Ночь глухо шумела в кронах деревьев. По осеннему холодный ветер влажно шевелил волосы и гладил лицо. Трофимов еще раз поглядел в ночной прицел. Глухая полночь. Осторожно подняв колючку, стралей пролез в запретку, и пригнувшись, пошел к мерцающей бликами в окне, будке часового. Мокрая трава скользила, и проверив на месте ли пистолет, Трофимов забросил за спину ночной прибор. Помогая себе руками взобрался к караульной будке. Часовой спал сном невинного младенца. Трофимов глядел на белое пятно лица, накрученный на руку ремень оружия. Дверь была открыта, но шуметь не стоило. Даа, будь на его месте кто чужой.. это было бы его последнее мгновение в жизни. Старший лейтенант аккуратно прикрыл дверь и припер её палкой. Пусть подолбится как проснется, а там глядишь, Соломатин ему еще и оплеух за «службу» навешает.. – Старший лейтенант ухмыльнулся – теперь сержант поймет, что такое ответственность. Дойдет до печенки.. Скрытая темнотой, мерно шумела меж опор река. На другой стороне моста, часового не было вообще. Понятно, устал, спать ушел.. Трофимов вернулся к караулке. Отремонтировать новую еще не успели, и караул все еще ютился в старой. Обошел вокруг лопнувших стен, прислушался у заколоченного окна спального помещения. Мерный храп.. ну до чего беспечны! Опять запустить взрыв-пакет? Могут пораниться, или с испугу убиться.. не война все-таки, жалко.. – рассуждал Трофимов осторожно выламывая гнилые доски из кое-как заколоченной рамы. Осторожно отогнул ржавый железный лист и нашарив, повернул шпингалет. Петля взвизгнула и Трофимов замер.. хотя, чего бояться-то? Нет, бояться стоило. По БАМу участились случаи нападения на часовых. Стреляли под шум проходящего поезда, нападали так, подкупали предлагая жратву и сигареты. Лишь бы поближе подойти.. а тут, такой лакомый кусочек – спящий караул! Даже резать никого не надо.. в караулке было холодно и тихо. Трофимов обошел все здание. Все спали в одной комнате. Достав проволоку, закрутил дверь спального помещения и уже никого не опасаясь открыл оружейную пирамиду, благо Соломатин её даже не запер. Молодец! Девять автоматов, ого-го.. а магазинов нет, патроны люди с собой носят. Какая похвальная осторожность! Надо будет потом благодарность выписать.. Отперев входные двери, Трофимов спокойно вышел на улицу. Отогнув колючку рядом с воротами, не спеша, по прибитой дождем и укатанной лесовозами дороге пошел к своей, оставленной за кустами машине. Сгрузив оружие в кузов, Трофимов спрыгнул и распахнул дверь – Поехали, Булочка! – Солдат спал, и вскинувшись, сонной и сердитый, запустил мотор.
– Дижюрный.. – не кричи. – Трофимов стоял в открытых дверях и дождался когда Булочка пройдет мимо, спать. Дежурил Фарид. – Дневального зашли в канцелярии порядок навести, а сам оружейку открой – негромко распорядился Трофимов. Каптер удивленно вскинул брови и вопросительно посмотрел на начальника. – Караул, спал.. – нехотя пояснил Трофимов затаскивая автоматы и Фарид осуждающе покачал головой. – Да брат, нехорошо.. никому, понял? – Трофимов мог бы и не предупреждать. Телефонной связи с караулом, временно не было. Проводок, нечаянно где-то оборвался.. – Дневальный в канцелярии порядок навел? – Трофимов допивал запаренный предусмотрительным Фаридом чай и докурив, затушил окурок. – Кровать туда занеси, спать пойду.
2
– Раз, раз, раз-два-три.. – мерно считал Трофимов настраивая темп движения. Строй ежился, зевал и все никак не просыпался. Пасмурный день дул холодным ветром. Но обнаженные по пояс тела уже наливались энергией, а из разнобоя стал возникать ритм. Трофимов забежал в голову и притормозил темп, с утра рвать не стоило. Показалась застава, от бойцов валил пар – Ускорение до умывальника. ..арш!! – с воем и гиканьем, его абреки рванулись в теплую казарму.
В умывальнике хохотали и плескались, попахивало дымком, хотя курить в туалете пока еще не разрешалось. Из раскрытых дверей столовой доносились аппетитные запахи жареной рыбы, чая, нарезанного и разложенного в алюминиевые чаши, хлеба. Наверху бормотал телевизор, раздавался стук швабр и шарканье тапок.. Утренние мероприятия, шли полным ходом. Трофимов стоял в дверях и смотрел как бойцы уминают завтрак. Энергично шевелились стриженные затылки и уши. Проголодались.. Порция – как раз для поддержания организма в нужном тонусе до следующего приёма пищи. Не привыкшее к такому отношению брюхо молодого солдата возмущено, и требует еще. Поэтому в первый месяц молодой воин активно худеет, и главной мыслью на это время становиться грустные воспоминания о домашних харчах. Потом солдат привыкает к порции, и к концу службы у него поджарая фигура молодого барса – ни грамма жира! Надо напомнить старшине что б на ужин перловку или ячку выдал. На ночь наедаться вредно, тем более подросшие свиньи стали больше жрать. А по первому снежку их пожалуй, пора было и резать.. Люди вставали, уходили. Трофимов дождался водителя – После развода, едем в караул.
К восьми подтянулись замполит, старшина. Новый лейтенант, после нескольких дней службы опять заболел и был отправлен в госпиталь. Доболеть до дембеля, молодому человеку оставалось последний месяц. Не было в нужном количестве и толковых сержантов. Хотя сержанты были.. но они пропадали на службе, так как Внутренние Войска в отличие от армейских частей, несут реальную нагрузку.
В кладовке стоял дым и шел расклад на сутки. – Старшина, ты по хозяйству, замполит – на занятия по своей политике, готов? – Саша кивнул головой. Бывший замкомбата трепаться умел, и за словом в карман не лез. – Я сейчас на проверку караула, потом до обеда я с людьми занимаюсь..
В Вооруженных Силах, все продумано до мелочей. Основной упор – на полную, сто процентную занятость личного состава. Все делается в темпе и подгоняется жесткими временными рамками. Люди должны крутиться как белки в колесе, и на всякие глупости, типа издевательств над сослуживцами у них не остается ни времени, ни сил. Все должно быть подчинено одному – занятиям по боевой подготовке. Веками складывалась – сержанта учит старший начальник, сержант учит рядовых. Это что бы сержанты одинаково учили, общепринятыми методами. Иначе попадет воин в другое подразделение, а там – все по своему.. в другом подразделении – опять все на свой лад.. бардак! Но сержант не только учит своих подчиненных, он учиться и сам – как управлять людьми. На занятиях происходит то, что на сухом и лаконичном военном языке, называется – боевое сколачивание. Каков поп, таков и приход. То есть, как будет обучен сержант, так и будет действовать в бою его отделение. Сержант! Командир отделения, самая маленькая и самая важная частичка во всех Вооруженных Силах мира! Вот из этой-то, веками отлаженной системы, эта частичка и вышиблена.
Годного, способного управлять сержанта, не было.
Среди сорока с лишним человек личного состава заставы, было всего с десяток славян, из которых почти все были радистами, водителями, техниками и сержантами. Остальные солдаты из бывших братских республик, и представляли собой темную, полуграмотную массу. За исключением разве что четырех сержантов, учившихся и живших в республиканских столицах. А куда делись способные к управлению люди? Потенциал Вооруженных Сил здорово упал, когда к власти пришел Меченый. В силу вступили введенные им отсрочки, и славян на военной службе стало меньше. Потом из Вооруженных Сил под благовидным предлогом убрали студентов, и интеллектуальный уровень младшего командного состава упал еще ниже. Смертным приговором Вооруженным Силам станет служба от шести месяцев, до года. За последние года три, в Вооруженных Силах и составной её части – Внутренних Войсках, стало очень много солдат из азиатских и кавказских республик. Что естественно привело к смещению акцентов в сторону националистических группировок. Факт, от которого никуда не денешься. Именно эта завуалированная политика слома дала пагубные результаты, и общий уровень боевой подготовки упал. Несмотря на то, что военная система обучения устроена очень умно. Каждое действие солдата и офицера загнано в жесткие временные рамки. Это называется – норматив. Что бы солдат ни делал, в одиночку или коллективно – на все есть строго определенное время. Говорят, солдат должен одеваться за сорок пять секунд.. Это ерунда, такого норматива нигде нет, это грубая отсебятина. Есть другой норматив – Сбор личного состава по тревоге. Исходное положение – лежа в постели. Личный состав раздет до исподнего, и предполагается, что спит. По команде – Сбор! – включается секундомер. Военнослужащий должен одеться, взять вещевой мешок с необходимым имуществом, взять штатное оружие и построится в указанном месте. Учтено все. Зима или лето, этажность помещения и численность солдат. Время выполнения – минуты. Вот из этих-то минут и вытекают сорок пять секунд. Понятно, что днем норматив будет выполнен на отлично. А ночью, когда сниться сладкая подружка и так не хочется просыпаться, он будет выполнен? Ой.. это вряд ли. Вот тут и нужна тренировка. Несознательные солдаты это называют дрочиловкой. Но это не блажь, а суровая необходимость. Ты в войсках, а солдат – имущество казенное. А казенное имущество, командир просто обязан беречь! Это достигается высокой выучкой и сознательным выполнением.. и т. д. и тэ пэ.. Марш-бросок – норматив. Развертывание из походного в предбоевой порядок – норматив. Да что там, накачать колесо к машине – тоже есть норматив! А уж про изготовку к бою и говорить нечего.. Занятия должны проходить в темпе. Короткий рассказ, показ и тренировка, тренировка до седьмого пота и изнеможения! А если не удается уложиться в отведенный норматив, по техническим причинам? Сломалось там что-то или порвалось? Для устранения неполадок, чистки и подготовки техники и других средств, по средам и субботам проводится парково-хозяйственный день. Все строго функционально. Ничего лишнего. И если подбить итог сказанному, то получается что батальонное звено, необходимое в подразделениях полного состава, в случае некомплекта младшего командного состава резко теряло ведущую роль и начинало работать в холостую. Как давно работало очень многое другое. Ведь контролировать и направлять, для чего оно собственно предназначается, нечего. И батальонным это нравилось.. батальонные офицеры считали ниже своего достоинства опускаться до сержантов которых и так не хватало. Вертевшемся как белки в колесе старшине и начальнику хватало забот по добыче хлеба насущного, и общего контроля. Иногда, согласно им же написанного расписания занятий, Трофимову удавалось выкроить время и провести занятие по тактической или физической подготовке. Еще, раз месяц железно проводились стрельбы.. вот собственно и все. Так что большее время, личный состав был предоставлен сам себе, что отрицательно влияло на неокрепшие умы.
3
– Товарищ старший лейтенант.. – Трофимов отступил на шаг и дослушав доклад опустил руку. – Все в порядке, Андрей?
– Так точно! – однако вид начальника караула говорил об обратном. Он был бледен, как ночная жертва вампиров. На плече висел автомат. Не иначе, как у часового взаймы взял. В окне будки виднелся часовой, и тоже вроде бы, с автоматом.. но это была палка. За спиной солдат держал швабру с длинной ручкой. Это Трофимов понял зайдя в караулку. Швабры в углу не было. Личный состав был зашуганый и очень нервный. Все бегали и кричали.
– Соломатин, а чего это бойцы в запретке шарахаются?
– Там мы это.. траву косим! Мешает наблюдению, значит..
– Молодцы, молодцы.. я всегда твой караул в пример ставил Андрей. – Сержант похвале почему-то не обрадовался, и страдальчески сморщился изображая улыбку. Трофимов прошелся по караулке. Остановился возле оружейной пирамиды с висевшим замком. Подергал. – Хм, заперто.. открывай.
– Зачем, товарищ старший лейтенант? Все на месте!
– Вот я и проверю, ты чего, Андрей!?
– Сейчас, спрошу где ключ.. у помощника кажется. – В дверях комнаты показались встревоженные Горбатенко с Абдуллаевым. Ишь как за другана-то переживают..
– Ключ потеряли, товарищ старший лейтенант! – вытаращив глаза, высунулся Горбатенко.
– Чё правда?
Сержант и все остальные дружно закивали головами. В глазах у Соломатина было такое отчаянье.. что Трофимов закашлялся пытаясь скрыть предательский хохот. Было понятно что потребуй он открыть пирамиду и дальше, будет разыгран такой захватывающий спектакль.. куда там Станиславскому с его знаменитым – Не верю!
Девять автоматов! Будь на его месте реальный злоумышленник, сержанту маячила реальная решетка, остальным виновным – дисбат, ему как начальнику заставы – выгонка. Двери хлопнули, и подбежавший солдат что-то горячо зашептал начкару в ухо. Соломатин облечено осел как сдувшийся шарик – Товарищ старший лейтенант.. – Трофимов не выдержал и засмеялся. Смеялись все, начкар, столпившиеся в дверях и набившиеся в караулку остальные солдаты.. Трофимов вытер слезы – Ну Булочка.. – но злости не было, Трофимов именно на это и рассчитывал когда открыто загружал оружие в кабину под изумленными взглядами. Но связи-то, не было.. – Ну что Андрей, скажи кто виноват?
– Я.. – опустил голову сержант. Поднял – Больше, не повториться!