- Эй, дурында! – окликнули её сзади.
Она оглянулась через левое плечо. По занесённой желтыми листьями кленов дорожке её догоняли двое, которых она терпеть не могла: Семён и Калоша.
- Куда спешишь, дурында? – Калоша обогнал её и, развернувшись лицом, начал по своему обыкновению гримасничать. Его глуповатые голубые глаза то бегали слева направо, подобно маятнику часов, то едва виднелись, когда он жмурился, высунув язык и делая растопыренными пальцами «слоновьи уши».
Она молча шла вперед, Калоша бойко пятился спиной, мелко переступая ногами.
Семён басом рявкнул ей в ухо:
- Стоять! Бояться! – отец у него был мент.
Она презрительно дернула плечом и ускорила шаг.
Калоша резвее зашевелил ногами, оступился в выбоину на дорожке и упал на спину, задрав ноги в полосатых носках.
Она не выдержала и рассмеялась.
Обошла лежащего на земле Калошу, свернула налево по бульвару и поднялась по шести ступенькам вверх.
Тяжелая дубовая дверь с треском захлопнулась за ее спиной.
На табличке справа у двери значилось: «Хореографическое училище».
Калоша и Семён постояли у входа, потом Калоша сказал:
- Пойдём домой. Эта дурында будет тут до самого вечера. Что мы забыли, Семён?
- Ладно, пойдём, - подумав, согласился Семён, - мы её в следующий раз достанем.
- Ага. Крепко ты в неё втюрился! – отбежав на приличное расстояние, крикнул коварный Калоша.
- Ну ты и гад! Погоди, завтра в ПТУ я тебе задницу надеру! – пообещал приятелю покрасневший до ушей влюблённый будущий слесарь.