Судьба такая

Гертруда Арутюнова
Судьба такая…

Матери умудрились родить их в один день с разницей в полчаса, прямо дома в бараке, в рабочем посёлке. Приняла обеих соседка-акушерка Нина Андреевна. Врач к девчонкам явился на четвёртый день.
-  Ну, поди ж ты! У обеих инициалы ВСС, - на свет явились Вера Семёновна Сотникова и Валентина Степановна Ситникова.
Росли девчонки хорошо, ели  - за троих каждая, не разбирая, что вкусно, что – нет. Матери оставляли их на Веркину бабушку с трёх месяцев. Работали обе на мясокомбинате посменно. Отцов девчонки не знали. Да и матери-то их не слишком помнили. Оба "родителя"  исчезли из поля зрения, как только стало ясно, что грядут наследники. Замуж соседки больше не вышли, оставшись матерями-одиночками.  Мужчины эпизодически появлялись в их жизни, но ненадолго, а девчонкам так хотелось посидеть у папы на плечах на первомайской демонстрации…
После семилетки Валентина пошла работать к матери на комбинат, десятый заканчивала в вечерней школе. Вера училась в дневной, собиралась в медицинский. Они везде ходили вдвоём, часто в одинаковых платьях. Шила Валентина, Вера делала обеим причёски. Теперь они были совсем разными, Вера – крупная, Валя – худенькая. С танцев без кавалеров не приходили, но с парнями были строги, решив, что у их детей обязательно будут отцы.
В институт Вера провалилась. Пошла ученицей на дамского мастера в парикмахерскую.   Через три месяца стала зарабатывать, хватало и на одёжку, и на Сочи. Слух прошёл – бараки будут сносить, всем квартиры дадут.
Квартиры получили в одном доме, в соседних подъездах, балконы рядом, второй этаж – мечта. Валентина уже замужем была, и Вера собиралась. Сашку Князева Валентина родила ровно за год до Сергея Дурягина, день в день родились мальчишки, третьего мая.
Пятилетнего юбилея семейной жизни ни одна из них не отметила. На Юру Князева упала бетонная плита на работе, придавив его насмерть. Валентина ждала второго ребёнка, девочка родилась мёртвой. Вера своего любвеобильного Виктора  застала с другой женщиной.
-   Уходи! Жить с тобой не буду.
Друг за другом ушли их матери, обе от рака.
-   Мы с тобой, Верка, как близнецы – всё в жизни одинаково.
-   Мы и есть близнецы, кто ещё ближе может быть.
Жизнь подруг не слишком баловала, но и не очень-то била, жили, как все. Праздники вместе, в кино, в театр – тоже вдвоём. Мальчишки заканчивали школу. В ансамбле играли.
Однажды после школьной дискотеки завязалась драка. Сашка упал на крыльце и не встал больше – умер! Эту смерть Валентина приняла безропотно, как неизбежное. Сорок дней вечерами приходила к Вере с водкой. В сороковой вечер сказала:
-   Всё, Верка, пить и курить кончаю. И больше ни куска мяса с комбината не возьму. Раньше бы опомниться, ждём, пока беда грянет, - и зачастила в церковь. Звала Веру с собой, но у той романы один за другим, не до церкви.
Сергей сразу после школы женился на однокласснице, и, что-то очень скоро, родился Сашка – в честь друга назвали. Молодой отец ушёл в армию, но не надолго. Сбежал через три месяца, не вынес «дедовщины». Недели две лежал на кровати, поднимаясь только вечером, напивался и спал, конца этому видно не было. А Вера Семёновна потеряла работу.

Однажды Валентина удивила подругу:
-   Уезжаю я,  Вера. Определяюсь в послушницы. Нет у меня другой жизни. И ты к этому придёшь, доведёт тебя Сергей. Жалко мне тебя, - и уехала. Долго не писала, потом письма пошли часто, и такие странные – то ли плакать, то ли смеяться над ними… Другой человек пишет, незнакомый.
Сергей к жене не вернулся, начал вещи из дома уносить. Дезертирам амнистию объявили, все сроки проморгал, так в «подполье» и остался, ни документов, ни работы.
Вера карабкалась в новой жизни, как могла. Мыла подъезды, жарила пирожки на продажу, кондуктором в автобусе ездила… Больше месяца нигде не выдерживала. Когда Сергей вынес из дома её парикмахерские инструменты – сломалась. Перестала по утрам с постели вставать.
И вдруг Валентина приехала. Приняла постриг и новое имя – Феодосия.
-   Поднимайся! Хватит, со мной поедем.
-   А Сергей?
-  Ты ему не помощница. Молиться за него будешь. Господь милостив, одумается. А нет – знать, судьба такая!
И уехали обе. Судьба, значит, такая.