Проблема острова Даманский
Скоро пора «праздновать» 40-летие конфликта. Хотя остров давно передан Китаю, вокруг конфликта написана масса книг, вспомнить есть что. На мой взгляд, не решена проблема происхождения конфликта. Но это – личное мнение. Официальные объяснения давно даны. Всё бы ничего, если бы не современная трактовка событий 1979 года, когда войска КНР на две недели вторглись во Вьетнам в отместку за вторжение вьетнамских войск в Камбоджу, свержение кровавой диктатуры Пол Пота и за бегство китайских иммигрантов из Вьетнама, вызванное ликвидацией их привилегированного положения в экономике Юга Вьетнама. Тогда это вторжение выглядело несколько странно. Китай априори не достигал поставленных целей, более того, он терял влияние на Вьетнам через своих соотечественников и Камбоджу, поскольку окончание мщения в виде войны не было обусловлено обязательным выводом вьетнамских войск из Камбоджи и принятием китайцев обратно во Вьетнам. Вьетнамские солдаты остались в Камбодже, китайские эмигранты в Китае, а сам Китай на следующий год официально сократил военный бюджет, численность армии и объявил о модернизации. Всё было обставлено так, будто китайские провалились, разбившись о мужество вьетнамского ополчения. В этих событиях можно усмотреть сходство с событиями на Даманском, если бы не одна мелочь. Нервное советское руководство срочно отдало остров китайцам, хотя те, после последнего разгрома на острове и на своей территории срочно расстреляли генерала, приказавшего ввести войска на остров в третий раз, то есть Мао Цзедун фактически предпочел откреститься от ответственности за попытку придать китайской позиции непреклонность.
Прежде, чем исследовать проблему дальше, хочу оговориться, что автор относит себя ко второму послевоенному поколению китаистов. Первое поколение взросло после Второй мировой в обстановке дружбы с китайцами, широких научных обменов, экономических контактов, да и просто возможности покалякать с китайцами для поддержке языка. Второе появилось после разрыва дружбы с Китаем в 1960 году. Это поколение меньше прямо контактировало с китайцами, выросло в обстановке враждебности и конфронтации идеологий. Сейчас торжествует третье поколение – оно отлично может поддерживать свой язык через интернет, ему не надо рыться в бумажных словарях, свободные контакты позволяют отлично жить за счет работы на китайские фирмы и не иметь с жадными российскими работодателями. Одним словом, это прекрасные ребята, которым прошлый опыт китаистов только мешает хорошо жить. У второго поколения, причем далеко не у всех, есть только одно преимущество перед новой, преуспевающей порослью, да и то в деньги не переводится, поэтому практически не передается. Часть представителей первого поколения отлично помнили, как китайцы их кинули. Они помнили, как в канун разрыва отношений в Китай приезжали партийные бонзы и не верили собственным глазам. Они видели дружелюбные лица китайцев и не могли понять, что некоторая критика где-то в печати завтра обернется разрывом. Ещё они помнили, как их коллеги, причем наиболее успешные, поскольку плыли по течению и в согласии с мировоззрением начальства, тоже ничего не замечали, а стали прозревать и рваться в первые ряды разоблачителей Мао Цзедуна только, когда разрыв отношений уже состоялся. Этот опыт учит многому. Первое, китайцы отлично могут манипулировать сознанием как советского, так и российского успешного гражданина. Второе, отличное знание языка, наличие китайских друзей, ученые степени и уверенный тон ещё не являются признаком понимания китайского менталитета. Скорее, наоборот – человек психологически прогибается и не видит важных вещей. Что касается третьего поколения, то, подозреваю, ему глубоко наплевать на опыт старшего поколения. Классический пример, будущий специалист по армии КНР искренне верит, будто цинский Китай владел островом Сахалин. Причем, когда я ему указал на ошибку, будущее российской военной китаистики ещё упираться изволило. Уверен, у этого специалиста всё будет в шоколаде, как впрочем, и у тысяч и тысяч его духовных родственников. Впрочем, я уверен, схожие ошибки сейчас допускают американцы, поскольку не в состоянии допустить хоть в чем-то китайское превосходство над собой.
Вернемся к Даманскому. Пограничный кризис не надо сводить исключительно к вопросу принципиальности китайцев. Например, не было пограничных конфликтов вокруг Сянгана. Не было конфликтов с Лаосом и Бирмой. Каждый китайский конфликт имел свои политические причины, выходящие за рамки проблем территориальной целостности страны. Прежде всего надо помнить, что китайские границы установились в период оккупации Китая чужеродной династией. Претензии на остров Даманский в чем-то были бы похожи на претензии США на остров Маврикий на основании, что король Георг успел завладеть этим островом до начала восстания американских колонистов против британского короля. Тот же индо-китайский конфликт 1962 года был важен Китаю прежде всего как подтверждение на особую роль в регионе и на право толковать все конфликты в свою пользу, чем просто приобретение земель, на которые нога китайца до этого никогда не вступала. То же можно сказать об острове Сахалин – Китай четко указывает, что раздел России за спиной Китая и без учета права Китая на львиную долю земель невозможен. Радостное и согласное тявканье наших некоторых китаистов по этому поводу означает примитивное недовольство жадностью наших работодателей и выражает общее отношение населения в России к вопросу её территориальной целостности.
До Даманского Мао и Хрущев разошлись в 1959 году по поводу конфликта вокруг Тайваня. Китай в это время настойчиво домогался от СССР передачи ему ядерного оружия. Известно также, что конфликт начал Мао Цзедун. Уже это заставляет задуматься над странным вопросом, почему Мао не дождался обещанного ему ядерного оружия. Наша логика требует обратного варианта действий. Другой вопрос – почему Мао не дождался результатов Большого Скачка и начал разрыв отношений с СССР раньше того момента, который мы считаем экономически целесообразным. Многое можно приписать блефу или вопросам внутрипартийной борьбы, но факт спешки налицо. Для нас здесь важен факт спешки, поскольку мы обычно считаем китайцев исключительно расчетливыми, способными ждать своего часа веками и забываем о странном сочетании китайской расчетливости с болезненным пристрастием к азартным играм.
Теперь подойдем к проблеме ближе. Не важно, на какие успехи рассчитывал Мао Цзедун во время Большого Скачка, но в 1969 году Китай явно впал в состояние застоя похлеще брежневского. Миллионы специалистов отправлены на «перевоспитание» в деревню. Экономика, едва успевшая восстановиться после Большого Скачка, была подорвана уже Культурной революцией. Народ пассивен, дело доходит до посылки армии в коммуны в помощь при уборке урожая. Нужно искать дополнительные средства роста, а обратный путь в СССР отрезан. Возможно, если бы Мао Цзедун был бы свергнут, другие коммунисты могли бы прийти к Кремлю на поклон, но Мао Цзедун в отставку не собирался. Между тем, Никсон в 1968 году прямо поставил вопрос о необходимости стимулировать раскол среди стран социализма, весьма намекая на возможность соответствующей помощи. Видимо, кое-какие шаги американцы через британцев в Пекине сделали. Если исходить из американской стратегии, то Пекину объективно могли обещать очень многое, но дать многое не могли. Мешал Вьетнам. Китай не был готов отказаться от помощи Вьетнаму и не пропускать советскую помощь через порт Гуанчжоу далее железной дорогой во Вьетнам в обход ханойского порта, парализованного американским минированием прибрежных вод Вьетнама. Дело в том, что китайская блокада могла повлечь более резкое вмешательство советского флота, и тогда прощай навсегда попытка сохранить влияние в пограничном Вьетнаме, или блокада удалась бы, но тогда США могли перенести наземные военные действия из Южного Вьетнама в Северный, а защитить в таком случае Северный Вьетнам КНР не могла, да и просто боялась. Как может помнить наш читатель, окончательное решение вьетнамской войны совпало с началом пинг-понговой дипломатии. Сперва в 1973 году советские военные сбили чуть ли не треть ядерных стратегических бомбардировщиков США (очень занимательная история), и США были вынуждены просить перемирия, зная, что перемирие равнозначно началу вывода войск. А в 1975 году проамериканский режим в Сайгоне рухнул. Это крушение было неминуемым, поскольку никто из вьетнамцев толком за этот режим воевать не стал. И в этом же году Киссинджер оказался в КНР, начался период нормализации дипломатических отношений и американского содействия развитию экономики в пику СССР. Совпадения очевидные.
Ещё через пять лет начался первый период активной помощи США вооруженным силам КНР. Были сняты некоторые ограничения на продажу оборудования двойного назначения. Были тайные поставки оружия. Через четыре года США и КНР переругались и сотрудничество сократилось. Этому было много причин. Возможно, в 1984 году американцы уже знали о скором приходе Горбачева к власти. Потребность в вооруженном противовесе СССР отпадала. Возможно, США уже начали всерьез готовиться к событиям в духе Тяньаньмень и поэтому уже начали терять интерес к сотрудничеству с тогдашним руководством КНР. В любом случае стороны разругались, поскольку передача военного оборудования не сопровождалась передачей ноу хау его производства. Интересней иное, военное сотрудничество началось в награду за китайское вторжение во Вьетнам в 1979 году. Именно так, ударили, изобразили обиду за потери и сообщили, что воевать серьезно со своей отсталой армией не желают – класть по десять своих солдат за одного солдата противника не их стиль. Приблизительно так действовали Чан Кайши и Мао Цзедун во время Второй мировой войны, добиваясь активных поставок оружия от союзников. Повоевали, обозначили непримиримость к врагу, остановились, запросили помощь. Интересно бы сравнить такой стиль поведения с войной в Корее, но там мы прямо имеем дело с просьбой о дополнительной помощи. Во Вьетнаме же сразу проявился иной аспект военных действий – не просто повод затребовать помощь в войне, а война как способ доказать полезность потенциальному союзнику через готовность проливать как кровь противника, так и кровь своих солдат.
В чем-то данный подход напоминает недавнюю войну Грузии в Осетии. Как и во время вторжения Китая во Вьетнам, был явный риск не разбить соперника. Как и во время вторжения Китая во Вьетнам, после военных действий сразу встал вопрос об укреплении военного союза и дополнительной помощи. Правда, Саакашвили явно торопился. Видимо, зная, что после начала кризиса США будет не до масштабной помощи Грузии, если не застолбить территорию, Саакашвили не стал дожидаться, пока зимние холода и снежные лавины не парализуют движение через Рокский тоннель. Если бы не слишком быстрое бегство грузинских войск, получилась бы знатная реклама израильскому оружию и готовности Саакашвили не только убивать во имя рекламы западной мощи русских солдат, но и жертвовать своими. Свою полезность Западу после поражения великий полководец всех грузинских времен и народ закрепил крылатой фразой, что теперь грузины и русские – враги навсегда, то есть опасность в измене Грузии курсу на Запад исчезла тоже навсегда. Отличная фраза, но она потрясающе совпадает с фразой Мао Цзедуна после «провала» авантюры на Даманском, что теперь китайский народ и СССР – враги навсегда. И, по странному стечению обстоятельств, именно эта фраза Мао Цзедуна стала быстрехонько известна всем посольствам в Пекине и всему миру. Фактически, этой фразой Мао Цзедун сигнализировал всему миру, что примирение с СССР невозможно. Более того, Мао Цзедун, пойдя на авантюру на Даманском, оказал США очень большую услугу. Услуга тем весомее, что, сыграй КНР в обратную, в Вашингтоне бы вздрогнули и очень серьезно задумались бы о пользе сотрудничества с Пекином.
Итак, до событий на Даманском Дальний Восток был прежде всего нацелен на отражение агрессии США и Японии. Основные силы Советского Союза были представлены военно-морским флотом, морской авиацией, морской пехотой и сухопутными частями, нацеленными на охрану побережью. После конфликта СССР срочно увеличил численность сухопутных дивизий на Дальнем Востоке и стал активно размещать войска в Монголии. И все эти дивизии ослабляли западное направление, но не могли представлять серьезную угрозу США и Японии в силу возможностей их флотов. Далее, после Даманского схожая провокация была совершена на границе с Казахстаном. И здесь, на далеко не самом важном направлении СССР был вынужден разместить дополнительные силы. Теперь представьте себе ситуацию – представитель КНР заходит к американцам на нейтральной территории и спокойно спрашивает: «Вы нам помогать будете, а то у нас уже нет сил противодействовать советской угрозе? Армия отсталая, экономика не развивается, нашей торговле с вами вы мешаете…» Естественно, американцам придется срочно подсчитать, сколько дивизий высвободиться у СССР. Тем более, Пекин не блейфовал. Там отлично знали, что оккупировать Китай СССР не желал. Это не просто гигантские расходы на блицкриг и последующую оккупацию, это ещё расходы на налаживание нормальной жизни в Китае. СССР же вплоть до развала не научился обеспечивать собственное, куда меньшее население мясом, молоком, промтоварами. Там отлично понимали, что, раз они не могут наладить нормальную жизнь у себя, то в нищем, миллиардном Китае тем более не получится. Пекин мог позволить себе вполне комфортно сократить дивизии на границе и предложить СССР очередное издание «вечной» дружбы. Особой помощи он бы не получил, но СССР сэкономить на военных расходах на Дальнем Востоке сумел бы без проблем. Кстати, в СССР игру Китая не совсем разгадали, иначе бы не подыграли бы Мао Цзедуну, отдав Даманский. Похоже, в Москве думали, что китайцы торгуются с ними, а китайцы думали о торговле во всех областях, включая сферу политическую, с США.
Сейчас, видимо, в США задумались, почему они начали дружить с Пекином против СССР, надеясь кинуть КНР в любой удобный момент, а получили современную раскладку сил. Иначе трудно объяснить вот эту публикацию http://mikhailove.livejournal.com/6783.html#cutid1 , где сознательно меняются местами причины и следствия. Любят США скрывать от всего мира причины своих действий, если их можно обвинить в совершении ошибок. Впрочем, и России пора вспомнить опыт второго поколения китаистов, и перестать думать, будто понять китайцев очень просто. Опыт Даманского подсказывает, что, когда Китай действует, мы не всегда просчитываем его внешне не совсем рациональные действия.