Мне почти 28. Как оказалось позже – у меня УЖЕ есть все, что нужно для беззаботного счастИя. Но тогда мне казалось иначе, мягко говоря.
Меня распирают куча амбиций, желаний, мечтаний. Конечно, здесь нет ничего зазорного, напротив, глупо ни чего не желать и грустно не о чем не мечтать. Но в тот момент я была очень преувеличенно похожа на героиню пушкинской сказки – ту самую старушенцию из «Золотой рыбки» и одновременно на второю дочку из «Морозко», что кричала: «хочу! хочу! хочу!». Мне казалось, что я делаю почти все не то, пропускаю что-то очень важное, опять же открытым оставался вопрос самореализацией. Я, как и все ничего особенно не представляющие индивидуумы (а точнее те, кто ничего не умеет делать «на отлично» и постоянно ждет одобряющей реакции окружающих) считала себя исключительной, но пока (все еще) не до конца (точнее вообще) реализованной. При этом я злилась на весь мир, а особенно на людей близких мне, реально чувствуя свое, так сказать, духовное одиночество, блин, на самом деле упиваясь искренним нежеланием вышеперечисленных меня понимать.
Но в тот день, когда мне почти исполнилось двадцать восемь, колесо моих «обид, горестей, разочарований, недоумений, непониманий» (что там еще было, уже и не перечислю)все еще бежало, а точнее еле-еле проворачивалось, с трудом, но все же с упоением цепляя (как перекати-поле) все на своем пути, в том числе и те самые вышеперечисленные и мною же стрепетом взрощенные различного рода терзания-страдания. И вот мое колесище, пыхтя и шумя остановилось. Но остановилось оно не по моей воли, не потому что я вдруг, что то там осознала. Поняла, призадумалась. Остановилась эта не хитрая конструкция, просто потому, что тупо сломался какой то там шпунтик.
В этот день я перестала видеть. Сначала одним глазом, а затем рябящая со вспышками головной болью темнота. Стала застилать и левый глаз.
Дальше события развивались по схеме очень напоминающие мероприятия, когда в квартире отключают воду. Сначала ты мечешься с целью наполнить все емкости водой, слабой струей вытекающих из кранов. Естественно, подходящей тары нет. Двух и трех литровых банки пылятся на захламленной лоджии, а кастрюли либо в холодильнике, либо в грязной раковине. Остается довольствоваться двумя тазиками оно из которых предназначено для мытья полов. В поисках и размышлениях проходят всего несколько минут, но ты, все же, не успеваешь догадаться заполнить (кроме помойного ведра) хотя бы чайник.
Сначала ты сидишь в тяжких раздумьях и не знаешь на долго ли затянется сие чрезвычайное происшествие. Ругаешься. Маешься. Бесцельно шатаешься по квартире. Достаешь праздничный сервиз и сразу, как то дико хочется жрать и срочно же просится логическое совершение сегодняшнего завтрака либо вчерашнего ужина. Но позже выясняется, что с таким трудом наполненное тобой содержимое помойного ведра было беспечно использовано мужем в полном объеме. И снова у тебя не находится подходящих приличных слов.
Когда наступает утро, а воды все еще нет, как нет и сведений о том, когда же бедствие закончится, тебя охватывает бессилие. Ты начинаешь задумываться о том, как же мы все зависим от благ цивилизаций. Ты все еще нервничаешь, не можешь найти себе место, все раздражает.
Конечно, можно купить хоть десять бутылей воды, или еще что то придумать, но ты так сильно привык к тому, что вода течет из крана и тебе не нужны альтернативы. Когда дают воду, ты понимаешь, что вот оно счастье – вода из крана, вода из унитаза. И как же просто и приятно мыть посуду, даже кастрюли и сковородки. На радостях ты «вылизываешь»всю квартиру, принимаешь душ и засыпаешь абсолютно счастливым, даже если у тебя куча проблем на работе или еще там с чем. Но вот парадокс, утром ты УЖЕ НЕ ПОМНИШЬ о том, что ты СЧАСТЛИВ, был так счастлив вчера.
Я без цельно закрывала и открывала свой правый глаз (в такт отбойного молотка, отчаянно стучащего в моей голове), но при этом не ощущая ни какой разницы. Темнота. Зато я реально кожей ощутила ужас, жуть какую то от своего бессилия. Такое бессилие испытываешь во сне, когда хочешь крикнуть, а у тебя даже рот не открывается, хочешь бежать без оглядки, а можешь только передвигаться, как в замедленном кино.
И вот меня закатывают в огромный агрегат - томограф, который я столько раз видела по телевизору. Я всегда смотрела такие сцены с непонятным ощущением, больше похожий на трепет. Может быть мне тоже хотелось оказаться на месте этого киношного героя (такого красивого и сильного, так стоически переносящего все невзгоды, посланные судьбой). В кино ведь так все красиво получается: коридоре больницы стоят близкие этого героя и очень активно переживают, и кажется, что каждый из переживальщиков готов поменяться со своим страдающим другом местами, ну или хотя бы сделать реально все, только бы измученный недугом HERO жил. И ты чувствуешь по ту(свою) сторону экрана, что то типа зависти: вот, блин, чуваку не повезло, но зато, как много людей ТЕПЕРЬ его любят, готовые выполнить любую его просьбу, надеясь в тайне, что она будет последней ;) И чувствуется в этой ситуации та самая исключительность, что ли..? его не будут осуждать, он автоматически прощен за все и проч…
Но обычно такие фильмы заканчиваются happyендом или грустно, но очень красиво, типа как в «Достучаться до Небес». И тебе кажется, что если бы с тобой случилось нечто подобное, то ты наверняка вел бы себя очень достойно. Навряд ли бы ты сообщил своим близким о происходящих с тобой переменах. Ты бы справлялся со своим геморроем сам, не причиняя своим родственникам и товарищам душевных переживаний. И ты обязательно хорошо выглядел бы так до самого конца. И каждый день ты бы проживал, как последний, но не рыдая и оплакивая свою судьбу, а наслаждаясь каждой секундой своего пребывания на Земле. Ты бы путешествовал, простил бы всех и вся, провел бы работу над своими ошибками, стал бы писать картины, книжки. Может бы даже мир спас, ну или что то вроде того. Не так уж и важно сколько тебе осталось. И не каких там капельниц, больниц и прочих анализов – ты не будешь тратить свою оставшуюся жизнь на это.
На самом же деле для меня все оказалось иначе. Совсем не так.
Меня, наспех одетую, перепуганную и взъерошенную, закатили в этот самый киношный капсулообразный аппарат. Сунули в руку пульт в руку и попросили не двигаться минут двадцать пять. Несмотря на то, что за эти двадцать пять минут все родственники, вместе с событиями моей жизни пробегали перед глазами, ужасно хотелось почесаться, чихнуть и прокашляться. По моему, я все же умудрилась, как то очень аккуратно пукнуть. А вокруг меня что то щелкало, гудело, жужжало. Уже стало казаться, что прошел час, и про меня забыли. Или, что здание захватили террористы, а меня просто не заметили. Когда же томограф отключился и мне стали помогать встать на ноги, оказалось, что я вся мокрая и не могу разжать руку, в которой я держала пульт. В ожидании результатов МРТ мои мысли очень напоминали челночный поезд метро, у которого только две остановки и обе конечные. Я лихорадочно читала заключение. ХА! Читала! Громко сказано: буквы прыгали и скакали, окошко в левом глазу не хотело давай полный обзор, да еще эти гром и молнии в голове. Мне объяснили, что дела мои – так себе, а точнее как говорит мой папа: «Сказать х…во – очень приукрасить».
И вот я лежу среди таких же, как и я, почти весь мой день лежу приколотая к капельнице. И не фига я не сильная и совсем не служу за собой. Да распустила нюни, опустила руки, хочу рассказать всему свету, какая же я разнесчастная (чем и сейчас занимаюсь). Меня уже не совсем слушаются другие части тела, тревожит будущее, не могу спать от размышления и слез. Я не знаю, что меня ждет впереди. И мне наконец-таки 28. Я совсем не похожа на того героя из кино и близкие мои только чисто теоретически поддерживают позицию аналогичных товарищей из того же фильма. Подружки и иже с ними смотреть на меня(как оказалось) не с готовностью фанатиков, а с жалостью. И у каждого на лбу написано: «Слава Богу, что со мной все нормально».
И я не могу все бросить, уйти от проблем, потому что, как у меня есть сын, которому без мамы никак нельзя, который очень скучает и ждет меня, еще есть муж и мне все время кажется, что я его конкретно таким вот своим состоянием подвела, надежды не оправдала, что ли… Еще есть мама, папа, брат, приятели – хорошие и просто………………….
В общем в этот момент на душе и в голове моей – мусоропровод, очень переполненный мусоропровод.
Все: разного рода мысли, жалость к себе мои ранешние обиды, разочарования и прочий идиотизм уже не находят свободного места и рвутся наружу. Да еще капельницы эти, которые почему-то всегда с каким-то необратимым мочегонным эффектом гонят тебя в шею до единственного на этаже сортира… Ты бежишь и изо всех сил стараешься не расплескать из ушей, перебираешь непослушными ногами, путающимися в тапках без задников и вот…! Снова-здорово – за углом тебя поджидает вереница таких же страждущих и охочих до облегчения. И таким вот нехитрым способом, путем житейских заморочек и подобного рода проблем ты постепенно возвращаешься к реальной жизни.
Проходит время, в конце концов мне надоедает жалеть себя. Я много размышляла и в итоге просто в пыль перетерла весь тот ненужный мусор, застрявший в моей голове. И стало как то ощутимо легче. Все стало таким понятным и настолько простым, что если бы все мои умозаключения на тот момент изложить на бумаге, то получилось бы что то очень глупое и довольно смешное.
Когда ко мне вернулась способность видеть, почти как раньше, я была на седьмом небе от счастья. Я уже не заморачивалась и не думала слишком часто о «высших материях», я хотела жить и стала абсолютно счастливой. Но и здесь имеет место парадокс: я, как и вышеизложенной истории с отключением воды, как только «отлегло» уже не помнила о том, что счастлива. БЫЛА СЧАСТЛИВА не так давно.
Похоже, что опять же только в кино люди после различных потрясений делают для себя выводы и меняются навсегда. Я же начинаю работать над собой только тогда, когда после аналогичных событий кто очень мудрый наверху, раз в три месяца в различной степени тяжести частично выводит мое тело из строя. Степень эта прямо-пропорционально зависит от моих очередных загонов. Но за облегчением следует забытое вчерашнее счастье.
автор: Рассеянная не с Бассейнной