Враг или после Симбиоза

 

Сапожникова никак не могла полюбить врагов своих, потому что ну не было их у неё и всё тут. Сначала она думала, что у неё сместился центр маятника в положительное поле, и она находится в иллюзии благодати, и она не ошибалась, потому что в монастыре она узнала, что такое, когда душа не болит по-настоящему, а не притворно.
Но врагов полюбить ей было очень необходимо, потому как


44 Я говорю вам: любите
врагов ваших, благословляйте
проклинающих вас, благотворите
ненавидящих вас и молитесь за
обижающих вас и гонящих вас.
45 Да будете сынами Отца вашего
Небесного; ибо Он повелевает солнцу
Своему восходить над злыми и добрыми
и посылает дождь на праведных и неправедных. (Мф. 6)


Про дождь и солнце Сапожниковой было понятно, потому как одним людям солнце было палящим, если внутри кипят страсти, а другим — ласковым прикосновением Господним. И отсюда дождь одним — слёзы очищения, а другим — умиления. И тому, кто настрадался, дождь более желанный. Он воспринимается раскаявшимся как спасение ещё при жизни.
Но с врагами у Сапожниковой ничего не получалось. Сапунову что ли, с трубой железной на неё собиравшуюся идти, врагом считать? Или Любимова, который гнал её от себя? Или Айшу с Павлом Шиловых, освятивших свой брак у имама? Или может, брата родного, ставшего адвентистским пастором? Мало ли кто и в чём заблуждается. Сапожникова сама до сорока лет блуждала в поисках света. И если бы она была человеком мужского пола, да к тому же ещё и женатым, то получилось бы всё прямо по каббале.
  "Каббалой может заниматься женатый мужчина, достигший сорока лет". — Эту фразу тридцати четырёхлетняя Сапожникова вычитала в книге Филиппа Берга «Введение в каббалу», когда Челноков сказал ей, что каббалы в русском языке нет. Сапожникова почему-то знала, что отрицать можно только то, что есть или уже было, а значит, эту «каббалу» в русском языке или не искали или потеряли. И Сапожникова стала изучать древнееврейский язык, в котором каббала была точно, чтобы потом провести сравнительно-сопоставительный анализ двух языков и найти каббалу в родном русском. В переводе с древнееврейского «каббала» означает получение. То есть «получить» по еврейским понятиям может только женатый мужчина, достигший сорока лет. Во-первых, мужчина, во-вторых, имеющий свою половину другого пола, а в-третьих, достигший определённой возрастной планки. Что получается в результате такой комбинации Сапожникова так и не смогла узнать, но от кого получает мужчина, Сапожникова знала наверняка — от женщины. Челноков получил своё, достигнув сорока лет. Когда его убили, он находился в иллюзии женатого человека, потому что только он считал Ехидну своей супругой, а все остальные знали, что она сожительница. То есть, Челноков получил то, что сам создавал: иллюзию спасения. Но Сапожниковой от этого было не легче, а почему-то тяжелее. К тому же Сапожникова была человеком противоположного мужскому пола, к тому же она этот пол после сорока лет стала ощущать внутри себя, то есть получилось, что она получила саму себя? Чушь какая-то, если по каббале, но от этого никуда не уйти, от себя то есть, полученной. Может быть, она сама себе враг? И вообще, одно дело считать кого-то врагом, а другое дело — настоящий враг. Вот говорят, что язык мой — враг мой. Значит, друг — это молчание. Сапожникова любила молчать, правда ей никто не верил, что она любит молчать. Но и говорить она любила. Да и молчание бывает разное. Иногда человек молчит, потому что разговаривает сам с собой, то есть думает о чём-либо. А иногда человек просто молчит, как это бывает с Сапожниковой в монастыре. Но Сапожникова и до этого любила и молчать-думать и просто молчать. Тут она окончательно запуталась в поставленном вопросе. Враг стал для неё насущной проблемой на сегодняшний день, то есть чистый четверг. Но завтра наступала страстная пятница, когда она с утра пораньше собиралась ехать с детьми в монастырь, и ей очень нужно было разобраться с врагами, чтобы полюбить их. Полюбить для неё было не проблема, а вот найти врага — проблема, да ещё какая.
Бельё мирно стиралось само по себе в стиральной машине, купленной к четвёртой главе оПУpинеи, дети сладко спали, не взирая на позднее утро, а Сапожникова искала врагов. Враги не находились, или же Сапожникова в упор их не видела. Она даже собиралась залезть под кровать и поискать там, как это делала Анна-вторая в глубоком детстве, но вдруг вспомнила о враге невидимом и полезла в Библию, открыв главу четвёртую Евангелия от Матфея ближе к концу книги.


3 И приступил к Нему искуситель
и сказал: если Ты Сын Божий,
скажи, чтобы камни сии сделались хлебами.
4 Он же сказал ему в ответ:
написано: «не хлебом одним будет
жить человек, но всяким словом,
исходящим из уст Божиих».
5 Потом берет Его диавол в
святый город и поставляет Его
на крыле храма,
6 И говорит Ему: если Ты Сын
Божиий, бросься вниз; ибо написано:
«Ангелам Своим заповедает о Тебе,
и на руках понесут Тебя, да не
преткнешься о камень ногою Твоею».
7 Иисус сказал ему: написано также:
«не искушай Господа Бога твоего».
8 Опять берет Его диавол на
весьма высокую гору, и показывает
Ему все царства мира и славу их,
9 И говорит Ему: все это дам
Тебе, если падши поклонишься мне.
10 Тогда Иисус говорит ему:
отойди от Меня, сатана; ибо
написано: «Господу Богу твоему
поклоняйся и Ему одному служи».
11 Тогда оставляет Его диавол,
— и се, Ангелы приступили и
служили Ему.


Трижды включала Сапожникова тумблер стиральной машины, пока уразумела она сие прочитанное. В голове мелькали обрывки то из фильма «Город Ангелов», то Маленькая Скво, которая собиралась уходить когда-нибудь за зовущими её Ангелами. Причём, эти мысли приходили к Скво чаще всего на балконе Сапуновского общежития, то есть на высоком пятом этаже. Но желание найти врага было самым сильным, и Сапожникова логически соединила «искусителя» в третьем стихе с «диаволом» в пятом и восьмом и с сатаной в десятом, потому что речь шла об одном и том же. Вспомнила она, как ходила во второе лето в больницу к Любимову. Он тогда опять появление Сапожниковой за соблазн себя счёл. А она ему ответила:
— Искушение внутри каждого из нас. Нельзя искусить человека снаружи, если в нём нет этого. Человек видит окружающий мир в зеркале своей души, то есть он видит только то, что есть в нём самом. А со стороны ему можно только напомнить об искушении, но не искусить.
Ничего не сказал тогда Любимов. И во второй раз ничего не сказал, хотя говорили они много и о многом. А в третий раз сказал:
— Не приходи больше, меня завтра домой на выходные отпускают, а потом и выписывают. — И не присел даже на минуту, так и выгнал взглядом вон.

... молитесь за
обижающих вас и гонящих вас.

Что потом было, Сапожникова теперь не помнит, до самого своего октябрьского дня. Обижалась? Нет, просто ещё раз убедилась, что не любит её Любимов. Враг? Какой же он ей враг? — Любимый он её.
И ещё Сапожникова вспомнила из Библии:


возлюби ближнего своего, как самого себя.


Вспомнила и задумалась, потому что ближних-то она, как самих себя, всегда любит. А вот как она саму себя любит, она раньше не задумывалась. А получается, что враг — внутри неё, которая и есть она сама. И если она любит себя, то и врага своего тоже.
Может быть, враг — это вредные привычки, которые становясь неискоренимыми, являются грехами? Но в Библии сказано и про грехи и про врагов. Значит, это разные вещи. Или же — одно и то же, как с «искусителем», «диаволом» и «сатаной»? А если одно и то же, то получается, ни к чему (и ни к кому?) нельзя привыкать? То есть, если привык, значит, любовь перешла в привычку, из любви стала нелюбовью...
Да уж, от любви до ненависти один шаг, — хмыкнула чересчур умудрённая Сапожникова. — Привык любить и перестал замечать, что любишь, а также и того, кого любишь, то есть перестал любить. Но ведь именно так у многих семейных людей по жизни и случается. Именно так и случается, — изумилась сама себе Сапожникова. — Так вот о чём Костик Говорящий толковал, когда речь заводил о трёх годах: «Потерпи, мол, три года, привыкнешь...» За три года, значит, человек умудряется привыкнуть ко всему, даже если это любовь. Настоящая.
Успенский, который ученик Гурджиева, это объяснял на клеточном уровне. Старые клетки мозга, в отличие от всех других клеток человеческого организма являющиеся долгожителями, по его словам, за три года полностью заменяются новыми. Так что память является феноменом. Сапожниковой и тогда, семь лет назад, не очень-то во всё подобное верилось, а теперь, когда она знала, что в основе всего лежит любовь, и подавно. Ну да, тело смертно, клетки его — кирпичики разрушающегося здания, а энергия движения есть любовь, которая совершенствует душу. Направление же движения, смысл движения как такового лежит в основе веры в Господа. И тот, кто неустанно трудится на пути своём, не делает вид, а трудится, не за власть, богатство и славу, тот помнит всё и всегда, в отличии от непомнящей ничего в нужную минуту Сапожниковой, а раз помнит, значит, и любит, только зачем об этом говорить. Всё равно что порядочному человеку бить себя в грудь в начале каждого разговора: «порядочный я», чтобы беседа получилась доверительной. Да порядочному человеку это даже в голову не приходит. Для него это не то, что требуется доказывать, а данность.
Потому Сапожникова никуда теперь не ходит, кроме работы и храма. Как ей людям в глаза смотреть, как гостей принимать, если грязь такая в семье её?

Возлесловие автора
99% женщин подавляют в себе на инстинктивном уровне, то есть в самом зачатке, состояние своей униженности и полной зависимости от любимого мужчины. Они пестуют в себе материнский инстинкт, выращивая, таким образом из маленького мальчика, каким является в глубине души каждый мужчина, большого мальчика. Жены говорят своим мужьям:
— Вот какой молодец, сделал, как я тебе советовала, вот всё так замечательно у тебя и вышло.
Или:
— Я же тебе говорила, а ты не послушался. Теперь расхлёбывай...
И только один процент женщин не отказывается от своей природы, не прячется за видимость отношений. А это-то и позволяет мужчине самому вырастить из себя взрослого, отвечающего за свои поступки человека.
Сапожникова, приняв решение уйти в монастырь, то есть в духовную обитель из мира бренного, или, другими словами, умереть в этом мире, чтобы жить полноценной духовной жизнью, позволила Любимову самому решать для себя вопрос становления его личности, которую никто не заставляет, ни к чему не понуждает. Это же самое Сапожникова сделала по отношению к сыну. Но если за Любимова несут ответственность его родители, то ответственность за Олега лежит на его матери и отце, как бы он не уклонялся от воспитания.
А насколько правильным было её решение, и на что решится Любимов, это покажет сама жизнь, которая для каждого из них начнётся независимо друг от друга... Раз уж об этой независимости было заявлено в пятой главе Книги гениев.
Бесы, вышедшие наружу, какие они, что делают они? Страшно и подумать. Может, и не изгонять? Но как тогда познать, что они такое есть, если не выгнать и не глянуть на них со стороны? Их изучение возможно только в этом случае. — Решила Сапожникова и выяснила, что до осени её лаборатория должна подготовить к печати роман Достоевского «Бесы», который она же лично вместе с Татьяной П. будет читать и расшифровывать в рукописном варианте. — Ну что ж. Изучим бесов девятнадцатого века, не очень-то уж они от наших, современных отличаются, — вздохнула Сапожникова, — одежды разные, а обличие одно и то же. — Вздохнула и отправилась на свою работу, оставив своих собственных бесов в самой себе до поры до времени.