1
Творилось что-то не понятное. Застава была базовой. То есть, в отличие от других подразделений не отягощенных благородным присутствием начальства, на его шее сидел штаб батальона. Между прочим, эта контора могла бы хоть чем-то ему и помочь!? Кабы не так.. Трофимов безвылазно торчал в казарме третьи сутки, и похоже что кроме него, всем остальным было глубоко наплевать на подразделение в котором они служат. Ну хоть бы одна падла, пришла и поинтересовалась!? От перенапряжения гудела голова, белый свет был не мил. Все обрыдло, и предложи ему кто сейчас звание младший лейтенант и должность взводного в любом, занюханном подразделении части, он бы согласился бы прежде, чем тот успел бы закрыть рот. Служить в части, это означает: более-менее нормированный рабочий день, возможность грузить начальство, которого там видимо не видимо, возникающими проблемами. И третье, это возможность переваливать окончательное решение на другого.. служба в части давала огромную массу преимуществ и избавляла от главного – от ответственности!
Забившись в канцелярию, Трофимов сидел в темноте и дремал. Дверь открылась. Трофимов поднял голову и протер глаза наводя резкость – А, старшина.. чего? – Марков сел на край стола – Вы вроде хотели на губу кого-то отправлять?
– Шароева позови.
– Уже там. – Трофимов потряс головой сбрасывая остатки сонной одури – Тогда пошли.
.. – Запасная пара портянок, мыльно-рыльные, смена белья.. – под присмотром старшины, Фарид доставал и подавал угрюмо молчавшему Шароеву, вещи. Старшина отмечал галочками все, что тот ложил в вещмешок. Несколько пачек сигарет, котелок.. – все это Шароеву не понадобиться как только он переступит порог гарнизонной гауптвахты. Командир дивизии сдержал слово и Трофимов получил «добро» на отправку злостного нарушителя. Впрочем, прояви младший сержант добрую волю и подойди с публичными извинениями, так как хамил он тоже при всех, начальник заставы скорее всего отменил бы своё распоряжение. На гарнизонной «губе» умели вкладывать уважение к Уставу и действовали более жестко, чем он. А что мог сделать он? Ну отлупить, внушив уважение лично к нему, и что? Ничего ж больше не измениться!? Как он презирал все мыслимые и немыслимые законы, так и будет их презирать, уповая на грубую физическую силу. Упертый и наглый, Шароев не подозревал, что кроме физической силы есть и другая сила, более могущественная и умевшая таких как он, ломать через колено. Ошибка младшего сержанта состояла в том, что он ставил ни во что, подгнившую и расшатанную, но еще достаточно могучую государственную систему способную растереть в пыль любого, кто бездумно подставиться под безжалостные жернова. Теперь, ему предстояло убедиться в своих заблуждениях. И своим наглядным примером преподать урок остальным, заплутавшим во грехах, баранам. Застава притихла. И даже сбившиеся в кучу отморозки больше не гоготали вслед.
– Кто поедет, командир?
– Ты.
– Я же на больничном?
– Вот и прогуляешься, заодно посмотришь на процесс.. уверяю, это для тебя будет очень полезно. Может перестанешь бояться этих ублюдков, а?
– Кто их боится-то..
– Оставим эту тему. Выписываю проездные на тебя и на него. Точка. Поезд сегодня вечером.
Старшина не спорил, кидал испытующие взгляды на провинившегося и молчал.
2
В трехкомнатной квартире занятой под батальонную общагу, куда он забрел в поисках сочувствия, было тихо. Старший лейтенант толкнул дверь. Дверь медленно отошла.. – Есть кто живой? – полутемный коридор вывел в широкую прихожую. На стене, завешенная обмундированием вешалка. На полу старые хромачи, форменные пыточные полуботинки фабрики «Скороход», казарменные солдатские тапочки.. бардак в общем. – Кто там? – Трофимов раскрыл боковую дверь. В комнате стоял двухцилиндровый «ИЖ». Ярко-красная эмаль с хромированным металлом светились внутренним светом, блеск наводил озабоченно снующий вокруг машины высокий офицер с ранними залысинами и сумрачным взглядом. Поднялся навстречу – Здорово! Ты кто? Дай догадаюсь, ты новый начальник заставы?
– Точно так. А ты новый замполит батальона капитан Семенов?
– Зачем так официально, без подчиненных можно просто Геннадий. – Семенов протер руки тряпкой, протянул для рукопожатия. – А кто еще тут, есть?
– Есть, начальник штаба капитан Бахарев.
– Где он? – Замполит зловеще ухмыльнулся. – В туалете..
– Ничего, подожду пока выйдет.
– Да ты не стесняйся, зайди.. – глубоко сидящие под бровями глаза сверкнули дьявольским блеском. Неуверенно хмыкнув Трофимов открыл дверь санузла. В повседневном кителе затянутом портупеей, начальник штаба сидел на унитазе, удобно привалившись спиной к бачку. Съехавшая на лоб фуражка закрывала лицо. Спущенные бриджи вместе с трусами мотались на запыленных сапогах. – И давно он, так?
– Часа два. Он тебе зачем? – Трофимов жалобно заныл – Третьи сутки дежурю! Старшина нарушителя на губу повез, зам вообще не просыхает! Думал, может подменит кто на вечерок, а? – Трофимов просительно вздохнул.. – Аа, понятно. Только приехал с другой заставы, не успел поинтересоваться как тут что. Говорят, дисциплинку подтягиваешь? – Семенов размял сигарету и лукаво усмехнулся – Сегодня я так и быть, подежурю. А ты иди в душ помойся, да в соседнюю комнату спать ложись, там кровать есть свободная. Да давай-ка это перца из туалета вытащим.
– Товарищ майор.. – тронул начальника штаба Трофимов. – Нннн.. иди на ннн.. – недовольно зарычал майор. – Не так, что ты с ним рассусоливаешь? – Семенов грубо и бесцеремонно схватил его за шиворот, Трофимов взял за руки. Совместными усилиями, брыкающийся майор был извлечен из туалета. Майора затащили в залу и положили на затасканный ковер. Кое-как натянули штаны. – Ну его, ширинку пусть сам застегивает когда проснется.. – недовольно пропыхтел Семенов.
3
– Дежурный по заставе.. – Трофимов проспал ровно сутки, и проснувшись на следующий день вечером, рысцой побежал на заставу.
– Чем это так воняет, а? – Дневальный не ответил. Отвел в сторону глаза. – Ни зинаю, товарищ старший литинант.. – В коридоре нижнего этажа стоял специфический дым. Трофимов пошел по запаху. В столовой, воздух был свежее.. значит, источник дыма был где-то здесь. Обе кладовки заперты.. Трофимов торкнулся в запертую дверь электротехнической мастерской. За дверью что-то бухнуло и стихло. – Эй, открывай давай! – Трофимов грохнул кулаком в зашатавшуюся дверь. Раздались шаги, щелкнул запор. В притушенной мастерской было двое, настольная лампа стояла на полу. Пахло табаком и этим самым дымом. – Чем занимаетесь, почему не отдыхаем?
– Рработы много, ттоварищ.. – Трофимов взял за грудки сержанта, притянул – Ну к Сивцов, дыхни?
– Ха!
– Не, не пойдет Сивцов, не в себя а из себя, ну-ка? – Сержант дыхнул. – Что за дрянь ты сосешь!?
– Ничего, это одеколон у меня был.. – Трофимов давно, еще в курсантские годы узнал как пахнет «Огуречный» или «Тройной» и провести его на мякине было нелегко. – Пузырек где?
– Ввыкинули..
– Доставай. – Сержант неуверенно копался в мусорном ведре. Включил верхний свет. – А это что? – в нескольких кружках виднелась черная густая грязь. Грязь была и в небольшой алюминиевой кастрюле. Плитка была еще горячей. Проверяя догадку, начальник шатнул столитровый бидон клея БФ, точно.. и запах был тот же. Сержант сжался и обреченно стоял вытянув руки по швам. Слегка шатало. – Ну ты сволочь, полбака клея выжрать! А ты.. – Трофимов обратил внимания на второго сержанта, Егорова. – Ты-то чего здесь забыл? – Егоров стоял в отвисшей голубой майке, синих линялых трусах и сапогах. В руке дымилась забытая сигарета. – Окурок потуши. Он то понятно, переработался, а ты в честь чего напился, сволочь? – От такого, казалось простого вопроса, Егоров сморщился и.. заплакал! Трофимов опешил – Ты чего завыл?
– У меня.. – Егоров плакал растирая слезы – Жена, замуж вышла.. – Клоуны.. Трофимов выглянул в коридор – Дежурный, поднимай заставу. Форма раз, строиться на центральном проходе.
Начальник прошелся вдоль строя, проверять здесь было абсолютно некого, все было чисто. Пьяной была вся застава. За исключением разве что Фарида, да молоденького узбеченка-дневального. Остановился напротив одного. – Тебе же вера пить запрещает, а? – Солдат стоял опустив голову. – А вы? – вопрос был обращен к узбекам и казахам. Те тоже смотрели в пол. Ругаться было бессмысленно. – Отбой, застава.
Сердито бормоча ругательства Трофимов подошел к машине, надо было еще проверить караул.. в открывшуюся дверь вывалился Булочка. Водитель ползал под машиной и бормотал – Сейчас поедем, товарищ старший лейтенант, сейчас поедем..
4
– Тормози. – Спидометр отмотал червонец. Водитель послушно притормозил и переключившись на нейтралку прижался к обочине накатанной лесной дороги. Начальник спрыгнул на спружинившую обочину. – К машине, войска! – Солдаты посыпались из кузова строясь вдоль дороги.
– Эхе-хе, а воздух-то какой, а? – радостно провозгласил Трофимов потягиваясь после душной кабины. – Ну и везет же вам! По такой красоте побежите, пока я в этой душной кабине трястись буду.. – ему никто не ответил. Лица воинов были сумрачны и радости по поводу предстоящего забега, не выражали. Трофимов не стал раздувать скандал, зарядка, и все мероприятия до обеда прошли как обычно. Ну, а после обеда..
– Сержанты, в голову! Соломатин, Сивцов, Аскеровы.. не стесняйтесь! Занимаем почетные места! Поварешка, здесь? Бежим в колонну по три, не растягиваться. На шаг не переходить. Если за час не успеете, завтра эксперимент повторяем до полного нашего удовлетворения. И жрать, хрен получите! Потому что ваш повар-алкаш из-за врожденной лени не успеет ничего приготовить. Лапы сосать будете.. ну чё, алкаши, готовы? Бего-ом, АРШ! – подразделение тяжело сорвалось с места. – Товарищ старший лейтенант, а мы где, спереди или сзади поедем? – угодливо заюлил Булочка заводя мотор. Трофимов удивленно остановился – О! А я про тебя совсем забыл. – Распахнул дверь – А ну догоняй своих, алкаш!
Машина не спеша катила сзади. Время от времени Трофимов бибикал когда появлялись хвосты. Колонна замедляла ход дожидаясь отстающих. Застава бежала хорошо, взяв ровный темп. Не зря, не зря каждый день с ними на утренней зарядке бегал.. бойцы втянулись, не отставали даже худосочные. И ведь не бросают никого, а? Молодцы, хоть и алкаши.. Уложились. Трофимов заглушил машину. – Сержантский состав, ко мне. – Люди стояли распаренные, красные как из бани. – Как пробежка?
– Ничего.. нормально..
– Значит, еще хотите? – Все замолчали. – Имейте в виду, как только выпить захочется, так сразу на десяточку, самостоятельно.. – кто-то фыркнул.
Старшина приехал веселый. Оживленно курил и рассказывал, как он сдавал на гауптвахту сержанта. – Сигареты у него сразу порвали, а когда тот попытался кинуться на конвойного, ему так прикладом приложили! Сказали, редкий экземпляр. Недельки что б через две, за ним приезжали.. обломают, лучшим солдатом будет! – Государственная машина сделала оборот. На заставе стояла зловещая тишина. Дисциплина крепчала как мороз, медленно но верно.
5
Стройка возле котельной затевалась не шуточная. Старшина раздевшись до пояса вместе с братом и несколькими бойцами ворочали брус, мешал бетон, лили мощный фундамент. – Ты чего тут собираешься, оборонительный форт строить? – Марков засмеялся и воткнув топор достал сигареты. Присели и бойцы. – Гараж хочу строить, под мотоцикл, а то ставить некуда.
– Мотоцикл? – Трофимов поглядел на залитый фундамент шесть на шесть. – Ладно врать, старшина, скажи лучше, продсклад сюда хочешь перенести? – Все засмеялись. – Не, правда гараж.. потом, глядишь и машину куплю. – Что купит, Трофимов не сомневался. – Еще вопрос старшина, нужны стройматериалы, а ты человек местный, так что советуй. – Марков ненадолго задумался – Ну чего посоветовать.. на нефтебазе, был?
– Нет. А это что?
– Съезди, посмотри. – Трофимов поднялся. День был светлый и сухой, машина была на ходу. Чего собственно откладывать? Машина тряслась по ухабистой дороге. Деревенские дома закончились, потянулись корейские фанзы, мастерские, цеха переработки древесины.. в поселке было два корейских поселения. – А это что за столбики? – Сразу за корейским жильем тянулся большой пустырь густо заросший полынью и кустарником.
– Булочка, это что? – Солдат мельком глянул – Это вроде это.. кладбище говорят, японское.
– Тормози. – Трофимов не спеша, глядя под ноги шел по заросшему полю стараясь не наступать на полусгнившие столбики с заплывшими иероглифами или номерами.. сколько народу здесь лежит! Серая, печальная земля на которой уже полвека ничего не растет кроме редкой полыни.. После разгрома Японии, на месте заставы был большой лагерь военнопленных. До сих пор в поселок приезжали родственники умерших, и те кто выжил и вернулся на родину после окончания войны. Лечившее их русские медсестры и японцы плакали, вспоминая прошлое. Теперь понятно, почему застава была несчастливая. Нельзя на месте концлагеря что-либо строить. В таких местах нужно все сносить и сжигать, а потом перепахивать густо засыпая солью. И не трогать сотню лет. Только тогда, наверное, исчезнет впитанная землей отрицательная энергия.
Прежде чем сесть в машину, старший лейтенант долго и тщательно стряхивал могильный прах с сапог. Немного помолчал. – Ну чего сидишь, поехали на эту нефтебазу!
Сооружения впечатляли. Суперсовременная газовая котельная была практически отстроена. Запакованное в ящики оборудование стояло рядом. Но ящики были разбиты, а куски раскуроченной автоматики густо усыпали землю. Да и котельную, хорошо разбомбили.. Боксы, административные здания, линии ЛЭП, отдельная, многокилометровая железнодорожная ветка с железнодорожной станции тянулась сюда разбиваясь на десяток маневровых путей. С выбитыми глазами стояли семафоры. На обслуживании этого хранилища могло работать треть поселка. Запустение.. тишина.. густая лесная поросль уже пошла в атаку. На бетонных шпалах ржавели рельсы и меж ними поднимались пока еще робкие, первые березки. Но всех больше поражали нефтехранилища. Местами недостроенные, залитые бетоном с торчащими листами внутренней обшивки, они впечатляли.. какие они были огромные! Грузовик заехал внутрь и развернулся съехав в том же месте.. твою мать! Любому дураку было понятно, что здесь зарыли в землю или выбросили на ветер сотни миллионов полновесных рублей. Советских, рублей. Это было.. было.. Это была война, чего уж там. Как её не назови – «холодная», экономическая или откровенное предательство с подачи высшего руководства, но результат вот он. Перед глазами. – Трофимов испугался собственных мыслей, он еще кое как доверял «руководящей и направляющей», но иллюзий не испытывал давно. Но обвинить в прямой измене и предательстве… до этого, он еще не дорос. – И давно это забросили, Булочка?
– В прошлом году, вон там желдорбековский городок стоит.
Таких брошенных городков по БАМу было много, по всей восточной ветке которую строили железнодорожные части, мало чем отличающиеся от строительных батальонов. Сборно-щитовые казармы, штаб, вагончики для офицеров, паровой котельный модуль, пилорамы.. Минимум затрат. В этом городке стоял бетонно-растворный узел из утепленного металлопласта. Все было рабочее, включай и получай бетон. Поднятые по тревоге батальоны брали самое необходимое и грузились в вагоны. Их ждал разрушенный землетрясением Степанакерт, и другие стройки на благо зажравшимся братским народам.
В оставленных городках еще долго горели оставленные лампочки и разгулявшийся ветер хлопал распахнутыми дверями. Оставленные продукты подъедало брошенное зверьё или таёжные гости, и медленно но верно наступала тайга.
Западную же ветку под присмотром телекамер, строили вольняшки и комсомольские ударные бригады. Но поселков, от которых на картах остались одни названия, хватало и там. Местная милиция отлавливала на дорогах пытавшихся вывезти разобранные щиты. Ну как же.. кража госсобственности! Нарушителей штрафовали и отбирали имущество. Меж тем, на уничтожение таких брошенных городков выделялись десятки тысяч рублей. Здесь, все просто бросали, как бросили эту гигантскую стройку словно ненужный мусор, стратегический элемент выживания и освоения богатейшего края. Старший лейтенант ходил как убитый страшным зрелищем. Не радовали халявные кирпичи и стеклоблоки выдранные для ремонта казармы и бани, не вдохновляли и дверные блоки с дверями.. на брошенной стройке было чем поживиться. Но это не радовало, не радовало все это.. пахло разгромом и саботажем.