, или будут мертвы через минуту.
Услышав это, все трое приоткрыли рты, но продолжали слушать молча.
- У вас есть пару минут, чтобы забаррикадировать дверь. Окна находятся довольно высоко, через них ему будет трудно проникнуть, не получив удара мечом по лицу. Открытое пространство – это его козырь, поэтому не вздумайте принять бой вне стен дома. У вас есть некоторая надежда, что он допустит ошибку, которой вы сможете воспользоваться, но я бы на вашем месте не очень на это рассчитывал. Организуйте хорошую оборону внутри дома. Здесь есть стрелковое оружие?
- Кажется, нет, - ответил Вейлон.
- Плохо, - покачал головой охотник, - это уменьшает ваши шансы на выживание в разы.
- Какого черта?! – воскликнул Вейлон, - вы-то, откуда все это знаете?
- Я видел его стиль, - спокойно ответил охотник. – В доме есть черный ход?
- Да, но… - начал Джок, но охотник перебил его.
- Отлично! Тащите всю тяжелую мебель к двери. Когда он попытается ее открыть, не упускайте его из вида. Он будет лезть в окна или прорубаться напрямую. Я и ваша… атаманша займем позицию в соседнем зале. Я неплохо метаю свои ножи. Возможно, нам удастся одолеть его.
Вейлон с сомнением глядел на него, ему не нравилось, что охотник полностью взял ситуацию под свой контроль, а Трешь, немного растерявшись, молча выслушивает его и не пытается предложить свой план.
- Да шевелитесь же! – закричал охотник и вскочил с места. Он бросился к тяжелому шкафу, стоявшему у стены и попытался его сдвинуть. Он приложил не дюжую силу, но тот сдвинулся лишь на несколько сантиметров. Он кинул отчаянный взгляд на Вейлона и Джока. Те не стали дожидаться особых распоряжений и тут же подскочили ему на помощь. Вместе они быстро пододвинули шкаф к входной двери.
- Следите за окнами! Я и Трешь идем в другую часть дома, он может обойти нас сзади! – крикнул охотник и направился к девушке.
Вейлон и Джок с мечами на изготовку встали недалеко от двери, а Трешь и гость ушли в соседний зал. Охотник внимательно оглядел комнату. Его глаза быстро бегали по всем сторонам, изучая стены, мебель и бог знает еще какие детали, но Трешь тоже начала понимать, что этот человек не тот за кого себя выдает. Он не был простым крестьянином, даже для ловкого и внимательного охотника, он вел себя слишком уж профессионально. Перед ней был опытный воин, причем явно изучавший искусства партизанской войны. Он был холоден и спокоен, не делал никаких лишних движений, его шаги даже на деревянном полу были совершенно бесшумными. Все это дошло до ее сознания в один короткий момент, и она уже с опаской глядела на этого «охотника».
А в это время входная дверь содрогнулась под ударом чудовищной силы. Вейлон и Джок крепче сжали свои мечи и приготовились к вторжению. Затем последовал еще один удар, который был еще сильнее предыдущего. Засов жалобно заскрипел, а тяжелый дубовый шкаф, придвинутый к двери отошел на несколько сантиметров. Трешь, охваченная паникой, схватила своего нового спутника за рукав и развернула к себе лицом.
- Нам нужно сразиться с ним всем вместе! Ты не охотник, а воин! Так помоги нам! – закричала она ему в лицо. Но он словно не слышал ее.
- Где черный ход? – спокойно спросил он, осматриваясь по сторонам.
-Там! – указала Трешь на небольшую дверь в углу комнаты, - но мы туда не идем. Мы останемся здесь, и будем драться!
- Вряд ли, - ответил охотник, наблюдая за тем, как в соседнем зале ломается дверь под сокрушительными ударами ног и меча монстра, который находился за ней.
- Тут я отдаю приказы!
- Ну что ж, - проговорил охотник, медленно разворачиваясь к ней, - мне не хотелось.
Трешь не успела понять, что произошло. Охотник резким движением выкинул руку в направлении ее шеи. Его палец плотно лег на какую-то очень болезненную точку, а через пару секунд она потеряла сознание и рухнула на пол. Мужчина аккуратно поднял ее и взвалил себе на плечо. Затем он обернулся, чтобы посмотреть, что творится в соседнем зале, куда вел открытый проем. Дверь готова была вылететь в любую секунду, Вейлона и Джока не было видно – видимо они ушли от двери, чтобы приготовить неожиданную атаку.
- Удачного боя, вояки, - прошептал он и двинулся к черному ходу, держа девушку на плече.
А буквально через несколько мгновений тяжелый шкаф рухнул, и дверь, сорванная с петель влетела внутрь зала. В проеме сразу же возник огромный человек с двуручным мечом. Увидев двух вооруженных мечами мужчин, гигант лишь вымолвил: «Где она»?
Вейлон и Джок приняли боевые стойки и приготовились к атаке.
- Ее ты получишь только через наши трупы! – крикнул Вейлон и бросился в атаку. Он попытался проскочить под огромным мечом и нанести удар сбоку. Первый маневр ему удался, но, приблизившись к сопернику почти вплотную и уже видя место, куда должен вонзиться его меч, он вдруг получил сокрушительный удар ногой в грудь. Вейлон отлетел на несколько метров и ударился об стенку. Меч выпал из руки, все тело безвольно осело, он чувствовал, что у него проломлена грудная клетка, и осколки ребер вонзились в легкие. Джок тоже предпринял свою попытку атаковать врага, но, когда его меч столкнулся с огромным двуручником, его развернуло на сто восемьдесят градусов, и он неуклюже приземлился на одно колено. Когда он вновь поднял глаза, то последнее, что он увидел, было ужасное лицо, обезображенное лютой яростью и меч, поднимающийся над ним для последнего удара.
Вейлон пришел в сознание оттого, что чья-то необъятная рука схватила его за горло и оторвала от земли, прижимая к стене. Вся его грудь горела адским огнем, он не мог даже вздохнуть. Когда его глаза поравнялись с глазами Фея, он услышал громовой голос: «ГДЕ ОНА?»
- Провались в ад, ублюдок, - сумел выдавить он. Через секунду пальцы Фея сжались, и послышался хруст шейных позвонков. Вейлон упал на пол и уже не поднимался.
Фей неторопливо подошел к большому подсвечнику, стоящему на столе, и, взяв его свободной рукой, поднес к занавескам на окне. Пожар вспыхнул и разошелся очень быстро, уже через пять минут почти весь дом был охвачен пламенем, когда Фей, перешагивая через трупы во дворе, покидал поместье.
********
Сознание медленно начинало возвращаться к Трешь. Она лежала спиной на траве, а над ее головой простиралось бескрайнее звездное небо. Несколько секунд она лежала неподвижно, пытаясь вспомнить, что с ней произошло. Память потихоньку возвращалась к ней. Они ужинали. Потом пришел тот человек – охотник. Затем их атаковал какой-то страшный великан. Потом,… а потом охотник вырубил ее, как-то особым образом схватив за шею! Точно! Но где она сейчас? Где ее друзья?
Трешь попыталась пошевелиться, но все тело было словно ватным, а в голове все еще стоял гул.
- Очнулась? – услышала она голос рядом с собой.
-Где я, - машинально спросила она. Голос ее был осипшим, в горле пересохло. Видимо человек находящийся рядом понял это, потому что перед глазами Трешь появилась рука с фляжкой.
- На, выпей. Я знаю, что после пробуждения от «сонного касания» ощущения не очень приятные. Но ты не оставила мне выбора, добровольно ты бы не ушла.
Трешь попыталась взять фляжку правой рукой, но почувствовала, что ей что-то мешает. Слегка приподнявшись, она увидела, что на ее правой руке надет металлический обруч, от которого тянется не очень длинная цепь, другой конец которой закреплен на таком же обруче, но на левой руке человека, сидящего рядом.
- Что это? – недоуменно спросила Трешь.
- Это гарантия того, что мы не расстанемся до тех пор, пока я не приведу тебя в Кесарию, - ответил человек.
Трешь уперлась локтем и приподнявшись села на землю.
- Но мне нельзя туда! Я как раз бежала оттуда! – воскликнула Трешь.
- Я знаю, но кое-кто желает там тебя видеть. Мне нужно доставить тебя туда живой и невредимой, так что давай сразу договоримся, что ты не будешь мне в этом препятствовать. Так будет лучше для нас обоих.
- Где мои друзья?
- Скорее всего, мертвы.
- Почему вы не помогли нам там в усадьбе?! – со злостью выкрикнула Трешь.
- Почему не помог? Ты же жива. А те двое мне были не нужны.
- Кто вы? – спросила она, опустив глаза в землю.
- Меня зовут Зорон. Простите, что сразу не представился своим настоящим именем, но оно довольно известно в определенных кругах, так что я не хотел вас пугать, - Зорон улыбнулся. – Я человек, который возглавляет самую кровавую и опасную банду разбойников, которые сейчас контролируют весь Дедвуд. Помимо этого, иногда я выполняю на заказ некоторую работу, за которую мне платят в отдельном порядке.
- Наемный убийца, - негромко констатировала Трешь.
- Не совсем, хотя, ты права, большинство обращается ко мне именно за этим. Итак, нам не стоит терять время, так как Фей будет нас искать, а мне не хотелось бы с ним встречаться. У тебя есть десять минут, чтобы прийти в себя и собраться с силами, и мы выдвигаемся.
- Тот человек – Фей, он тоже охотится за мной, да?
- Да, но у него очень грубый стиль работы, если ты заметила. Так что, если он доберется до тебя, то живой он вряд ли сможет тебя доставить. Просто не сдержится один раз и убьет тебя одним ударом. Думаю, такая перспектива тебя не очень радует, - заметил Зорон.
- Да, верно.
- Теперь попробуй встать и выпей воды, наконец.
Трешь начала медленно подниматься и, наконец, встала в полный рост. В голове все еще стоял шум. Зорон поднялся вместе с ней. Теперь она могла лучше осмотреться в том месте, где они находились. Это был небольшой холм, и они стояли сейчас на самой его вершине, а внизу с западной стороны были видны отблески затухающего пожара над уничтоженным поместьем, где она буквально несколько часов назад спокойно ужинала, и слушать не хотела о возможных опасностях. Зорон протянул ей флягу, из которой она сделала несколько маленьких глотков, держа ее левой рукой. Живительная влага разошлась по организму, словно лечебный эликсир, ей сразу стало легче, и шум в голове практически исчез.
- Полегчало? – С улыбкой осведомился Зорон.
- Да, спасибо, - тихо ответила Трешь и протянула ему флягу с водой обратно.
- В таком случае, нам нужно идти. Путь нам предстоит неблизкий, так как я не хочу возвращаться той дорогой, которой попал сюда. Во-первых, на это рассчитывает Фей, а во-вторых, я не хочу идти с тобой через горы, поэтому придется их обогнуть.
- Думаю, спорить или пытаться с тобой договориться не имеет смысла, - сказала Трешь, - и мне все равно нужно будет следовать за тобой, хочу я этого или нет.
- Да, - ответил Зорон, - дело обстоит именно так.
Трешь вздохнула, и они, ускоряя шаг, двинулись на восток.
К утру, они добрались до лесного массива, который лежал на пути их следования. Они шли всю ночь и поэтому валились с ног от усталости.
- Пора сделать привал. Я не спал уже трое суток, гоняясь за тобой, думаю, ты тоже порядком устала, - сказал Зорон. Трешь молча кивнула ему в ответ и присела на землю.
- Костер разводить не будем, - продолжил он, - если хочешь перекусить, то у меня есть вяленое мясо, - Зорон снял свой наплечный мешок и, развязав стягивающие его кожаные шнурки, запустил в него руки, и вскоре извлек несколько кусков вяленой оленины. Один кусок он протянул Трешь. Она слегка кивнула головой в знак благодарности и взяла еду. Мясо было жестким и сухим, и она отвыкла есть такую пищу за последнее время, но голод взял свое, и она быстро прикончила свою порцию. Зорон тоже доел свой кусок и запив его водой из фляжки протянул ее Трешь. Она тоже немного отпила и вернула ее Зорону.
- Нужно сделать подстилку из сухой травы, чтобы не спать на голой земле. Ты поможешь мне собрать ее? – спросил он.
- Почему бы и нет, это в наших общих интересах, как ты изволил выразиться.
Зорон улыбнулся. Через двадцать минут они соорудили две достаточно плотные подстилки, которые расположили рядом друг с другом так, чтобы они были примерно на расстоянии связывающей их цепи. Зорон улегся на спину, его глаза начали непроизвольно закрываться. Солнце практически не проникало сквозь густую листву огромного дерева, под которым они расположились, ветерок нежно ласкал его огрубевшую кожу, воздух был чистым и свежим. Сладкая дрема почти сразу забрала его из реальности, и Атаман уснул сладким сном.
Трешь немного полежала, разглядывая своего похитителя. Он был довольно крепко сложен, мускулистые руки, оголенные до плеча, были исписаны множеством старых шрамов, некоторые из которых были довольно глубокими. Черты лица были правильными и даже утонченными, обычно не свойственными для воина. Сейчас, когда он спал, это лицо не выглядело таким уж суровым, а выражало лишь безмерное спокойствие. Трешь пришла в голову мысль, что он выглядит старше своих истинных лет. И еще, что этот человек занимается не тем делом, для которого был создан. Он был умен, хитер и хладнокровен, в чем она уже успела убедиться, но быть наемным убийцей ему не к лицу. Такой человек мог бы стать прекрасным политиком, возможно даже правителем небольшой области, которую непременно вывел бы на путь процветания и славы. Но он выбрал себе иной путь, или это судьба выбрала его для такого пути. Полежав так несколько минут, Трешь тоже начал смаривать сон, и вскоре она заснула.
********
Зорон проснулся от странного ощущения, что происходит что-то неладное. Он не стал открывать глаз, молча лежа и прислушиваясь к окружающим звукам. Вокруг было тихо, лишь редкие трели щебета птиц нарушали полную тишину. Он продолжал прислушиваться, не открывая глаз. Теперь он отчетливо различал дыхание рядом со своим лицом. Кто-то навис над ним на расстоянии меньшем, чем вытянутая рука. Да, именно навис, потому что то, что он принял сначала за легкий ветерок, было дыханием человека склонившегося над ним. Зорон решил не открывать глаза, чтобы тот, кто сейчас смотрел на него, а в этом он был уверен, не понял, что он проснулся. Конечно, если это был профессионал, то он бы понял это уже по его дыханию, которое изменилось в момент пробуждения. Но он сомневался в этом. Кто это мог быть, кроме девчонки? Да никто. Если бы их выследил Фей, то он был бы давно мертв и лежал бы сейчас с отрезанной рукой, потому что Фей не стал бы тратить время на поиски ключа от обручей, скрепленный цепью. А затем он ощутил, что у него не хватает одной вещи, с которой он никогда не расставался. Из сапога пропал один из его метательных ножей. «Ну, вот и все. Сам виноват. Как я мог не проснуться, когда она полезла за моим ножом. Видимо слишком я утомился. Сейчас этот нож занесен надо мной, тут сомнений нет. Если я угадаю область, куда она метит, то смогу предотвратить удар, но если ошибусь, то мне несдобровать. Главное, не напугать ее сейчас, чтобы она с испуга не перерезала мне горло».
Зорон очень медленно приоткрыл один глаз. Картина оказалась в точности такой, как он ее себе нарисовал. Трешь склонилась над ним, стоя на коленях, обеими руками она сжимала его нож, направленный острием прямо ему в горло.
- Поздравляю, - тихо выговорил он, наблюдая за кончиком лезвия. Оно не тряслось, как он сначала себе это представлял, значит либо она точно решила его убить, либо не собиралась делать этого вовсе. Но в любом случае напряжения и сомнений в ней не было. – Такого со мной еще никому не удавалось. Старею, - Зорон печально улыбнулся.
- Отпусти меня. Мне не хочется тебя убивать.
- Верю, иначе бы я уже был мертв, так?
- Так. Отдай мне ключ от цепи.
- Хорошо, но где гарантия, что я не догоню тебя через пару часов, а, скорее всего и раньше, и не верну все на прежнее место?
- Ты дашь мне слово, что не будешь меня больше преследовать.
- Ты поверишь моему слову? – удивился Зорон.
- Мне кажется, что ты сдержишь его. Я могу ошибаться, но мне хочется в это верить, - спокойно ответила Трешь.
- Да, ты права, - усмехнулся Зорон. – Но у меня свои планы, и я не могу от них отступаться. Видишь ли, тут на кону моя репутация, которую я не хотел бы подрывать. Ты можешь сейчас убить меня, но очень скоро тебя найдет Фей и будет еще хуже. Поэтому вынужден тебе отказать.
- Я убью тебя, ты что не понимаешь?! – крикнула Трешь.
- Каждый сам должен отвечать за свои ошибки, я готов расплатиться за свою.
Трешь с силой опустила руки, Зорон зажмурил глаза. Когда он снова отрыл их, то увидел Трешь, также сидящую на коленях и с ножом, воткнутым в землю возле его шеи не дальше пары сантиметров. Он облегченно вздохнул, снова прикрыл глаза и тихо сказал:
- Ты только что продлила себе жизнь. Уж до Кесарии я смогу довести тебя невредимой.
********
Весь день они пробирались через густой лес. Цепь, связывающая их руки, сначала довольно сильно сковывала движения, но вскоре они приспособились не пытаться обойти очередное дерево с двух сторон. Зорон то и дело усталым голосом задавал направление обхода очередного препятствия: «Слева, слева, справа, слева, слева, справа». Так они стали двигаться немного быстрее, и к вечеру вышли на небольшую поляну.
- Так, думаю, сделаем привал тут, - объявил Зорон, скидывая на землю свой мешок. – Надо набрать сухих веток, чтобы не было дыма. Ветра почти нет, так что за запах можно не беспокоиться.
Вместе они снова зашли в лес и стали подбирать дрова для своего костра. У Трешь не было достаточного опыта в подобном деле, и Зорон время от времени хмурясь, забирал у нее из рук неподходящую ветку и отбрасывал прочь. Вскоре они собрали достаточно дров и двинулись обратно к полянке. Вдруг в нескольких десятках шагов от них послышался треск сучьев, словно какой-то огромный зверь пробирался в их сторону. Они напряженно замерли, причем в глазах Зорона тоже стояла тревога, что Трешь видела в нем первый раз. Даже лежа под ножом несколько часов назад, он выглядел значительно спокойнее.
- Что это? Зверь? – шепотом спросила Трешь.
- Да, зверь, - также шепотом ответил Зорон.
- Это медведь? Или кабан?
- Скорее кабан. Кабан городской, - Зорон улыбнулся, но на лице все еще была тревога.
- Он опасен? Что происходит?
- Он ОЧЕНЬ опасен. Слушай внимательно, мой мешок остался там, на поляне. В нем мой меч, с собой у меня только два метательных ножа, но этого будет недостаточно. Наша задача добраться до поляны раньше, чем он нас обнаружит, иначе нам обоим конец. Поняла? – Зорон крепко взял ее за плечи для большей убедительности.
- Да кто там, черт побери?! – шепотом, но уже довольно громко спросила Трешь.
- А ты еще не поняла? Это Фей, - ответил Зорон, вглядываясь в направлении звука ломающихся веток. – Так, если придется бежать, то будем двигаться так же как шли, чтобы не оббежать дерево с разных сторон, когда будет самый неподходящий момент. Пошли.
Немного пригнувшись и стараясь не шуметь, они начали двигаться в сторону поляны, от которой отошли достаточно далеко, пока собирали дрова. В какой-то момент Зорон уже подумал, что им удастся выйти на поляну, не столкнувшись с Феем, а уже там он сможет хоть как-то отразить его атаку. Но его радость по этому поводу была преждевременной, звук ломающихся веток стремительно приближался. Буквально через пару мгновений они увидели Фея. Он был весь всклокоченный и мокрый от пота, свой огромный меч он держал на перевес обеими руками и раздвигал им ветки, которые норовили попасть ему в лицо.
- Бежим – крикнул Зорон, и они побежали.
Зорон то и дело выкрикивал очередную команду: «Слева, справа», когда им нужно было обежать очередное крупное дерево, через кусты они пробегали, поднимая руки кверху. Но их противник неуклонно сокращал расстояние, разделяющее их. Скоро Зорон почувствовал, что Фей уже совсем близко, и его меч вот-вот опустится на его голову. «Страха не будет» - мелькнула в голове единственная мысль.
- Стоп! – крикнул он Трешь и она начала останавливаться. В это время Зорон сделал резкий рывок вперед и прыгнул, переворачиваясь в воздухе на спину. Фей уже практически нагнал их, когда Зорон упал на землю и проехал несколько метров на спине. В это время он уже лез правой рукой в сапог за ножом, левая рука, увлекаемая цепью, легла через его грудь и, ему пришлось приложить достаточное усилие, чтобы его спутница снова не перевернула его на живот. Вытянув нож, он швырнул его в Фея, практически не целясь. Бросок получился достаточно удачным, просвистев в воздухе, лезвие с силой врезалось в живот великана и уперлось до рукоятки. Фей еще не осознал, что случилось, и продолжал по инерции лететь на свою цель, держа на перевес свой страшный меч. Зорон резко откатился в сторону Трешь, и меч Фея пропахал землю на добрую ладонь в глубину, а самого Фея пронесло еще на несколько метров вперед. За это время Зорон успел вскочить на ноги и сильным рывком помог подняться Трешь, которая стояла на одном колене. Фей уже успел развернуться и приготовился к очередной атаке.
- На него, - запыхавшимся голосом выдавил Зорон.
- Что? Ты с ума сошел!
- Давай! – крикнул Зорон, и они побежали навстречу обезумевшему от ярости Фею.
Тот уже снова занес свой огромный меч, когда они приблизились к нему достаточно близко. «Справа!» - крикнул Зорон и Трешь сразу сделала движение в право, но сам он резко кинулся влево. Меч Фея прошел между ними, а цепь, связывающая руки Зорона и Трешь, ударилась Фею об горло, когда они пролетели мимо него с обеих сторон. Цепь остановила движение всех троих так резко, что все они упали на спины. Фей выпустил из рук меч, который пролетел далеко вперед, удар по горлу на несколько секунд выбил его из колеи. Он лежал на спине, цепь все еще опоясывала его шею. Он попытался взять ее левой рукой и снять, но получил сзади довольно сильный удар в затылок, а цепь снова натянулась, перехватывая ему дыхание.
- Тяни! – Крикнул Зорон Трешь, которая только начала приходить в себя после падения и пыталась подняться на ноги. В это время Зорон еще раз ударил пытавшегося освободиться Фея сапогом в затылок. Удар, которым можно было бы свалить быка, заставил Фея лишь немного качнуться в сторону. Тогда Зорон еще раз перекинул руку вокруг шеи великана, создавая вокруг горла петлю. Теперь Фей находился между ними, вокруг его горла была обмотана цепь. Трешь с силой натянула свой конец цепи, а Зорон изо всей силы рванул свой. Глаза Фея налились кровью, руки судорожно пытались проникнуть между стальными звеньями и собственным горлом, но цепь натянулась слишком сильно. Он хрипел и рвался в разные стороны, стоя на коленях, словно огромный раненный зверь. Зорон сделал последний отчаянный рывок, налегая на свой конец цепи всей массой. В это время раздался неприятный хруст, и в ту же секунду глаза Фея стали стеклянными, руки безвольно опустились вдоль могучего корпуса, а голова упала на бок. Он продолжал стоять на коленях, удерживаемый лишь цепью, обмотанной вокруг его горла. А когда они ослабили натяжение, его огромное тело рухнуло на землю с глухим стуком, после этого Фей больше не поднимался.
До поляны они добирались молча, оба были совершенно вымотаны пережитой схваткой с этим монстром. Когда они вернулись к своим пожиткам, Зорон молча достал из рюкзака ключ от обручей, скованных цепью и расстегнул их сначала с руки Трешь, а потом со своей. Затем он также, не говоря ни слова, взмахнул цепью над головой и запустил ее в ближайшие кусты. Трешь устало смотрела на него.
- Почему, Зор?
- Думаю, эта упряжь унижала нас обоих, - ответил он, садясь на землю и подтягивая колени к груди.
- Ты не боишься, что я могу теперь сбежать? – спросила Трешь присаживаясь рядом.
- Ты не такая, как я о тебе думал. Не изнеженная дворянской кровью девчонка. То, как ты повела себя несколько минут назад, заставило меня взглянуть на тебя другими глазами. Мне не хочется сдавать тебя в лапы этих фанатиков.
- Так тебя наняла Инквизиция? Я так и думала, - ответила Трешь. – Но что ты собираешься делать дальше? Отпустишь меня?
Зорон выдержал длинную паузу прежде, чем ответил.
- Да, можешь идти, если хочешь.
- Теперь мне некуда идти. Все мои друзья погибли там, в поместье. В Кесарии меня ждет костер, на который ты меня вел, а идти дальше на север одной мне уже нет смысла.
- И что ты предлагаешь? – спросил Зорон.
- Не знаю, теперь у меня не осталось ничего, что связывало бы меня с прошлой жизнью.… Может быть, я могла бы помогать тебе в твоей… работе?
- Исключено! Я работаю один, и способен сам о себе позаботиться. Ты станешь обузой, а не помощницей.
- Буквально несколько минут назад, ты говорил другое.
- Да, ты мне помогла, но это была случайность, - угрюмо ответил Зорон. – Вот что, я доведу тебя до ближайшего поселения, и там мы расстанемся. Ты сможешь со временем обжиться там, Инквизиция искать тебя не будет.
- Почему ты так уверен?
- Я заверю их, что ты мертва.
- Спасибо и на этом, - устало согласилась Трешь.
- Ты не сходишь за дровами, которые мы собрали? Я, кажется, потянул руку, - виновато спросил Зорон.
- Ну если ты больше не будешь говорить, что я являюсь лишь обузой, - деловито заметила Трешь и направилась в сторону леса. Зорон покачал головой, провожая ее взглядом.
Он сидел и размышлял, что ему делать дальше. Эта девушка ему понравилась, они были чем-то даже похожи, но идти с ней в Кесарию он не мог. Во-первых, там было бы тяжело и ей, раз Инквизиция так плотно занялась ее делом. Во-вторых, он не хотел брать на себя никакой ответственности за ее жизнь, а все закончилось бы именно этим. Он давно уже жил один и не собирался нарушать свое одиночество.
Зорон снял жилетку и закатал рукав на левой руке. Она довольно сильно припухла в локте и движения отдавались болью до самого плеча. Затем он извлек из мешка кусок длинной ткани и стал медленно заматывать сустав, чтобы ограничить его движение.
Трешь вернулась примерно через десять минут, неся в руках увесистую охапку дров. Увидев, что Зорон сидит с перевязанной рукой, она бросила ветки в место предполагаемого костра и подошла ближе.
- Что ты делаешь? – спросила она.
- Замотал руку, чтобы не болела.
- Кто тебя такому научил?
- Не помню, но пару раз мне уже приходилось это делать, а что?
- То, что это совершенно бесполезное занятие. Разматывай, надо сделать специальный компресс.
- Зачем? – начал противится Зорон.
- Послушай, я росла в семье воина, и у нас было принято, чтобы женщины были сведущими в медицине. Можешь и дальше строить из себя мужественного бойца, которому все нипочем, а можешь завтра проснуться со здоровой рукой и забыть об этом, если доверишься мне. – Трешь вопросительно посмотрела на него. Зорон колебался какое-то время, но потом начал молча разматывать свою повязку.
Они молча сидели и смотрели на костер, сумерки уже опустились над лесной чащей. Зорон то и дело подбрасывал в огонь сухие ветки правой рукой, левую же Трешь забинтовала ему таким образом, что она практически не сгибалась. При этом она положила под повязку какие-то листья, которые сразу сняли ноющую боль. Как она пообещала, к утру, рука должна быть как новенькая, и Зорон не стал с ней спорить. Спешить им уже было некуда, и они решили хорошенько отдохнуть на этом привале. Он сидел и разглядывал свою спутницу, в свете костра ее волосы выглядели даже не рыжими, а оранжевыми и были похожи на языки пламени костра, который горел между ними. Сучья потрескивали и выбрасывали в воздух небольшие снопы искр. Зорона начала одолевать приятная дрема, но его привел в себя голос Трешь.
- Можно тебя спросить? – осторожно спросила она.
- Спрашивай, - ответил Зорон, отгоняя сон.
- Ты отправил на тот свет кучу народа, - начала Трешь. – А ты когда-нибудь думал о том, что там, после смерти?
- Там счастье, - тихо ответил он.
- Счастье? Для всех, независимо от того, как мы проживаем эту жизнь?
- Да, я думаю, что для всех. Только для каждого оно разное. Думаю, там каждый получает то, чего ему не хватало здесь. Часто мы не виноваты в том, что выбрали тот или иной путь в жизни, поэтому не должны расплачиваться после смерти за то, что тут мы были лишь пешками в Великой игре, которую называют жизнью.
- Интересная философия, - задумчиво сказала Трешь, - подходит для такого, как ты. По общепринятым канонам тебя ждет геенна огненная, а ты мечтаешь о счастье.
- Если всю жизнь проживать как овца, гонимая пастухом, который вместо кнута использует страшную сказку о геенне огненной, то, скорее всего, туда и попадешь, - ответил Зорон.
- Ты хорошо живешь, наверное. Берешь от жизни все, что захочешь, да и еще в полной уверенности, что и после смерти станет еще лучше. Ты говоришь, что там каждого ждет то, чего ему не хватало здесь. А что не хватало именно тебе? Что ты хочешь найти по ту сторону мироздания?
- Это я оставлю у себя в душе, - сухо ответил Зорон и опустил глаза.
- Прости, если была бестактной, я не хотела будоражить в тебе неприятные воспоминания.
- Ничего, ты не виновата. Предлагаю лечь спать, завтра утром мы двинемся дальше и к вечеру должны будем добраться до одного крупного поселка. Там я пополню припасы и двинусь дальше, а ты оставайся там и живи в тишине и спокойствии. Люди в этих местах ни чета нашим, кесарийским. Добрее что ли…
- Ладно, давай спать. Хотя люди здесь не добрые, а забитые какие-то. Они как раз похожи на овец, о которых ты говорил.
- Возможно, но тут ты будешь в безопасности.
********
Проснувшись утром, Зорон почувствовал, что рука у него действительно прошла. Он аккуратно размотал повязку и несколько раз согнул локоть. От прежней боли не осталось и следа. «А она и, правда, талантлива в искусстве врачевания» - подумал он. Трешь спала на подстилке из сухой травы, которые они сделали себе с вечера, подложив руку под голову. Зорон присел рядом с ней и тихонько взял за руку. Она слегка приоткрыла глаза и улыбнулась. «Надо же, человек, проснувшись, видит мое лицо и улыбается, - подумал Зорон, - очень многие, кто так просыпался, больше уже ничего не видели». А вслух сказал:
- Вставай, перекусим и пора выдвигаться.
Они поели довольно плотно, экономить еду и воду не было особого смысла, так как к вечеру они планировали добраться до поселения. После завтрака, Зорон побросал всю поклажу в мешок и, перебросив его через плечо, двинулся в лес, за которым лежала последняя точка их общего маршрута. Трешь наспех заколола волосы в пучок, чтобы они не мешались в лесу, и пошла за ним. На этот раз дорога прошла без каких-либо приключений. В пути они оживленно разговаривали на житейские темы, оказалось, что у них даже были общие знакомые в Кесарии, и что они часто закупались овощами у одного и того же лавочника. Правда, Зорон бывал в городе не так часто, больше времени Атаман проводил со своими головорезами в лесу, планируя нападения на торговые караваны. Трешь же, напротив, редко куда выезжала из города, но последние события заставили ее сняться с насиженного места. Пару раз речь начинала заходить о ее семье, но она лишь грустно отмалчивалась. Впрочем и Зорон не спешил поведать историю своего происхождения, но Трешь успела понять, что прежде чем попасть в Кесарию, он успел наследить много где еще. За разговорами дорога прошла незаметно и они даже удивились, как быстро им удалось добраться до селения.
Еще издалека было видно, что в поселке творится какое-то оживление. Улицы были полны народа, который сновал туда-сюда с какими-то корзинами и другими вещами. Главная площадь была и вовсе забита людьми, которые все что-то оживленно обсуждали. Зорон и Трешь пробирались сквозь них, не решаясь обратиться к кому-то конкретно, такими все выглядели занятыми. Но вскоре Зорон все же остановил одного паренька в соломенной шляпе и с плетеной корзиной в руках. Поскольку корзина была пуста, то Зорон решил, что и торопиться с ней некуда.
- Уважаемый, - обратился он к пареньку, - мы бы хотели остановиться в вашем поселке на одну-две ночи. Где это можно сделать?
- Так вы не местные, - ответил парень, оглядывая их с ног до головы, - могу подсказать пару домов, где вам с удовольствием предоставят комнату. Только цены сейчас немалые будут, праздник все-таки.
- Какой праздник? – спросила Трешь.
- Как какой? – удивился парень, - Праздник Урожая. Я думал вы как раз на праздник и пришли. Гулянья будут, танцы, да.
- Мы тут проездом, - уточнил Зорон, - но с удовольствием посмотрим на гулянья, - он вопросительно посмотрел на Трешь.
- Да, почему бы и нет, - ответила она.
- Так, где нам можно снять угол? – снова обратился Зорон к парню с корзиной. Тот довольно доступно объяснил, где находится дом его дяди, который будет рад пустить к себе путников за умеренную плату.
Когда они пробирались через толпу в направлении улицы, где должен был находиться дом со съемными комнатами, Трешь взяла Зорона под руку. Он вопросительно посмотрел на нее и улыбнулся:
- Может не стоит так ходить здесь? А то все решат, что ты со мной, а потом не найдешь тут себе нормального жениха.
- Вот еще! – обиженно воскликнула Трешь, - не хватало мне только искать жениха среди этой деревенщины.
- Ну, дело твое, - еще шире улыбнулся Зорон.
Дом оказался на удивление уютным, а хозяин, маленький седоватый старичок, был очень мил и приветлив. Цену он действительно запросил очень скромную, и Зорон заплатил сразу за два дня вперед. Старик провел их на второй этаж и показал им комнату. Убранство было достаточно скромным, но зато здесь было уютно и имелось все необходимое. Зорон бросил свой мешок в дальний угол и стал осматривать комнату. Трешь в это время захотела выйти на улицу и немного осмотреться.
- Кровати сдвигать вам? – спросил старик.
- Что? – не понял Зорон.
- Я говорю, спать-то вы будете вместе, небось, - старик озорно подмигнул.
- А, нет. Это… моя сестра, - ответил Зорон.
- Да уж прям сестра, - не унимался старик, - видел я, как вы друг на друга смотрите.
- Послушайте, уважаемый, мы справимся сами, хорошо? – ответил Зорон, а сам подумал: «Как это интересно мы друг на друга смотрим?»
- Дело ваше, только ночью не шуми, когда будешь кровать двигать.
- Хорошо, не буду, - ответил Зорон.
- Ну, тогда я это, пойду, - сказал старик.
- Постой, расскажи мне, что за праздник у вас будет сегодня? – остановил его Зорон.
- Как же, конечно расскажу, ведь ты со своей «сестрой» для этого сюда и приехал, так? Гулянья будут вечером, танцы на площади, трубадуров понаехала толпа целая, вино привезли из Вестополя самого. Веселиться будем всю ночь, одним словом. Но ты смотри это, когда кровать ночью двигать будешь, меня не буди. Я стар уже до утра гулять, лягу пораньше.
- Да не буду я двигать кровать, - начал сердиться Зорон.
- Это дело молодое, я ж все понимаю, - старик опять задорно подмигнул. – Пойду я, старуха моя просила еще за яблоками сходить.
- Да, да, спасибо вам, - ответил Зорон.
Старик ушел, а Зорон взглянул на пол и, увидев глубокие царапины на деревянных досках, понял, что кровать действительно постоянно двигают. Трешь вернулась спустя полтора часа и принесла большую корзину с различными фруктами. Поставив ее на небольшой столик, она достала два больших персика, один сразу надкусила сама, второй протянула Зорону.
- Я думал, у тебя нет денег, ведь все, что у тебя было осталось там, в поместье, - удивился Зорон.
- Кое-что было, угощайся, - с улыбкой ответила Трешь.
- Спасибо, - сказал Зорон и взял персик. – Мм, вкусно, - промычал он, вгрызаясь в сочную мякоть.
- Угу, - подтвердила Трешь, доедая свой фрукт.
- Я вот, думаю, - начал Зорон, - может быть и правда сходить на эти их гулянья, а? Раз уж мы попали в такой момент, зачем пропускать его. Я то уж точно больше тут никогда не появлюсь и не увижу всего этого.
- Я пойду обязательно, думала, что ты не захочешь. Но раз ты сам предложил, то пойдем вместе. Мне все-таки неуютно одной в чужом городе.
- А в компании наемного убийцы ты себя чувствуешь замечательно, да? – ухмыльнулся Зорон.
- Да, с тобой можно точно не волноваться за свою безопасность, - улыбнулась Трешь.
Они вышли на улицу, когда уже совсем стемнело. Улицы были на удивление хорошо освещены, что было странно для такого небольшого поселка. Идя под руку, они проследовали до главной площади, где должна была проходить главная часть праздника. Там скопилось еще больше народа, чем было днем. Кругом слышался веселый смех, люди сновали туда-сюда в легком подпитии и с явно хорошим настроением. На площади была установлена деревянная сцена, на которой сейчас выступало несколько жонглеров, которые развлекали публику, перебрасываясь маленькими зажженными факелами. Зорон и Трешь подошли поближе, чтобы лучше разглядеть представление. То и дело к ним приставали торговцы, предлагая купить вина или сувениры. В какой-то момент Зорон не удержался и купил небольшой кожаный бурдюк с каким-то странным пойлом, по заверению торговца, лучшим вином на всех Лидонийских островах. Зорон не знал, где находятся Лидонийские острова, но, попробовав их лучшее вино, решил, что если это лучшее, что там есть, то делать там, скорее всего нечего. Он дал попробовать вина и Трешь, она полностью поддержала его мнение насчет лидонийских виноделов.
В это время действия на сцене менялись довольно быстро, вот уже шут в колпаке с бубенцами, то и дело заставлял терять штаны другого шута, одетого в костюм капитана королевской стражи, под громкий хохот захмелевшей толпы. Затем начались танцы, ведущий объявлял конкурсы на лучшее исполнение, а победителям вручались недорогие сувениры. Во время одного из таких исполнений Трешь обратилась к Зорону.
- Эта музыка, которая сейчас играет, похожа на одну мелодию, но ты ее вряд ли знаешь.
- Ты знаешь, мне она тоже напоминает одну мелодию, но сомневаюсь, что ее знаешь ты, - с сомнением ответил Зорон.
- Похожа на Де ля Муэрто, - ответила Трешь, - а ты что имел в виду?
- Я тоже, - у Зорона широко раскрылись глаза, - но откуда ты знаешь эту музыку. Это музыка известна очень немногим, а сам «танец смерти» знают и вовсе единицы!
- Меня тоже удивили твои познания, для разбойника ты очень неплохо знаешь многие правила этикета и можешь вести себя весьма утонченно.
- Я не всегда был разбойником, - ответил Зорон. – Так ты хочешь сказать, что умеешь исполнить танец Де ля Муэрто?
- Почему бы и нет, нужен лишь хороший партнер.
- Думаю, один найдется, - с улыбкой сказал Зорон. – Подожди меня тут.
Он пробрался к самой сцене, а затем, обойдя ее, сумел пролезть к задней ее части, где находились музыканты. Трешь видела, как он им что-то объясняет во время очередной паузы между танцами. Они кивали головами и наигрывали по несколько нот, каждый на своем инструменте. Вскоре Зорон утвердительно закивал головой и пошел обратно. Подойдя к Трешь, он спросил:
- Ну что, ты готова показать то, что умеешь?
- Я-то, безусловно, посмотрим на тебя.
В это время ведущий поднялся на сцену и объявил:
- Друзья, сегодня вам предстоит увидеть необычное зрелище. У нас в поселке проездом из Кесарии, остановились два гостя. Они желают исполнить танец Де ля Муэрто. Для тех, кто не знает, поясню, что это старинный и очень сложный танец, который был особым отличием и предметом гордости самых высоких рыцарей из древних орденов. Сейчас очень мало тех, кто смог бы повторить его так, как он исполнялся ранее, но надеюсь, наши друзья нас не разочаруют. Прошу вас, поднимайтесь на сцену, - пригласил он Зорона и Трешь.
- Ты хочешь танцевать на сцене?- испуганным шепотом спросила Трешь.
- А почему бы и нет. Де ля Муэрто или Танец смерти действительно редкое зрелище, так зачем мы будем лишать этих людей возможности полюбоваться на него.
Они прошли на центр сцены и приготовились. Даже до начала самого танца правила обязывали партнеров принять особую стойку, напоминающую боевую. И Зорон и Трешь выполнили каждый свою задачу очень технично и грациозно. Они стояли и смотрели друг другу в глаза, дожидаясь начала музыки. Когда зазвучали первые ноты, Зорон сделал два шага в направлении партнерши и остановился, теперь очередь была за Трешь. Она сделала один шаг, грациозно развернулась вокруг себя, сделала еще два шага к Зорону и оказалась лицом к лицу с ним. Он взял ее правую руку, а второй крепко обхватил Трешь за талию. Музыка начинала играть все быстрее и громче. Они оба чувствовали, что музыканты фальшивят, но зато их исполнение танца было безупречным. Трешь закинула свою левую руку за шею партнера, и Зорон в ту же секунду поднял ее в воздух сделав вместе с ней красивый оборот. Толпа начала им аплодировать и одобрительно кричать. Вскоре танец стал довольно быстрым, движения партнеров были очень четкими и грациозными. Иногда казалось, что Зорон вот-вот уронит ее, но в последний момент он всегда подставлял ей руку для опоры, а она в свою очередь делала весьма красивые движения, прогибаясь всем телом. Так продолжалось около пяти минут, и когда музыка подходила к своему концу, они закончили свое выступление тем, Зорон опустился на одно колено и поддерживая рукой спину партнерши прогнул ее назад. Рыжие волосы Трешь взметнулись в воздух огненной волной, а потом расстелились по деревянному полу. Они выдержали небольшую паузу в такой позе, а затем поднялись и поклонились публике. Зорон поцеловал ее руку, и они покидали площадку под громогласные аплодисменты ликующей толпы.
Праздник продолжался еще долго, Зорон успел осушить уже весь бурдюк с вином, хоть это и была редкостная гадость. Трешь лишь несколько раз приложилась к нему, но настроение было прекрасное у них обоих. Домой они вернулись, когда первые лучи солнца уже показались из-за леса на востоке. Оба сильно устали, поэтому, тихо поднявшись на второй этаж, сразу легли в кровати. Зорон лежал заложив руки за голову и смотрел в потолок, Трешь потянулась к корзине с фруктами и взяла какой-то плод зеленого цвета, по форме напоминающий апельсин.
- Мне все-таки интересно узнать, - начал Зорон, - откуда ты знаешь этот танец?
- Хорошо, я расскажу тебе, - ответила Трешь. – Я выросла в семье очень знатного рыцаря. Отец с детства воспитывал меня так, как подобает быть дочери воина. Он учил меня и светскому этикету, и боевым искусствам, и врачеванию, говоря, что все это должна уметь будущая жена настоящего рыцаря. Но во время смутных времен, когда в королевстве началась борьба за власть, а церковь стала оказывать свое воздействие на этот процесс, мой отец был обвинен в предательстве и ереси. У него было много старинных книг, которые Инквизиторы сочли за «бесовский промысел». К этому приложил руку Клаус Глодо, который тогда был лишь главой небольшой епархии. Но, убрав с дороги моего отца, он очень себя возвысил, получил от короля высокий титул, а деньги и имущество моего отца присвоил себе. Он даже не постеснялся снять с него наш фамильный перстень, который передавался из поколения в поколения уже несколько веков, и теперь носит его, как свой собственный. Моя мать знала, что гонения настигнут и нас, поэтому попыталась спрятать меня на какое-то время, отдав в семью близких друзей нашей семьи, под видом приемной дочери. Но самой ей спастись не удалось. Примерно через год, Инквизиция добралась и до моей матери, предъявив аналогичные обвинения – колдовство, чернокнижничество и прочее. Я была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что происходит. Тогда я и поклялась отомстить Глодо. Мне нужны были верные и сильные люди, для создания небольшого клана. Я не собиралась свергать власть в королевстве, мной не руководили корыстные мотивы, у меня была лишь одна цель – добраться до Глодо и расквитаться с ним. Но, как видишь, теперь на этой затеи можно поставить жирный крест, - закончила свой рассказ Трешь и грустно посмотрела на Зорона.
- Мне жаль, тихо ответил Зорон
- Может, расскажешь свою историю?
- Моя история слишком длинна, но могу рассказать, где я научился Де ля Муэрто. К моей семье это не имеет никакого отношения. Я потерял родителей слишком в раннем возрасте.
- Что случилось? – осторожно спросила Трешь, - можешь не отвечать, конечно, если это доставляет тебе боль.
- Ну, если тебе это так интересно. Я родился в старом городе Ансалоне, который был назван в честь его основателей, Ансалонских рыцарей. Это один из древнейших рыцарских орденов, который берет свое начало так давно и так далеко отсюда, что рассказать всю его историю было бы невозможно и за трое суток, поэтому не буду заострять внимание на своих корнях и перейду ближе к себе самому. Мой отец был одним из высших рыцарей ордена, но он был несколько падок на женщин. Да и они относились к нему весьма благосклонно. Он имел множество любовниц, как в самом Ансалоне, так и за его пределами. Собственно, я стал плодом скоротечной любовной истории между моим отцом и матерью, которая зарабатывала на жизнь мелкой торговлей и сдавая пару комнат в нашем небольшом доме. Когда я родился, отец естественно не признал меня официально, впрочем, моя мать на этом и не настаивала. Но когда он увидел меня спустя год после рождения, то я ему очень понравился. Законнорожденных детей у него не было, как и жены, поэтому он взялся за мое воспитание, хотя и открестился от меня в плане родства. Я тогда этого еще не понимал, но воспринимал его как законного отца и очень любил его. Это его рука впервые вложила меч в мою, первые уроки жизни я получил именно от него… Я не хочу вдаваться в подробности, но очень скоро наш город был вырезан полностью. По крайней мере, я не знаю ни одного человека, кто выбрался оттуда живым, поэтому я считаю себя единственным продолжателем рода Ансалонских рыцарей.
- Так это он учил тебя Де ля Муэрто? – спросила Трешь.
- Нет, я тогда был слишком мал. Меня спас один очень странный человек. Хотя это был не человек, но я относился к нему не только как к человеку, а как к человеку родному. Впрочем, это тоже долгая история, но скажу лишь, что он воспитал меня, как рыцаря, дав все навыки и умения, которые положены при том статусе. Разумеется среди них был и Де ля Муэрто.
- Твоя история тоже печальна. У тебя была нелегкая судьба.
- Вот поэтому, я и верю в счастье после смерти, - ответил Зорон.
За окном начала портиться погода, гром взорвал тишину и, небо, разверзнув свою толщь, полило на землю потоки воды. Начался сильный ветер, и Зорон встал, чтобы прикрыть окно. Затем снова лег на свою кровать и молча смотрел на Трешь.
- Ты не оставишь меня в этом захолустье, - тихо сказала Трешь, посмотрев ему прямо в глаза. Она не спрашивала, а именно утверждала.
- Не оставлю, - шепотом ответил Зорон.
Старик внизу недовольно перевернулся на другой бок, разбуженный скрипом передвигаемой кровати на втором этаже.
********
Проснувшись утром, они увидели, что гроза закончилась, и в окно бьют яркие лучи солнца. Зорон встал с кровати и начал одеваться.
- Куда ты собрался в такую рань? – спросила Трешь.
- Надо подготовиться к нашему дальнейшему походу. Я пройдусь по торговцам и куплю все необходимое. Когда я вернусь, то мы сразу уходим.
- Я думала мы задержимся тут еще на один день.
- Я тоже. Но у меня плохое предчувствие.
Поход за провиантом занял у Зорона не более получаса. Когда он пришел, Трешь уже была одета и готова к дороге. На этот раз они распределили вещи по двум мешкам, Зорон взял тот, что потяжелее, а Трешь досталась более легкая поклажа. Спустившись вниз, они поблагодарили старика за радушный прием, и вышли на улицу. Народа было мало, все сидели по домам и отходили от вчерашнего веселья. На двоих путников, которые спешно покидали поселок, никто не обратил ни малейшего внимания.
К вечеру того же дня они уже видели вдалеке горы, за которыми лежала Кесария. Зорон решил, что все-таки стоит пройти через горное ущелье, а не обходить хребет. Теперь встреча с Феем им уже не грозила, а терять лишние несколько дней на обход не имело никакого смысла.
Когда они уже на закате солнца пробирались через лес, Зорон начал слышать какие-то шорохи вокруг них. Сначала это были одинокие похрустывания веточек, затем шум усилился, вокруг них явно кто-то суетился. Зорон стал прислушиваться и вскоре стал различать тихое рычание.
- Ты слышишь? – спросил он Трешь.
- Да, кто-то постоянно пробегает по кустам, - взволнованно ответила она.
- Волки, - констатировал Зорон, - целая стая. Но они не решаются напасть, будут ждать полной темноты или когда мы уснем. Оторваться от них вряд ли удастся.
- И что же нам делать?
- Не знаю. Пока будем двигаться дальше.
Вскоре к негромкому шуршанию лап и тихому рычанию добавился протяжный вой, издаваемый, вероятно, вожаком стаи для подбадривания остальных. Зорон достал свой нож и теперь плотно сжимал его в руке. Но волки продолжали идти параллельно с ними, не пытаясь проявить пока никакой агрессии.
- Вот так они и загоняют свою жертву, - мрачно объяснял Зорон. – Могут гнаться за ней очень долго, пока та совершенно не выбьется из сил, а уж тогда они будут действовать все вместе, и нападать будут с разных сторон.
- Может бросить им мяса из наших припасов, возможно они отстанут и нам удастся оторваться от них, - предложила Трешь.
- Не думаю, что этого мяса хватит, чтобы насытить их. Им нужно много и желательно свежего.
- Так что же делать? – снова спросила Трешь.
Зорон остановился.
- Пора покончить с этим здесь и сейчас, иначе ночью они атакуют нас во сне.
- Ты же сказал, что они не станут атаковать сейчас, - с сомнением сказала Трешь.
- Да, но у них есть и другой инстинкт, - ответил Зорон и, сжав свой нож, сделал глубокий порез на левой руке. Кровь начала быстро сочиться из открытой раны, Зорон несколько раз сжал кулак, чтобы еще больше усилить кровотечение, а затем стал растирать кровь по всей руке.
- Что ты делаешь? – с ужасом прошептала Трешь, - прекрати немедленно!
- Это единственный способ заставить их вступить в открытый бой прямо сейчас, - ответил Зорон, проведя окровавленной рукой по лицу.
Движение в кустах вокруг них стало усиливаться, скоро они уже увидели несколько желтых пар глаз, которые пристально смотрели на них. Зорон успел насчитать восемь хищников, но в результате их могло оказаться и больше. И вот, оставив осторожность, к ним вышел первый волк. Вероятно, это был вожак стаи, огромных размеров, с оскаленной пастью и злыми горящими глазами, он смотрел на свою жертву и жадно втягивал носом запах свежей крови.
- Страха не будет, - прошептал Зорон, пристально смотря на волка и ожидая атаки.
И он атаковал. Огромная туша хищника резким толчком взлетела в воздух и летела прямо на Зорона, разинув чудовищную пасть и обнажив клыки. Но человек оказался быстрее, подавшись немного в сторону, Зорон пропустил летящего волка мимо себя и в тот момент, когда они были на одном уровне, с силой воткнул свой нож ему в живот. Животное пролетело дальше и, заскулив, кубарем прокатилось по земле. В это время в нападение пошли остальные волки, один из них пытался броситься Зорону под ноги, но получил сокрушительный удар сапогом под ребра и отлетел на добрых шесть шагов. Другой пытался сомкнуть зубы где-то на уровне живота Зорона, но, не достав до цели несколько сантиметров, получил смертельный удар ножом в глаз. Третий попытался атаковать сзади, и эта атака была почти успешной – Зорон лишь немного успел отклонить голову и острые клыки распороли ему ухо, но он успел ударить ногой приземляющегося зверя, а затем, пока тот не поднялся, ударил его ножом в горло. Еще два хищника попытались напасть на него одновременно с двух сторон, но Зорон не позволил им этого сделать. Откатившись в сторону, он снова оказался с ними лицом к лицу, а не между двумя противниками. Волки прыгнули на него практически одновременно, одного он успел ударить ножом в грудь, но второй ударил его массивными лапами в грудь и они оба упали на землю. Зорон лежал на спине, держа за горло оскалившуюся тварь, которая пыталась дотянуться зубами до его шеи. Нож он не смог удержать в руках, он так и остался в груди предыдущего хищника. Теперь он был безоружным, лежащим на земле, над ним висел обезумевший от голода и ярости хищник, а из леса выходили новые волки. Трешь, все это время стоявшая в стороне и с ужасом наблюдавшая за происходящим, сейчас словно вышла из оцепенения и бросилась к мешку Зорона, где лежал его меч. Достав увесистый клинок, она встала между хищниками и Зороном, который катался по земле, схватив разъяренного хищника за горло. Она боялась повернуться спиной к троим волкам, поэтому надеялась, что Зорон справится сам, и сможет подняться на ноги. Вскоре возня позади нее прекратилась, она слегка повернула голову, держа меч двумя руками, острием, направленным на волков. Зорон сбросил с себя задушенного врага и быстро подбежал к ней. Выхватив второй свой нож, он метнул его в одного из стоящих волков, лезвие вошло точно в левый глаз, и волк повалился на бок. Оставшиеся твари в испуге убежали в лес.
- Спасибо, - запыхавшимся голосом сказал Зорон.
- Это было в наших общих интересах, не правда ли? – ответила Трешь, возвращая ему меч.
В этот момент Зорон заметил, что самый первый хищник, напавший на него, еще жив. Волк лежал, тяжело дыша, из раны в животе вытекала густая кровь. Он злобно смотрел на своего убийцу, но уже ничего не мог сделать. Зорон некоторое время равнодушно смотрел на его мучения, а затем поднял свою левую руку, из которой еще сочилась кровь, и направил падающие алые капли прямо на морду хищника. Волк просто обезумел от этого, он сделал последнюю неуклюжую попытку встать, но Зорон мощным ударом сапога прекратил его мучения. Затем он сел на землю между трупами волков и уставился в землю.
- Ты в порядке? – спросила Трешь.
- Да, но было тяжело, - ответил Зорон, его дыхание потихоньку начало восстанавливаться.
- Я заметила… Можно один вопрос?
- Давай.
- Перед тем, как началась эта схватка, ты сказал одну фразу. Еще ты ее говорил, когда за нами гнался Фей…
- А, «Страха не будет».
- Да. Что это значит.
- Я говорю это, когда собираюсь сделать что-то безумное. Таким образом, я сосредотачиваюсь только на том, что буду делать, отсекая все внешние факторы. Нет страха за собственную жизнь, нет паники, есть только задача, которую нужно выполнить.
- Получается довольно неплохо, - заметила Трешь.
- Да, до сих пор меня это не подводило.
Минуту они сидели в молчании, которое нарушил Зорон.
- Бьется сердечко? – с улыбкой спросил он.
- Да, уж, - честно ответила Трешь.
- А мое так бьется всегда. Готова ли ты быть рядом с таким человеком?
- Подойди сюда, - сказала Трешь вставая. Зорон немного приподнял бровь, но молча встал и подошел к ней. Она обняла его и прижала к себе.
- Чувствуешь? – спросила она, - наши сердца бьются в унисон.
Зорон прислушался к этому ритму и поймал себя на том, что она абсолютно права. Он нежно поцеловал Трешь в губы и улыбнулся.
- Да, это весомый довод.
В тот день они преодолели еще несколько миль в сторону гор, пока ночь полностью не опустилась на и без того темный, лес. Зорон развел костер, на котором они приготовили еду. Сегодняшний переход отнял много сил, поэтому после ужина они сразу уснули, как убитые.
********
Проход через горы тоже прошел без особых приключений. До Кесарии оставалось всего пару дней пути. Но чем ближе они подходили к цели, тем мрачнее становился Зорон. Однажды на очередном привале, Трешь спросила его:
- Что такое? Ты выглядишь очень удрученным.
- Не знаю. Но меня гложет какое-то очень плохое предчувствие. Надеюсь, что это просто от длинной дороги. Мне кажется, что кто-то следит за нами с тех пор, как мы вышли из горного каньона. Мой глаз приучен к тому, чтобы замечать подобные вещи, но сейчас я ничего конкретного не заметил. Есть лишь чувство опасности, которое не дает мне покоя, - отвечал Зорон строгая ножом небольшую ветку.
- Скоро мы доберемся до твоего лагеря, а там уже все опасности будут позади.
- Мне бы очень хотелось на это надеяться.
В последний день пути Зорон был буквально сам не свой. Он тянулся к ножу или выхватывал меч при малейшем шорохе. Глаза его были красными, что явно говорило о том, что последние ночи он не мог заснуть. Трешь наблюдала за ним, но не могла понять причину такого его состояния. А Зорон отмалчивался, он действительно не мог объяснить волнение, которое так внезапно накатило на него.
В последний вечер их пути, когда до Кесарии оставалось уже несколько часов ходьбы, Зорон стал совсем взвинченным.
- Да что ж с тобой такое? – взволнованно спрашивала Трешь
- Помнишь, я упомянул, что меня вырастил не совсем человек. Так вот у него было животное предчувствие опасности, которое с годами передалось и мне. Я не могу закрывать на это глаза, тем более, что это чувство меня ни разу не подводило. Должно произойти что-то очень плохое. Но я не знаю где и когда. Это ощущение просто висит надо мной тяжелым грузом, и я ничего не могу с этим поделать.
- Нам осталось пройти совсем мало, уже ничего не может случиться.
Зорон промолчал. Внутри у него все сжималось, будто он уже потерял что-то очень дорогое. Когда до его лагеря оставалось уже буквально несколько миль, он вдруг остановился. Взгляд его был застывший и пустой.
- Что случилось? – с тревогой спросила Трешь.
- Все, - чуть слышно ответил он.
Из леса к ним навстречу вышел добрый десяток хорошо вооруженных людей. Среди них был, уже хорошо знакомый Зорону монах, который втянул его во всю эту заварушку. Они молча окружили Зорона и Трешь, а Лестер вышел вперед, подойдя к практически вплотную к Атаману.
- Признаюсь, не ожидал, что у тебя все получится, - с улыбкой начал он. – Но, как видишь, мы решили подстраховаться и встретить вас немного раньше. Зорон холодно смотрел ему в глаза и молчал. Трешь оглядывала окруживших их солдат.
- Ты ее не получишь. Я передумал, - сказал ему Зорон.
- Это уже не имеет особого значения, - ухмыльнулся Лестер и достал увесистый мешочек из-за пазухи. – Главное, что ты ее привел к нам. Забирай свою награду и ступай.
В глазах Зорона пробежала искра гнева, он потянулся к своему наплечному мешку, чтобы достать меч, но Лестер лишь улыбнулся.
- Не глупи, Атаман. У нас был договор. Вокруг тебя одиннадцать человек. При всем твоем мастерстве, которое я прочувствовал на собственном опыте, тебе все равно не справиться. Мы могли бы убить тебя прямо здесь, но мне бы не хотелось этого делать, такие люди, как ты, могут нам пригодиться и в дальнейшем. Поэтому забирай свои камушки и уходи с миром, а ее оставь нам. Теперь над ней будет вершиться суд Господень, - закончил Лестер.
Зорон стоял и смотрел на рыжеволосую девушку, которая разбудила в нем давно забытые чувства. Он знал, что их сердца теперь бьются в одном ритме, что она, наверное, и есть та самая, которую он искал всю жизнь, пусть и не ставил это своей целью. Трешь тоже понимала, что это конец. Что все заканчивается так печально, даже не успев начаться. Но теперь уже назад дороги не было, все решила судьба, с которой было трудно спорить. И она обратилась к Зорону:
- Уходи, им нужна я и больше никто. Я знаю, что ты не хотел этого, но так уж выходит, что нам все-таки не по пути. Ты был прав. Прощай, мой Атаман, - Трешь сама двинулась в сторону стражников. Они тут же схватили ее под руки и довольно грубо увели в лесную чащу.
- Ступай, разбойник. Ты сделал свое дело. Завтра ты сможешь наблюдать, какому богоугодному делу ты помог. Приходи на центральную площадь, - насмешливо произнес Лестер и бросил под ноги Зорона мешочек с драгоценными камнями. Затем он развернулся и, не оборачиваясь, последовал за стражниками.
Зорон стоял, словно каменный несколько минут, а затем упал на колени, уронил свой меч и накрыл голову руками.
********
В лагере царило некоторое беспокойство, Атамана не было уже довольно долго. Он предупредил, что отправляется на довольно сложное задание, и заказчиком является инквизиция. Тогда они все вместе весело посмеялись над этим. Но сейчас долгое отсутствие главаря вызывало тревогу. Никто даже толком не знал, куда именно отправляется Зорон, поэтому какие-либо поиски были совершенно бесполезным занятием. Но вдруг, когда этого совершенно никто не ожидал, из леса качающейся походкой вышел Атаман и сел у костра. Сначала все решили, что он пьян, но потом поняли, что дело совсем не в этом.
- Зор, - обратился к нему Оел, - пойдем, отойдем. Расскажешь, что произошло. Они зашли в одну из палаток, где Зорон сразу обессиленно присел на кровать.
И Зорон рассказал. Оел слушал его очень внимательно, а потом сказал:
- Я не узнаю тебя, Атаман. Дело-то довольно обычное. Что же с тобой случилось?
- Очередная зарубка на сердце, - опустив голову, ответил Зорон. – Это не было обычным делом, меня вынудили пойти против моей воли, а я это не люблю!
- Мы часто делаем вещи, которые противоречат нашим желаниям, - заметил Оел.
- Нет. Тут не только это. Я… полюбил ее.
- Что?! – Оел уставился на Атамана удивленными глазами, - вот уж чего не ожидал. Да и не верю я в это, - закончил он.
- Завтра ее сожгут на городской площади.
- Мы ничего не можем сделать, - сказал Оел, присев перед Зороном и взяв его за плечи, нельзя этого остановить и ты сам это понимаешь.
- Понимаю, - ответил Зорон, - а теперь оставь меня, пожалуйста, мне нужно собраться с мыслями.
- Как скажешь, Атаман, - сказал Оел, разворачиваясь к выходу, - приходи в норму и не делай глупостей.
С этими словами он вышел, а Зорон лег на кровать и мгновенно заснул. Нервное переутомление давало о себе знать.
Проснулся он уже на рассвете. Выйдя из палатки, он увидел, что лагерь пуст. Видимо было еще очень раннее утро. Он сунул в сапог свой излюбленный охотничий нож и тихо покинул лагерь. В его глазах стояло какое-то отрешенное спокойствие. Он знал, что вернуться сюда ему уже вряд ли удастся…
********
Главная городская площадь была забита народом, когда Зорон добрался до нее. В основном собрались простые зеваки из горожан, но были среди толпы и отдельные личности, которые считали предстоящий процесс своим личным делом. Они стояли небольшими группками, а иногда и по одиночке, но их объединяло одно – лютая ненависть в глазах, которую так стремился навязать им Глодо, и ему это удалось. Суть их разговоров была об одном и том же, как нужно искоренять зло в нашем обществе, сжигая таких ведьм. Слова эти они произносили с таким фанатизмом и верой в свою правоту и служение Господу, что было ясно – спорить с такими людьми и доказывать им что-то, не входящее в рамки их представлений об окружающем мире, совершенно бесполезно. Таким образом, толпа делилась на «ненавидящих» и «равнодушных», причем суд вершили первые, а вторые с интересом наблюдали за этим увлекательным процессом.
Зорон протискивался сквозь собравшихся людей, стремясь как можно ближе подойти к помосту, на котором должна была состояться казнь. Он еще не знал, что он будет делать, но он не мог не прийти сюда, хотя и знал, что причинит себе еще большую боль этим. Не доходя до площадки, где выставили столб для казни около двадцати шагов, он остановился и стал наблюдать за происходящим.
Для такого «торжественного» события Инквизиция не поленилась соорудить довольно обширную деревянную площадку, которая подняла место основного действия примерно на метр от земли, чтобы открыть больше обзора для зевак. В самом ее центре находился деревянный столб, к которому руками связанными за спиной была прикована Трешь. Под ее ногами были разложены сухие ветки и солома, так что ее ноги по колено скрывались в этой куче. Рядом с ней по помосту вышагивал представитель Инквизиции и что-то яростно кричал в толпу о ереси, ведьмах и смертных грехах. Его мало кто слушал, все ждали начала казни, ибо именно за этим и явились сюда все эти люди. Чуть поодаль в стороне стоял человек, чье лицо было скрыто под колпаком, в котором были только прорези для глаз. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, и ожидал лишь команды для начала своих кровавых действий. Рядом с Зороном стояла полная женщина в зеленом платье, которая в отличие от большинства присутствующих, внимательно слушала яростную речь проповедника и на наиболее сильные части этой речи реагировала либо словами «Во славу Господа», либо гневным криком «сжечь проклятую ведьму». Буквально через две минуты у Зорона начала болеть голова от ее истерических выкриков, а дамочка все продолжала верещать.
Взгляд Трешь был пустым и отрешенным, она не разглядывала толпу, никак не реагировала на Инквизитора, который ходил вокруг нее кругами и время от времени посылал в ее адрес страшные проклятья. Она смотрела куда-то далеко в пустоту, на бледном лице не было выражения никаких эмоций. Зорон сначала внимательно следил за происходящим, но потом мысли начали уносить его от окружающей действительности.
Он смотрел на ее рыжие волосы, которые сейчас слегка колыхались под легкими порывами ветра, и вспоминал, как перебирал эти локоны в своей руке, как зачарованно смотрел на них под первыми лучами солнца.
Он смотрел на ее руки, которые были сейчас крепко связаны за спиной, и вспоминал, как держал их во время их первого и последнего танца на празднике Урожая в далекой деревне за северными горами. Как эти хрупкие руки обнимали его во время все того же танца, как они не поднялись, чтобы лишить его жизни, когда была такая возможность, как она из этих рук, в паре с его собственной, помогла повергнуть страшного врага и спасти жизни им обоим. Нет, только ему. Потому что сердце, которое билось в ее груди и билось в одном ритме с его сердцем, сейчас должно было остановиться навсегда. И виной тому был он сам.
Зорон почувствовал, что у него вспотели руки, а в груди что-то сжалось. Для него это были новые чувства, что-то из далеко забытых времен снова потревожило внутренний мир хладнокровного убийцы, которым он стал. Это было непривычно и больно, но в то же время приятно, ибо что-то в нем медленно просыпалось и грозило вырваться наружу с необузданной мощью. Он отвлекся от воспоминаний и снова посмотрел в лицо Трешь. Инквизитор уже заканчивал свою речь, и в тот момент, когда он прокричал последние слова «Гореть тебе за это в адском огне, ведьма», Трешь вдруг опустила глаза на толпу. И буквально через пару секунд ее взгляд встретился с взглядом Зорона, и в нем проскользнула маленькая искорка надежды. Именно в этот момент внутри у Атамана что-то надломилось, он уже знал, что сейчас он сделает нечто страшное и безумное, но он должен это сделать.
- Страха не будет, - прошептал он и начал медленно продвигаться сквозь толпу к помосту. Инквизитор в это время кивнул палачу, который уже устал стоять без дела, и тот, взяв огромный факел, пошел зажигать его от небольшого костра, который предусмотрительно развели специально для этого. Трешь увидела, что Зорон подходит ближе, пробираясь сквозь толпу, и едва уловимо покачала головой. Она видела, что его взгляд стал другим, уже не таким холодным, но полным какой-то безумной уверенности. А в это время палач уже подходил с зажженным факелом к помосту. Толпа замолчала и в воздухе повисла зловещая тишина, которую через несколько секунд разорвал истеричный вопль дамочки в зеленом платье: «Гори в аду!»
В этот момент Зорон уже выбрался в первый ряд, расталкивая недовольных зевак. До начала зрелища оставались считанные секунды, все затаили дыхание. Палач уже начал подносить факел к соломе, его рука была тверда, дело было для него уже привычным. Возможно, Зорону тогда это лишь показалось, но возникло ощущение, что воздух стал похож на густой сироп, время будто бы замедлило свой ход в несколько раз. Теперь все происходило, как во сне. Он медленно, как ему тогда показалось, опустил руку к своему сапогу, в котором лежал метательный нож. Так же медленно он достал его и поудобнее вложил в руку. Вокруг него были застывшие лица, ожидавшие расправы, чьи глаза были прикованы к руке палача, поэтому на его руку никто не обратил внимания. И буквально через секунду он сделал отточенное с годами движение и выбросил нож в направлении цели. Ему даже показалось, что он видит, как летит его нож, хотя это было невозможно.
Сделав в воздухе несколько оборотов, лезвие вошло прямо в горло палача по самую рукоять. По толпе прокатился тихий ропот. Палач, простояв две-три секунды, замертво рухнул на землю и уронил факел прямо в разложенную под ногами Трешь солому. Но Зорон был уже рядом – он быстро вытащил факел и затоптал начавший разгораться огонек. Тем временем шум в толпе нарастал, люди начали понимать, что запланированное представление вышло из-под контроля, и убийство палача было явно экспромтом со стороны мужчины, забравшегося сейчас на помост. Представитель Инквизиции тоже некоторое время стоял молча, пытаясь понять, что же тут происходит, и вскоре в его глазах появилось понимание. Он подбежал к Зорону почти вплотную и закричал ему прямо в лицо: «Еретик! Как ты смеешь?!» Зорон молча ударил этого представителя ногой в грудь, причем с такой силой, что того буквально подняло в воздух, и, слетев с помоста, опустился он уже на песок площади. Толпа еще больше загалдела, особенно отчетливо было слышно истеричную дамочку в зеленом платье. Она буквально брызгала слюной и надрывала связки, посылая проклятья в адрес Зорона и Трешь.
- Зачем, Атаман? Ты знаешь, что мне отсюда не уйти. Не нужно было, - тихо сказала Трешь и опустила глаза.
- Прости, но я не смог поступить иначе, - ответил он.
Зорон снова повернулся к толпе, люди явно были взволнованы, но не решались сделать что-то конкретное. И тут вдруг, как это часто бывает, все решил лишь один человек, он стал искрой, которая дала разгореться безумному пожару. Истеричная дамочка подняла с земли камень и с яростью запустила в сторону Зорона. Он с легкостью поймал его и запустил обратно, попав дамочке в руку. Та взвизгнула и, схватившись за ушибленное место, снова начала выкрикивать проклятья. Но ее примеру сразу последовало еще несколько человек, Зорон видел, как они нагибаются, чтобы подобрать с земли увесистые булыжники. В эту секунду он уже знал, ЧТО сейчас произойдет. Он встал так, чтобы максимально заслонить от толпы Трешь и приготовился к атаке. Время снова будто бы замедлилось для него, он видел, как в его сторону полетело еще несколько камней, и снова он отбил их, не дав попасть в цель. А истинной целью был вовсе не он, а хрупкая рыжеволосая девушка, которая сейчас была за его спиной, и Зорон знал, что сейчас все зависит только от него. От него и толпы, которой он противопоставил одного себя и которая жаждала закончить дело, для которого здесь собралась. Еще никогда в жизни ему не приходилось так концентрироваться, хотя экстремальных ситуаций он прошел в жизни очень много. Сейчас он отбросил все, что могло ему мешать, полностью отключил все мысли и сосредоточился только на летящих камнях и своих движениях. А каменный град между тем набирал силу, все больше людей подключалось к этой безумной игре. Зорон отбивал камни так быстро как мог, его руки метались во всех направлениях, ловя и парируя их напор со всех направлений. Он был один против десятков обезумивших фанатиков, которые сейчас заставляли его плясать свой последний безумный танец. Зорон чувствовал, как неудачно отбитые булыжники сначала выбили ему костяшки пальцев на левой руке, затем сломали два пальца на правой, один камень, отбитый ногой, повредил ступню. Но решил держаться до конца и продолжать этот бессмысленный и неравный бой до самого конца. Счет времени для него потерялся, ему казалось, что прошла уже целая вечность, окровавленные руки продолжали машинально отбивать булыжники. Если бы он мог уворачиваться от них, то было бы значительно проще, но зная, что если он отойдет в сторону, камни попадут в Трешь, он не мог этого сделать. Но через какое-то время Зорон все-таки пропустил один камень, запущенный откуда-то сбоку. Удар пришелся в щеку. На секунду в глазах у Зорона потемнело, он чувствовал, что камень разорвал ему щеку и выбил несколько зубов с правой стороны, рот мгновенно наполнился кровью. Во время этого секундного замешательства он пропустил еще несколько ударов, которые пришлись в грудь бедро и ногу. Удар по ноге был особенно сильным, Зорон почувствовал, как сломалась кость в районе колена, а через мгновение ноги его подкосились. «Ну, вот и все, - подумал он. - Мой последний танец собрал большую аудиторию, это не может не радовать. Ничем не хуже Де ля Муэрто». Из последних сил, уже не обращая внимания на камни, он поднялся и, сделав шаг к столбу, обнял его вместе с привязанной к нему девушкой, намертво сцепив руки с другой стороны.
- Прощай, Атаман, - тихо сказала ему на ухо Трешь, - вряд ли бы кто-то попытался бы сделать для меня больше.
- Я исправлял свои ошибки, хотя и не смог сделать этого до конца, - ответил Зорон.
А камни градом летели ему в спину, ломая кости и отбивая органы. Боль уже притупилась, он просто чувствовал толчки, будто ему разминает очень грубый массажист.
А потом вдруг все исчезло, боль ушла в один миг. Не стало ревущей толпы, не стало ничего вообще. Он был семилетним мальчиком, который впервые держал в руке меч. Его отец держал его руки в своих, помогая делать правильные движения этим смертоносным оружием.
- Папа, но зачем все это? Я не хочу убивать людей! – с сомнением говорит мальчик.
- Наверное, никто этого не хочет, сынок. Но жизнь может заставить нас делать то, что мы не хотим. Я хочу, чтобы твой меч служил тебе лишь, чтобы защитить тебя и твою мать, если меня не будет рядом, - отвечал ему широкоплечий мужчина с сединой в волосах.
А на крыльце дома стояла его мать и с гордостью и любовью смотрела на своего сына. На ее лице, освещаемом последними лучами заходящего солнца, сияла улыбка. Мальчик смотрел на нее и знал, что нет на этом свете человека роднее и ближе ее, что он будет учиться у отца, что он сделает для нее все, чтобы защитить, чтобы уберечь от любых напастей. Он любит своих родителей, а они любят его. Окружающий мир добр к нему и все будет хорошо, потому что иначе просто не может быть! Его охватывает какой-то неописуемый восторг, и он начинает, смеясь, размахивать мечем, поражая невидимых врагов. Но какая-то глубокая печать сидит в его душе, она омрачает его теперешнее состояние.… А через мгновенье он видит свой сожженный дом, убитых родных, горы трупов, разбросанных по городу и захватчиков-мародеров, которые в последний раз обходят дома в поисках наживы, а потом сжигают их… И картина исчезает.
Теперь он совсем ребенок, мир полон таких ярких красок и впечатлений, что это трудно представить. Это доступно лишь ребенку, для которого каждый день полон столькими впечатлениями, что взрослому не хватит и года, чтобы испытать подобное. Зорон улыбается солнцу, проглядывающему сквозь листву деревьев, поднимает упавший листок и начинает с детским восторгом рассматривать каждую прожилку. Все окружающее так прекрасно и добро к нему, что хочется жить вечно. Хотя он и понятия не имеет еще, что такое смерть, и какое горе она несет людям. Он подставляет радостное лицо навстречу летящим с неба каплям дождя, он хочет дотянуться до тучи, поднимая к ней руки, и смеется во весь голос.
Картина снова меняется. Теперь он птица, которая пролетает над городами, деревнями, лесами и реками. Ему доступен весь мир и хочется кричать «Мама, папа, смотрите на меня!» А под ним проплывают пейзажи необыкновенной красоты. Все так прекрасно, что мысли о чем-то плохом не могут даже возникнуть. Кругом царят ЛЮБОВЬ и ДОБРОТА, а он упивается ими, купается в этих новых чувствах, которыми был так обделен за свою жизнь. Впервые в жизни Зорон приблизился к такому понятию, как счастье…
Трешь чувствовала, как его тело уже безвольно висит на ней, но руки, намертво сцепленные за ее спиной, не дают ему упасть. А камни продолжали безжалостно бить в спину Зорона, издавая при этом глухие удары. Она уже понимала, что конец очень близок, Зорон смог продлить ее жизнь не более чем на десять минут, при этом пожертвовав своей. Она до сих пор не могла поверить, что он решился на это ради нее. Но вдруг по толпе прокатилась какая-то волна, и камни перестали лететь таким потоком, а через несколько секунд град прекратился вовсе. Она заметила что, люди расступаются в стороны, пропуская к помосту группу всадников. Их было человек пятнадцать, все хорошо вооруженные и одетые в черные плащи. У многих к седлам лошадей были прикреплены арбалеты. Они проехали через расступившихся людей прямо к центру действий. Трое из них немедленно спешились и проследовали к помосту. Впереди шел крупный мужчина в тяжелых доспехах, его волосы уже тронула седина, и в нем сразу был виден закаленный боями воин. Подойдя к помосту, он с легкостью вскочил на него, не смотря на всю свою тяжелую амуницию, и склонился над Атаманом. Попытавшись немного приподнять его, но заметил, что его руки сцеплены за столбом мертвой хваткой. Все это происходило в полном молчании, Трешь также не нарушала этой тишины, молча наблюдая за действиями прибывших людей. В этот момент площадь снова вздрогнула от крика женщины в зеленом платье «Да что же вы смотрите на это! Убить всех еретиков и бандитов!». Она хотела сказать что-то еще, но последний из трех спешившихся воинов, быстро развернулся и, выхватив небольшой одноручный меч из-за пояса, воткнул его дамочке прямо в сердце. В ее глазах застыла ненависть и недоумение, она оседала на землю, продолжая пристально смотреть в глаза своего убийцы, но тот быт совершенно равнодушен. Он дождался, когда женщину полностью покинула жизнь, и она распласталась на песке. Тогда он резким движением выдернул меч из ее груди, и, неспешно нагнувшись над ней, вытер кровь на мече об ее зеленое платье. В этот момент из толпы вырвался еще один человек, мужчина лет сорока, который с обезумевшим лицом несся к убитой женщине. Но через секунду он как подкошенный рухнул на песок, не добежав несколько шагов, из его глазницы торчала арбалетная стрела, а один из всадников уже убирал свое орудие обратно в черный чехол, привязанный к седлу. После этого толпа начала медленно пятиться от места действия, зеваки не скрывали своего страха, фанатики отступали медленно и чинно, но они отступали, ибо страх за свою жизнь был сильнее жажды крови.
- Брикман! – окликнул мужчина с помоста своего товарища, - подойди сюда.
Второй всадник быстро запрыгнул на помост. Он взглянул на Атамана поближе, и было видно, как он изменился в лице.
- Расцепи ему пальцы, - тихо сказал седоватый мужчина.
- Хорошо, Оел, - ответил Брикман и стал обходить столб сзади. Какое-то время он безуспешно пытался разжать изуродованные и окровавленные пальцы своего Атамана, но через какое-то время сдался.
- Оел, я не могу, - сдавленным голосом сообщил он товарищу. Оел присоединился к нему, и совместными усилиями им удалось отцепить Зорона от столба. В ту же секунду он упал на доски, как тряпичная кукла. Оел с Брикманом быстро подбежали к нему и слегка приподняли голову.
- Что же ты наделал, Зорон? ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?! – закричал Оел, смотря на его бледное лицо, перепачканное кровью. Но Зорон его уже не слышал.
- Надо срочно везти его в наш лагерь, - сказал Брикман, - возможно Мэг еще сможет ему помочь.
- По-моему уже слишком поздно, - тихо ответил Оел, все еще глядя в лицо Атамана и придерживая его голову, - но нам все равно нужно увезти его отсюда.
Еще несколько всадников спешились, чтобы помочь снять Зорона с помоста. Оел стоял и смотрел, как его аккуратно сажают на лошадь и закрепляют его тело, чтобы он не упал. Лицо его было каменным и полным скорби, когда он повернулся к Трешь.
- В другой ситуации мы уехали бы, оставив тебя тут с этой безумной толпой. Но Зорон хотел, чтобы ты жила и сделал для этого все что мог и даже больше. Мы должны уважать его решение, особенно, если оно окажется последним, - сказал он ей и, обойдя столб, разрезал веревки, связывающие руки Трешь. – Поедешь с нами, садись на мою лошадь.
Всю дорогу они ехали, практически молча лишь изредка обмениваясь короткими фразами. Говорить никому не хотелось, говорить было не о чем. Они ехали достаточно быстро, чтобы не упустить шанс спасти жизнь своему Атаману, но в это уже мало, кто верил, хотя сказать вслух и не решался никто. Трешь сидела за спиной у Оела и держалась за него. Всю дорогу ей приходилось сохранять молчание, хотя вопросов было множество, причем для нее очень важных. Самым главным был «куда они едут, и что будет с ней?». Но она решила, что сейчас не время для расспросов, и остается лишь полностью довериться этим людям.
Путь занял около трех часов. Выехав за черту города, они направили лошадей прямо к лесу, а потом еще долго петляли по нему какими-то неведомыми дорогами. Сначала Трешь пыталась запомнить их, но спустя некоторое время поняла, что это совершенно бесполезно. Вскоре они выехали на довольно открытое пространство, где было разбито множество палаток. Между ними ходили какие-то люди очень бандитского вида. Когда они увидели приближающийся отряд, то сразу же бросились к нему с расспросами, что произошло. Особенно они заволновались, когда увидели, в каком состоянии привезли Зорона.
- Заткнитесь, - рявкнул на них Оел, - лучше подготовьте место, куда его положить и срочно позовите сюда старушку Мэг.
Он ловко спрыгнул с лошади, затем помог спуститься Трешь.
- Присядь где-нибудь пока и подожди, - обратился он к ней, - если голодна или еще что-то понадобится, то можешь обратиться практически к любому – тебе помогут. Я позже вернусь к тебе и вместе решим, что нам делать, а пока я должен быть с ним, - кивнул он в сторону Зорона, которого как раз сняли с лошади и несли в сторону одной из палаток.
Трешь присела на бревно возле тлеющего костра и задумчиво стала ворошить палкой догорающие угли. На нее долго никто не обращал никакого внимания, пока к ней не подсела женщина лет тридцати. Трешь бросила на нее короткий взгляд и снова опустила глаза к костру. Женщина решила первой нарушить молчание.
- Меня зовут Вики, рада приветствовать тебя в нашем лагере.
- Спасибо за гостеприимство, я - Трешь.
- Что произошло на Кесарийской площади? Ведь ты была там. Что случилось с Атаманом? – спросила Вики.
- Мне тяжело сейчас говорить об этом, прости, - тихо ответила Трешь.
- Это ты прости, вижу, тебе там тоже досталось. Как ты думаешь, он выживет?
- Не знаю, но я очень на это надеюсь.
- Как и все мы, - ответили Вики.
********
Оел вышел из палатки, где лежал Зорон примерно через полчаса. Он медленно оглядел всех собравшихся людей и нашел среди них Брикмана.
- Подойди сюда, - обратился он к нему. Когда Брикман подошел, Оел говорил с ним очень тихо, чтобы этого не слышал никто из присутствующих. – Послушай, он только что пришел в сознание, но это очень быстро может прерваться. Мэг дала ему какой-то отвар, это дает ему возможность быть в сознании и не корчиться при этом от боли, но очень скоро он умрет. Он хочет тебе что-то сказать. Поторопись, - закончил Оел и подтолкнул Брикмана в плечо. Тот не стал терять времени и быстро нырнул в палатку. Зорон лежал на кровати с закрытыми глазами, лицо его было очень бледным. Брикман подошел вплотную к кровати Атамана и нагнулся очень близко к его лицу.
- Зор, ты слышишь меня? – осторожно спросил он.
- Брик… - чуть слышно выдавил Атаман. – Послушай меня и постарайся выполнить все так, как я тебе сейчас скажу. – Ему было тяжело говорить, дыхание стало учащаться. – Возьми в моем рюкзаке мешок с камнями, там очень приличная сумма. Возьми девушку, которую вы забрали вместе со мной, и увези ее подальше отсюда. Оел сказал, что она сейчас в нашем лагере. Купите ей небольшой дом, денег там вполне достаточно, останется еще и на безбедную жизнь. – Зорон закашлялся, было видно, как боль пронзает его тело при каждом спазме. Но вскоре он взял себя в руки. – И еще одно.… Позаботься о ней, чтобы с ней ничего не случилось. Она наверняка захочет сделать одно дело. Твоя задача проследить, чтобы все прошло удачно.
- Я не очень понимаю, Атаман. О каком деле речь?
- Ты поймешь. Потом, когда придет время.
Брикман вышел из палатки к ожидавшим его людям. Он видел их глаза, которые ждали от него вестей. Брикман машинально сделал движение, будто снимает с головы шапку, но ее не было, и он просто провел рукой по волосам. Окружающие уже поняли, что произошло, но Брикман решил полностью прояснить ситуацию.
- Атамана больше нет. Зорон умер, - медленно произнес он и сжав губы, двинулся в сторону Трешь. Она продолжала сидеть на бревне и с отрешенным видом ворошила угольки. Подойдя к ней, Брикман присел на корточки и взял ее за руки.
- Послушай, - обратился он к Трешь стараясь смотреть ей прямо в глаза, хотя ему самому сейчас было это тяжело, - нам нужно будет уехать… Он так хотел…
- Он мертв?
- Да, - ответил Брикман и отвел глаза.
********
Неделю спустя…
Клаус Глодо сидел в своем излюбленном кресле. Перед ним стоял большой дубовый письменный стол, заваленный различными бумагами. Он неспешно перебирал их, делал различные пометки и раскладывал по разным стопкам. От этого занятия его отвлек скрип открывающейся двери. В зал вошел человек в черном балахоне и, подойдя ближе к Глодо, опустился на колено и наклонил голову. Клаус медленно встал из-за стола и, подойдя к человеку в черном, протянул ему свою руку, украшенную рубиновым перстнем. Но человек не спешил ее целовать. Клаус нахмурил брови.
- В чем дело, Лестер? – грозно спросил он.
Но вместо ответа в воздухе что-то сверкнуло, и кисть Клауса с рубиновым перстнем на пальце упала на пол, заливая кровью все вокруг. Глодо вскрикнул и, прижав обрубок руки к груди начал пятиться. В этот момент он заметил, как из-под капюшона выбилась наружу прядь огненно рыжих волос.
- Ты?! – выдавил он из себя. Его лицо было перекошено от боли, ужаса и ненависти.
- Я, Глодо, - ответила Трешь, снимая с головы капюшон. - Вот теперь я искренне рада нашей встрече.
Глодо продолжал пятиться, но в какой-то момент он наступил на полы своей длинной накидки и неуклюже повалился на спину. Изуродованная рука продолжала извергать струи крови, которые заливали его одежду. Он продолжал ползти, отталкиваясь ногами об пол, но девушка стремительным шагом надвигалась на него. Когда она дошла до извивающегося как червя Клауса, ее левая рука плотно схватила его за горло, а правая нависла над лицом, сжимая окровавленный кинжал.
- Знаешь, Глодо, один мой очень близкий друг, назову его так, - в глазах Трешь стояли слезы, но внутри них пылал огонь ярости, - когда-то сказал, что после смерти всех нас ждет счастье. Он был мудрым человеком, и вполне может быть, что он был прав. Но мне не хочется, чтобы ТЫ был счастлив, поэтому я позабочусь, чтобы ты получил сполна в этой жизни…
Кинжал в ее руке полоснул его по лицу, а потом по неповрежденной руке. Он поднимался снова и снова, а Великий Инквизитор верещал, как свинья, оглашая весь зал своими истошными воплями.
********
Брикман и еще несколько человек стояли на значительном расстоянии от монастыря и наблюдали за обстановкой.
- Вы хорошо спрятали тела охранников? – еще раз уточнил он у своих людей.
- Да, она их точно не заметит, – отвечал один из разбойников.
Он затратил немало усилий, чтобы спланировать эту операцию. Он сделал все так, как велел ему его Атаман и близкий друг. Привезя Трешь в небольшой, но уютный, а главное незаметный для посторонних глаз домик за чертой города, он постоянно следил за ней. Это длилось несколько дней, и Брикман уже начал думать о том, что Зорон ошибся в своих предположениях, но в один прекрасный день Трешь принесла с базара черный монашеский балахон. Тогда он все понял. Несколько человек прибыли незамедлительно и ждали вместе с ним еще какое-то время. Дальше все было уже просто, лесные головорезы действовали быстро, жестоко и аккуратно. Когда Трешь проникла в монастырь, они вместе с Брикманом тут же ворвались на территорию и за пару минут перерезали всю охрану. Сами служители церкви редко выходили за территорию монастыря, поэтому нужно было убрать всего около десятка вооруженной охраны, которая, к слову, давно растеряла навыки воинов, годами простаивая на одном месте и не чувствуя даже малейшей опасности. Но рисковать было нельзя. Рыжеволосая девушка должна была выйти с территории целой и невредимой, исполнив свой последний долг перед собой и, возможно, перед Зороном. Все тела разжиревший и убитый в полупьяном состоянии охранников, люди Брикмана оттащили в небольшой сарай, где хранилась разная утварь. Теперь друг Атамана, плотно сжав губы, внимательно наблюдал за пустой площадкой перед входом в монастырь. Его губы сами произнесли слова, о которых он лишь подумал.
- Отлично. Думаю, Зорон хотел именно этого, она не должна знать, что тут вообще был кто-то кроме нее, - Брикман печально улыбнулся, но он был горд выполнить последнюю просьбу Атамана. Он внимательно смотрел, как девушка спустя некоторое время вышла из стен монастыря. Капюшон она сняла и теперь ее рыжие волосы очень контрастно спадали на черную ткань балахона. Брикман прищурил глаза и слегка кивнул головой, будто соглашаясь с самим собой. Затем медленно провел ладонью по лицу, будто стирая с него капли воды, и вымолвил:
- Ну, все, теперь можно уходить, - скомандовал Брикман и несколько человек, вскочив на лошади, помчались прочь от монастыря. Никто из них не обернулся. Дело было выполнено безупречно.
********
Трешь вышла из здания. Ее сердце бешено колотилось, а руки дрожали. Она ожидала, что на улице ее встретят вооруженные охранники, но вокруг никого не было. Это ее немного удивило, но она не придала этому особого значения и двинулась прочь от огромного здания, в котором так сильно пахло смертью. Трешь медленно шла по дороге, а над ее головой сгущались огромные черные тучи. И вдруг все вокруг осветила яркая вспышка, через несколько секунд грянул сильный раскат грома и начался ливень. Она остановилась и подняла голову к небу. Большие капли падали ей на лицо, но она продолжала пристально смотреть в черное небо.
- Надеюсь, ты был прав в своей вере. Надеюсь, ты нашел СВОЕ неповторимое счастье.
А капли дождя смешивались с ее слезами и падали на землю, будто сама стихия оплакивала вместе с ней Атамана, последнего рыцаря из рода Ансалонских.