Глава 9. Элкины страхи.
Последняя ее история выглядела сосем уж тревожно.
Пока рассказывала Гошке, Элка почти просверлила дырку в стене взглядом, пытаясь сосредоточиться на фрагменте стенной росписи собственноручного осуществления. Ей нравилась эта комната со скошенным потолком, мансардным окном и толстыми перекрещенными балками, разделяющими комнату на две части. Стены были расписаны восковыми мелками, в светло-коричневых, бежевых тонах, с незначительным добавлением желтого и болотного цветов. Чувство цвета у Элки от природы было удивительно тонким. Именно в этой комнате они устроились с Гошкой утром, выпить по чашечке кофе. Когда Гошка узнал, что Элка сама разрисовала стены, то пришел в неописуемый восторг. Сам он рисовать умел только жуков.
«Втянувшись в рассказ» Элка, неожиданно для Гошки начала плакать.
Слезы катились по щекам, подбородку, по шее, накапали целую лужу за высокий ворот свитера, который стал мокрый и противный. Элка была в затрепанных, перемазанных засохшей краской джинсах, толстых шерстяных «бабкиных» носках из собачьей шерсти, и свитере с воротом «гольф», из такой же шерсти который Акулина собственными руками связала для нее. Свитер был теплый, как не остывающая электрическая грелка, в котором было удобно и не холодно кататься на горных лыжах, и был такой плотный, что встречный ветер «не пробивал». Сейчас же Элке было так холодно, что она закуталась еще и в плед из шотландской шерсти, но и это не помогло, хотя на улице, на минуточку, было плюс восемнадцать по Цельсию. Когда Гошка взял ее за руки, чтобы успокоить, оказалось, что руки у нее как две льдинки.
- Сию же минуту успокойся. Рассказывай все по порядку. Что случилось? – он сунул ей в руки еще одну чашку с горячим кофе, притащил из комнаты, в которой отсыпался с того момента, как приехал, теплое одеяло и укутал ее ноги, сел рядом и приготовился слушать.
- Если рассказать всю правду, все равно никто не поверит, или будут думать, что я совсем «ампе ку-ку», - прохлюпала Элка.
- Может, кто подумает, но не я. А если подумает вслух, живо получит по шее. От меня, - пошутил Гошка.
- Эл, не нагоняй страху, рассказывай!
Решение расписать стены и потолок этой комнаты пришло неожиданно, после того, как было принято решение отпраздновать Элкин день рождения не в ресторане, а здесь, в квартире, в которой она жила.
Авторский замысел воплощался в жизнь юным художником, в полу медитативном состоянии в течении трех дней, после чего еще два дня исполнитель не мог прийти в себя от изумления от достигнутого эффекта. Идиотские, серо-белые стены, которые нагоняли тоску, превратились в густые заросли из фантастических цветов, создающие на потолке замысловатые сплетения, сквозь которые проникали слабые лучи солнца.
На день рождение было приглашено одиннадцать персон. В комнате с разрисованными стенами был накрыт шведский стол, в большой комнате по двум углам были расставлены табуретки, выполняющие функцию подставок для пепельниц, сидеть полагалось на персидском ковре, телевизор и музыкальный центр стояли на низком длинном комоде. Места для танцев было предостаточно. Еще один стол был накрыт на кухне, благо, что места и там было предостаточно. Самое главное, что при такой организации, не нужно идти длинным коридором из комнаты на кухню и обратно, чтобы поменять тарелки, или принести горячее.
Народ собрался в точно назначенное время. Программа вечера придумывалась заранее, было решено устроить что-то типа мини маскарада, каждый должен был прийти в каком-нибудь забавном костюме, что и было исполнено.
Время пролетело быстро, расходиться стали в три часа ночи. Мартин и Николь, друзья Элки по бизнесшколе, остались, чтобы помочь ей привести все в порядок. Николь мыла посуду на кухне, Мартин приводил в порядок комнату с разрисованными стенами. Элка накидала пластиковую посуду и бутылки из-под воды в черный пакет для мусора и понесла его к выходной двери, бубня под нос:
- Не перепутать бы, эти чертовы контейнеры для мусора. В черном пакете – пластик, в зеленом - бумага. Стеклянные бутылки сложить в коробку….
Подхватив еще два пакета с мусором, она стала спускаться по лестнице с третьего этажа в подвал, где стояли контейнеры, в которые складывался отсортированный мусор. Когда она возвращалась обратно, поднимаясь по лестнице, ей показалось, что за ее спиной, как вроде, что-то шуршит или кто-то идет в мягкой обуви. Она резко обернулась, но никого не увидела.
Лестничный пролет был хорошо освещен, и если бы там кто-то был, она обязательно увидела. Отчего-то это ее не успокоило, а наоборот, напугало, и сильно. Перескакивая через ступеньку, Элка, буквально долетела до своей квартиры, и в ту минуту, когда она стала открывать дверь, опять, скорее почувствовала, чем услышала, что за ее спиной что-то шуршит. Войдя в квартиру, и затворяя дверь на оба замка, трясясь, как в лихорадке, внутренним командирским голосом Элка приказала себе:
- Так, спокойно.
- Что за глюки, бред какой-то. Оставшийся мусор отнесу вниз завтра, - решила она для себя.
Свет в коридоре не горел. Шагая по неосвещенному коридору, непроизвольно потирая похолодевшие руки, к ужасу своему она услышала за своей спиной не только «мягкие шаги», но голос, который два раза, еле слышно произнес:
- Оу-уэн, Оу-уэн, - и, как будто, легким перышком кто-то коснулся ее левой щеки.
С этого дня Элка стала бояться оставаться в квартире одна. Даже днем ей казалось, что она слышит какие-то подозрительные шорохи, шуршание и шаги.
При всем нежелании обсуждать эту проблему с кем бы то ни было, Элка все-таки, однажды, рассказала о своих страхах Катрин, которой принадлежала эта квартира. На что она ответила:
- До того, как эту квартиру заняли предыдущие студенты: два итальянца, они, как и ты училась в школе бизнеса, эту квартиру занимал завуч вашей школы. Сам он повесился, или его повесили, полиции узнать не удалось, но дело в том, что его нашли с петлей на шее уже мертвым. Именно в этой квартире. Звали его Оуэн.
- Почему ты не рассказала мне этого раньше, - спросила Элка онемевшими губами.
- Я не думала, что это нужно говорить. С другой стороны, вряд ли ты захотела бы жить здесь , узнав эту историю до того, как согласилась снимать эту квартиру – совершенно искренне сообщила Катрин.